Отбракованные (Некондиция)

Лу Бисин, широко распахнув глаза, застыл в замешательстве. Он не успел привести одежду в порядок, поэтому половина его рубашки все еще неопрятно свисала ниже пояса. Его руки замерли в воздухе, словно ученый только что увидел странную галлюцинацию. Он несколько раз растерянно открывал и закрывал рот, пока наконец не выдал: — Хм? Лу Бисин со стороны мог показаться чересчур энергичным и слегка бесконтрольным, но на самом деле он был очень уравновешенным и ответственным человеком. Ему отлично подходила профессия педагога и ректора, и даже когда он с энтузиазмом сочинял небылицы, его никак нельзя было упрекнуть во вспыльчивости или наивности, свойственной многим молодым людям. Но в этот момент его обуяла такая паника, что он даже забыл привести себя в порядок и выбежал из палаты заспанный и растрепанный. На его щеке все еще можно было различить отпечаток плюшевой клешни краба. В его карих глазах отражалась удивительная растерянность, граничившая с детской наивностью. Линь Цзинхэн, облокотившись на оконную раму и скрестив руки на груди, внимательно рассматривал молодого мужчину. Его сердце само собой смягчилось, и он внезапно поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться к волосам Лу Бисина. — Где ты растерял всю свою смелость и беспардонность, которую проявил на механоиде? — Усмехнулся Линь Цзинхэн, как будто собирался отчитать ученого, а затем спокойно продолжил. — С чего бы мне начать? Хм, давай начнем с того, что ты сделал вид, будто потерял сознание, и выглядело это очень реалистично. Ты и раньше когда-то пробовал притвориться трупом, Ректор Лу? Лу Бисин в ответ неловко рассмеялся: — Ты меня переоцениваешь. Линь Цзинхэн медленно зашагал к нему. Несмотря на то, что на ногах у него были больничные тапочки, он тихо крался, словно тигр, преследовавший свою добычу. Лу Бисин последние несколько дней пользовался беспомощностью этой заболевшей кошки и забавлялся с ней, как хотел. Он слегка забылся и упустил из виду, с кем он дурачился, а теперь большая кошка выздоровела и была готова нанести ответный удар. Тигр обнажил острые клыки и в клочья разорвал все розовые мечты молодого ученого. — Отобрал у меня ментальную сеть и снял защитный костюм, словно в этом нет ничего особенного, — равнодушно продолжал обвинять Линь Цзинхэн. — Знаешь ли ты, что случилось с последним человеком, пытавшимся отобрать у меня ментальную сеть? Лу Бисин мог похвастаться высоким эмоциональным интеллектом, поэтому сразу почувствовал, что командующий не планировал всерьез с ним ругаться, но все равно неосознанно сделал небольшой шаг назад. Затем попытался осторожно объяснить: — Это… просто недоразумение, чистая случайность… и вообще-то, ты первый попытался от меня избавиться и даже передал мне права доступа к Чжаньлу… Линь Цзинхэн сделал еще шаг вперед и перебил его: — Знаешь ли ты, что случилось с последним человеком, который пытался указать на мои ошибки? Лу Бисин никогда раньше не встречал столь иррационального поведения, и чувствовал, что недооценил способность Линь Цзинхэна выворачивать любой разговор таким образом, чтобы подавить оппонента. Но с другой стороны, этот напор вызывал в мужчине какое-то странное ощущение. Во рту у него пересохло, а по спине пробежала дрожь, природу которой он не очень понимал. В этот момент Лу Бисина посетила внезапная идея, и он честно ответил: — Знаю. Линь Цзинхэн, который на самом деле лишь поддразнивал ученого, такого ответа никак не ожидал. А Лу Бисин тем временем уверенно продолжал: — Я слышал, что этот человек по уши в тебя влюбился и теперь не в состоянии жить без тебя. Это так пугающе, так бесчеловечно, у меня аж мурашки по коже… Линь Цзинхэн: — … Он только сейчас вспомнил, что тем, кто некоторое время назад лишил его контроля над ментальной сетью, а затем всячески донимал его своими наставлениями, был все тот же молодой мужчина, который сейчас стоял перед ним! Это абсолютно вылетело у Линя из головы! Лу Бисин по чистой случайности нашел способ справиться с этим хладнокровным мерзавцем, и теперь решил вообще забыть о стыде. Он героически откинул остатки стеснительности, прикрыл глаза и твердо произнес: — Ты не закончил перечислять мои проступки, командующий. Я совершил на тебя нападение… ммм, нарушил границы твоего личного пространства — дважды — и чуть не поранил твои губы. Более того, я безжалостно перекрыл тебе доступ к кислороду, поэтому теперь я прошу позволить мне искупить свои грехи перед тобой. Настоятельно рекомендую тебе воспользоваться принципом «око за око» и обещаю, что не буду сопротивляться. Линь Цзинхэн не знал, как реагировать на эту очевидную провокацию. Лу Бисин приоткрыл один глаз и добавил: — Я даже согласен на двойной размер компенсации, так что поторопись и отомсти мне! Его мальчишеские дурачества были прерваны громкими шагами, быстро приближавшимися к холлу. Лу Бисин, который еще секунду назад вел себя абсолютно бесстыдно, от этого звука подпрыгнул на месте. Затем, будто кто-то дернул его за невидимый хвост, он поспешно огляделся по сторонам и бросился бежать. Мужчина влетел в больничную палату, в доли секунды свернул гамак, сунул метрового плюшевого краба подмышку и вытащил откуда-то длинную веревку. Один конец он привязал к своему запястью, а на другом красовалась огромная присоска, которая после крепления к стене могла выдержать вес в несколько тонн. Бросив присоску в сторону стены палаты, он без раздумий выпрыгнул с четвертого этажа. Он использовал «умную» веревку, которая тут же проанализировала его вес и траекторию движения, чтобы скорректировать силу натяжения. Стоило скорости падения достигнуть двух метров в секунду, веревка упруго натянулась и плавно опустила его на землю. Шаги наконец тоже достигли палаты — это был Одноглазый Ястреб. Линь Цзинхэн взглянул на таймер своего персонального устройства — молодой ученый собрал свои вещи и покинул палату менее, чем за 15 секунд. Он действовал настолько подготовленно и ловко, что вполне мог бы соответствовать стандартам солдат Серебряной Крепости. Сразу стало понятно, что он уже не единожды проворачивал этот трюк. Одноглазый Ястреб не удержался и выругался: — Мелкий засранец… — Господин Лу, — произнес Линь Цзинхэн, угрожающее улыбаясь. — Ранние визиты в больницу считаются традицией в твоей галактике? Одноглазый Ястреб, на самом деле, пришел лишь чтобы найти своего сына, и никак не ожидал столкнуться с очнувшимся Линь Цзинхэном. Он тут же забыл о цели своего визита, почувствовав, как к голове прилила кровь, а все эмоции затмило желание отомстить. Линь Цзинхэн указал на открытое окно и не моргнув глазом выдал Лу Бисина: — Вон там. Он только что ушел. Одноглазый Ястреб повернул голову в направлении, указанном Линем, и заметил, как со стены упала присоска. Он сделал несколько шагов к окну, перегнулся через подоконник и увидел Лу Бисина, шустро убегавшего прочь, в то время как «умная» веревка изящно покачивалась у него за спиной, словно длинный хвост, которым его сын гордо вилял. Одноглазый Ястреб еще никогда не видел, чтобы люди так впечатляюще быстро сбегали после того, как их «застукали с любовником», и всерьез задумался над тем, что где-то допустил ошибку в воспитании сына. Он в ярости заорал: — Лу Бисин! Лу Бисин и не подумал отвечать. Вопль Одноглазого Ястреба потвевожил систему безопасности в больничной палате, и медицинские капсулы хором заговорили: — Пожалуйста, соблюдайте тишину и следите за своим поведением на территории медицинского учреждения… Одноглазый Ястреб: — … Линь Цзинхэн, не обращая внимания на развернувшийся хаос, подошел и встал рядом: — Не беспокойся, у Девятого Отряда тоже есть такого плана приспособления, я могу попросить Туран принести тебе веревку. Все шесть дней, пока командующий был без сознания, Лу Бисин находился с ним рядом. Вначале, когда ему не разрешено было входить в палату, он просто молча сидел в коридоре, облаченный в защитный костюм, и время от времени засыпал, не меняя позиции. На третью ночь у Линь Цзинхэна обнаружилась аллергическая реакция и снова поднялась температура, а затем командующий каким-то образом выпал из медицинской капсулы. Лу Бисин наплевал на все правила и решил во что бы то ни стало остаться в палате. Ни один цифровой замок или камеры видеонаблюдения не смогли бы его остановить. Он просто взломал систему безопасности и развернул с ней настоящую партизанскую войну — никем не замеченный, он проскальзывал в комнату, а затем снова испарялся без следа. Одноглазый Ястреб уже несколько дней пытался отловить сына и сейчас мгновенно узнал пиджак, накинутый на плечи Линь Цзинхэна. Внезапно на него навалилась невероятная усталость, и он вяло пробормотал: — Отвали, ублюдок. Линь Цзинхэн, только что восстановившийся после Радужного вируса, планировал пройтись по базе, но никак не ожидал, что сразу окажется посреди такого беспорядка, а поэтому тоже почувствовал себя утомленным. Вытянув длинные ноги, он сел на край открытой медицинской капсулы и высокомерно скомандовал Одноглазому Ястребу: — Сядь и дай мне сигарету. Одноглазый Ястреб решил не обращать на командующего внимания и вместо этого напряженно облокотился на стену. — Туран привыкла за всеми приглядывать за то время, что служит в армии, — произнес Линь Цзинхэн. — Она неплохо справляется с уничтожением врагов, но никогда раньше ей не приходилось поддерживать общественный порядок в экстренных ситуациях. Судя по тому, что сейчас выглядит она достаточно расслабленно, проблема с новым штаммом Радужного вируса решена… Прошла всего неделя. Это ты помог? — А ты думаешь, что это твоя заслуга? — Раздраженно бросил Одноглазый Ястреб. — Командующий Линь, мне кажется, самое лучшее, что ты можешь сделать для человеческой цивилизации, — это умереть молодым. — Спасибо за оценку моих возможностей, — откликнулся Линь Цзинхэн. — К сожалению, даже если ты умрешь прямо сейчас, это уже нельзя будет назвать смертью в молодости. Одноглазый Ястреб, которому было почти 200 лет: — … Линь Цзинхэн снова заговорил: — Он рассказал мне о Проекте «Нюйва». Одноглазый Ястреб сначала был ошеломлен, а затем резко изменился в лице, отбросив всю свою мелочную ругань: — Что он сказал тебе? Это невозможно! — Многое, включая то, как ты вырезал его из утробы мертвой женщины, держал от него в секрете суть Проекта «Нюйва», чтобы защитить его, и как воссоздал его тело. Ты… — Линь Цзинхэн хотел было поблагодарить Одноглазого Ястреба, но подумал, что тот просто посмеется в ответ. Поэтому он проглотил слова благодарности и деловито спросил. — Почему он не заразился Радужным вирусом в этот раз? Одноглазый Ястреб тревожно наворачивал круги по палате, и на лице у него одно за другим сменялись десятки разных выражений. Лу Бисин всегда был честным и открытым человеком, не привыкшим прятать свои мысли и чувства, но историей своего детства он никогда ни с кем не делился, поэтому Одноглазый Ястреб не ожидал от него такой откровенности в адрес Линь Цзинхэна. Долгая молодость давала людям возможность вдоволь наиграться. Юношеская любовь была сродни детскому восторгу от аттракционов в парке развлечений — неважно, насколько сильными были эмоции, они все равно быстро угасали. Молодежи свойственно желать чего-то неизведанного и находить себе новые увлечения. Но Лу Бисин больше не был ребенком, и сам все для себя решал. Хотя Одноглазый Ястреб и не одобрял влюбленности сына, у него не было возможности на него повлиять. Тем не менее… Одноглазый Ястреб окинул взглядом Линь Цзинхэна, который все еще сидел в медицинской капсуле, и подумал: «И почему ты решил подарить свое сердце кому-то вроде него?» — Я не знаю. Он никогда раньше не контактировал с этим новым штаммом Радужного вируса, я не понимаю, почему он не заразился. И я не имею никакого представления, какова конечная цель Проекта «Нюйва», но уверен, что Радужный вирус — лишь один из многих методов, который они использовали. Моей задачей было с помощью вируса воссоздать его тело… его собственное тело, а не собранное из искусственных частей, как у Ареса Вона. Радужный вирус способен расщеплять обычные клетки организма до стволовых, отсюда возможность воспроизвести тело заново… но одновременно меняется весь генный набор человека, чего я в тот момент не учел, и что принесло немало проблем. Затем Проект «Нюйва» был рассекречен, а все материалы уничтожены. Более десяти лет я посвятил тому, чтобы сделать его похожим на нормального человека, но до сих пор не знаю точно, каким образом Радужный вирус повлиял на его организм. Линь Цзинхэн несколько мгновений молчал, а потом на удивление мягко и даже утешительно заметил: — Судя по последним событиям, его иммунная система тоже была перестроена, а это хорошо. Одноглазый Ястреб одарил его тяжелым взглядом. — Эта информация дальше меня не уйдет, — продолжал Линь Цзинхэн. — Я сохраню все в строгой тайне, и не позволю никому больше узнать о случившемся… Кто-нибудь подозревал его из-за того, что он не заразился? Как ты это объяснил? — Исследование нового штамма Радужного вируса оказалось непростой задачей. АУГ ставили эксперименты над живыми людьми, этот процесс сложно отследить, — Одноглазый Ястреб сделал паузу. — Кажется, люди с синдромом церебральной пустоты невосприимчивы к болезни: одна из студенток Лу Бисина сняла защитный костюм прямо на улице, но не заболела… хотя мы все понимаем, что это могло быть простым везением, и девчонка просто не общалась с зараженными людьми. Когда-то в детстве Лу Бисин был немного… из-за своих особенностей он демонстрировал некоторые симптомы церебральной пустоты, и эта отговорка прозвучала убедительно. Сердце Линь Цзинхэна подпрыгнуло, и он начал судорожно рыться в памяти, пытаясь припомнить, не отвешивал ли он каких-либо обидных или оскорбительных замечаний о людях с синдромом церебральной пустоты в присутствии Лу Бисина… потому что в прошлом он действительно был о них невысокого мнения. — В базе данных Проекта «Нюйва», которую вы отправили нам с механоида, содержится строго засекреченная часть файлов, которую мы до сих пор не смогли взломать. Линь Цзинхэн рассеянно кивнул. Двое мужчин на некоторое время замолчали. Одноглазый Ястреб смотрел в окно и чувствовал себя беспомощным — его бесценный сын в одночасье превратился в потерявшего всякий стыд человека-паука, которого было абсолютно невозможно поймать. Он мог бы попытаться угрожать Линь Цзинхэну… но во-первых, командующий все эти дни не покидал больничной палаты, поэтому винить его было не в чем. А во-вторых, старый персидский кот прекрасно понимал, что Линь Цзинхэн даже слушать его не станет. Поэтому Одноглазый Ястреб попытался решить проблему мирно: — И что ты о нем думаешь? Наверняка он тебя раздражает? Если он такой надоедливый, почему ты просто не скажешь ему, чтобы он отвалил? — Не беспокойся, он совсем не надоедливый, — искренне ответил Линь Цзинхэн. Одноглазый Ястреб выпучил глаза и на секунду потерял дар речи, поняв, что означали слова Линь Цзинхэна, а затем взревел: — Они что, блять, дали тебе какие-то странные медикаменты?! Его громкий голос снова потревожил медицинские кабины: — Пожалуйста, следите за своим поведением. Одноглазый Ястреб задыхался: — Поведением, мать вашу! Линь Цзинхэн, ты… Линь спокойно повернулся и посмотрел в окно: — Люди, которых ты попросил о помощи, — бывшие члены Независимого Флота Союза, не так ли? — Даже не смей избегать ответа на мой вопрос! — Не унимался Одноглазый Ястреб. — Я слышал, что даже когда пиратов выкинули прочь из Восьмой Галактики, они продолжали всячески донимать Союз и представляли серьезную угрозу общественной безопасности. Восьмая Галактика, будучи самой отдаленной, страдала больше остальных. Лу Синь не единожды обращался в Военное консульство с прошением дать команду о полном уничтожении пиратов, но каждый раз получал отказ, который объяснялся недостаточным финансированием, — Линь Цзинхэн говорил медленно, все еще не глядя на собеседника. — Поэтому он предложил дать Восьмой Галактике военную автономию. Будучи командующим Союза, он добровольно покинул Вольто и отправился в Восьмую Галактику со своим предложением. Потому что не мог обмануть надежды людей, которые в него поверили… вот так, его идея о военной автономии оказались своеобразным ящиком Пандоры, после открытия которого Военное консульство вступило в борьбу с правительствами семи галактик. Его слава и репутация в Союзе были непревзойденными. Он просто не знал, что сияет так ярко, что слепит людей вокруг себя, и поэтому снова и снова наносил удары в самые уязвимые места политических сил Союза. Одноглазый Ястреб не знал, что сказать. Линь Цзинхэн поднял голову. Его серые глаза сейчас напоминали черные дыры, поглощавшие весь свет вокруг: — Премьер-министр Восьмой галактики и его люди все еще живы, верно? По крайней мере, я очень надеюсь, что они уцелели… Теперь, когда Союз пал, даже пираты забыли об этих землях, населенных бедняками и пустоголовыми, так что вы планируете делать дальше? Однажды вы уже выступили простив пиратов, отказавшись становиться бессловесными жертвами, но остались разочарованы. Хватит ли вам смелости снова воспротивиться им? Линь Цзинхэн закончил речь, поднялся и подытожил: — Передай им, что я вышел из больницы… если вы все не хотите заживо сгнить в этой грязной дыре, приходите поговорить со мной. — Поговорить с тобой? — Переспросил Одноглазый Ястреб. — Командующий, прошло шесть лет с тех пор, как ты покинул Союз, а сейчас ты хочешь провозгласить независимость и военную автономию Восьмой Галактики? Кто дал тебе право? — Покуда я в Серебряной Крепости, вся военная власть Союза сосредоточена в руках Серебряной Крепости. А раз я в Восьмой Галактике, то она обязательно получит военную автономию, — Линь Цзинхэн взглянул на торговца оружием. — Если кто-то не согласен, может обратиться ко мне, когда я буду свободен… Если премьер-министр не умер, передай ему, чтобы нашел меня и поделился своими мыслями, как только восстановит здоровье. Затем Линь, все еще одетый в больничные тапочки и пижаму, встал и покинул здание больницы, завернувшись в пиджак Лу Бисина. Он сразу направился к тренировочному центру. Шумные солдаты мгновенно замолчали, а Туран и Суббота неосознанно выпрямили спины. Линь Цзинхэн оглядел людей перед собой — несмотря на то, что Силы Самообороны тренировались вместе с Девятым отрядом, их расписание все еще сильно отличалось от распорядка элитных солдат. Две группы не мешали друг другу во время тренировок, но свободно общались и болтали в перерывах. — Капитан, — произнес Линь Цзинхэн. — Доложи ваш распорядок тренировок. Туран осторожно ответила: — Командующий, мы следуем привычному расписанию… — Кто следует обычным процедурам в военное время? — Спокойно перебил ее Линь, пересекая тренировочный центр. — С сегодняшнего дня Девятый Отряд будет разбит на десять групп. Члены Сил Самообороны будут разделены пропорционально и присоединятся к каждой группе, поэтому необходимо перераспределить функциональные обязанности солдат. Теперь любую битву считаем поводом для тренировки, а любую тренировку воспринимаем как настоящее сражение. Ты будешь их инструктором. Туран растерялась: — …Нет… мы… Она хотела было спросить, почему они не готовятся к возвращению в Союз. Неужели решено остаться на этой планете? Не успела она высказать свои мысли вслух, как Линь Цзинхэн внезапно заявил: — Я собираюсь возродить Министерство обороны Восьмой Галактики. От переводчика: Лу Бисин такой бесстыдный, я смеялась)) И кажется, даже Одноглазый Ястреб уже разобрался, что произошло между его приемным сыном и Линем)) Надеюсь, вы так же насладились главой, как я, когда переводила!