Волшебство лунного света

      — Стой, погоди, — повторял Обито и тряс головой, шагая по своей комнате из стороны в сторону. Какаши, сидя на полу, наблюдал за ним из угла. — Я что-то не понял, как это все связано вообще? Почему научиться превращаться в животное в твоей картине мира проще, чем сказать ему о том, что ты чувствуешь? — Он остановился и недоуменно вскинул бровь. — То есть я понимаю, но… я не понимаю, — наконец сдался Обито и опустился рядом на пол, бестолково глядя перед собой.       — Это не проще, но… — Какаши вздохнул и сжал пальцами колени. — Это лучше. И может сработать.       — Каким образом? — Обито подполз ближе, оказываясь напротив Какаши. — Ты что, хочешь научиться превращаться в миленькую пушистую кошечку, появиться перед ним, а он растает, возьмет тебя к себе, начнет обнимать и гладить, а потом — пуф! — И он вскинул руки с растопыренными пальцами, так что Какаши прыснул. — Так ты это представляешь?       — Нет, — Какаши покачал головой, — несколько сложнее. Просто я… — Он запнулся, глядя в круглые от удивления глаза Обито, и вздохнул, отводя свои. — Думаю, что к нему нужен особенный подход.       Воцарилась тишина. Обито потребовалось ровно столько секунд, сколько нужно, чтобы мысленно повторить в голове все сказанное, а после он уронил лицо в ладони и глухо застонал.       — Знаешь, когда я предложил найти гениальный подкат, я имел в виду что-то очень необычное и романтичное. Но это!.. — произнес он в сердцах и выпрямился. — Это, конечно, гениально, но я совершенно не вижу связи. Да и… — Он свел брови и почесал затылок, — разве это не запрещено?       — Если сделать все правильно, запрет можно обойти. Никто не узнает, если мы оставим это в тайне. — Какаши пожал плечами, поборов сиюминутное сомнение.       Несмотря на статус отличника, он позволял себе время от времени не считаться с глупыми по его мнению правилами. Только вот ночные походы по школе и воровство книг в магазинах относилось скорее к категории «шалости». Идти против законов ему еще не приходилось.       — И даже отцу не скажешь? — Обито присвистнул, когда Какаши, помедлив, покачал головой. — Столько страданий ради этого придурка, — протянул он и только цокнул языком, услышав раздраженное хмыканье. — Я постараюсь следить за языком, если у тебя все получится, но пока что… — И развел руками, криво ухмыляясь. — И все же почему? Он что, фанат каких-нибудь нюхлеров?       — Я не знаю, да и вряд ли у меня будет выбор, в какое животное превращаться. Судя по тому, что я читал в той книге, оно уже предопределено сущностью каждого волшебника. И, наверное, это… — Какаши задумчиво поглядел на край узкого подоконника. — Будет волк. Как мой Патронус.       Обито открыл рот, но почти сразу же захлопнул его и застонал, запуская пальцы в волосы — верный признак начавшего закипать мозга.       — Когда я понял, что ты запал на него, я думал, что это будет главной проблемой, — сказал он, снова пряча лицо руками. — Но теперь! — Он отнял их, повернувшись к Какаши, и едва не врезался в него носом. — Как ты вообще связал одно с другим?! Ты это в своих книжках начитался? Волк ловит принцессу в лесу?       — Нет. Просто… — Сделав глубокий вдох, Какаши закрыл глаза. Говорить правду — пускай она была и под вопросом до последнего, все еще было тяжело, но он сам заикнулся про помощь, так что таиться становилось все сложнее. Досчитав до трех, Какаши сложил пальцы и уставился на образовавшийся между ними треугольник. — Помнишь, осенью я спрашивал тебя, видел ли ты когда-нибудь у нас в школе кицунэ?       — Ну, вроде… да. Помню. Но при чем тут это? — Обито бестолково почесал голову.       — Мне кажется, это Ирука. Он кицунэ. Я сверил — по всем признакам он подходит. А в понедельник я увидел эту лису снова, решил выйти во двор, нашел следы и… — тихо произнес Какаши и замер. Медленно лицо Обито вытягивалось, приобретая выражение полнейшего ужаса. — Пожалуйста, — Какаши привстал на коленях и выставил вперед руки, — если кто-то узнает, ему несдобровать. В лучшем случае его просто выгонят из школы. Обито! — воскликнул он, как только в глазах Обито заскакали чертенята. — Пожалуйста!       — Но это ведь такой шанс… — протянул он удрученно, снова сменяя восторг на тоску. — Ладно. Ради тебя. На горло своим принципам наступаю. Но все же… — Обито покачал головой и свел брови. — Почему ты тогда просто не прижмешь его к стенке, скажешь, что знаешь, кто он такой? А потом решите все вопросы. Или что там с кицунэ делают? Воруют их жемчужину для удачи? Стащи ее, и пусть он исполнит твое желание.       — Когда я начал спрашивать его об этом сегодня, он испугался. Очевидно, он не хочет, чтобы я об этом знал. А если я хочу найти с ним общий язык, я должен сделать это другим способом. Показать, что мы похожи, что я тоже… понимаю, как он себя чувствует. — Какаши снова стиснул колени руками. — Когда мы вместе были на уроке Ибики, он говорил так, будто ему одиноко, несмотря на толпу друзей, и мне кажется, что ему тоскливо, ведь… никто на самом деле не понимает, каково это — быть другим. И он ищет кого-то, с кем можно разделить это одиночество, — говорил он негромко, стараясь не встречаться с пристальным и ошарашенным взглядом напротив.       Подняв руку, Обито медленно занес ее, а после, так же медленно, но метко наотмашь хлопнул ладонью по его лицу.       — Вот. Именно! — воскликнул он, ткнув в Какаши, потиравшего нос, пальцем. — Тебе кажется. Ты даже не знаешь… Может, он просто хочет воспользоваться тобой? Эти лисы могут быть теми еще подлецами, а я никогда ему не доверял! Он втирается к тебе в доверие, хочет, чтобы ты пожалел его, а ты собираешься так рисковать. А если это ловушка? И если твоя затея с ним не сработает?!       — Тогда я просто буду уметь превращаться в волка. — Какаши пожал плечами. Эта очевидная мысль вдруг переключила что-то внутри Обито, и он задумчиво откинулся на стену. — По-моему, не такая уж плохая способность.       Снова наступило молчание. Снаружи завывал ветер, по коридорам медленно крались ученики к своим комнатам. Обито стучал пальцами по колену, глядя на запертые дверцы своего шкафа.       — Это сложно? — спросил он вдруг, и Какаши, перекрутивший в голове все возможные варианты следующих его слов, удивленно вскинул брови. — Научиться превращаться.       — Я не помню, но вряд ли легко. Нужно будет еще раз перечитать, прежде чем браться, все же…       — Я в деле, — выпалил Обито, и Какаши дернулся. — Ты же сказал, что будешь превращаться в волка, как твой Патронус? Значит, я смогу превращаться в ретривера. Верно?       — Да, но я не хочу, чтобы ты…       — Если мы пройдем этот путь вместе, думаю, у меня все получится. К тому же как я оставлю все веселье тебе? — Обито усмехнулся и несильно ткнул Какаши в плечо.       Удивительным образом Обито всегда соглашался на самые безумные идеи. Даже найдя в них десятки подводных камней, вывалив тонну раздосадованных выкриков, он все равно вставал на его сторону. И, пожалуй, с ним рядом и правда бояться не стоило. Разве что внезапной утечки информации.       — Ладно. Только это должно оставаться секретом. Не говори никому, — напомнил ему Какаши, и Обито фыркнул, но тут же искоса поглядел на него. — Обито. Никому, значит никому.       Как золотой карп Обито открыл и тут же захлопнул рот, а после гневно запыхтел.       — Она ведь все равно узнает, — бубнил он, меняя позу и поджимая ноги. — Да и я не могу скрывать такие серьезные вещи.       — Потерпи хотя бы несколько дней. Потом скажешь. Но только, — Какаши ткнул в него пальцем, — о нашем плане. Про Ируку ни слова.       — Ладно, понял, — ворчливо отозвался Обито. Какаши поднялся с колен, и он тут же заскулил и постучал пальцами по краю стола.       — Нет. Учись сам, Обито. В учебнике есть все ответы, ты сам можешь их найти, — бросил он. — Это легкая контрольная.       — Это тебе легкая, я вот, пока читал, ни черта не понял. — Обито жалостливо свел брови домиком. — Давай ты погоняешь меня по вопросам, заодно и себя проверишь? — предложил он и почти сразу растянул губы в широкую коварную улыбку.       Иногда их дружба становилась тем еще испытанием, но Какаши уже перестал сопротивляться. Все же плюсы Обито перевешивали минусы.       — Ладно. Но тебе пора учиться самому думать, не считаешь?       — Зачем, если у меня есть ты? — Обито довольно оскалился, и Какаши только вздохнул и закатил глаза.       Это никогда не закончится.       — Я возьму свои лекции и вернусь, — устало сказал Какаши, толкая дверь.       Не глядя, он шагнул вперед и в полумраке коридора влетел в идущего навстречу ученика. Тот тихо ойкнул и отскочил к противоположной двери. Какаши встал напротив, все еще едва дыша от неожиданности. Приглядевшись, он увидел такого же недоумевающего и слегка напуганного Ируку, отчего сердце заколотилось быстрее в два раза.       — Прости, — вдруг сказал он, виновато улыбнувшись, и Какаши удивленно приподнял брови — если кому-то и нужно было извиняться, то точно не ему. — Я просто спешил к Изумо, он просил у меня книгу, а тут ты так неожиданно…       — Да нет, ты прости, я не видел тебя и…       — Ты чего там застрял? — Привлеченный суматохой Обито высунулся из комнаты, поймал в фокус Ируку и прищурился. Обернувшись к нему, Какаши округлил глаза и едва заметно качнул головой. Обито издал возмущенный вдох, стрельнул в него глазами и уполз обратно к себе. — Давай быстрее, дел полно. — И хлопнул дверью.       — Он просто хочет получить ответы по истории, — произнес Какаши, будто оправдываясь, и сделал шаг к своей комнате. — Пользуется тем, что мне тоже повторить полезно.       — Понимаю его, — отозвался Ирука, следуя за ним почти на цыпочках. — Мне бы тоже не мешало. Но я погряз в эссе. А ты уже… — Он с сожалением поглядел на Какаши, открывшего дверь в свою спальню. — Уже наверняка закончил?       — Да, давно уже, — ответил Какаши ровно.       Не прикрывая дверь, он быстро скакнул в комнату, вытащил из-под кипы учебников и тетрадей нужную и выглянул обратно в коридор. Ирука все еще топтался рядом, то бросая взгляд в сторону, то снова в комнату. В руках он сжимал книгу в зеленой обложке, подозрительно похожую на «Базовый курс заклинаний», который они проходили еще в первом классе.       — Что-то еще? — уточнил Какаши, оторвав глаза от учебника, и Ирука тут же поспешил спрятать его за спину.       — Нет, я… Точно! — воскликнул он и закивал, тут же делая еще шаг. — Просто немного… растерялся. Я пойду! — бросил он и, не стуча, открыл дверь комнаты Изумо. Кривовато улыбнувшись, он махнул коротко и скрылся, оставив Какаши в смятении посреди коридора.       Медленно он вернулся к Обито, который, сидя за столом, как прилежный ученик, ждал, когда ему принесут готовые ответы. Задумчиво и молча Какаши сел рядом и положил тетрадь перед ним.       — И что он хотел? Хитрый лис решил подслушать? — спросил Обито насмешливо, но смех затих, стоило заметить тень задумчивости на лице Какаши.       — Наверное. — Какаши повел плечом, вспоминая ошарашенные и напуганные глаза Ируки в первую секунду. — Так что, сдается мне, в чем-то я все-таки оказался прав.       — И что? Можем завтра сдать его Сарутоби-сенсею? — с надеждой сказал Обито, кладя пальцы на тетрадь.       — Ни в коем случае. Если он хочет сделать из этого секрет, мы подыграем. — Какаши отбросил его руку, открыл тетрадь и выдохнул, принимаясь перелистывать страницы. — А я выясню, что он все-таки задумал. Но сначала… — закрыв ладонью текст, он выжидающе и с улыбкой уставился на Обито. — Расскажи о нападении мононоке на деревню маходжанаев.       Со стоном Обито ударился лбом о стол. Он-то рассчитывал, что ответы ему просто перескажут.

◖◯◗

      С годами их расписание становилось все короче, но учеба — удивительным образом сложнее. Если раньше половины вечера хватало на уроки, а после — свободную жизнь, то теперь из-за груды эссе, материала к самостоятельному изучению и тонны контрольных в концах триместра старшие курсы практически не поднимали голов, просиживая свободные часы в общих гостиных, своих комнатах или библиотеке. И если преподаватели, вроде Минато-сенсея или Дана-сенсея, давали поблажки, то было среди них двое, которые будто хотели превратить последние годы в школе в ад — Ибики и Орочимару. Первый дрессировал до посинения ставить печати правильно, а отработки с ним становились похожи на марафоны на выносливость, ведь в жизни поблажек не будет. Орочимару же превращал наказания в психологическую пытку. И практически каждый испытал на себе этот ужас, а Обито — уже трижды. Единственный, кто умудрился избежать наказания, оказался Какаши, всего-то сдававший вовремя задания и внимательно читавший инструкции к зельям. Да и самому Орочимару донимать его было неинтересно. Кажется, ему нравилось издеваться только над идиотами.       А потому утром следующего дня практически весь их класс, вместо отдыха и сна перед послеобеденными уроками, забился в библиотеке и остервенело дописывал эссе к уроку зельеварения. Практически, ведь Ирука, в отличие от его дружков, в библиотеке решил носа не показывать. С другой стороны, Какаши был только рад — меньше поводов отвлечься, а Обито прекратил ворчать каждые три секунды.       — Это невозможно, — устало произнесла Рин и отложила пергамент. Какаши, читавший «Историю и особенности магии Великобритании», потянулся к ее работе и наискосок пробежался по тексту.       — Исправь здесь, — ткнул он пальцем в строчку, — ты написала, что для зелья удачи нужны яйца Оками, а правильно Оккамии. Волки не умеют откладывать яйца. И добавь общий вывод о пользе и вреде, а то у тебя только перечисления с примерами. — Он вернул ей пергамент, и Рин устало улыбнулась.       — Спасибо. А сейчас мне нужно еще кофе. — Она потянула сидящую рядом Шизуне за рукав, и та рассеянно закивала, лихорадочно дописывая последний абзац. — Идете? — спросила она, поглядев на уткнувшихся в учебники Какаши и Обито. Переглянувшись, они оба покачали головами.       — Нужно еще дописать, — угрюмо отозвался Обито, снова склоняясь над пергаментом.       Смерив его подозрительным взглядом, Рин убрала в сумку сложенное в папку эссе, кисточку и чернила, дождалась взмыленную от усталости Шизуне. Как только они скрылись за стеллажами, Обито отбросил эссе и наклонился над книгой перед Какаши.       — Ну что там? — заговорщицки прошептал он, пытаясь читать вверх тормашками.       — Вот. — Какаши перевернул книгу, и Обито хмуро принялся изучать состав. — Для начала нам нужны листья мандрагоры. В полнолуние нужно будет положить их в рот и ходить так до следующего полнолуния. Придется влезть в теплицу, но сначала — узнать, на какое заклинание Дан-сенсей их закрывает. Я посчитал — до полнолуния еще пара дней. Успеем придумать план, как пробраться в теплицу, — сказал он так же тихо. Обито нахмурился и с недоверием поглядел на него.       — Нет. Оно завтра, — сказал он уверенно и серьезно. Смерив его скептическим взглядом, Какаши потряс перед ним листком с расчетами.       — Нет, я только что пересчитал. Если взять цикл луны, то…       Обито молча вырвал листок у него из руки и покачал головой.       — Оно завтра. Вернее, сегодня ночью. Я запомнил, потому что, когда мы делали карту на месяц, дата полнолуния выпала на нашу с Рин годовщину первого поцелуя. Кстати, надо бы ей что-то подарить, — задумчиво добавил он и вернул листок молчащему Какаши. Где же он просчитался? Но, увы, ошибки быть не могло — все, что связано с Рин, Обито запоминал с великолепной точностью.       — Тогда нужно придумать план, — растерянно отозвался он, закрывая книгу и разрывая листок пополам. — Нужно как-то отвлечь его, узнать печать, у нас сегодня даже…       — Я знаю, — вдруг выпалил Обито довольно. — Мне Рин показала.       — Что? — Какаши вскинул бровь. — Когда?       — Ну, она же иногда занимается там во время ее девчачьих собраний. И знает, на какую печать закрываются теплицы. Мы туда как-то ночью забирались, чтобы… — Обито захихикал, и Какаши закатил глаза. — Ну, в общем, я знаю.       — Ладно. Хорошо. — Какаши кивнул, водя пальцами по обложке. Легкая паника понемногу отступила, хотя от одной мысли о ночной вылазке внутренности начинало сковывать. — Знаешь, если ты вдруг передумаешь, я пойму. Мне просто нужна была помощь в определенных вещах, поэтому тебе не обязательно…       — Слушай. За все годы я задолжал тебе столько помощи, что тебе можно даже не спрашивать. Да и перспектива и правда заманчивая. Так что я уже в деле. — Обито потянулся и похлопал его по плечу. — Даже если изначально ты собирался завоевать этого придурка.       — Нужно будет поучить тебя сдерживаться в его присутствии, если все получится, — заключил Какаши, когда они оба шли к выходу из библиотеки. Обито только цокнул языком, но промолчал, Какаши постарался не зацикливаться на слове «если».       Накануне он настолько преисполнился собственной решимостью, что Ирука рядом и его ответные чувства уже касались вытянутой во сне руки и плавно перетекали в утреннюю реальность. По крайней мере, пока Какаши не открыл глаза и мрачно простонал в подушку. План был гениален в своей простоте, настолько красиво и точно он раскладывался по нотам, что осечки просто не могло быть. До тех пор пока Какаши не открыл книгу и прочитал о тех самых осечках и неудачах, с которыми сталкивались невнимательные волшебники в своих экспериментах. Ослепленный собственным желанием и ловким решением, он совершенно забыл о том, насколько сложной была эта магия превращений. Всего одна деталь разрушила весь построенный за ночь громадный воздушный замок — одно неправильное слово, ингредиент, день — и все пойдет насмарку. В лучшем случае. В худшем — он никогда не оправится от собственной ошибки. И придется надеяться, что Ирука сжалится и подарит ему свое чудо по доброте душевной, чтобы убрать лишние уши и хвост. Если им удастся сблизиться.       — Иру-кун, подожди! — раздалось впереди, и бредший в своих мыслях Какаши не сразу заметил компанию из Асумы, его девушки Куренай из выпускного класса, Ямато, державшего на плече метлу, и Ируки, который шел позади. Напрыгнувшая на него Мей чуть не свалила его на пол, и он, едва выстояв, болезненно улыбнулся ей. — Вы что, собрались полетать? — спрашивала она, вцепившись в запястье Ируки, пока Какаши, наблюдавший за всем этим цирком, мрачно наполнялся решимостью.       Как бы страшно ни было, он просто обязан был постараться превзойти себя.       — Честно говоря, — прошептал Обито ему на ухо, будто читая его мысли, — ты намного лучше нее.       Кивком поприветствовав членов своей команды, он подтолкнул Какаши к обеденному залу. Тот старался не смотреть в их сторону, делал вид, что кроме них с Обито в холле не было никого. Однако чувствовал — или ему предательски казалось? — прилипчивое внимание на своем лице. И, проходя мимо, поборол желание взглянуть в карие, по-цилиньи огромные глаза.       — Я думал, ты против, — бросил Какаши негромко, когда шумная компания осталась позади. — Да и… — запнувшись, он нашел глазами их стол, где Рин снова перечитывала свое эссе, запивая процесс кофе из большой чашки, а Шизуне снова что-то вырисовывала на пергаментах. — Может, ему я просто не интересен.       Хотя шпионить Ируке это почему-то не мешало.       — Вот когда научим тебя превращаться в волка, тогда и узнаем. Этим ты точно покоришь его лисье сердце, — бормотал Обито, хихикнув, и Какаши фыркнул в ответ. Мир сошел с ума, раз Обито на стороне завоевания сердца Ируки. — Или просто укради жемчужину, и дело с концом.       — Будем двигаться по списку, — заключил наконец Какаши.       Оказавшись возле стола, они оба замолчали, хотя Рин и Шизуне были слишком поглощены своими работами. Какаши вытянул руку над пустым столом и пальцем нарисовал иероглиф призыва. Через секунду появился крошечный человечек в пурпурной мантии, и они с Обито наклонились к нему.       — Два кофе, — сказал Какаши, а Обито гаркнул:       — И тайяки.       Человечек кивнул и растворился в воздухе.       — Скоро же обед. — Какаши скептично выгнул бровь, а Обито лишь пожал плечами.       — Знания требуют много энергии, — заключил он философски, и Какаши вздохнул.       В ожидании перекуса, он оглянулся и заметил, что Куренай и Асума расположились за столом неподалеку. Мей же сидела чуть поодаль, в одиночестве, то и дело бросая на них пристальные взгляды. Видимо, даже терпящий толпу придурков Ирука не может вытерпеть ее присутствие, злорадно решил он. И тут же почувствовал легкий укол при виде ее ставшего печальным лица — а может, они оба гнались за чем-то недосягаемым, и Ирука не мог достаться никому из них.       — Какаши, — словно не в первый раз позвал его слегка хрипловатый голос, и он дернулся, оборачиваясь к столу. Прямо в центре сидел маленький мопс и протягивал ему лапу с привязанном к ней свитком.       — Привет, Паккун, — поздоровался с ним Какаши и поспешно отвязал письмо от лапки. — Я думал, до вечера тебя не ждать.       — Ему очень не терпелось, — равнодушно произнес Паккун. Поставив освободившуюся лапу на стол, он оглянул зал и принюхался. — Скоро обед? — уточнил он, и Какаши кивнул, разворачивая письмо и делая глубокий вдох. — А, нет. Меня вызывают. Тогда в другой раз. Оставь мне чего-нибудь перед вызовом. — И пес исчез с легким хлопком.       — Что-то случилось? — спросила Рин, наклонившись к столу. Быстро пробежавшись глазами по строчкам, Какаши выдохнул, как только свиток свернулся.       — Нет. Хотел похвастаться, что его приставили к награде за особые заслуги, — ответил он и спрятал письмо в карман.       Переглянувшись с Обито, он качнул головой, а сам натянул маску ближе к переносице. Аппетит и без того вялый отбило, а от запаха свежих тайяки перед носом живот скрутило. Он принялся медленно потягивать кофе в ожидании обеда, слушая тихое жужжание Рин, принявшейся наперебой с Шизуне повторять вопросы к контрольной. Обито, совершенно их не слушая, со вкусом поглощал печеных рыбок, хлюпая кофе из чашки. Голоса вокруг становились громче от притянутых обедом голодных студентов. И все это время Какаши думал. Это и так было его базовой настройкой, но теперь выходило за рамки привычных мыслей об уроках и немного Ируке. Хотя его это тоже отдаленно касалось.       У них с отцом были разные взгляды на многие вещи в жизни, но в одном они сходились — иногда некоторыми правилами можно было поступиться. Для Сакумо решающей становилась помощь окружающим, для Какаши — дух исследователя, и все же время от времени оба они, отбросив разногласия, соглашались, что легкий бунт только во благо. Правда, до тех пор, пока отца не повысили в Министерстве, а паранойя не достигла предела. Повидав многое и страшное, его риторика с азарта сменилась на беспокойство и поучения, что даже в погоне за любопытством не стоит забывать о безопасности. И, словно почувствовав, куда неуемная фантазия сына может его завести, помахал лишним напоминанием о том, что все же иногда нужно остановиться и подумать. Очень полезно, но очень не вовремя.       Выудив украдкой письмо, Какаши снова прочел его по диагонали, и взгляд зацепился за предпоследнюю строчку.       «Будь молодцом, не влезай в неприятности».       Как же четко, будто прочитал его мысли.              С момента начала работы в отделе магического правопорядка отец повторял ему следить за тем, что делает, особенно, если его действия граничили с кодексом. Какаши был аккуратен, но иногда любил проверять себя на ловкость и умение обойти глупые устои. А совершеннолетие и вовсе развязало им с Обито руки, позволив небольшую шалость во время зимних каникул. Тогда отец посмеялся, услышав нескладную историю об украденной книжке, содержание которой, правда, так и осталось для него тайной, иначе все вылилось бы в тонны ненужных вопросов и скупых слез о так быстро выросшем ребенке.       Только это была всего лишь книжка, стащенная ночью в магазине, а не полная трансформация двух волшебников, еще не успевших окончить школу, без ведома Министерства. Один из них — сын недавно отличившегося сотрудника.       Такой шалости отец обрадуется очень вряд ли.       — Ты чего? — Обито, заметив нависшую над Какаши тучу сомнений, нахмурился. — Это ты из-за… — Он указал глазами Какаши за спину, и тот покачал головой.       — Потом расскажу, — бросил он тихо и потянулся за наполнившейся супом чашкой. Если думать слишком сильно, можно запутаться окончательно.       Удалось отмалчиваться во время обеда, на уроке истории магии во время контрольной, только слушать почти беззвучный скулеж Обито под боком, пока он пытался вспомнить озвученные накануне ответы. Какаши же, справившись с работой быстрее остальных, поглядывал на сидящего впереди Ируку, пока тот хмуро читал вопросы и кусал кисточку, иногда приоткрывая губы. В голове тут же зазвучали визги Мей, а к сосредоточенному лицу Ируки впереди дорисовалась улыбка. Так ли он хотел рисковать ради него? А вдруг Обито прав, и он только зря тратит время? Ведь можно просто спросить, поговорить — и по телу пробежала противная дрожь — это он оставит на крайний случай. Да и времени подумать не оставалось. Прошлым вечером идея казалась блестящей, сейчас же Какаши безостановочно крутил пальцами кисточку, пожираемый изнутри сомнениями.       Так много вырисовывалось «но».       — Так и что он написал? — тихо спросил Обито, когда их окружил запах засушенных трав, дым котлов, шорох и треск нарезаемых ингредиентов. И жужжащий гул голосов, нарушаемый лишь шипением Орочимару-сенсея, который снова нападал на неудачливых учеников.       — Что ему дадут награду за помощь в поимке преступника. Месяц назад он смог направить отряд мракоборцев по правильному следу. — Какаши нарезал корень валерианы и, отложив нож, сгреб кусочки. — И он снова написал, чтобы я никуда не влезал. И я подумал, что, может…       — Не думай, — оборвал его Обито, не глядя, и потянулся за настойкой полыни. — Чем больше думаешь, тем больше сомнений.       — Ну а если отец прав? — вспылил тихо Какаши. — Ты ведь и сам сказал… Да, на словах звучит здорово, но а если…       — Тебе нужен честный ответ или тот, который ты хочешь услышать? — уточнил Обито, выливая полынь в котел. Из него тут же пошел густой пар, и он схватился за ложку.       — Честный, — недоуменно отозвался Какаши. Обито развеял ладонью дым и повернулся к нему.       — Он прав, — просто ответил он, заставив Какаши раздраженно фыркнуть. — Это опасно. И я все еще не считаю, что он стоит таких страданий. — Ткнув мокрой ложкой в сторону Ируки, Обито расплескал капли зелья вокруг. — Но все же глупо было бы не попробовать.       — Не попробовать научиться обращаться? — Ссыпав корень в своей котел, Какаши принялся медленно помешивать зелья. — Все же не понимаю, ты так хочешь помочь мне или ищешь свою выгоду?       — Конечно, нет, я… Вот зараза. — Схватив учебник, Обито пробежался глазами по инструкции, а после посмотрел на бурлящее малинового цвета зелье и бросился рыться в запасах. — У тебя не осталось корня валерианы?       — Нет, я все использовал, — ответил Какаши, лениво раскрыв двумя пальцами мешок. Взвыв, Обито развернулся к Рин, которая пыталась нарезать бобы, но она лишь рассеянно помахала в сторону сваленных в кучу ингредиентов.       — Привет, — Ирука вырос перед их партой так неожиданно, что оба они вздрогнули, а Обито почти сразу ощетинился, — у меня закончились бобы, можно я одолжу немного у вас? Взамен могу дать это, — спросил он, обращаясь больше к Какаши, с приятной улыбкой и протянул ладонь с лежащим на ней корнем.       — Да, конечно. — Подтолкнув к нему мешок, Какаши забрал корень, слегка касаясь кончиками пальцев теплой кожи, и сунул его Обито.       — Надо же, какое совпадение, — фыркнул Обито, придирчиво оглядывая корень, а затем так же — Ируку.       Тот медленно перебирал бобы, по одному складывая их в ладонь, пока Какаши старательно перечитывал уже изученный вдоль и поперек рецепт, лишь изредка поглядывая на его руки и опущенные глаза. Совершенно обычный, милый Ирука, даже не догадаешься, что за этим милым лицом скрывается хитрый лис. А может, не такой уж хитрый и совсем не коварный, а все его домыслы — лишь образ, созданный любившим демонизировать его Обито.       — У вас осталось двадцать минут. — Хриплый голос Орочимару-сенсея заставил класс, и без того занятый, зашевелиться. Ирука вздрогнул, роняя часть бобов на стол, и тут же принялся собирать их, бесконечно извиняясь.       — Спасибо. — Он забрал два из руки Какаши, пойманных в полете, и снова ему улыбнулся, отчего внутри сладко екнуло. — Я так замотался, что забыл проверить запасы… Правда, спасибо, — повторил он и поспешил к своему столу. Мей, стоявшая рядом, внимания на него обращала мало, беззвучно считая обороты ложки в котле.       — Что ж, видимо, наша теория оказалась верна, — мрачно подытожил Обито, сбрасывая корень в котел. Зелье помутнело и приобрело болотно-зеленый цвет.       — Кажется, да. — Какаши сделал несколько оборотов по часовой стрелке ложкой, и его зелье стало, как и в инструкции, прозрачным. Обито, заглянув в его котел, застонал и принялся активно размешивать свое. — А значит, сегодня ночью идем к теплицам, — тихо произнес он, наблюдая за тем, как Ирука выливает сок бобов в зелье.       Делать вид, что ничего не происходит, было легко. Обито и так без конца злился и ворчал, Какаши и без того всегда молчал. Сдать зелье на проверку, попрощаться с Рин до ужина, пережить этот самый ужин спустя несколько часов, постоянно глядя на соседний стол и вслушиваясь в каждое звонкое слово. А после, переговорив одним взглядом, разойтись с Обито по своим комнатам в ожидании нужного часа.       Перечитав еще раз письмо отца, Какаши быстро набросал ответ, стараясь звучать как можно проще и спокойнее. Рассказал о сданных эссе, о созданном Патронусе. Писал и представлял из себя прилежного ученика, которым сможет гордиться любой родитель. Старался подбирать слова, чтобы даже его проницательный отец не смог заподозрить неладное. Перечитал написанное и сложил печать призыва.       — Уже? — Паккун удивленно оглядел комнату. — Я думал, не ждать до утра.       — Смешно. — Какаши подкинул ему взятую из обеденного зала тефтельку. — И передай еще раз поздравления.       — Обязательно, — ответил Паккун, разжевав тефтельку. — Что-нибудь еще?       — Нет. — Какаши привязал к его лапке свиток с письмом. — А хотя… — Запнувшись, он присел чуть ближе. — Ты за все эти годы не замечал тут ничего странного? — спросил он вдруг, и глаза Паккуна сверкнули слабым интересом. — Ты ведь можешь чувствовать, что здесь есть… кицунэ, например?       — Кицунэ? — уточнил он без тени удивления. — Да, она тут всегда была, — сказал он. Принюхавшись, он поглядел на стену, ведущую к соседней комнате. — Вот там.       Спрыгнув со стола, он поспешил к двери. Какаши открыл ее, выпуская пса, и он, взяв след, затопал кривыми лапами вперед. Сердце заколотилось, когда они прошли комнату Обито, а Паккун и не думал останавливаться. Они почти добрались до двери Ируки, и Какаши уже практически перестал дышать, как вдруг Паккун замер, вскинув голову.       — Так. Мне пора. Но она где-то близко, — сказал он вдруг и исчез с легким хлопком. Какаши, стоя в коридоре, тупо уставился на пустой пол. За дверью Ируки послышался скрип, и Какаши поспешил вернуться к себе. И, только закрывая свою, он заметил уголком глаза шевеление слева от него.       Наверное, Ирука все же их услышал.       Привалившись к стене, Какаши тяжело вздохнул и закрыл глаза. Внутри его разрывали противоречия между опасностью и желанием, между страхом и предвкушением. Отец предостерегал его от бездумных поступков, но он же говорил, что любовь — самое стоящее, за что стоит бороться. Может быть, конечно, он имел в виду что-то другое, более понятное и не такое рискованное, но ведь этот лис сам появлялся у него на глазах. Сам рисовал эти странные, провокационные сны. И, пожалуй, сам хотел, чтобы его поймали.       А Какаши не умел решать задачи простым способом.       Когда все шорохи в коридоре затихли, а на школу опустилась глубокая ночь, в дверь раздался тройной стук с перерывом, и Какаши вздрогнул и поднялся с футона. Обито, одетый в черную водолазку и такие же брюки, молча кивнул ему, проходя в комнату.       — Точно сработает? — шепотом поинтересовался он, когда Какаши закрыл глаза, представляя в голове печати.       — Если не сработает, будем прятаться в тени. — Сложив руки, он, все так же не разжимая век, коснулся двумя пальцами лба Обито. Тот запыхтел, но почти сразу замолчал, будто хлебнув воды. И через несколько секунд на его месте был заметен только едва различимый силуэт, вырисовывающийся на фоне двери.       — Класс, — протянул Обито довольно, выставляя вперед невидимую руку, очертания которой светились в лунном свете. — И на сколько хватит?       — Должно на час, — предположил Какаши, прежде чем сложить печати снова. По телу пробежала прохладная волна, похожая на капли дождя на коже, и Обито восторженно выдохнул. — Идем? — Аккуратно толкнув дверь, Какаши выглянул в коридор. Быть невидимым не значит быть бесплотным.       На цыпочках, они прокрались по коридору между спален, а в гостиной оба в ужасе замерли.       — Какого черта он тут забыл? — практически одними губами прошипел Обито. — И это вот так он ничего не замышляет?       Устроившись на учебнике, как на подушке, Ирука, держа в расслабленных пальцах кисточку, крепко спал за столом. Волосы упали ему на лицо мягкими локонами, губы слегка приоткрылись, а лицо приобрело выражение полной безмятежности. Глядя сквозь Обито, Какаши ощутил легкую волну нежности от ребер до груди, но вовремя одернул себя — главное сейчас — сосредоточиться на деле. Раздался скрип половиц под весом Обито, и его силуэт блеснул на фоне окна, всего в полуметре от Ируки.       — Обито. Идем, — едва слышно позвал Какаши, останавливаясь возле двери. Ему самому с трудом удалось оторвать взгляд от умиротворенного лица, но если он хотел смотреть на него каждое утро и каждую ночь, нужно было приложить усилия.       — Ага. — Обито снова скрипнул половицей, и вскоре оба они уже стояли за пределами крыла. — И я все еще не могу понять — что такого ты в нем нашел? — ворчал он уже громче, когда они выбрались в холл.       — Это… сложно объяснить. — Какаши качнул головой, нервно хмыкнув. — Мне он просто нравится. Я же не спрашиваю, почему тебе нравится Рин.       — Ну, сравнил тоже. — Обито фыркнул. — Ладно, понял. Хотя я не верю, что это не его лисья магия сработала.       — Я не думаю. — Какаши слегка опустил голову, но чары и так скрывали порозовевшие щеки. — Он ведь не начал нравиться мне сразу. А только недавно.       — Упустил я ситуацию, и она вышла из-под контроля, — раздосадовано протянул Обито. — Но ты ведь… не представлял с ним всякого?..       — Чего? — уточнил Какаши, усмехнувшись. — Тебе не понравится мой ответ.       — Да, — проворчал Обито, шаркая ногами. — Зря спросил.       Они долго петляли по коридорам, прислушиваясь к каждому шороху и прячась от любой тени, ведь даже с чарами их могли обнаружить. Обито почти беззвучно стенал, стоило их силуэтам начать мерцать в свете луны или при резком движении, что так и не додумался купить мантию-невидимку, на что Какаши приходилось бесконечно его одергивать — нытье Обито могло привлечь больше внимания, чем их шаги.       На выходе во дворик, который вел к теплицам, Какаши застыл и выставил руку, мешая Обито пройти вперед. Две статуи на улице тихо переговаривались между собой.       — Вот черт, — тихо проскулил Обито, и Какаши обернулся.       Чары практически спали, и в воздухе висела не только одежда Обито, но и его голова. Постепенно прорисовывались пальцы рук, которыми он указал на Какаши. Видимо, стоило поупражняться с заклинанием на досуге.       — И что делать? — одними губами спросил Обито, подходя к Какаши практически вплотную.       Промолчав, Какаши аккуратно подкрался к статуям со спины. Те заворчали, различив шаги, но почти сразу же смолкли, как только ладони с наложенной на них техникой впечатались в их бока. И мгновенно в унисон захрапели. Убедившись, что спят они крепко, Какаши оглядел свое практически материализовавшееся тело и поманил Обито за собой одним кивком.       Оказавшись на улице, Какаши поежился, кутаясь в куртку и, прыгая через островки снега на подтаявшую каменистую дорожку, постарался проскользнуть незамеченным. Обито же просто пер напролом, шлепая по грязи. И, оказавшись напротив двери в теплицу, он вдруг застыл с круглыми глазами.       — Ты чего? Ты же сказал, что знаешь печать. — Какаши нахмурился. Обито задеревенело кивнул, все еще с ужасом глядя на дверь. — Тогда чего ты ждешь?       — Да, я знаю, просто… — Он сложил пальцы, но почти сразу сжал их. — Я не уверен.       — Что? — Какаши ошарашенно выдохнул. — Ладно. Хотя бы скажи, какие были печати.       — Кажется… — Обито начал медленно складывать пальцы. — Рин… И ся…       — Это что, стандартная техника открывания замков? — Какаши раздраженно вскинул бровь. Быстро сложив три печати вместе, он прижал раскрытую ладонь к замку, и тот щелкнул. — Серьезно?       — Прости. Я просто запаниковал, — виновато протянул Обито, улыбнувшись, и потер затылок.       Качнув головой, Какаши проскользнул в теплицу. И сразу же спертый, теплый и влажный воздух ударил в ноздри. Вокруг, словно в крошечных джунглях, расположились самые разные растения — от цапеней до тентакул. Крадясь между ними, Какаши в темноте пытался найти нужные горшки с крикливыми…       Вот черт. Кажется, ему все же стоило получше подумать над своими планами.       — И что будем делать? — спросил Обито, когда они остановились возле спящих мандрагор. Мандрагор, которые за украденные листочки перебудят своими визгами всю школу.       — Рвать и бежать? — предложил Какаши, оглядывая ряды горшков. Пока что молчаливых, но при любом воздействии способных взорваться криками. — Ладно. Я постараюсь наложить печать оглушения, но нам все равно придется сматываться очень быстро, — сказал он, соединяя пальцы.       — Может, просто вырубить их? — ухмыльнулся Обито, глядя на торчащие из земли корни. — Наложить печати иллюзий, и дело с концом.       — Они все равно начнут кричать раньше, чем ты сложишь хотя бы одну. Да и я не… — Какаши вскинул голову и оглянулся, всматриваясь в нечеткие очертания дворца за окнами теплиц. — Ты слышал?       — Что? — спросил Обито, прицениваясь к листкам на макушке ближайшей мандрагоры.       — Мне показалось, что… я слышал шаги, но… — Какаши хмуро оглянулся на неподвижную тентакулу, а после снова повернулся к горшкам. — Давай быстрее покончим с этим и уходим.       — Ладно. — Обито вытащил маленький нож и поднес его к листкам. — Одним… движением…       Раздался резкий визг. А за ним, как снежный ком, еще и еще. Проснувшаяся и напуганная мандрагора разбудила всех разом. Дернувшись, Обито сорвал три листка, сжал их в кулаке, а Какаши споткнулся о мешок с землей и рассыпал ее на пол. В панике переглянувшись, оба тут же бросились наутек.       — Дверь! — крикнул Какаши, и Обито пнул ее носком. А после, не слыша и не разбирая пути, они помчались вперед, подальше от теплиц, так быстро, что, казалось, прошла всего пара секунд, прежде чем они оказались у мальчишеского крыла.       Сердце стучало под горлом, а легкие болели от бега и холодного воздуха. Какаши остановился, прислушиваясь к шуму позади, вглядываясь в длинные коридоры, чтобы заметить погоню, пока Обито, согнувшись пополам и уперевшись ладонями в колени, тяжело дышал, стоя рядом.       — В таком я точно… участвовать больше не собираюсь… — с трудом проговорил он и все же усмехнулся, выпрямляясь. — Летать не бегать.       — Ага. — Какаши еще раз оглянул пустой дворик, сиявшую на небе полную луну, одной печатью смел со снега остатки следов и затолкнул Обито обратно в крыло.       Вокруг стояла тишина, привычная для позднего часа, словно не было переполоха, который они устроили в теплицах. Только вряд ли он остался совсем незамеченным, и утром нужно будет держать ухо востро.       За время их отсутствия Ирука, видимо, успел проснуться, потому что гостиная пустовала. Какаши прошел мимо стола, затем двери его комнаты, мысленно воскрешая перед глазами его образ и вспоминая, зачем он вообще решился на эту авантюру. Обито следовал за ним, и оба они выдохнули уже за закрытыми дверьми комнаты.       — И что, так ходить весь месяц? — уточнил Обито, протягивая один из листьев Какаши. Тот задумчиво покрутил его в руках.       — Да, до следующего полнолуния. Если не справимся, придется начинать заново, — сказал он, оттягивая край маски. Обито внимательно следил за ним и одновременно поднес свой лист ко рту. — Готов?       — Ага-а, — протянул Обито, словно ожидая команды.       Повернувшись к окну, Какаши снова поглядел на луну, мысленно заверил себя, что все получится, и быстро сунул лист в рот. Обито последовал его примеру и зажмурился.       — Это ж неужобно, — пожаловался он через секунду, словно вместо листа напихал в рот целый моток лапши.       — Что поделать? — Поправив маску на лице, Какаши прокатил лист языком и постарался удобнее устроить его возле щеки. Кончик листа неприятно впился в небо, и он поморщился. Рот наполнил горьковатый резкий вкус, и, с некоторым трудом, Какаши сглотнул. Вкус не изменился, положение листа тоже. — И никому…       — Не говоришь, я помню. — Обито кивнул. — Но, может, вшо-таки…       — Обито. — Какаши потер переносицу и вздохнул. — Хотя бы пару дней.       — Лажно-лажно, — проворчал Обито. Попрощавшись взмахом руки, он вывалился за дверь и гулко зашагал к себе. Какаши, оставшись в одиночестве, еще раз провел языком по краю листа.       Месяц. Всего месяц. С этим он точно справится. Не зря же Минато-сенсей сказал, что для волшебника его уровня это заклинание покажется не самым сложным. Если только он не польстил ему, как обычно это бывает.       Переодевшись в пижаму, Какаши открыл шкаф и с некоторой опаской покосился на висящую на вешалке мантию. Со всех сторон она была идеально золотой. Видимо, они не сделали ничего незаконного или же все наказания придется ждать только утром, когда учителя вынесут окончательный приговор. Оставалось надеяться, что он будет не критичным и не очень болезненным.       Забравшись под одеяло, Какаши принялся разглядывать круглую яркую луну, обводя кончиком языка края листа. Это определенно точно хорошее решение, пытался убедить себя он. Если не получится в одном, он все равно останется в плюсе.       Повернувшись на бок, чтобы прижать лист к подушке и не дать ему выскользнуть, он представил Ируку, улыбающегося, теплого, немного неловкого, глядящего своими большими глазами прямо на него.       Без если. Ему просто необходимо постараться, чтобы план сработал по всем пунктам.