Неправильная карьера

25 декабря, Рождество.

Драко.

Блять, он готов был биться головой об пол от безысходности, от грязи, что окружала его, от этого блядского «приёма». Грейнджер сегодня выглядела великолепно, только он не сказал ей об этом. А скажет ли уже? Прямо сейчас в какой-то из комнат мэнора с девушкой «беседовал» Темный Лорд. У Драко сердце остановилось, когда чертов гад появился в бальном зале. В бальном зале его семейного мэнора, где он с Трейси, когда им было по четыре, устраивал шуточные бои на волшебных палочках, которыми для них были обычные ветки. В зале, где они с Тео и Блейзом летали на игрушечных метлах, задевая ботинками мраморные полы. Но он не только осквернил своим присутствием столь важное место, как его дом, но еще и забрал с собой Гермиону. Гер-ми-о-на. Какое же красивое имя. Драко продолжал стоять и улыбаться, общаясь с волшебниками, которые не вызывали в нем никаких теплых чувств, хотя внутренне он готов был подорваться и направится на поиски гриффиндорки. Он чувствовал поблизости Блейза, но не видел его. Безмолвная поддержка друга помогала ему терпеть происходящий вокруг цирк. Пенси тоже была рядом, не отходила от него дальше, чем на метр, учтиво общаясь с волшебниками вдвое старше ее самой. Примерно через пару часов мучительного ожидания, Малфой почувствовал легкую рябь на кончиках пальцев, что могло означать только одно. Кто-то зашел в его комнату. С его плеч наконец-то спало напряжение, парень схватил с подноса, проходящего мимо официанта шампанское и одним глотком осушил бокал. Гермиона жива и добралась до его комнаты. Порыв сбежать из бального зала и увидеть гриффиндорку захватил его разум, Драко уже повернулся, когда услышал, как его позвал отец. Блять.

Гермиона.

Она была в темноте. Неужели это смерть? Тогда это не так уж страшно. Может быть где-то здесь Сириус? Ей нужно сказать, что она пыталась. Пыталась спасти всех и погубила себя. Гермиона открыла глаза. Это не смерть. Когда умираешь не пахнет смрадом и рядом с тобой не сворачивается кольцами огромная змея. Это был ад. Она лежала на полу все еще в доме Малфоев, но не в бальном зале. Голова раскалывалась. Справа от нее шуршал монстр. Нагайна была на расстоянии меньше фута, змея обнюхивала волшебницу, высовывая мерзкий раздвоенный язык, тихо шипя. Гермиону пробрала крупная дрожь, но не от страха, а от желания убить. Запустить в гада Адское пламя. - Боишься? – раздался вопрос из-за спины и Грейнджер немедленно повернулась на звук. Волан-де-Морт сидел в деревянном кресле с мягкой обивкой, держа палочку в руках. Его глаза неотрывно глядели прямо на нее. Гермиона сглотнула ком в горле. - Нет, Мой Лорд, - ответила, низко склонив голову. – Это скорее благоговейный трепет, перед ней и перед вами. Вот так. Какой диктатор не любит лесть? - Зачем ты убила своих родителей? – спросил волшебник. Так значит она потеряла сознание от легилименции. Плохо. - Потому что они не достойны жизни! – с чувством ответила Гермиона, прикоснувшись к своей груди. – Я не знаю, что они сделали, чтобы я родилась волшебницей, у кого они украли магию, но это отвратительно. Она сплюнула на пол, показывая полное отвращение к этому поступку. Ее сердце яростно стучалось в груди, но толстые стены окклюменции не позволяли страху овладеть сознанием. - Я не достойна своей магии! Не достойна быть волшебницей и тем более находиться рядом с вами, Мой Лорд, - снова поклон. – Единственное, что я могу — это искоренить проклятье, оставляющее непоправимый след, на магической истории. Волшебство – это сила, это власть, которая попала в руки недостойных. Маглы ужасны, дикари в сравнение с теми, с кем сегодня я проводила вечер. Я хочу быть хоть немного достойна быть рядом с вами, Мой Лорд. Слева раздалось шипение. Нагайна медленно кружила вокруг, закрывая ее в кольце собственного тела. - Ты сражалась против меня, - заговорил Лорд. – Вместе с этим мальчишкой Поттером! Ты думала, что мне никто не доложит об этом? Жалкая лгунья с презренной грязной кровью! Его алые глаза налились кровью, Лорд взмахнул палочкой, и ярко-синяя бесшумная молния полоснула ее по груди. Гермиона отлетела назад и ударилась о стену, с губ сорвался всхлип. Нагайна зло зашипела и поползла к ногам хозяина. На груди зияла глубокая рваная рана, от краев которой невыносимо медленно слезала кожа, оставляя после себя голое мясо, кровь лилась ручьем. Из глаз потекли слезы, в голове промелькнула мысль: «Конец». Не было палочки, не было зелий, были только кровавые зрачки, убивающие ее взглядом. - Мой Лорд… - прохрипела Гермиона. Она не могла встать, могла только неуклюже ползти, чувствуя, как постепенно отходит кожа. - Я знаю, что в прошлом неоднократно выступала против вас… - она хрипела. Начался кашель. Грейнджер прикрыла рот рукой, оставляя на ней кровавую мокроту. Неужели задеты легкие? Почему-то повреждение не казалось ей столь серьезным. Но оно было серьезным. Она не сможет договорить, через две минуты она умрет от потери крови. Вот так просто, оставив последние силы на попытки доползти до него. Девушка считала секунды в собственной голове. Почти незаметный взмах палочки и… о, боги, Гермиона могла дышать. Кожа на груди затягивалась, оставляя после себя ярко – красный рубец, начинающийся на левом плече и заканчивающийся на правой груди. Она сделает все что угодно, чтобы не осталось даже намека на шрам, если выживет. Не позволит поганому полукровке оставлять на ней следы. Ни за что! Гермиона с хрипом втянула в себя воздух, поднимаясь на колени. Подходить ближе не хотелось. - Мой Лорд, я знаю, что в прошлом неоднократно выступала против вас и ваших верных соратников, этим поступкам нет пощады! Я прошу лишь о возможности показать себя, - она снова низко поклонилась. – Я принесу вам голову Альбуса Дамблдора, Мой Лорд! Нагайна зашипела и кажется ее хозяин вместе с ней. Он взмахнул палочкой и Гермиона чуть не рухнула под напором легилименции. Школа, урок Зельеварения, Волан-де-Морт смотрит на то, как гриффиндорка пожирает взглядом Малфоя, ее отвлекает Гарри и в ней вспыхивает ненависть. Дамблдор идет по коридору, а из-за угла выглядывает каштановая грива волос с горящим от эмоций взглядом. Большой зал, теплицы, поле для квиддича. Она цепляется за книги, как за спасительный балласт и чувствует себя лишней, ненавидя всех вокруг. Сбрасывает с себя колесо чувств, только когда трахается или напивается. Аккуратно, Гермиона показывает другие воспоминания, понимая, что Волан-де-Морту мало. Ночной клуб Лондона, то самое лето после пятого курса. Даже здесь она не чувствует себя в безопасности, к ней агрессивно пристает парень, внешне напоминающий шакала. Грейнджер бьёт его бутылкой по голове и убегает, а после, дома лежит в ванной, плачет и пытается смыть с себя отпечатки его потных рук со своего тела. Ненавидит. Она всех их ненавидит! Маглы должны умереть, даже если тогда придется умереть и ей. Лорд Волан-де-Морт вышел из ее сознания. Он не пытался искать причин перемен, а пытался понять можно ли ей верить. - В тебе столько ненависти, грязнокровка. К ее ужасу, это звучало ласково. Насколько же нужно быть уверенным в себе и своих взглядах, чтобы не искать в человеке, который активно выступал против тебя, причины перемен его мировоззрения? Волан-де-Морт, очевидно считал, что только его политика имеет место под солнцем и сомневаться в этом не собирался. Безумец. Она долго смотрела в его глаза, прежде чем взмолиться. - Прошу, Мой Лорд, дайте мне шанс. - Как ты собираешься убить Дамблдора? - Он очень близок с Поттером, - ответила Гермиона. – Он питает слабость к мальчишке, а я, несмотря на свою ненависть, не даю Уизли и Поттеру от меня уйти. Я верила, что это может быть полезно. Подберусь к Дамблдору настолько близко, что он даже не поймет, что его убило. Я принесу вам его голову, Мой Лорд, клянусь! Гермиона, сидя на коленях, поклонилась настолько низко, насколько вообще была способна. Ее дыхание сбивалось, тело била крупная дрожь. Волан-де-Морт встал и покинул комнату, гриффиндорка же осталась сидеть на полу в луже собственной крови, с ненавистным маятником перед глазами. Нагайна - крестраж, а она не могла убить ее и только пожирала глазами, сохраняя отстраненное выражение лица. Послышался стук нескольких пар обуви. Дверь отворилась вошли Люциус, Яксли и Мальсибер. - Ты все-таки испортила мне полы, сука! - прошипел Малфой и резанул по воздуху волшебной палочкой. На щеке появился порез и Гермиона всхлипнула. Она точно знала зачем пришла эта троица. - Не порть лицо! - заорал Яксли. - Я должен вдоволь с ней наиграться. Его губы растянулись в кровожадной улыбке. Волан-де-Морт видел ее воспоминания и видел то, что она спала с другими учениками за деньги. Ее оставляют в живых, чтобы она была шлюшкой для Пожирателей Смерти. Яксли был первым. Потом Мальсибер. Люциус смотрел. Яксли разорвал платье и пялился на нее с вызовом, словно ждал, что она начнет отбиваться, кричать или даст любой другой повод, чтобы применить к ней силу. Им не нужна грязнокровка просто так. Корбан взял ее трижды в анальное отверстие, а после, велел сосать его мерзкий кривой член. Гермиона задыхалась, глотая собственные слезы, массируя мошонку руками и заглатывая до конца. Мальсибер просто трахнул ее. В сравнении с Яксли он был более нежен и аккуратен, но это не оправдывало его, никого из них. Они втроем только что попали в список смертников, да простит ее Драко. Гермиона уже давно перестала использовать заклинания для поддержания постоянного возбуждения в организме. Последние недели у нее не было ни времени, ни желания назначать кому-то из клиентов встречи, так что весь процесс проходил на сухую, если не считать те малые доли смазки, которые выделяло ее собственное тело, чтобы его просто не разорвали изнутри. Было ощущение, словно в вагину засунули наждачку. Насколько она поняла, Пожиратели остались довольны, каждый из них кончил, но не внутрь Гермионы, а на нее. Сперма сраных аристократов слишком ценна, чтобы изливать ее внутрь грязнокровки. Яксли и Мальсибер ушли, оставляя их наедине с Люциусом Малфоем. - В ваших воспоминаниях вы выглядели более воодушевленной, - он ухмыльнулся. Гермиона закусила губу, пока по щеке катилась скупая слеза. В ее воспоминаниях она занималась сексом по собственной воле. - Темный Лорд, удостоил меня великой чести, - сказала она, без дрожи в голосе. - Вы правда в это верите? – его светлые брови взлетели вверх. Почему он обращается к ней на так официально? - Верю, - голос не дрогнул. - Хорошо. Малфой хлопнул в ладоши и швырнул в нее палочку. - Уберите здесь все и проваливайте. Темный Лорд поговорит с вами завтра. Гермиона подорвалась и схватила собственную палочку, чувствуя, как через усталое и оскверненное тело, проходит импульс силы. Она очистила собственную кожу от пота, грязи, крови и спермы, добавила немного света и ужаснулась тому, сколько бордовых пятен было на полу. Ей понадобилось не больше пяти минут на уборку, после чего она выскользнула за дверь и тихо пробралась на второй этаж в комнату Драко. Его здесь не было и с плеч словно упал тяжелый груз. Не надо ему такое видеть. Гермиона заколдовала помещение, чтобы узнать, когда кто-то зайдет в комнату. Она схватила свою сумочку и помчалась в ванную комнату. В отражении была та же Гермиона Грейнджер только с всепоглощающей ненавистью во взгляде. Она открыла сумку и вытащила оттуда все склянки с зельями, которые взяла с собой. Первым делом выпила Кровосполняющее зелье, стянула с себя платье, кинула его в ванну и подожгла. Больше она не сможет радоваться, вспоминая Хэллоуин в этом платье, ткань сгорела за секунду, оставляя после себя неприятный запах. По слезам текли слезы, когда Гермиона принялась колдовать. Исцелила порез на щеке. Шрамов она не оставит. Не позволит. Залечила синяк на скуле и плече, убрала засос с шеи. Вылечила набухающую шишку на затылке и принялась за грудь. Не понятно, что за заклинание использовал Волан-де-Морт, но кожа после него восстанавливалась медленно. Гермиона истратила половину флакона бадьяна, а после принялась читать различные целительские заклинания, только самые мощные помогли. Ее рука уже ходила ходуном, когда пришло время анального прохода. Несколько заклинаний и хорошая мазь из мятного раствора и нескольких капель бадьяна спасли ее от адской боли, которую она терпела только силой воли. Гермиона набрала полную ванну горячей воды, и палочка выпала у нее из рук, сил больше не было. Дрожа всем телом, она опустилась в белоснежную чугунную ванну, которая стояла на четырех ножках в виде змей, если бы не состояние волшебницы, она засмеялась бы. Кипяток обжигал, Грейнджер принялась тереть собственную кожу, в надежде смыть с себя ощущение грязи. Из глаз текли слезы горячие и обжигающие, она прижала колени к груди, облокотилась на стену ванны. Гермиона начала растирать собственные плечи, а после царапать, пытаясь содрать с себя чувства горечи, злости, отвращения. Ей хотелось снять собственную кожу. Забыться. Бить кулаками в стену до боли в суставах. Напиться. Улететь в другую страну. Отречься от магии. Она сидела в ванне больше часа, пока вода не стала ледяной. Слезы кончились, но душа по-прежнему кровоточила. Грейнджер вылезла из воды, закуталась в белое полотенце, висевшее на крючке возле двери, вернулась в комнату и с размаха рухнула в центр кровати. Сколько она там пролежала? Десять минут или час? Кончики пальцев опалила магия, кто-то пришел. Гермиона нашла в себе силы обернуться. Драко. Парень подбежал к ней, забывая про манеры и правила приличия. Он схватил ее за плечи, вокруг был мрак и Малфой наощупь проверял каждый сантиметр ее лица, плеч и рук. Слизеринец уже готов был схватить ее за живот, но Гермиона убрала его руки, качая головой. - Я в порядке, - прошептала девушка, отодвинулась, заворачиваясь в одеяло и опуская голову на самую мягкую подушку в ее жизни. Драко не стал раздеваться, он лег рядом с ней прямо в брюках и рубашке, аккуратно обнял Грейнджер со спины. Его движения были осторожными, словно он боялся спугнуть дикого зверя, подошедшего слишком близко. Девушка не сопротивлялась, ей были нужны эти объятия. Нужно было чувствовать, что все ее действия имеют смысл, имеют последствия. Чтобы люди любили друг друга и обнимали по ночам, чтобы дети ходили в школу, подростки отправлялись на прогулки, а не на поля сражений, как она. Гермиона прижалась к нему всем телом и быстро уснула. Ей снилось как она лежит на каменном парапете, а под ней пропасть. Волшебница не смотрела вниз, но точно знала, что внизу океан, в воздухе витал запах соли и водорослей. С одной стороны парапета к ней приближался Мальсибер, а с другой Яксли, оба дикие, с нахальными улыбками и глазами, светящимися от возбуждения, а прямо перед ее лицом застыла фигура, парящая в воздухе. Лорд Волан-де-Морт протягивал ей руку, предлагая спасение от Пожирателей, но Гермиона знала, что это ложь. Она не будет в безопасности рядом с ним никогда. Глубоко вздохнув, девушка закрывает глаза и переворачивается на бок. Ее тело тут же теряет необходимую опору парапета и на ошеломляющей скорости несется вниз к почти черной водной глади. Кто-то шептался, совсем рядом. Гермиона открыла глаза и выхватила палочку, спрятанную под подушкой. - Гермиона, - к ней подбежал парень и нежно взял за лицо. - Блейз! – выдохнула девушка и схватилась за него с такой силой, словно от это зависели их жизни. Он крепко сжал ее в объятиях, позволяя ронять слезы на его белую и безумно дорогую рубашку. - У меня мало времени, - прошептал Забини, не разрывая объятий. – Скоро сработает портключ в Италию, но я должен был тебя увидеть. Она кивала ему, прижимая к себе так же крепко, если не сильнее. - Я открыл для тебя вход в поместье, ты можешь переместиться в него любыми доступными способами. В моей комнате есть небольшое кольцо, завернутое в платок — это экстренный портключ, если я понадоблюсь или станет совсем невмоготу, коснись его и окажешься на моей вилле в Италии. Ты поняла меня? - Да, - выдохнула волшебница. - Я верю в тебя, милая, - прошептал Блейз, нежно прикасаясь к ее щеке, утирая слезы. – Мне нужно идти. Гермиона отпустила его, чувствуя, как сжалось сердце. Забини был ее другом и опорой, таким, каким Гарри и Рон не были никогда. С первыми лучами солнца, ее настигло пробуждение. В этом доме Гермиона не чувствовала себя в безопасности, она сильнее прижалась к Драко, который крепко спал. Она ни за что не покинет комнату без него, даже если будет умирать от голода. Волшебница вылезла из постели, скинула полотенце и натянула домашнюю футболку, направилась в ванную комнату, но резко остановилась, заметив в кресле у окна Нарциссу Малфой, собственной персоной. Она громко ойкнула и миссис Малфой махнула палочкой в сторону своего сына, явно заглушая их предстоящий разговор. - Здравствуйте, мисс Грейнджер. Женщина сидела в кресле, облокотившись на спинку, и поддерживая идеальную осанку. Ее длинные платиновые волосы были собраны в изящную прическу, зафиксированную старинными заколками с вставками крупных изумрудов, повседневное светлое платье в пол было идеально выглаженным, на руках кроме помолвочного кольца с крупным бриллиантом, было еще три громоздких перстня. Гермиона видела перед собой светскую львицу, аристократку, которая несмотря на ранний час, выглядела бесподобно. Прямо сейчас могла бы появиться Рита Скитер, щелкнуть магическим фотоаппаратом и опубликовать колдографию на первой полосе. Гриффиндорке стало стыдно за себя, ведь она стояла перед такой роскошной женщиной в одной футболке с рисунком выдры. - Миссис Малфой, простите мне мой внешний вид… позвольте я… - Не нужно, мисс Грейнджер, - отмахнулась Нарцисса. – Я прекрасно видела, что вы только что поднялись с кровати, а разговор не требует отлагательств. Присядьте, пожалуйста. По дуновению волшебной палочки к ней подлетело кресло и Гермиона села, стараясь опустить футболку как можно ниже. - К чему же такая срочность, миссис Малфой? - Мне нужно знать, какие отношения связывают вас с Драко, - на прекрасном лице женщины проскользнуло беспокойство. Конечно, она волнуется за своего сына, зачем же ей еще приходить сюда. Не будет же она извиняться за поведение своего мужа. - Мне очень нравится Драко, миссис Малфой, но я прекрасно понимаю, что для него это просто… - она попыталась подобрать подходящее слово. – Развлечение. Нарцисса тяжело вздохнула и покачала головой. - Мисс Грейнджер, я не дура. Даже если сам Темный Лорд вчера принял вас в свои ряды и одарил меткой, а я вижу, что этого не произошло, я никогда, повторяю, никогда не поверю, что вы поменяли свое мнение о чистоте крови. Мне нужно защитить моего сына, и я хочу понять нужно ли защищать его от вас, до остального мне нет дела. Женщины семьи Малфой не участвуют в сражениях. Мне безразлично кого вы убьете на поле боя, главное, чтобы это был не мой сын. Речь женщины была такой двуличной, что в Гермионе вспыхнуло раздражение. С одной стороны Нарцисса говорила о том, что знает, что гриффиндорка лгунья и пришла убить Волан-де-Морта, но не высказывалась против, а с другой, она сама не делала ничего, чтобы предотвратить будущее кровопролитие от рук этого человека. - Я никогда не причиню вред вашему сыну, миссис Малфой, и насчет меня вы тоже ошибаетесь. Я докажу, что буду верной слугой Темного Лорда, - она кивнула самой себе. Пылкость, стойкость, верность. Этими же качествами хороши гриффиндорцы? Нарцисса очень долго рассматривала свою собеседницу, взвешивая все за и против. Гермионе было любопытно, что же она сделает. Сотрет ей память? Оставит все как есть? Может быть убьёт? - С вами приятно иметь дело, мисс Грейнджер, - сказала миссис Малфой, грациозно поднимаясь. – Не поймите меня превратно, но я попросила бы вас переселиться в другую комнату. Покои справа от комнаты Драко – свободны. - Конечно, миссис Малфой, - ответила Гермиона, разминая шею. Так даже лучше. В другой комнате она сможет установить ту защиту, в которой будет уверена. Сможет латать собственные раны, не думая о том, что кто-то мог увидеть ее в таком уязвимом состоянии. Она оглянулась. Нарциссы в комнате уже не было, Драко же мирно посапывал. Гермиона подхватила свою сумочку и выудила оттуда сигареты, закидываю в рот палочку табака, поджигая и с чувством непреодолимой жажды, втягивала никотин. Еще вчера она была готова убить за сигарету. Сегодня с ней будет говорить Лорд Волан-де-Морт, опять. Хотелось сбежать из страны, приняв чужой облик и никогда не оглядываться назад. Вот только Гермиона влезла в осиное гнездо и разворошила внутренности палочкой. Сейчас она уже не сможет сбежать, только смерть освободит ее от происходящего вокруг. Теперь в сердце правда поселилась ненависть, тонна, если прислушиваться к ощущениям, но несмотря на это в жизни девушки так же появились удивительные люди, достойные. Пенси, Теодор, Драко, Блейз, Дафна и даже Трейси. Они привносили в ее жизнь что-то, что хотелось сохранить в сердце. И тут Гермиона вспомнила о том, что вчера было Рождество. Праздник, который она всегда проводила в кругу семьи. - Грейнджер, - послышался знакомый голос. - Доброе утро, - отозвалась гриффиндорка, подкуривая новую сигарету. Малфой подошел к ней и опустился рядом на корточки, в попытке заглянуть в глаза. Он сжал ее голое бедро своими горячими пальцами, заставляя все-таки обратить на него внимание. Когда девушка перевела на него взгляд, Драко вытянул сигарету из её пальцев и затянулся. Гермиона внимательно проследила за этим движением, испытывая дежавю. Это было так интимно. Одна сигарета на двоих, одна душа на двоих. Одна душа на двоих? Что за бред у нее в голове? - Как ты себя чувствуешь? – голос Драко был полон искренних эмоций. Гермиона отобрала у него сигарету, которую слизеринец уже почти докурил. - Со мной все прекрасно, - она пожала плечами, словно все, что произошло вчера, было не больше, чем чаепитие у камина. Драко ей не верил, было видно по глазам. Он сильнее сжал бедро девушки, нежно взял за подбородок и повернул ее лицо на себя. - Грейнджер, ты можешь мне рассказать. Это нам с тобой вариться в этом дерьме, ни Тео, Блейзу, Трейси, Пенси и Дафне. Нам! У них хотя бы есть еще один год в запасе. На мне метка уже есть, на тебя совсем скоро поставят, если мы не будем держаться вместе, весь твой план окажется под угрозой. Она знала, что Малфой был прав, им нужно было держаться друг за друга, ведь только он мог знать, через что ей придется пройти, никто другой просто не смог бы поддержать ее так, как он. - Что тебе рассказать, Драко? – ярость и ненависть давили на голосовые связки, делая голос хриплым. – Что Волан-де-Морт кинул мне в грудь проклятье, от которого у меня слезала кожа, и я чуть не умерла от потери крови? Или что Яксли и Мальсибер насиловали меня, пока твой отец смотрел? Парень отшатнулся, словно Гермиона дала ему пощёчину. Его глаза метались от ее лица, к груди, которую закрывала футболка. - Покажи, - его голос был сталью, разрезающей пространство. - Отвали, - отмахнулась волшебница, начиная подниматься. Драко так резко встал, что Гермиона не успела моргнуть, он схватил ее за шею, не сжимая сильно, но удерживая на месте, второй рукой Малфой разорвал ее футболку, оставляя клочки ткани на плечах, жадно рассматривая бледную кожу. - Ты совсем ебанулся? – закричала гриффиндорка. Рефлексы сработали быстрее, чем мозг. Нападают – бей в ответ. Гермиона оторвала руку парня от собственной шеи и резким движением вывернула ее, заставляя Малфоя согнуться пополам, чтобы не разорвать собственные сухожилия. Она пнула его коленом в живот и оттолкнула от себя, из-за чего Драко упал на пол. Грейнджер села на колени перед ним, убирая пальцами платиновую прядь волос, закрывающую лицо. - Не смей ко мне прикасаться! - прошипела девушка. - Я блять хочу тебе помочь, Грейнджер! – выплюнул в ответ Драко. - Мне не нужна нянька, Малфой! - отрезала волшебница и быстро пересекла комнату, скрывшись в ванне. Около девяти перед Гермионой появился домовик и проводил ее в кабинет на третьем этаже. Коридоры мэнора были серыми, но хорошо освещенными из-за большого количества окон с левой стороны. На стенах висели портреты семейства Малфоев, все как один с платиновыми волосами и надменными взглядами. Картины шептались, когда гриффиндорка проходила мимо, явно раздражаясь присутствию маглорожденной в поместье. Грейнджер одела черную приталенную водолазку и черные брюки карго, собрав волосы в высокий хвост. На талии она разместила портупею с палочкой и клинками, скрыв свой боевой арсенал чарами. Вряд ли к ней кто-то будет сильно присматриваться, кроме Волан-де-Морта, но и позволить себе безоружной перемещаться по поместью, девушка не могла. В кабинете стояла легкая мрачная дымка, усиливаемая отсутствием источников естественного света. Волан-де-Морт сидел в кресле с крупной и вычурной спинкой. Скорее всего кабинет принадлежал Люциусу Малфою. Гермиона вошла и опустилась на одно колено, склоняя голову. Никто не приказывал выказывать таких почестей, но так Грейнджер лишний раз выражала молчаливое уважение темному магу. - Мой Лорд, - учтиво произнесла девушка. Волан-де-Морт молчат, хотя Гермиона чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Пронизывающий. Леденящий душу. Гриффиндорка продолжала сидеть с опущенной головой, ожидая приказа, хотя инстинкты кричали бежать. - Вчера, ты просила возможность показать себя… Как привыкнуть к этому свистящему шипению? Мерлин, она не знала. - Я дам тебе эту возможность. Темный Лорд поднялся, шелестя мантией, обошел массивный деревянный стол и подошел к гриффиндорке. Он стоял так близко, что Гермионе в нос ударил запах смрада. Послышался шелест и у ног девушки приземлился лист пергамента. - Принеси мне его голову! Гермиона подняла глаза и вздрогнула от алых зрачков, раздирающих душу. - Я не подведу вас, мой Лорд, - слюна во рту была тягучей и с привкусом пепла.