Глубина

Голова закружилась от изумительных цветов напротив друг друга. Глаза. У одного голубые, будто ясное небо, а у другого зелёное, как русские леса. Смотрят друг другу в душу и без внутренней дрожи. Не так, как обычно при таких стычках взглядами. Это не просто взгляд. Это не понятная миру борьба. Антон не двигается, просто смотрит. Арсений вздыхает, откладывает книгу. Тянется к телу напротив. Смотрит в зелёные глаза напротив, прикрывает свои. Несколько секунд так и сидит просто с закрытыми, а потом резко подаётся вперёд и крепко обнимает Шастуна, будто пытаясь уберечь его от тех, что заставляют жить по стереотипам и правилам. От тех, что не дадут адекватно относится им друг к другу. Пират прибывает в параллельной реальности. Это последнее, что он от Арсения ожидал. Но всё-таки светлый волк побеждает и он обнимает в ответ, прижимаясь всем телом своим к аристократу. Кладёт голову на плечо и прикрывает глаза. Нет, он не хочет ужасно относится к Попову, как делал это он с большим количеством людей. В конце концов, не может же человек сам стать таким жестоким. Этому нужен толчок. Этот толчок — само его происхождение в семье жестоких родителей, после смертей ближних и незнакомых подшатанная психика и желание быть сильнее. Это сломало Арсения, а Антона сломал сам Арсений. Изменил представление о таких людях, по которым открывал огонь. Может, зря? Может надо было их просто понять, простить и помочь? Шастун не знал, но надеялся на правильный выбор. Он решил пойти против мнений своей команды. Для пирата такие мысли — редкость. Но, видимо, Антон исключение из правила. *** Весь оставшийся день Антон был в наилучшем расположении духа. Арсений несколько раз выходил из своей каюты, а в сумерках Шастун застал его спящим на палубе. Лежал прямо на досках, согнув одну ногу в колене, а руки заложив за голову. Во сне он легонько улыбался. Щёки в этом сне порозовели. Наверное, что-то хорошее снилось. При виде его в таком состоянии Антон невольно улыбнулся. Он немного постоял перед ним, а потом подумал, что его в каюту бы надо отнести, а то замёрзнет ночью. Подошёл ближе, стал думать, как ухватиться, чтоб доставить и не травмировать. Положил одну руку под колени, другую под лопатки, прям как невесту. Вроде поднял, но от большого веса устоять не смог и свалился с графом на руках. —Сука! — прокряхтел Антон, потирая ушибленную голову. —Жених завидный будет из тебя конечно, Шастун, — Арсений приоткрыл глаза и понял, что лежит прямо на пирате, расположившись головой на его плече. От этого возникли неоднозначные мысли. —Невеста ж полегче будет, чем ты. А вообще, извиняй, что разбудил. И уронил. —Эх, хорошо, что ни, ни ты — не вазы хрустальные. И я не спал. Так что извиняю, — Попов встал с Шастуна и хитро улыбнулся, — Учись, как надо, — после этих слов аристократ взял Антона также, как брали его и потащил к себе в каюту под звуки возмущения пирата. В каюте проверил при помощи подручных средств силу удара, с которой Антон упал и установил, что тот легко отделался ушибом. Голова болела, но лучше, чем сотрясение или пострадавшие кости, которые на этом судне вылечить невозможно.