Отбракованные (Некондиция)

— Сэр, — голос Чжаньлу ворвался в ментальную сеть, словно камень, брошенный в стоячую воду. Линь Цзинхэн спешно собрался с мыслями, приходя в себя из состояния полного растворения в ментальной сети: — Насколько ты уже зарядился? — 5% — Ты можешь установить связь с Девятым отрядом? Чжаньлу на мгновение замолчал, а потом ответил: — Прошу прощения, сэр, у меня недостаточно энергии, чтобы обнаружить их местоположение на межгалактическом уровне. Если хотите, я могу запустить свой аварийный режим. Так называемый «аварийный режим» был предназначен для ситуаций, когда энергозапас механоида падал до критической отметки, что влекло за собой отключение большинства функций. Сейчас Чжаньлу был в специфической ситуации. Если бы его основной корпус тоже был здесь, он бы так легко в нее не попал. Обычно такое низкое падения уровня энергозапаса тяжелого межгалактического механоида означало поражение от рук врага и смерть — как для пилота, так и для самого механоида. Аварийный режим был единственной доступной функцией в ситуации, когда пилот и механоид умирали. Ядра высокоуровневых механоидов всегда были тщательно персонализированы и по сути их аварийный режим раскрывал желания владельца успеть что-то перед самой смертью. Линь Цзинхэн никогда не запускал аварийный режим Чжаньлу, поэтому сказал: — Включай. Какая у тебя аварийная функция? — Разговор с вами. Линь Цзинхэн: — … Какая дурацкая функция! Вот они, последствия использования бывшего в употреблении механоида. Предыдущий владелец Чжаньлу был прирожденным романтиком. Быть может, он хотел бы поговорить с кем-нибудь перед самой смертью, поэтому назначил аварийной функцией легендарного Чжаньлу простую болтовню. — Если однажды я решу переквалифицироваться в изобретателя, я построю механоид, чье ИИ-ядро будет тупым, — резюмировал Линь Цзинхэн, а затем спросил. — Можно ли поменять аварийную функцию? — Да, — голос Чжаньлу мягкими волнами распространялся по ментальной сети. — У вас наивысшие права доступа к моей системе. — Тогда измени ее на… — Тут Линь Цзинхэн запнулся, внезапно поняв, что не знает, что сказать. Чего бы он хотел перед самой смертью? Вообще-то, это был очень простой вопрос. К своему возрасту Линь Цзинхэн уже мог с уверенностью сказать, что понимает сам себя. Он без тени сомнений решил, что перед смертью он желал бы убить столько врагов, сколько получится. Ему бы хотелось, по возможности, чтобы аварийной функцией его механоида была суицидальная бомбардировка врага. Но ведь… этот бывший в употреблении механоид ему оставил важный человек. Он помнил, что в тот вечер в Академии Черной Орхидеи шел дождь, а значит, это был вторник. Территория академии занимала 6,5 тысяч квадратных километров, что было сопоставимо с размерами среднестатистического города. Половину занимали учебные здания школы, а вторую половину густой лес, посаженный одновременно с основанием академии. Прошло уже более двух сотен лет, и лес возвышался над зданиями, хотя поколение людей, построивших академию, еще даже не ушло в историю. Для поддержания влажности и естественного оборота воды академия установила программу, запускавшую дождь с полудня вторника до полуночи среды каждую неделю. Эти часы были отданы ученикам под самостоятельные занятия. В то время Лу Синь находился под домашним арестом на время расследования, а Чжаньлу был заперт в здании академии. Этим вечером, тридцать три года назад, Линь Цзинхэн узнал, что Союз тайно отдал распоряжение об аресте Лу Синя. Он выкрал ядро Чжаньлу, чтобы добраться до дома Лу Синя, и использовал лабораторное оборудование академии для прохождения через контрольный пункт. Правда, гражданское энергетическое поле было создано только для экстренных случаев, потому что оказывало сильное воздействие на человеческое тело. Не говоря уж о том, что механоид, который использовал Линь Цзинхэн, даже не был до конца достроен, и у него отсутствовала система защиты. Неточность в его системе координат привела к тому, что он совершил космический прыжок целых четыре раза, прежде чем оказался в пункте назначения. Когда Линь упал на своем механоиде во дворе дома Лу Синя, его спина была сильно повреждена, и он потерял всю чувствительность ниже пояса. Он полз в сторону дома Лу Синя под проливным дождем. Он тогда был таким же юным, как эти подростки, которые сейчас торговались за стоимость написания объяснительных. Он был молод и импульсивен, в его голове не было ничего, кроме всяких безумных фантазий и идей. Он напугал Лу Синя этим внезапным крушением во дворе. Тот спешно вызвал медицинскую капсулу и раздраженно спросил: — Дождевая вода академии смыла твои мозги? Линь Цзинхэн с трудом попытался передать ему ядро Чжаньлу: — У нас мало времени, я принес Чжаньлу. Возьмите его, найдите механоид и бегите! В голосе Лу Синя слышалось возмущение: — А ну проваливай! Затем Линь Цзинхэна запихнули в тесную медицинскую капсулу. Оборудование ввело ему жидкий питательный раствор и медикаменты с анестезирующим эффектом, отчего боль немедленно отступила. Он на ходу терял контроль над собственным телом и сознанием. Сквозь стеклянный люк медицинской капсулы он видел Лу Синя, одетого неожиданно аккуратно с учетом времени суток. Тот даже надел парадную военную форму. Смутное подозрение возникло в душе Линь Цзинхэна, но он не мог пошевелиться. Из-за спины Лу Синя вышел высокий стройный мужчина — это был адьютант Командующего Лу. — Иди и пригони машину, — сказал Лу Синь своему заместителю. — Когда позже начнется неразбериха, отвези мальчишку обратно в академию и разыщи доктора Лэнса из школьной больницы. Он передо мной в долгу и знает, что делать. Адьютант отдал честь и поднял маленькую медицинскую капсулу: — Я всегда буду верен вам. — Это величайшая честь для меня, — ответил Лу Синь и поклонился в ответ, а затем поднял руку и постучал по капсуле. Он заговорил с подростком, который был на грани потери сознания. — Я слишком многого не понимаю — и это не дает мне смириться с ситуацией. Я оставляю тебе Чжаньлу, а тебя оставляю Союзу, и с этого момента… Его голос все отдалялся, становясь неразборчивым, словно иллюзия. Линь Цзинхэну всегда казалось, что в тот день он услышал, как Лу Синь вздохнул и что-то неясно пробормотал… — Когда же ты вырастешь? Когда Линь Цзинхэн очнулся, он уже был тайно переправлен в Академию Черной Орхидеи. Его держали в закрытой медицинской капсуле. Школьный доктор Лэнс сообщил публике, что Линь Цзинхэн нуждался в лечении после неудачно проведенного эксперимента. Линь чувствовал себя словно вампир в гробу, безумно колотя по капсуле изнутри и царапая затвор, соединявший люк с корпусом капсулы. Все его пальцы кровоточили, но быстро заживали после введения медикаментов. Он был заперт три дня. За эти три дня многое изменилось снаружи. Поговаривали, что Лу Синь воспользовался нелегальным механоидом, чтобы сбежать, и отряд вооруженных сил Союза преследовал его вплоть до зоны Сердца Розы. Три тяжелые боеголовки превратили и его, и его механоид в космическую пыль. Адьютант, который забрал Линь Цзинхэна, доказал свою преданность и совершил самоубийство. Его кровь оставила пятно на репутации Эдема, который должен был предотвращать нанесение вреда самому себе. Межзвездный Союз после всех попыток наконец избавился от Лу Синя, которого считал серьезной угрозой. «Серьезная угроза» оставила Чжаньлу Союзу, а поэтому у него не было возможности воспользоваться его аварийной функцией перед смертью. Наверно, ему было очень одиноко в этот момент. Не получив никакого ответа от Линь Цзинхэна, Чжаньлу автоматически проанализировал свою базу знаний и услужливо спросил: — Сэр, стоит ли мне поменять свою аварийную функцию на подготовку к спонтанной самодетонации? — Нет, — ответил Линь Цзинхэн. — Просто убавь громкость болтовни. Ведь если настанет день, когда ему понадобится воспользоваться аварийной функцией, он вряд ли сможет взорвать Чжаньлу. — Я еще могу петь. — Нет, не можешь. Умолкни. Чжаньлу послушно соблюдал тишину целых пять минут, пока медицинское оборудование на борту не отправило уведомление. Чжаньлу: — Сэр, на черепе Ректора Лу присутствуют трещины, что сопровождается сотрясением мозга и повреждением миокарда. Предположительно, он принял удар от другого гомологичного чипа, пока незаконный чип был в его теле. — Он очень талантлив, если ухитрился влипнуть в такую массу неприятностей одним махом, — Линь Цзинхэн наблюдал за Лу Бисином в медицинской капсуле сквозь ментальную сеть. — Даже само Ядовитое Гнездо не может похвастаться такими целеустремленными подопытными. На удивление, у Лу Бисина был более высокий болевой порог, чем у обычного человека. Он выглядел вполне неплохо, и на губах у него играла самодовольная улыбка. Линь Цзинхэн не был врачом, поэтому не очень понимал, в каком состоянии находился Лу Бисин: — У него серьезные травмы? — Травмы третьей степени тяжести, умеренные, — четко ответил Чжаньлу. — Потребуется около часа, чтобы его вылечить. Хотя они путешествовали на небольшом механоиде, он был неплохо оборудован, и медицинская система была достаточно продвинутой. Коротко подводя итог, если ваши мозги не вытекли из головы, вы не столкнетесь с серьезной проблемой при лечении. — Но я заметил, что в мозг Ректора Лу имплантировано специальное защитное устройство, — вдруг добавил Чжаньлу. — Оно очень тщательно спрятано. Если бы не урон от гомологичного чипа, я бы и сейчас не смог его обнаружить. Посмотрите, медицинское оборудование расценивает это устройство как травму головы, мне необходимо исправить эту ошибку. Линь Цзинхэн немного сощурил глаза. Специальное защитное устройство, имплантированное в мозг, было похоже на что-то, созданное для борьбы с Эдемом. В этом не было ничего особенного, ведь у Одноглазого Ястреба была мания преследования, когда дело касалось Союза. А так как у его сына были ноги, однажды он легко мог бы отправиться в другие семь галактик. Вполне логично, что Одноглазый Ястреб желал защитить его. Тем не менее… ранее Линь Цзинхэн трижды просил Чжаньлу просканировать все тело Лу Бисина. Неужели Чжаньлу трижды пропустил это устройство? Откуда у старого персидского кота такая продвинутая технология? Сквозь метальную сеть Линь Цзинхэн видел, что одна из ног Лу Бисина была изогнута под неестественным углом. Вероятно, прямо сейчас медицинское оборудование работало над его разбитой коленной чашечкой. Рядом с капсулой угрюмо стоял Одноглазый Ястреб. Лу Бисин весь покрылся холодным потом от боли, но все еще улыбаясь, произнес: — Научные исследования предполагают некоторую степень упорства. Знаешь, Нобель уже умер, когда ему поставили памятник в зале славы. А Вольто и сейчас вручает награду, названную его именем. Однажды я тоже завоюю награды и отдам их тебе позабавиться. — Отъебись! Позабавиться, твою мать! — накричал на него Одноглазый Ястреб. — Дай мне включить автоматическую анестезию. — Не надо, небольшая боль только помогает мне думать, — ответил Лу Бисин, не восприняв его слова всерьез. — То, что я пережил в детстве, было куда хуже. Линь Цзинхэн, все это время бессовестно подслушивавший разговор, был поражен и подумал: «В детстве?» Это преувеличенное отрицание Одноглазого Ястреба, незаметное устройство в мозгу Лу Бисина… Линь Цзинхэн сжал кулаки и тихо произнес: — Чжаньлу, раз устройство сейчас повреждено, ты можешь избавиться от его защитного барьера и провести генетическое исследование на частице мозга Лу Бисина? — Я могу попытаться. Линь Цзинхэн вскочил на ноги и принялся расхаживать по кабине, не в силах усидеть на одном месте. В этот момент механоид, который спокойно следовал заданному маршруту, внезапно издал сигнал тревоги. У Линь Цзинхэна, который и так был на взводе, появилось плохое предчувствие. Серьезные энергетические колебания были зафиксированы за пределами ментальной сети механоида, похожие на все возрастающие волны, поднятые глубоководной воронкой. — Отключи автопилот, — прошептал Линь Цзинхэн. — доложи состояние механоида. — Защитная система сильно повреждена и не может быть запущена. Системы вооружения работают штатно. Резервный топливный бак не обнаружен. Остаточный запас энергии механоида 50%… Внимание, внимание, механоид приближается к зоне обнаружения тяжелого вооружения! — Какого черта ты творишь? — Одноглазый Ястреб выбежал из медицинского отсека. Затем он нахмурился. — Поблизости есть большая вооруженная армия? Чьей она может быть? Линь Цзынхэн: — Включи режим маскировки. Небольшой механоид, дрейфовавший в бескрайнем космосе, тут же принял вид простого торгового корабля. А так как половина его фюзеляжа была скинута при побеге с базы, в глазах противника он выглядел достаточно правдоподобно. Но Линь Цзинхэн продолжал хмуриться. Он отдал приказ: — Подготовься к космическому прыжку. Одноглазый Ястреб: — Да расслабься. В Восьмой Галактике действует правило ненападения на торговые корабли весом менее тысячи тонн. Но Линь Цзинхэн проигнорировал его и включил обратный отсчет до прыжка. Одноглазый Ястреб был недоволен: — Ах ты… В это мгновение механоид тяжело содрогнулся, а в медицинском и рекреационном блоках автоматически запустилась система защиты от падения. Одноглазый Ястреб с трудом устоял на ногах. Он увидел яркий свет в бесконечной темноте космоса, и часть механоида тут же была сожжена дотла! Противник действительно без раздумий на них напал. Факты вновь опровергали слова Одноглазого Ястреба. Не успел он начать возмущаться, как механоид, вереща сиренами, с усилием проскочил в транспортный портал.