Отбракованные (Некондиция)

В Городе Млечного Пути наступил сезон дождей. Растения и грибы, посаженные на зеленом поясе базы Цимина, от влаги начали расти еще активнее. Капли дождя, словно мерно тикавшие часы, круглые сутки стучали по открытым поверхностям, скатываясь по полуразрушенным крышам зданий города. Улицы были почти пусты, и лишь некоторые случайные прохожие, спасаясь под зонтами, бежали по своим делам, похожие на лепестки разноцветных цветов, упавшие в реку. В какой-то момент звук дождя разбудил Линь Цзинхэна — он уже давно не сталкивался с таким затяжным ливнем. На планете Пекин-β было сухо, как в пустыне, а зима тянулась бесконечно долго. На маленькой же космической станции использовался искусственный оборот воды, поэтому сильных дождей не бывало. Он резко очнулся ото сна и сразу увидел над собой крышку медицинской капсулы — в его голове промелькнули воспоминания тридцатилетней давности, когда он оказался запертым в капсуле в такой же дождливый день. Не в состоянии понять, где заканчивается реальность и начинаются образы из памяти, Линь Цзинхэн инстинктивно толкнул крышку медицинской кабины. От резкого движения иглы, проводившие манипуляции над его телом, выскользнули, повреждая кожу, но он не обратил ни малейшего внимания на боль и с трудом выполз наружу. Почувствовав, как колени коснулись пола, он не удержался, рухнул на землю и чуть снова не потерял сознание. «Мне… мне нужно выбраться отсюда…» Кто-то тут же вбежал в медицинский отсек в сопровождении группы медицинских роботов и, не обращая внимания на слабое сопротивление, обездвижил командующего. Затем Линь Цзинхэну вкололи успокоительное, и его сознание вновь погрузилось в темноту. На этот раз ему приснилась видеозапись, сделанная в космосе. Это был засекреченный файл, который каким-то образом сумел раздобыть доктор Лэнс из Академии Черной Орхидеи. Он подарил запись Линь Цзинхэну на церемонии окончания обучения. Видео было сделано с помощью оборудования, установленного на военном механоиде, поэтому кроме качественного изображения событий, происходивших в космосе, на нем была зафиксирована полезная информация о местоположении, окружающей среде, климате и всех энергетических колебаниях. Судя по координатам, действие происходило в зоне Сердца Розы, на окраине Первой Галактики, в ту ночь, когда Лу Синь «сбежал» из Союза. Вооруженные силы Союза долго и отчаянно преследовали его, израсходовав огромное количество ракет. На фоне монотонного шума послышался мужской голос: — Бессмысленно использовать ракеты, Лу Синь повидал их больше, чем вы все вместе взятые съели питательных батончиков за свою жизнь. Руководство не приказывало обязательно схватить его живым, и нас так много против этих нескольких жалких механоидов, так почему вы все еще пытаетесь его остановить? Неужели нельзя воспользоваться «печью» и закончить это бесцельное преследование?! «Печью» на жаргоне солдат Союза называлась атака нескольких мощных пушек частиц одновременно. Когда лучи более чем тридцати пушек накладывались друг на друга, они создавали настолько высокие температуры, что защитное поле механоида буквально плавилось, становясь похожим на сладкий картофель, зажаренный в печи, — отсюда и странное название. Этот метод использовался отрядами, уверенными в своем преимуществе над врагом, когда они планировали уничтожить противника быстро и на месте. Множество механоидов выстроились в четкую формацию, а затем подняли пушки под нужным углом и одновременно открыли огонь. Чтобы атака удалась, необходимо было точно следовать приказам командира и уметь действовать синхронно с другими пилотами — когда отряд был хорошо натренирован и сплочен, у врага практически не оставалось шансов на спасение. Лучи пушек частиц в этом случае могли покрыть достаточно большое пространство, не оставив противнику ни единой лазейки для побега даже на полной скорости. Камера механоида последовала за движением пушки частиц и сфокусировалась на мишени — группе из пяти или шести крохотных механоидов. Корабль, который летел в авангарде, был похож на серебристую пулю в темном космосе. Он ничем не отличался от других механоидов, но Линь Цзинхэн с первого взгляда понял, что им управлял именно Лу Синь. Линь наблюдал, как в объектив камеры попала яркая вспышка — корабль, с которого велась запись событий, открыл огонь из пушки частиц. Оборудование даже записало подробную информацию о мощнейших энергетических волнах, распространявшихся от механоидов Союза, будто смертоносное цунами. Безжалостные лучи пронеслись сквозь зону Сердца Розы, словно жнецы смерти, занесшие косу над головой своей жертвы. Видеозапись была короткой — не более минуты — но Линь Цзинхэн всю ночь напролет снова и снова пересматривал ее. Каждое мгновение навсегда запечатлелось в его памяти, и даже много лет спустя он мог мысленно воскресить перед глазами все самые мелкие детали. Человек, который приказал использовать «печь», сделал элементарную ошибку: он задал неверное значение скорости разгона мишени. Такой незначительный промах никто бы и не заметил, но цель двигалась нелинейно, и Линь Цзинхэн легко смог спрогнозировать результат: достигнув своей жертвы, мощная волна частиц скользнула бы прямо мимо нее. Возможно, это было действием высших сил, которые все еще пытались защитить отважного мужчину. А может быть, ничего сверхъестественного в этой ситуации не было, и отдавший приказ солдат просто втайне пытался отпустить Лу Синя… Теперь сказать было уже невозможно, но бывший командующий точно не должен был погибнуть в этом сражении. Вот только стоило пушкам частиц открыть огонь, и механоид Лу Синя внезапно резко затормозил. Его последователи физически не успели отреагировать, и корабль, который еще недавно вел их за собой, мгновенно оказался в хвосте формации. Ракеты, выпущенные еще раньше, и мощные лучи пушек частиц достигли своей цели одновременно. Три ракеты полностью разрушили защитное поле Лу Синя еще до того, как зазвучали сигналы тревоги, вызвав при этом чудовищный взрыв. Взрывная волна отразила лучи пушек частиц, и они сменили свою траекторию, поэтому у группы маленьких механоидов впереди появился шанс избежать гибели. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить тех, кто по собственной воле последовал за ним. В конце концов, не считая самоубийства Вице-адмирала бывшего командующего, не было ни единого доказательства, кто именно из его подчиненных в ту ночь бежал вместе с Лу Синем и впоследствии спасся. Секретный список с именами был спрятан внутри файла с видеозаписью и самоуничтожился после того, как Линь Цзинхэн его прочел. Следующие 30 лет Линь Цзинхэн посвятил тому, чтобы пристроить этих людей на нужные должности, таким образом посадив семена смертельно опасных растений в почву всех семи галактик и дожидаясь, пока те вырастут и уничтожат Союз. Но… Доктор Лэнс мог просто отдать ему список, зачем же он решил приложить к нему и видеозапись? Что он хотел донести до вспыльчивого и непокорного подростка? Линь Цзинхэн много лет обдумывал этот поступок, но так и не успел спросить. Когда Линь окончил академию, доктору Лэнсу было уже 286 лет, но он наотрез отказывался выходить на пенсию. Сам Линь Цзинхэн был занят бесконечными докладами в Военное консульство и своим продвижением по службе. Когда он наконец смог выкроить время в своем загруженном расписании, доктора уже госпитализировали, а затем тот скончался от затяжной болезни. Но этот образ лучей пушек частиц, разрывающих космос, настолько четко отпечатался в памяти Линя, что казалось, был навсегда выжжен даже на его костях. Кто же знал, что это ужасное воспоминание однажды всплывет в его сознании в самый нужный момент и спасет ему жизнь. Погодите… Сердце Линь Цзинхэна пропустило удар… спасет жизнь? Его сознание внезапно будто нашло волшебную нить, которая помогла ему увидеть дорогу в темных водах воспоминаний, и следуя за ней, Линь смог выбраться из того дождливого дня, когда ему было всего 16 лет. Казалось, он бежал очень долго, почти всю жизнь, пока наконец не нашел выход. Суровая реальность тут же обрушилась на него: межгалактическая война, Восьмая Галактика, Проект «Нюйва», космические пираты, Город Млечного Пути, где разбушевалась эпидемия нового штамма Радужного вируса… и Лу Бисин… Линь Цзинхэна с головой накрыло тревогой, и он распахнул глаза. Только он собирался сесть, как почувствовал незнакомую тяжесть на своей груди. В тусклом освещении медицинской капсулы он посмотрел вниз и увидел, что на его теле покоится чужая рука. Линь Цзинхэн абсолютно растерялся. На этот раз крышка медицинской капсулы была открыта. Командующий, затаив дыхание, повернулся и увидел рядом с собой Лу Бисина. Вообще-то, рядом с его капсулой стояла кабина для отдыха, в которой можно было посидеть, но вероятно, Лу Бисину она показалась тесной или неудобной, поэтому он решил не использовать ее. Вместо этого упрямец организовал для себя подобие гамака прямо у края медицинской капсулы и даже положил внутрь подушку в виде краба, отчего создавалось впечатление, будто он приехал отдохнуть на курорт. Ученый спал в гамаке, словно большая рыба, волосы его были взъерошены, а половину лица он спрятал в нелепой подушке. Одну руку Лу Бисин расслабленно закинул на Линь Цзинхэна. На улице едва забрезжил рассвет. Линь Цзинхэну не хотелось тревожить мужчину, поэтому он осторожно улегся обратно в капсулу. Он прочел данные о своем физическом состоянии на маленьком экране и понял, что хотя для полного восстановления сил понадобится время, показатели здоровья уже были в норме. Внизу даже нашлась приписка: «Пациент может страдать от клаустрофобии, не рекомендуется закрывать крышку медицинской капсулы без острой необходимости». Линь Цзинхэн: — … С чего они это взяли, какой чудаковатый доктор мог такое написать? «Теперь существует вакцина?» — Подумал Линь Цзинхэн, взглянув на Лу Бисина. — «Где они ее раздобыли?» Лу Бисин немного повернул голову и полностью спрятал лицо в плюшевых клешнях подушки-краба. Кто его знает, где он раздобыл эту вещицу, но у мягкого краба были даже волосы на лапках! Лу Бисин потерся лицом о подушку и чихнул, все еще не просыпаясь. Затем он пошевелился, чтобы найти более удобное положение, и слегка подтянул к себе руку, которая лежала на Линь Цзинхэне. Командующий почувствовал, будто с его груди свалилась огромная тяжесть, и он снова смог свободно дышать. Затем Лу Бисин, словно тревожась о чем-то даже во сне, поворочался с боку на бок и что-то неосознанно поискал рукой. Линь Цзинхэн осторожно увернулся, скомкал одеяло и положил его под ладонь Лу Бисина. Тот ухватился за одеяло пальцами, наконец успокоился и погрузился в глубокий сон. Линь Цзинхэн отключил медицинскую капсулу, снял со своего тела все датчики и медленно поднялся. Затем он накинул на себя найденный рядом пиджак Лу Бисина и вышел из палаты. Судя по календарю, прошло шесть дней с тех пор, как он впал в кому. Он все еще чувствовал слабость в ногах и руках, но медицинское оборудование уже восстановило все нормальные функции организма, поэтому командующий мог без труда ходить самостоятельно. Очевидно, зона более не была изолирована — все двери были открыты, и нигде не стояло дезинфекционного оборудования. Выйдя из палаты, он попал в просторный холл и понял, что находился в медицинском центре, построенном прямо внутри бывшей базы АУГ на Цимине. Несмотря на то, что члены АУГ имели крайне сомнительный вкус в одежде, их архитектура казалась вполне нормальной. Возможно, они просто не хотели тратить на постройку лишних ресурсов, поэтому здание с виду было достаточно простым, и на больших высоких окнах не было никаких украшений. Вид из них открывался очень приятный, и почти за каждым проемом прятался балкон, увитый живыми цветами, которые сейчас блестели от дождевой воды. Солнце только показалось из-за горизонта, когда Линь Цзинхэн заметил солдатов Девятого Отряда, возвращавшихся с пятикилометровой пробежки. Теперь они направлялись в тренировочный центр, и за ними плелись члены Сил Самообороны. Если Девятый Отряд передвигался так слаженно, что напоминал тофу, нарезанный острым ножом, то Силы Самообороны скорее походили на тофу, кем-то в спешке раздавленный. Судя по всему, Девятый Отряд все пять километров силком тащил их за собой. Силы Самообороны явно потратили всю энергию на то, чтобы хотя бы догнать солдат Девятого Отряда, и сейчас бедолаги отчаянно старались отдышаться, поэтому о том, как выглядят со стороны, уже не беспокоились. Суббота, который шел впереди, периодически выкрикивал какой-то новый девиз, а группа уставших солдат позади него нестройным хором повторяла за ним. Одновременно они били себя кулаками в грудь, отчего напоминали стаю горилл, спустившихся с гор. Солдаты Девятого Отряда аккуратно строились около входа в тренировочный центр, изо всех сил сдерживая накатывающий смех. Туран осмотрела своих людей и скомандовала: — Вольно! Минута на смех, а потом всем построиться! Большинство членов Сил Самообороны были в спешке вызваны Субботой для работ во время эпидемии, поэтому на длительное время лишились нормального сна и перерывов. Учитывая крайний дефицит ресурсов, все то время, когда они не патрулировали улицы, им приходилось трудиться бок о бок с командой Туран. Проведя вместе более восьми суток в защитных костюмах, несмотря на разделявшие их слои ткани и пластика, эти люди невероятно сплотились — теперь они искренне считали друг друга не просто друзьями, а скорее братьями и сестрами. Силы Самообороны с удивлением осознали, что легендарные солдаты Девятого Отряда — обычные люди, которые едят и спят как и все остальные. В перерывах между тренировками они любят поболтать — а заодно пожаловаться на руководство, точь-в-точь как и сами члены Сил Самообороны. Теперь, когда перед их глазами был пример солдат, тренировавшихся действительно активно, этой шпане из Восьмой Галактики хотелось соответствовать. Внезапно список тренировок показался вовсе не таким чудовищным, как на первый взгляд, поэтому многие члены Сил Самообороны решили присоединиться к занятиям Девятого Отряда. Солдаты Туран воспользовались минутной передышкой, чтобы вдоволь насмеяться. Силы Самообороны и не думали сдаваться — шумная толпа тут же присоединилась к построению, время от времени показывая Девятому Отряду разнообразные грубые жесты. В конечном итоге обе группы начали обмениваться ругательствами и шутливыми оскорблениями, словно подростки-хулиганы. Как только минута истекла, Туран громко свистнула. Ее солдаты тут же собрались и встали, как положено военному отряду. Вся группа, которая только что напоминала уличных забияк, внезапно выстроилась по линеечке. Эта серьезная атмосфера не могла не подействовать и на Силы Самообороны — те перестали ухмыляться и тоже аккуратно встали в строй. Со стороны вся сцена напоминала игру в «Светофор». Туран не могла не засмеяться, наблюдая за происходящим, и вскоре несколько самых недалеких солдат последовали ее примеру… К сожалению, это привело к тому, что хитрая Туран в качестве наказания назначила всей группе по 100 дополнительных тренировок в условиях невесомости. Линь Цзинхэн при виде этой сцены покачал головой — он никогда не видел, чтобы солдаты Девятого Отряда были такими оживленными во времена службы в Серебряной Крепости. Он порылся в карманах пиджака Лу Бисина, но сигарет там не нашел, вместо этого наткнувшись на пару мятных конфет, слегка растаявших от температуры тела. Он развернул одну из них и кинул в рот, наблюдая за медленно светлевшим небом. Кажется, предстоял солнечный день, что было большой редкостью в сезон дождей. Тусклый солнечный свет пробился сквозь густой туман и теплые лучи согрели промокшую почву. Из окон базы можно было рассмотреть очертания Города Млечного Пути вдалеке. Погодный спутник Цимина давно превратился в космический мусор, но табло над городом упрямо продолжало транслировать: «Данные со спутника недоступны, пожалуйста, дождитесь появления корректного прогноза…» Но жители ждали вот уже 140 лет. Есть ли в мире такая планета или важное место, с которым ты чувствуешь глубокую связь, настолько крепкую, что во сне можешь почувствовать запах почвы дорогой тебе земли? Место, куда ты хочешь вернуться, чтобы провести остаток дней, в независимости от того, куда забросит тебя жизнь?.. Есть ли в твоей жизни что-то, что действительно важно и что ты готов защищать любой ценой? Этим ранним утром вечно ленивый и уставший Линь Цзинхэн будто впервые открыл глаза и увидел чудом выживший Город Млечного Пути, планету Цимин… и Восьмую Галактику. Его опустошенная душа, все эти годы парившая над зданием парламента Союза, наконец нашла путь на землю, чтобы шаг за шагом спуститься в мир живых людей. И этот неидеальный, но прекрасный мир, одновременно пахнущий и свежестью, и тленом, принял его с распростертыми объятиями. Прошло шесть лет с тех пор, как он прибыл в Восьмую Галактику, но только сейчас он обнаружил, что двигало когда-то Лу Синем. Восьмая Галактика никогда не должна была становиться перевалочным пунктом, зажатым между войсками Союза и космическими пиратами. Позади послышались торопливые шаги. Линь Цзинхэн обернулся и увидел Лу Бисина, ворвавшегося в помещение. Его волосы совсем растрепались от трения о глупую подушку в виде краба, а сам мужчина тревожно искал взглядом командующего. Он замер, встретившись наконец взглядом с Линь Цзинхэном. Казалось, что ни один из двоих еще не решил, как себя вести, поэтому оба мужчины просто уставились друг на друга с расстояния пяти метров. Лу Бисин прочистил горло, пригладил рукой взъерошенные волосы и мятую одежду, а затем пробормотал себе под нос: — У тебя была аллергическая реакция на жаропонижающее, и однажды ночью ты выпал из медицинской капсулы, будучи без сознания. Я волновался… за тебя… я… кхм… Стоило болезни отступить, и Линь Цзинхэн вернул себе привычный настрой: — Значит, тебе наконец стало совестно за свое поведение на механоиде? Прим.пер.: не знаю, почему, но меня так растрогала последняя часть главы))