Отбракованные (Некондиция)

Лу Бисин сунул пальцы свободной руки в рот и громко свистнул. За окном, над тем местом, куда вылилась вода, появился размытый силуэт. Человек внимательно уставился вниз. Лу Бисин добродушно крикнул, подняв голову: — Эй, не прячься, я тебя уже видел, как тебе не стыдно! Посмотри на меня, я всего лишь скромный преподаватель, а вы, ребята, используете такие низкие уловки, чтобы привлечь мое внимание? И никакого особого отношения даже к такому красавчику, как я? Это обидно! Окно открылось, и сверху донесся смех. Женщина, одетая в ночную сорочку, высунула голову из окна и снова расхохоталась — по ее внешнему виду было несложно догадаться, чем она зарабатывала на жизнь. — Над чем ты смеешься? — Лу Бисин игриво махнул ей рукой. — Скорее скинь нам пару пачек сигарет в качестве извинения! Сверху послышалось невнятное бормотание, и за окном показались другие люди. Среди них были мужчины и женщины на любой вкус — все они были наполовину раздеты и дурачились, толкая друг друга локтями. Все еще хихикая, они скинули Лу Бисину две пачки сигарет неизвестного ему производителя. С древних времен и до нынешней Новой звездной эры предметы роскоши и излишества всегда сопровождали человеческую цивилизацию. Некоторые менялись с появлением прорывных технологий и становились невероятно дорогими. Другие — как эти сигареты, скрученные вручную, — за все время своего существования почти не изменились. На пачке красовалось изображение подмигивающего юноши в стиле пин-ап, а внутри был «специальный» сорт низкокачественного табака из Восьмой Галактики, от которого исходил резкий пряный запах, несмотря на то, что он был обернут в бумагу. Кое-где обертка не была скручена достаточно плотно, поэтому на конце некоторых сигарет можно было заметить белый бумажный «хвостик». Лу Бисин помахал рукой в сторону окна, а затем снова взял Линь Цзинхэна за руку и пошел дальше: — Спасибо, ребята! Толпа людей, высунувшихся из окна, смотрела вслед этому воспитанному забавному мужчине и посылала ему воздушные поцелуи. Линь Цзинхэн был так поглощен мыслями о том, как бы ему освободить свою руку, чтобы это не выглядело неловко, что толком не рассмотрел развернувшейся перед ним сцены. Сначала он удивился, что у такого заучки, как Лу Бисин, были знакомые на Цимине, но когда эксцентричный ученый сунул ему в руку пачку сигарет, понял, что во всей этой ситуации что-то не так. Он прошел еще около ста метров, прежде чем полностью осознал увиденное. Командующий, выросший на столичной планете Вольто, неуверенно спросил: — Погоди, только что… это были проститутки и мошенники, не так ли? В зданиях, которые выглядели чуть более приличными на фоне остальных, часто скрывались бордели. Они заслуженно считались самым дном этой индустрии — начиная с гигиены и заканчивая внешностью работников — поэтому обычно были убыточны и использовали мошеннические уловки, чтобы завлечь посетителей. Чаще всего схема выглядела так: один из работников стоял у окна с ведром воды и выжидал, пока появился потенциальный клиент, чтобы тут же облить его с ног до головы. Прохожий после этого начинал ругаться и жаловаться владельцу борделя, таким образом давая работникам возможность затащить его внутрь под предлогом компенсации или сушки одежды. Затем извинения и навязчивое обслуживание медленно превращались в полный набор услуг, включающих алкоголь и разнообразные развлечения. По итогу предприимчивый владелец борделя вытягивал из незадачливого прохожего все деньги и ценности. Лу Бисин обернулся и какое-то время всматривался в глаза Линь Цзинхэна, прежде чем громко расхохотаться: — Командующий, это уже даже нельзя назвать медленной реакцией. Ты, можно сказать, опоздал на половину фильма! Линь Цзинхэн: — … Всю поездку он ломал голову над философскими вопросами, и его мозг не функционировал нормально с тех самых пор, как они покинули базу. Его голова была словно затуманена, и он почти не обратил внимание на то, о чем говорил Лу Бисин с этими людьми. Лу Бисин тут же заметил мрачное выражение лица Линя — будто тот собрался сию же секунду прикончить работников борделя, посмевших применить на нем свои трюки. — Нет-нет, подожди, мы уже далеко ушли, зачем возвращаться только чтобы поругаться? — Лу Бисин со смехом раскинул руки, преграждая командующему дорогу. Сейчас он смотрел на Линь Цзинхэна глазами человека, в крови которого бушевали гормоны. Поэтому то, как Линь распекал людей, казалось ему милым, то, как он грубо ругался, — тоже. И даже его замкнутое и недовольное лицо для Лу Бисина выглядело невероятно очаровательно. Мужчина чувствовал себя сумасшедшим художником, одержимым очень сомнительными эстетическими предпочтениями. — Над этим зданием, видимо, сияет счастливая звезда, поэтому командующий отвлекся, и этим бедолагам удалось выжить. Как это называется? Точно, они как карпы кои, приносящие удачу! На, держи пачку сигарет, подаренных этими счастливчиками, она и тебе принесет успех… Эй, посмотри! Вон там стоит предсказатель, давай заручимся хорошими пророчествами, пока удача еще на нашей стороне! Пожилой мужчина с чалмой на голове сидел под истрепавшимся тентом палатки. Старый колченогий стол, стоявший перед ним, представлял из себя доску багуа (прим.пер.: священный восьмиугольник или сетка багуа — один из ключевых инструментов фэн-шуй), на которой лежала колода карт Таро, настолько ветхая, что казалось, ее обглодали крысы. Над головой старика висела кривая вывеска: «Древние способы предсказания судьбы». Лу Бисин обратился к пожилому мужчине: — Привет, дедуля, сколько стоит одно предсказание? Старик показал ему жестом: «20 банкнот». — Вот тебе 100, мы хотим услышать что-нибудь хорошее, — Лу Бисин порылся в персональном устройстве и перевел 100 условных единиц на терминал рядом с предсказателем. Затем он обхватил руками плечи Линь Цзинхэна и толкнул мужчину перед собой. — Расскажите о судьбе этого джентельмена! Старик, вероятно, уже долго и безрезультатно пытался заработать деньги на предсказаниях. Он выглядел истощенным, а на его терминале до этого момента было всего около 200 условных единиц. И тут этот ходячий кошелек Лу Бисин возник прямо из ниоткуда и одарил его суммой, которой будет достаточно, чтобы приобрести ампулу питательного раствора и продержаться несколько месяцев. Обрадованный этим неожиданным везением, старик протянул им ветхую колоду карт: — Уважаемый господин, пожалуйста, вытяните карту и положите ее на центр волшебной доски багуа. — …Какого хрена? — Возмутился Линь Цзинхэн. Лу Бисин воспользовался его замешательством, наклонился ближе, взял Линя за руку и вытянул ею случайную карту из колоды. Пожилой предсказатель, получив деньги, нацепил на себя серьезное выражение лица. Он зажал карту ладонями и пробормотал какую-то длинную и никому не известную сутру, прежде чем уверенно заявить: — О Боже, господин, карта указывает, что у вас очень счастливое будущее! Я увидел, как вы откинули сомнения, вырвались из оков нерешительности и вернулись к своим истокам. Ваша судьба вознаградит вас, и вы станете непобедимы, когда найдете ответ на вопрос в своем сердце. Да благословят вас боги! Линь Цзинхэн прекрасно понимал, что старик просто несет чушь, но стоило ему услышать «откинули сомнения, вырвались из оков нерешительности и вернулись к своим истокам», как что-то кольнуло у него в сердце. Словно ржавая струна, которую тронул порыв ветра, издала странный звук, и он поднял голову, чуть не спросив вслух: «Какой же ответ я ищу?» Старик взглянул на него и растянул рот в беззубой улыбке. Линь Цзинхэн: — … На этом моменте командующий развернулся и ушел, не сказав ни слова. Лу Бисин пошел следом, улыбаясь от уха до уха: — Разве не было приятно услышать такие слова? Улыбнись, командующий. Линь Цзинхэн обернулся и прижал ладонь ко лбу Лу Бисина, отталкивая шумного болтуна на несколько шагов назад, а затем сунул руки в карманы и пошел прочь. Старик взял деньги, спасшие его от голодной смерти, и мысленно поблагодарил двоих мужчин. Когда Лу Бисин обернулся и махнул ему рукой на прощание, он учтиво снял головной убор, из-под которого показалась копна седых волос. Он стоял на месте, пока двое мужчин не скрылись вдалеке, а затем присел на стул и аккуратно перевернул карту, вытянутую Линь Цзинхэном. В древности было время, когда гадание на картах Таро было невероятно популярным, пока не превратилось в глупую шутку стараниями мошенников. Даже сейчас никто уже не воспринимал всерьез эту традицию. Карты старика были дешевой колодой «для начинающих», купленной за пять монет у какого-то торговца на улице. В отличие от обычных карт Таро, эти были проще для понимания — на каждой была написана фраза, описывавшая ее значение. Поэтому запоминать все названия и изображения не было нужды. Старик поднес карту к глазам и прочитал мелкий шрифт в нижнем правом углу: «Башня. Обречен судьбой» [1] Предсказатель вздрогнул от холодного ветра и посмотрел в направлении, куда направился Линь Цзинхэн, но оба мужчины давно ушли. Он с трудом поднялся на ноги, закрыл свой ларек и пошел менять банкноты на ампулу питательного раствора. — На Кайли тоже были такие ночные ярмарки, — Лу Бисин на ходу отдал несколько банкнот торговцу апельсинами, и начал чистить фрукты, не переставая болтать. — Там тоже были такие мелкие магазинчики и всякие мошенники, использовавшие те же самые уловки. Наивные потенциальные жертвы, не знавшие правил, — такие, как ты, — обычно заходили внутрь и в конечном итоге присоединялись к веселью… Их завлекали и обирали до нитки. После удачной «охоты» вся улица праздновала вместе. Эти люди окружали меня, когда я был ребенком. Я вечно забивался в какой-нибудь угол, чтобы почитать, а когда мне становилось скучно, наблюдал, как они обманывают прохожих. Когда у них получалось облапошить клиента, кто-нибудь из работников обязательно подходил ко мне, трепал по голове и дарил игрушку. — Разве ты не говорил, что в детстве был настолько болен, что Одноглазый Ястреб даже не разрешал тебе есть барбекю? — Удивился Линь Цзинхэн. — И он спокойно смотрел, как ты болтаешься по таким местам? — Конечно, он не разрешал мне бегать по улицам, — продолжал Лу Бисин, протягивая командующему очищенный фрукт. — Мой отец сдавал в аренду эти узкие улочки, и вся территория позади квартала тоже принадлежала ему. Земля пустовала, и он построил там небольшой дом. Открыв окно на задний двор, можно было вытянуть руку и погладить мелких зверьков, которых растили уличные циркачи. Я сам попросил его разрешить мне там жить. Я страдал от некоторой атрофии ног, и мне требовалась длительная реабилитация. Когда я ходил по дому, чтобы восстановить свои навыки ходьбы, мне нравилось слышать этот шум с улиц. — Я такое не ем, — Линь Цзинхэн отмахнулся от предложенного апельсина. — Что случилось с твоими ногами? — Просто болел, а потом поправился, — неопределенно ответил Лу Бисин. — Чем именно болел? — Не унимался Линь Цзинхэн. На несколько секунд лицо ученого помрачнело — он явно не хотел отвечать на вопрос. Затем он резко обернулся и дурашливо произнес: — Любовная горячка. Командующий, ты можешь меня излечить? Линь Цзинхэн: — ..... Лу Бисин тут же переключился на что-то другое: он уже некоторое время пытался накормить Линя разнообразной едой, но тот, к сожалению, даже не удостаивал угощения взглядом. Лишь этот апельсин оказался неожиданно интересным, раз заслужил комментарий в свой адрес. Лу Бисин моргнул, отломил дольку и прикоснулся ей к уголку губ Линь Цзинхэна: — Это действительно сладкий апельсин. Линь Цзинхэн: — … — Неужели ты не станешь его есть? Не может быть, ты откажешься даже после того, как поцеловал эту дольку? — Лу Бисин убрал от его лица кусочек апельсина и нарочно сделал вид, что собирается сам его съесть. Такой неприкрытый флирт окончательно выбил командующего из колеи. Он быстро выхватил несчастный апельсин из рук Лу Бисина. — Командующий, многие вещи в этом мире призваны дарить тебе удовольствие, — затянул Лу Бисин свои бесконечные наставления. — Посуди сам, этот апельсин всю свою жизнь потратил на то, чтобы вырасти и созреть. Бесконечные дни и ночи ушли на то, чтобы создать эти маленькие сочные капсулы внутри него, — и все ради того, чтобы ты попробовал на вкус его сладость. Фруктовый сок распространится по твоему рту, дразня вкусовые рецепторы… разве это не сцена, достойная романтического кино или книжки? Будто кто-то тщательно готовит завораживающее шоу с фейерверками, звездами и фонтанами для своего возлюбленного, а потом в нужный момент приглашает этого возлюбленного, чтобы полюбоваться красотой. Все восхищены главным героем, но если задуматься, разве апельсин старается меньше, чтобы завоевать твое внимание? У тебя такой недовольный вид, тебе не кажется, что это может обидеть несчастный апельсин? Линь Цзинхэн не удержался и ответил: — Если бы ты перестал читать и смотреть эту чушь и поберег свою голову, ты бы избежал такого непоправимого урона для мозговой деятельности. Хотя с губ Линь Цзинхэна срывались грубые оскорбления, выражение его лица стало более расслабленным. Вероятно, его вкусовые рецепторы были не очень чувствительны, поэтому он никогда толком не ощущал вкуса пищи, которую потреблял, и не задумывался о том, что ему нравится есть. Но глупая болтовня Лу Бисина об этом апельсине каким-то непостижимым образом пробудила у него аппетит. Не успел он оглянуться, как прикончил весь фрукт целиком и даже ухитрился почувствовать слабый вкус. Лу Бисин шел рядом с ним, ощущая легкое головокружение. Ему казалось, что этот непостижимый пазл по имени Линь Цзинхэн наконец начал складываться в какое-то подобие законченной картинки. Он заметил, что те вещи, которые действительно не интересовали Линя, он просто игнорировал. Если он проявлял к чему-то внимание, это было настоящим подарком. И если командующий что-то нарочито отвергал, это вовсе не значило, что ему это не нравится, — скорее наоборот. Просто это не соответствовало его привычному поведению, поэтому Линь отказывался из принципа. Лу Бисин вспомнил формальный, но вежливый отказ, который получил в ответ на свое признание, и почувствовал себя апельсином, только что поцелованным командующим. От этого чувства ему хотелось расплыться лужей сладкого сока по земле: — Командующий… В этот момент мимо Лу Бисина пролетел тяжелый объект и разбил окно позади. Стекло со звоном рассыпалось, и осколки разлетелись во все стороны. Линь Цзинхэн поднял руку, его персональное устройство установило соединение с вооруженным автомобилем, и выпустило волну мощных частиц, закрывших мужчин от осколков, словно невидимый щит. Тяжелым предметом, запущенным в окно, был кусок булыжника, который изначально был брошен в торговца на обочине улицы. Торговец, сжимая в руках сумку, спасался бегством от неизвестного человека, полностью скрытого длинной одеждой. Она закрывала даже лицо преследователя, но когда тот бросил камень, капюшон соскользнул с его головы и открыл окружающим вид на жуткое лицо. Кожа и плоть человека гнили, а с губ и подбородка уже окончательно облезли, обнажая кости челюсти. Из уголков глаз сочилась кровь. Он… или, может, она… громко закричал хриплым болезненным голосом: — Ты продал мне фальшивое лекарство! Торговец, спасавшийся бегством, тоже был потрясен, увидев лицо своего преследователя. Он упал на землю, его ноги тряслись от ужаса. Затем он громко заверещал: — Радужный вирус! Этот человек инфицирован Радужным вирусом! Радужный вирус был кошмарным сном Восьмой Галактики. Травма, оставленная этой эпидемией в сердцах жителей галактики, вероятно, не заживет и через сотню лет, несмотря на смену поколений. В то мгновение, когда по улице разнесся визг торговца, весь город словно сошел с ума. Люди вокруг изменились в лице и в страхе попытались убежать подальше, громко крича и причитая. Линь Цзинхэн потянул Лу Бисина себе за спину и выпустил из персонального устройства еще одну волну частиц, прикрыв мужчину защитным полем: — Скорее уходи. — Не волнуйся, — Лу Бисин взял Линя за руку. — У меня иммунитет, так что все в порядке. Линь Цзинхэн был обескуражен: — Что? К тому моменту, как родился Лу Бисин, восемь галактик уже давно справились с Радужным вирусом. Не был он и солдатом, который сталкивался с непредвиденными событиями на передовой. Тогда как же он смог получить иммунитет к этому заболеванию? Лу Бисин указал на мужчину с оголенными костями и воскликнул, не дожидаясь, пока командующий начнет задавать вопросы: — Линь, взгляни на его плечи! Человек сорвал с себя пальто, открыв взгляду шею и часть плеча. Одежда, надетая снизу, была грязной настолько, что трудно было определить ее изначальный цвет. Но вот эмблему на плече было ясно видно — это был знак правительства Восьмой Галактики, который мог быть лишь на официальной форме, выданной сотрудникам. Изувеченный человек наконец подобрал вещи, выпавшие из сумки торговца, и к моменту, когда Лу Бисин закончил свою фразу, уже приготовился бежать. Лу Бисин тут же решил броситься в погоню: — Подожди! Затем он обернулся к Линю и произнес: — Клянусь всем, что у меня есть, это правда. Если я тебе соврал, то никогда не могу назвать тебя своим. Линь Цзинхэн: — … Ох уж этот маленький паршивец, который только и знает, что чесать языком! [1] Отдельное примечание переводчика к этой части: я спросила всемогущий интернет про значение карты «Башня». Хотя эта карта привычно и имеет негативное значение (обреченность, разрушение, крах), но в более глубоком прочтении это скорее возрождение из пепла, прозрение, возможность начать все заново, разрушив до основания. Это интересный факт, который вполне соответствует общей сюжетной линии Линь Цзинхэна))) Немного эмоционального: какой же Лу Бисин все-таки очаровательный… и очарованный тоже)))