Глубина

На утро капитан проснулся с ужасными болями в голове. Не стоило так много пить, теперь доски из под ног весь день уходить будут. Ну, ничего не поделаешь. Шастун встал с гамака будто мертвец из гроба. Моментально ухватился за тот же гамак, чтобы не упасть. Потом шатаясь пошёл осматривать "Бестию". Все остальные пираты ещё спали. Вообще, солнце еле-еле показывалось за водной гладью и ещё где-то ниже колена стоял туман. Было прохладно и влажно, что заставляло получше прятаться в рукава камзола. На палубе, обратив взгляд в бескрайнее море стоял Попов. Рубаха его была сверху расстёгнута, будто жарко. Волосы его развивались на лёгком ветру. Нет, ну прям олицетворение свободы! Хотя свободы и здесь мало было, но можно было подумать, что Арсений в нирване и у него всё замечательно. Как минимум в этот момент. Антон опёрся локтем на бочку с вином, что по какой-то причине стояла посреди корабля и стал разглядывать аристократа. Арсений его вряд-ли видел, что только на руку было. Но потом глаза пирата стали вновь закрываться и локоть его соскочил с поверхности бочки. Резко потеряв точку опоры, Антон чуть было не упал, ударившись плечом о крышку. —Блять! — после этого резкого звука Арсений вздрогнул и обернулся на него. —Антон? — испуганно проговорил Арсений севшим голосом. —Я, я. А ты думал, чёрт морской? — с перекошенной от неприятного ощущения в плече улыбкой спросил Антон. —Н-нет... Я думал, что это кто-то из пиратов... Дима например... — сдавленно и тихо пролепетал он. —Ты чё, их боишься? Позова боишься? — Шастун усмехнулся. —Ага... Как мне не бояться то?... —А чего он тебе сделал? Или ты из принципа, что тебя прирезать в любой момент могут? — после этого Антон посмеялся. А Попову не до смеха было. После этих слов конкретно не по себе стало. —Ну пока ты пьянствовал, они меня уже чуть не убили. —В смысле? Я же пошутил, — Антон широко распахнул глаза. Многое же он упустил, оказывается... —Ну... Есть мне не давали, пару раз головой о стену приложили. Видишь? — Арсений повернулся к нему лицом полностью. С начала лба до мочки уха растянулась гемотома, которую пират не сразу заметил. Глаза Попова были наполнены новыми слезами и закрывали пеленой ослепительную голубизну его глаз. Слёзы текли недавно, из глаз к подбородку были видны блестящие свежие дорожки. Арсений их не вытер даже. У Антона внутри стали воевать двое волков. Один жалел Арсения, хотел его утешить, команде объяснить, чтоб в сохранности его оставили, ведь ему плохо. А второй хотел не отклоняться от своего принципа и знал, что до этого Попов сам творил ужасный вещи с людьми, за что начинает отвечать. Шастун не знал, что делать, но в любом случае надо было выбрать какую-то сторону. Антон несколько минут смотрел в потускневшие глаза и взвешивал положение. И таки пришёл к выводу: а с какого перепуга вообще Арсения жалеть? Карма ему пришла, заслужил. Да и пират не жалел никогда таких людей, откуда вообще другой волк взялся? Антон встал на сторону команды. Арсений остался один. —Ну и правильно сделали. Не рыдай, как девчонка. А то не выйдет моряка из тебя нормального, какого отец в тебе видеть хочет. Жизнь — штука тяжёлая, привыкай, — после этих слов, которые капитан говорил с ехидной улыбкой, он вытащил пистолет. Ради забавы выстрелил в воздух и пошёл обратно в каюту, досыпать. А Попов стоял в шоке и ступоре. Он искренне надеялся, что Антон ему поможет и поддержит. Зря надеялся, получается. *** Прошло несколько дней. Антон уже не чувствовал к графскому сынку ни капли жалости, когда его били или ещё всячески издевались. А Арсений жалел, что тогда пожаловался капитану. Голодом его не морили хотя бы. Неизвестно, сколько ещё до Голландии. Казалось, что Антон совсем забыл, куда они плывут. Арсений был не крещён и в Бога не верил, но теперь настал повод поверить. Он стал ночами молиться и прощения на коленях за всё содеянное просить. Только это не помогало и ему становилось на душе всё хуже. *** Была шестая ночь после отплытия. Антон стоял на палубе и курил трубку. Думал о чём-то своём и помахивал своей треуголкой, держа её в руке. Даже ночью было ужасно жарко. А позволить себе раздеться догола он не мог, всё-таки капитан, хотя и пиратский. Слышался скрип досок, храп друзей и лёгкий плеск волн. Море было спокойное, штиль. На воде лёгкая зыбь. Не такая жара — вообще замечательно было бы. Вдруг плеск волн стал яростнее и на палубу корабля у самого борта стали попадать брызги. Странно, море кругом спокойное, как и было. Антон сделал шаг вперёд, как вдруг за борт "Бестии" зацепились чьи-то руки, а за ними показалось и остальное тело. Девушка, весьма симпатичная. Погодите... Русалка? Шастун ещё от смерти убитой её сестры не оправился, а тут уже это. Ну что происходит, чёрт возьми?... Пират достал из ножен оружие и стал подходить к русалке. Было удивительно, но она заговорила обычным женским голосом, а не ужасными звуками. —Ну, хорош парень, на девушку нападать! — сказала она это властно, с претензией. Вообще она была красивая: белые волосы, светлые глаза, пухлые губы. По фигуре худенькая, но грудь Антон отметил. Вообще Шастун извращенцем особо не был, но узнать хотел, почему нижняя часть тела у неё закрыта, а верхняя нет. Но сразу он разумеется не стал это спрашивать, а то было бы ну очень странно. Хвост у неё был бирюзовый, весь переливающийся и серебрящийся под лунным светом. На шее висели жемчужные бусы, которые она наматывала сейчас на палец. —Ты откуда взялась? Я русалок в жизни не видел, кроме как... Недели три назад. —Твоему судну... Повезло просто. —В каком смысле? —Ну так... Понравилось оно русалкам видимо. —А... Ясно... — Антон не знал, о чём можно с ней говорить. —Ну, джентльмен. Даже имени не просишь? —Ам... Как твоё имя? — Шастуну эти своеобразные кошки-мышки не нравились. Он был очень сильно зажат, в то время как русалка, казалось, вообще скованности не чувствовала. —Окси я. А тебя как звать, капитан? —Антон. Ты как поняла, что я капитан? — парень был немного удивлён тем, что она сразу догадалась о его "титуле". Хотя некоторые признаки были. —Ну как? Треуголка, камзольчик. Так в основном только капитаны ходят. А я не раз судна пиратские встречала, наверняка знаю. —Много видела? —Достаточно, чтобы точно знать. Ах, ладно. Что-то я долго без воды совсем плоха стала. Бывай, капитан Антон, — с этими словами она перемахнула за борт и скрылась под водой, коснувшись грудью пиратского колючего лица. Шастун абсолютно не понимал, что сейчас произошло и взаправду ли он видел эту Окси, но прикосновение тела с телом буквально начало сводить с ума. Внутри него загорелся огонь и он ощутил странное чувство. Влюблённость? Серьёзно? Столько дам на земле, а он в рыбку влюбился? За такой-то короткий срок? Ноги начали подкашиваться и Антон сел. Вдохнул запах моря и через пару минут задремал. Что ж произошло то? Как так? Очень просто: русалки не безобидные существа. Если коснулся их какой-то частью тела с открытым участком естественного человеческого покрова, то жди злой любви. Русалки влюбляли через касания. А когда человек влюблён по-настоящему, то он любую дичь совершит. Русалки знали это превосходно, это было их принципом жизни. Они молили влюблённых помочь им и пойти за ними, а точнее поплыть. Но как только человек падал за ними в воду, окончательно от любви безумея, то русалки разрывали их тела и пожирали. Так и питались. Процесс этот был страшный. Они в воде были невообразимо сильны и ловки, в отличии от человека. Взявшись за руку и потянув с небольшим усилием они могли оторвать её, засовывая в рот, как ножку курицы и прожёвывая сырое мясо. Человек не мог кричать, он глотал ртом воду, которая обратно уже не могла выйти. После этого терял сознание, тонул и умирал. А русалки тогда только весело смеялись, целуя в губы бедного утопленника и продолжая трапезу. После этого поцелуя люди забывали о том, что такой человек когда-то на свете был, искать его не собирались и не оплакивали. К лучшему это или к худшему — неизвестно. Но русалки любили так делать. Знавшие его даже по наслышке не могли потом опознать останки, если бы их когда-нибудь нашли. А тело, подёрнутое красной плотной пеленой собственной крови в самой воде никто не видел, кроме самих русалок. Что было им на руку. Теперь же понятно, какая судьба ждёт Антона Шастуна в будущем. А ведь он не знает. И никогда не узнает. И умрёт зря. И никто этому помешать не может. И это ещё хорошо, что он кожей не коснулся почти три недели назад убитой русалки. Иначе он бы полез в воду за ней, плача от гори и потери, а потом по своей воле бы убился. А такое даже при таких обстоятельствах Бог бы не простил. А ведь в отличии от Арсения, Антон искренне верующим был. Кстати про Арсения. Он всё это видел, прячась за бочками. Правда, он конечно тоже не знал, какую именно опасность они могли доставить пирату, но то, что в принципе должны были доставить было абсолютно ясно. Так наследник графского имения Поповых невольно стал единственным свидетелем скорого крупного несчастья в жизни пирата Антона Шастуна. Благородия такого в Арсении отродясь не было, но он решил во что бы то ни стало наладить отношения с Антоном, сделать его одержимым собой и в конце концов спасти от русалок.