Отбракованные (Некондиция)

Линь Цзинхэн нахмурился. — Командующий, мне всегда казалось, что Легион Свободы несколько отличается от других пиратских группировок, — произнесла Туран, следуя за ним. — Эти Войска Славы, которые захватили Вольто, крайне амбициозны, а в АУГ вообще одни психопаты. И у этих двух групп есть нечто общее — стоит только вступить с ними в бой, и становится ясно, что у них есть деньги и опыт сражений. Каждая из них тщательно продумывает план действий, и в их распоряжении тяжелые механоиды, которые могли бы потягаться с флотом почти любой из крепостей Союза, но… Легион Свободы совсем другой. Линь Цзинхэн кивнул — ему, как командующему, было абсолютно ясно, что в рядах Легиона Свободы царил беспорядок. Они объединились с мелким культом из Восьмой Галактики, чтобы проводить эксперименты над людьми и разрабатывать биочипы, но хотя они и творили бесчеловечные вещи, их исследователи были просто профанами. Линь Цзинхэн сталкивался с ними уже дважды — и будь то 001 или небольшой флот механоидов, который терял формацию при отключении связи, со стороны Легион Свободы не казался серьезной угрозой. — Все эти биочипы произведены за пределами галактик и протестированы здесь, поэтому мы и не связали их появление с Союзом, — продолжала Туран. — Но сейчас, когда я думаю об этом… 1/5 популяции Восьмой Галактики страдает от синдрома церебральной пустоты и едва сводит концы с концами, откуда у них деньги на наркотики? Скорее всего этот план нацелен против Союза, который особенно уязвим после отключения Эдема. Так есть ли вероятность, что создатели этих чипов заранее знали, что Эдем падет, и все предусмотрели еще до этого? Легион Свободы похож на шайку мелких разбойников, которых кто-то специально подготовил за пределами Союза. — Войска Славы мечтают построить свою империю, а АУГ… в независимости от того, что говорит им религия, способны самостоятельно проводить исследования, и им не нужна помощь в тестировании биочипов, — голос Линь Цзинхэна был тихим, но уверенным. — Поэтому кто бы ни стоял за Легионом Свободы, он скорее всего сам проживает на территории Союза, с самого начала знал, как будут развиваться события, и поддерживает связь с двумя другими пиратскими группировками. Этот человек, возможно, даже шпионит для пиратов, но почему же он не использует существующие ресурсы для достижения цели, а вместо этого поддерживает незначительную группировку за пределами Союза? — Когда дело касается денег и власти, все возможно, — ответила Туран. — Распространение «опиума» в галактиках Союза сулит немыслимые прибыли, и если этот человек не располагает достаточной властью, чтобы вести переговоры с Союзом, объединение с сильной пиратской группировкой в конце концов лишь выйдет ему боком. Кто, кроме торговцев наркотиками, может собственными силами извлечь максимум выгоды в короткие сроки? Этот человек, кажется, куда умнее, чем разрозненные группировки, вроде нашей, раз решил развернуть собственную сеть за пределами Союза! Линь Цзинхэн одарил ее холодным взглядом. Туран тут же пошла на попятную: — Прошу прощения, я больше не буду болтать, командующий! Только не стригите меня налысо, я сделаю все, что прикажете! — Есть еще кое-что, — Линь Цзинхэн проигнорировал ее ремарку и продолжил. — Почему Легион Свободы решил напасть на базу АУГ, что им было нужно? Кстати, получилось ли расшифровать секретные данные с ковчега? — Нет, — Туран беспомощно пожала плечами. — Ректора Лу нет на месте, и нам катастрофически не хватает ресурсов, сэр. Лу Бисин сейчас сопровождал премьер-министра — если они планировали возродить Восьмую Галактику, первым делом было необходимо восстановить работоспособность предприятий и заняться общественным порядком. Получив поддержку Командующего Линя, пожилой премьер-министр дрожал от восторга и проливал слезы радости целую ночь. На следующий день, даже не успев толком восстановиться после болезни, он собрал своих оставшихся сотрудников и занялся приведением планов в действие. Первым шагом было использование старых связей Независимого Флота, а также влияния Одноглазого Ястреба и возможностей Уильяма Юя для того, чтобы объединить разрозненные силы Восьмой Галактики в единую общественную систему. Когда флот распался, большинство ветеранов построили собственные базы и управляли отдельными территориями внутри галактики. Если получится этих людей собрать воедино, то наладить общественный порядок будет гораздо проще. Одноглазый Ястреб улетел вместе с Уильямом Юем, а сына отправил сопровождать премьер-министра, как своего представителя. По его словам, это было стратегическим решением в целях экономии времени и ресурсов, но опытная и неглупая Туран сразу поняла, что мужчина просто пытается отослать сына подальше, чтобы тот не увивался за Командующим Линем. — Никто не знает, где пропадают эти обезьяны из Третьего Отряда, и Ректор Лу тоже в отъезде. Так не может продолжаться, босс, — произнесла Туран, чувствуя тяжесть на сердце. — Почему бы вам не попробовать контролировать себя… Лицо Линь Цзинхэна приобрело ледяное выражение, стоило ему услышать эту бестактную болтовню: — Контролировать себя в чем? — Я имела в виду ваше отношение к окружающим, только это! — Туран мгновенно сообразила, что ее предыдущее заявление звучало двусмысленно, и постаралась объясниться. — Не поймите меня неправильно… Вот вы, командующий, всегда выглядите таким серьезным и достойным, но ваши мысли воистину… Я не предлагаю вам контролировать себя в чем-то другом, я имею в виду… знаете, вы могли бы быть чуть добрее и для начала завоевать его сердце, вот увидите, мир полон любви и удовольствий… Линь Цзинхэн некоторое время слушал этот бессвязный поток мыслей, а затем холодно улыбнулся Туран. Ему внезапно пришло в голову, что капитана Девятого Отряда следовало бы похоронить в куче человеческих отходов, чтобы она смогла вдоволь насладиться миром, «полным любви и удовольствий». Голос Туран становился все тише, пока, наконец, не смолк совсем. Она обернулась и сообщила: — Пойду допрошу пленных. — Погоди, — окликнул ее Линь Цзинхэн. — Сколько времени это займет? — Недолго, — уверила его Туран. — Как только я выбью из них информацию, сразу вам доложу! Линь Цзинхэн: — …Какого хрена ты решила, что я спрашиваю о тебе? Туран, еще не оправившаяся от потери своих «усиков», поняла, что снова переоценила себя. Она пару секунд оплакивала свое разбитое таким равнодушием сердце, осматривая свое отражение в полированной двери механоида. Наконец поборов душевную боль от уязвленной гордости, она не раздумывая ответила: — Они уже летят обратно, вернутся в течение дня. Линь Цзинхэн слегка кивнул и жестом показал, что Туран может идти. «Чем я заслужила такое отношение?» — Размышляла Туран на ходу. Затем она выругалась и пожелала про себя. — «Надеюсь, у тебя не встанет, козел». *** Лу Бисин действительно уже летел обратно и даже разрешил своим студентам по очереди пилотировать механоид. Он обнаружил на корабле барную стойку и тихо сел за нее, чтобы над чем-то поработать. До сегодняшнего дня несчастным студентам доводилось управлять механоидами лишь в экстренных ситуациях — то посреди сражения, то защищаясь от волн энергетических частиц. Ни один из них еще не пробовал перевозить пассажиров, поэтому их полет напоминал катание на американских горках. Премьер-министр всю дорогу безуспешно боролся с приступами тошноты. Мышцы и кожа на одной из его ног все еще не восстановились полностью, поэтому ему приходилось опираться на трость. Он с трудом дошел до командного пункта и услышал, как юноша в очках восторженно рассказывает что-то своим друзьям. Уайт, которого переполнял энтузиазм, размахивал руками: — Я уверен, что этот план сработает, просто доверьтесь мне. Давайте озвучим свое предложение Ректору Лу на следующем устном экзамене по базовому обращению с механоидами. Разве это практичный подход? Подумайте сами, когда мы учимся плавать, в начале приходится надевать нарукавники, чтобы держаться на воде, пока мы еще не привыкли. Даже кататься на велосипеде мы начинаем с дополнительными колесами, разве не так? Так зачем нам мучиться и проходить этот длинный и сложный базовый курс по обращению с механоидами? Почему бы не воспользоваться «тренировочным механоидом»? Минт скрестила руки на груди и безразлично оглядела юношу: — Молодой господин, все потому, что нам не до этих глупостей. Что за «дополнительные колеса»? Может, тебя еще и покормить с ложечки детским пюре? — Минт, ты что, пытаешься превратиться в следующего Командующего Линя? — Вздохнул Уайт. — Если у тебя получится, ты вечно будешь одинока. — Этот глупый юнец из Сил Самообороны ходит за ней хвостом целыми днями. Мне кажется, тебе лучше побеспокоиться о своей личной жизни, — вмешалась Хуан Цзиншу, встав рядом с Минт. — У меня не было таких примочек, когда я училась плавать, достаточно было беспощадного отца. Все студенты разом обернулись на нее. Хуан Цзиншу пожала плечами: — Мой отец был пустоголовым, и в какой-то момент ему пришлось признать, что это передалось по наследству и мне. Когда он осознал, что дефект в его генах обрек его и всех его потомков на вечное изгнание из высшего общества, он впал в серьезную депрессию. Дошло до того, что он даже не мог самостоятельно совершить самоубийство, поэтому что он сделал? Правильно, отыгрался на мне и скинул меня в реку. Уайт и Минт замолчали. Они потихоньку приноровились к такому интенсивному ритму обучения, а заодно и к непростой самостоятельной жизни в Восьмой Галактике. Они уже привыкли и к механоидам, и к ракетам, и к эпидемиям, и к войне. Их жизнь до этих драматичных событий теперь казалась далеким сном. Когда тяжелые обстоятельства толкают человека идти вперед, ему некогда размышлять о былом. Но прошлое стереть невозможно. Лишь Тупоголовый, который сейчас неумело пилотировал механоид, не мог понять настроения своих друзей и перебил: — Мне нелегко дается управление механоидами… Может, мне нужен более строгий учитель? — Рекомендую обратиться к Капитану Туран, — предложила Хуан Цзиншу. Временный пилот был так шокирован, что чуть было случайно не проскользнул в близлежащую трансферную точку. В кабине тут же послышалось предупреждение системы: — Потеря курса! Премьер-министр поспешно схватился за ближайшую стену, и трость выскользнула из его рук. Тупоголовый в ужасе возразил: — Ни за что, она сразу поймет, что у меня, кроме симпатичной мордашки, никаких талантов! Я даже в ноты не попадаю, когда пою. Премьер-министр не выдержал и тихо вмешался: — Ребята, постарайтесь лететь плавнее, а то гравитационное поле нестабильно вот уже с полчаса. Я немолод и не могу выносить таких «аттракционов»… Не беспокойтесь, Капитан Туран не будет вас наказывать — помните, что Закон о защите детей еще никто не отменял. Уайт подскочил и ответил: — Точно, Тупоголовый, у тебя в запасе еще два с половиной года, чтобы научиться петь. Все, проваливай и уступи мне место, я хочу попробовать установить в систему механоида кинетический сенсор. По законам Восьмой Галактики к управлению механоидами допускались лишь люди старше 18 лет. Премьер-министр нагнулся, чтобы поднять трость, и подумал: «Было бы лучше изменить возрастное ограничение сразу на 28 лет». Премьер-министра звали Эдвард Хант, и ему в этом году исполнялось ровно 240 лет. Половину своей жизни он провел спокойно, и никакими особыми достижениями похвастаться не мог, но вспышка Радужного вируса хорошенько потрепала его. Поэтому теперь казалось, что он состарился на несколько десятков лет всего за одну ночь. Высокая должность в правительстве Восьмой Галактики, на самом деле, не была поводом для гордости. Она не предполагала ни реальной власти, ни хорошей репутации. Даже ежемесячную зарплату чиновникам приходилось собирать самостоятельно, а о «серых» доходах и мечтать не приходилось. Все, кто соглашался занять этот пост, лишь по началу лелеяли надежды и мечты, стремясь чем-нибудь помочь этой безнадежной галактике. Премьер-министр Хант был одним из таких идеалистов. Иногда ему приходилось отряхиваться от своих фантазий и встречаться лицом к лицу с суровой действительностью. Год за годом надеясь на лучшее, он снова и снова разочаровывался, его тело старело, а душа ныла от тоски. Когда он уже было решил принять трагическую смерть от ужасного вируса, судьба снова ниспослала ему луч надежды. И он, словно изголодавшийся зверь, который бросается на любую крошку хлеба, тут же изо всех сил вцепился в этот слабый проблеск надежды. Лу Бисин абсолютно не обращал внимания на то, что механоидом управляли его студенты. Премьер-министр, опираясь на трость, с трудом доковылял до помещения, где сейчас сидел молодой ученый, и застал его увлеченно работающим над какой-то поделкой. Слева от мужчины на барной стойке лежал огромный стеклянный купол, а рядом без устали работали микроскопические роботы. К каждому роботу тянулся длинный тонкий шнур, соединявший их с персональным устройством Лу Бисина, через которое он управлял их действиями. Роботы аккуратно обрабатывали разномастные камни, создавая некую композицию. Все эти камни Лу Бисин собирал на каждой планете Восьмой Галактики, где они приземлялись, и среди них не было одинаковых — каждый обладал уникальным цветом, формой и размерами. Из камней побольше роботы вырезали очертания домов и пейзажей, а более мелким Лу Бисин собственноручно придавал форму звезд, а затем аккуратно крепил их к куполу. Поверхность стекла была покрыта блестящим полимером и напоминала уменьшенную копию прекрасного звездного неба. Несмотря на то, что большую часть работы выполняли роботы, управление ими требовало невероятного терпения и внимания к деталям. Премьер-министр Хант, затаив дыхание, наблюдал за процессом, пока роботы не закончили обработку камней и не сдули крошечными вентиляторами образовавшуюся пыль. К этому времени инкрустированный самоцветами стеклянный купол уже высох, и Лу Бисин перевернул его, чтобы накрыть композицию, созданную роботами. Премьер-министр присмотрелся и понял, что перед ним была миниатюрная копия Восьмой Галактики. Яркая звезда с краю напоминала бриллиант, сиявший в небе, а в остальных камнях легко угадывались очертания небольших планет. Под куполом теперь можно было разглядеть жилую улицу, созданную роботами из разнообразных самоцветов, которые сверкали на свету — создавалось реалистичное ощущение, что это были огни в окнах домов. От одного взгляда на эту удивительную вещицу захватывало дух. Лу Бисин поднял руки, чтобы потянуться. Из-за неудобной позы его шея затекла, а суставы хрустели, когда он медленно их разрабатывал. Случайно потянув какую-то мышцу, мужчина осторожно помассировал шею, а затем с улыбкой обернулся: — Как вам, господин премьер-министр? Эдвард Хант со всей искренностью его похвалил: — Произведение искусства, это вполне можно было бы выставлять в центральном музее Восьмой Галактики. — Кхм… правда? — Лу Бисин про себя подумал, что премьер-министр не очень-то умел хвалить других. Этот «музей», о котором он говорил, когда-то находился на планете Кайли, и Лу Бисин однажды посещал его — та еще помойка. Ученый осторожно протер стеклянный купол от пыли, упаковал свое творение в подарочную коробку с мягким наполнителем, а затем снова посмотрел на премьер-министра. — Когда мы построим новый музей в Восьмой Галактике, я обязательно сделаю для вас что-то подобное. Но у этой вещицы уже есть хозяин. Увидев этот плод кропотливой работы, любой бы распознал, что скрывается за словами Лу Бисина. Весь вид молодого ученого, который выжидающе поднял за спиной свой невидимый хвост, просто кричал: «Ну давай же, спроси меня, для кого я это сделал!» К сожалению, Премьер-министр Хант… никогда не интересовался чужими отношениями. Он меланхолично оглядел коробку в руках Лу Бисина и выдал: — Будет здорово, если Восьмая Галактика однажды станет такой, какой вы ее изобразили. Нам всем следует хранить в душе именно такой образ. Лу Бисина словно окатили холодной водой, и все его надежды обратились пылью: — … Он про себя удивился, как этому немолодому мужчине удается все разговоры свести к возрождению Восьмой Галактики. Лу Бисин отложил коробку и услышал, как премьер-министр снова тяжело вздохнул. Ученый взял себя в руки и постарался придать своему лицу соответствующее ситуации тревожное выражение. Боевые способности вооруженных сил Цимина и поддержка Командующего Линя зарядили Эдварда Ханта оптимизмом — покидая планету, он был настроен на успех миссии и надеялся, что ее результаты станут фундаментом для светлого будущего галактики. Вот только суровая реальность снова нанесла ему сокрушительный удар. Даже Лу Бисин надеялся, что поездка принесет плоды, но на деле ничего не получилось. Погрязшую в беспорядках Восьмую Галактику, более столетия находившуюся в упадке, невозможно было мобилизовать в короткие сроки, тем более во время войны. Такова была объективная реальность, и стремления пожилого премьер-министра не имели с ней ничего общего. Обитатели Восьмой Галактики в своем большинстве были похожи на старого Спенсера — отбившиеся от стада недальновидные овцы, озабоченные лишь собственными интересами. На некоторых территориях сложились маленькие сообщества, которые жили по собственным законам и подчинялись только им известному социальному порядку. Они использовали ресурсы в меру необходимости и, в целом, покрывали базовые потребности жителей — точь в точь как небольшая торговая улица в Городе Млечного Пути, создавшая собственную экономическую систему. Большинство этих сообществ были очень закрытыми и старались не контактировать с чужаками, боясь навлечь на себя неприятности. Лу Бисин и премьер-министр посетили несколько наиболее развитых территорий, где распоряжались люди, когда-то водившие дружбу с Одноглазым Ястребом. Все они — из уважения к старому приятелю и сочувствия к премьер-министру — согласились поддержать объявление независимости Восьмой Галактики, но только на словах. Ожидать же от них реальной помощи не стоило. В Восьмой Галактике создать свои маленькие «государства» и кормить их обитателей было крайне трудно, поэтому убедить этих настрадавшихся и голодных людей выделить ресурсы на помощь соседям не представлялось возможным. Нищета и постоянное выживание в сложных условиях убивают в человеке и гордость, и мудрость, и сострадание. Не считая этих закрытых сообществ, остальная Восьмая Галактика пребывала в полном хаосе — настоящая сточная канава, в которую не решался влезать даже Лу Бисин, проживший здесь всю жизнь. Планеты и города кишели бандитами, ворами, мошенниками, головорезами и другими беспринципными преступниками, живущими на самом дне общества. Те, кто хотел выжить в таком окружении, были вынуждены опуститься до того же уровня. Любой желающий жить немного благополучнее непременно сгинул бы в этой пропасти греха и беспорядка. Премьер-министр задумчиво произнес: — Когда мы улетали, я думал, что хочу помочь отремонтировать коммуникационные сети Восьмой Галактики, чтобы связаться с потенциальными единомышленниками, создать новое правительство и восстановить общественный порядок. Хотел вернуть нормальный оборот денег и возродить торговлю. А когда обитатели Восьмой Галактики снова будут считать ее своим домом, постараться, невзирая на войну в Союзе, отстроить ее заново, чтобы у всех нас появилась надежда на счастливое будущее! Лу Бисин откуда-то вытащил белую ленту, зажал один ее конец в зубах, а другим начал ловко оборачивать подарочную коробку. Не размыкая зубов, он сдавленно промычал в ответ: — Угу. — Эффективное устройство и взаимоуважение в обществе, доверие правительственным организациям, соблюдение законов — все это, в конце концов, строится лишь на стремлении и вере самих людей… разве не так? — Продолжал Эдвард Хант. — Именно сильное и упорядоченное общество когда-то позволило человечеству завоевать космос. Без поддержки других людей современный человек не смог бы завоевать даже небольшой лес. Тем не менее, общество похоже на огромное игровое поле, существующее ровно до тех пор, пока каждый игрок знает и выполняет свою роль, соблюдая при этом правила. И неважно, если кто-то все равно попытается жульничать — этот процесс сам по себе является одной из форм признания существующих правил игры. Пускай премьер-министр и не добился заметных успехов на своем посту, он хорошо понимал принципы, на которых базируется человеческое общество. Лу Бисин слушал речи старика вполуха и лишь кивал, одновременно старательно упаковывая свой подарок. Он никак не ожидал, что премьер-министру что-то внезапно придет в голову, и он уставится на молодого ученого: — Ректор Лу… Лу Бисин тут же запротестовал: — Не стоит так меня звать, у меня не хватает квалификации. Я умею лишь учить несовершеннолетних оболтусов, как разбирать механоиды. Пожалуйста, не нужно обращаться ко мне так же формально, как это делают мои студенты. — Нет-нет, вы более чем заслуживаете так зваться, — премьер-министр восторженно продолжал. — Я слышал, как солдаты Девятого Отряда и Сил Самообороны обращаются к вам именно так… Ректор Лу, я слышал, что эти люди из Сил Самообороны раньше были пройдохами и контрабандистами. Но после вашего появления они превратились в военный отряд, который смог противостоять даже пиратам Принца Кайли, поэтому я ни на секунду не сомневаюсь в ваших способностях. Эдвард Хант смотрел на Лу Бисина так, будто видел перед собой великого генерала из древних легенд, способного решить любую проблему. Его тон был полон искренности. Лу Бисин, который всегда считал себя просто общительным инженером-заучкой, не знал, как на это реагировать: — Господин премьер-министр, я сопровождаю вас в этой поездке лишь как временная замена моего отца. Я неплохо разбираюсь во всевозможных технологиях, и если у меня будет достаточно ресурсов, смогу помочь восстановить оружейные заводы и даже — как вы и хотели — отремонтировать системы связи Восьмой Галактики… Премьер-министр Хант, уверенный, что молодой ученый скромничает, твердо произнес: — Ректор Лу, если хотите, я с радостью передам вам пост премьер-министра Восьмой Галактики. Лу Бисин поставил на стол подарочную коробку и вздохнул: — Премьер-министр, все, что я сделал — это когда-то построил академию, а заодно ухитрился распугать всех своих преподавателей, я… Премьер-министр быстро подхватил идею и решил умаслить Лу Бисина: — Тогда в будущем вы сможете взять на себя управление первым общественным учебным заведением галактики, и обеспечить ей поддержку и финансирование не хуже, чем получает знаменитая Академия Черной Орхидеи на Вольто. Как вам такая перспектива? Лу Бисин еще раз тяжело вздохнул. Премьер-министр был уже достаточно стар, и способы, которыми он пытался убедить собеседника, не выдерживали никакой критики. Более того, он ухитрился преподнести свое предложение так, что оно тяжелым грузом легло на плечи ученого. Хант явно не был профессиональным переговорщиком, да и политик из него получился никудышный. Может быть, все, чем он располагал, было горячее сердце, полное надежд на возрождение Восьмой Галактики… и несколько верных товарищей, которые предпочли бы умереть ужасной смертью внутри энергетического поля, лишь бы избежать распространения инфекции среди мирного населения. — Премьер-министр, когда человек обладает даром красноречия, он может убедить людей следовать за ним — и это моя сильная сторона. Когда человек хорошо умеет промывать мозги, он способен создать огромную организацию с сотнями тысяч последователей, глотающих любую чушь, произнесенную лидером, — Пророк Хоуп хороший тому пример. Но чтобы управлять даже небольшим городом понадобится еще и некоторая удача: создание Сил Самообороны — не моя заслуга, и я бы никогда с этим не справился, если бы не внешние факторы и не череда совпадений. Говоря о возрождении целой галактики, — Лу Бисин натянуто улыбнулся. — Вы меня сильно переоцениваете. Услышав отказ, премьер-министр расстроенно отвел глаза. Интересом номер один в жизни Лу Бисина был Линь Цзинхэн. За ним следовало приготовление куриного бульона для души, поэтому ученому было невыносимо видеть безнадежную печаль во взгляде старика. Его инстинкты взяли верх над разумом, и он постарался сгладить ситуацию: — Но в независимости от того, какой пост я занимаю, я готов помочь вам со всем и принять на себя любой удар. — Отлично! — Премьер-министр положил ладонь на плечо Лу Бисина. — Я ждал, когда вы скажете это. Честно говоря, я уже решил, каким будет ваш пост в Восьмой Галактике — я назначаю вас военным советником и председателем специального собрания Административного комитета. У вас будет право вето, и с этого дня мы с вами не должны путешествовать на одном механоиде. Потому что в мое отсутствие вы будете временным главой правительства и исполняющим обязанности премьер-министра. Молодой господин, в своей жизни побывавший лишь провинциальным преподавателем, был ошарашен длинным названием должности. Лу Бисину внезапно захотелось достать блокнот, записать этот бесконечный набор слов как минимум трижды, а затем выучить наизусть, чтобы не опозориться. Премьер-министр без умолку рассказывал о своих великих замыслах, пока они не приземлились на планете Цимин. Лу Бисину пришлось соврать, что у него болит живот, и сбежать, взвалив на свои плечи не только большую коробку с подарком, но и неподъемный груз ответственности за будущее Восьмой Галактики. Он торопливо шагал по узкой улочке, намереваясь рассказать Линь Цзинхэну о своем внезапном назначении.