Отбракованные (Некондиция)

Стоило Лу Бисину дотронуться до спины Линь Цзинхэна, как его пальцы окрасились кровью. Он в ужасе поднял руку, продолжая поддерживать тело мужчины своим плечом. Его ноги дрожали. Экстренный прыжок только усилил кровотечение. Линь Цзинхэн почти потерял сознание, но продолжал полностью контролировать ментальную сеть. Он помолчал несколько мгновений, собираясь с силами, и тихо выдавил из себя: — Я не умру, помоги мне подняться. Такая серьезная рана в древнюю эпоху наверняка привела бы к параличу половины тела. Линь Цзинхэн какое-то время был не в силах пошевелить конечностями. Его тело медленно сползало вниз, подбородок уперся в плечо Лу Бисина, а кончик носа скользнул по его шее. Голос Линь Цзинхэна звучал слабо, а дыхание было прерывистым и поверхностным. Лу Бисин: — Что ты сказал? — Ничего. Считай, что это… компенсация. Последние слова были сказаны достаточно четко, чтобы расслышать. Лу Бисин замер. Его сердце наполнилось гневом. Ему очень хотелось грязно выругаться. Но он так долго исполнял роль преподавателя и притворялся джентельменом, что его речь претерпела значительные изменения. Он растерялся, не в силах подобрать нужные слова. Во время предыдущего экстренного прыжка все четверо студентов заранее приняли медикаменты и остались в медицинском блоке, поэтому не почувствовали, как их внутренности переворачиваются. В этот раз они смогли в полной мере насладиться прыжком, к которому невозможно морально и физически подготовиться. Почти все потеряли сознание. Тупоголовый, будучи самым сильным участником группы, с трудом дополз до мусорного ведра в углу, и его вырвало. На этот раз некому было о них позаботиться. Вся система защиты несовершеннолетних была разработана Союзом. А раз Союз был практически разбит противником, этим подросткам больше не было смысла надеяться на иллюзорное законодательство и теперь оставалось только самим выживать в этой огромной суровой вселенной. Портативная медицинская капсула выскользнула из медицинского блока. Одноглазый Ястреб подошел и наклонился, чтобы осмотреть Линь Цзинхэна. Холодный пот покрывал ресницы Линь Цзинхэна, словно тонкий слой воды. Глаза, прикрытые этими ресницами, были затуманены и расфокусированы. Одноглазый Ястреб был вынужден признать, что хотя этот столп Военного комитета был тем еще козлом, он сдержал свое обещание уберечь Лу Бисина — тигриную печать в человеческой форме — даже ценой собственной жизни. Торговца оружием накрыло смешанными чувствами. С одной стороны, секрет, который он хранил столько лет, был раскрыт, и ему стоило бы просто убить Линь Цзинхэна. Смотря на него сейчас, Одноглазый Ястреб искренне жалел, что дверь автомобиля не рассекла того пополам, решив вопрос раз и навсегда. С другой стороны, он также прекрасно понимал, что нельзя позволить Линь Цзинхэну умереть в такой критический момент. — Медицинских наборов недостаточно, как я и говорил, — произнес Одноглазый Ястреб. — Осталось всего несколько штук, которые мы не израсходовали по пути на станцию. Нам нужно поберечь их. Скажи, сколько тебе понадобится сейчас. Не в силах говорить и желая поберечь силы, Линь Цзинхэн воспользовался ментальной сетью, чтобы ответить через коммуникации механоида. Раздался механический голос: — Сколько у нас в запасе? — Микрохирургических комплектов почти не осталось, как и посттравматических медикаментов. Заживляющие средства тоже почти закончились. — Анестезию местно, только чтобы срастить сломанные кости и нервные окончания. Не нужно заживляющих средств, просто наложите швы. Лу Бисин старался как можно меньше касаться его ран, но Одноглазый Ястреб даже и не подумал проявить осторожность — получив указания пациента, он вытащил Линь Цзинхэна из рук своего нерешительного сына и запихнул его в ближайшую медицинскую капсулу. Он быстро ввел данные медицинского протокола и произнес: — Плазма крови, комплексные антибиотики и болеутоляющие… о, у нас осталось всего пара ампул болеутоляющего, да и антибиотики на исходе. — Тогда в них нет необходимости, — кратко подытожил Линь Цзинхэн. Лу Бисин не выдержал и вытянул руку, пытаясь остановить это безумие: — Какого черта ты творишь? Так нельзя! Одноглазый Ястреб схватил его за запястье и пристально посмотрел на него своими разноцветными глазами: — Он ценит свою собственную жизнь. Люди, желающие его смерти сейчас, могут выстроиться в очередь от самого Вольто. Я уверен, что Командующий Линь до сих пор жив вовсе не благодаря своей симпатичной внешности. Я прав? Капсула плавно двинулась в сторону медицинского блока. Линь Цзинхэн закрыл глаза, и уголки его губ холодно изогнулись: — Я польщен. Одноглазый Ястреб смягчился и дружелюбно спросил Лу Бисина: — Разве ты не доверяешь своему отцу? — Будь добр, заканчивай нести чепуху, — отмахнулся Лу Бисин и наглядно показал свое отношение к ситуации, последовав за медицинской капсулой. Одноглазый Ястреб: — … Он задался извечным вопросом: «Если бы твой отец и этот жиголо одновременно упали в воду, кого бы ты кинулся спасать первым?» Старый персидский кот внезапно понял, что не хочет знать ответ на этот вопрос. Он сердито закричал: — Если это ходячее несчастье умрет здесь и сейчас, значит, он не так нам полезен, как заявляет. И нет нужды оплакивать его смерть. Хочешь, я возьму на себя управление ментальной сетью? Линь Цзинхэн его как обычно проигнорировал. За своего хозяина ответил Чжаньлу: — Он к такому не привык. — Ах, да, он же даже во сне следит за тем, что происходит. Самый известный на Вольто офицер с манией преследования сумел прославиться даже в отдаленной Восьмой Галактике, — усмехнулся Одноглазый Ястреб и повернулся, чтобы взглянуть на четырех студентов, которые едва стояли на ногах, опираясь на стены. — Только поглядите на этих несчастных детей — за одну ночь они потеряли свои семьи, и теперь у них ничего не осталось. Не переживайте, со временем вы привыкнете к таким вещам. Побеждает тот, кто остается живым дольше остальных. А теперь идите и поспите. В длинном путешествии вам понадобится стабильный режим. На механоиде будет работать имитация смены дня и ночи. Раз нашелся желающий остаться присматривать за всем, я, пожалуй пойду вздремну. Мне еще понадобятся силы, чтобы позже оторвать эту непробиваемую голову и скормить ее собакам. Стоило ему закончить свою речь, Линь Цзинхэн, находившийся в медицинском блоке, казалось, его услышал — основное освещение медленно погасло. Теперь свет излучала только приборная панель, подсветка ступеней… и флуоресцентная трава, посаженная Ректором Лу. Опустилась искусственная завеса темноты. На борту механоида было предусмотрено 2 этажа, на второй этаж вела узкая лестница вдоль стены. Там располагались маленькие комнаты, которыми до этого никто не пользовался — постели оставались нетронутыми. Одноглазый Ястреб сдержал слово. Он без промедления прошел в дальнюю комнату, закрыл дверь и лег спать. Лу Бисин беспокойно расхаживал перед входом в медицинский блок, опустив голову и отрешенно рассматривая свои покрытые кровью руки. Уайт осторожно обратился к нему: — Господин… Лу Бисин встряхнулся, будто только что пришел в себя. Осознав, что рядом с ним все еще было четыре маленьких недоразумения, он натянул на лицо спокойное выражение: — Послушайте… сделайте, как он сказал, и идите поспите. Если не сможете заснуть, останьтесь по двое в комнате. Считайте, что это «женская» и «мужская» спальни в общежитии. — А как же вы? — спросила Хуан Цзиншу. — Мне нужно проверить местоположение маршрутов контрабандистов, мы пока еще не в безопасности, — Бисин на мгновение замолчал, потом серьезно продолжил. — В распоряжении межгалактических пиратов больше биохимических методов борьбы, чем механических. Меня очень беспокоит недостаток антибиотиков. С завтрашнего дня вы будете тренироваться по новому расписанию. Время на этом механоиде соответствует универсальному времени Вольто — светает около пяти утра, а темнеет к семи вечера. Из четырнадцати световых часов семь мы посвятим тренировкам, оттачивая вашу выносливость, поведение в невесомости и адаптируясь к экстренным прыжкам. В следующий раз вы не сможете отсидеться в медицинском блоке. Четверо студентов не имели никакого представления, что должен уметь человек, путешествующий по космосу. К счастью, рядом с ними все еще был кто-то, готовый помочь им со следующим шагом. Маленькие хулиганы на этот раз были неожиданно послушны и без лишних разговоров поднялись на второй этаж, чтобы лечь спать. Их опасное приключение временно закончилось, и на механоиде воцарилась тишина. В кабине, кроме Лу Бисина, оставался только 001, пребывавший в вегетативном состоянии и крепко связанный электрическим канатом. Лу Бисин сидел в одиночестве под флуоресцентной травой, запустив свое персональное устройство. Он попытался сосредоточиться на своей задаче, но слова и коды перед его глазами, казалось, специально ускользали от его взгляда. Поэтому он просто пялился на страницу проекции. Наконец, спустя полчаса, он услышал тихие всхлипы, доносившиеся со второго этажа. Этой темной искусственной ночью все напряженные нервы смогли наконец расслабиться, позволив пассажирам полноценно осознать произошедшее ранее. Темнота, словно острый меч, разбила вдребезги всю их хрупкую защиту. Лу Бисин внимательно прислушивался. Спустя какое-то время всхлипывания стали тише и тише, пока совсем не смолкли. После самых напряженных десяти часов в их жизни, эти дети, наконец, уснули, наполненные тревогой и бесконечным ужасом. На двери кабины механоида висели электронные часы, показывавшие, что по универсальному времени Вольто сейчас было полдевятого вечера. Где-то в резиденции Консульства Союза стемнело. А в Академии Звездного Моря на Пекине-β сейчас только наступило бы время утренних занятий. Персональное устройство Лу Бисина вывело его расписание, автоматически напомнив о задачах на грядущий день. Там было написано: «Первым делом вернуться в академию и поименно отругать четверых негодников (первостепенная задача); затем, основываясь на этом опыте, пересмотреть правила поведения в академии; следом проверить, как продвигаются дела с проектами студентов (держу пари, они даже не приступали), только на предмет готовности основных тезисов, время сдачи готовых работ еще не пришло». Сбоку были заметки, написанные его рукой: «Тема проекта «Перспективы человечества» кажется очень объемной. Не получу ли я стопку фантастических романов?» Рядом со знаком вопроса красовалась нарисованная им рожица. Лу Бисин и рожица на проекции какое-то время смотрели друг на друга. Потом его руки, наконец, опустились. Он обхватил голову ладонями, опираясь на приборную панель перед собой, и его плечи сгорбились словно две вздрагивающие горы. Сегодня «бульон для души» господина Лу был просто подделкой на искусственных ароматизаторах. Он пах так же, но стоило поднять крышку кастрюли — и ты не найдешь внутри ничего, кроме кипящей воды. Его дом на планете Кайли, академия с невероятным куполом стоимостью в шесть миллионов, только что построенная лаборатория… пять лет бесконечных усилий… Он не решался даже размышлять, боясь, что это его окончательно подкосит. Он ведь только что разместил объявление о найме преподавателей и даже получил два резюме, которые так и остались неоткрытыми в его почтовом ящике. Его студенты не успели выбрать факультеты себе по душе. Проектные работы, позволяющие любой полет фантазии, еще не были сданы на проверку. Целая схема, которую он так тщательно построил в своей голове, разрушилась у него на глазах, прежде чем он успел что-то сделать. В медицинском блоке, после сращивая костей, мышц и нервных волокон, микрохирургическое оборудование покинуло открытые раны Линь Цзинхэна. Следуя его указаниям, роботы просто зашили края ран и обработали их простейшим антисептиком. Линь Цзинхэн попробовал пошевелить конечностями, чувствуя невероятный дискомфорт. Одноглазый Ястреб воспользовался возможностью свести счеты и запрограммировал капсулу очень небрежно. А так как анестетиков использовалось крайне мало, Линь Цзинхэн пришел в себя до того, как оборудование закончило зашивать его раны. Без наркоза ему казалось, что боль накрыла его с головой, он был весь покрыт холодным потом, и его знобило от кровопотери. Чжаньлу, стоявший рядом с ним, заговорил: — Высока вероятность подхватить инфекцию. Вам стоит остаться под наблюдением в стерильной зоне хотя бы на сутки. Линь Цзинхэн проигнорировал его слова: — Дай воды. Выпив стакан электролитного раствора, он с трудом пошевелил руками и ногами — онемение еще не прошло. Линь Цзинхэн попытался встать, но тут же пошатнулся. Чжаньлу протянул руки, чтобы поддержать его: — Сэр… — Тише, — прервал его Линь Цзинхэн охрипшим голосом. — Не так громко, у меня раскалывается голова. — Громкость моего голоса сейчас ниже среднего значения. Если у вас головная боль, то вероятно, это из-за высокой температуры, — разложил все по полочкам Чжаньлу. Линь Цзинхэн оттолкнул его руки и покачиваясь сделал несколько шагов. Он заставил себя смириться с состоянием своего израненного тела и отдал команду: — Не ходи за мной. Он вышел из медицинского отсека и тихо встал за спиной Лу Бисина. Успокаивающий белый шум, транслируемый механоидом в ночное время, заглушил его осторожные шаги. Линь Цзинхэн не стал его беспокоить и мягко уселся позади. Он обвел своим все еще не очень прояснившимся взглядом молодого мужчину, свернувшегося в клубок. Возможно, на него просто так действовал наркоз, но Линь Цзинхэн внезапно почувствовал, что многое хочет сказать и спросить: «Ты вырос на планете Кайли. Ты был счастлив там? Упоминал ли Одноглазый Ястреб когда-нибудь Лу Синя и происходящее в Межзвездном Союзе?.. Ты совсем не похож на Одноглазого Ястреба. Как он тебя воспитывал? А что насчет твоего странного стремления основать школу? Интересно, это влияние твоей матери?.. Почему ДНК твоего мозга и тела не совпадают? Что приключилось с тобой и твоей матерью за первые пять лет, проведенных в Восьмой Галактике?.. Что тебе нравится? А чего ты не любишь?.. Есть ли у тебя мечта? Заветное желание, которое отказался исполнять этот старый персидский кот?.. Не плачь, пожалуйста… Тебе до сих пор нужна твоя Академия Звездного Моря? Однажды я построю для тебя новую, если ты не против». Все эти слова поднимались в его голове, словно волны, а затем растворялись в ментальной сети среди бесконечных звезд, как круги на воде. Никто их не услышал. Лу Бисин не двигался до полуночи, когда наконец смог обуздать свои беспорядочные эмоции. Он взглянул на свое отражение в стекле винного шкафа, убеждаясь, что его глаза не красные, волосы не спутаны, лицо не превратилась в огромный опухший блин, и он все еще выглядит прилично. Затем он встал и снял пальто, пропитанное кровью. Он планировал умыться и приступить к работе. Он никак не ожидал, обернувшись назад, увидеть мужчину, который должен был отдыхать в медицинском блоке, тихо сидящим в нескольких метрах от него. Он не использовал заживляющих медикаментов, поэтому все его тело было скрыто под повязками, а сам он не решался ни на что облокотиться своей израненной спиной. Ему оставалось только немного склониться вперед и заснуть, подперев голову руками. Лу Бисин неосознанно задержал дыхание. Спустя несколько мгновений он на цыпочках подкрался ближе к Линь Цзинхэну и присел на корточки, положив руки на колени и рассматривая его опущенное лицо. У мужчины были яркие черты, четко очерченные брови и глаза. Он хмурился даже во сне, а его обескровленные, но по-прежнему красивые губы были сжаты в тонкую линию. Все это делало его похожим на бескомпромиссного императора. Его широкие гладкие плечи были обернуты повязками, почти полностью скрывавшими кожу. Лу Бисин какое-то время рассматривал его, а потом по неизвестной даже ему самому причине протянул руку. Когда он опомнился, то обнаружил, что кончики его пальцев почти дотронулись до подбородка Линь Цзинхэна. Лу Бисин был удивлен собственными действиями и смущенно убрал руку. Он не заметил, что его нога онемела от долгого сидения на корточках, и в следующее мгновение с грохотом упал на пол. Его пульс внезапно ускорился. Прим.пер.: Мне так нравится наблюдать, как развиваются отношения между Бисином и Цзинхэном)) Непробиваемый Линь проявляет невероятную мягкость, когда думает о Лу Бисине. А сам Лу Бисин, судя по последним строчкам главы, уже давно и безвозвратно влип)))