Привет. Меня зовут Оля. Мне 17. Я проститутка.

Просыпаюсь утром от дурацкого будильника! — Оль, просыпайся, завтракай, да поедем, что ты там сегодня со школой решила? — спрашивает Артур, поедая тосты с джемом, блин, а арахисовое масло у него есть? — Давай ты просто к школе в восемь подъедешь, адрес помнишь? — сажусь за стол, я вижу тосты с маслом, он помнит, приятно. — Помню-помню, сделал, как ты любишь, — усмехается. — Спасибо, — отвечаю с набитым ртом. — Сегодня, как обычно? — Да, сегодня снова работаем, кто-то сдал меня этим мудаком, сегодня может кто-то позвонит, чую я эту блядскую крысу, — и внимательно смотрит на меня. — Ты, чё! Это не я! — Я не думаю на тебя, Оль, — сжимает мою ладонь в знак понимания. — Просто не слышала от девочек чего-нибудь такого? — Неа, ладно я умываться и в восемь у школы. — Оль, подбросить? — Такс вызовешь? — Хорошо, давай умывайся, да собирайся. Тормозим у общаги, и ловлю его жалобный взгляд. Чувак, я сама тут жить не хочу, но что поделать, съезжать мне не куда. В Москве вряд ли можно найти даже маленькую квартиру за МКАД, которая не стоила бы, как моя печень. Или что там сейчас популярно на чёрном рынке? Я вроде слышала, что спросом пользуются мозги. Не, свой мозг на четвертование я не дам, да и ничего там давать, если честно. Захожу в комнату, он надеюсь ещё живой? Он хоть на месте? На месте, лежит на моей кровати и смешно закутался в одеялко, блин, ведь упадёт сейчас, ну что за ребёнок. Так ладно, еды у него хватит, а не проснулся уже хорошо, значит про все мои обещания не вспомнит, оно и к лучшему, вечером ему всё покажу. Так, не забыть, купить карандаши. И чёрт, но что делать с его синдромом? Нужен врач наверно какой-то. Ага, только, какой врач примет меня без справок и так далее. Подкупить врача? А они подкупные? Хотя, сейчас 90-е, все подкупные! Так, и где врача найти, вряд ли они клеят свои объявления на подъезды, как те люди, которые хотят продать квартиры. Может… Вика подскажет? Да! Точно! Она ведь реально может сказать! У них наверняка в клинике есть какие-то врачи, которые могут хотя бы посмотреть! А со справками будет теперь проще, чувствую не маленькую сумму я им отвалю, пусть только попробуют за неё меня ещё что-то спросить! На шашлыки порежу! Так, надо от соседки звонить, а то это ходячее чудо разбужу. Выхожу на цыпочках из комнаты. Твою мать! Сумка! Быстро захожу в комнату, ложусь на грязный, пыльный пол, а хрен с ним, потом постираю, и сама постираюсь. И ловко дотягиваюсь правой рукой до сумки. Есть! Прямо, как в Индиана Джонс! Также осторожно ползком выхожу из комнаты. Так, ну где соседка, которая за ним присматривала, сердобольная моя, ещё бы не смотрела на меня, как на дерьмо в тот день, когда я колени разбила, вообще бы ромашкой была. Пуф! Прелесть! В наглую открываю дверь и только взглядом показываю, что ей надо свалить минут на пять, а может десять, или все двадцать. Короче! Пока не договорю! Может я хочу про свои женские проблемы поговорить? Хотя, какие у меня могут быть проблемы? С презервативом сплю, противозачаточные пью, не девушка, а мечта, если не хотите иметь ребенка. Набираю комбинацию цифр, она хоть не спит? Хотя, какое тут можно спать, у меня, столько всего в жизни произошло, а она спит, блин. — Алло, — о, голос довольно бодрый, значит проснулась. — Вик, привет, слушай в вашей клинике есть детский врач, который работает с проблемными детьми? — То есть отсталость, ты про это? — Ну близко, есть у вас чел, который синдром Маугли лечит. — Ого, а тебе, зачем? У нас нету, но есть врач близкий по специальности. — Давай близкого, можешь меня записать? Деньги не проблема. — А почему сама не можешь… — Спасибо! Пока! Не, нафиг перед ней отчитываться ещё. Как доложит главному их, так всё, секир башка мне. И небо в клеточку. На лет так восемь, наверно, не знаю, я не шарю в этих ваших судах. Или, как там правильно? Юриспруденция? Наверно так. Хватаю сумку и бегу в школу, наверно рано ещё, Артур даже ещё не приехал. Зато у чёрного входа стояла Айна и дымила. — Привет, — улыбается, увидев меня. — Так давно не общались уже, ты с Олегом, — я уж было хотела возмутиться, но она продолжила. — И я со своими делами? — Может сходим сегодня куда-нибудь? Не знаю, в секонд, у меня денег особо нет, а скоро конкурс, хочется классной выглядеть, — смущённо улыбается. — Можно, — отвечаю, обнимая её и гладя по её охренительным дредам, а сама в голове думаю, смогу ли вообще, ведь сегодня курсы, но может как-то выкручусь? Да, это девиз моей жизни, обычно никогда не получается выкрутиться. — Ты написала сочинение по общаге, помнишь нам задавали? Тема «Как моя будущая профессия повлияет на мою жизнь, и какой у меня будет статус». Лезу в тетрадку. Вот чёрт. Классно, я к общаге подготовилась, сегодня Артур будет с директором трындеть, а я без домашки. Хотя, стоп, а я знала про сочинение? Твою мать! Он же выгнал меня тогда! Я его ещё и не написала! Во дура! Так, срочно в общагу, а потом сюда, писать мемуары. Срываюсь с места и нафиг бегу в общагу, главное успеть до разговора, или хотя бы незаметно накатать на задней парте. Что, что, а списывать за одиннадцать лет я научилась! Мне есть чем гордиться, ну хоть чем-то, и то хорошо. Забегаю на этаж и слышу просто дикий крик. Какого чёрта? Это Стёпа так кричит? Крик на детский смахивает. Практически зажмурив глаза иду к своей комнате и вижу, открыта. Вашу мать! Это из ванный. Резко распахиваю дверь и чувствую, как пар и душный воздух обжигают мне лицо. На деревянной табуреточке сидит Стёпа, ноги его в тазу, из которого просто клубами валит пар. Рядом стоит мать с идиотской ухмылкой. — Ничего-ничего, потерпи, зато так все полосы от ремню уйдут, — и говорит так буднично, словно про водку рассуждает. — Ты, что творишь мразота?! — отбираю этот чайник и со злость выливаю содержимое ей на тело, она только кричит, а Стёпа кажется пугается только больше. Вытаскиваю его из этого орудия пыток и прижимаю к себе крепко-крепко. Он только плачет и жмётся ко мне, я тоже рыдаю, кажется мы плачем навзрыд. Но самое страшное, что в моём детстве тоже такое было. Когда я была ребенком, мать меня никогда не била, но били её собутыльники, с её молчаливого согласия. Всем мешалась пятилетняя девочка, которая вечно болталась под ногами и просила перестать дебоширить. Сколько раз мне прилетало скалкой, ремнём, тем же кипятком, от ремня у меня остались шрамы, а от скалки синяки, которые спустя, аж двенадцать лет проходить не хотят не в какую. Меня и за порог выставляли, потому что я мешаю им пить. И я в пять в одних трусах стояла зимой в холодном коридоре и долбила в двери, с просьбой открыть. Сейчас бы я легла на коврике, но тогда мне было жутко страшно. Я не понимала, что опасность была за дверью. Порой на мои крики сбегались неравнодушные соседи и утаскивали к себе спать. Теперь вам наверно намного сильнее понятно, почему я её ТАК ненавижу. Она меня за всю жизнь пальцем не коснулась, но с её молчаливого согласия со мной творили, что хотели. Настоящая мать никогда не бы не позволила твориться такому пиздецу, как моя. Отсюда вся злость и агрессия на неё. Не могу я допустить, чтобы у Стёпы было также. Он ребенок, который достоин нормального детства, как и я чёрт возьми. Не позволю, чтобы его детство, было, как моим. Может чёрт возьми со мной делать, что угодно, но не с ним. Он итак уже натерпелся в этой жизни всего, чего можно. Сначала четыре года в чулане с кошкой, потом Рома, теперь она. Чёрт, что мне с ним-то делать-то? Я не могу его оставить теперь вот так просто дома. Раньше я наивно полагала, что такое возможно и моя мать хотя бы не начнёт ломиться, но видима её силы хватило, замок просто открыт, видимо навалилась на него своей жирной тушей. Всё! Решено! Я отчисляюсь! А, что самый выгодный вариант! В школу ходить не надо, девять классов у меня окончено, считайте, смогу устроиться хотя бы… Хотя бы кем-то. Работа у меня есть не помру. Да всё! Я решила! Нахер сейчас забираю документы! И буду с ним сидеть! Утром и днём с ним, а ночью работать, и он под присмотром, и я при деньгах. Всё, другого варианта я не вижу! Не позволю, не позволю, чтобы ему причинили боль! Не сегодня! Не в мою смену! Смотрю на него, он весь трясётся, но уже не плачет, только жмётся ко мне. — Тише-тише, сейчас мы всё обработаем, не плачь, хорошо. Бедный мой, Стёпа, — глажу его по волосам и обнимаю. Так, надо всё хотя бы холодной водой смочить, что ли, и мазь, блин, а как пойдёт? Хрен, с мазью. Быстро веду его в ванну, там всё ещё валяется тело моей матери, она хоть жива? А то может у меня давно статься сто какая-то. Вроде жива, осторожно поливаю холодной водой и веду пальцами по розовой кожи. — Как ты? Не так сильно уже болит? — Нет, — отрицательно качает головкой, мой бедный котенок. Резко срываюсь и схватив его за руку тащу до школы, ловля на себе удивлённые взгляды своих уродов. Врываюсь в кабинет Димы, где уже стоит Артур вместе с Олегом. — Я отчисляюсь, — только говорю. — Где документы подписать? Давайте, у меня всё равно девять классов есть, не сдохну, если чё, панель прокормит. Ловлю на себе удивлённые взгляды всех троих. Что? Ну пиздец у меня в жизни! Пиздец! Полный причём! А как бы вы поступили на моём месте, а?! — Мы отойдём на секунду, — Артур первый берет себя в руки, а Олег только охеревающим взглядом смотрит на меня и на Стёпу, кстати взгляд последнего ни чем не отличается от Олега. — Оль, можешь объяснить, что произошло? — теперь и Олег включается, видимо кнопка сработала. — Пиздец! Вот, что произошло! Куда мне Стёпу девать?! Мать ебанулась в край! Вот, чё мне с ней делать, а?! — Так, Оль, давай по порядку, — Артур всё ещё оставляет надежду, на то, чтобы привести мои мысли в относительный порядок. — Мать Стёпу кипятком облила, А ЭТИ даже ничего не сделали, волки позорные, — обиженно бурчу. — Так, Оль, отчисление это не выход, по крайней мере, что тебе это даст? Ну будешь ты днём дома и что? Мать-то, куда? Она вместе с вами останется. И тем более те же побеги ночью, ты понимаешь, что ты сейчас своим решением ничего не добьёшься, это какое-то временное и не очень эффективное решение проблемы. — И, Оль, ты подумала о театральном? Куда тебе с десятью классами возьмут? До колледжа даже театрального, я сейчас не заикаюсь о ВУЗе ты будешь уже не нужна, малая вероятность, что они вообще берут таких, кто так резко отчислился. После девятого да, но не посередине года же. И ВУЗу ты тоже будешь не нужна, подумай, туда только с полным школьным образованием берут, ты сейчас собственноручно своё будущее загубишь, Оль. Подумай глобальнее, тебе нужно высшее, я согласен с Артуром, так что давай без отчисления. Давай, ты во-первых, успокоишься и мы с тобой спокойно всё решим, — я замечаю, как на последний фразе он метает взгляд на Артура, чё серьёзно? Только прискорбно вздыхаю, ладно, вы победили, но если ничего не придумаете, то отчислюсь. Снова заходим в кабинет втроём, блин вчетвером, я же говорила, у меня с математикой всё плохо. — Так, Артур, я всё-таки имею право поинтересоваться, кем вы приходитесь до нашей ученицы Ольги Шнуровой? — во взгляде усмешка, пусть молчит, а то каблучанским, как огрею! Любка подтвердит, и Тася тоже, и клент-нарк. — Мой отчим! — гордо говорю я. — Отчим? Что-то я вас не припомню. — Так они сменяются часто, вам чё всех помнить, что ли? И вообще, какое вам дело, какой он по счету? — но тут же чувствую, как Олег сжимает мою ладонь, э, я имею право высказать ему хоть что-то, че он прикопался-то? — Так, вот Дмитрий Юрьевич, теперь с вашего позволению на правах человека, который несет ответственность за эту девочку я хочу увидеть устав школы. Точнее правила, и что у вас запрещено. — П-правила, но зачем? — В них обычно прописывают, что КОНКРЕТНО запрещено, если я там увижу, проституцию, то будем с вами дальше разговаривать, если нет, к вам у меня уже обратная претензия. Глаза Димы бегают в разные стороны, офигеть, а вот уже интересно. Кажись, отчислять меня уже никто не собирается, я правильно понимаю? Усмехаюсь. — Хорошо, — он кривит губами. — Но, если в следующий раз она опять устроит драку, то я это просто так не оставлю, и снова подниму этот вопрос. — Хорошо, — Артур машинально жмёт плечами и мы выходим из кабинета. — Артур, — я вопросительно смотрю на него, замечая, как Олег уходит подальше, но продолжает следить за нами взглядом. — У меня к тебе есть, такая просьба, но она финансового плана, — поджимаю губы. — Оль, — я уже знаю, что он сейчас начнёт говорить, что нет ничего страшного в том, что я прошу у него денег и всё такое, но мне чёрт возьми до сих пор неловко, от того, что надо просить у него бабло порой, и нет это не синоним к слову постоянно. — Мне короче, платье нужно для конкурса, а денег, как ты понимаешь ну совсем немного, ты не мог бы мне его… — Без вопросов, Оль, сегодня после школы встречаемся я идём выбирать тебе шмотки. — А бордель? — Вечером открою, я мало девочек знаю, которые после ночи хотят, работать утром и днём. — Офигеть, спасибо! — крепко обнимаю его за шею и прижимаюсь, но тут же отстраняюсь, смущённо улыбаясь. И снова ловлю на себе взгляд Олега. Ревнующий взгляд Олега. Ого! А вот уже интересно! Блин, жаль, что сегодня литра не стоит. А пофиг, потом на курсах ещё увидимся. Надеюсь, нас не заставят показывать секс, снова. Артур усмехается и уходит, а мои уроды снова активно пялются на него. А ну цыц! А-то укушу! Если сказанут, что мой сутенер, сразу каблучанским дам. На общаге сажаю Стёпу за одну парту с собой и ловлю взгляд препода на себя. Ой, да хватит! Ты мне тоже не нравишься! Хватит на меня так смотреть! Я тебя уделала! — Ольга Шнурова, — я уже понимаю, к чему он ведёт и в чем прикол его претензии. — Он тихо посидит, — надеюсь на это. В середине урока под его скучные разговоры о статусах, Стёпа резко поднимается и шастает к шкафу, с интересом разглядывая и шурша книгами. Ловлю взгляд Миши на себе. — Что? Он же тихо, — Стёпа кивает головой не сказав не слова. — Видите, тихо. Только закатывает глаза, ой не ослепни мне тут, так закатывать их постоянно. Потом география. — Так! Все сдаём зачёт Соловьевой! Она будет принимать у вас зачёт по границе! Да ёмоё. Как он бесит, и она тоже. Как география с пятого класса началась, так и началось вечное лидерство Любки на geography. Стоило только один раз выйти первой к доске на зачёте, так её сразу и поставили. И повелось у нас, зачёт, Любка, зачёт Любке. Да, в пятом классе она уже начала ржать над приколами преподев, а они наверно смотрели только на её сиськи. Надо ли говорить, что в своём пятом классе, она выглядела лет на четырнадцать, кто-то явно обогнал всех нас по наличию груди и половому созреванию. Сдавать зачёт Любке это пытка! Это тварь прикопается, и фамилии не спросит. И будет своим занудным и скучным голосом нас поучать. Будто тупая мерзкая географичка. Тьфу, блин! Только смотрю на Стёпу и прижимаю его к себе. Блин, надо будет сегодня хоть книжку купить, где говорят, как этих детей воспитывать, а то я блин беспонятия, чё и как. Не, ну если логично подумать, то наверно. В этом возрасте уже знают самое базовое. Типа животные, счёт, погода. Чё-то ещё. Блин, книжка точно нужна. Прям сильно. — Шнурова! Почему зачёт не сдаём?! — Стёпа аж дёргается от крика, он охренел моего ребёнка пугать. — Не собираюсь я этой шмаре ничего сдавать! Она меня бесит! Очень и сильно! — Шнурова, ты опять начинаешь! Снова к директору хочешь?! — Нет, я домой хочу. — Такими темпами ты туда и отправишься. Хотя, с учётом твоей жизни, те либо тюрьма грозит, либо КВД. — А вам с таким отношением ко мне и к жизни. Грозит любо пуля в висок, либо петля. Всё равно в вашей жизни ничего нет, вот вы и вздернетесь от этого. — Шнурова! Ты подумай, что говоришь! И с кем! — Вы первый начали! — Так всё! Молчи! Я не хочу потом разборки с тобой ещё у директора! Просто помолчи эти несчастные сорок пять минут и всё! Уж будь добра! — Да без проблем. И только крепче прижимаю к себе Стёпу. Последний урок заканчивается в час, так сейчас надо домой, попросить Окси присмотреть за ним, желательно до утра, потом с Артуром на шопинг и к Олегу на занятие и в общину! Точно! Так, я ещё кажется Айне обещала. Дай, ладно, чёрт с ним, потом. Так, сначала Олег. Важное вперёд. Заглядываю в его кабинет. — Привет, — неловко топчусь на пороге. — Сегодня, наши курсы в силе? — Оль, сегодня не получится, у него экзамен, извини, давай завтра. Сегодня сама понимаешь, не до нас. — Ладно, — и почему-то ощущаю себя, капец, как смущённо и только кивнув головой на прощание, иду к своей общаге. Так, телефон. Стоп, а где мать? Дай, пофиг, нету и хорошо. Она мне тут нужна. Только бы трубку взяла, мне ведь и правда его деть некуда. Ну честно! — Алло, — есть! — Окси, привет, можешь заехать и Стёпу забрать, желательно до утра, просто у меня временные неполадки, — блин, только бы не послала, ща, как обломает мне вся малину, так капец будет полный. — Оль, прям так срочно, а что вообще произошло? — Нет времени объяснять, ты вообще заберешь его? — уже чувствую, как начинаю закипать. — Да заберу я его, заберу, просто не очень понимаю, к чему такая спешка. — Окси давай потом, потом, — бросаю трубку, у меня дел по горло, а она мне тут спрашивает, расспрашивалась, бесит, блин. Отдаю ей Стёпу, а сама бегу к школе и к Артуру, сегодня надо ещё платье купить. Его чёрная машина уже стояла у школы, и наверно давно, замечаю, что он курит, так это значит уже давно, он обычно курит, когда долго ожидает. — Привет, извини, что так долго, просто там Окси ждала. — Оксану, она Стёпу забрала? — удивляется, что бывшая проститутка из его борделя, забрала ребенка. — Ну да, сейчас же всё окей уже. И с ней и с её жизнью, у неё Ричард Гир появился. — Да, вот уж некогда бы не подумал, что бывшая проститутка из моего борделя будет забирать ребенка. — Так она нормальная! — искренни возмущаюсь. — Я верю тебе, Оль, верю, — усмехается, но от этого ситуация страннее не становится. — Странно то, что ты сегодня представился моим отчимом, вот, что странно, — смеюсь. — Ты сама меня в это втянула, я всего лишь соучастник. Останавливаемся у магазина. Э, стоп, это целый бутик! Какой мне нафиг магазин! Сама я магазин, блин. Снова чувствую себя неловко, нет, я конечно порой очень хорошо беру с клиентов, но на платья с такими ценниками я никогда не смотрела. Хотя, половина школа откровенно мне завидовала, мне хотя бы, потому, что я не я не одеваюсь стоя на картонке, за шторкой и всё это на рынке. Ну, вообще да, повод для зависти есть, наверно. Взгляд сразу падает на ярко-фиолетовое платье с разрезом. Не долго думая, хватаю свой размер и иду в примерочную. Артур лишь скромненько останавливается у шторки. — Заходи! Чего ты там не видел! Поможешь мне застегнуть это многострадальное платье, — смеюсь. — Оль, я порой поражаюсь отсутствием каких-либо границ между нами. — Так ты всё видел! Помнишь, как в тот раз… — Оль, менее громко, а то начинаю себя чувствовать, каким-то извращенцом, ещё повяжут тут меня и, что тогда, кто тебе платье купит? — Ты связями отвяжешься, — беззаботно отмахиваюсь я. Застёгивает мне платье. Ну, кстати, очень даже ничего. По-моему идеально. Его разрез закрывал только мою правую ногу, и практически закрыл всё там, оставляя только тонкую полоску белья. — Бельё наверно другое нужно, хотя бы фиолетовое тоже, — говорю я. — Да и туфли тоже, пару украшений и распустить твой пучок, — говорит он. — Блин нет, только платье, я же сама говорила, — чувствую, как снова предательски краснею. — Оль, послушай, — кладёт мне руки на плечи и осторожно поворачивает к себе лицом. — Я всего лишь хочу, чтобы ты всех порвала на конкурсе, неужели в этом есть что-то плохое, вот скажи мне? — Нет, наверно, просто как-то неловко, что ли, — прячу глаза. — Перестань, пойдём. Вздрагиваю, когда он осторожно распускает мой пучок и мои волосы, которые чуть ниже спины, водопадом рассыпаются по плечам. Артур только закрывает ими мои плечи. — Вот теперь, совсем другое дело, — целует меня в щёку. — Обратно доберёшься сама? — Такси вызову. Кажется мне даже сложно поверить, что я могу быть такой красивой, сейчас сама себе напоминаю Джулию Роберт из «Красотки». В пакете лежат старые шмотки, чёрт этот Артур сейчас, как Ричард Гир, готов исполнить мой любой каприз. И мне это чёрт возьми так нравится. Я ведь правда хочу победить в этом несчастном конкурсе, доказать себе, что я что-то могу, кроме обслуживания клиентов. Доказать всей школе, что достойна лучшего отношения к себе, и что я могу выиграть! Что я большее, чем обо мне думают. Такси тормозит у дома Олега. Я надеюсь, он не остался проверять тетрадки в школе, а если и проверяет, то хотя бы дома. Кстати, всегда интересовал вопрос, зачем учителя остаются в школе и проверяют там тетради? Чем плохо, дома? Дома же всё! Диван мягкий, ну или не очень, чай или кофе, печенюшки, шоколадка! Все удобства! А они там твёрдом стуле корячатся! Раз, уж сегодня так вышло, что наши курсы пошли прахом, то я приду к нему сама. Надеюсь он ждёт меня. Прям, как в том стихе Симонова, прикиньте, какие умные штуки я знаю. Во, как могу! Звоню, к счастью открывают быстро и сразу. — Оля? Не ожидал тебе увидеть, особенно в таком виде, проходи, я думал мы увидимся завтра, — по его глазам вижу, что немного ошарашен, но ему явно нравится, то что происходит. — Просто, сегодня же курсов нет, вот я и решила к тебе прийти сама. Бросай свои скучные тетрадки, — ставлю пакеты и облакачиваюсь на стены. — Да увидев тебя в таком виде про все тетради забудешь, Оль, ты проходи, — кажется про гостеприимство вспомнил. Блин, реально тетради, поднимаю обложку седьмого А. — Оль, есть предложение, — оборачиваюсь, фотик? — Просто ты кажется говорила, про то, что ты хочешь стать моделью? Как насчёт того, чтобы попробывать? — Да ладно, серьёзно? — кажется даже отказываюсь верить в то, что ОН будет меня снимать, особенно в таком виде. — Более чем, грех упускать такую красоту. Ой, блин, всё поплыла. Даже не знаю, как правильно позировать, как там все модели в журналах фоткаются? Так, ну я знаю, что он стоит, а дальше-то, что? Встаю, привычные руки-боки. Так всё! Олег, давай руководи процессом! А то у меня с фантазией всё оооочень плохо, вот прям максимально! Хотя, погодите! Щас я ему покажу! Будет у нас «Playboy». Сажусь на пол и стянув с себя немного платье, закрываю грудь руками. — Ну, как тебе? — смеюсь. — Решила добавить немного перчинки. Ты всё равно всё видел уже. Слышу щелчок. Так ладно, испытаем все границы на прочность. Теперь грудь всё также закрыта, но между пальцев я зажимаю соски и закусываю губу. — Меняй позу, — вижу, что ему нравится. Снова закрываю грудь руками, только платье спускаю ниже, теперь оно держится только но моих бёдрах. — Оль, красиво, но будет лучше, если ты его совсем снимешь, фото будет лучше, — ого, как заговорили, ладно, ёрзаю бедрами и платье сползает на пол и только отпихиваю его ногой подальше. Ложусь и сгибаю ногу в колени, взгляд в камеру. — Красиво, меняйся, — у него случайно нет образование фотографа, я слышала, что все съёмки проходят примерно так. Только закусываю губу. Так ладно. Чёрт с ним. Вчера и правда всё было видно. Чем я рискую сейчас? Снимаю последнюю деталь гардероба. Свожу ноги и слышу щелчок. Слежу за его реакцией, кажется ему правда понравилось. Быстро натягиваю на себя привычную одежду. — Ну, что там? Есть хоть какие-то приличные снимки? — заглядываю через плечо. — Оль, они все идеальны. Кажется у кого-то большое будущее в моделинге. — Спасибо, — и резко схватив сумку, нафиг убегаю. Почему-то почувствовала себя очень неловко. Не перешла ли я ту тонкую грань? Нет, я конечно понимаю, что вчера он всё видел? И у нас там чуть ли всё не случилось, но вчера всё так было, потому что так сказал режиссёр. А сегодня это была моя идея. Он не говорил мне стягивать платье и полностью оголяться перед камерой. Не переборщила ли я? Нет, кажется по его реакции он был совсем не против, и кажется ему правда нравились те фото, но не было ли это всё просто игрой на публику? Может он из последних сил держался, чтобы не послать меня? У меня итак не самый лучший статус, а тут ещё эти фото. Нет, он был не против моей проституции, но тут речь-то шла не об этом. Он говорил, что полностью не переваривает Любку из-за её шлюховства, а тут получается я поступила не лучше, он тоже всё увидел. Он ведь этого не требовал, я сама разделась. Может после этого он про меня так думать начнёт? Чёрт! Но я правда не хотела! Совсем не хотела! А ещё мне больше интересно, что произошло утром. Он так смотрел на Артура, так ревностно, что ли. Он ведь прекрасно знает, что мой сутенер, а я сегодня, когда я его обнимала и просила о платье, он мне кажется был готов испепелить взглядом бедалагу. Обычно ревнуют, когда что-то чувствую к человеку. Получается чувствует? А что, идеальная проверка. Я ведь правда видела всё. Его недовольный взгляд, поджатые губы, когда я его обнимала, он и вовсе отвернулся. Это получается у нас всё взаимно? Но, если взаимно, то не испортила ли я сегодня наши отношения ЭТИМ? Точнее не отношения, а… Да короче! Вы поняли! Не тупые! Наверно надо будет завтра ему как-то объясниться со всем этим. А вдруг он не захочет даже слушать, вдруг теперь прощай курсы, вдруг начнёт обращать внимание на эту Любку? Чёрт! Да нахрена я вообще согласилась на эту грёбанную фотоссесию?! Ладно, ничего такого, что согласилась, но почему нельзя себя было показать с более мягкой стороны, что ли. Но я подумала, он будет не против, если я немного поиграю с ним, остальным нравилось. А ему? Понравиться ли ему? Он же против всего такого. Ближе к вечеру еду в бордель. Снова показ и опять новый русский, да чё они повадились-то? Деньги экономят падлы, дефолта боятся, что ли? Или жаба нафиг их там душит, так, что они на предсмертном одре уже. — Анально, — говорит он, и все шугаются и сразу же делают шаг назад, остаюсь я и Миранда. Раньше я бы тоже шуганулась, но мне нужны деньги на врача для Стёпы и одну ночь можно и потерпеть, всего на час, приехать к нему, глотать слёзы и всё! Теперь главное, чтобы он выбрал меня, а не её. А то, потом следующего жди, а он может дешевле отвалит. Светка смотрит на меня удивлённым взглядом, но молчит. Был бы здесь Артур, он бы сказал, но сегодня очередь Светы. — Ты, — тыкает в меня, моментально стало радостно и страшно, одновременно. Сажусь к нему в машину и чувствую, как ладони начинают потеть. Мне откровенно страшно. У меня такое было, но всего один раз и очень давно. Я чёрт возьми понимаю, как это больно, но линять уже нельзя. Заходим в его квартиру, я только скидываю каблуки и сумки, даже страшно, что-то делать без его указаний. Кивает мне на первую дверь, где я предположила спальню. Захожу туда, тут же чувствую, как он хватает меня за волосы и прижимаю к столу, ладно, это конечно не самая удобная поза, но при таком сексе удобств вообще быть не может, разве что кровать отличается своей мягкостью. Чувствую, как он тянет мои колготки вниз, вместе с трусиками, платье только задирает и теперь оно на моей пояснице, чувствую, как его буквально заводит, я в такой позе. Ну давай, начинай уже. Раньше начнём, раньше закончим. Пытается войти, ох чёрт. Конечно же неудачно, чувствую, его резкий удар по ягодице, и испуганно вскрикиваю, но тут же чувствую его резкий толчок и буквально захлёбываюсь от боли. Руками я крепко сжимаю противоположный конец стола, он кладёт моя голову на сол и сам продолжает пытаться дальше делать своё дело. А пытаюсь не закричать, так больно, что нет слов. Из глаз градом идут слёзы, которые я надеюсь его не сбесят. Слышу, как дверь открывается и входит второй, о чёрт, только не сейчас. — Давай, поработай ротиком, — усмехается. Я молчу, даже возразить страшно, когда ты находишься в таком положении. Только немного приоткрываю рот, хватает меня за волосы и буквально насаживает на себя. Морщусь. Из глаз сильнее идут слёзы. Больно, больно, очень больно. Как это терпит Миранда. — А ну не хныкать мне тут! — и чувствую новый удар по ягодице, я не вытерплю час, нет, нет, нет. Резко задыхаюсь, когда тот, что спереди, кончает. И плююсь его спермой. И понимаю, что совершаю саму большую ошибку в жизни. Тот, что сзади резко выходит, а только выдыхаю. Но он тут же хватает меня за волосы. — Тебя не учили, что надо принимать, ВСЁ, что мы даём? Нет, не учили? — только отрицательно качаю головой. Один куда-то уходит, а потто возвращается с кастрюлькой а на меня опрокидывает варенную лапшу, спасибо, что остыла. Я только пытаюсь вырваться, но один хватает мои шмотки, а другой сдавив моё горло, ведёт меня на улицу. Вижу машину Саши, уже было хочу вырваться, но он резко хватает меня за волосы и кидает в багажник, вместе с шмотками. Слышу, как они заводят машину и едут. Чёрт, всё! Это точно конец! Сейчас лес, меня изнасилуют как только можно и нахер убьют. Тормозим. Это дом Артура. Меня бросают на асфальт, тормозит машина Саши. — Посмотрим, как твой Артур, отреагирует на такой подарочек. Через пять минут выходит Артур, и я буквально всей своей кожей чувствую, как он закипает. В его руках пистолет? В их тоже. От страха закрываю глаза и слышу два выстрела. Открываю их мёртвые тела лежат на земле, а не имею сил подняться. — А теперь скажи мне, какого хера ты не остановил их, ублюдок! — Артур хватает Сашу за рубашку. — Ты должен их защищать или нет, отвечай, мразь?! — А, что я должен был сделать, у них мать его пистолет! У меня вообще-то Тоня, извини, но я не хочу оставить её одну, тебе понятно или нет?! — Артур, — только зову я. Он оглядывается и подхватывает меня на руки, и скидывает с моей головы эту лапшу, и берет шмотки. — Он прав, Артур, — говорю я совсем тихо. Он только вздыхает и несёт меня в квартиру. — Олюш, давай в душ сходишь, обезбол нужен? — спрашивает меня, садя на пуфик. — Нет, я в душ и спать очень хочу. — Хорошо, если что-то понадобиться, позови, — вижу, как он держится, чтобы не наорать меня из-за того, что я на это согласилась. В горячей ванне сижу и думаю. Думаю о Стёпе. Надо, как-то решать вопрос с жильём. Что-то решать с матерью. Выгнать я её не могу, она блин собственник этой комнаты, да и как я выгоню? Она всё равно придёт. Сменить замки? Так, она сломает, мне кажется супер-прочный поставь, так расхерачит, либо она, либо друганы, которых она приведёт. И что мне делать? Выход, только один, надо искать квартиру. С тринадцати лет, я начала откладывать, да и сейчас это делаю. Делю деньги просто половина просто, чтобы жить, то есть счета, еда, гигиенические штуки, остальные на потом. За четыре года там должна скопиться не маленькая сумма. Мать о заначке не знает, деньги я храню в упаковку от презерватива, которая лежит в моей старой кожанке, ещё и перемотанная скотчем. Только хватит ли этих денег на квартиру. И изначально я собирала их на вышку. Хотя, сейчас нет времени вредничать и привередничать, надо решать ту ситуацию, которая сейчас. Стёпе опасно жить с моей матерью, и это факт. Другой вопрос, хватит ли денег на квартиру, я знаю, что многие пришли сюда за квартирой, но честно это самое ТУПОЕ решение, на квартиру, он реал накопить. Но может есть шанс. Я ведь много не прошу. Мне нужна просто однушка, с нормальной водой и всякими бытовыми штуками. Наверняка в Москве дофига бабулек, которые сдают или продают квартиры. Так стоп, а что лучше снимать или покупать. Экономия сказала снимать, здравый смысл покупать. Конечно при моих деньгам, лучше снимать, но прикол съёма в том, что хозяйка точно раз в месяц, будет заглядывать, смотреть не появилась ли царапина в один миллиметр на линолеуме и придётся квартиру ещё вылизывать и большая вероятность, что они просто в наглую найдёт тех, кто платит больше и без ребенка и нафиг выставит мня на мороз с голой жопой. А купить дорого, но при этом можно не париться, она не будет приходить, и можно будет не замарачиваться. И наверняка ещё будут проблемы с тем, что я ребенок, с ребенком. Половина бабулек скажут, что я шлюха, которая нагуляла и точно меня в чёрный список занесут, как Артур клиентов. И если съём, то эти падлы, именуемыми соседями точно настучат на меня, ведь ночью ухожу, утром возвращаюсь, проституткой работаю. Нет, точно покупать, проблем меньше, плюсов больше, я спокойно жить хочу, относительно. Выбираюсь из ванны, и ложусь к Артуру, он только притягивает меня. — Спокойной ночи, — шепчет он, я уже засыпаю.