Отбракованные (Некондиция)

Механоид облетел территорию Пустыни Смерти и оставил последнюю крупную планету Восьмой Галактики далеко позади — внезапно вокруг корабля осталась только пустота. На карте, где был обозначен их маршрут, встречалось все меньше и меньше небесных тел, а те, что попадались, не носили никаких названий, лишь цифровые коды. Некоторые были просто отмечены как «неизведанные земли». Длинные и витиеватые описания планет и звезд тоже постепенно пропали с навигационных карт, их заменили строчки букв и символов, отчего маршрут стал похож на записи в тетради по алгебре. Это была территория за пределами восьми галактик — настоящие незаселенные места, покрытые мраком, куда не дошла человеческая цивилизация. Линь Цзинхэн установил соединение с Девятым Отрядом с помощью канала дальней связи и сейчас слушал отчет Туран о ситуации на Цимине. — У нас уже закончились дезинфекционные препараты, — лицо Туран после целой ночи работы выглядело уставшим. — От Одноглазого Ястреба еще нет вестей, и мы изолировали всех, кого смогли найти. Сейчас нам остается только ждать, и если еще что-нибудь случится, значит, нам серьезно не повезло… Командующий, как вы думаете, если я сейчас начну молиться какому-нибудь случайному богу, это поможет? — Лучше продолжай заниматься земными делами, а то еще разозлишь одного из богов и навлечешь на себя небесную кару, — Линь Цзинхэн прервал ее болтовню. — Если верить этому Хоупу, АУГ сейчас наслаждается жизнью в семи галактиках, оставив свою основную базу без присмотра. Как тебе кажется, это похоже на правду? Ты ведь собирала информацию о делах АУГ в других галактиках, верно? Дай мне примерную оценку их нынешнего положения. — АУГ действительно развернула бурную деятельность в семи галактиках, — ответила Туран. — Насколько я могу судить, военная мощь их отрядов, которые сейчас базируются на территории Союза, существенно больше, чем та, которую я от них ожидала. Если они оставили еще один крупный флот за пределами галактик, то какого же размера вся их армия? Я думаю… Лу Бисин особо не обращал внимания на разговоры о политике и войне, которые сейчас вел Линь. К этому моменту и двое мужчин на механоиде, и Туран, оставшаяся на Цимине, — все они уже прошли стадию отчаянной тревоги, и теперь им оставалось лишь идти вперед к неизведанному. И права на ошибку у них не осталось. Он прикрыл глаза и несколько мгновений пытался взять контроль над своим обуреваемым эмоциями сердцем. Затем наконец спросил: — Чжаньлу, ты можешь включить музыку? — Да, Ректор Лу, — ответил Чжаньлу. — Какая вам нравится музыка? У меня есть лицензионная медиатека, купленная ранее Военным консульством Союза, или я могу предложить что-то из написанных мной композиций. Лу Бисин никак не ожидал таких талантов у ИИ: — Ты сам написал композиции? Покажи мне список песен. Линь Цзинхэн сосредоточился на маршруте, полученном от Хоупа, и сейчас вместе с Туран анализировал возможности армии пиратов АУГ, поэтому не придавал значения разговору Лу Бисина с ИИ. Чжаньлу великодушно продемонстрировал Ректору Лу свое «великое произведение» и спросил его: — Я слышал ваше трогательное признание на Цимине, вы решили добиваться моего хозяина? Почему бы вам не попробовать еще поговорить с ним? — Разве у него сейчас есть время на меня? Я очень неопытен, дорогой Чжаньлу, у меня нет в запасе такого количества уловок, — Лу Бисин развел руками и вздохнул. — Кроме того, совсем недавно я наговорил много постыдных вещей, уговаривая его взять меня с собой — и чем больше я думаю об этом, тем более неловко себя чувствую. Если я продолжу в том же духе, я могу пересечь тонкую грань между флиртом и домогательством. Эй, открой-ка свою базу данных и найди для меня какие-нибудь еще методы ухаживания за возлюбленным, кроме цветов и серенад. Чжаньлу с гордостью ответил: — Я могу помочь вам советом, Ректор Лу. Например, мне кажется, хозяин не очень любит цветы. Думаю, грибы ему нравятся больше, чем растения. Несколько дней назад он попросил меня избавиться от всей растительности зеленого пояса «Модели 3» и вместо этого организовать там грядку с грибами… Линь Цзинхэн бросил на ИИ холодный взгляд: — Чжаньлу, следи за нетипичными колебаниями энергии вокруг. Ты же понимаешь, что мы находимся вне зоны галактик, и нашу линию связи с Цимином очень легко отследить? Перестань отвлекаться на всякую ерунду. — Я понял, сэр, — ответил Чжаньлу и расширил свою зону сканирования. — Я также скрою информацию о ваших интересах и предпочтениях по вашей просьбе. Лу Бисин был несколько озадачен, услышав про грибы, а затем, будто что-то осознав, повернулся и уставился на Линь Цзинхэна. Линь Цзинхэн, казалось, был полностью поглощен анализом флота АУГ, погрузившись в ментальную сеть и не обращая внимания ни на что вокруг себя. Лу Бисин опустил голову, отчаянно стараясь сохранить спокойствие, как нормальный взрослый человек. Но все же его сердце словно крепко опутали нити мицелия, тянувшиеся от далекой «Модели 3», отчего эмоции в его душе внезапно забурлили. Он использовал все свои физические силы, чтобы не дать лицу расплыться в широкой улыбке прямо на глазах Чжаньлу. Лу Бисин постарался отвлечься на какие-то бессмысленные действия, чтобы придти в себя, а затем буднично произнес: — О чем ты там говорил? Что-то мы отклонились от темы… Ах, да, ты хотел включить мне свою песню. Чжаньлу был рад похвастаться своим талантом. По правде говоря, талантом он не особо блистал — пусть он и был очень похож на человека, но все еще оставался ИИ. Его песня была скорее не собственным музыкальным произведением, а смесью разнообразной музыки из его базы данных, поэтому глубокого впечатления на слушателя произвести не могла. Лу Бисин по доброте душевной наградил Чжаньлу несколькими комплиментами, а затем открыл последнюю папку в медиатеке. Она называлась «Колыбельные». — Господин механоид, а я смотрю, у тебя сердце ребенка, — удивился Лу Бисин и выбрал случайную песню из папки. В кабине механоида раздался веселый мотив, и Чжаньлу начал в такт напевать своим достаточно приятным голосом: — Маленький кролик, белый и пушистый, варится в котле… Линь Цзинхэн: — … Лу Бисин только сейчас осознал, что не просто открыл случайную папку, а обнаружил свободолюбивую сторону ИИ, который за спиной у своего хозяина творил, что душе угодно. Он чуть не упал на пол и поспешно закрыл медиатеку: — Откуда ты черпал вдохновение для этой… уникальной композиции? — Из пьяной болтовни моего хозяина, — ответил Чжаньлу. Лу Бисин в неверии уставился на Линь Цзинхэна. — Нет, не господина Линя, а моего предыдущего хозяина. — Командующего Лу Синя? — Лу Бисин даже растерялся. — Каким он был человеком? Чжаньлу на несколько секунд погрузился в молчание, а затем ответил: — Мне жаль, Ректор Лу, но эти данные были защищены, и я не могу с вами их обсуждать. — Ладно, — Лу Бисин почувствовал необъяснимо грусть, но быстро отмахнулся от нее и с любопытством спросил Чжаньлу. — Но ведь информация о твоем нынешнем хозяине не скрыта? Давай тогда поговорим о нем. Чжаньлу, несмотря на равнодушное лицо, был изначально создан очаровательным болтуном, но его характер вечно подавлял Линь Цзинхэн, и ИИ чувствовал, что его лишили права быть собой. Наконец он встретил кого-то такого же общительного, как он сам, и смог проявить себя в полной мере. Эти двое бесконечно долго сплетничали вне ментальной сети Линь Цзинхэна и разве что еще не начали делиться закусками в процессе болтовни. — У меня очень много информации о хозяине, — произнес Чжаньлу. — Я веду записи с тех пор, как он получил регистрацию гражданина Союза, и даже храню логи его игр. — Почему все эти игры нацелены на управление или контроль? — Лу Бисин с огромным интересом просмотрел данные. — Разве он никогда не играет в обычные развлекательные игры, чтобы убить время? — Если честно, он избегает любых игр, в основе которых лежат совпадения, включая азартные, — ответил Чжаньлу. — Потому что вероятность его проигрыша стремится к 100%… о, перед вами сейчас фотоальбом. Там не очень много фотографий, но все они очень ценны. Есть даже те, которые были сделаны, когда хозяин был еще совсем юным… Линь Цзинхэн: — Чжань. Лу! Чжаньлу сразу закрыл рот и принял форму механической руки. Затем с невинным видом повис на стене, не произнеся больше ни слова. Лу Бисин тут же устроился рядом с Линь Цзинхэном и начал рассматривать его сквозь защитную маску. Как и ожидалось, на лбу раздраженного командующего проступила вена. Линь Цзинхэн намеренно игнорировал нарезавшего вокруг него круги Лу Бисина. Но сосредоточиться на работе так и не смог, подняв наконец взгляд на отчаянно добивавшегося внимания мужчину. Тот воспользовался возможностью и одарил Линя сияющей улыбкой. Улыбка была такой широкой и счастливой, что сердце Линь Цзинхэна невольно пропустило удар, и он втайне порадовался, что их лица разделяли защитные маски. — Командующий, — Лу Бисин наклонился так низко, что их маски почти соприкоснулись. — А сейчас ты позволишь себя поцеловать? Линь Цзинхэн кинул на него холодный взгляд: — Тебе что, снова нечем заняться? И зачем я только согласился взять тебя с собой? — Дело не в том, что мне скучно, это просто ты вечно чем-то занят. Могу поспорить, что чуть позже ты под предлогом проверки запасов вооружения снова от меня сбежишь. Но почему? Ты напуган? Мне кажется, я просто тебе тоже нравлюсь, — Лу Бисин завилял невидимым хвостом. — И ты даже растишь для меня грибы на «Модели 3». — Почему тебя интересует, что я ращу? — Парировал Линь Цзинхэн. — Я тебе не нравлюсь? — Не унимался Лу Бисин. — Нет, уходи. Лу Бисин драматично вздохнул: — Нам осталось жить всего несколько дней, смерть уже стучится в мою дверь. А я тебе до сих пор не нравлюсь, это разбивает мое сердце вдребезги… Спрошу еще разочек: я точно тебе не нравлюсь? Линь Цзинхэн: — … Возможно, вдохновившись творениями Чжаньлу, Лу Бисин превратил историю с грибами в речитатив, который с гордостью стал напевать, снова наворачивая круги вокруг Линя. — Сядь, — Линь Цзинхэн вернул себе самообладание. — Хочу кое о чем спросить тебя. — Ммм? — Ты сказал, что в детстве контактировал с Радужным вирусом, — произнес Линь Цзинхэн. — Что произошло? Выступление Лу Бисина было грубо прервано этим внезапным вопросом. Он какое-то время молчал, а потом ответил, избегая подробностей: — Восьмая Галактика — колыбель Радужного вируса, и если ты не заразился им разок-другой, то тебя сложно назвать коренным жителем. Я просто случайно заразился, ничего особенного. Пока существует вакцина, болезнь легко победить за одну ночь. — Я спрашиваю, как именно ты заразился, — терпеливо повторил Линь Цзинхэн. — Как я его подхватил? Пути распространения обычного Радужного вируса давно известны, — Лу Бисин продолжал притворяться дурачком. — Пыль, физический контакт, гнилая еда, зараженная вирусом… — Это было больно? — Перебил его командующий. Лу Бисин удивленно вскинул голову и встретился глазами с Линь Цзинхэном. Защитная маска, казалось, смягчила его черты. Глубокий туман в серых глазах командующего испарился, тьма рассеялась, и теперь во взгляде этих ясных глаз Лу Бисин видел лишь свое отражение. Лу Бисин не отрываясь смотрел на Линя, и ему казалось, что он зачарован какой-то непонятной древней магией. Впервые в жизни он почувствовал биохимическую реакцию тела на взгляд другого человека, поэтому рассеянно покачал головой и ответил: — На поздних стадиях Радужный вирус поражает всю нервную систему, поэтому вместо этого появляется как бы анестезирующий эффект. Линь Цзинхэн: — … Он ведь даже толком не начал манипулировать. Лу Бисин внезапно осознал, что только что сказал. Он и сам удивился, что будучи очень неглупым и талантливым ученым, так легко попался в ловушку человеческой красоты. Одной только фразой про «позднюю стадию» он выдал себя с головой — ведь существующая вакцина творила чудеса сразу после введения и полностью убивала вирус за день-два. Как объяснить, что Одноглазый Ястреб позволил ему столкнуться с поздними стадиями заражения? Тем более почему он вдруг сказал «вместо этого»? С чего это вообще пришло ему в голову? Лу Бисин впервые в жизни начал заикаться: — Ну… в-в общем… Линь Цзинхэн слегка приподнял бровь: — Ммм? На этот раз Лу Бисин молчал еще дольше, прежде чем наконец выкрутиться: — Если двое хотят сблизиться, они должны откровенно друг с другом говорить, так ведь? Командующий, ты задал очень личный вопрос, но раз тебе интересно узнать про меня, я должен поделиться с тобой и радостными историями тоже. Хотя Лу Бисин обычно был достаточно открытым и искренним человеком, когда понадобилось, он тоже смог схитрить. На этот раз он специально повернул разговор таким образом, что командующий должен был тут же пойти на попятную, избегая обсуждения предложенной темы. Вот только, к сожалению, Линь на это не купился: — Например? Лу Бисин очарованно воззрился на Линь Цзинхэна и наклонился ближе: — Ты так выражаешь свое согласие? Ты не против сблизиться со мной? Линь Цзинхэн и глазом не моргнул, проигнорировав последний вопрос, как будто его и не слышал, а затем постучал костяшками пальцев по столу: — Откуда ты знаешь, что испытывает больной на поздних стадиях Радужного вируса? Уловки и хитрости Лу Бисина на Линь Цзинхэне явно не сработали, поэтому молодой ученый нехотя сдался и беспомощно пожал плечами: — Прочитал в книге. Линь Цзинхэн спокойно произнес: — Радужный вирус впервые распространился из-за ошибки, произошедшей в лаборатории Рейнберг, принадлежавшей семье Кайли. Тогда ныне покойный Король Кайли вложил огромную сумму денег в исследования, вследствие чего практически выжал всю экономику Восьмой Галактики досуха. Не думаю, что он хотел создать крайне заразный смертельный вирус — если бы он был просто сумасшедшим убийцей, ему дешевле обошелся бы расстрел обжитых планет ракетами. Лу Бисин молчал. — Когда Радужный вирус попадает в тело человека, его внутренние органы отказывают один за другим. Иммунная система разрушается, а нервная система перестает передавать сигналы в мозг, поэтому пациент теряет всякую чувствительность, пока его тело заживо гниет. Надо сказать, что если в этот момент ампутировать органы и трансплантировать новые, реакция отторжения будет минимальна… Насколько я знаю, помимо разрушения организма, вирус способен расщеплять существующие клетки тканей до стволовых. Вот только эти стволовые клетки практически сразу гибнут и не могут быть использованы. Лу Бисин до боли сжал губы. — На корабле Юань Ижэня я встретил юношу-птицу. Как ни парадоксально, он сумел сохранить признаки обоих видов и в отличие от других человекоподобных питомцев не нуждался в капсуле с питательным раствором, чтобы выживать. До тридцати лет он дожил… как я понимаю, он — единственный успешный результат Проекта «Нюйва»… ты ведь знаешь, что такое «Нюйва», не так ли? Все радостные эмоции вмиг слетели с лица Лу Бисина. Он смотрел на Линь Цзинхэна почти убийственно холодным взглядом. Через некоторое время он, наконец, опустил голову и глухо рассмеялся: — Ты и так многое знаешь, зачем спрашивать меня? Линь, ты в курсе, что если допытываться у человека о чем-то, что он не хочет обсуждать, то можно вызвать к себе неприязнь? Линь Цзинхэн нисколько не изменился в лице: — Могу с уверенностью сказать, что у меня большой опыт в качестве объекта ненависти окружающих. — Тогда ты, видимо, боишься, что кому-то понравишься. Боишься сближаться с людьми. И боишься, что другие узнают, что ты тайком проявляешь к ним доброту. Почему? — Спросил Лу Бисин. — Расскажи мне, и тогда я тебе отвечу. Теперь мяч был на стороне Линь Цзинхэна. Оба мужчины некоторое время молчали. Только Лу Бисин подумал было, что Линь решил сдаться, как услышал голос командующего, приглушенный защитной маской: — …Потому что у меня нет на это сил. Лу Бисин округлил глаза и удивленно уставился на Линь Цзинхэна. — У меня не хватает сил, чтобы строить с кем-либо близкие отношения, — Линь Цзинхэн сделал паузу. — Я постоянно хожу по тонкому льду, у меня куча врагов — ты даже представить себе не можешь, сколько: космические пираты, Союз, Комитет Эдема, даже некоторые люди из Военного консульства. Если бы не это, мне не пришлось бы покинуть Союз пять лет назад и обосноваться в Восьмой Галактике. Друзья и семья… были бы моим слабым местом. Я не смогу их защитить, и не могу подарить им эмоций, которых они от меня ждут. Жизнь в бесконечной ненависти и постоянном гневе уже отнимала у него все силы. — Я рассказал, теперь твоя очередь, — закончил Линь Цзинхэн. Двое мужчин сидели на расстоянии пары метров друг от друга и бесцельно смотрели внутрь своих защитных костюмов, не в силах поднять голову и рассмотреть выражение лица собеседника. Их голоса раздавались в динамиках, встроенных в костюмы, отчего казались приглушенными и неразборчивыми. Но как ни странно, именно в этот момент они были как никогда близки — даже ближе, чем когда касались друг друга… — …Радужный вирус был проработан не до конца. Целью исследований Короля Кайли в лаборатории Рейнберг было создание суперлюдей, — Лу Бисин некоторое время молчал, а затем наконец произнес. — Человеческое тело — очень сложная штука, генетические манипуляции над ним приносят лишь страдания и самые неожиданные осложнения, чреватые долгосрочными проблемами. Как можно полностью изменить форму металлической статуи? Единственный способ — это расплавить ее. Так вот Радужный вирус — та самая плавильная печь. — Если я не ошибаюсь, Рейнберг был похоронен вместе с семьей Кайли, — вмешался Линь Цзинхэн. — Верно, — Лу Бисин кивнул. — Лаборатория Рейнберг канула в лету, но стремление людей к господству над природой никуда не делось. — Ты имеешь в виду Проект «Нюйва», который появился позже. Иными словами, этот эксперимент — некий призрак Рейнберга? — уточнил Линь Цзинхэн. — Когда Восьмая Галактика официально воссоединилась с Союзом, Рейнберг был уничтожен. Выжившие участники проекта пропали на многие годы: возможно, скрылись за пределами галактик… я не уверен, — тихо продолжал Лу Бисин. — Пока в один прекрасный день старик… мой отец не узнал, что они скрывались под прикрытием торговцев человекоподобными питомцами и продолжали свои бесчеловечные эксперименты над обитателями Восьмой Галактики. Это вывело из равновесия почти всех. Сам посуди, эти люди потеряли своих близких из-за Радужного вируса — неудивительно, что они рассвирепели. Поэтому они объединились, чтобы расследовать эту вероятность. У моего отца была обширная сеть связей, через которые он мог добыть некоторую информацию… но он никому ничего об этом не рассказал. Линь Цзинхэн старался говорить как можно мягче, чтобы лишний раз не тревожить Лу Бисина: — Почему? — Из-за меня, — ответил Лу Бисин. — Насколько я слышал, моя мать была на поздних сроках беременности, когда ее космический корабль потерпел крушение. К тому моменту, как мой отец добрался до нее, она уже… а ребенок в ее чреве пострадал от сильнейшей космической радиации, поэтому когда меня достали из ее тела, я был практически мертворожденным. Будучи загнанным в угол, мой отец вспомнил этот Проект «Нюйва»… он узнал, что был один случай успешного эксперимента, но создать суперчеловека не удалось — лишь генетически модифицированного питомца. Мое тело пострадало так сильно, что кроме мозга, ни один орган не мог функционировать, поэтому первые пять лет я, по сути, был мозгом в капсуле. Все коммуникации со мной происходили с помощью преобразования речи в электрический ток. Отец тайно хранил изначальный образец вируса и прибегнул к результатам исследований «Нюйвы», чтобы воссоздать мое тело… это заняло 15 лет. У него было подземное хранилище, полное генетически модифицированных существ, которых он собирал там годами… это все были результаты экспериментов. Можно сказать, что я — гомункул [1] или корабль Тесея [2]. Радужный вирус убил 3,6 миллиардов человек в Восьмой Галактике, и спас одну единственную мою жизнь, — Лу Бисин медленно поднял голову. — Я с рождения в долгу перед этим местом. [1] Гомункул — по научным представлениям Средневековья и Нового времени, искусственный человек, которого алхимики хотели создать лабораторным способом. [2] Корабль Тесея (или парадокс Тесея) — коротко: «Если все составные части исходного объекта были заменены, остается ли объект тем же самым?» Миф, из которого растут ноги у этого понятия, можно легко найти в интернете, если вам станет интересно. Прим.пер.: на мой взгляд, это была крутая глава)) Сначала я хохотала над Чжаньлу)) А потом с удовольствием переводила ту часть, где мы еще ближе узнаем наших замечательных главных героев. Ну и пререкаются они так, будто уже лет 50 женаты))))