Отбракованные (Некондиция)

Линь Цзинхэн, наверное, должен был почувствовать ностальгию, приближаясь к зоне Сердца Розы, но он никак не мог проникнуться какими-либо эмоциями к этому месту. Не имея никакого представления, изменилась ли за двадцать лет зона червоточин и получится ли сквозь них попасть туда же, куда он прибыл в первый раз, он все же с некоторой долей уверенности предполагал, что во время путешествия случится что-то непредвиденное — так подсказывал его богатый жизненный опыт. С тех пор, как он пришел в себя, прошло 14 лет по календарю Вольто — он преодолел слишком долгий путь, уже казавшийся ему бесконечным. Удивительно, но именно это позволило ему запастись безграничным терпением — в какой-то момент его охватило ложное чувство, что впереди еще полно времени, поэтому он не успел ощутить волнения от скорого возвращения домой. Сейчас этого морально неподготовленного мужчину внезапно охватило беспокойство и страх. На несколько мгновений голова Линь Цзинхэна опустела. Когда он наконец пришел в себя, то осознал, что непроизвольно спросил: — Что… что с твоими глазами? — После прохождения сквозь червоточину у меня немного поднялось давление, ничего серьезного, — беспечно ответил Лу Бисин, все еще находившийся под действием релаксанта. Сильнейший препарат даже позволил ему ласково улыбнуться. — Добро пожаловать назад, мой командующий. Это звучало так буднично, словно Линь Цзинхэн просто вернулся из недельной командировки и через служебный вход зашел в свою переговорную комнату с чемоданом. Эмоции, охватившие Линь Цзинхэна, даже не успели толком разгореться, когда его вдруг окутало холодом — казалось, он упал в ледяную воду и от неожиданности растерялся. Каким должно быть воссоединение после стольких лет разлуки и смертельной опасности? Когда он вновь увидел Вульфа, его накрыло волной смешанных чувств. Встретив Линь Цзиншу, он почувствовал ужас и шок, отчего чуть не потерял над собой контроль. Когда Томас Юнг из Третьего Отряда получил сигнал командующего, он заверещал в канал связи, словно душевнобольной, а прямо сейчас все бывшие члены Девятого Отряда, стоявшие за спиной Лу Бисина, вытирали с глаз подступившие слезы. Лишь сам Лу Бисин был спокоен и собран, и в его глазах было незнакомое командующему выражение. — Прошу прощения, я не успел представиться, — Лу Бисин поспешно отвел взгляд от Линь Цзинхэна и обвел глазами остальных участников сражения на окраине Первой Галактики. На его лице появилась вежливая профессиональная улыбка. — Я премьер-министр независимой Восьмой Галактики, Лу Бисин. Наша Команда межгалактических исследований осматривала ранее неизведанную территорию и случайно наткнулась на природную зону червоточин. Мы прошли сквозь них, никак не ожидая, что окажемся в Первой Галактике, и вовсе не планировали мешать вашей встрече сегодня. Но раз наши люди пролетали мимо, а ваши отряды им перекрыли путь, нам оставалось лишь любезно вмешаться и посодействовать. Сегодня воистину был день удивительных совпадений. Сначала из ниоткуда появилась Серебряная Десятка под руководством Линь Цзинхэна, который, кажется, освоил навык бессмертия. А затем еще и из «запретной зоны» Сердца Розы внезапно вылетел никому не известный флот. Будь то новости из Восьмой Галактики или существование природных червоточин — любое из этих событий было достаточно невероятным, чтобы стать настоящей сенсацией в Союзе. На этом фоне история о том, как «террористы захватили целую планету», вряд ли удостоилась бы даже места на второй полосе газет. Если бы не сражение, средства массовой информации уже спешили бы сюда на всех парах, надеясь первыми заполучить новости, способные занять публику на целый год. После затянувшегося молчания один из генералов военных штабов наконец произнес: — Независимой… Восьмой Галактики? — Восьмая Галактика разрушила все трансферные точки на своих границах и изолировала себя от Союза. За эти годы мы создали собственное правительство и ввели новый календарь, открывший исчисление лет Новой независимой эры, — пояснил Лу Бисин. — А кто вы? — Бывший генерал военного штаба Второй Галактики, Уилл Дюк. Сейчас я возглавляю миссию по зачистке территории возле границы Первой Галактики от космических пиратов. — Приятно познакомиться, Генерал Дюк, — кивнул ему Лу Бисин. — Надеюсь, после установления официальных дипломатических отношений с Союзом, вы сможете посетить Восьмую Галактику в качестве моего гостя. — Вы… Но Союз же не признал… Лу Бисин вежливо, но уверенно его прервал: — Прошу прощения, Генерал Дюк, но смысл слов «независимое правительство» как раз в том, что мы обладаем полным суверенитетом и собственным руководством, возглавившим возрожденные территории. Наш политический статус находится наравне с Межзвездным Союзом, и мы не являемся его автономным регионом. Восьмая Галактика не признает центральное правительство Союза своим и не нуждается в его одобрении. Никто из тех, кто родился в Новую звездную эру и был моложе 300 лет, толком не понимал разницу между «суверенной галактикой» и «автономным регионом». В умах людей даже обладавшие некоторой властью космические пираты автоматически относились к антиправительственным террористическим организациям. Именно поэтому, сколько бы Войска Славы ни мечтали построить на Вольто свою «империю», никто их никогда не признал бы равными Союзу. Генерал Дюк потерял дар речи от столь наглых высказываний, граничащих с изменой. Лу Бисин слегка склонил голову, сверяясь со своим персональным устройством — до окончания действия релаксанта оставалось менее десяти минут. На протяжении этого времени его сознание еще могло оставаться незатуманенным, а эмоции — под контролем. Лу Бисин тщательно оценил сложившуюся ситуацию: Серебряная Десятка по-прежнему находилась в центре внимания. Пусть их флот и был потрепанным, эти солдаты представляли бы серьезную угрозу даже в простых спасательных капсулах. Последние 300 лет их влияние в Союзе было таким сильным, что они почти превратились в легенду. Тем не менее, их родина принадлежала Союзу. Численность вооруженных сил Союза была сопоставима со всеми тремя остальными флотами вместе взятыми. Пусть их корабли и были слегка устаревшими, они все еще контролировали происходящее на своей территории. Если бы пираты не держали в заложниках мирное население, войска Союза уже давно использовали бы против врагов всю свою боевую мощь. По сравнению со своими противниками, флот Легиона Свободы был устроен куда проще. Они представляли опасность не потому, что были пиратами, жаждущими нести в мир разрушения, а из-за своей невменяемости, готовности к любым жертвам и влияния биочипов, способных порабощать огромные группы людей. Если Союз в ближайшее время не совладает с засильем «опиума», захват планеты террористами уже не будет единичным случаем… Впрочем, все это никак не касалось Восьмой Галактики. А если говорить о вооруженных силах Союза, то больше половины их солдат числились в военных штабах, возглавляемых бывшими подчиненными Лу Синя. Лу Бисин бегло взглянул на лицо Вульфа в уголке своего экрана. Этот старик, который в свое время уверенно взобрался по карьерной лестнице и в глазах общества олицетворял собой Декларацию Свободы, вероятно, и не подозревал, что Лу Бисину удалось восстановить базу данных «запретного плода» — тот самый список, который был способен в одно мгновение сбросить адмирала с его трона, сейчас находился в руках премьер-министра. Возможно, у пожилого адмирала было свое объяснение ситуации, но в списке его имя появилось еще до смерти двух руководителей Белой башни. С тех пор Вульф не был под наблюдением Эдема, но все равно спокойно смотрел, как его приемный сын Линь Вэй погиб из-за Комитета Эдема, а затем его студент Лу Синь угодил в ту же ловушку. И теперь он ожидает, что Линь Цзинхэн, чуть было не ставший очередной жертвой этих людей, вернется в Союз… Как бы к этому отнеслись бывшие подчиненные Лу Синя? Подумали бы, что Вульф давно стал сторожевым псом комитета? Или решили бы, что пожилой адмирал ничего общего не имел с Эдемом, но за их спиной вступил в сговор с АУГ? Лу Бисин обменялся с Вульфом беглыми взглядами и улыбнулся старику, про себя подумав: «Я прямо сейчас могу до основания разрушить половину твоего королевства». Но… кое-кто не хотел бы, чтобы он так поступил. Лу Бисин беззвучно вздохнул и произнес: — Сорок восемь лет назад, если считать по стандартному календарю Вольто, одна известная женщина-ученый из-за определенных событий на родине была вынуждена бежать в Восьмую Галактику — в то самое место, за которое когда-то всеми силами боролся ее муж… Как только слова сорвались с его губ, все присутствующие сразу поняли, о ком он говорит. Сердце Линь Цзинхэна пропустило удар — на командующего внезапно навалилось тягостное чувство. — Ее муж — который, думаю, не нуждается в представлениях — некоторое время назад был реабилитирован, и с его имени были сняты все ложные обвинения. Тем не менее, он уже погиб от рук заговорщиков из Комитета Эдема. Насколько я знаю, его отношения с комитетом испортились, потому что он отдал свое сердце Восьмой Галактике, неподконтрольной Эдему, — Лу Бисин сделал небольшую паузу и беспомощно развел руками. — Наши нищие провинциальные территории заселены людьми с синдромом церебральной пустоты, поэтому никто Эдема и в глаза не видел, включая меня самого. Мы не получали высшего образования, как вы, и веками были изолированы от цивилизованного общества — все и сейчас именно так. Получение Восьмой Галактикой равных прав с остальными землями Союза было мечтой командующего, пока тот был жив. А лично для меня это еще и воля давно почившего отца. Вульф мгновенно понял, что имел в виду Лу Бисин, и был шокирован до глубины души. Все военные штабы тоже замерли в гробовом молчании, и глаза сотен солдат остановились на чертах лица Лу Бисина, будто отыскивая сходство со своим бывшим командиром. Генерал Дюк растерянно открыл рот и, заикаясь, попытался что-то сказать: — В-вы… в-вы говорите… Линь Цзинхэн: — … Он, конечно, знал, что на Одноглазого Ястреба не всегда можно положиться, но такого он от старого персидского кота не ожидал! Разве они не договорились никогда не упоминать об этом — даже под страхом смерти — чтобы позволить этому мальчишке не влезать в конфликты и прожить спокойную жизнь? И какого хрена творит этот Эдвард Хант, почему он подтолкнул Лу Бисина в самый центр всеобщего внимания? В этот момент Лу Бисин произнес: — Чжаньлу, самое время со всеми поздороваться. Из-за его спины донесся размеренный голос ИИ: — Давно не виделись, господа из Союза… Сэр, я уж думал, что вся информация о вас навсегда останется лишь записями в моей базе данных, как случилось с Командующим Лу Синем. Я очень рад, что нам все же довелось снова увидеться в этой жизни. Этот голос, однажды растворившийся в космосе на границе Седьмой и Восьмой галактик, сейчас пронзил сердце Линь Цзинхэна насквозь. Почувствовав, как уголки его век защипало, командующий мягко прикрыл глаза, молчаливо отвечая на приветствие Чжаньлу. Чжаньлу продолжал: — Я сравнил ДНК Премьер-министра Лу с данными Командующего Лу Синя и госпожи Лу и подтвердил, что он был тем самым ребенком, родившимся во время трагических событий прошлого… Генерал Дюк поспешно перебил Чжаньлу, не дав ему договорить: — Направь мне отчет, ты… ты и правда Чжаньлу? Разве он не… — Я могу направить информацию на коммуникационное оборудование вашего механоида, — спокойно ответил Чжаньлу. — Добрый день, Генерал Дюк. Я до сих пор помню тот год, когда вы и еще несколько человек втайне от Командующего Лу заключили пари и попытались по очереди подключиться к моей сети, чтобы проверить свою ментальную силу. Мои настройки в то время были другими, и я случайно нанес вам повреждения, которые пришлось лечить в медицинской капсуле. Больше столетия я очень переживал из-за того случая — мне кажется, я должен принести вам свои извинения. — Это… это случилось еще в то время, когда я был персональным телохранителем Командующего Лу… Я… — Генерал военного штаба не мог даже толком сформулировать свои мысли, и его губы дрожали. — Он… у него есть сын? Прошло столько лет… мы ничего не знали и не исполнили свой долг, а теперь он совсем взрослый… Я не оправдал ожиданий командующего… Восьмая… Как поживала Восьмая Галактика все эти годы? — Не то чтобы совсем плохо, но я не всесилен, поэтому мы все еще с трудом выживаем. Спасибо за беспокойство. Надеюсь, однажды я смогу соответствовать гордой фамилии своего отца, — ответил Лу Бисин. — Зона червоточин очень нестабильна, поэтому из соображений безопасности, боюсь, нам придется покинуть вас прямо сейчас. Когда в будущем мы восстановим трансферные точки, будем рады вашему визиту. Он сделал жест своим подчиненным, реорганизовал формацию флота, и все механоиды развернулись в сторону зоны Сердца Розы. Из центрального тяжелого механоида появились стыковочные трассы, протянувшиеся в сторону потрепанных кораблей Серебряной Десятки. Этот маленький бунтарь, возникший из ниоткуда, только что на глазах у всех прибрал к рукам Серебряную Десятку, не проявив к Союзу ни капли уважения. Ван Айлунь уже собрался было окликнуть его, когда Вульф положил своему секретарю ладонь на плечо и предостерегающе сжал пальцы. Тот был поражен поведением адмирала, но потом увидел, как вслед за Генералом Дюком все механоиды военных штабов, когда-то сражавшихся бок о бок с Лу Синем, добровольно расступились, пропуская флот Восьмой Галактики. Они даже направили дула своих орудий на пиратские корабли на случай, если те решат вмешаться. Лу Бисин не сводил глаз со стыковочных трасс до тех пор, пока последний маленький механоид не погрузился на борт центрального корабля. Лишь тогда он почувствовал, что с его души свалился тяжкий груз. Его персональное устройство подало тревожный сигнал: двадцать минут истекли, и эффект от релаксанта начал спадать. — Уходим, — приказал Лу Бисин, не меняясь в лице. — Не стоит задерживаться в зоне Сердца Розы. Пусть Команда межгалактических исследований летит вперед и откроет нам терминалы на пути. Мы немедленно возвращаемся. — Принято, премьер-министр! — Ах, да. У меня для вас прощальный подарок, — после этих слов с главного механоида Лу Бисина была внезапно выпущена ракета. Зона ее поражения превосходила любую боеголовку, произведенную в Союзе, и она без промаха сбила один из пиратских механоидов. Ракетой на поле боя никого было не удивить, но дальность ее полета вызывала серьезные опасения. А что еще ужаснее — ни на одном из кораблей Союза или пиратов в момент выстрела не сработала система предупреждения. Механоид, в который угодила боеголовка, не успел даже открыть защитное поле — просто в одночасье взорвался огненным шаром. Лу Бисин терпеливо пояснил тоном учителя в классе: — По моим наблюдениям, этот пилот плохо целится, поэтому случайно выпустил ракету в сторону моих людей. Хоть мы и бедны, но не любим ходить в должниках, поэтому мы вернули ему боеголовку. Увидимся в другой раз. После этих слов Лу Бисин разорвал сигнал связи и гордо удалился вместе со своим флотом, не дав никому времени отреагировать. Растерянные солдаты Серебряной Десятки, последовавшие за Линь Цзинхэном на корабль Восьмой Галактики, были ошарашены, выйдя из своих маленьких механоидов. Томас был похож на лягушку, жившую на дне колодца и наконец увидевшую мир вокруг, — он носился по отсеку прилета, словно восторженный ребенок: — Система восстановления давления воздуха и стыковочное оборудование работает почти в 0,6 раз быстрее, чем на тяжелых механоидах Союза, охренеть… вау, вы только посмотрите на это хранилище, эти треки… Я что, вижу сон? Это точно ребята из Восьмой Галактики? Командующий, разве вы не говорили, что все тяжелые механоиды Восьмой Галактики были угнаны у пиратов? Как получилось… Пуассон не выдержал и толкнул брата в спину. Томас пошатнулся и сделал несколько шагов вперед, уперевшись в стену отсека. Только он собрался обернуться и выругаться, как заметил, что лицо Линь Цзинхэна стало невероятно мрачным. Из динамиков послышался голос Чжаньлу: — Соблюдайте осторожность, Капитан Юнг. — Привет, Чжаньлу, — Томас потер переносицу и поднялся на борт своего механоида, чтобы выкатить инвалидное кресло Доктора Хардина. — Твой новый облик вполне ничего. — Это не мой основной корпус, капитан, — ответил Чжаньлу. — Из-за непомерно высокой стоимости функции моего ядра все еще восстановлены не полностью. Теперь я просто персональный ИИ премьер-министра. — Премьер-министра? — Линь Цзинхэн вскинул голову. — Да, сэр. Премьер-министр Хант покинул этот мир десять лет назад по исчислению календаря Восьмой Галактики, поэтому теперь эту должность занимает Ректор Лу… При личном общении я все еще предпочитаю звать его «Ректором Лу», а вы? Линь Цзинхэн с трудом поборол нараставшую тревогу и спросил: — Что насчет Туран? И Одноглазого Ястреба? — Генерал Туран сейчас занимает пост главнокомандующего вооруженных сил Восьмой Галактики, и ей было приказано ожидать нашего возвращения в Восьмой Галактике. Думаю, она сейчас неподалеку от выхода из червоточины, — Чжаньлу на мгновение замолчал, прежде чем продолжить. — Что касается господина Лу, то он пожертвовал своей жизнью на передовой, защищая галактику от пиратов в тот год, когда АУГ обнаружила секретную трансферную точку. Он похоронен… Чжаньлу не успел даже договорить, как все мысли из головы Линь Цзинхэна улетучились. В этот момент прибыла команда солдат, направленная в отсек прилета, чтобы сопровождать Серебряную Десятку на борт основного корабля. Группой руководил бывший студент Лу Бисина, тот самый Тупоголовый. Глупый подросток, который раньше решал все проблемы кулаками, когда-то очень боялся Командующего Линя и даже не мог заставить себя открыть рот в его присутствии. Теперь он совсем повзрослел — на его лице не осталось и следа юношеской мягкости. Его черты заострились, а сам молодой мужчина теперь был гораздо выше. В его глазах читалась непривычная уверенность и твердость, и он вежливо приветствовал Линя: — Командующий, пожалуйста, следуйте за мной. Капсула безопасности, необходимая для прохождения червоточины, находится на нижнем ярусе механоида… — Где центр управления? — Перебил его Линь Цзинхэн. Тупоголовый растерялся: — … — Сэр, — вмешался Чжаньлу. — Мы вот-вот войдем в зону червоточин Сердца Розы. Несмотря на то, что Команда межгалактических исследований добилась некоторого прогресса в изучении этого природного явления, прыжки такого рода все еще сопряжены с высокими рисками, поэтому вы должны… — С дороги! — Линь Цзинхэн толкнул солдата, стоявшего у него на пути. Брошенные в отсеке прилета члены Серебрянкой Десятки в неверии уставились друг на друга: они никогда раньше не видели, чтобы их командующий терял самообладание. Томас несколько раз удивленно моргнул, прежде чем выдать: — О, точно, разве Премьер-министр Лу не сказал, что он сын Командующего Лу Синя? Это значит, что он приходится нашему командующему… Пуассон одарил брата взглядом, полным недоумения, будто не мог поверить, что этот дурачок — его кровный родственник. — …Эй, братишка, — невинно посмотрел на него в ответ Томас. — Почему ты снова буравишь меня взглядом? К счастью, внутреннее устройство большинства механоидов было почти одинаковым, поэтому Линь Цзинхэну не нужна была чужая помощь, чтобы найти центр управления. Весь персонал на корабле готовился к прохождению червоточины и завершал последние проверки оборудования. Несмотря на то, что никто из солдат на борту не казался Линь Цзинхэну знакомым, было заметно, что все они хорошо натренированы и закалены в сражениях — среди них не было новичков, только что прошедших базовое обучение. Хотя Восьмая Галактика показалась на поле боя лишь мельком, сразу стало очевидно, что от старого неопытного и потрепанного флота не осталось и следа. Те, кого командующий когда-то знал, либо стали старше, либо уже ушли из жизни. Спустя более чем десятилетие, Линь Цзинхэн неожиданно столкнулся с тем, как хрупка и мимолетна человеческая жизнь на фоне окружающей действительности, которая почти не меняется. Впервые он действительно осознал, насколько жестоко время. Ему казалось… что даже воздух теперь пахнет иначе. В его сознании всплыл холодный и недосягаемый образ Лу Бисина на экране коммуникационного оборудования. «Премьер-министра не стало, Одноглазый Ястреб погиб. Как он выживал все эти годы? Как научился подавлять все свои эмоции, чтобы привести Восьмую Галактику к тому, какая она сейчас? Пробовал ли он… найти себе кого-то нового, хотя бы для того, чтобы рядом был собеседник, способный успокоить его разбитое сердце?» Последнюю мысль Линь Цзинхэн поспешно отогнал от себя. Он много лет день и ночь боролся с жестокой судьбой, глубоко запрятав все свои чувства, но сейчас не мог заставить себя искать ответ на этот простой вопрос. Потому что тот был словно обоюдоострый клинок, занесенный над его сердцем. Если ответом было «да», он тут же вонзится в него одной стороной. Ответ «нет» ранил бы его другим концом… подходящего ответа не существовало в принципе. Чжаньлу упрямо следовал за ним, не переставая читать нотации о правилах безопасности — лишь этот наивный ИИ нисколечко не изменился и по-прежнему мог болтать без умолку. Некоторые солдаты и персонал корабля, встречавшиеся Линь Цзинхэну на пути, тоже пытались напомнить ему о рисках при прохождении сквозь червоточину, но разве же мог кто-то из них оставить командующего? Из динамиков механоида послышался обратный отсчет до момента прыжка, но Линь Цзинхэн, ни на что не обращая внимания, вломился в центр управления. Влетев в помещение, он заметил секретаря — это был все тот же человек, который раньше работал на Эдварда Ханта. Линь вспомнил, что секретарь всегда казался жутким сплетником и ненадежным помощником, — сейчас этот мужчина тоже изменился, почти полностью поседев. Секретарь уже натянул защитный скафандр, приготовился закрепить на голове шлем и пристегнуть ремень, когда заметил появление Линь Цзинхэна. Не сказав ни слова, он просто указал ему рукой направление… На втором этаже за закрытой дверью располагался временный офис премьер-министра. Эффект от релаксанта Номер 6 испарился так же быстро, как и наступил, — все тело Лу Бисина онемело, словно он заржавел. Он закрылся у себя в кабинете и теперь чувствовал, как сознание медленно ускользает от него, словно он тонул в безумном сне. Лу Бисин даже не мог вспомнить, где находится. Медицинское оборудование протянуло к нему свои механические руки, чтобы помочь надеть скафандр. Внезапно дверь офиса распахнулась. Лу Бисин поднял голову и несколько секунд в полной растерянности смотрел на идущего к нему человека. Механоид наконец достиг зоны искажения пространства и времени. Система гравитации отказала, и все пассажиры резко оказались в воздухе. Линь Цзинхэн потерял равновесие, не найдя опоры под ногами, и его потащило обратно к выходу, пока он усиленно пытался цепляться руками за стены кабинета. Глаза Лу Бисина широко распахнулись, и он инстинктивно бросился вперед, чтобы ухватиться за мужчину перед собой…