Отбракованные (Некондиция)

Линь Цзинхэн уже подозревал что-то подобное, исходя из странной реакции Одноглазого Ястреба и разных генов Лу Бисина, но жестокая реальность все равно поразила его в самое сердце. Он всегда думал, что Лу Бисин хорошо жил все эти годы в Восьмой Галактике, потому что тот обычно вел себя как счастливый и беззаботный ребенок. Командующий был уверен, что прошлое осталось в прошлом, будь то добрые воспоминания или грустные. Так он считал… На мгновение он вспомнил, как еще на планете Пекин-β вместе с Пенни приехал в академию, чтобы доставить Лу Бисину механоид. Тогда, проходя мимо открытого окна, он услышал, как Ректор Лу рассказывает своим студентам о генетически модифицированных существах… «Вы когда-нибудь видели змею с человеческой головой?» «Кто-то подарил такую моему отцу. Я пробрался в подземное хранилище и нашел ее там. Это была юная девушка…» «Я пристрелил ее». Раз выздоровление заняло 15 лет, это не могло быть легким и быстрым процессом. Наверняка пришлось столкнуться с многочисленными ошибками и неудачами, страданиями и отчаянием. Как может человеческая жизнь быть одновременно такой тяжелой и хрупкой? Величайшим желанием маленького мальчика был снег на планете Кайли, потому что он надеялся, что в такие дни ему разрешат выйти на улицу и поиграть. Когда он каким-то образом притащил свое искалеченное тело в подземное хранилище Одноглазого Ястреба и случайно застал картину, подобную частной коллекции Юань Ижэня, о чем он думал? Одноглазый Ястреб, конечно, сам не стал бы марать руки генетическими экспериментами над людьми. Но если он был готов платить немалые деньги, наверняка нашелся психопат, который с радостью взял эту работу на себя. Была ли скупка этих созданий лишь прикрытием настоящих экспериментов? Эти монстры с человеческими головами безжизненно взирали из своих капсул на маленького мальчика. Они были в чем-то подобны ему, и попали в это место именно из-за него. И когда мальчишка по ошибке нашел их в этом подвале, в панике схватил пистолет и застрелил юную девушку… кого на самом деле он хотел убить в тот момент? Лу Бисин всегда с удовольствием проживал каждый день своей жизни, находя радость в любых мелочах и даже превращая самые простые вещи — такие, как потребление вкусной пищи, — в важные и приятные ритуалы. Иногда он немного перегибал палку и становился похожим на избалованного сынка богатых родителей, не желавшего следовать правилам общества. Мог ли кто-то настолько жизнерадостный однажды считать собственную жизнь неподъемной обузой? И сколько бы ему ни приходилось терпеть, каким бы невыносимым ему ни казалось существование, его жизнь была подобна выпущенной из лука стреле, которую уже нельзя обернуть вспять. Ему оставалось лишь лететь вперед, иначе каким трусом он был бы? Как смог бы он смотреть в глаза Одноглазому Ястребу, который приложил такие усилия, чтобы тайком сохранить образец вируса? Как решился бы думать о трех миллиардах жизней, превратившихся в космическую пыль… или о тех несчастных созданиях, что томились в подвале, лишенные всего, что им было дорого? Линь Цзинхэн не знал, что сказать. — Ну вот видишь, — Лу Бисин нарушил затянувшееся молчание и положил ладони на напряженные плечи Линь Цзинхэна. — В этой истории нет ничего веселого, и нам она сейчас никак не поможет, зачем было настаивать? И позволь мне добавить: теперь, когда ты все знаешь, просто забудь об этом. Не нужно утешать или жалеть меня, а иначе я разозлюсь. А когда я злюсь, я становлюсь действительно свирепым. Линь Цзинхэну внезапно стало тяжело дышать, будто его грудь придавило валуном, весившим больше, чем груз всей его непростой жизни. В горле будто застряла рыбная кость, и говорить стало невыносимо. Его даже затошнило, словно все невысказанные слова в его сердце разом пытались вырваться наружу. Может быть, это просто многослойный защитный костюм давил на его плечи, отчего его спина одеревенела и издавала хруст при любом движении. В следующее мгновение Линь Цзинхэн осознал, что это не было похоже на обычное мышечное напряжение. Он тайком нажал на кнопку термометра, прикрепленного к его запястью. Через некоторое время в динамиках его костюма раздался механический голос: «Текущая температура тела 37,9°С». Небольшой жар. Линь Цзинхэн незаметно вздохнул: невидимый топор палача, все это время занесенный на ним, наконец опустился на его шею. Он не почувствовал резкой или невыносимой боли, это было скорее глубокое страдание, въевшееся в его кости вместе с воспоминаниями Лу Бисина о его жизни в Восьмой Галактике. Он ничего не сказал вслух, лишь с помощью ментальной сети отдал Чжаньлу приказ соблюдать молчание. Затем поднялся и под предлогом проверки данных навигационной карты отошел подальше от Лу Бисина, про себя подсчитывая, сколько времени им понадобится, чтобы достигнуть точки назначения, координаты которой они получили от Хоупа. Когда Лу Синь привез в Восьмую Галактику вакцину от Радужного вируса, он и представить себе не мог, какой отпечаток это заболевание оставит на жизни его собственного сына. А Линь Цзинхэн никак не предполагал, что не умрет от рук Комитета Эдема или пиратов на территории Сердца Розы, а вместо этого выживет лишь для того, чтобы заразиться смертельным штаммом того же Радужного вируса. Такое нелепое стечение обстоятельств можно было положить в основу сюжета комедийного фильма. *** По времяисчислению Вольто на Цимине настал новый день. Но на самом деле в Городе Млечного Пути сейчас едва забрезжил рассвет. На улицах построились члены Сил Самообороны, одетые в защитные костюмы. Целый день они провели на ногах, не имея возможности отдохнуть или перекусить, и теперь выглядели такими уставшими и притихшими, что со стороны напоминали группу молчаливых наемных убийц. Жители города любопытно выглядывали из окон, пытаясь понять, что эти люди здесь забыли. Обитатели планеты уже пережили множество потрясений и успели устать от бесконечной борьбы за выживание, поэтому не хотели, чтобы кто-либо — будь то пираты или солдаты Союза — беспокоил их по чем зря. Шаги Субботы стали тяжелее, а сам он поднял голову, чтобы посмотреть на восходящее солнце. Небо было чистым и голубым, лишь редкие перистые облака тихо плыли на горизонте. Воздух был сухим, но погода стояла хорошая. Климат Цимина в целом был неплохим, а средние температуры — достаточно комфортными. В Городе Млечного Пути было два сезона: сухой и дождливый. Весна наступала в конце года, что благотворно сказывалось на растениях… вот только людям здесь жилось совсем не сладко. Раздумья Субботы прервал громкий крик, раздавшийся из центра густонаселенного района. Кричала женщина, и ее отчаянные вопли затянулись на добрую половину минуты. Прохожие замерли в удивлении, она на секунду остановилась, набрала воздуха в легкие и снова зарыдала, одновременно пытаясь что-то сказать. Субботу обуяло плохое предчувствие, и он жестом показал своим людям следовать за ним. Только он собирался войти в жилое здание, откуда доносились звуки, как его чуть не сбил с ног мужчина, пытавшийся выбежать на улицу. Незнакомец не удержался на ногах, упал и, даже не подумав извиниться, тут же поднялся на четвереньки и пополз прочь, будто за ним гнался голодный призрак. На человеке была надета темно-голубая рубашка с эмблемой аптечного пункта на воротнике. Суббота сразу все понял: некоторые бедняки, заболев, не обращались за помощью в больницу и не могли себе позволить лечение в медицинской капсуле, а вместо этого полагались на помощь знакомых фармацевтов. Сотрудники аптечных пунктов обладали базовыми медицинскими навыками и могли диагностировать самые распространенные заболевания, правда после этого они без зазрения совести продавали бедолагам просроченные лекарства. Суббота поймал аптекаря за воротник: — Куда ты так спешишь?! У незнакомца подкашивались ноги, и даже не мог стоять ровно. Дрожа от ужаса, он выпалил: — Р-радужный… Глаза Субботы округлились, и его тело под защитным костюмом покрылось холодным потом. Он вытащил медицинское сканирующее устройство и забежал по лестнице на второй этаж, где женщина с высветленными волосами стояла на коленях посреди коридора. На руках у нее была маленькая девочка, потерявшая сознание. Лицо малышки полыхало от жара, а вокруг странного пореза на ее руке уже гнила кожа. Сканирующее устройство выдало предупреждение об инфицированном пациенте. Вот только этой девочки не было в их списках. 15 января 276 года Новой звездной эры шестилетняя девочка по имени Анджела заразилась новым штаммом Радужного вируса, ни разу не выходя из дома и не приближаясь к зоне возможного распространения инфекции. Будучи капитаном одного из отрядов Сил Самообороны и ответственным за патрулирование улиц, Суббота тут же закрыл на карантин весь жилой квартал и, полный отчаяния, запросил вакцину против Радужного вируса. Как и ожидалось, старая вакцина не сработала, поэтому ему оставалось лишь связаться с Туран, в ужасе наблюдая, как вирус расправляется с иммунной системой малышки. Она была слишком маленькой и хрупкой, поэтому симптомы у нее развивались куда быстрее, чем у взрослых. Гниение быстро охватило всю поверхность ее руки, и это было заметно невооруженным глазом. Ее тело даже не успело полностью покрыться язвами, когда она умерла от отказа внутренних органов. Одна из камер видеонаблюдения, в трех кварталах от дома девочки, зафиксировала все события, произошедшие за 48 часов до заражения юной пациентки. После короткого расследования, выяснилось, что единственными живыми существами, с которым контактировала девочка, помимо членов семьи, была небольшая стая воробьев. Один из них и клюнул ее в палец. Исходя из знаний об изначальном Радужном вирусе, переносить заболевание могли лишь те животные и птицы, которые питались зараженной плотью с трупов. Кроме того, животные погибали от инфекции гораздо быстрее людей, поэтому не были способны передвигаться после заражения и распространять вирус дальше. Другими словами, переносчиком новой мутации вируса могло быть любое живое существо, поэтому отследить распространение эпидемии не представлялось возможным. И это было только началом катастрофы. В течение следующих нескольких часов Туран получила множество сообщений о возможных жертвах нового штамма и пребывала в оцепенении — эпидемия, вероятно, уже началась. Быстрее инфекции расползался лишь всепоглощающий страх. Слухи среди населения ходили еще с того момента, когда зараженный незнакомец появился на ночной ярмарке посреди Города Млечного Пути. В тот момент Лу Бисин смог остановить панику и успокоить толпу, но никто не мог предугадать, что в следующие пару дней появится еще больше жителей, контактировавших с вирусом. Воздух в городе наполнился ужасом и отчаянием. Местную больницу со всех сторон обступила толпа. Жители надели перчатки и маски в надежде избежать смертельно опасной болезни и требовали от больницы сообщить источник заболевания и выдать населению вакцины. Оказавшись в безвыходном положении, больнице пришлось силой забаррикадировать двери. Фуко лично привела группу солдат Сил Самообороны, чтобы восстановить общественный порядок, но ее попытка с треском провалилась, и весь отряд оказался запертым в здании больницы. — Капитан, так не может продолжаться, — Проныра поторопился встретиться с Туран. — Вы планируете дать им разъяснения или силой подавить беспорядки? Нам нужно принять решение как можно скорее. В любом случае, мы не можем им позволить толпиться вокруг больницы — если среди них окажутся заразившиеся люди, мы не сможем остановить распространение вируса. Уайт проверял остатки запасов медицинских препаратов по просьбе Туран: — Почему бы просто не сказать им правду? Скажите, что это новый штамм, от которого у нас нет вакцины. Туран и Проныра заговорили хором: — Нет, — ответила Туран. — Не будь идиотом, — отрезал Проныра. — Травма, нанесенная Радужным вирусом жителям Восьмой Галактики, все еще очень свежа, — пояснила Туран. — Мы толком ничего не знаем об этой мутации, поэтому разглашение реального положения дел вызовет лишь новую волну паники. Наши слова здесь не имеют никакого веса, и мы не властны над ситуацией в городе. Если что-то случится, мы сможем лишь наблюдать со стороны. — Ладно бы просто со стороны. Видишь ли, хотя эти люди и выглядят так, будто им нет дела до собственных жизней, когда над ними нависает реальная опасность, они готовы на все, чтобы остаться в живых. Во время первой вспышки заболевания бывали случаи, когда люди сжигали заживо пациентов и возможных носителей вируса. Всеобщая паранойя погубила бесчисленное количество жизней, и пираты были не при чем, — Проныра вздохнул. — Что касается самих больных, то многие скрывали свои симптомы, и это было далеко не самым страшным деянием. Находились те, кто врывался в жилые кварталы и нарочно обливал людей в толпе своей кровью. Вы, дети, этого не понимаете, а я пережил ту эпидемию Радужного вируса. Половина погибших умерли не от болезни, а были убиты другими людьми. Любая эпидемия легко может разделить жителей на два противоборствующих лагеря, и ситуация выйдет из-под контроля. Уайт не знал, что на это ответить. — Если вам интересно мое мнение, — Проныра протянул руку с пожелтевшими пальцами, чтобы взять сигарету у стоявшего рядом солдата. Он закурил, глубоко затянулся и подошел к Туран. — Капитан, когда приходит время манипулировать и изворачиваться, стоит откинуть моральные принципы. Послушайте меня, отправьте всех контактировавших с вирусом в больницу и закройте ее на карантин. Затем найдите немного каротина, глюкозы, соленой воды или чего-то подобного и передайте людям на улице, чтобы они успокоились. Это звучит кощунственно, но у нас сейчас на счету каждая минута. Придется дождаться новостей от Одноглазого Ястреба или Ректора Лу. Туран ничего не оставалось, кроме как выразить согласие коротким кивком. Затем она быстро доложила обстановку Линь Цзинхэну. *** Из-за постоянно растущей температуры по лицу Линь Цзинхэна покатился пот, а кровь, казалось, стыла в жилах. Он быстро ответил, понизив голос: — Собери все вооруженные автомобили и закрой Город Млечного Пути. Не забудь запустить блокираторы энергетических полей на случай, если жители… Чжаньлу, что случилось? Не успел он закончить фразу, как связь с Туран прервалась. — Сэр, в половине дня пути от нас наблюдаются сильные колебания энергии. Мы вот-вот достигнем зоны обнаружения неизвестной армии, поэтому если прямо сейчас не прервать соединение, нас обнаружат с вероятностью в 75%. Как только Чжаньлу договорил, на навигационной карте появились очертания вражеского флота — он состоял из нескольких сотен небольших механоидов и явно патрулировал окрестности главной базы АУГ, о которой рассказывал Хоуп. Они терпеливо ждали неподалеку от штаб-квартиры, готовые в любой момент наброситься на свою жертву. При взгляде на карту сердца Лу Бисина и Линь Цзинхэна одновременно пропустили удар. Хоуп вовсе не намеревался по доброте душевной помочь им. *** После завершения разговора Туран некоторое время стояла в оцепенении, прежде чем сообразила, что произошло. Она обернулась и в ярости взревела: — Где Хоуп?! Я, блять, разорву его на части! *** Но в независимости от того, какая страшная смерть от рук капитана ожидала Хоупа, Линь Цзинхэн оказался в безвыходной ситуации. — В то время, когда Радужный вирус, просочившийся из лаборатории Рейнберг, охватил всю Восьмую Галактику, лишь одного месяца хватило, чтобы случаи заражения появились и в Союзе. А штамм из лаборатории на спутнике Эма вызвал эпидемию за 72 часа, и пока нет ни одного выжившего. Если предположить, что любое живое существо, контактировавшее с больными, может теперь быть носителем вируса — воробьи, крысы… летающие насекомые — то в худшем случае уже поздно закрывать Город Млечного Пути, — горло Линь Цзинхэна начало саднить, будто его изнутри царапали ржавым ножом. Он осторожно кашлянул и почувствовал во рту вкус крови. Лу Бисин инстинктивно почувствовал, что что-то не так. Чжаньлу был удивительно молчалив, как будто его функцию болтовни отключили, и он превратился в стандартный навигационный ИИ механоида, подававший голос лишь когда к нему обращались. Но в целом, Линь Цзинхэн часто заставлял Чжаньлу молчать, поэтому ничего особо странного в этом и не было. — Линь, с тобой все в порядке? — Пока — да, — ответил Линь Цзинхэн, не изменившись в лице. — Чжаньлу, сверни свою ментальную сеть и поддерживай маскировку. — Если сдержать распространение вируса не получится, и Туран не сможет с тобой связаться, как они поступят? — Спросил Лу Бисин. Линь Цзинхэн не стал отвечать. Если эпидемию не удастся остановить, Туран заберет своих людей и как можно скорее покинет Город Млечного Пути. Более того, в целях предотвращения дальнейшего распространения инфекции, ей, возможно, придется прибегнуть к ракетному обстрелу эпицентра заболевания. Но после того, как Линь Цзинхэн услышал от Лу Бисина, что тот «с рождения в долгу перед этим местом», он уже не мог заставить себя сказать такую правду вслух. — Я помню, что когда мы еще были на фабрике, Капитан Туран спросила тебя, стоит ли связаться с «центральным пунктом», учитывая сложность ситуации, — продолжил Лу Бисин. — Что это за «центральный пункт»? И в какой ситуации считается возможным с ним связаться? К этому моменту уже отпала необходимость держать это в секрете. Линь Цзинхэн достал из шкафа свой последний скелет, нисколько не заботясь о том, какое впечатление произведет на Лу Бисина или насколько важную часть своего стратегического плана сейчас раскроет: — Прежде чем покинуть Союз, я организовал несколько локаций, где может разместиться Серебряная Десятка. Помимо Девятого Отряда, который я оставил в режиме ожидания экстренной связи на границе Восьмой Галактики, остальные отряды укрыты в семи галактиках бывшими подчиненными Лу Синя… Этих подчиненых я в свое время самолично назначил на службу в военные советы вверенных им галактик. Изначально я планировал, что после того, как эти советы добьются достаточного влияния в галактиках, вмешается Серебряная Десятка и обеспечит их арсеналом оружия, достаточным для свержения Комитета Эдема. Чтобы на этом этапе я мог в любой момент связаться с отрядами Серебряной Десятки, была создана «трехфакторная» защита системы коммуникаций. Лу Бисин был хорошо начитан и умен, поэтому сразу понял, какие три фактора имел в виду командующий: код канала связи на дальние расстояния, код канала связи через тот самый «центральный пункт», и, наконец, код для связи через «запасной центральный пункт». Канал связи на дальние расстояния использовал известные трансферные точки внутри восьми галактик — до тех пор, пока существует Союз, и Серебряная Десятка расположена на своих позициях, Линь Цзинхэн мог в любой момент узнать о ситуации в Союзе, даже если сам оказался за пределами обжитых территорий. На случай, если все системы коммуникаций откажут, существовала вторая опция — использование «центрального пункта», который был заранее определен и с помощью которого можно было восстановить сигнал связи. Если «центральный пункт» тоже по какой-то причине будет вне доступа, остается еще «запасной центральный пункт». — На Союз внезапно напали пираты, Эдем полностью уничтожен, и мой канал дальней связи с остальными отрядами Серебряной Десятки более недоступен, — объяснил Линь Цзинхэн. — Наш «центральный пункт» располагался на Вольто, но столичная планета больше нам не подконтрольна. Лу Бисин не знал, что и сказать. Про себя он решил, что Линь Цзинхэну и впредь стоит воздерживаться от азартных игр, потому что даже самые неудачливые игроки не смогли бы переплюнуть злой рок, преследовавший командующего: — Что насчет твоего «запасного центрального пункта»? — Он привязан к тому, кому я всецело доверял, — ответил Линь Цзинхэн. — Третий Отряд состоит из инженеров, и они должны были покинуть Серебрянку Десятку после моего исчезновения. Я оставил им письмо, в котором рекомендовал находиться поблизости к этому человеку… это главнокомандующий Военного консульства Союза — Адмирал Вульф. В глазах Лу Бисина блеснул луч надежды: — Разве Адмирал Вульф сейчас не следит за порядком в Городе Ангелов? Если у них действительно не останется других вариантов, могли ли они воспользоваться этим каналом связи, чтобы вызвать подмогу из Союза? Линь Цзинхэн бросил на него взгляд сквозь защитную маску и покачал головой: — С тех пор, как я увидел «Модель 3», — тихо произнес он. — Я никому в Городе Ангелов доверять не могу. Прим.пер.: а события все драматичнее…