Глубина

Две недели шли очень медленно. Шастуну на земле было скучно, он чувствовал себя не в своей тарелке. Скорей бы в море, да не на чем. Побег хрен совершишь, да и бежать некуда. За это время он не раз встречался с Арсением и каждый раз убеждался, что внешность обманчива. Узнавая больше об этом человеке пират всё чаще хотелось его избить и утопить. В прочем Антон не собирался терпеть его присутствие на корабле. Отплыв подальше от России можно было так и сделать. Даже если б он со слугами был — команда с ними справилась бы в два счёта. Шастуна безумно бесили капризы младшего Попова. Ложку ему не ту дали, седло на коня не так положили, яблоко не то с яблони сорвали. Разве такой человек станет успешным моряком и капитаном? *** Был канун отплытия. Последняя ночь капитана уже готовой к плаванию "Бестии" наступала. Но почему-то в неё он не хотел спать, а решил ещё немного прогуляться по саду. Шёл в ночной длинной рубашке, босой по влажной от недавней мороси траве. Этот вечер был сказочным: светло, всё кругом искрится, на небе луна и тысяча звёзд. Солнце едва скрылось за горизонтом и некоторые его лучи ещё ложатся на кроны деревьев и лиловую траву. Вымощенная тропинка привлекала внимание и заставляла по ней идти. Пират и не сопротивлялся, шёл. Вдыхал знакомый и уже привычный запах яблок, что позавчера начали розоветь. Пришёл к качелям, что так любил. Присел на них и стал чуть-чуть покачиваться под дуновением ветерка. Наслаждался прохладой и отсутствием назойливого Арсения, что ещё утром ускакал на своей вороной лошади чёрт знает куда, взяв с собой и Ляйсан. Но, как говорится, вспомнишь лучик — вот и солнышко. Сзади послышалось цоканье копыт и донеслись отдаленные голоса. —Ну иди, Ляся. —Хорошо, господин. А когда вы придёте? —Это тебе знать необязательно. Когда надо будет — приду. На глаза никому не попадайся, отцу не докладывай о том, что я приехал. Начнёт ещё спрашивать где я был и почему так поздно явился. Неохота мне с ним говорить сейчас. —Поняла. Ляйсан, по-видимому убежала в особняк. Арсений спрыгнул с лошади, дал той сахару и отвёл к конюшне, где её уже обыскался конюх. А после Попов двинулся в сад, что-то шепча самому себе. Дорога с въезда двора вела по развилке той самой дорожки в сад. Молодой граф шёл между каких-то кустов к обрыву, откуда открывался живописный вид на море. По крайней мере так думал Шастун. Но он ошибся. —Чего не спим, Антоша? — Попов положил свои тёплые ладони с небольшим количеством перстней на плечи пирата. По голосу можно было понять, что тот улыбается. —Не имею желания, — холодно ответил он. —А к чему ж ты имеешь желание? — поинтересовался Попов. Он провёл пальцами по шее Антона, а затем вышел из-за его спины и присел на корточки у ног Шастуна, положив левую руку тому на колено. —Имею желание не продолжать с Вами разговор, Арсений. —Сергеевич. —Сень Сергеич может Вы встанете, а? —Да пожалуйста, — он встал перед пиратом, сложив руки на груди. Солнечные лучи скрылись, в глазах аристократа блеснул огонь луны, а потом лунный свет изволил осветить и всё остальное тело Арсения. Попов был в классической рубашке и брюках. На плечах его висел фрак, а на груди виднелся красивый голубой кулон. Волосы растрёпаны от быстрой езды, бледная кожа будто бархатная. —Чего? —Да вот жду, когда ты говорить начнёшь. А то загляделся на меня, — Арсений улыбнулся, с гордостью приподняв голову. —Куда я загляделся? Я о завтрашнем отплытии думаю. —Каком отплытии? — Попов спросил это удивлённо, вытянув лицо от изумления. —Ну... Отец твой... Ваш... Он же сказал, что отпустит меня в плавание дальше, если я... Вас... В Голландию пообещаю в целости доставить. На обучение корабельному делу. Разве нет? —Что?! — во взгляде Арсения прочиталась обида, злость и отчаяние. На глаза навернулись слёзы, — Он... Он же обещал мне, что не сделает из меня второго себя! Он говорил, что ты теперь пленник и жить у нас до поры до времени будешь! Про плавание он ни слова мне не сказал! — Попов свалился на колени прямо в траву и закрыл лицо руками. Наверное, его всю жизнь так обманывали и хотели, чтобы он жил по сценарию. Как знакомо... Антон молчал. Он отвёл взгляд куда-то в сторону и тяжело вздохнул. Неизвестно почему, но ему стало жалко графского сына. В первый, и, наверное последний раз. Внезапно Арсений поднялся. Из глаз два прозрачных ручейка, рубашка вся в траве и земле. Даже не отряхнулся и губки не кривил, когда на себя глянул. Взял Шастуна за запястье и как в первую встречу их в душу посмотрел. —Антон, пойдём. Пойдём к отцу. Пойдём. —Зачем Вам я? Сами... Не решите? —Яблочко раздора ты. Обязан присутствовать. Идём же! — Шастун наконец повиновался, встал. Арсений не отпустил запястье, а наоборот крепче сжал его, будто хватаясь за последнюю возможность спастись. Такое поведение показалось пирату странным, но он не спорил. Оба парня пробежали через весь сад, ворвались в особняк, где чуть не сбили служанку Олесю, и на одном дыхании поднялись на второй этаж, к кабинету графа. Он, по-видимому, часто сидел здесь допоздна, так как свет просачивался через щель в дверном проёме из-за неплотно открытых створов. Попов без стука чуть ли не вышиб дверь и забежал в кабинет, волоча за собой Антона. —Отец! — пропыхтел он. —Здравствуй, Арсюша. Где весь день был? Чего так поздно вернулся? Почему в траве весь и грязи? Антон, а ты чего тут? — спокойным, лишь немного удивлённым голосом задавал Сергей эти вопросы. —Отец, лучше ты мне на вопрос ответь! Какого чёрта об отплытии в Голландию с Антоном и его командой я узнаю только сейчас?! — Арсений продолжал сжимать руку Антона, даже немного гладя подушечками пальцев. Но говорил он с незащищёнными яростью и возбуждением. —Шастун? — протянул Сергей, — А я то думал, что ты не разболтаешь. —А чего я разболтал? Вы же не говорили, что с Арсением нельзя про это говорить, — Антон немного поменял положение своей захваченной руки и сжал своей ладонью запястье Арсения точно также. Будто сплёл руки. Врагов объеденил враг сильнее и им надо быть вместе, чтобы держаться. —Ну, я думал, что это очевидно. А ты, оказывается, глуп, Шастун. Ведь я уже начал убеждать себя в обратном... —Папа, в чём ты-то его винишь?! Мне бы чуть раньше сказал, я бы может не орал здесь и сейчас! Я мало того, что сотню раз говорил про желание моё не быть тобою в другом теле — так я даже не собран к этому отплытию и абсолютно не знаю, куда и зачем мне конкретно надо в этой Голландии! Сергей не ответил. Арсений стоял, часто моргая глазами, а потом разорвал руки с пиратом и убежал к себе в комнату. Что уж там с ним было — неизвестно, но дверь на засов он закрыл и долго всхлипывал там. Антон это специально ходил подслушивать. Он понимал, что Попов младший к разговору не готов, но просто хотелось побыть рядом и утешить. *** Наступило долгожданное утро. Как обычно, Антона одели, умыли, причесали и отвели в столовую. За столом по обыкновению сидели оба Попова. И если младший был грустен, молчалив и почти ничего не ел, то старший всё время говорил и ел за троих, пытаясь как-то забить напряжённую тишину. Под конец завтрака Арсений молча встал из-за стола и поплёлся вон, не сохраняя такой правильной осанки и какого-то намёка на хорошее настроение. Шастун вскоре тоже закончил с трапезой и отправился к обрыву из сада, поглядеть на обновлённую "Бестию". Та уже стояла на воде в прекрасном состоянии, заново выкрашенная и оснащённая. Сюда даже пушки новые поставили, чему пират был предельно рад. Но радость его стала куда больше, когда он увидел Позова, что выходил из трюма. Антон дружески свистнул ему, на что получил в приветствие ответный свист. Потом показалась и остальная команда. Сейчас они проверяли готовность судна к отплытию и что-то поправляли. Пиратство пиратством, а моряки они были завидные. Вскоре из особняка вышел граф, а за ним и его сын. Арсений выглядел неважно, а Сергей всё пытался его подбодрить, но получалось ужасно. Младший с каждой минутой становился всё мрачнее и мрачнее, но потом прервал отца. —Всё со мной нормально. Вынужден временно покинуть твою компанию, хочу прогуляться по твёрдой земле перед отъездом. Арсений опустил голову вниз и пошёл в самую древесную часть сада. Пират видел его, но решил не беспокоить. Всё успеется. Через час Антон, Арсений, Сергей и два охранника шли по пустующей деревенской улице к спуску на берег моря. Дойдя до портика, в котором шхуна стояла, Шастун вновь увидел своих товарищей. Всем семерым пожал руки, а одного крепко обнял. Нетрудно догадаться, что этим человеком был Димка. Команда лебезила перед графом, под нос ругаясь и сыпля на Поповых проклятьями. Вскоре пираты во главе со своим капитаном и графским сынком взошли на корабль, подняли паруса и ушли в море. *** Вечер второго дня после отплытия. Арсений не выходит на палубу с утра. Вышел, где учуял запах сырой рыбы, от которого его безумно тошнило. Попросил рыбу не ловить из-за этого, а его назвали "горе-морячком", хлопнули по щеке и послали куда подальше. Арсений себя чувствовал амёбой, которая даже сопротивляться не может. Да и смысл? Он здесь один, на его сторону никто не станет. Охраны нет, слуг нет. Всё сам. И выжить ещё бы. Антону хорошо. Он со вчерашнего с бутылкой не расставался. Пил ром, смеялся и качался в сетке гамака. Ничего вокруг себя не видел и не слышал. Но в этот вечер пить перестал и уснул крепким сном. Теперь он спустя эти мучительные земные две недели спал сладко и чувствовал себя собой. Арсений не пил, хотя ему в шутку предлагали. Он и не ел весь день ничего, кроме нескольких горсточек грецких орехов и чернослива, что в мешочках стояли в его каюте. Весь день он страдал от своей судьбы. Нашёл какие-то книжки, глянул в них. Всё про корабли. А хотелось обратно. Вообще хотелось куда угодно, лишь бы подальше отсюда. От мерзкого запаха сырой рыбы, качки и пьяного "Шастунишки".