Интеграл Масленникова

На следующий день Эмиль пришёл в школу, и первым уроком была математика. Это был первый в жизни Эмиля урок, на котором он пропустил мимо ушей почти все слова учителя и залип на его руки. Потом на изгибы его тела, ключицы, виднеющиеся из-под слегка расстёгнутой рубашки… — Чернец, напомни-ка мне определение производной, — попросил Масленников. Артём отчаянно затеребил друга за рукав, а тот, подумав, что отвечать нужно ему, тут же выпалил нужный ответ на вопрос, будто и не мечтал ни о чём другом. Нет-нет. Вам показалось. — Иманов, вообще-то я просил Чернеца, но раз уж Вы такой умный… Может, докажете нам теорему, которую я задавал на дом? Эмиль равнодушно пожал плечами. Теоремой больше, теоремой меньше… Маркер застучал по доске. На дом? Он совершенно точно сказал на дом… А вчера у него дома было хорошо. Спокойно. Правда, пришлось объяснять маме Артёма, почему он вернулся домой в чужой одежде, но Дмитрий Андреевич со всем разобрался, как и всегда.

***

«Эмиль, я всё вижу» «Рад за Вас, Дмитрий Андреевич. Вы на приёме у окулиста?» «Ты сидишь на уроке в телефоне🤨» «Кажется, у Вас и правда хорошее зрение» «Эмиль, прекращай. Какой сейчас урок?» «Труды» «А, ну Столярика можно и поигнорить, да, это полезно» Эмиль тяжело вздохнул. Опять, опять Масленников затеял эту опасную игру. Причём самому ему наверняка было до лампочки, а вот Эмиля выворачивало наизнанку от мандража, когда он писал подобные дерзкие словечки своему учителю. И как всё вообще свелось к этому? Никита пихнул друга в плечо. — Всё в порядке? — Не особо, — пожал плечами Эмиль. — Масленников? — Масленников… «Иманов, если это я из-за тебя сейчас икнул — поставлю тебе двойку по математике!» «Я теперь во всех грехах Вселенной виноват?» «Ну, грешить ты умеешь, это точно…» Эмиль снова залился краской. Какого чёрта? Он скачал программу и хакнул мозг Эмиля? Иначе почему он каждый раз так точно попадает в цель?.. «Так что насчёт сегодняшнего вечера?» — А?.. Какого вечера? О чём он? «Эмиииль» «Ответь» Эмиль потряс головой, пытаясь заново сосредоточиться. «А что сегодня вечером?» «Я повезу тебя кататься на новой машине ;)» «У Вас новая машина?..» «Да, я недавно купил» Эмиль задумался. А так ли прав Никита в том, что забота Масленникова основана чисто на бескорыстной привязанности? А вдруг он потратил свою награду за конференцию, как учителя, на эту новую машину? И вдруг Эмиль нужен ему как потенциальный источник дохода? «Вы вечером приедете?» «Будь готов к восьми, я всё объясню маме Артёма, не переживай по этому поводу😉😉😉» «Дмитрий Андреевич, слишком много смайликов.» «Это плохо? 🥺🥺🥺» «Дмитрий Андреевич!» «Эмиль… Я тут подумал…» «Что?» Внезапно сообщения перестали происходить, и только спустя минут пять пришёл ответ: «Нет, ничего, не важно. Ещё не время» Эмиль приподнял бровь. Это ещё что за фокусы… Ну ладно, подождём. Но на душе стало немного легче, чем было минут десять назад.

***

Эмиль вышел на школьную крышу. Прохладный ветер резко ударил ему в лицо; до слёз. Ученик подошёл к самому краю и облокотился на ограждение. — Ты в порядке? — поинтересовался подошедший сзади Никита, который следовал за Эмилем всё это время. Иманов покачал головой. — Никит, скажи, ты правда думаешь, что то, что я чувствую — это нормально? — прикрыв глаза, спросил он. — Смотря что ты чувствуешь, — нервно усмехнулся Сударь. — Ты сам-то в себе разобрался? — Я… Думаю, что да, — тихо прошептал Эмиль. — А я тебе скажу, что нет, — Сударь подошёл сзади и заключил Эмиля в объятия. — Эй, задушишь же!.. — Если бы ты разобрался в себе, ты бы не думал ни о чём таком, — негромко произнёс Никита ему на ухо. — Ты бы просто наслаждался тем, что ты испытываешь. Забудь про все определения и осуждение людей; то, что ты чувствуешь, некоторым в своей жизни не удастся испытать никогда. Доверься ему, потому что он обязательно выведет тебя на свет. — Он?.. — Он. И ты вместе с ним. — Ну не могу-у-у я, — Эмиль уткнулся носом в плечо товарища. — У меня вся голова забита этим Масленниковым! Никита только рассмеялся. — Хочешь, помогу тебе отвлечься от этих мыслей? — И как же? — оживился Эмиль. — Поцелуй меня. — Что-о? — Поцелуй меня, Эмиль — Никита наклонился к самым губам Иманова; их лица разделали несколько миллиметров. Эмиль поспешно облизал губы. — Никит, я… Сударь ещё пару мгновений всматривался в глаза Эмиля, а затем качнулся назад и засмеялся. — Шучу, Эмилька! — Ты… — Не в губы. В щёчку. — Ой, иди нахуй, — Иманов быстро чмокнул Сударя в правую щёку, и тот в мгновение расплылся в довольной кошачьей улыбке. — Так сойдёт? — Сойдёт, — улыбнулся Никита. — Дура-ак, — протянул Эмиль, ничуть не обижаясь на друга. Уголки его губ стремительно поползли вверх. — Но ты же отвлёкся, а значит, моя миссия выполнена, — гордо провозгласил Сударь. — Может, сгоняем в столовую и купим по пицце? — Пойдём.

***

Эмиль ждал Диму, сидя на подоконнике и смотря в окно на проезжающие мимо машины. Интересно, какую он себе купил? Небо затянуло тяжёлыми серыми тучами; осень в самом расцвете сил. Эмиль задумчиво кусает нижнюю губу, прокручивая в голове слова Никиты о его чувствах. Всё в порядке. Эти чувства — его часть, и он просто не может отречься от самого себя. Не может же, верно? В комнату постучали. Эмиль быстро встрепенулся, но это оказался всего лишь Артём. — Слышь, — вскипел Чернец, когда Эмиль произнёс последний слова вслух. — Это не всего лишь Артём, это супер-мега-Артём! — Три тысячи? — улыбнулся Эмиль. — Три тысячи! Эмиль сполз с подоконника и завалился на диван. Артём почувствовал настроение друга и приземлился рядом. — У тебя всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался он. Эмиль пожал плечами. — Не знаю, Тём. Кажется, я пытаюсь обогнать самого себя, бегу, бегу, но на половине пути выдыхаюсь, оставляя самого себя далеко позади. Странное сравнение, да? — Ничего подобного. Всё логично, — сделал вывод Артём, скрестив руки на груди. Эмиль приподнял бровь. — В смысле? — Всё очевидно; ты уж прости меня, что я не выражаюсь твоим математическим языком и ничего не доказываю, но это аксиома, — фыркнул Чернец. — Да о чём ты? — Сейчас узнаешь. И тут, словно по волшебству или подчиняясь очень сильному желанию Эмиля, раздался дверной звонок. Иманов затаил дыхание, и через пару минут разговоров в коридоре в комнату постучались. — Входите, — махнул рукой Артём, и внутрь вошёл математик. — Здравствуйте, Дмитрий Андреевич, — поприветствовал его Артём. — Здравия желаю, товарищ Чернец, — улыбнулся Масленников и перевёл взгляд на Эмиля. — Привет, Эмиль. — Здравствуйте, — пролепетал Иманов, опустив взгляд в пол. Какого чёрта на него опять нахлынули все эти чувства разом, стоило ему лишь посмотреть в смеющиеся глаза учителя?! Масленников подошёл ближе и протянул ученику руку. — Ты готов к самой удивительной прогулке в твоей жизни?

***

Дождь барабанил по стёклам гелика. Эмилю понравилась новая машина учителя, правда пришлось заново привыкать к переднему сиденью и долго искать удобное положение. Дима вёл машину, насвистывая какую-то мелодию. Куда он вёз Эмиля — неизвестно, да и самому Эмилю было как-то всё равно. Лишь бы с ним. Потому что только с ним в последнее время он чувствовал себя свободно и комфортно. Нет, разумеется, в компании Артёма, Даника и Никиты тоже было хорошо, но с ним… по-особенному. — Дим, холодно, — вдруг ляпнул Эмиль, после того как чихнул — окна были открыты. Масленников от неожиданности резко затормозил у обочины. Он снял руки с руля и повернулся к ученику. — Повтори, что ты сказал? — Я сказал, что… — Эмиль проглотил концовку фразы, так как до него только сейчас дошло, что именно он сказал. — Ну… — Что ты сказал, Эмиль? — мягко повторил Дима, ничуть не злясь. — Я хотел сказать «блин», а получилось что-то… другое, — насупился Эмиль и отвернулся. Его щёки пылали от стыда. — Эмиль. — Что?! — Эмиль, я же не злюсь. Почему ты сразу так реагируешь? Эмиль прикрыл веки, чтобы не видеть перед собой смеющиеся глаза учителя. Он покачал головой. — Дмитрий Андреевич, я не имею права так Вас называть. — Почему? — искренне удивился Масленников. — Ну как Вы не понимаете! — вспыхнул Эмиль, оборачиваясь к учителю. — Это ведь… Вот как Вы себе представляете картину, когда я на уроке Вам говорю: «Дим, а какой номер дальше решать?», это нормально будет выглядеть, а?! Масленников улыбнулся. — А зачем на уроках? Эмиль, я прекрасно понимаю, что не должен вот так возить тебя по ночам куда угодно, но раз уж мы перешли эту грань «учитель — ученик», почему бы не общаться как друзья? Ведь мы вместе работаем над одним проектом. Мы коллеги. — Коллеги… — пробормотал Эмиль. — На самом деле, помнишь, я в ВК тебе писал, что хочу кое-что сказать? Я хотел предложить тебе обращаться ко мне неформально, но, кажется, ты уже пришёл к этому сам. — Да… Эмиль схватил кофту Масленникова и зарылся в неё лицом от стыда. Зачем он вообще это сказал? Как теперь выпутываться из этой ситуации? Да, Дима сказал, что всё в порядке, но… Это ужасно стыдно. Почему ему вдруг вздумалось, что ему всё позволено? Хотя Масленников не раз повторял это. Что ему, Эмилю, можно практически всё. И это было… странно? Нет, Эмиль, а что ты хочешь тогда вообще? То бурчишь из-за того, что учитель общается с тобой неформально, то ворчишь, потому что он не проявляет к тебе должного внимания. А ты эгоист, Эмиль. Иманов почувствовал на своей голове чужую ладонь. Учитель потрепал его по голове и улыбнулся. — О чём думаешь, эй? Опять накручиваешь себя попусту? Эмиль что-то заворчал под нос, потому что он как раз накручивал себя попусту. — Эмиль, посмотри на меня, пожалуйста, — попросил Масленников, в очередной раз взяв в свои руки ладони ученика. Тот дёрнулся от неожиданности и захлопал длинными ресницами. — Дми… Дима? — тихо выдохнул он. — Эмиль. Скажи это ещё раз, Эмиль. — Дима… — И ещё. — Вы издева… ты издеваешься?.. — Ни в коем случае, Эмиль, — Дима наклонился к его уху и тихо прошептал: — Эмиль… — Дима, — эхом отозвался Эмиль, всё ещё краснющий как помидор. — Не бойся меня, Эмиль. Я никогда тебя не поругаю за подобное. — Дима, — уверенно повторил Эмиль. — Дима.

***

У Димы фиолетовое небо, усыпанное звёздами. Кто знает, почему именно фиолетовое? Когда-то просто смешались все краски, и получился такой цвет, проявляющийся в те моменты, когда Диме по-особенному хорошо. Самые чёрные тучи не помешают ему наслаждаться своим фиолетовым небом. Дима посмотрел на Эмиля, который смущённо уткнулся в его кофту лицом, и улыбнулся. Когда-нибудь, когда придёт время, возможно, он расскажет ему. Но не сейчас. Лишь бы подольше продержаться в этом моменте, когда всё хорошо, и с неба сквозь тучи пробивается лунный свет. Лишь бы преодолеть себя и подчинить себе безудержную радость, испытываемую при виде ученика. Сердце пускается в пляс; Дима кладёт на него руку и понимает, что это невозможно, и что все его планы летят в тартарары с невероятной скоростью, не оглядываясь назад. Ну, или почти все. Ведь Эмиль всё ещё рядом. «Мам, я обязательно буду счастлив, как и пообещал тебе. Я просто не могу иначе».