Отбракованные (Некондиция)

Все сообщения, приходившие из лаборатории по разработке противоракетных систем на Пекине-β, автоматически помечались как срочные. Лу Бисин целых пять минут взирал на это «срочное» письмо, но никак не мог понять смысл написанного в нем. Рассердившись, он понизил температуру в комнате на несколько градусов и мысленно представил себе, как отчитывает этих исследователей и учит их писать нормальные отчеты для руководства. — Чжаньлу, — произнес Лу Бисин. — На чердак давно никто не ходил, с комнатой там все в порядке? Дай мне детальное описание. Роботизированная рука свесилась с потолка, словно маленький полтергейст, и ответила: — Ректор Лу, за всеми помещениями дома, включая подвал и чердак, я слежу лично. Если что-то сломается, я сообщу вам и организую ремонт. Рука Лу Бисина, державшая чашку с чаем, замерла в воздухе, он медленно обернулся и снова повысил температуру в комнате. — …Он уже ел? В их доме установилась хорошая традиция: теперь Линь Цзинхэн употреблял питательные батончики только в длительных деловых поездках, но они с Лу Бисином всегда ели нормальную пищу, пока жили на столичной планете. И дело было не в их вкусовых предпочтениях — просто совместные приемы пищи за кухонным столом привносили в их жизнь особую близость. Даже если они толком не говорили и вообще делили напополам последнюю сосиску из холодильника, после ужина им всегда казалось, что весь день они провели вместе. Механическая рука Чжаньлу пропала с потолка, но появилась вновь через минуту, чтобы доложить: — Ужин, который я принес, съеден всего наполовину. Он сказал, что наелся и попросил меня убрать остатки еды. Лу Бисин кивнул в ответ и на несколько секунд погрузился в свои мысли, прежде чем, словно очнувшись ото сна, внезапно спросить Чжаньлу: — Кстати, а где он будет спать? Не успел Чжаньлу ответить, как он добавил: — Отнеси мою подушку в рабочий кабинет, а он пускай спит в комнате. Чжаньлу тут же испарился. Через несколько мгновений роботизированная рука, державшая подушку, несколько раз обежала кабинет, словно растерянная овечка, и наконец сообщила: — Господин Линь сказал: «Не беспокой меня и уходи». Лу Бисин взял в руки подушку и вздохнул: — Тогда иди и приберись на чердаке, а затем отнеси туда одеяло… а заодно и одежду на завтра. Чжаньлу был ядром механоида, пусть еще и не восстановленным до конца, и если в нем осталась хоть частичка гордости смертоносного межгалактического оружия, он сейчас должен был показать своему несносному хозяину средний палец. Но к счастью, Чжаньлу давно растерял все свое достоинство. Он покорно принял свою человеческую форму, погладил вещи и приготовил одеяла, чтобы отнести на чердак. Когда он вернулся в кабинет, Лу Бисин спросил: — Ну, как он там? Чжаньлу ответил в своей обычной спокойной манере: — Он проигнорировал меня и перекрыл мне доступ на чердак. Простите, Ректор Лу, мне не позволено подниматься наверх, но, может, вы попробуете взломать систему управления домом? Лу Бисин: — … — О, — внезапно добавил Чжаньлу. — Мне снова разрешено подняться. Лу Бисин приподнял голову, и в его глазах промелькнула крохотная искра света. Чжаньлу продолжал: — Военная база направила важное сообщение всему персоналу, уровень срочности 3С — его приоритет выше любых блокировок внутри дома. Искры в глазах Лу Бисина тут же погасли, словно две крохотные звезды, скрывшиеся в облаках свирепой бури. — Сообщение одновременно направлено и премьер-министру, — произнес Чжаньлу. Лу Бисин безнадежно опустил голову: — О, да, конечно. — Вторая группа вооруженных отрядов Союза прибыла в зону Сердца Розы. По данным отчета этот флот, состоящий из более 300 тяжелых механоидов, доставил огромную космическую станцию, оснащенную военной крепостью среднего размера. В данный момент они готовятся к созданию военной базы в Сердце Розы. Генерал Дюк направил в Восьмую Галактику сообщение, в котором уверяет, что появление в зоне космической станции не было согласовано с военным штабом Первой Галактики. Он озвучил свое недовольство руководству, но центральное правительство ссылается на закон о защите границ. Генерал приносит свои извинения и сообщает, что такая расстановка вооруженных сил ни в коем случае не отражает позиции военных штабов в отношении Восьмой Галактики. Печальные глаза Лу Бисина потемнели еще сильнее, он с усилием заставил себя очнуться от задумчивости и низким голосом спросил: — Шесть дней назад мы направили запрос на связь в Союз. Ответа так и не последовало? — Нет. Лу Бисин размеренно продолжал: — И мы не можем точно сказать, отказался ли с нами вести диалог Союз или пограничные патрульные отряды Первой Галактики просто перехватили наш сигнал. С позиции главы Восьмой Галактики Лу Бисину казалось, что отказ Союза принимать запрос на связь был подозрительным, как и внезапные перемещения войск в обход военных штабов. По размерам и численности населения Восьмая Галактика не могла сравниться с Союзом — она явно не представляла первостепенной опасности для центрального правительства. Если следовать этой простой логике, факт принятия 306-го указа давал много пищи для размышлений. Сейчас практически всю информацию они черпали из сообщений Генерала Дюка. И хотя, казалось, тот был очень заинтересован в построении дипломатических отношений с Восьмой Галактикой и хранил эмоциональную привязанность к Лу Синю… Анкур тоже однажды плакал у подножия статуи своего бывшего командира. — Ты можешь идти, — сказал Лу Бисин Чжаньлу. — Передай ему, что завтра я соберу совещание для обсуждения сложившейся ситуации, и попроси маршала обязательно на него придти. Только Чжаньлу собирался выйти из кабинета сквозь стену, как Лу Бисин снова к нему обратился: — О, погоди… Он перед сном всегда выпивает стакан воды, убедись, что она не очень холодная. *** Первая Галактика. С Вольто вылетел космический корабль и направился на небольшую станцию снабжения у самой границы Первой Галактики. Сразу после приземления пассажиры сошли с корабля и расселись в ресторане станции. Одна из женщин несколько секунд рассматривала помещение кафе, а затем решила остановиться в одной из приватных комнат. Внутри уже кто-то был, но она склонилась над столом, что-то сказала этому человеку, села с ним за один стол и задернула шторку рядом со своим креслом. — Это запись интервью, которое я брала у Адмирала Вульфа, — женщина осторожно огляделась по сторонам и установила соединение между двумя персональными устройствами. Передача данных заняла всего секунду. — Информация из первоисточника, запись велась во время разговора и никак не обработана. Мужчина, сидевший перед ней, спросил: — Вы уверены, что это был он? И что он все время находился в ясном уме? Ему никто не мог угрожать во время интервью? — Ну, по крайней мере… я не заметила никаких странностей во время визита в особняк адмирала. Этой женщиной была журналистка из Вольта Дейли. Издание всегда поддерживало центральное правительство Союза. До начала войны все публичные ресурсы и средства массовой информации находились под контролем Комитета Эдема. Теперь, когда у власти стояло Военное консульство, Вольто Дейли потихоньку превратилась в пропагандистскую армейскую газету. Будучи одной из ключевых фигур в издании, эта журналистка с легкостью организовала для себя эксклюзивное интервью с Вульфом, посвященное принятию 306-го указа. На записи пожилой адмирал говорил разумно и спокойно, не демонстрируя никаких явных проблем со здоровьем. Выражение его лица — как и всегда — было серьезным и собранным, поэтому как только видео было обнародовано, все сомнения в его вменяемости и самостоятельности развеялись. Внимание населения переключилось на сам 306-й указ. — Этот нормативный акт безусловно направлен против Восьмой Галактики. Вокруг решения Военного консульства ходит много разговоров — некоторые считают, что сам факт объявления независимости Восьмой Галактикой плохо сказался на репутации вооруженных сил Союза. Если правительство молчаливо признает суверенитет этой территории, это может стать сигналом для остальных галактик и запустить цепную реакцию, что уже представляет собой серьезную проблему. Другие говорят, Восьмая Галактика многие годы вообще была полностью изолирована, поэтому Союзу вряд ли стал бы уделять ей слишком много внимания. Они утверждают, что хотя со стороны может показаться, что 306-й указ направлен против зоны Сердца Розы, на самом деле, правительство Союза избрало своей мишенью военные штабы галактик. Вся эта ситуация — очередной виток затянувшейся борьбы за власть между двумя сильнейшими военными силами. Вульф хочет объединить все армейские подразделения и лишить штабы любой автономии, поэтому использует 306-й указ в качестве предупреждения. — Это ничем не подкрепленные догадки, — ответил мужчина. — Хотя в том, чтобы избавиться от инструмента, выполнившего свое предназначение, есть некий смысл, действительно ли он им больше не пригодится? Легион Свободы все еще таится в тени, а наркотики продолжают распространяться по всему Союзу, так с чего Вульфу распускать военные штабы, которые он так долго пытался объединить? Журналистка несколько мгновений нерешительно молчала, а затем произнесла: — Ходит слух, что Вульфу пришлось принять это решение, потому что Восьмая Галактика уже перехватила контроль над естественной червоточиной. За прошедшие годы они собрали большую армию за пределами Союза и, возможно, собираются завоевывать новые территории. Мужчина слегка нахмурился. — Но как только это предположение выплыло на свет, его тут же в пух и прах разбили сторонники других теорий. — Хм, и почему же? — Вы забыли о Серебряной Десятке? — Репортер вздохнула и заговорила еще тише. — Большая часть наших сильнейших солдат пала от рук Линь Цзинхэна, потому что нас предали те, кто плел заговоры за нашими спинами. Если бы не Пророк Харрис, наша организация, возможно, уже… так вот, теперь эти глупцы превозносят за это Линь Цзинхэна, словно своего спасителя. Это особенно нелепо, ведь они же совсем недавно обвиняли его в заговоре против Союза. Кроме того, в самое сложное время, когда Легион Свободы насильно имплантировал людям свои биочипы, именно Серебряная Десятка сражалась с пиратами там, куда не мог добраться Союз. Хотя они и не следовали напрямую приказам правительства, но все равно оставались сильнейшими солдатами, боровшимися против распространения «опиума». В тот день, когда Восьмая Галактика провозгласила независимость, Серебряная Десятка последовала туда за Линь Цзинхэном. Этот загадочный премьер-министр даже предусмотрительно использовал репутацию Лу Синя, чтобы защитить себя от нападения. Не уверена, что Восьмая Галактика и правда воинственно настроена в адрес Союза, но эти чудом спасшиеся дураки, конечно, не видят в своих соседях союзников. — Что у вас еще? — Спросил мужчина. — Кое-какая важная информация. Наши источники сообщают, что в Восьмой Галактике успешно завершен Проект «Нюйва», и теперь у них целая армия сверхлюдей, — произнесла журналистка. — Мы не знаем наверняка, чей сын премьер-министр Восьмой Галактики, но есть подтвержденные данные, что у него и правда иммунитет к Радужному вирусу. — Откуда они у вас? — Мой друг работает в Военном консульстве, и он подслушал одно обсуждение на рабочем совещании, — ответила женщина. — Точный источник информации неизвестен, но разговор состоялся между двумя высокопоставленными военными. Идите и предупредите Пророка Харриса, пусть будет готов — он знает, что делать. Собеседники закончили свой короткий разговор как раз в тот момент, когда над обеденным столом всплыло уведомление с перечнем кораблей, которые собирались улетать со станции, предупреждая пассажиров, что пришло время подниматься на борт. — Я ухожу, — мужчина кинул на журналистку пристальный взгляд. — Да здравствует жизнь и природа. — Да здравствует жизнь и природа. Мужчина быстро покинул ресторан, даже не заметив, как невысокий и ничем не примечательный человек вышел из соседней приватной комнаты и тихо пошел следом. *** Вольто. Ван Айлунь налил себе бокал красного вина и взял его со стола, поднимая тост за самого себя: — Эта женщина уже отправила Харрису информацию. Данные об иммунитете Лу Бисина к Радужному вирусу мы когда-то извлекли из персонального устройства самого старика, так что он сразу сообразит, что к чему. Он боится войны и всегда неровно дышал к Восьмой Галактике, поэтому обязательно найдет способ с ними связаться. Я просто самую малость посодействую ему. Вы уверены, что после этого Восьмая Галактика прервет все внешние связи и избавится от червоточины? Что если, почувствовав опасность, они решат напасть? Над запястьем мужчины появилось голографическое изображение Линь Цзиншу, изящное, словно искусно вырезанная статуэтка. — Нет, Серебряная Десятка ни за что не решится поднять свои орудия против Союза. Уверена, вы уже хорошо изучили этого идиота Линь Цзинхэна, который все время решает действовать в самый неподходящий момент, — холодно произнесла она. — Кроме того, учитывая их прошлый опыт с Анкуром, разве осмелятся они снова доверять бывшим подчиненным Лу Синя? С одной стороны, Союз проявляет явную агрессию, с другой — ядовитая гадюка, которой являются военные штабы, тайно делит постель с тем самым Союзом. Пары десятков лет недостаточно, чтобы изменить мышление целого поколения людей. В Восьмой Галактике куча беженцев из Союза, и если их премьер-министр не глуп, они постараются не вмешиваться в беспорядок, который сейчас здесь творится. — Искренне надеюсь, что вы правы, — ответил Ван Айлунь. — Если все сложится удачно, их бесполезных технологий как раз хватит на то, чтобы взорвать зону червоточин. Без этой обременительной Восьмой Галактики, я уверен, нам будет куда легче добиться успеха… поднимаю бокал за вас! *** Город Млечного Пути, «Дом Командующего Линя и Инженера 001». Лу Бисин свернулся клубочком на маленьком диване в углу кабинета, не в силах заснуть. Кушетка была слишком короткой, поэтому он не мог вытянуть ноги, и ему оставалось либо согнуться в три погибели, либо позволить своим конечностям свисать с подлокотника. Говоря начистоту, это было странно: до возвращения Линь Цзинхэна он каждый день здесь ночевал и никогда не переживал, что его ноги свешиваются с крохотного дивана. Ему даже не мешал тот факт, что ему некуда было повернуться на этом тесном спальном месте, потому что к тому моменту, как премьер-министр наконец падал с него на пол, обычно уже наступало утро. Он всего полгода назад снова переселился в свою спальню, но уже успел привыкнуть спать на нормальной кровати. Звезды мягко мерцали за окном, заливая кабинет слабым сиянием, на часах уже перевалило за полночь. Лу Бисину, грустно сидевшему на диване, словно наркоман во время очередного приступа ломки, казалось, что эта ночь длится вечно, и он не успеет даже чуточку отдохнуть перед утренним совещанием. Он снова улегся, какое-то время поворочался, пытаясь найти удобное положение, но быстро смирился с тем, что на этот раз его одолела бессонница. Он открыл экран своего персонального устройства и запустил на нем фотоальбом. В воздухе повисла 3D-проекция видеозаписи в реальный размер. Накрытый одеялом лишь до пояса, Линь Цзинхэн лежал на боку, спрятав лицо в подушку и положив ладонь рядом с головой — это видео Лу Бисин записал тайком, когда в очередной раз проснулся посреди ночи. Лу Бисин некоторое время внимательно разглядывал проекцию, а затем потянулся к ней — в это время на записи тоже показалась его рука, и ее изображение идеально наложилось на его реальную ладонь, когда он попытался прикоснуться к пальцам Линь Цзинхэна. Ладони — одна из самых горячих частей человеческого тела, но тепло рук командующего всегда было скрыто множеством мелких мозолей, прикасаясь к которым Лу Бисин почему-то чувствовал щемящее чувство нежности и глубокой любви. Линь Цзинхэн на проекции внезапно схватил нахальную руку, подкравшуюся к нему посреди ночи, потянул ее к себе, заключив в объятья, и ласково поцеловал. Не открывая глаз, командующий прошептал: — Не ворочайся. Лу Бисин стиснул в руках пиджак, который совсем недавно был брошен ему в лицо, и осторожно обнял проекцию Линь Цзинхэна. Уголки его губ слегка приподнялись, но слабая улыбка вскоре испарилась с его лица. Зажмурившись, он зарылся носом в пиджак и глубоко вдохнул знакомый запах, размышляя: «Что же мне ему сказать на завтрашнем совещании?» Союз, Восьмая Галактика, 306-й указ, войска в Сердце Розы, неясное положение военных штабов… Фотоальбом на его персональном устройстве, следуя стандартным настройкам, вернулся к первому сохраненному изображению, достигнув конца галереи. Лу Бисин не стал останавливать программу и позволил ей автоматически перелистывать фотографии и видеозаписи. Он увидел маленького мальчика, который, опустив голову, переступил порог большого дома — черты его лица как будто совсем не изменились с того времени, только сейчас он выглядел мрачнее и сдержаннее. На записи он был похож на крохотного зверька, затаившего на кого-то обиду. С недовольным видом он распахнул дверь своей комнаты, внезапно раздался легкий щелчок, отчего ребенок испугался и попятился назад. Из комнаты медленно вылетел игрушечный механоид размером со взрослого человека, украшенный детскими картинками из мультиков. Он издавал зеленое свечение, имитирующее ментальную сеть, которое отбрасывало яркие блики на растерявшегося мальчика. Неожиданно раздался мужской голос: — Сюрприз! С днем рождения! Малыш постепенно рос и со временем превратился в подростка, который сидел на диване, подогнув под себя ноги, читал и одновременно с равнодушным видом разговаривал с кем-то за кадром: — Кстати, из Академии Черной Орхидеи пришло сообщение с просьбой подготовить документы к началу следующего месяца… что ты делаешь? Почему вы, взрослые, все время радуетесь какой-то ерунде… Нет, я просто заполнил заявку, потому что увидел, что они набирают студентов. Это не настолько и важно, почему я должен был перед тобой отчитываться о таких мелочах? Видишь, я и сам об этом забыл… Они пригласили меня, почему бы и нет? Получу какой-нибудь воинский чин или что-то подобное, главное — мне за это будут платить… Юноша, одетый в форму Академии Черной Орхидеи, резко развернулся и раздраженно сказал в камеру: — Не нужно меня провожать, мне неловко! А вот он же вертит в руках значок, который получил в письме вместе с чеком на обучение, и подкидывает его в воздух. Значок издает тонкий металлический звон, а юный Линь Цзинхэн немного хитро улыбается, поднимает пальцы к губам и делает вид, что закрывает рот на молнию. Лу Бисин при виде этого неосознанно улыбнулся в ответ. После этого видеозаписи, запечатлевшие взросление юноши, внезапно закончились. Следующее фото было сделано два или три года спустя — за это время подросток сильно вырос и стал заметно выше. Мальчик с худенькими плечами превратился в молодого мужчину, а вместо университетской формы на нем теперь была военная — это был снимок с церемонии окончания обучения в Академии Черной Орхидеи. Как и положено почетному выпускнику, он выглядел спокойно и отстраненно, но его серые глаза были слегка прищурены, а в их глубине таился холод. Пока он карабкался по карьерной лестнице и пробивался в Серебряную Крепость, вся его жизнь была наполнена кровавыми сражениями и жестокостью… Лу Бисин сам не понял, когда уснул. Вероятно из-за того, что он так долго пересматривал старые записи, он в полудреме ворочался на тесном диване, а его сны были спутанными. Сначала ему приснилась очаровательная улыбка на лице мальчика, затем ее сменил ледяной взгляд серых глаз взрослого мужчины. Он то сопровождал одинокого командующего на патруль в бесконечный космос, то присутствовал на выпускном торжестве в Академии Черной Орхидеи… Лу Бисин бежал за Линем, выкрикивая его имя, пока не запыхался, но так и не смог дотянуться до плеча молодого офицера. Затем Линь Цзинхэн в его сне обернулся и схватил его за запястье. Знакомым до боли тоном он произнес: — Теперь у меня остался только ты. Лу Бисин свалился с узкого дивана и ударился об пол. Внезапно очнувшись ото сна, он выронил из рук пиджак, который прижимал к себе всю ночь. Часы на его персональном устройстве показывали, что до рассвета оставалось всего полчаса — на горизонте Города Млечного Пути уже забрезжил слабый свет. Лу Бисин несколько секунд сидел без движения, словно так до конца и не проснувшись, а затем поднялся на затекшие от неудобной позы ноги и побежал вверх по лестнице. Дверь на чердак была заперта, но замки в доме были простыми — любой студент факультета информационных технологий справился бы с ними за несколько минут. Правда сейчас господин Инженер 001 чувствовал, что где-то растерял все свои мыслительные способности, поэтому просто решил выбить дверь силой. Голос цифрового дворецкого звучал устало и безнадежно: — Ректор Лу, на этот раз вы проявляете явные признаки агресс… Линь Цзинхэн сидел у окна с сигаретой во рту — он в изумлении повернул голову на шум и уставился на дверь сквозь горы старого хлама, лежавшего на чердаке. Цифровой замок оказался бессилен — дверь с грохотом распахнулась, повисла на одной петле, а затем, покачнувшись, наконец рухнула на пол. В следующую секунду Лу Бисин стащил Линь Цзинхэна с подоконника.