Отбракованные (Некондиция)

— Я случайно обнаружил видеозапись, оставленную Лаурой для АУГ перед смертью, — Линь Цзинхэн поставил механоид на автопилот. Этот корабль, принадлежавший Легиону Свободы, был оборудован продвинутой навигационной системой, предназначенной для поиска укрытий во время путешествий по галактикам. — На видео она сказала, что вам были предъявлены обвинения в кооперации с космическими пиратами, преступлениях против человечества и экспериментах над людьми. Из-за вас регистрация в системе Эдема стала обязательной для всего населения, и как результат, понятия «пропавших без вести» больше не существует. Доктор, вы утверждаете, что все обвинения против вас были сфабрикованы Комитетом Эдема? Лицо Доктора Хардина стало напряженным, стоило ему только услышать о существовании видеозаписи. — Вы сказали, что ваши студенты примкнули к психопатам из АУГ, и это не имеет никакого отношения к вам, но я слышал, что все было иначе, — продолжал Линь Цзинхэн. — В штаб-квартире АУГ был найден другой секретный файл, в котором содержался список спонсоров группировки, — и в нем я видел ваше имя, доктор. Вы же не станете утверждать, что это было заговором против вас со стороны комитета и АУГ одновременно? Доктор Хардин ответил хриплым голосом: — Ты уже получил данные от АУГ, и поэтому… Ты с самого начала знал, что я что-то скрываю. С той секунды, когда впервые открыл глаза на этой карликовой планете. Линь Цзинхэн снова усмехнулся в ответ. В уголке его глаза все еще виднелись следы крови. За четырнадцать лет этот мужчина ни разу ничем не выдал, что уже знает о лжи Хардина. Он со всеми вел себя очень осторожно, а с Доктором Хардином все же старался сотрудничать, не изменяя при этом своей отстраненной и замкнутой натуре. Но несмотря на свой отвратительный характер, он иногда проявлял неожиданную доброту, отчего можно было предположить, что непростая жизненная ситуация потихоньку заставила его приоткрыть свое сердце единственному человеку на планете, которому не был имплантирован биочип. Но все это оказалось притворством. Доктор Хардин внезапно вспомнил, как после того, как Линь Цзиншу превратила планету в галактическую тюрьму, а Линь Цзинхэн впервые очнулся, навещал командующего, прикованного к спасательной капсуле. После первых же слов ученого, Линь Цзинхэн резко сменил свое к нему отношение и даже разбил емкость с жидкостью, имевшей высокую электропроводность… Если подумать, то возможно, и это было актерской игрой. Этот мужчина нарочно взял на себя роль опасного узника, загнанного в угол, чем развеял все сомнения в сердце Доктора Хардина. Теперь на этом механоиде из живых остались лишь они вдвоем. Линь Цзинхэн контролировал ментальную сеть и наконец оказался в позиции силы, поэтому перестал притворяться и заговорил напрямую: — Итак, доктор, вероятно, теперь вы можете рассказать мне: почему вы не вышли на контакт с АУГ после своей «смерти», а вместо этого решили затеять совсем другую игру? — Что ты будешь делать, если тебе не понравится мой ответ? — Равнодушно бросил Хардин. — Ничего. Не волнуйтесь, доктор, — Линь Цзинхэн говорил светским тоном столичных жителей Вольто, которым оба мужчины не пользовались вот уже много лет. — Раз вы смогли выжить среди пиратов АУГ и Легиона Свободы, я могу предположить, что вы очень полезный человек. Возможно, у вас есть ключ к технологии биочипов. Вы настолько ценны, что мне придется позаботиться о вас и обеспечить вашу безопасность. — Командующий Линь, — Доктор Хардин тяжело вздохнул. Теперь он чувствовал, что даже звание бывшего руководителя Белой башни больше не давало ему права звать этого мужчину Цзинхэном. Хардин привык выделяться на фоне окружающих и считать себя гениальным человеком среди толпы посредственностей. Всегда думал, что видит игру со стороны, в то время как остальные выполняют роль игроков и пешек на шахматной доске… Но он забыл, что эти «игроки» были закалены годами политических заговоров и интриг Вольто. Это касалось и Линь Цзинхэна, и Вульфа, и даже Лу Синя, которого Хардин считал простаком. Бывший командующий просто взял на себя больше, чем смог осилить, поэтому и не смог защитить то, во что верил. — Позволь медицинскому оборудованию сначала извлечь из тебя биочип, — Доктор Хардин сгорбился, сразу как будто постарев, и заговорил спокойнее. — «Опиум» крайне опасен. Он до некоторой степени нанесет непоправимый вред твоему телу. Ты же не хочешь превратиться в безумного наркомана? Линь Цзинхэн абсолютно равнодушно взглянул на пожилого ученого поверх одной из рук: — А я думал, что изначально биочип, созданный вами, не вызывал зависимости, а был призван «помочь человечеству эволюционировать». — Откуда ты об этом знаешь? — Доктор Хардин был шокирован. — Я довольно много времени провел в Восьмой Галактике, узнал про Проект «Нюйва» и даже столкнулся с новым штаммом Радужного вируса. И со мной рядом был ученый, на способности которого можно положиться, — ответил Линь Цзинхэн. — Или я в чем-то не прав? Доктор Хардин стиснул зубы. — Я слышал, что Радужный вирус способен расщеплять клетки тела до стволовых и запускать процесс эволюции ДНК, поэтому если существует возможность использовать эту его уникальную особенность, то вполне реально заново создать базу для искусственной эволюции тела. А при помощи биочипов люди превратятся в новый вид с бесконечным потенциалом к совершенствованию, — после того, как медицинское оборудование закончило зашивать рану, Линь Цзинхэн махнул ему рукой, чтобы прогнать. Он отказался обрабатывать шов липким препаратом против шрамов и с улыбкой продолжил говорить, застегивая рубашку. — С помощью Проекта «Нюйва» в Восьмой Галактике успешно создали юношу-птицу, я с ним встречался. Не можете же вы утверждать, что будучи руководителем Белой башни, умели меньше, чем ученые Восьмой Галактики? Доктор Хардин сухо ответил: — Это была… просто наша теория. Радужный вирус не способен полностью преобразовать тело. Мы так и не смогли создать идеальную базу для последующей эволюции, и биочип… — Был всего лишь теоретической разработкой, — прервал его Линь Цзинхэн, остановив кровожадный взгляд на глотке старика. — Такого не может быть, не скромничайте. Если это были всего лишь теоретические наработки, зачем вы их так долго скрывали? По спине Доктора Хардина пробежал холодок страха — эти холодные глаза Линь Цзинхэна, в которых последние четырнадцать лет то и дело появлялись искорки эмоций, сейчас были темнее черных дыр. В них пожилой ученый безошибочно прочел желание завладеть базой разработок Проекта «Нюйва». Ни одного из близнецов не стоило недооценивать. Но по сравнению с бездумной жестокостью Линь Цзиншу, интриги Командующего Линя казались куда страшнее. — Доктор, вам ничего не грозит рядом со мной. Я не выдам ваших секретов и обеспечу вас всем необходимым оборудованием, которое вам в до этого предоставляла Цзиншу. Я даже знаю целую группу пациентов с синдромом церебральной пустоты, которые с радостью поучаствуют в ваших экспериментах, — голос Линь Цзинхэна стал тише и мягче, и мужчина нагнулся к уху старика. — А еще есть я — моя ментальная сила стабильно находится на максимально возможном уровне для живого человека. На протяжении почти столетия никто Союзе со мной в этом плане потягаться не мог. Я могу даже помочь вам проверить границы человеческих возможностей — разве людям не свойственно всегда стремиться к большей власти? Выражение лица Доктора Хардина резко переменилось: — О чем ты говоришь? Тебя что, контролирует биочип?! Линь Цзинхэн смотрел на него абсолютно спокойно. — Я никому не передам разработки Проекта «Нюйва»! Ни АУГ, ни Линь Цзиншу, ни тебе! Можешь убить меня прямо сейчас, если хочешь! Линь Цзинхэн с легкой улыбкой нажал на плечи старика: — Шшшш… успокойтесь, доктор. Я знаю, что ни один из нас не боится смерти. Молодой командующий уложил Доктора Хардина в медицинскую капсулу. Каким бы блестящим умом ни обладал этот старик, его физических сил не хватило бы, чтобы противостоять Линь Цзинхэну. Он устал — его жизнь давно превратилась в бесконечное хождение по минному полю. — Покидая Белую башню, я уничтожил все свои разработки и разорвал связи с АУГ… потому что выяснил, что они пытались использовать меня, чтобы заполучить в свои руки технологии Проекта «Нюйва». Они желали сами решать, кто превратится в сверхлюдей, а кому уготована учесть быть низшим классом для обслуживания избранных. Именно тогда я осознал, что эволюция должна идти естественным путем — ведь искусственное ускорение этого процесса лишь приведет к социальному расслоению — и отказался сотрудничать с АУГ… А потом взял на себя вину за все. В конце концов, я даже не смог узнать, кто же предал меня. Верные последователи Комитета Эдема или мои собственные студенты, спевшиеся с пиратами? Я и правда не знаю! Мне не на кого было оставить заботу о Цзиншу, и я передал ее под опеку комитета, потому что искренне верил, что они хотя бы лучше пиратов! Чем больше он говорил, тем более эмоциональным и отчаянным становился его голос — будто он, снедаемый виной, пытался анализировать свои прошлые ошибки: — Но почему она стала такой? Как мы могли оказаться в этой ситуации? Почему докатились до такого? Его старый друг Вульф был столпом Союза. Доктор Хардин всегда переживал, что тот был слишком верен Союзу и из-за этого был обречен однажды превратиться в пешку Комитета Эдема, потому и добавил его имя в список «запретного плода», чем, сам того не подозревая, поспособствовал разрушению мирового порядка. Линь Цзиншу заставила доктора наблюдать за своими бесчеловечными «экспериментами» с «опиумом» для того, чтобы оценить его возможную пользу и хорошенько напугать. Хардину пришлось смотреть со стороны, как она строит свое безумное преступное царство. В тот момент, когда старик совсем отчаялся, он встретил Командующего Линя, едва не отдавшего жизнь за благополучие Седьмой и Восьмой галактик. Он думал, что Линь Цзинхэн окажется другим, но убедился, что и за его действиями скрывалась искусная ложь. Правда оказалась жестокой — все в этом мире были одинаковыми и были готовы на все, чтобы получить власть и влияние. — Скажи, что мне делать? Неужели это мое наказание за то, что я вмешался в запретную зону Эдема? Стоило ли мне притвориться идиотом и продолжить работать на комитет, обслуживая системы Эдема и пребывая в этом бредовом сне, в котором живут все жители Вольто? Ты… Доктор Хардин внезапно замолчал, округлив глаза. На его глазах Линь Цзинхэн достал из кармана окровавленный биочип и выбросил его в мусорку около своих ног. — Ты… уже… — Отдохните, я уверен, что вы очень устали, — с лица Линь Цзинхэна сошло холодное алчное выражение, и он наконец отпустил плечи старика. Затем он отдал несколько простых команд медицинской капсуле, и та вколола пожилому ученому небольшую дозу успокоительных. Доктор Хардин в растерянности смотрел на командующего: — Ты… Прежде чем его веки отяжелели от седативного препарата, и он уснул, старик успел разглядеть жалость, отразившуюся на лице Линь Цзинхэна. После того, как Доктор Хардин наконец погрузился в сон, Линь Цзинхэн вывел на экран данные о его давлении, пульсе и уровне гормонов, зафиксированные медицинской капсулой, и отправил их на анализ суперкомпьютеру. Он тщательно проверил правдивость каждого слова, сказанного стариком до того, как биочип был отправлен в мусорную корзину. Доктор Хардин прошел его нехитрое испытание, поэтому Линь вызвал сервисного робота, чтобы тот отвез капсулу в медицинский отсек и избавился от трупов, оставшихся на борту механоида. Затем он достал бутылку вина, припрятанную пиратами в центре управления. Ему необходимо было привезти Доктора Хардина с собой в Восьмую Галактику, потому что не мог перестать беспокоиться о Лу Бисине, чье тело было восстановлено с помощью Радужного вируса. Он должен был удостовериться, что в свое время Одноглазый Ястреб и его помощники не натворили чего-то непоправимого с организмом ребенка. Механоид тихо летел сквозь звездное небо, и у Линь Цзинхэна наконец появилось время чуть-чуть отдохнуть от сражений и интриг. Чувства, которые все это время томились в его сердце, насильно подавленные разумом, тут же проросли в его душе, как сорняки, готовые разорвать его грудь изнутри. Он обещал этому человеку, что вернется, в независимости от того, сколько времени это займет. Он более десятилетия не мог связаться с Восьмой Галактикой после того, как попал в засаду пиратов по дороге домой. Туран с его молчаливого согласия использовала седативные препараты, чтобы молодой ученый потерял сознание… Что подумал Лу Бисин, когда очнулся? Решил ли он, что командующий погиб? Будет ли молодой мужчина ненавидеть его? Или… просто забудет о нем? Последняя мысль отозвалась болью в сердце Линь Цзинхэна, и он проглотил горькое вино, ощущая, как его терпкий вкус задерживается во рту. Чувство жжения от алкоголя вернуло его в реальность, и у него слегка закружилась голова — вероятно, от потери крови. Линь Цзинхэн только наконец заставил себя сосредоточиться на дальнейших планах, когда на его сигнал связи на дальние расстояния поступил первый ответ: — Кто это?! Линь взял под контроль свои льющиеся через край эмоции и запер их глубоко в своем сердце, снова превратившись в недосягаемого и отстраненного командующего. Поставив пустой бокал из-под вина на подставку, он ответил: — А кто ты думаешь, идиот? На другом конце сигнала Томас Юнг, который сейчас втайне преследовал группу пиратов из Легиона Свободы, почувствовал, как его глаза наполняются слезами, и заорал во внутренний канал связи: — «Идиот»! Не могу поверить, что он снова обозвал меня идиотом! Неужели я действительно настолько глуп? Он не связывался с нами 16 лет, мы даже не знали, жив он или мертв… Мог бы хотя бы оставить нам сообщение! Я чуть, блять, не распустил наш отряд! Ну что за паршивый у нас командующий! Весь Третий Отряд молча слушал брюзжание своего капитана — в канале связи повисла гробовая тишина. Затем Пуассон глубоко вздохнул. Томас хрипло закричал в ответ своему боссу: — Третий Отряд: приказ принят! Немедленно отправляемся в зону Сердца Розы и будем ожидать там дальнейших команд. — Первый Отряд: приказ принят. — Десятый Отряд уже на пути к Сердце Розы. — Шестой Отряд в полном составе уже на месте, ждем ваших указаний. Прошло целых двадцать лет, командующий. — Четвертый Отряд понес колоссальные потери: выжило всего трое солдат, и у нас на руках осталось 2 механоида. Но мы ни разу не сдавались за прошедшие 16 лет. Очень рады снова вас слышать, командующий. 15 августа 290 года Новой звездной эры. Войска Славы, державшие Вольто под контролем вот уже 15 лет, наконец упали на колени и сломались под натиском объединенных сил Союза и военных штабов галактик. Их президент до последнего жил в своих иллюзиях о создании великой империи и наотрез отказывался сдаваться, пока в один прекрасный день не был убит своим же подчиненным на заднем дворе особняка, в котором жил. Два дня спустя Войска Славы официально заявили об отступлении и освобождении Первой Галактики от всех своих вооруженных отрядов, даже не поставив ни единого условия. Они также вернули Союзу его главную ценность — столичную планету Вольто. Услышав новости, население Города Ангелов со слезами на глазах праздновало победу. Жители прикрепляли себе на грудь цветки роз сорта «Лазурное море» и обнимались друг с другом на улицах. Начиная с 275 года Новой звездной эры и до нынешнего дня они были лишены возможности пользоваться Эдемом, вернуться домой и спокойно проживать каждый день без подспудного страха за свою жизнь. Они уже много лет не поднимали глаза к звездному небу и старались не вспоминать о красивых закатах на Вольто, но сегодня перед ними снова забрезжила надежда. 1 сентября тысячи тяжелых гиперкосмических механоидов приземлились на освобожденной планете Вольто, где состоялось торжественное празднование победы над пиратами и возращения столицы Союзу. Но пока все были заняты торжествами, Легион Свободы воспользовался ослабшей защитой границ и вторгся в Первую Галактику, захватив планету Сербия и всех ее жителей в заложники. Не успели отзвучать фанфары праздника, как Союз снова накрыло серым туманом безысходности — кризис все еще не миновал. На окраине Первой Галактики вооруженные силы Союза вступили в молчаливое противостояние с пиратами Легиона Свободы, которое продлилось много дней. Сербия страдала от дефицита природных ресурсов, и на ней почти не было условий для комфортной жизни. Раз в шесть лет эта небольшая планета вплотную приближалась к неизведанным территориям Сердца Розы. Хотя Союз считал эту зону опасной, под запретом для полетов находилась лишь та часть, которая примыкала к обжитой части Первой Галактики и все еще находилась под контролем правительства. Поэтому раз в шесть лет множество туристов прибывало на захудалую планету, чтобы поближе взглянуть на известную «запретную зону» Первой Галактики. Сербия быстро превратилась в популярное туристическое направление, хотя коренное население планеты было очень скудным. Большая часть снабжения прибывала с других планет, поэтому пиратам даже не пришлось устраивать на Сербии резню — они просто «случайно» подорвали склад с ампулами питательного раствора. В отсутствие стабильной связи с остальным Союзом, планета вскоре столкнулась с катастрофической нехваткой воды и пищи. Пираты решили не блокировать исходящие сигналы и позволили бедолагам отправлять в правительство свои мольбы о помощи. Утром 10 сентября здание парламента Вольто было заполнено людьми, сидевшими в гробовом молчании, точь в точь как было перед самым началом войны. Шел десятый день с момента захвата планеты Сербия. Но если присмотреться, нынешняя ситуация в парламенте все же отличалась от той, что была до войны. Раньше по центру зала сидели члены Комитета Эдема, и за каждым представителем правительств галактик было закреплено собственное место вокруг этой центральной зоны. Политики занимали самые удобные части зала, а военные из консульства ютились по углам. Сейчас же все помещение было заполнено серьезными людьми в армейской форме. Старый Адмирал Вульф опоздал на заседание правительства. — Адмирал, — нарушил молчание один из пожилых генералов. — Население Первой Галактики требует от нас более решительных действий. Мы не можем и дальше ограничиваться устными предупреждениями в адрес пиратов, нам нужен четкий план действий по освобождению планеты. Коммодор Первой Галактики присоединился: — Сербия вскоре покинет опасную зону Сердца Розы, и мы боимся, что пираты выберут именно это время, чтобы начать действовать. Только он договорил, как дверь в зал распахнулась. В помещение зашел секретарь Ван Айлунь и произнес: — Они уже начали действовать. Он повернул запястье и открыл новостную заметку со своего персонального устройства на большом экране в центра зала: — Пираты только что сообщили, что на следующей неделе организуют публичное голосование на захваченной планете. — Публичное голосование? Это шутка? За что они предлагают голосовать? Ван Айлуню даже не пришлось отвечать — информация уже появилась на экране: «Совершил ли пожилой Адмирал Вульф преступление против человечества?» Все разом обернулись в сторону Вульфа, и зал наполнился гулом голосов. Адмирал жестом приказал присутствующим сохранять спокойствие. — «Голосуй или умрешь» — так звучит их угроза, — напряженным голосом пояснил Ван Айлунь. — Мы и так знаем результат этого голосования, и это не просто личное оскорбление адмирала, но и публичное высмеивание демократических идеалов Союза. Нам немедленно нужно действовать с позиции силы. Через 10 дней Сербия покинет опасную зону Сердца Розы, и по расчетам наших стратегов, к этому моменту планета окажется полностью под контролем пиратов, поэтому нам нужно вернуть ее до этого. Враг не стал блокировать системы связи, чтобы открыто оказывать давление на правительство и угрожать Союзу, поэтому наши военные отряды, окружившие планету, могут связаться с нами, используя шифр. Я слышал, что некоторые жители Сербии попытались сбежать, вылетев вглубь Сердца Розы и даже успешно спаслись. Это доказывает, что даже пираты стараются держаться подальше от этой зоны и не решаются слишком углубляться в нее. Поэтому предлагаю облететь территорию Сердца Розы с другой стороны и устроить пиратам засаду, атаковав их со спины. *** — Помехи и побочные шумы уже стихли, и мы смогли обнаружить точные координаты потерянных членов экспедиции. Отряд охраны сейчас как раз движется в их сторону, мы ожидаем, что они смогут найти ребят в течение получаса, — Минт подняла голову. — Еще мы заметили энергетические колебания со стороны трансферных точек, и нам пришлось скорректировать наши исходящие сигналы связи — мы уже вылетели из глубин Сердца Розы? Связь с далекой Восьмой Галактикой все еще была нестабильной, и чтобы отправить одно сообщение, приходилось предпринимать как минимум десять попыток. К счастью, с учетом особенностей этой экспедиции, все участники группы были очень терпеливыми людьми, когда дело касалось мелких неудач. — Получен запрос на связь… — Это наши сопровождающие? — Пробормотала Минт себе под нос. — Я думала, что уже отправила им координаты… Подождите, капитан, это похоже на… Не успела она закончить, как вся команда заметила странный космический корабль, летящий в их сторону. Странным он был потому, что казался почти разрушенным и едва функционировавшим. Возможно, от полной гибели его спасла удача или очень талантливый техник на борту. Тем не менее, основной корпус был еще цел, и корабль дрейфовал в космосе, словно огромная бутылка с посланием в бескрайнем океане. Он медленно приближался к Команде межгалактических исследований на почти заглохших двигателях, которые того и гляди взорвутся от перегрева. — Эти люди из другой галактики? — Голос капитана казался воодушевленным. Это означало, что спустя десятилетие они снова находились в зоне, заселенной людьми. — Примите запрос и поприветствуйте их. Минт ответила на сигнал и тут же услышала несчетное количество голосов на другой стороне. Были среди них и голоса молодых, и старых, и даже несколько детских криков, нарушавших общий нестройный гул. Минт на мгновение растерялась, потому что никак не ожидала услышать столь шумное приветствие от загадочного корабля: — Что происходит? Слабый, но спокойный мужской голос перебил хор криков и плача и подробно объяснил ситуацию: — Приветствуем вас, неизвестный флот. Мы с небольшой планеты Сербия на окраине Первой Галактики. На этом корабле лишь безобидные жители, среди которых шесть стариков возрастом более 250 лет и четверо детей. У нас нет никакого оружия, а наши двигатели почти разрушены. Нас затянуло гравитационным полем Сердца Розы. Друзья, кем бы вы ни были, мы просим вас из соображений гуманности протянуть нам руку помощи. Повторяю, мы абсолютно безоружны… *** Восьмая Галактика, планета Цимин, командный центр военной базы Города Млечного Пути. — Премьер-министр, мы только что получили отчет из зоны червоточин: Команда межгалактических исследований наткнулась на корабль беженцев с планеты Сербия из Первой Галактики. — Что случилось? — Лу Бисин поднял голову. — Я думал, что Войска Славы ведут себя достаточно любезно с жителями Первой Галактики? — Насколько мы понимаем, Войска Славы сдались. В Первой Галактике уже некоторое время назад прекратились военные действия, и пираты должны были оставить оружие и покинуть территорию галактики в течение 16 часов, официально подписав письмо о ненападении. Лу Бисин с безразличным видом заметил: — Там теперь спокойно? Это хорошо. Мы только-только нашли путь вовне, и именно в этот момент в Союзе наступил мир — ну разве не удача? — Боюсь, все не совсем так, — ответил Чжаньлу. — Судя по информации, полученной от юной госпожи Минт и ее команды, неизвестный пиратский флот захватил планету Сербия и объявил всех ее жителей заложниками. В данный момент они вещают об этом на всю вселенную. — Нескучно там у них, — ответил Лу Бисин. — Разве вокруг нет военных отрядов, как же могла целая планета так легко сдаться врагам? От сопровождавших экспедицию отрядов в Восьмую Галактику пришло еще одно сообщение. — Премьер-министр, жители захваченной планеты в панике бегут вглубь Сердца Розы, отряд ожидает ваших указаний… — Пусть остаются на позициях и не обращают внимания на невооруженные корабли, — произнес Лу Бисин. — Пираты и Союз могут сколько угодно воевать между собой, но не хотелось бы, чтобы кто-то из них оказался в зоне Сердца Розы, — тогда велик шанс, что они нас обнаружат. — Я понял, — мягко ответил ему Чжаньлу. — Передам Генералу Туран, чтобы она собрала больше отрядов… Не успел он закончить свою мысль, как в командный центр ворвалась Туран. Все ее тело сотрясалось от дрожи, и она тяжело дышала в такт каждой вибрации. Чжаньлу сразу обратился к ней: — Генерал Туран, я обнаружил, что ваш пульс… — К-код д-доступа! — Поспешно перебила его Туран, подбежав к письменному столу Лу Бисина и облокотившись на него ладонями. — Отряд сопровождения, который я отправила в Сердце Розы, обнаружил его, пролетев сквозь одну из трансферных точек… Лу Бисин подвинул к ней стакан воды и доброжелательно спросил: — Давайте чуть помедленнее: что за код доступа? — К-код доступа к каналу связи… Одиннадцать… нет, шестнадцать лет назад… — Туран даже не могла сообразить, на какой календарь ориентироваться — настолько зашкаливали ее эмоции. Она забыла о своей должности и положении и схватила премьер-министра за воротник. — К-командующий…