Ноктюрн для мирабилис. Сборник драбблов по «Дом, в котором...»

      ***

Блёкло-синий вид за окном тешит сонные глаза, позволяет им отвлечься и отдохнуть от едкого света ламп. Оставленный неизвестно кем и почему кабинет биологии юные кулинары перестроили в общедоступную кухню. Легально ли? Не особо, но дирекция завуалированно не обращает на это внимание. Пусть орудуют здесь ножами и вилками, только не пускают их друг в друга, как дротики для дартса. Лорд подъезжает к окну и наблюдает за безоблачным небом, которое сгущается темнотой нарастающих сумерек. Часов у Лорда при себе нет, и ориентируется он по окнам Расчёсок – не во всех из них горит свет, значит, ещё не слишком поздний вечер. Значит, Лорд может ещё всё успеть. Сладковатый запах заполнил просторный кабинет донельзя: заполнил и вылез куда-то за дверь, через щели. Первые сгоревшие блины с удовольствием проглотил Табаки, остальные – Лорд собирал для кошек, пришедших в Дом с наступлением зимы. С каждой попыткой некрасивых и дырявых блинов становилось меньше, а переживания Лорда только возрастали. "Что, если ей не понравится? Вдруг получилось совсем дурно и не так вкусно, как её кормили в Наружности?" Джинсы и свитер были запачканы жирными пятнами и следами теста. От Лорда веяло ароматом парного молока. Он пыхтел, вытирал полотенцем мокрое лицо и затылок, путался в своих же волосах. И всех прогонял. Стоило кому-то из любопытных просунуть голову в кабинет – Лорд прогонял их озлобленным взглядом или прилетевшей в дверь посудой. Но на этот раз дверь открылась практически нараспашку, потому что это пришёл Сфинкс. За ним зашёл Македонский, прикрывая дверь и неся в руках моющее средство. Лорд сделал вид, будто не заметил их прихода. Ни прогонять, ни говорить он не хотел. Прогонять не хотел, потому что в этом не было смысла: состайники его не напрягали. Говорить не хотел сильнее, потому что они снова начнут задавать глупые вопросы про девушку из Могильника, с которой Лорд познакомился, когда был там на перевязке из-за очередной драки в столовой. Чистая случайность, но какова её цена. А цена оказалась до нелепости смешной: гордый и непоколебимый Лорд учится готовить блины для таинственной незнакомки. Намазывая каждый блин мёдом или ягодным джемом, Лорд укладывал их в глубокое блюдце, заворачивая конвертиком и посыпая дроблёными орехами. Прямо за спиной стоял Сфинкс, и это начинало раздражать. Македонский, пометавшись у входа из угла в угол, наконец, сел за свободный стол. – Помочь? – со всей серьёзностью предложил Сфинкс. На мгновение Лорд замер, вслушался в интонацию вопроса: неужели теперь Сфинкс проявляет обеспокоенность – и это после мучений с отдавленными ногами? Лорд поднял голову, выпрямился и выключил плиту. – Не нужно, я уже закончил. – И с посудой тоже? Лорд взглянул на раковину, где хаотично лежали немытые тарелки. Он раздражённо дёрнул плечами, сомкнул белые губы. Работы здесь было ещё минимум на полчаса – из-за этого можно опоздать на встречу, что с его стороны покажется дурным тоном. – Мы пришли помочь, – сказал Сфинкс, подойдя сбоку. – Уезжай переодеваться и покорми кошек. Лорд оглянулся на него: Сфинкс не улыбался и не смеялся, может, вправду хотел помочь. Лорд нерешительно кивнул. Сфинкс кивнул ему увереннее. Развернувши коляску, Лорд забрал глубокую миску с блинами, накрыв её тарелкой поменьше, и уже направился к выходу. Македонский перегородил дорогу, подав ему тарелку с пародиями на блины для кошек и клетчатое полотенце. – Укутай сверху и завяжи на узелок – тогда они не так быстро остынут. – тихо сказал Македонский. Лорд невольно наклонился, прислушиваясь и заглядывая ему в лицо. Македонский испугано сделал шаг назад, царапая пальцы в рукавах свитера. Лорд тоже испугался – испугался чужого страха. Он откинулся на спинку коляски, и взгляд его стал жалостливее. – Спасибо, – произнёс Лорд. – Без шуток, спасибо, ты выручил меня, Македонский. Я бы опоздал, если бы остался мыть посуду… Ты какие больше любишь: с мёдом или джемом? Македонский озадаченно наклонил голову, и Лорд протянул ему открытое блюдце: аромат молочных сливок, земляники и топлёного масла зацепился за нюх и проник в желудок. Македонский посмотрел на Лорда. Тот был спокоен и просто ждал. Осторожно поддавшись вперёд, Македонский достал из блюдца тёплый конвертик медового блина. Лорд ему улыбнулся. Македонский переглянулся со Сфинксом и тоже улыбнулся. Ни для кого не секрет, что «Лорд улыбается раз в году, когда кто-нибудь умудрится сломать себе ногу», – выходит, сегодня особый день, если поводом для улыбки Лорда стало угощение состайника. – Попробуй, пожалуйста, – сказал Лорд, накрывая тарелки полотенцем. – Мне важно знать, что получилось не так плохо. Тонкие и исцарапанные ладони Македонского держали аппетитно жёлтый уголок из блина, как будто оторванный от солнца. Он надкусил его, изумлённо моргнул и ещё стеснительнее улыбнулся. – Вкусно. – Я рад, на здоровье. – выдохнул Лорд. Он оглянулся на Сфинкса и на весь беспорядок, который успел устроить за пару часов готовки. В задумчивом молчании Лорд направился в спальню. Македонский мыл посуду. Сфинкс, стоя у окна, ещё пару минут понаблюдал за падающим снегом и затем начал убирать со стола остатки продуктов. – Так тебе пришлась по вкусу королевская кухня? – с усмешкой спросил Сфинкс. – Я не знал, что лорды умеют готовить. Для этого есть прислуга и повара, – также шутливо ответил ему Македонский. – Будем надеяться, что в следующий раз наш Лорд захочет испечь свадебный торт.       

***

В комнате Четвёртой стаи не оказалось никого, кроме кошек. Сфинкс просил покормить их? Ещё бы! Здесь была и полосатая Мона Лиза, и чернобокий Дилан. Они встретили Лорда протяжным мяуканьем и закружили хоровод вокруг его коляски. Лорд прикрыл дверь и поставил на пол тарелку с дырявыми блинами. Усатые сожители растащили их на газеты, которыми была устелена их зона для трапезы. Лорд заехал в ванную. Сняв с себя грязные вещи, он остался в одном белье. Поёжившись, Лорд уставился на своё отражение в зеркале. – Что с тобой? – спросил он самого себя. Из отражения на него смотрел уже не белый дракон, свирепеющий в прямом смысле от дыхания состайников, а безропотная амфисбена, хотя тоже, сродни дракону, всё ещё двуглавая. Пусть снег тает и от огня из пасти дракона, и от горячей чешуи амфисбены, но что-то заставило обеих рептилий усмирить свою пылкую натуру. Лорд подъехал ближе к зеркалу, хватаясь за умывальник. От света в ванной его лицо делалось ещё бледнее, а расчёсанные ранки от прыщей – ещё краснее. Некоторые порезы от бритвы на подбородке ещё не затянулись. Волосы казались Лорду жутко тонкими, взлохмаченными и бесцветными, как сухая трава. Ему не нравилась его слишком светлая кожа, потому что из-за неё было видно каждую вену – и это, как считал Лорд, делало его уязвимым и хрупким. Пробежав пальцами по щекам, он нащупал едва ли заметную горбинку на носу. И расстроился. Ужасно расстроился, с пропажей блеска в серых глазах. Но ведь должно же быть то, что ему нравится? Лорд провёл языком по сухим губам, задумчиво покусывая их. Он расправил плечи и потрогал мышцы руки, то есть то, что называют бицепс. "Неплохо, наверное ", – подумал Лорд. Стянув с себя майку, он придирчиво осматривал очертания пресса на худом животе, синяки на боках и рёбрах от мордобоя в столовой (благо, на этот раз лицо не особо задели). Лорд нахмурился, что-то озлобленно шепча и перелезая из коляски в душевую кабину. Освежившись, он выехал из ванной комнаты, прихватив с собой полотенце и ключ от библиотеки, который одолжил ему Стервятник. – О… Привет, Слепой. Ты не против, если я здесь голышом покатаюсь? – засмеялся Лорд. – Мне нужно собираться к ней. Слепой, сидевший на корточках возле кошачьей тарелки, облегчённо осел назад. Дилан потрогал его лапой за руку, прося поделиться отнятым блином, но Слепой только раздражённо свёл брови к переносице. – К ней? – спросил Слепой. – Я спешу, – невпопад ответил Лорд. – Нужно ещё взять фонарик. Слепой не стал уточнять, он лишь переполз и лёг на общую кровать, вытянув тощие ноги в старых ботинках Чёрного, которые были ему заметно велики. Дилан тоже запрыгнул на кровать, затем на Слепого, слившись с цветом его волос. Видимо, украденная еда слишком задела эго бедного животного. Мона, наоборот, преданно следовала за коляской Лорда, пока тот искал чистую пару обуви. – Извини, я правда спешу. – сказал Лорд, гладя по голове Мону. Через пару минут он уже был одет в самую что ни на есть лучшую рубашку из всего гардероба – тёмно-зелёную, с белыми журавлями в красных шапочках, точно слетевших на болотистое пастбище с антикварной гравюры. Застёгивая ремень на брюках, Лорд стряхивал с их чёрной ткани соринки и нитки. Кошки задремали рядом со Слепым. На тумбочке у кровати Македонского тихо пело невыключенное радио.

***

       Разъезжая по общему коридору, Лорд ни на кого не смотрел. Толкая коляску одной рукой, а другой – придерживая угощение, он мчался к лифту, не удосуживаясь объезжать проходящих мимо. Собьёт или нет – плевать, только бы быстрее увидеться с ней. В лифте он оказался на удачу один, и путь по коридору первого этажа был свободен, только мерцающие плафоны над головой торжественно освещали ему дорогу.

***

       Ладони дрожали от переживания и сомнений. Может быть, он не приедет… Зачем ему это? Всего лишь случайное знакомство в стенах Могильника, всего лишь несколько осторожных фраз запущенных в меня, как стрелы. …Кажется, я его пристыдила. Лорд вёл себя так испуганно, словно именно я полезла в драку и чуть не оставила ему под глазом синяк. Но я всего-то сижу на стуле около кабинета одной из Паучьих, выжидая, когда меня позовут на осмотр. Лорда привезли в очередь кто-то из Пауков мужского пола и возмущённая работница мальчишеской столовой. Лорд молчал и не шевелился в своей коляске, как посаженная туда кем-то из детей игрушка. Когда взрослые ушли и на весь коридор мы остались вдвоём, Лорд поднял голову, удивлённо рассматривал свою перевязанную ладонь и затем уставился на меня. Нас как будто тут же парализовало, но Лорд ожил первым. Он глубоко вдохнул и начал подъезжать ближе. Я выпрямилась и вжалась в стул, словно он приближался ко мне с оружием. Дверь кабинета распахнулась, и знакомая Паучиха позвала меня внутрь. – И ты тоже, – сказала она Лорду и кивнула в мою сторону. Я оглянулась на Лорда, который мгновенно покраснел до самых ушей. Он уже было хотел заехать прямо за мной, однако Паучиха развернула его коляску вправо – в другую часть кабинета, которая делила его надвое высоким шкафом с макулатурой. Лорд сверлил меня взглядом в спину до того момента, пока его не подвезли к столу другого Паука. – Буйный какой-то, – шепнула мне Паучиха, приветливо улыбнувшись. Дальше был осмотр, обыкновенный, как и всегда, только теперь расстёгивать рубашку было крайне неловко, зная, что через пару метров находится смущённый и слишком разгорячённый парень. Но Лорд словно не хотел выдавать своего присутствия здесь, изредка и вполголоса отвечая на вопросы Паука. Когда осмотр подходил к концу и меня попросили измерить рост, то пришлось выйти из убежища, чтобы встать на общий ростомер у двери. Стук туфель и позвякивание расстёгнутых пряжек привлекло непрошеное внимание: я столкнулась с наблюдательным Лордом, заинтересованно разглядывавшим мои ноги. Забрав какую-то бумажку у Паука и даже не попрощавшись с ним, Лорд подъехал ко мне. Мы вновь замерли на мгновение. – Помочь? – осторожно, в надежде на положительный, ответ спросил Лорд. Я безмолвно кивнула. Лорд склонился к моим туфлям, осторожно приподнимая ступни и застёгивая ремешки. Паучиха улыбнулась, начав напевать себе что-то под нос; Паук прокашлялся и поправил очки. Должно быть, не всегда в Доме парни и девушки сталкиваются вот так, особенно в Могильнике. Мне к этому никак не привыкнуть. В школах нет разделения, а здесь… – Спасибо, – благодарю я Лорда. Он отъезжает, растягивая рот в смущённой улыбке, и затем вовсе улыбаясь во все зубы. Я снова киваю Лорду, открывая дверь, чтобы тот смог выехать. Ещё спустя пару минут после него я тоже покидаю кабинет. – Можно тебя пригласить? – спрашивает Лорд, нервно перебирая между пальцев своё направление в следующий кабинет. – Куда?.. – тихо говорю я, словно само наше общение уже представляет собой какое-то беззаконие. – Приходи завтра после ужина в библиотеку на первом этаже. Идея оказаться наедине с Лордом не кажется мне безопасной, и он сам это понимает, опустив взгляд в пол. – Я хочу извиниться, – продолжил Лорд. – И познакомиться. …Я принесу что-нибудь к чаю. После, обменявшись кличками, мы заговорили смелее: о том, насколько давно оказались в Сером Доме, о семье и друзьях из Наружности, о немногих хороших воспоминаниях. И теперь я в библиотеке, говорящей воспоминаниями сотни людей. Здесь темно, как на чердаке, и пахнет старой древесиной. Здесь тусклый жёлтый свет от недалёкого столика и шаткая лестница. Та, которая была на колёсиках, давно сломалась, поэтому пришлось забрать эту – как часть из оставленных инструментов в бассейне, где, по словам многих, всё брошено на вечный ремонт. Потёртые обложки и страницы книг сменяют друг друга, чередуясь с моим беспокойством. Где-то в начале комнаты открывается дверь, скрип коляски и шуршание шин возводятся до потолка, вместе со звуком запирания двери на ключ. Лорд едет по узкому проходу и останавливается позади меня. Вновь замер, притаился, как и тогда. Ни единого шороха, ни слов приветствия или тактичного кашля. Я озираюсь на него. – Я думал, ты не придёшь. – сухо, не веря самому себе, заговаривает Лорд. Аккуратный, в яркой рубашке и замшевых брогах, со странным свёртком на коленях. Хочется спросить, почему же он так думал… Или сказать, что я тоже сомневалась в том, что он приедет. Но я не говорю ничего. Стыдно было бы не прийти, увидев мельком, что Лорд оделся сюда как на выставку искусств. Не дожидаясь от меня приглашения, он кладёт свои вещи на расстеленный плед и подаёт руку. Первое касание, и Лорд сжимает мою ладонь так крепко, что не остаётся сомнений в том, что он сильнее чем кажется. Наша встреча напоминает пикник. Я сажусь на плед, открываю термос и разливаю чай по маленьким кружечкам, пока Лорд скромно пододвигает ко мне свой свёрток. – А что здесь? Печенье? – Нет, – растерянно отвечает он. – Но я надеюсь, тебе понравится. Лорд взволнован и едва ли не в ужасе. Судя по его реакции, внутри может быть что угодно. В голове уже начинают мелькать картины с полной тарелкой выбитых им зубов, принесённых на первое свидание, как трофей. Или там дохлые мыши, чтобы пробить меня на пугливый визг и выдать несуразное: "Да брось, я просто пошутил". Сняв полотенце, замечаю, что тарелка показалась на ощупь тёплой. Я вне решительности посмотрела на Лорда, но тот лишь коротко кивнул и сидел смирно. Верхнее блюдце снялось с усилием, и сладковатый запах дотянулся ко мне с чувством облегчения. – Выпечка? – спросила я Лорда, но затем уже поняла, что поспешила со своими догадками. Нежно-жёлтые, как дольки груши, блины, сложенные треугольничками, образовывали в тарелке солнечный круг, приманивающий к себе медовым ароматом. Лорд соскочил с коляски, волоча за собой ноги и укладывая их в нужную позу. Всё это произошло так быстро, что я даже не сразу поняла того, как же сейчас близко он находился. – Ты сам?.. – Сам. – констатировал Лорд. – Если не понравится, то выброшу. – Нет, зачем же? – спохватилась я. – Это очень мило с твоей стороны, меня здесь ещё не угощали блинами. Лорд улыбнулся. Светлые волосы упали ему на лицо, и оттуда он наблюдал за мной, как хищник из засады. Сделалось неуютно, но вскоре я привыкла.       

***

Через полчаса мы расслабились окончательно: блины были съедены под строгим надзором Лорда и обещаниями, что в следующий раз он сделает ещё больше. Пальцы остались липкими, и Лорд на полном серьёзе предложил их облизать, смотря мне прямо в глаза. Я, неловко улыбнувшись, отказала ему. Он кивнул и извинился, достав из кармана носовой платок с вышитым гербом и попросив оставить его себе. Лорд ел медленно и всё чаще отвлекался на разговор со мной или новую сигарету. Чай в термосе заканчивался, время близилось к ночи. Начало возникать ощущение лёгкой сонливости, но было по-прежнему весело, словно вместо чая мы пили вино. Лорд, кажется, ловил это ощущение гораздо чётче: то теребил край моей юбки, разлёгшись на пледе, то вдруг приподнимался, утыкаясь лицом мне в плечо. Он мечтательно улыбался и томно вздыхал, иногда замирая, чтобы встретиться с моим взглядом. От неловкости из-за близости с Лордом мне делалось жарко, несмотря на то, что в библиотеке не было отопления. В момент разговора я невольно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки – только для личного комфорта. Спустя несколько секунд, Лорд сделал так же. …Да, наверное, он тоже переволновался. Лорд чего-то ждал, точно не решался на какую-то просьбу. Серо-голубые глаза начали наблюдать ещё внимательнее, ещё глубже всматриваться в черты моего лица и складки одежды. Лорд дёрнулся, осознав за собой этот бестактный жест. Он отстранился и сел прямо, закурив очередную сигарету. Воцарилось напряжённое молчание. – Я могу назвать нашу встречу свиданием? – спросил Лорд, не отрывая взгляд от узоров на пледе. – Если ты хочешь, то… – А ты хочешь? – перебил он меня. – Ты бы согласилась на свидание со мной? Лорд смотрел с грустью, ровно с сожалением того, будто я ждала здесь кого-то другого, но приехал именно он. – Думаешь, сейчас это похоже на обычную встречу? – спросила я, и Лорд отвернулся, выпуская дым в сторону книжных полок. В мыслях крутилось непонимание того, что же могло так выбить его из колеи. Байки о Лорде из Четвёртой – о самом недружелюбном и вспыльчивом коляснике, к которому нельзя подходить ближе, чем на три шага, – казались теперь чей-то разыгравшейся фантазией. Передо мной сидел совсем другой Лорд: заботливый, спокойный, прячущий красное лицо за длиной волос. Стеснительный парень, растаявший от мимолётных прикосновений. В подтверждение этих слов, Лорд обернулся и судорожно потушил сигарету в пепельнице. – Выходит, это моё первое в жизни свидание. – сказал он с долей скорби, как будто изъяснил мне печальную новость. Не исключено, что его пугало существование Закона, который запрещает видеться со мной. Или, может, он ожидал, что его первое свидание случится где-то вне стен Дома. Или Лорд вообще… – Я вообще, честно говоря, и не надеялся, что однажды кто-то сможет меня полюбить. Его признание напомнило мне зачитанный приговор, с тем укором, что я и есть виновница всех бед. – Почему ты так говоришь? – любопытствую, снимая с себя обвинения. Лорд ухмыляется, выражая в этой ухмылке истинно светлую грусть, мол, "Присмотрись, наивная, разве эти ноги смогут стать с тобой на один путь?" И мой взгляд действительно непроизвольно скользит вдоль его ног. Лорд одобрительно кивает. – Это неважно, – отвечаю я на свой же вопрос и подтягиваюсь ближе к нему. – Возможно, – пожимает плечами Лорд. – По крайне мере, всё то, что выше колен, у меня работает исправно, уверяю. Я испуганно отпрянула, вжав шею в плечи. Лорд тихо и самодовольно рассмеялся, жмурясь от улыбки. Он придвинулся ко мне, подперев щёку ладонью, и волосы спали пшеничными колосками ему на один глаз. Лорд лишь убрал их за уши, игриво поглядывая на меня. – Тебя это огорчило или взволновало? – не унимался он. – Между прочим, у тебя очаровательные ноги. Теперь настал мой черёд смущаться и краснеть. Я отвернулась, но Лорд взял меня за руку, с тревожностью заглянув в глаза. – Извини, я уже начинаю бредить, выговариваю мысли вслух. – сказал он, сжимая уже обе мои ладони в своих. – Но это правда: и твои ноги, и блестящие волосы, и выразительные глаза, и эти нежные руки и губы… Я больше никому не хочу доверяться, кроме как тебе. Мои ладони вырвались из ласковой хватки и огладили плечи Лорда, отчего тот выпрямил спину и притянул меня за талию ближе к себе. Его дыхание было горячим, как и руки, нетерпеливо трогающие и сжимающие мои бёдра. Мне не хотелось торопиться, растягивая каждое прикосновение. Эти секунды в объятиях Лорда – бесценны, как ощущение чего-то давно знакомого, но так бесследно утраченного. Лорд стал моей защитой, делением между двумя мирами. Он надрывисто вздохнул, когда наши губы едва соприкоснулись. Губы Лорда ожидаемо оказались шершавыми, он это понял и облизал, прикусив их. Его терпение достигало своего конца, в итоге сомкнувшись со мной в крепком поцелуе. Лорд замер. Он отстранился, пристально вглядевшись в мои глаза, и поцеловал снова. Я провела ладонью по его груди, обходя расстёгнутую пуговицу, огладила шею, и Лорд поддался вперёд, удовлетворённо промычав. Горько-сладкий привкус губ и его тонкие пальцы вынудили меня открыть рот, углубляя поцелуй. "Убийственная красота" – вот, что я поняла, увидев Лорда этим вечером. Красота, за которой все готовы бежать босиком по стёклам, подворачивая ноги и падая на колени. Убийственной она была потому, что не все имели желание и способности приручить характер Лорда, оставаясь для него любимым человеком, а не врагом. Лорд сам это знал и сам горевал от несхожести внешнего с внутренним. Смогу ли я переубедить его?       

***