Отбракованные (Некондиция)

Несчастный Генерал Чжэн, которого только что отключили от связи, и не думал сдаваться: собрав нескольких старых друзей и боевых товарищей, он прибегнул к помощи восторженного Премьер-министра Лу, чтобы создать отдельный канал для общения. Хотя все они сейчас находились на разных механоидах, и физически их разделяли расстояния, куда большие, чем те, что древние люди описывали как «высокие горы и бескрайние океаны», возможность общаться в канале связи все равно создавала впечатление, что они собрались вместе, чтобы поболтать у костра, роль которого сейчас выполняла зона Сердца Розы. Линь Цзинхэн когда-то испортил отношения с подчиненными Лу Синя настолько, что в военных штабах упоминание его имени стало своего рода табу. Когда он появлялся в заголовках газет, некоторые солдаты молча отключали уведомления и с отвращением закрывали новостные ресурсы. При виде него они испытывали горечь и разочарование, и много лет держали при себе и свое мнение, и все истории, связанные с ним. Теперь, когда у них появилась возможность высказаться, плотину прорвало, и немолодые генералы с наслаждением обсуждали все, что так долго хранили в душе. — В первый же месяц обучения в Академии Черной Орхидеи этот маленький паршивец трижды затевал драки и каждый раз отправлял своих противников в медблок. Школьный врач, Доктор Лэнс, звонил нашему командующему почти каждый день, жаловался на происходящее и уверял, что маленький засранец — искусный лжец: что это была за чушь собачья про «первым встать на пути бури»? Он ведь сам был тем, кто эту бурю и поднимал! — Жаль, что в Академии Черной Орхидеи не было факультета хулиганства, а иначе он точно стал бы самым успешным его выпускником. — Черт, если бы существовала такая кафедра, у него хватило бы квалификации, чтобы стать на ней профессором. — А еще у него в детстве была пижама в динозавриками, ха-ха-ха! Я видел ее собственными глазами, когда посещал дом командующего с докладом. — Ты сфотографировал ее? — Неа… он был еще совсем ребенком, кто ж знал, что он вырастет таким мерзавцем? Тогда я не подумал разжиться уликами, это мое упущение… о, но у меня есть несколько фотографий с камер наблюдения академии — они сделаны в те самые моменты, когда он затевал драки с другими студентами. Лу Бисин сейчас напоминал ребенка, которого взрослые завалили подарками и сладостями — обеих рук не хватало, чтобы удержать все сокровища, и ему казалось, что его день рождения внезапно наступил раньше обычного. Линь Цзинхэн не знал, куда ему деться, поэтому просто засунул в уши пару наушников, игнорируя неудобный разговор и позволяя этой маленькой группе вдоволь наболтаться между собой. Старые генералы наконец могли выпустить пар и воодушевленно посплетничать. Разговор сопровождался смехом и шутками, а закончив потешаться над Линь Цзинхэном, они переключились на байки о своем бывшем боссе Лу Сине. По словам генерала из Пятой Галактики Линь Цзинхэн был маленьким невоспитанным паршивцем, ничуть не уважавшим старших. Пока он не привык к своему приемному отцу, он намеренно держался на расстоянии и звал того «Командующим Лу Синем», а спустя некоторое время все-таки отбросил формальности и стал обращаться к Лу Синю по имени. Командующий Лу, который половину жизни мечтал стать отцом, приказал Чжаньлу каждый день воспроизводить дома записи колыбельных и детских песен, наподобие «Мой дорогой папа» или «Моя любовь к папе выше гор». Они ни на секунду не оставлял попыток заставить Линь Цзинхэна хоть раз назвать его папой. Но никто не ожидал, что Линь Цзинхэн окажется настолько упрямыми — казалось, упорство было вырезано у него на костях, и он наотрез оказывался реагировать на глупые песенки. Зато к самому Лу Синю они навязчиво привязывались, поэтому зачастую его можно было поймать за насвистываем этих простых мелодий во время работы. Именитые политики с Вольто никак не могли разобрать, что такое он бормочет себе под нос, и начали опасаться, что Лу Синь куда опаснее и сложнее, чем они себе представляли. Нагус шлепнул себя ладонью по бедру и произнес: — О, теперь я все понимаю, неудивительно, что он сутки напролет напевал детские песенки! У нашего командующего была очень плохая переносимость алкоголя, а пьяным он становился совсем неуправляемым. Будучи галактическими солдатами, мы часто отправлялись на миссии в другие галактики. Руководство настаивало, что нам не стоит слишком полагаться на Эдем, и наш командующий честно последовал указу, максимально ограничив себе доступ к системе, в том числе отказавшись от ее помощи в усваивании алкоголя. Он легко пьянел, и терял рассудок уже после трех стаканов спиртного — хотя и одного вполне хватало, чтобы он захмелел. Однажды он выпил лишнего на банкете на Вольто, и мне пришлось везти его домой. На обратном пути в машине он полностью расслабился, свернул Чжаньлу в форму микрофона и всю дорогу горланил «Папа и его дорогой сыночек». Толпа разразилась хохотом. Лу Бисин тайком взглянул на выросшего «дорогого сыночка»: у того в ушах были наушники, и он хмуро вглядывался в навигационную карту. Он сидел с прямой, словно меч в ножнах, спиной, все его тело было напряжено, а губы сжаты в тонкую линию. Но если внимательно приглядеться, можно было заметить, что уголки его рта были слегка изогнуты — словно он из последних сил сдерживал улыбку. Нагус размахивал руками в канале связи: — Когда мы добрались до особняка босса, Профессор Мюллер, которая должна была быть в поездке, внезапно оказалась дома. Тогда я даже выругался про себя, ведь самый известный мизофоб Вольто — Профессор Мюллер — на дух не переносила сигареты и алкоголь! На этот раз командующий попался на месте преступления, и я был уверен, что ему придется выпить три бутылки хлорки, а затем еще полгода спать на диване. Но как только мы вошли в дом, наш командующий молча упал на колени, прополз по мраморному полу как минимум метр, обхватил руками ноги Профессора Мюллер и громко завопил: «Папочка, прости этого малыша!» Плечи Линь Цзинхэна подозрительно затряслись, и он незаметно опустил голову. Репутация командующего Лу Синя даже после смерти оставалась серьезной и величественной. Если бы его душа сейчас наблюдала за этим разговором с небес, он наверняка нашел бы способ вернуться через искаженное время в червоточине и прервать эту болтовню. Но для старых генералов с их необычным чувством юмора эти шутки и смех были способом почтить память человека, за которым они когда-то следовали. Внезапно кто-то из собеседников сказал: — Вот если бы командующий мог тебя сейчас увидеть… Звуки смеха в маленьком приватном канале потихоньку стихли, растворяясь в холодном ночном небе. Каждый генерал военных штабов сейчас в тишине думал и молился о чем-то своем. На заднем фоне из природной червоточины раздавались волшебные звуки гимна — пение казалось даже проникновеннее оригинала, словно сотни голосов из прошлого сквозь время и пространство присоединились к этому гармоничному хору. После долгого молчания Чжэн Ди шумно вздохнул. На 3D-экране казалось, что в его замутненных глазах мерцал теплый свет, пока он разглядывал доброе лицо Лу Бисина: — Знаешь, всего несколько лет назад вся жизнь людей контролировалась Эдемом. О каком бы счастье ты ни мечтал, Эдем мог его тебе подарить — эта проклятая технология обесценила природные гормональные реакции людей. Никому не хотелось тратить время и силы на романтические отношения, и количество браков неминуемо падало с каждым годом. Лишь на Вольто все еще было много женатых пар: там люди расценивали брак как политическую сделку. Но твои родители не были такими, Бисин. Если бы ты вырос на Вольто, ты, возможно, был бы с ними очень счастлив. Лу Бисин, сидевший в комнате отдыха, расслабился и подпер рукой подбородок: — Я знаю, дядюшка Чжэн. Чжэн Ди знал Линь Цзинхэна вот уже почти половину столетия, но ни разу не слышал, чтобы тот назвал его «дядюшкой». Он замер, тронутый до глубины души, чувствуя, что по его лицу вот-вот покатятся слезы. Заикаясь, он что-то пробормотал себе под нос. Нагус вмешался с вопросом: — А как насчет тебя, Бисин? У тебя есть дом в Восьмой Галактике? — Есть, он на планете Цимин, — честно ответил Лу Бисин. — Я живу там со своей второй половинкой и несколькими домашними питомцами. Эти слова, словно камушек, упавший в воду, тут же вызвали новую волну сплетен и любопытства среди немолодых солдат: — Откуда этот человек? Местный житель Восьмой Галактики или один из мигрантов? — Кем работает? Чем занимается по жизни? — Старше тебя или моложе? — Этот человек хорошо к тебе относится? У тебя есть фотография? Маршал Линь, сидевший в стороне и усиленно делавший вид, что ничего не слышит, невзначай поднялся с места и собрался сбежать из помещения. — Он не местный, но работает в Восьмой Галактике, — Лу Бисин оглядел напряженный силуэт в углу комнаты и озорно улыбнулся. — Не нужно никаких фото, он как раз сопровождает меня в этой поездке, так что я могу прямо сейчас его вам представить… Не успел он договорить, как в канале связи раздался голос Харриса: — Командующий Линь, господа, кто-то пытается совершить экстренный прыжок в зону Сердца Розы. И Линь Цзинхэн, и группа болтавших вояк тут же замерли на месте. Командующий медленно поднял взгляд: — Каков размер флота? — Не очень большой, предполагаю, что у них два или три тяжелых механоида и несколько поменьше, — мрачно ответил Харрис. — Мы прервали экстренный прыжок с нашей стороны, использовав оборудование для создания помех, но теперь они пытаются выйти с нами на связь. Войска альянса лишь мельком видели флот Линь Цзиншу, когда эвакуировались с Вольто, но все заметили, что тот вел себя невероятно самоуверенно. Весь он состоял из тяжелых механоидов, в то время как менее крупные таились у них на бортах. — Кажется, небольшой отряд, у которого осталось всего пара больших кораблей, был вынужден использовать механоиды поменьше в качестве сопровождения, — пояснил Харрис. — Маршал, нам отказать в запросе на связь? Линь Цзинхэн несколько мгновений молча смотрел на экран, прежде чем ответить: — Продолжайте создавать помехи любым прыжкам, а если кто-то все-таки прорвется сквозь трансферную точку — уничтожайте на месте. Соедините Легион Свободы с моим механоидом, я послушаю, что они хотят сказать. Сигнал связи на дальние расстояния все еще был достаточно нестабильным, поэтому изображение Линь Цзиншу на экране слегка расплывалось. Но даже невооруженным взглядом было видно, что после столкновения с Вульфом она выглядела растерянной. Кабина механоида на заднем плане была в полном беспорядке, что, видимо, было вызвано многократным раскрытием подушек безопасности. Рядом с женщиной стояла медицинская капсула, а бледное лицо Линь Цзиншу на экране казалось практически призрачным. Когда обычный человек был напуган и измотан, то выглядел жалко, но красивая женщина в том же состоянии была прекрасна в своей трагичности. Линь Цзиншу открыла рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем слова сорвались с ее губ, она внезапно опустила голову. Затем, обернувшись спиной к камере, она сделала жест, подзывая одного из своих подчиненных, чтобы тот говорил от ее имени. — Добрый вечер, уважаемые генералы, вот мы и снова увиделись, — этот носитель биочипа вел себя куда скромнее, чем тот, что общался с ними на Вольто. — В прошлый раз наша встреча прошла не очень гладко, но на этот раз мы прибыли, чтобы со всей искренностью предложить вам альянс. — Сегодня что, какой-то межгалактический праздник? Сначала АУГ объединяют с нами усилия, а теперь и Легион Свободы протягивает нам руку перемирия? — Произнес Лу Бисин. — Мы собираемся следовать принципу «все мы люди, живущие под одним небом»? Госпожа Линь, я думал, что с вашими способностями и армией вы не нуждаетесь в нашей помощи. — Мы захватили большую часть природных планет Первой Галактики, — произнес носитель биочипа. — Но эту проблему Вульф решит всего несколькими боеголовками. Люди могут уничтожить ИИ, не испытывая при этом никаких угрызений совести и не нарушив свои моральные устои, но то же самое работает и в обратную сторону. Линь Цзиншу, избегая взгляда своего брата, обратилась напрямую к Лу Бисину: — Премьер-министр Лу, вы можете спросить у ваших техников: настоящий Адмирал Вульф очень сильно отличается от своего ИИ-клона, несмотря на наличие общих воспоминаний. — Конечно, я понимаю, у меня и самого образование инженера, — кивнул Лу Бисин. — Древние люди считали, что личность человека во многом определяют его воспоминания, и в этом есть зерно истины. Но это работает исключительно на людях с живым телом и мозгом. К другим разумным видам эта теория неприменима… Пуассон здесь? — Да, — ответил ему холодный голос в канале связи. — Премьер-министр, мы завершили первичный анализ пускового устройства, переданного нам Харрисом. Мы предполагаем, что имеем дело с ИИ, системные разрешения которого ничем не ограничены. Каким бы мощным ни был ИИ — например, тот же Чжаньлу, — он все равно был создан на основе структуры разрешений — проще говоря, любому ИИ был необходим владелец. Без него ИИ, построенный таким образом, превращался в груду метала и набор строчек кода, неспособных ни на что, кроме функции поддержания разговора. Но существование ИИ, разрешения которого были безграничны, фундаментально переворачивало всю концепцию этой технологии. Пускай и Чжаньлу, и клон Вульфа оба считались разновидностью ИИ, пропасть между ними была даже больше, чем между мартышкой и человеком. Самым пугающим в таком ИИ без структуры разрешений были не его вычислительные мощности или радиус покрытия ментальной сети, а сам факт того, что он был полностью независим. Как и любые другие формы жизни, стремящиеся расширять территории присутствия и существовать как отдельный вид, такие ничем не ограниченные ИИ обладали инстинктом самосохранения, зашитым прямо в программном коде. Люди — сложные создания, зачастую не знающие точно, чего хотят, и при этом подавляющие свои животные инстинкты — такова наша природа. Но в ИИ вместо гуманности запрограммирована четкая логика, позволяющая им расставлять приоритеты задач. Носитель биочипа продолжал: — Возможно, Адмирал Вульф думал, что этот ИИ-клон — еще один способ продолжить свое существование после смерти, исполнить задумки и завершить начатое при жизни. Но это было поспешным и слишком идеалистичным решением: в долгосрочной перспективе главной целью такого независимого ИИ все равно будет выживание и распространение зоны своего влияния. Премьер-министр Лу, Командующий Линь, мы будем честны: 306-й указ был подписан Ван Айлунем под нашим давлением, и его целью было заставить вас закрыть червоточину и держаться от происходящего подальше. Когда Вульф все еще был жив и дееспособен, он открыто отказывался видеть в Восьмой Галактике врага и даже был готов признать ее независимость. Но ИИ так не поступит — пока будет возможность, он любым способом будет расширять свои территории. Лу Бисин приподнял бровь: — То есть, вы пытаетесь сказать, что перед лицом этого мощнейшего ИИ мы все должны быть на одной стороне. — Это вопрос жизни и смерти, — ответил носитель биочипа. — В такой ситуации мы все должны объединиться! Линь Цзиншу едва заметно вздохнула: — Возможно, сейчас Восьмая Галактика и в безопасности, но этого нельзя сказать о других. Все трансферные точки на внешних границах Первой Галактики уничтожены, и мы временно оторваны от остального мира. Но Первая Галактика отличается от Восьмой — она располагается в самом центре вселенной и географически близка к остальным галактикам. Чтобы из Седьмой Галактики попасть в Восьмую, не используя порталы, понадобится почти столетие, но между Первой и Второй — всего шесть или семь лет пути. Если этот ИИ-клон Вульфа уничтожит нас, то совсем скоро сможет захватить весь мир. Вам это не кажется пугающей перспективой, друзья мои? Генералы военных штабов напряженно переглянулись. Лу Бисин внимательно изучил лицо женщины, так похожей на Линь Цзинхэна, и произнес: — Вы меня почти убедили. — Принять наше предложение или нет — только ваше решение, — на этих словах Линь Цзиншу наконец взглянула на брата. Но вскоре, не в силах долго смотреть в эти холодные глаза, отвернулась с едва заметным выражением беспомощности на лице. — Позади зоны Сердца Розы располагается Восьмая Галактика. Вы все в любой момент можете отступить и даже закрыть за собой червоточину, если хотите. У нас больше нет козырей в рукаве. Все взгляды переместились с нее на Линь Цзинхэна. Молодой маршал поднялся с места с таким равнодушным лицом, будто забыл, что человек перед ним — его драгоценная сестра и единственная кровная родня, оставшаяся у него в этой жизни. — У тебя-то нет козырей в рукаве? — Спокойно произнес Линь Цзинхэн. — Я тебе не верю. Линь Цзиншу посмотрела на него таким взглядом, будто кто-то больно ударил ее прямо в самое сердце. Линь Цзинхэн никак на это не отреагировал: — Я не верю, что ты из тех, кто стал бы молить других о помощи, не имея запасного плана. Направьте больше людей на нашу первую линию защиты и продолжайте создавать помехи для любых прыжков. — Я знала, что ты так ответишь, — мягко произнесла Линь Цзиншу, но прежде чем разорвать соединение, все же сбросила с себя маску деликатности. Приподняв уголок губ в усмешке, она сказала. — Но я все равно хотела попробовать поговорить… что ж, ты сам напросился. Стоило ей договорить, и солдаты на стороне Линь Цзинхэна услышали, как на борту механоида Легиона Свободы завопили сирены. На заднем плане послышался громкий шум, и кто-то закричал: — Госпожа, они здесь! — У них глаза и уши во всех трансферных точках, нет ничего удивительного в том, что они нас нашли, — холодно ответила Линь Цзиншу. — Отступайте. Это просто горстка металла с программным кодом, вы и правда думаете, что мне нечем им ответить? В наземной битве я до сих пор побеждаю! Сигнал связи на дальние расстояния наконец разорвался. — Маршал, — прошептал солдат, отвечавший за коммуникации и записи переговоров. — Сквозь внешние камеры слежения Легиона Свободы я видел один из «Десяти Мечей» — механоид Чэнъин. Кажется ИИ-флот Вульфа все еще преследует пиратов. Линь Цзинхэн, оставаясь абсолютно спокойным, ответил: — Принято. Готовьтесь в любую секунду принять битву. Но казалось, ИИ-флот не намеревался гнаться за членами альянса. После того, как они обстреляли Легион Свободы возле трансферной точки, вызвав тем самым очередную волну энергетических частиц, они развернулись и последовали за Линь Цзиншу, вместо того, чтобы нападать на альянс. — Видимо, первоочередной задачей ИИ-клона все же является уничтожение империи биочипов, — пробормотал Нагус. — Вульф… возможно, еще при жизни он предвидел, как обернутся события. Носители биочипов и правда чем-то напоминают машины. Легион Свободы состоит из пиратов, которые не боятся проливать кровь и убивать, поэтому стоит им заполонить мир, и все люди превратятся в их заложников, а мы окажемся в невыгодной позиции. Поэтому Вульф решил бороться с одними роботами посредством других. Пуассон вздохнул: — То, о чем они говорили ранее, тоже верно: независимый ИИ — это чудовищно. Живых врагов можно победить, но ИИ вроде этого — куда опаснее, и ты никогда не угадаешь, в каких системах он оставит свои резервные копии. Уничтожение одного вполне может запустить пробуждение других. Байер горько рассмеялся: — Нам теперь остается выбирать наименьшее из двух зол что ли? Если до такого дойдет, то с какой стороны ни посмотри, принять сторону Линь Цзиншу было безопаснее. — Маршал, — Ли некоторое время раздумывал над услышанным, а потом обратился к Линь Цзинхэну. — Слова Легиона Свободы совпадают с данными нашей аналитики. Она… действительно не хотела втягивать Восьмую Галактику в эту войну, и поэтому заставила Ван Айлуня принять меры. В конце концов, АУГ тоже были пиратской группировкой, и казалось, что в сложившейся ситуации взять «на борт» еще одну — не такая уж большая проблема. Несмотря на то, что империя биочипов невероятно напоминала общественный строй роя насекомых, их «матка» все еще сохранила в душе некую привязанность к Линь Цзинхэну. Кто-то снова тихо вздохнул в канале связи: — Когда Генерал Линь Вэй все еще был жив, я однажды видел эту маленькую девочку… Лицо Линь Цзинхэна резко помрачнело: — Здесь я отдаю приказы, или каждый из вас решил принимать решения самостоятельно?! Открывайте огонь и уничтожайте на месте любой механоид Легиона Свободы, который приблизится к зоне Сердца Розы!