Интеграл Масленникова

Эмиль проезжал по знакомым улицам, чувствуя, как воспоминания с силой обрушиваются на него. Как хорошо наконец-то вернуться в родную Москву после всех этих путешествий по разным странам и до ужаса нудным конференциям. Вот в Москве, Эмиль считал, были самые лучшие организаторы. Раздался телефонный звонок. Эмиль, не отрываясь от руля, голосовым управление принял вызов. — Привет, Тём, — Эмиль улыбнулся, представив себе вопящего от радости друга. — Я тут в Москву заскочил, встретимся? — Эмилька-а! — в один голос закричали Артём и Даник по ту сторону экрана. — Ты в Москве?! Офигеть, конечно встретимся! Давай где-то около семи в нашем кафе, как тебе идея? — Без проблем, — согласился Эмиль. — Ладно, я сбрасываю, я за рулём. Эмиль отключился и с облегчением выдохнул. Да уж, как всё сложилось. Хотя, кто знает, могло ли оно сложиться иначе? А пока всё было хорошо, и Эмиль довольствовался этим. С тех пор, как Дмитрий Андреевич уехал в командировку, прошло три года.

***

— Воу-воу-воу, братишка, как сам, — Артём с разбегу заключил друга в объятия. — Эй, я тоже к вам! — Даник врезался в кучу из друзей, и все трое рассмеялись. — Даник, а ты поправился, — рассмеялся Эмиль, весело распрямляя плечи. — И ничего это неправда! — возмутился Даник и пихнул товарища локтем в плечо. Троица разделась и прошла к барной стойке. Артём потянулся и зевнул. — Мы сегодня «преследовали» кое-какую хакерскую группировку, — пояснил он. — Меня ночью дёрнули на работу, так что сегодня я сплю на ходу. Но я очень хотел тебя увидеть! Как ты, как твои достижения? Я видел по телеку, как тебя награждали. — Да, было дело, — смущённо почесал затылок Эмиль. — Но это пустяки. Какие там достижения… — Чувак, ты в Совете Директоров одного из самых крутых ВУЗов планеты, ты объездил половину земного шара, доказал собственную теорему, которой теперь пользуются учёные всего света, и это у тебя нет достижений?! — воскликнул Даник. — Да в рот мне локоть, если это так! — Ладно, согласен, неправ, — улыбнулся Эмиль. — Так, — он хлопнул в ладоши, — что пить будем? — Я безалкогольный мохито, — поднял руку Артём. — А я — призрак твоей бабушки, — фыркнул Даник. — Нет такого коктейля!.. Ребятам принесли напитки. Эмиль вгляделся в бокал, в котором переливалось вино. Перед глазами мелькали воспоминания, связанные с этим местом и со всем прочим. В особенности — с одним конкретным человеком, который три года назад поступил очень… неожиданно для Эмиля и всех, кто был с ним как-то связан. Эмиль помнил искренне удивлённое лицо Никиты, когда Иманов сообщил тому, что Дима уезжает в командировку. Помнил, как буквально умолял того не уезжать, хоть и понимал, что это звучит глупо и по-детски наивно, ну серьёзно, Эмиль, это взрослый человек, у него работа, Эмиль, он не обязан нянчиться с тобой, Эмиль, Эмиль, Эмиль!.. — Эми-иль, — тормошил друга за плечо Артём. — Ты чё, уже того? С первого глотка? — Я в порядке, спасибо, — качнул головой Эмиль и улыбнулся.

***

Первая в жизни самостоятельная конференция Эмиля прошла успешно. Он поразил всех безупречным знанием материала и быстрым счётом в уме. Уже тогда его взяли на примету ведущие ВУЗы страны. После одного из выступлений в Санкт-Петербурге к Эмилю подошёл пожилой мужчина, представившись профессором кафедры прикладной математики. — Здравствуйте, золотой самородок России, — поприветствовал его профессор. — Меня зовут Лещенский Виктор Степанович, а Вы, я так понимаю, Эмиль… Простите, не знаю, как Вас по-отчеству… — Просто Эмиль, — покачал головой Иманов. Ему не хотелось строить из себя важную персону, когда он таковой ещё не являлся. — Гм… Хорошо, Эмиль… У меня есть к Вам предложение. Эмиль тогда отказался, но честно обещал подумать. Ему казалась интересной перспектива учить молодых ребят тому, чему он сам уже научился, вот только не на ближайшие лет пять так точно. Он сам ещё планировал многое успеть и многое повидать! После лекции всегда хотелось развеяться. Обычно Эмиль уходил в какие-то уединённые аудитории или выходил на улицу. В этот раз он решил постоять на балконе и полистать контакты в телефоне. В глаза сразу бросился номер Никиты — однако Эмиль вспомнил, что друг в командировке, и сейчас вряд ли свободен и может ответить на звонок. «Командировке… Ага». Тогда он вспомнил ещё про кое-кого. Эмиль хлопнул себя по лбу. Какой же он дурак! — Алло? — прозвучал тоненький девичий голос на том конце. — Аль, привет, — Эмиль сам не заметил, как расплылся в широкой улыбке. Всё-таки Еникеева стала его верной напарницей и отличным аналитиком, и отношения у них были просто прекрасные, а потому слышать её голос было только в радость. — Ты сейчас в Москве? Может, пересечёмся? — С удовольствием, — тут же отозвалась Алия, зашуршав чем-то на фоне. — Извини, мы тут декорации прибираем в зале. Я освобожусь через часик, встретимся в «Свитке» на Арбате? — Отлично, жду тебя там. Не торопись.

***

— Эмиль, всё в порядке? — Алия тронула его за руку, и Иманов резко вынырнул из омута воспоминаний. — А? — Я говорю, ты ещё ничего не съел, хотя мы тут сидим уже полчаса, — девушка взволнованно заправила выбившуюся прядь волос. — У тебя что-то случилось? Аля не знала всего. Она знала лишь то, что Эмилю ещё очень тяжело вариться во всём научном и великом, потому как у него и мысли не было становиться всепризнанным гением до того, как его не нашёл Масленников. Поймал на крючок, как рыбку, повертел в руках, а потом выпустил в бушующий поток — плыви, моя хорошая! И к чёрту, что ты не имеешь практически никакого опыта в этом деле. Как-нибудь разберёшься. Эмиль не считал, что всё было настолько плачевно. Да, первые пару недель он злился, не подпускал к себе никого; однако потом всё потихоньку стало налаживаться, а работа… Да кого он пытается обмануть? С того самого момента, как Дима сказал ему, что у него есть талант, он жить не может без математики. — Да вроде ничего серьёзного, я просто задумался, — отмахнулся Эмиль. — Лучше о себе расскажи. Как ваши спектакли? Щёки девушки тут же стали пунцовыми от смущения. Эмиль знал, что она ведёт себя очень скромно, когда речь касается её работы, да и её самой в целом. И всё же в этом и было её очарование: в скромности, смущении и душевной теплоте. — Потихоньку, помаленьку… На прошлой неделе ставили Щелкунчика на Прохоровской, девчонки визжали от восторга, — расплылась в улыбке Еникеева. — Знаешь, вообще я иногда стою за кулисами и представляю себя там, на сцене. Не важно, танцором, актёром, певцом — мне просто нравится ощущение, когда все взгляды обращены только на тебя… — Странно, мне казалось, ты такое не любишь, — задумчиво протянул Эмиль. — А я… Я, честно признаться, порой хотел бы избавиться от слишком назойливых взглядов. Такое чувство, будто я всё ещё не вышел из возраста ученика, и эти дядьки собрались меня критиковать! — Так ты им ещё и не ровня, — серьёзно ответила Алия. — Они ждут, пока ты это докажешь. — Не хочу я никому ничего доказывать, — буркнул Эмиль, но Алия знала, что он ещё всем им докажет. Небо стремительно темнело. Коллеги разделили счёт пополам и решили ещё немного прогуляться вдоль набережной. Чёрная вода колебалась, словно от холода, если бы она могла хоть что-либо чувствовать, конечно. Эмиль встал на мосту и перегнулся через край, чтобы побыть ближе к воде; протянул к ней руку. — У тебя сердце ранено, Эмиль? — осторожно спросила девушка, а весь мир Иманова только что буквально рухнул в ледяную воду Москвы-реки. — Можно сказать и так, — он отвёл взгляд, стараясь не смотреть на обеспокоенное лицо Алии. Ему всегда было ужасно неловко, когда о нём беспокоились. Девушка подошла ближе и переплела пальцы на их руках, сжав ладонь Эмиля крепче. — Не переживай, всё наладится. Тебе ли не знать теорию вероятности? Вот скажи мне, какова вероятность, что ты найдёшь свою цель в жизни и искренне полюбишь? Эмиль тяжело вздохнул. — Очень мала… — Нет, Эмиль. Ты не прав. Она равна ста процентам. Эмиль закрыл глаза, потому что Аля только что буквально говорила словами Димы. «Ты не прав, Эмиль. Но ты и не ошибаешься. Просто прими это как данное, и тогда ты начнёшь видеть, в чём именно ты путаешься». «Я уже во всём запутался, Дим… И пожалуйста, хватит тусить в моей голове. Уехал — так уезжай полностью; зачем по частям оставаться в моих мыслях, моём сердце?!»

***

— Эмиль, хорош вянуть, давай танцева-а-ать, — Чернец вытянул Иманова за руку на танцпол. Тот тут же встряхнулся и похлопал себя по щекам. Нет, но с какой стати какой-то там Масленников будет мешать ему веселиться с друзьями? Трое начали танцевать под оглушающе громкую музыку. У Эмиля даже закружилась голова — он так давно не выбирался куда-то отдыхать… Диджей миксовал какие-то невероятные треки, совершенно разные по смыслу, но от этого не было тошно; наоборот, хотелось танцевать и радоваться тому, что ты живёшь на этом свете. Странно, наверное, размышлять о философии в ночном клубе, но Эмилю всегда удавалось сделать даже самое невозможное. Даник пихнул друга в бок и кивнул на двух девушек, которые стояли за барной стойкой. — Смотри, какие красотки, — кивнул Тауланов и ухмыльнулся. — Давай, жги. — В смысле? — удивился Эмиль. — Блять, ну действуй! Включай своё эмилевское обояние — и вперёд! — замахал руками Даник. — Какое обояние, Даник, — закатил глаза Эмиль и бросил ещё один неуверенный взгляд на девчонок. — А помните, мы так же пытались закадрить девчонок в том самом кафе, — рассмеялся подоспевший Артём. Даник закивал. — Точно-точно. Одна из них вылила мне на голову тархун… — Просто она не хотела твой траху-ун, — захохотал Чернец, уворачиваясь от ударов Даника. Эмиль покачал головой. Они не меняются. Всё те же ребята из старшей школы, которых однажды свёл вместе проект по математике. Стоп. Эмиль сплюнул в воздух. И тут Масленников замешан! Везде-то он всё успевает! Ведь это, по сути, из-за него они с Артёмом подружились с Даником! Вернее, всё-таки благодаря ему, но… Это было слишком невероятно для совпадений. Почему Масленникову никогда не сидится на месте? Эмиль быстро проглотил свою внезапную вспышку гнева, как это делал всегда, потому что злоба его, в общем-то, была ничем не обоснованной. Хотя злиться он имел полное право. Но не на это. Ни в коем случае не на это. Даник стал такой же частью жизни Эмиля, как и Артём когда-то в начальных классах. Они действительно стали настоящими друзьями, и об этом можно было судить не только по словам, но и по ценным поступкам. Взять, к примеру, выпускной класс, когда Эмиль почти весь год прожил в квартире у Артёма. Понятное дело, что родителям Чернеца Иманов тоже выказывал великую благодарность, но первым-то узнал о его проблемах именно Тёма! А Даник, который сорвал урок физики только потому, что Эмилю нужно было бежать на вступительные, а записки от родителей у него не было? И вот теперь, спустя некоторое время — для кого-то продолжительное, для кого-то не очень — они втроём собрались в одном месте, чувствуя одни и те же чувства, и в то же время кардинально разные. Однако теплоту дружбы в сердце ничем не заменишь, Эмиль знал это. И он очень ценил своих друзей за то, что они просто однажды появились в его жизни. Не без помощи Масленникова, конечно, а что поделать?.. Эмиль вернулся к барной стойке и заказал себе очередной бокал вина. Что с ним творилось? Почему как только он вернулся в Москву, воспоминания нахлынули с новой силой, сметая всё на своём пути? Он этого не хотел! Хотя, возможно, это случилось как раз-таки из-за того, что он слишком много думал о прошлом. Эти мысли преследовали его, а после постепенно воплощались в реальность. Эмиль поёжился. Всё происходящее вокруг как будто замедлилось и потеряло свою значимость — вот Артём с Даником танцуют, вот красивые девушки и парни снуют туда-сюда… А он, Эмиль, сидит и смотрит на них со стороны в полном одиночестве. И ему так легче. Потому что скоро очень важный съезд, на котором он будет доказывать свою собственную теорему — теорему Эмиля Иманова. Впервые в жизни он будет говорить сам за себя, а не написанными по белой бумаге словами Масленникова. Артём говорил что-то про достижения — по сути, у Эмиля их ещё не было, ведь всё это было лишь паутиной сетей Масленникова. Но они будут. Обязательно будут, потому что он никогда не сдастся. Ведь именно этого и хотел от него Дима: видеть такого Эмиля, который сможет побороть любые сложности. И он может. И когда они снова встретятся, это будет поистине великая битва. Но сможет ли ученик превзойти своего учителя?