Отбракованные (Некондиция)

Прим.пер.: осторожно, в главе есть описание смерти и крови. — Это Лу Синь Площадь Бриллиантов, столичная планета Вольто. Линь Цзиншу удивленно обернулась и увидела, что с ней заговорил пожилой Адмирал Вульф. Она поспешно поднялась, чтобы поприветствовать его: — Добрый вечер, господин Вульф. Площадь Бриллиантов была зажата между Центральным залом парламента Союза и лесопарком. Прямо сейчас в Центральном зале проходила вечеринка, и праздничные огни освещали половину Площади Бриллиантов, достигая опушки лесопарка. В мерцающем свете слышался шорох надушенных платьев и мелодичный смех. Это и был так называемый цивилизованный мир. В течение дня Административный комитет и консул Законодательного собрания молча наблюдали, как представители семи галактик грубо пререкались, пока их перепалка почти не переросла драку, — конечно, это было очень унизительно. К вечеру все воспользовались функциями Эдема, чтобы скорректировать свой гормональный фон. Сменив наряды и умывшись, они привели свои семьи на праздничную вечеринку в дружеском кругу. Будучи женой Генерального секретаря Административного комитета, Линь Цзиншу, конечно, должна была здесь присутствовать. Каждый раз на таких праздниках множество людей хотели потанцевать и поболтать с ней. Если бы она принимала все приглашения, ей пришлось бы буквально превратиться в юлу. Поэтому обычно она появлялась на мероприятиях на короткое время, а потом растворялась в толпе, ожидая пока Генеральный секретарь закончит все свои обязательные переговоры, чтобы вновь появиться из ниоткуда и сопроводить супруга домой. Сегодня Линь Цзиншу пряталась в мемориальном парке у входа в лесополосу. С момента создания Союза, в честь всех героев, которые внесли значительный вклад в развитие общества, устанавливались стелы в мемориальном парке. На каждой стеле был выгравирован список заслуг, и венчал ее бюст самого героя. У старого Адмирала Вульфа, руководившего Военным комитетом более 200 лет, была здесь такая стела. И у Командующего Линь Цзинхэна тоже — ведь он погиб таким молодым и при таких печальных обстоятельствах, вызвав знатный переполох. В самом центре этого мемориала стоял одинокий квадратный камень, высотой около 30 сантиметров, без каких-либо гравировок или бюста, словно сломанный зуб среди этих ровных, поставленных аккуратными рядами памятников. Именно на этом камне и сидела только что Линь Цзиншу. Престарелому адмиралу было уже более 300 лет. Его долгая и достойная жизнь протянулась сквозь две звездные эры, поэтому он не считал, что должен вести себя особенно вежливо с кем-либо. Он просто кивнул Линь Цзиншу в качестве приветствия и повернулся обратно к одинокому голому камню: — Эта стела когда-то была воздвигнута в честь Лу Синя. — Мне ужасно жаль, я не знала… — Линь Цзиншу поспешно отступила, извиняясь. — Вы когда-нибудь встречались с Лу Синем? — Перебил ее пожилой адмирал. Цзиншу на секунду растерялась, затем осторожно ответила: — Нет, никогда. И я редко слышу, чтобы кто-то упоминал его. — Они боятся. Кто еще посмеет упоминать его имя, кроме такого старого хрыча, как я, кто уже стоит одной ногой в могиле? Старый адмирал ковырнул носком ботинка сорняки, растущие у каменного основания и горько улыбнулся: — Когда-то он поставил множество рекордов, обучаясь в Академии Черной Орхидеи. Некоторые из них до сих пор никому не удалось побить. Я лично поспособствовал его продвижению по службе. А потом он ослушался приказов и направился прямо в Восьмую Галактику, где победил в единственной битве, тем с самым заработав себе звание одного из десяти величайших командующих в возрасте всего тридцати шести лет. Никто не достигал таких высот до него. Его имя гремело во всех галактиках, и это сделало его строптивым и неуправляемым. Слава пришла к нему слишком рано и неожиданно, это его в последствии и погубило. Пожилой адмирал стиснул зубы, его рот сжался в прямую линию. — В конце концов он погиб, был внесен в список разыскиваемых преступников, объявлен предателем и сгинул без возможности быть похороненным с честью. Даже эту жалкую стелу, и ту снесли. Линь Цзиншу молча внимала ему, спокойно и равнодушно, представляя собой прекрасный образец задумчивого слушателя. Старый адмирал довольно долго предавался воспоминаниям. Слабый ветерок коснулся его кожи, принеся с собой запах духов Линь Цзиншу. Обладая чувствительным носом, адмирал невольно чихнул, и это вернуло его в реальность. — С годами люди становятся слишком разговорчивыми, я прошу прощения. Просто вы напомнили мне о Цзинхэне. Лу Синь был известен своим высокомерием, но он всегда очень любил Цзинхэна и даже оставил ему Чжаньлу… хм, вероятно, он считал что бесполезные ублюдки из Военного комитета не достойны прикасаться к его механоиду. — Мне было очень интересно вас послушать, — Линь Цзиншу немного склонила голову набок. Пожилой адмирал внимательно осмотрел ее с головы до ног. Было общеизвестно, что брат и сестра Линь были близнецами, и на первый взгляд они были действительно похожи, разделяя множество общих черт. Но если присмотреться поближе, становилось очевидным, что они были полярно противоположны — ведь они явно не поддерживали тесную связь, как обычные родители с детьми или братья с сестрами. Их осанка, поведение и харизма были абсолютно разными, будто они были лишь незнакомцами, волей случая обладавшими похожей внешностью. Свет огней вечеринки поменялся, сигнализируя, что она подходит к концу. Старый адмирал любезно предложил Линь Цзиншу свою руку, чтобы опереться: — Ваш брат был невероятно талантлив — наверное, даже талантливее самого Лу Синя — но он отказывался много трудиться. Он вечно поддерживал свои оценки достаточными, чтобы только получать стипендию, не желая прикладывать еще больше усилий. Если на него не нажимать, он все делал спустя рукава. Я обучал его некоторое время в прошлом, но так и не понял, чего же он хотел. — Он безусловно относился к типу людей, которые держат дистанцию с окружающими. Сколько бы мы ни встречались, он всегда лишь удостаивал меня парой фраз приветствия и ничего более, — губы Линь Цзиншу изогнулись. Эта улыбка была словно нарисована на ее лице, фальшивая и безукоризненная. — Я думал, близнецы обычно поддерживают тесную связь, — сказал старый адмирал. — Вероятно, так и есть, но нас разлучили в очень раннем возрасте, и мы нечасто пересекались за все эти годы, — голос Цзиншу был мягким, словно весенние талые воды, медленным и спокойным, но одновременно начисто лишенным эмоций. — Ближе всего, наверное, мы были в утробе. В действительности, я его почти не знаю — не более, чем вы сами. — Это не так и плохо. Чем меньше ты привязан к кому-то, тем меньше приходится скорбеть, — Адмирал Вульф горько улыбнулся. Морщины покрыли его лицо, словно рябь на воде. Он мягко произнес. — Не то, что я, кто бессмысленно навсегда застрял на Вольто, провожая своих юных учеников в битвы, с которых они никогда не вернутся. Или добиваясь кратковременных успехов, о которых скоро никто и не вспомнит. Войн в Союзе не было уже почти столетие. Лишь несколько террористических атак и нападений межгалактических пиратов за последнее десятилетие или около того. Несмотря на то, что бюджеты на вооружение резались, военные силы разоружались с каждым годом, а Серебряная Крепость все больше походила на большого несмышленого ребенка, Цзинхэн все равно ухитрялся все уладить настолько тихо, что мирное население узнавало об атаках только после их отражения. Для большинства это означало, что пираты не представляли реальной угрозы, а были просто надоедливыми и раздражающими, словно громкий стук от падающих капель дождя. Они были неспособны вызвать настоящую бурю. А так как с этими неприятностями было так легко справиться, не было никаких почестей для тех, кто эти проблемы постоянно решал. Никому не было дела, сколько пиратских атак отразила Серебряная Крепость или сколько сражений они выиграли. Все, что люди запомнили, — это как межгалактическая богиня Евгения призналась Командующему Линю в своей вечной любви в прямом эфире. Ее агентство потратило целое состояние и использовало Эдем для коррекции гормонального фона населения, чтобы все смогли по-настоящему проникнуться бурлящими эмоциями во время признания. Фанаты богини практически сходили с ума, что почти довело Эдем до перегрузки. Только к сожалению, Командующий Линь заблокировал Эдем, и старания богини пропали даром. Линь даже не появился лично, просто отправил официальное письмо от имени Серебряной Крепости. В письме, опуская любезности и уважительные причины, было примерно следующее содержание: «Кто ты, черт возьми, такая? Я тебя не знаю, я занят, поэтому отвали». Если бы не уважение к погибшим и не прославление Командующего Линя Союзом в угоду армии, господин Линь до сих пор бы считался в народе межгалактическим ублюдком, сволочным импотентом и варварским террористом. Если уж такое отношение было к командующему на передовой, легко представить, что говорили о Военном комитете Союза, которым «вообще вечно нечего было делать». В глазах общественности, это стало местом, где собирались представители высшего класса, чтобы убить время. Самой важной задачей для них теперь было блюсти хорошую осанку — если их заставали в мятой одежде, со сгорбленной спиной или отвисшим животом, им приходилось смиренно извиняться перед публикой. После смерти Линь Цзинхэна межгалактические пираты пустились вразнос, что повлекло за собой стычки между представителями семи галактик и столичной планетой на тему военного самоуправления. И мнение старого Адмирала Вульфа все так же не принималось в расчет ассамблеей Союза. Даже Академия Черной Орхидеи больше не являлась исключительно военным училищем. «Первая военная школа» сохранила только свое название, но 80% ее выпускников выбирали профессии, не связанные с армией. Будучи женой Генерального секретаря Административного комитета, Цзиншу знала обо всех не разглашенных инцидентах. Но ее положение не позволяло ей это комментировать, поэтому она промолчала, улыбнувшись адмиралу. Перед входом в зал они остановились и молча взглянули друг на друга. — Цзинхэн не виноват, что вы были разлучены — это случилось по политическим причинам и из-за обстоятельств прошлого, — внезапно пронес Вульф. — Конечно, я знаю, — разумно ответила Линь Цзиншу. — В конечном итоге он ваш брат, госпожа Линь, — Адмирал Вульф, вероятно, в силу возраста, забыл, что она давно носила фамилию Гордон. Он пробормотал. — Поэтому, пожалуйста, не забывайте его. Я не знаю, сколько мне еще осталось, и я боюсь, что после моей смерти о нем никто не вспомнит. Рука Линь Цзиншу задрожала, и ее напускная улыбка почти рассыпалась вдребезги. Старый адмирал не смотрел на нее и продолжал бормотать, словно разговаривая сам с собой: — Для удобства, большинство генералов записывают экстренным контактом своих заместителей, секретарей или ближайших телохранителей, но в течение всех лет службы вашего брата в Серебряной Крепости его экстренным контактом оставались вы… вы были для него важны. Линь Цзиншу остановилась. В мутном сером свете огней ее черты были размыты, а глаза едва заметно блестели, будто на них навернулись слезы. — Простите, дедушка Вульф. Казалось, она сдерживает в гортани свой дрожащий голос. Старый адмирал был глуховат, поэтому он наклонился к ней и переспросил: — Что вы сказали? Вишнево-красные губы Линь Цзиншу дрожали, но она снова растянула их в вымученной широкой улыбке: — Ничего важного. Я от всего сердца желаю вам хорошего вечера. Было очень приятно с вами поговорить. Вон там стоит Гордон. Я покину вас, если вы не возражаете. Закончив говорить, Цзиншу грациозно поклонилась ему и уплыла в своей спокойной медленной манере. *** Ровно в 22:00 по союзному времени 29 июля 275 года Новой звездной эры, Центральный зал парламента Союза был все еще ярко освещен. К концу вечеринки леди и джентельмены прощались друг с другом. Ветер шелестел в лесном массиве, а мемориальный парк оставался в тишине. Под зданием Серебряной Крепости, в строжайшей изоляции продолжал спать Чжаньлу. Так как доступ был запрещен всем, кроме командующего Крепостью, никто не смог бы заметить, как микроскопический чип, словно призрак, проник в систему доступа. Затем он взломал систему питания Чжаньлу. Прозвучал тихий звуковой сигнал. Чжаньлу, находившийся в режиме глубокого сна, никак не отреагировал. Все тяжелое вооружение одновременно издало звук, похожий на вздох, а затем сигнальные лампы погасли одна за другой. Вскоре воздух сотрясли звуки аварийных сирен. — Отсутствует источник питания! — Активация первичного резервного источника питания невозможна… — Активация вторичного резервного источника питания невозможна! — Третичный резервный источник питания в процессе отключения… — Сеть питания под атакой! — Неопознанные летающие объекты обнаружены за пределами искусственной атмосферы. — Первый уровень тревоги системы защиты… система защиты деактивирована… внимание… деактивация… команды системы защиты некорректны, подключение невозможно, подключение невозможно… Испуганный до полусмерти Коммодор Ли на мгновение растерялся, так как раньше не сталкивался ни с чем подобным. Потом он понял, что произошло, и почувствовал, как по его спине стекает холодный пот, — на Серебряную Крепость напали! Серебряная Крепость была штаб-квартирой военных сил и считалась неприступной, как скала. Это было главное оружие Военного комитета. Только когда другие галактики были в критической ситуации, с которой они не могли сами справиться, вызывали на подмогу Серебряную Крепость. Кто бы посмел загнать льва в его собственном логове? Это было просто невозможно. Но в следующее мгновение вбежал старший охранник: — Коммодор, система защиты в полном хаосе. По крайней мере тысяча гиперпространственных тяжелых механоидов проникла в границы искусственной атмосферы. — Что… Послышался страшный рев, и земля тяжело задрожала. Коммодор Ли пошатнулся и ударился об стену. Снаружи языки пламени взмыли в небо. *** В то же время, на столичной планете Генеральный секретарь Гордон попрощался с коллегами и уехал со своей женой на машине домой. Их роботизированный автомобиль был оснащен защитной системой, но очень легкой, что позволило ему быстро разогнаться и обеспечить комфортную поездку в трансферном коридоре — пассажиры почти не слышали звуков и не чувствовали вибраций. Гордон был немножко подвыпившим. Не желая раздражать жену, он дал команду Эдему снизить уровень алкоголя в его крови, прежде чем сел в машину. Он взял нежную и мягкую руку жены в свою и, все еще находясь под впечатлением от лести, которую с ликованием получил от коллег ранее, произнес с широкой гордой улыбкой: — Они пригласили Евгению выступить на вечеринке. Ты ее видела? Но на этих перешитых женщин действительно невозможно смотреть вблизи. По сравнению с тобой, она… пфффт… тебе все понравилось сегодня? — Конечно, мне все очень понравилось, — Линь Цзиншу нежно сжала его руку в ответ. — Сегодня было… Автомобиль внезапно остановился. Приборная панель странно заморгала, а ИИ автомобиля замолк. Транспортное средство парило внутри космического коридора, словно пылинка. — Что случилось? — спросил Гордон с подозрением. Линь Цзинщу подняла голову. Охранник, сидевший спереди, немедленно поднялся, чтобы проверить машину, затем ИИ прерывисто сообщил: — Неизвестная системная атака. Системе защиты направлено автоматическое уведомление… бзззз… Гордон нахмурился: — Что? В этот момент группа небольших механоидов выплыла из тьмы, не замеченная системой безопасности коридора. Охрана Генерального секретаря разом осознала — это было покушение! Машина охраны мгновенно прикрыла их, и послышались звуки перестрелки. Гордон выругался, сжимая ладонь Линь Цзиншу, и закричал охранникам: — Вы что, остолбенели, идиоты?! Запустите резервное космическое поле и дайте нам уйти! Охранник ответил коротким «да» и открыл спрятанную под кожаными сиденьями дверь, за которой находился доступ к экстренному энергетическому полю. Гордон был раздражен его медленными действиями и оттолкнул его, вводя команды самостоятельно, а затем повернулся к Линь Цзиншу, чтобы подбодрить ее: — Перемещение при помощи космического поля не очень приятно, поэтому ты… Не успел он закончить свою мысль, как ИИ автомобиля слетел с катушек, вызвал лазерное лезвие из энергетического поля и разрезал Генерального секретаря Гордона на две безупречные половины. Линь Цзиншу и охранник на мгновение замерли. Распахнутые глаза Гордона, все еще смотревшие на свою жену, были полны шока. В следующее мгновение он распался на две половины, заливая Линь Цзиншу кровью с ног до головы. Охранник закричал: — Берегитесь, госпожа! Кто-то подхватил Линь Цзиншу и откатился с ней в сторону. Незамеченная никем, она слизнула кровь с уголка своих губ. «Теплая», — подумала она. — «И даже сладкая». Затем она правдоподобно изобразила, что только что пришла в себя, и издала громкий крик точно в нужный момент. *** Далеко в Восьмой Галактике Чжаньлу что-то почувствовал и внезапно замер, будто его система отключилась. Кипяток, который он наливал в стакан, перелился через край и залил его руку. Б4 внезапно поднял голову. Надвигалась буря. Прим.пер.: на мой взгляд, именно с этого момента начинается активное развитие сюжета первой арки. Впереди много захватывающих и напряженных событий!