Отбракованные (Некондиция)

Прежде чем бывшая столичная планета Кайли превратилась в космическую пыль, над ней парил искусственный спутник, не предназначенный для посещения несовершеннолетними, который по большей части и обеспечивал основную прибыль всем столичным жителям. Среди посетителей этой летучей «страны чудес» в свое время был популярен энергетический напиток, который называли «Торнадо». Один стакан этого напитка позволял взрослому человеку без проблем бодрствовать трое суток, а некоторые были настолько восприимчивы к его компонентам, что им хватило бы сил пробежать марафон, горланя гимн Независимого Флота, и даже не вспотеть. Конечно, было и достаточно случаев смертельной передозировки. В тот день, когда Лу Бисин стал совершеннолетним, он отхлебнул глоток этого напитка из стакана отца. Эффект был таким сильным, что и спустя десятилетия он прекрасно помнил свои ощущения — и прямо сейчас он чувствовал себя примерно так же. По расписанию у Линь Цзинхэна сейчас было время утренней пробежки. Не считая нескольких дней, проведенных в медицинской капсуле, он никогда не пропускал своих тренировок — до сегодняшнего дня. Он положил голову на согнутую руку и задремал — его волосы были в беспорядке, серые глаза мягко прикрыты. Его губы покраснели и припухли, а суровые черты расслабились, отчего выражение лица мужчины казалось теплым и нежным. Лу Бисин не мог оторвать от него глаз. С каждой минутой его сердце стучало все сильнее, как будто он выпил полную бутылку небезызвестного «Торнадо». Он подумал, что сейчас мог бы подпрыгнуть до облаков, а затем навернуть полный круг вокруг планеты, но ему совсем не хотелось бы покидать Линь Цзинхэна, поэтому оставалось лишь сделать это мысленно. Его сердце билось так быстро, что не только взбудоражило его самого, но и разбудило задремавшего Линь Цзинхэна. Тот приоткрыл глаза и поднял руку, жестом показывая Лу Бисину вести себя потише. Молодой ученый, конечно, успокоить рвущееся из груди сердце не мог, но слегка подвинулся, чтобы закрыть Линя от лучей солнца, проникавших в комнату из окна, а затем наклонился и нежно прижался губами к пальцам командующего. Он чувствовал себя рыцарем, принимавшим бесценную награду, благословленную свыше, и наконец готовым встретить любые препятствия без капли сомнений и страха. — Линь, — Лу Бисин знал, что Линь Цзинхэн не спит, поэтому пододвинулся поближе и тихо прошептал командующему на ухо. — А основной корпус Чжаньлу действительно уничтожен? Что если я построю для него новый? Я видел в книге стандартные конструкции механоидов класса А, производимых в Союзе, а чертежи нового завода уже прошли четвертую серию правок. Я мог бы запрограммировать роботов, которых использует команда инженеров, и когда фабрика будет построена… эй, не смейся! Голос Линь Цзинхэна звучал немного хрипло: — Обдумывай свои слова, прежде чем произносить их. — Но я лучший инженер механоидов в Восьмой Галактике! Глаза Линь Цзинхэна все еще были закрыты, но улыбка на его лице погасла. Когда он еще учился в Академии Черной Орхидеи, самым распространенным оскорблением было «ты словно из Восьмой Галактики» или «да это уровень Восьмой Галактики». Жертвы таких выпадов зачастую воспринимали их как смертельную обиду, поэтому затевали жестокие драки. Слова «Восьмая Галактика» воспринимались едва ли лучше, чем матерные. Самопровозглашенный Инженер механоидов №1 в галактике обдал теплым дыханием ухо Линь Цзинхэна и продолжил хвастаться, как любой обычный человек, старавшийся произвести впечатление на возлюбленного: — А еще я хочу построить отдельный отсек на фабрике, чтобы производить «тренировочные» механоиды для пилотов-новичков. Но один из моих приятелей-инженеров недавно сказал мне, что механоиды — это опасное оружие, поэтому нельзя запускать их массовое производство. Мне кажется, он прав, так что я планирую использовать такие механоиды только для академических лекций… На Цимине появится новая Академия Звездного Моря… О, возможно, Цимин однажды будет похож на Вольто. Хм… правда, у нас будет более многочисленное население — совсем не интересно, когда на планете живет одна элита. Мы построим разноуровневые дороги, чтобы избегать автомобильных аварий… Точно, на Цимине полно неиспользуемой земли, я могу пойти и попросить премьер-министра выделить мне участок где-нибудь в тихом месте, чтобы построить здесь такой же особняк, как был у тебя на Вольто. Как насчет этого? — Нет, — ответил Линь Цзинхэн. — Тогда можно отстроить копию моего дома на Кайли, правда он такой огромный, что нам понадобятся роботы для уборки, а Чжаньлу можно использовать как центральный контрольный модуль, он будет персональным дворецким. — Чжаньлу надоедливый, — произнес Линь Цзинхэн. — Не волнуйся, если мы будем тебя раздражать, можешь выгнать нас обоих, чтобы мы надоедали друг другу без тебя, — быстро выкрутился Лу Бисин, а затем заговорил тише. — Но… не прогоняй меня слишком часто, ладно? Линь Цзинхэн почувствовал, как Лу Бисин придвинулся еще ближе к нему. Он некоторое время держал руку над телом командующего, пока наконец не потянулся и не сгреб мужчину в объятья, словно мягкую игрушку. Линь открыл глаза и кинул предупреждающий взгляд на молодого ученого. Тот тут же успокоил свои шаловливые руки, а за спиной у него, казалось, испуганно застыл невидимый хвост: — Позволь пообнимать тебя еще немного, я обещаю, что буду лежать тихо. Линь Цзинхэн легонько шлепнул его по тыльной стороне ладони. Лу Бисин тихо вздохнул и растворился в тепле человеческого тела, лежащего в его объятьях. Теперь он попробовал «кислый виноград», понял, насколько тот оказался сладким, и осознал, что в будущем сможет продолжать наслаждаться вкусом — эта мысль не давала ему покоя (прим.пер.: «кислый виноград» — метафора, означающая разочарование в чем-то долгожданном, это отсылка к тому, что произошло в первый раз, когда они были близки). Он даже немного сожалел о том, как вел себя с Туран, блефуя, словно наивный ребенок, — надо бы сбросить эту показную надменность и наладить с ней отношения… Хотя Линь Цзинхэн не подал вида, Лу Бисин догадывался, что и у него не получилось в полной мере заставить командующего чувствовать себя комфортно. Молодой ученый словно обнаружил для себя новое поле для исследований или заглянул в оглавление интересной книги — его поглотила невероятная жажда знаний. Он едва сдерживался, чтобы не побежать искать учебные материалы и не попросить Капитана Туран поделиться информацией, чтобы узнать как можно больше. Лу Бисин на некоторое время погрузился в свои размышления, пока не понял, что его мысли принимают другой — более опасный — оборот. Он быстро стряхнул с себя неуместные фантазии, но его лицо уже окрасилось румянцем. — Когда мы состаримся, война давно останется в прошлом, — произнес он. — Я буду преподавать и писать книги — много книг. Я расскажу в них о том, как воссоздал корпус самого могущественного механоида в Союзе. А еще я напишу собственные мемуары — половина будет посвящена обычным вещам, а половина — тому, как я завоевал сердце самого желанного мужчины Союза… Лу Бисин хотел распланировать каждую секунду до самой смерти — наверное, он мог бы потратить целых пару недель на составление списка желаний на их совместную жизнь. Линь Цзинхэн внимательно слушал его болтовню, чувствуя, что если молодой ученый будет продолжать в том же духе, оставшихся у них в запасе 200 с небольшим лет не хватит на то, чтобы осуществить все задуманное. Возможно, им стоит молиться, чтобы очередная генетическая революция увеличила продолжительность жизни до 500 лет. Будущее, которое описывал Лу Бисин, было похоже на мечту, в которой все жизненные неурядицы растворились, а расставание и смерть не существовали в принципе. *** — Современные люди все еще верят в такие сказки?.. Пока смерть не разлучит нас и все в таком духе? В городе Ангелов на большом 3D-экране рядом с фонтаном в виде богини проигрывался трейлер к фильму. Несмотря на кризис, индустрия развлечений Города Ангелов не только не рухнула, но и расцвела даже больше, чем в лучшие времена на Вольто. Возможно, несчастные люди, лишенные Эдема, видели в развлечениях единственную возможность чем-то наполнить свои пустые сердца. Внезапный расцвет индустрии позволил нескольким киностудиям заработать денег и переехать в Город Ангелов. Один билет на живой концерт Евгении стоил почти как букет роз «Лазурное море», и даже за такие деньги найти билеты в продаже было очень сложно. В комнате отдыха Адмирала Вульфа стоял телескоп, с помощью которого по ночам можно было смотреть на звезды, а в дневное время наблюдать за происходившим на центральной площади. Досмотрев трейлер фильма, он отхлебнул чай из своей чашки. Фильм назывался «Коридор счастья» и рассказывал об отношениях влюбленной пары с момента знакомства и до самой старости. История была романтичной, и ее даже удалось снять на Вольто — правда, с учетом военных событий на планете, половина пейзажей были воссозданы искусственным образом. — Я слышал, что эта киноновинка уже стала популярна среди населения, все билеты на премьеру распроданы, — секретарь старого адмирала наклонился и учтиво наполнил опустевшую чашку горячим чаем. Секретарь, которого звали Ван Айлунь, был высоким и худым мужчиной возрастом за 200 лет. Известный на весь Союз адмирал славился своей странной привычкой нанимать людей в помощники и недолюбливал ИИ. Ван Айлунь следовал за ним на протяжении последних 150 лет и заботился обо всех ежедневных делах пожилого адмирала, словно персональный дворецкий. Этот приближенный секретарь редко говорил на публике и не бросался в глаза — он напоминал робота даже больше, чем современные ИИ. Лишь наедине он иногда болтал с Адмиралом Вульфом: — Сейчас все живут на грани, поэтому людям естественно искать утешение в историях о вечной любви… или о чем-то еще важном. Все мечтают вернуться на Вольто. Даже розы «Лазурное море» приобрели свою популярность, потому что на языке цветов означают «потерянную родину». В этом же фильме поднимаются сразу обе темы, которые волнуют сердца граждан, поэтому не удивлюсь, если он станет центром обсуждений на всех чаепитиях Города Ангелов. — Ты прав. Я слышал, ты инвестировал деньги в выращивание роз «Лазурное море», уже много дохода получил? — Адмирал Вульф бросил на секретаря насмешливый взгляд и, не дав тому ответить, продолжил. — Жители хотят вернуться на Вольто, но эта планета уже не та, что была прежде. Люди вокруг тоже меняются, и к тому времени, когда твои волосы поседеют, ты заметишь, что и сам изменился. Все, во что ты верил, безвозвратно потеряно, твои идеалы успели уже сотню раз пошатнуться за все эти годы, а органы в твоем теле несколько раз заменены медицинскими капсулами. И все равно тебе захочется вспоминать о прошлом, даже когда ты поймешь, что твоя память настолько плоха, что приходится полагаться на искусственные хранилища воспоминаний. Айлунь, тебе не кажется, что это жалкое зрелище? Ван Айлунь слушал его рассуждения молча, не перебивая даже фразами наподобие «я всегда буду рядом с вами», призванными продемонстрировать преданность. — Иногда кажется… что ты просто зомби, захвативший чужое тело. Те, кто притормозил генетические исследования, были правы. Зачем людям так долго жить? Наши души не могут существовать столько лет, так какой смысл в долговечности плоти? Люди хотят жить до тех пор, пока не превратятся в погребальную урну, и замедляют свой метаболизм, становясь буквально окаменелостями. Теперь весь мир пропах вонью разложения. Адмирал Вульф замолчал, задумчиво уставившись на чайную чашку. Пожилой адмирал за всю жизнь так и не женился. По слухам, в молодости он был замешан в скандале, но история казалась смехотворно неправдоподобной, а второй человек, упоминавшийся в ней, умер еще до образования Межзвездного Союза. Из уважения к усопшему, с тех пор никто не поднимал эту тему. Со времен его юности и до сегодняшнего дня прошло столько лет, что адмирал уже стал стар, словно исторический музей. Когда он не был занят работой, то проводил время в своей резиденции. У него не было особых увлечений, и единственное, чем он занимался в свободное время, так это смотрел на чай в своей чашке и предавался воспоминаниям. Некоторые поговаривали, что если бы самые многообещающие командующие не погибли еще в молодости, пожилой адмирал давно вышел бы на пенсию. Внезапно в комнате отдыха послышался щелчок, и одна из стен медленно отодвинулась, открыв взгляду спрятанное за ней помещение. Старик ценил тишину и уединение, поэтому его комната отдыха всегда была закрыта для посетителей. Не считая секретаря, любой желающий встретиться с ним, должен был заранее назначить время и дату — но и из этого правила явно были исключения. Ван Айлунь, будто уже готовый к приходу гостей, вынул еще один комплект чашек. Расставив посуду перед визитерами, он ловко налил в них свежезаваренный чай. Все посетители носили длинные одежды и странные маски. На передней части одежд было вышито изображение женщины с хвостом змеи — символ Проекта «Нюйва» и АУГ. Никому и в голову не пришло бы, что ужасные пираты могли спокойно ходить по зданию правительства Города Ангелов. — Вы все пришли, — старый адмирал оглядел группу людей. — В Городе Ангелов автоматически поддерживается температура в 26 градусов, вам не жарко в ваших костюмах? — Наши сердца полны страха, — ответил один из людей в масках. — Даже воздух Союза может содержать в себе наномашины систем слежения, поэтому мы не решаемся показать даже пряди волос. Другой гость добавил: — Но мы молимся, чтобы в мире, который мы создадим через сотню лет, больше не было цифрового терроризма. Они привыкли говорить на языке пророков, поэтому все их беседы звучали как шифр. Их голоса странно меняли интонацию, а у речи был необычный слуху тембр, больше похожий на песню, чем на обычный разговор. Вульф махнул рукой и произнес: — Достаточно, не стоит и говорить о будущем, если сейчас вы не можете справиться даже с пешками из Войск Славы. Организация лежит в руинах, отовсюду слышатся жалобы, поэтому для начала позаботьтесь о себе. Ван Айлунь вышел в центр комнаты, поднял свое персональное устройство и открыл на нем 3D-проекцию. Перед глазами присутствующих появилось изображение просто одетого мужчины среднего возраста, чей взгляд был полон тревоги. Посетители в масках были шокированы и, отбросив напускное спокойствие, хором воскликнули: — Александр Харрис! — Что произошло, он все еще жив? — Он жив, — ответил обычно молчаливый секретарь. — Пророк Харрис взял себе псевдоним Хоуп. Он некоторое время прятался среди пиратов Принца Кайли в Восьмой Галактике, но теперь — судя по данным из доверенного источника, — он тайно вернулся и ищет поддержку среди членов организации. Мои друзья, из-за вашей недальновидности и решения объединить усилия с Войсками Славы, вас теперь преследуют предатели, захватившие Вольто. Вы все застряли на территории Союза и не можете скрыться от врага, поэтому и тревожные настроения в организации сразу усилились. Харрис известен своей харизмой, поэтому вы и сами знаете, чего ждать после его возвращения. Адмирал Вульф медленно выпрямился в своем кресле: — Мы с вами заодно, мои друзья. Раз шторм уже разыгрался, сейчас не время бороться друг с другом. Пираты в масках на какое-то время замолчали, а затем один из них поднялся на ноги и произнес: — Адмирал, у вас же везде есть связи, так не могли бы вы подсказать нам, где сейчас этот человек? Ван Айлунь улыбнулся: — Последние координаты, которые были направлены Пророком Харрисом, находятся где-то в районе планеты Эгрет Восьмой Галактики. Он собирается пройти сквозь публичный коридор к контрольному пункту Союза. Из достоверных источников известно, что в Седьмой Галактике его встретит союзник от организации. Я предлагаю не дать ему возможности показаться на публике, а лучше — вообще избавиться от него, пока он еще в Восьмой Галактике. Каково ваше мнение? — Адмирал, ваш источник точно не ошибается? Какие связи вы используете? — Неуверенно спросил один из посетителей. Вульф поднял голову. Острый взгляд этих постаревших глаз будто пронзил маску человека насквозь, и тот слегка задрожал от страха. Двое его товарищей слегка оттащили его назад, и говоривший опустил голову: — Простите, я не… — Если ты нам не веришь, это не страшно, можешь подождать возвращения Харриса и попробовать сразиться с ним — посмотрим, кто выйдет победителем, — ответил Ван Айлунь, все еще вежливо улыбаясь. — Я даже с удовольствием посмотрю на это… становится поздно, у Адмирала Вульфа скоро вечернее медицинское обследование, так что вам пора расходиться. Пираты в масках сейчас были на территории Вульфа, поэтому не решались устраивать сцену и быстро удалились. Тайная дверь закрылась за ними. Ван Айлунь собрал их чашки и выкинул их в уничтожитель отходов, а затем бросил на адмирала короткий взгляд, будто хотел что-то сказать. — Что такое? — Поинтересовался Вульф. Ван Айлунь некоторое время сомневался, прежде чем спросить: — Вы попросили кого-то встретить Харриса и передать ему оружие, а затем сообщили его координаты этим диким псам из Фракции Психов. Вы планируете помочь ему или избавиться от него? — Харрис умен и куда сильнее этих жалких собак. И в прошлом он был близок с бунтовщиками из Белой башни. Когда Лаура Гордон пожертвовала своей жизнью, «запретный плод» и результаты исследований биочипов были утеряны. Даже спустя годы эти идиоты не продвинулись в своих разработках, но мне кажется, что Харрис все еще что-то скрывает от всех. Он никогда этим не делился лишь потому, что не поддерживал Проект «Нюйва», — сказал Вульф. — Этот человек мог бы стать серьезной угрозой, но к сожалению, он стареет и при этом все еще цепляется за свои наивные мечты о мирной жизни. Наши стремления никогда не совпадали. — Да, с разумными людьми всегда сложнее справиться, — согласился Ван Айлунь. — Но именно они разжигают самые сильные пожары и становятся эпицентром урагана, — продолжал Вульф. — Он слишко увлечен своими фермерскими фантазиями, нам придется разбудить его насильно. Он должен понять, что его верования — ничто под дулом пистолета, что власть и возможности являются следствием кровопролития, и что мы можем надеяться только на самих себя… Кстати, что в Восьмой Галактике могло так задержать его? Ван Айлун поднял глаза и встретился взглядом с адмиралом. Лицо старика Вульфа было спрятано в тени и напоминало лик каменной статуи. — Что бы то ни было, избавьтесь и от этого тоже, — махнул рукой Вульф. — Чтобы у Харриса не было повода вернуться и снова заняться своей ерундой — в этом мужчине нужно пробудить немного ненависти, чтобы он снова встал на ноги. Ван Айлун понимающе кивнул и спросил: — Адмирал, по поводу Восьмой Галактики и Линь Цзинхэна… Вы верите в слова Харриса? Вульф надолго замолчал. Секретарь почувствовал, что задал неуместный вопрос, и опустил голову, собираясь уйти. — Мне хочется верить, — тихо сказал Вульф. — Хочется верить, что он уже мертв.