Волшебство лунного света

      Как и каждый вечер семестра, библиотека наполнялась звуками стандартного оркестра — шелестом бумаги, перестукиванием кисточек о баночки чернил, шумными вздохами уставших учеников и хлопками книг о столы. И снова вздохами, в основном сидящего напротив Обито. Подперев голову рукой, он отпихнул свои четыре листа с эссе и от скуки осоловело разглядывал сумеречный сад, припорошенный легким февральским снегом, за окном, корпящих над домашними заданиями однокашников, а затем возвращался к склонившемуся над пухлой и старой книгой заклинаний Какаши. Кропотливо тот трудился над эссе для урока заклинаний, внимательно изучая текст о магии в Великобритании.       — Ты скоро? — по-детски заныл Обито и выудил книгу у Какаши из-под носа, чем обрек себя на недовольное молчаливое проклятье. — А-ни-ма-ги-я, — прочитал он по слогам и вернул книгу обратно. — Минато-сенсей даже не будет это читать, просто напиши, как там круто, и пойдем.       — Ты можешь идти, если хочешь, я тебя тут не держу. — Какаши, хмурясь, пытался найти взглядом потерянную строчку.       — Ага, уже бегу. Рин все еще на собрании своего девчачьего клуба, — снова принялся канючить Обито и уперся подбородком в сложенные ладони. — К тому же если я уйду, ты запишешь меня в свой список должников, и о помощи с домашкой можно забыть.       — Я и так не собирался этого делать, но спасибо, что напомнил, — отозвался Какаши, макая кисточку в тушь.       — И даже введение не дашь списать? — Обито захлопал глазами, состроив невинное лицо, за что получил щелчок по лбу. — Вот и какой ты друг после этого? — недовольно буркнул он, потирая покрасневшую отметину.       — Который беспокоится, чтобы из школы ты выпустился самостоятельным и знающим волшебником, а не бестолочью, которая и одного заклинания произнести не в состоянии, — сказал Какаши слегка натянуто, не отрываясь от книги.       Еще раз пробежавшись глазами по инструкции к обряду, он закусил кончик кисточки, пытаясь сформулировать в голове общий тезис. Вдруг из-за стеллажа напротив послышался звонкий резкий смех, его рука предательски дрогнула, и капля черной туши упала крупной кляксой на самый низ пергамента.       — Вот незадача, — протянул Обито, глядя на испорченный угол листа с мрачным злорадством, но тут же обернулся и фыркнул. — Между прочим в библиотеке принято молчать.       — Поэтому ты продолжаешь ныть? — спросил Какаши раздраженно, пытаясь стереть кляксу, но она словно нарочно разрасталась все больше.       Выудив из кармана палочку, он на мгновение задумался, прикидывая за и против, в итоге сдался и прошептал тихое «Тергео», но привычная «у» вклинилась в самый ответственный момент. Клякса и иероглифы перемешались, образовав на пергаменте грязную возню, и Какаши со вздохом отложил его в сторону. Заклинания на латыни, так настойчиво вдалбливаемые им на курсах иностранной магии, явно не подходили для ежедневного использования волшебниками с востока. Даже таким способным и носившим золотую мантию со второго курса ученикам, как он.       Выпрямив затекшую спину, отдавшуюся приятным хрустом в позвонках, и с трудом разгибая колени, Какаши выбрался из-за стола. В конце узкого прохода между стеллажей и столов, у самого входа, на деревянной стойке расположился необходимый ученикам скарб — запасные баночки с тушью, кисточки и пергаменты — как раз для неловких растяп, и он, быстро шагая, направился к нему, чтобы набрать себе новых листов и исправить досадное недоразумение. Пройдя мимо стола с нарушителем спокойствия, Какаши краем глаза зацепил его, сидящего в окружении приятелей, и в животе все разом затрепетало. Даже из дружеской солидарности разделять негодование Обито не получалось.       За один теплый взгляд карих глаз или дурацкую привычку наматывать локоны хвоста на палец, пока он внимательно слушал, гипнотизируя теми самыми глазами, можно было простить ему любой прокол. Подумаешь, всего лишь клякса, от его смеха губы и сами растягивались в улыбку. И надо же было именно в год личного поражения Обито влиться в и без того огромную толпу обожателей, таскавшихся за ним хвостом. Свои шансы Какаши давно уже свел к минимуму, но смотреть издалека ему ведь никто не запрещал. И этот маленький секрет не должен был узнать никто из его друзей. Как и то, что едва не врезался в угол стойки он именно из-за своих глупых мыслей, а не преследовавшей уже несколько дней усталости.       Забрав еще три листа, Какаши постарался скорее прошмыгнуть к своему столу, спрятанному за стеллажом, но снова услышал едва сдерживаемое, но заразительное хихиканье, и невольно прыснул. Благо маска отлично скрывала его мимолетную слабость, а челка, за которой он спрятался, усевшись на прежнее место, от пытливого и недовольно взгляда Обито, закрыла порозовевшие щеки и морщинки у глаз.       — Нет, ну а что бы ты делал, если бы он вдруг стал лучшим учеником, м? — зашептал рассерженно Обито, наклоняясь к нему, и Какаши фыркнул, вновь макая кисточку в тушь, на этот раз предельно аккуратно стряхивая лишнее. — Если бы ты стал вторым после него?       — Этого не будет, потому что за десять лет он так и не смог меня обойти. — Какаши ткнул пальцем в дожидавшиеся его строчки и принялся выводить новые иероглифы. — И я сомневаюсь, что за полтора месяца его мантия станет полностью золотой. Так что…       — Совсем мне не помогаешь. — Обито обиженно отвернулся полубоком, скрестив руки на груди, и принялся активно греть уши. — «Ой, кякой ты малядец, Ирюка, тякие финты, как типе это удаеться?» — шепотом передразнил он, насмешливо кривясь. — Они же с ним просто с ума посходили все, — выплюнул он, поворачиваясь обратно и закрывая уши руками.       — Ну, здравое зерно в этом есть. Он и правда хорошо летает. И ваша команда перестала проигрывать, так что тебе ли жаловаться? — Какаши пожал плечами, вглядываясь в текст и пытаясь игнорировать желание снова поднести кончик кисточки к губам.       — Это я должен был стать капитаном, — прорычал Обито глухо, ударив себя в грудь. — Я обходил его по всем пунктам, у меня даже мантия золотее его!       — Что же могло пойти не так? — протянул Какаши. Обито зыркнул на него и демонстративно уставился в окно. Про забытое заявление на должность капитана, которое он должен был заполнить, они договорились не вспоминать вслух, но в момент очередной гневной тирады Какаши и Рин перекидывались многозначительными взглядами.       — Пойдем уже, ужин через десять минут, — снова заканючил Обито, когда седьмой по счету пергамент подходил к концу.       Подняв глаза, Какаши с трудом сфокусировался на стоящих за его спиной книгах и наконец согласно кивнул — от долгого напряжения голова уже начала гудеть. Закрыв плотнее крышку на баночке, он скинул ее и кисточку в сумку, туда же отправил пергаменты, заботливо завернутые в папку, и захлопнул книгу. Хрустя суставами шеи, он прошел к стеллажу, все еще моргая и находясь в легкой прострации, и не сразу заметил подошедшего одновременно с ним Ируку. Их руки столкнулись в воздухе, и Ирука, ойкнув, одернул свою, тут же виновато улыбнувшись.       — Извини, я случайно. Не заметил. — Он сделал крошечный шаг в сторону, пока Какаши медленно и со скрипом ржавых шестеренок в голове обрабатывал легкое касание пальцев. Мимолетное, резкое, но такое приятное.       — Ничего. — Он качнул головой и сунул книгу на место, не глядя развернулся и ушел, пытаясь скорее скрыться из радиуса поражения его карих внимательных глаз. И лишь за углом позволил себе скользнуть ладонью по рукаву вниз и повторить движение пальцев Ируки.       — Что он хотел? — напрягся Обито, следивший за ситуацией, как мамаша-наседка. — Заманить тебя в свой фан-клуб?       — Что? — Какаши удивленно уставился на него, потянувшись к сумке. — Нет, просто столкнулись. Идем. Надо передать тебя Рин, пока я не закончу эссе. — Он поправил ремень на плече и, бегло посмотрев на стеллаж, рядом с которым теперь образовалась пустота, зашагал к выходу.       Обито засеменил следом, Какаши слышал его недовольное пыхтение, когда они поравнялись со столом Ируки. И тут же едва не споткнулся, услышав его голос, обращенный, к сожалению, совсем не к нему.       — Обито, завтра в пять, помнишь? — говорил Ирука, уже без тени смеха, и Обито слышно цокнул языком.       — Да, капитан, — сказал он с издевкой и подтолкнул остановившегося Какаши к выходу. — Если он не убавит тон, клянусь, я ему врежу, — пробубнил он себе под нос.       — Ну что ты, он же твой капитан, прояви уважение, — прыснул Какаши и тут же проскочил вперед, уворачиваясь от подзатыльника.       — Я не понимаю, ты на моей стороне или его? — воскликнул Обито, как только они оба оказались за пределами библиотеки.       — Я на стороне справедливости. — Какаши повернулся на пятках и развел руки в стороны. — Поэтому сегодня ты работаешь над эссе. И так и быть, — он снисходительно закрыл глаза и опустил голову, тут же попадая в капкан сильной лапы, обхватившей его за шею, — я напишу первое предложение и отмечу основные ошибки. Но это — в последний раз.       — Конечно, — произнес Обито с плохо скрываемой улыбкой, ведь «последний раз» тянулся еще с первого курса.       И лишь в обеденном зале Обито наконец оттаял, перестав ворчать на любое слово со стороны Ируки, стоило ему оказаться рядом с Рин. Глядя на них, Какаши вновь коснулся кисти, на которой, словно фантом, осталась печать его руки. Это было непросто признать самому себе, но, кажется, он начал понимать эту странную тягу и блеск в глазах, который так часто появлялся у его друзей, смотрящих друг на друга. Быть может, когда-нибудь он сможет ощутить это по-настоящему. С кем-нибудь очень особенным.

◖◯◗

      — Что ж, это очень хорошо. — Минато-сенсей пересчитал пальцем страницы эссе Какаши и отложил их на стол, пока уставшие за утро ученики поспешно вываливались из класса, чтобы первыми забежать в обеденный зал. — Впрочем, от тебя я другого и не ожидал. Только нужно было побольше расписать об африканских шаманах, но в целом… очередная пятерка. — Он улыбнулся, и Какаши коротко кивнул, слегка щурясь. — А почему ты выбрал именно эту тему? — Минато-сенсей вышел из-за стола, и Какаши нахмурился.       — Мне просто стало интересно. Ведь у нас обратных хэнгэёкаев почти не встречается. А для западных волшебников это стало будто бы нормой, — ответил он, потирая предплечье.       — Да, добровольное заточение себя в хэнгэ — не самая престижная практика, — сказал Минато-сенсей понимающе. — Но, думаю, волшебник твоего уровня справился бы с ней. Года через два, — добавил он поспешно и провел рукой по затылку.       — Пока что это не входило в мои планы. Но я хотел спросить, — дернув рукав мантии, Какаши на мгновение задумался, — а какие существа живут на острове? Кроме тануки, от них тут и так спасения нет.       — На острове? — Минато-сенсей удивленно вскинул брови и задумчиво потер подбородок. — Каппы на западном пляже. Пару раз я видел тэнго, недзуми и хэби. Но тануки больше всего, как ты верно заметил. Иногда я думаю, что это из-за них вечно такой ажиотаж на обедах.       — А что насчет… оками? Или кицунэ? — Какаши выдохнул на последнем слове, стараясь не выдать своего волнения.       — Оками и кицунэ? Нет, их я здесь не встречал. — Минато-сенсей задумчиво качнул головой. — Они редко забредают на остров, особенно первые.       — Пораньше я читал, что, — Какаши обвел взглядом развешанные по стенами плакаты с правильными движениями палочкой и формулами заклинаний, выведенными огромными буквами, — ёкаи превращались в людей и учились в Махотокоро. Как Мито Узумаки. Это правда?       — Ох, это… — запнувшись, Минато-сенсей нахмурился и скрестил руки на груди. — Да, кицунэ превращаются в волшебниц и приходят сюда, чтобы улучшить свои способности. Но в последний раз это случалось почти сто лет назад.       — И больше никого не было?       — Кажется, нет, обычно все подобные студенты заносятся в реестр для контроля. И новых случаев пока не регистрировали. А почему ты спрашиваешь? — Он прищурился.       — Стало интересно, насколько это частое явление. — Какаши пожал плечами. — Все-таки времена меняются, а многие наши книги как будто устарели лет на двести, — фыркнул он, и Минато-сенсей рассмеялся.       — Да, в чем-то ты прав, библиотеке необходим некоторый пересмотр. Но в любом случае, если на острове появится новый ёкай, мы об этом узнаем, — сказал он, когда они вместе с Какаши направились к выходу. Кивнув на прощание, Какаши зашагал вперед, пока на лице пролегала тень.       Значит, какая-то ученица все же смогла обойти законы. И знал об этом только он.       Вот уже полгода, с периодичностью раз в месяц Какаши встречал черную кицунэ в саду школы. Ночью, когда бессонница оказывалась сильнее, он тихо бродил по коридорам дворца или читал, сидя на окне недалеко от мужского крыла, и тогда временами видел ее, крадущуюся за тануки или игравшую в лунном свете. То, что эта лиса необычная, выдавали характерные пятна на ее морде, ушах и хвосте. Маленькая, юркая и неуловимая. И, видимо, крошка-лиса оказалась его личной тайной, ведь никто до сих пор и словом о ней не обмолвился, пускай Какаши почти о ней не спрашивал. Приятно было знать, что, быть может, эта лиса явилась к нему не просто так. Разве что это была глупая первогодка, которая по неосторожности попалась на глаза человеку, способному потребовать хотя бы одно чудо за ее секрет.       А уж это чудо ему было на что потратить.       Войдя в обеденный зал, Какаши взглядом нашел уже устроившихся за их столом Рин и Обито и направился к ним. Сжимая палочки с особой яростью, Обито пытался разрубить лежавшую перед ним сайру, пока Ирука недалеко от них, в окружении своих приятелей по команде, подносил чашку к держащему половник Изумо.       — Еще тофу, еще! — радостно восклицал он, когда светлые кубики падали в его чашку. Подавив трепет в желудке при виде его ослепительной улыбки, Какаши опустился на свое место напротив друзей.       — Ну что, очередная пятерка? — спросил Обито, наигранно равнодушно. Получив в ответ утвердительный кивок, он закатил глаза. — Удивительно.       — Поздравляю! — Рин оборвала его, тут же изобразив улыбку. — И у тебя была бы пять, если бы ты подошел к работе ответственнее. — Она беззлобно потрепала Обито по волосам на макушке.       — Я пытался! — Обито недовольно засопел. — Но из-за тренировок пришлось пару вечеров пропустить. Поэтому только четыре, — насупился он и оглядел розовые рукава своей мантии.       — Я же оставил тебе все нужные комментарии, — вздохнул Какаши, откладывая сумку в сторону, и потянулся к миске с овощами и рисом.       — Знаю, но мне было некогда! — зашипел Обито, кивая в сторону приносящего только головную боль стола. — «Ты должен быть дисциплинированнее, Обито. Следи за тем, как летаешь, Обито. Хватит вырывать у меня биту», так ведь ты даже не знаешь, как ей пользоваться! — вновь принялся кривляться он, и Какаши слабо прыснул.              Посмотрев на Ируку, он столкнулся с ним мимолетным взглядом и тут же уткнулся в тарелку.       — Как можно было убить единственное, что мне нравилось в этой школе? — продолжал бубнить Обито, размалывая сайру, а Рин гладила его по спине.       — Ну, я считаю, что ты отлично справляешься, — говорила она нежным голосом, и Обито мало-помалу начинал оттаивать.       — Кажется, только ты.       Какаши молча выслушивал причитания, пытаясь отделить горошек от морковки кончиком палочки. Вечное желание Обито быть лучшим и первым разбивалось долгие годы только о его гениальность, и в конце концов он смирился. Тем более что Какаши не претендовал на место в сборной, оставив своему другу в распоряжение все голы и восхищение от полетов. И то лишь потому, что квиддич Какаши считал бесконечно бессмысленной игрой с идиотскими правилами. И все было хорошо, пока в начале года Ируку не назначили капитаном. С тех пор Обито ходил мрачнее тучи.       — Ты всегда можешь подать свою кандидатуру в сборную после школы, — сказала Рин, погладив Обито по сжатой в кулак руке. — Ты всего на несколько очков ему уступаешь. К тому же, если бы тебя назначили капитаном, тебе пришлось бы взять больше ответственности на себя, а это плохо сказалось бы на твоей успеваемости. И на встречах со мной.       — Да, верно, — нехотя согласился он. — Я ведь все равно могу продолжать быть лучшим на поле. В финале девчонок разнесем, так и знай! — победно вскинул руку он, и Рин скептично подняла бровь. — Ну, то есть… одержим справедливую победу, — добавил он, нервно хихикнув.       На пути к классу практических чар Какаши разглядывал спину идущего впереди Ируки, пока Обито рассказывал о так и не признанных улучшениях для их команды. Слушала его только Рин, Какаши периодически угукал, наблюдая, как покачиваются волосы, касаясь шеи, как он поправляет выбившиеся пряди, как… Мей подплывает из-за угла и касается его руки. Сморщив нос, Какаши фыркнул и мельком глянул на друзей. И тут же, словно веткой по носу, поймал заинтересованный взгляд Рин, направленный на него. Испуганно распахнув глаза, он тут же спрятался за челкой, отвернув голову, и принялся бесконечно искать в сумке несуществующее оправдание.       Она же не умела читать мысли, правда?       К счастью, Обито ничего не заметил, погруженный в мечты о реванше в следующем году. Однако словно прилипший к спине натто Какаши продолжал ощущать взгляд Рин до самого конца занятий.       Вечером, решив отвлечься от горы домашних заданий, которыми их радостно нагружали все учителя — ведь каждый предмет самый важный, Какаши лениво листал учебник о магических существах. В общей гостиной мужского крыла растопили печь, и все ученики пытались собраться как можно ближе к теплу, а оттого образовалась толчея. Оставшись в комнате, Какаши, привалившись к косяку открытой двери, разглядывал страницы и рисунки ёкаев разных мастей, пока его пальцы не замерли на странице с красивой девушкой с лисьими ушами и хвостом.       «Кицунэ — женщина-лиса, чаще предстает обольстительной красавицей. Ничего не подозревающие мужчины становятся жертвами ее чар и спешат взять красотку замуж».       Хмыкнув, Какаши потер уголок страницы пальцем. Сложно представить, где пряталась такая девушка в школе, за ней ведь должны были ходить уже толпы потенциальных женихов. Хотя, если кицунэ появилась только в этом году, искать нужно было среди первогодок, а он давно перестал обращать внимание на учеников младше его хотя бы на пару лет.       «Найти кицунэ среди людей не сложно. Совсем юные кицунэ неумело прячут хвост и избегают зеркал, способных выдать их истинную личину. На шее, ближе к сердцу, они носят крошечную жемчужину, с помощью которой способны творить чудеса. А уж об их страсти к тофу, которым они не упускают шанса полакомиться, ходят легенды».       Тофу. Мысленно Какаши поглядел на уставленный едой стол, пока крики Ируки «еще тофу» отражались эхом в голове. Только вот он не единственный объедался им по возможности, так что этот пункт явно выпадал из списка. Да и проверить наличие хвоста, пока вся школа облачена в длинные мантии, становилось проблематично. Разве что провести невидимую слежку в онсене… Поежившись, Какаши перелистнул страницу, стараясь выкинуть из головы непрошенную и крайне неприятную картину с визжащими и тыкающими в него пальцами девчонками в полотенцах. Вот уж чего, а извращенцем его назвать было точно нельзя. По крайней мере в открытую.       «Кицунэ, как и многие ёкаи, не всегда приносят пользу. Хитрые лисы способны сводить людей с ума и наставлять на темный путь, бередя мысли. Приходя во снах страшными видениями или соблазнительными образами, они толкают людей и волшебников к ужасным поступкам. Однако если удастся ее приручить, кицунэ ответит преданностью до конца жизни».       — Да понял я, понял! — расслабленное бормотание мальчиков разрезал крик Обито, ворвавшегося в гостиную, и Какаши, подскочив на месте, тут же высунулся из коридора ближе к месту действия. — Но мне любопытно, когда Изумо едва не зашибло бладжером, где ты был, а? Опять отчитывал Ямато за пропущенный снитч?       — Ты сам видел, какая там погода, я не могу следить за всеми одновременно, у меня ведь не сто глаз! — Ирука, с влажными от снега волосами и красным то ли от холода, то ли от гнева лицом, шел за ним, оставляя за собой круглые следы капель на ковре. — Попробовал бы хоть раз побыть на месте капитана, тогда и…       — Да я бы в миллион раз лучше справился, чем ты! — крикнул Обито, махнув руками и расплескав ледяные брызги с формы. — Я тебе столько раз предлагал стратегии, но ты меня не слушаешь! Если девчонки разгромят нас весной, это будет только твоя вина. — Он ткнул пальцем в Ируку.       — Если бы ты слушал меня хотя бы раз, а не лез на другие позиции, этого бы не произошло. Это ведь ты отвлек Изумо, пытаясь передать ему пас, хотя Котецу был намного ближе, — отчаянно произнес Ирука, опуская голову. — Я просто пытаюсь делать свою работу, вот и все.       — Что-то плохо получается, — процедил Обито и, пнув лежавшую на полу подушку, ушел в сторону спален, пройдя мимо Какаши.       Потоптавшись на месте, Ирука направился следом, бросил в его сторону мимолетный взгляд, и вскоре в гостиную вернулся привычный гул голосов. Какаши уставился в книгу, но текста больше не видел, а вместо него — на повторе развернувшуюся перед ним сцену. Ему все еще было глубоко наплевать на квиддич и связанные с ним распри, только вот если он получит хотя бы толику взаимной симпатии от Ируки, Обито ему этого не простит никогда.       Пожалуй, если он найдет кицунэ, то выпросит у нее минимум два чуда. Смелость ему и так нужные для Обито мозги.