Интеграл Масленникова

«Привет. Сегодня не получится, давай как-нибудь потом» Эмиль снова и снова, закусывая от волнения нижнюю губу, перечитывал это сообщение учителя в ответ на предложение прогуляться после учёбы. Сердце бешено колотилось ещё при отправке, щёки пылали от стыда, и всё это полностью перекрылось каким-то отчаянием, когда он увидел отказ. После победы на конференции случился ряд вещей, о которых стоило бы упомянуть. Во-первых, выделенный на развитие проекта в будущем грант можно было использовать только в рамках проводящего мероприятие ВУЗа, поэтому пришлось отложить работу с проектом на летнее время, чтобы она не перекликалась со школьной программой. Во-вторых, в класс к Эмилю перевёлся новенький — Никита Сударь, который с радостной улыбкой тут же влился в компанию ребят, и теперь они каждый вечер зависали с Чернецом в киберфутболе. В-третьих… Ничего так и не сдвинулось с мёртвой точки. Эмиль понимал, что то, что он чувствует, скорее всего, неправильно, но не мог выключить это. Каждый раз при разговоре с учителем по его коже пробегались мурашки, а сердце пускалось в пляс, и это не было нормой. Эмиль даже подумывал рассказать всё друзьям, но потом понял, что те, скорее всего, просто посмеются над ним, как тогда, когда они работали в Зуме над совместным проектом. Эмиль вытянулся на кровати и устало вздохнул. С отцом всё так и не наладилось, а потому приходилось который день ночевать у Артёма — благо, его мама чудесно относится к другу сына. На ноутбук пришло уведомление о просьбе добавить в друзья от Сударя. Эмиль не смог сдержать улыбки и тут же открыл диалог с новым другом. «Привет! Хотел добавиться ещё сразу же после конференции, но был очень занят, прости😭🙌» Глядя на Никиту невозможно было не улыбаться. Он буквально заражал всех своим состоянием, и Эмиль был крайне рад тому, что он разделил свою победу именно с ним. «Всё нормально. Что делаешь?» «Читал теорию, а сейчас решил погулять. Го со мной?» Эмиль, недолго думая, согласился.

***

— Эй, всё в порядке? — поинтересовался Никита, видя, что Эмиль сегодня не в настроении. Эмиль пожал плечами. — Не знаю, как сказать… Кажется, я снова надумал себе лишнего, и не могу теперь выкинуть этот придуманный образ из головы, — как мог, объяснил он. — Постоянно теперь думаю об этом, а отвлечься особо не на что. — А как же математика? Она всегда сэйвит меня в такие моменты, — улыбнулся Никита. — Обожаю чувство ликования, когда решилась особо сложная задача, над которой ты бился около трёх дней!.. Эмиль поджал губы. — Математика не спасает, когда тот, кем забиты твои мысли, её тебе преподаёт, — тихо пробормотал он. Улыбка сползла с лица Сударя. — О. Извини, я не понял. Однако парень тут же встрепенулся и обхватил Иманова за плечи: — Слушай, я, возможно, не всё правильно понял, но это не повод грустить! Выбрось из головы эти мрачные, как тучи, мысли! Как назло, именно в этот момент небо потемнело, и страшные тучи быстро поползли в сторону ребят. — Кхм. Я не то имел в виду, — Никито сурово уставился на тучу в небе. Ребята быстро укрылись под навесом у ФОКа, чтобы переждать дождь. Они спрятались под лестницу и продолжили диалог. — Рассказывай. Я готов тебя выслушать от и до. Эмиль вдохнул побольше воздуха, а потом начал говорить. Говорил, говорил, и сам не понимал, почему слова так легко льются изо рта. Рассказал про своего отца, про свои мысли о том, что Дмитрий Андреевич помогает ему только ради собственных наград, про всё-всё-всё… Выдохнул и почувствовал себя легче. Гораздо легче. Интересно, почему Никите было так легко всё это высказать, а своему давнему другу Артёму он и словечка не смог вымолвить? Наверное, потому что Артём не видел всего, он не был там, где был Никита, и не мог в полной мере прочувствовать то, что чувствовал Эмиль. Пару минут Никита молчал, обрабатывая информацию, а затем взял в свои руки ладони Эмиля и заглянул тому в глаза. — Нет, ты серьёзно так думал про него? — Ну… да? Никита снова улыбнулся, на этот раз даже как-то немного грустно. — Эмиль, невооружённым глазом видно было, как он о тебе заботится. Серьёзно, во-первых, я офигел с того, что твой учитель — сам Масленников; но это ещё полбеды. Ты когда-нибудь видел, чтобы у великих математиков так сияли гордостью глаза за своих учеников, когда те доказывали теоремы? А я видел. Я сидел в аудитории и видел это собственными глазами, Эмиль! — всё это время Никита не выпускал из рук ладони Иманова, пытаясь не словами, так через тактильные ощущения донести до него истину. — Так что даже не смей думать, что всё это ради денег и славы. Тем более, у Дмитрия Андреевича это всё и так есть. А вот тебя нет. Точнее, раньше не было. А теперь у него появилась цель — помочь тебе добиться успеха. Думаешь, стал бы он это делать с таким энтузиазмом, если бы на дух тебя не переносил? Эмиль задумался. Это всё правда, да. И вообще, Масленников ведь забирал его на вечерние прогулки по набережной… Было так приятно, когда он заботился. Потому что хоть кто-то заботился об Эмиле тогда. Внезапно Эмилю стало совестно, ведь мама Артёма заботилась о нём не меньше, но… Хотелось ведь чего-то своего, родного. Наверное, действительно недоставало заботы отца и рано ушедшей матери — в обоих смыслах этого слова. Эмиль засмотрелся на разбушевавшуюся вокруг грозу. Почему-то совсем не было холодно или страшно; небо казалось фиолетовым, а сердце согревала мысль, что он кому-то определённо нужен. Не для воплощения целей, нет: просто нужен. Никита, кажется, понял, что Эмиль всё понял, а потому с облегчением выдохнул и вновь вернулся к своему незатейливому занятию — сверлить тучи сердитым взглядом. — Что ты делаешь? — рассмеялся Эмиль. — Я погулять хотел, а не торчать под крышей в ожидании окончания грозы, — фыркнул Сударь. — О. У меня с собой тетрадка и ручка есть, можно что-то порешать… Ребята уселись на полу и стали обсуждать задачу, которую им задал Масленников на уроке. А гроза всё не думала утихать. Вскоре не обращать внимания на залитый водой пол уже не получалось, и ребята стали думать, что делать дальше. — У меня на телефоне сети нет, — сообщил Эмиль. Всю былую уверенность как рукой смело, и теперь он снова оказался один на один со своим страхом — природной стихией. Никита проверил свой телефон, и тут их ждал успех. — О! Есть сигнал! Кому звонить? — Масленникову, — не задумываясь, выпалил Эмиль. Никита согласно кивнул и набрал номер учителя, а затем протянул трубку Эмилю. — Лучше ты. «Алло? Кто это?» — Алло, Дмитрий Андреевич, Вы меня слышите? Это я, Эмиль! Я с телефона Никиты звоню, — закричал в трубку Иманов. «Эмиль, что случилось? Ты где? Я тебе в ВК писал, но тебя в сети не было…» — Мы пошли гулять и попали под грозу, — выкрикнул Никита из-за спины Эмиля. «О, это, я так понимаю, Никита? Эмиль, скиньте адрес в сообщении, я еду». — Хорошо, ждём, спасибо, — поблагодарил учителя Эмиль, и ребята забились в угол в ожидании.

***

— Как вас так угораздило? — вздохнул Масленников, глядя на трясущихся и стучащих зубами от холода учеников. — Впрочем, ладно. Куда вас довезти? Никита резво назвал свой адрес, а вот Эмиль задумался. Не хотелось в таком виде вваливаться в квартиру друга, а возвращаться к отцу… Ещё подумает, что тот его простил, ага. Математик заметил смятение Иманова и переспросил: — Эмиль? — Я… — Может, он у Вас переждёт грозу и обсохнет? — предложил Сударь, невинно хлопая ресницами. Эмиль пихнул его в плечо. — Никит! Масленников задумался, а затем кивнул. — А что, отличная идея. Эмиль, ты не против? — Я… — Он не против, — улыбнулся Никита и тут же увернулся от очередного удара холодной ладонью. Дмитрий Андреевич недолго понаблюдал эту потешную потасовку в салонное зеркало, а затем вернулся взглядом к дороге, перестроив маршрут на навигаторе до дома Сударя. — Спасибо, что подвезли, — быстро поблагодарил Никита и поспешил скрыться от гнева Эмиля с заднего сиденья. — Обращайся. — Предатель, — буркнул Иманов себе под нос. — А теперь рассказывай. Что тебя так тревожит, что ты сбежал из дома, помня о том, что мы вечером договорились погулять? — Масленников повернулся к Эмилю и внимательно уставился на него. — В смысле? — не понял Эмиль. — Вы же отказались… — Я сказал, что сегодня не смогу, поэтому давай потом. Думал, перенесём на завтра, но освободился пораньше, даже написал тебе, но ты уже не прочитал, — учитель почесал затылок. — Ладно, наверное доля моей вины в этом есть. Эмиль покачал головой, закусив губу от разочарования и злости на самого себя. — Нет, это я опять всё неправильно понял и переформулировал в своей голове… Простите. Масленников улыбнулся и похлопал рукой по виниловой поверхности переднего сиденья. — Не пересядешь? Эмиль быстро оказался на привычном месте под боком у учителя. Он задумчиво смотрел в окно, пока Масленников не остановился возле двухэтажного роскошного дома. — Дмитрий Андреевич?.. — Приехали, Эмиль. Это мой дом. — Да уж, я должен был догадаться ещё по ламборгини, — фыркнул Эмиль, осторожно ступая на ступени, ведущие ко входу. — Там под дверью, небось, алмазный ковёр лежит, по которому я в своих грязных ботинках никак не смею ходить! Масленников рассмеялся, прикрыв рот рукавом. — Эмиль, в этом доме ты можешь ходить куда угодно, и никто не посмеет тебе этого запретить, — посерьёзнев, сказал учитель. — И вообще, алмазный ковёр? Серьёзно? Ты в майнкрафт переиграл? — Это не я, это Артём Чернец!..

***

Переодевшись в чистую и сухую одежду учителя, как бы неловко ему в ней ни было, Эмиль спустился в гостиную. В доме было просторно и светло; на стенах висели картины, а в коридорах стояли горшки с различными растениями. Масленников кивком указал вошедшему Эмилю на кресло перед журнальным столиком. — Тут я обычно работаю. Можешь присесть, поработать над своим проектом. — А сообщения Вы мне тоже отсюда пишете? — не подумав, выпалил Эмиль. Прикусил язык, но было поздно. — Хо… Как интересно, — тут же хитро прищурился учитель. — Да, отсюда. А что, теперь будешь представлять себе более конкретное место, где я, завернувшись в плед, с кружкой горячего какао написываю тебе в ВК? — Дмитрий Андреевич… По спине Эмиля пробежался холодок, когда Масленников резко поднялся с кресла и в два счета оказался у него за спиной. — Я тебе подскажу, Эмиль: я люблю капучино без сахара на кокосовом молоке с маршмеллоу, — уже как-то совсем интимно прошептал учитель, склонившись над учеником. Эмиль дёрнулся в сторону, и Масленников тут же вернулся в своё кресло, будто ничего и не было. — Дмитрий Андреевич, Вы издеваетесь? — А как ты догадался? — невинно захлопал глазами учитель. — Дмитрий Андреевич! — Давай, повтори ещё раз моё имя; мне это нравится… — Д… Да хватит уже! — Верно, пора приступать к занятиям. Весь оставшийся вечер они упорно трудились над проектом. Вот ведь свела ж судьба двух математиков, не видящих конца и края…