***
1998 — 1999
Молодая волшебница со спутанными кудрявыми волосами, норовившими зажить собственной жизнью, почти бегом двигалась по коридору в сторону башни Гриффиндора, прижимая к груди свою бисерную сумочку. Встряхнув волосами, девушка стала торопливо подниматься по винтовой лестнице. На секунду она остановилась у узкого окна, чтобы взглянуть на просторы Запретного леса, там, за стеклом срывался снег. Со светло-серого неба неторопливо спускались белые мотыльки, петляя и кружась в причудливом танце. Первые белоснежные одежды уже примеряли на себя кроны вековых деревьев и опушка Запретного леса. Конец октября в этом году выдался необычайно холодным, и первый такой ранний снег говорил лишь о том, что зима предстоит суровая.
Её каблучки вновь застучали о вековые каменные плиты, разнося эхо торопливых шагов по всем этажам. Пробежав спасительную дистанцию к портрету, она пробормотала пароль «Весёлые заунывники» Полной Даме, даже не удосужившись дождаться, пока рама полностью откроет проход, тут же проскользнула вовнутрь, под защиту родной башни. Её щёки раскраснелись от продолжительного бега, девушка быстро огляделась и, пока не привлекла внимания всех гриффиндорцев, находящихся в гостиной, таким же быстрым шагом устремилась в свою комнату. Гермиона очень надеялась, что Джинни ещё не вернулась со свидания с Гарри. Они, возможно, даже аппарировали на Гриммо.
Просунув голову в их общую спальню, она, наконец, выдохнула с облегчением, заперла дверь чарами и съехала вниз, упершись головой в собственные коленки. Привычка разговаривать сама с собой сопровождала её многие годы, но сейчас она превратилась в неотъемлемую часть каждодневного послевоенного существования.
— Ох, какая же дура! Почему мы раньше не могли поговорить об этом! Трусиха! Гермиона, ты такая трусиха! Вот кто ты! Отношения… Это была худшая идея на свете!
За дверью послышались нерешительные шаги, а затем кто-то безуспешно дёрнул ручку, после чего постучал. Не зная, выдать себя или нет, девушка замерла. За дверью раздался приглушённый женский голос, и Грейнджер сразу же узнала его обладательницу — Фэй Данбар, с которой они делили комнату до шестого курса.
— Эй, у тебя всё в порядке, Гермиона?
Грейнджер выдохнула, радуясь, что это всё-таки не Джинни.
— Всё в порядке, Фэй, просто споткнулась и ругаюсь на свою неуклюжесть.
Голос за дверью снова дал о себе знать.
— Если нужна будет компания, дай знать.
Гермиона прикусила щёку изнутри, но все же вежливо проговорила:
— Спасибо за беспокойство, но со мной правда всё в порядке, Фэй.
После войны студенты старались поддерживать друг друга, особенно те, кто участвовал в финальной битве, все, кто видел последствия идеи превосходства чистоты крови. У многих восьмикурсников была депрессия, у кого-то даже случались нервные срывы или панические атаки. Но каждый без исключения боялся засыпать, боялся увидеть очередной кошмар, пробирающий до костей.
Подождав, пока шаги однокурсницы окончательно стихнут, Гермиона взмахнула палочкой и наложила невербальное Оглохни на дверь. И теперь, убедившись, что её точно никто не услышит, девушка с разбега бросилась на кровать. Она тут же накрыла голову подушкой, но, пролежав в позе страуса всего пару минут, перевернулась на спину и теперь больше напоминала очертания морской звезды. Она вновь заговорила сама с собой.
— Гермиона, ты просто идиотка! Как можно было вообще допустить мысль о том, что отношения между тобой и Роном даже гипотетически возможны?! Агрх!
Мысли её вновь перенеслись в тот самый момент, который произошёл всего пару часов назад.
Джинни уговорила Гермиону выбраться в Хогсмид впервые после её дня рождения, она увещевала о том, что им с Роном нужно чаще видеться. А Гермиона постоянно искала предлоги, чтобы избежать этих встреч.
Пока девушки шли по промёрзшей дорожке к волшебной деревушке, Гермиона успела себя накрутить до такой степени, что едва сдерживалась от позорного побега. Особенно после фразы подруги:
— Вам с моим братцем давно пора перейти к следующей фазе отношений.
Гермиона прикусила щёку изнутри и поплотнее закуталась в шарф.
— Я не думаю, что мы готовы к этому.
Джинни хмыкнула и понимающе улыбнулась.
— Рон девственник, мне Гарри сказал как-то… И он ужасно боится тебя торопить. Мой брат считает, что ты захочешь подождать до свадьбы… Ты ведь такая правильная… Но, Гермиона, это того стоит… — Уизли поморщилась немного, видимо вспомнив что-то не особо приятное, — первый раз, правда, не слишком хорош…
Гермиона не выдержала.
— С чего ты взяла, что я девственница?
Джинни на секунду шире распахнула глаза, даже остановилась и непонимающе уставилась на подругу.
— Но… Но когда вы успели?
Нечасто случалось такое, чтобы младшая Уизли теряла дар речи. Гермиона осталась довольна собой. Хватит с неё этих наставлений и сования носа в её личную жизнь. Но осознав реакцию подруги, старшая ведьма поспешила добавить:
— У нас с Роном ничего не было. Это случилось до него…
Глаза рыжей девушки загорелись азартом, а по лицу расплылась дурацкая улыбка.
— Только не говори, что это был Крам…
Гермиона усмехнулась такой реакции.
— Да, впервые это случилось, когда я гостила у Виктора в Болгарии. Так что не стоит думать, что я чопорная заучка или ханжа.
Джинни непонимающе уставилась на подругу, которая снова возобновила путь, и поспешила её догнать.
— Но тогда почему вы с Роном до сих пор не…?
Гермиона спрятала руки в карманы своей новой зимней мантии и выдохнула небольшое облачко пара.
— Потому что мы не готовы к этому, я уже ответила тебе. И мы сами со всем разберёмся, поверь.
Они с Роном и Гарри встретились в Хогсмиде, но Джинни тут же утащила Поттера в неизвестном направлении под особо важным предлогом. Ни Гермиона, ни тем более Рон знать зачем совершено не желали. Прекрасно понимая, что ребята просто хотят уединиться.
И, впервые с момента битвы за Хогвартс, два героя войны остались наедине. Гермиона нервничала и кусала губу, бросая отрывистые взгляды на Рона из-под длинных ресниц.
Они молчали, неспешно брели по промозглой узкой улочке, пока не вышли к визжащей хижине, где было гораздо меньше прохожих.
После той ночи ни он, ни она сама не вспоминали о поцелуе в Тайной комнате. Никто из них и словом не обмолвился о том, что Рон назвал Гермиону своей девушкой. Наконец, не выдержав паузы, она неловко переступила с ноги на ногу и решилась.
— Рон, я хотела бы поговорить с тобой о.. о н-нас с тобой, разумеется.
Рон замер. Он действительно остановился и теперь покрывался алыми пятнами, не мигая упершись взглядом в девушку, которая, сделав последний шаг, встала ровно напротив него, не нарушая личных границ.
— О нас? — нелепо переспросил он, а высокий тембр голоса, совершенно ему неприсущий, с головой выдал волнение волшебника.
Его мантия была немного не по размеру и оттого топорщилась в районе плеч, которые юноша немного ссутулил в данный момент, а волосы трепал холодный октябрьский ветер, создавая впечатление, вполне реалистичное, что огненно-рыжая шевелюра действительно и есть пламя.
Гермиона поджала губы, боясь поверить в свою гипотезу, но всё же рискнула.
— Да, о нас, Рональд, — она гордо вскинула подбородок и уже гораздо смелее продолжила, тщательно подбирая слова: — Ты поцеловал меня и заявил о том, что я твоя девушка. И я правда не торопила тебя, как и ты меня, ведь случилось столько всего… И нам всем нужно было время… — самым неловким в этом моменте стало то, что Гермиона начала от волнения тараторить, а Рон, судя по всему, окончательно растерялся. — Но, я хотела бы уточнить… Я-я-я… привлекаютебякакдевушка?
Рон Уизли никогда не отличался тактичностью в словах, но сейчас он окончательно принял этот факт о себе, а именно, то, что ораторское искусство — явно не его. Он действительно не знал, что сказать, поэтому просто выложил всё как на духу.
— Гермиона, ты очень красивая! Ты потрясающая! И ты самая лучшая девушка, которую я знаю! Я так долго мечтал о том, что мы с тобой наконец будем вместе! — он взял паузу, явно собираясь с духом. Они оба замерли, зная, что последующие слова решат всё. — И после всех моих ошибок ты приняла меня… Ты мой самый близкий человек, как и Гарри! Я не представляю себя без вас…
Гермиона нервно кусала губы, боясь поверить в свою удачу. Она, наконец, прервала рыжего долговязого парня, не в силах больше тянуть этот пластырь. Его нужно содрать. Болезненно. Быстро. Чтобы поскорее зажило.
— Всё, что произошло в тот день, крайне неловко, не правда ли? — на её губах расцвела смущённая улыбка и она посмотрела, наконец, без страха в голубые глаза, вздохнула и продолжила: — Неправильно… Ты это хотел сказать?
Рон просто закивал головой, все ещё побаиваясь её реакции, но улыбка лучшей подруги наводила на мысль, что не один он чувствует что их отношения больше похожи на инцест, что это неправильно.
Гермиона выдохнула с явным облегчением и обняла своего лучшего друга.
— Рон, я так переживала, что одна чувствую это. Я боялась тебя потерять и поэтому столько времени тянула…
Рон прижал её к себе покрепче, вдыхая такой родной аромат духов Гермионы, и, поцеловав в макушку, рассмеялся.
— Как я рад, что ты оказалась смелее меня. В который раз. Я тоже очень боялся потерять тебя. Друзья?
Гермиона шутливо ткнула его локтем в бок, ловко выворачиваясь из объятий, и тоже рассмеялась.
— А ты как думаешь, умник?
Рон беззаботно рассмеялся и, взъерошив без того лохматые волосы, все ещё немного смущенно изрёк:
— Мерлиновы подштанники! Я думал, что ты меня заколдуешь! Я столько раз причинял тебе боль, что не мог позволить себе сделать это ещё раз… Прости меня, Гермиона.
Девушка поплотнее укуталась в свой гриффиндорский шарф и, расплываясь в искренней улыбке, которая затронула уголки глаз, весело произнесла:
— Я не в обиде, Рон. Я рада, что мы выяснили это сейчас, а не спустя лет двадцать, когда обзавелись бы общими детьми. Так что, в Три метлы?
Рон по-дружески обнял Гермиону, развернув их обоих обратно в сторону Хогсмида.
— В Три метлы!
Они совсем недолго посидели в пабе, посмеиваясь над пенными усами друг друга, и уже спустя час Гермиона засобиралась в замок, а Рон против явно не был. Они впервые за несколько долгих месяцев попрощались без какой-либо неловкости.
Сейчас же Гермиона Грейнджер лежала на своей кровати с красным балдахином и истерически хохотала.
— Трусиха! Ты могла покончить с этим ещё в мае! А не когда вы, наконец, поговорили спустя шесть месяцев!
С её души упал камень. Но оставалось ещё так много всего того, что тяготило…
Она уже спокойнее выдохнула, счастливая улыбка медленно сползла с её лица, оставляя на нём горькое выражение.
Ещё оставался шанс вернуть память родителям, мизерный, но всё же… Колдомедики, конечно, не давали никаких гарантий, когда пытались вернуть воспоминания Грейнджерам. Но постепенно их старания выдавали всё меньше энтузиазма. И как-то раз очутившись недалеко от кабинета главного целителя по вопросам памяти родителей, Гермиона случайно услышала, что никто просто напросто не посмел отобрать надежду у юной героини войны, которая пожертвовала практически всем, чтобы помочь Гарри Поттеру победить.
Эти люди, не стесняясь в выражениях, давали реальную оценку происходящему. Они обсуждали героиню войны, которая не имела никакой родни в магическом мире, не являлась наследницей солидной ячейки в Гринготс. Которая осталась сиротой при живых родителях. И конечно же, несмотря на огромный магический потенциал девушки, в конце концов это всего лишь магглы, нечего было ожидать чудес. Той самой девушки, которая вернувшись из Мунго принялась самостоятельно штудировать каждую книгу из запретной секции, изучать все законные и не очень способы обратить Обливиэйт.
Если кто и мог вернуть им память, так это она сама. Жгучая обида и боль разъедали изнутри. Злость на саму себя и свою наивность заставляли ненавидеть всю эту прогнившую систему, а ещё было дикое желание всё изменить. Но это позже. Сначала родители.
Мадам Помфри уже не удивлялась, завидев гриффиндорку под дверью больничного крыла. Девушка каждый раз приходила с новыми идеями, они пробовали варить зелья… Но это
пока не принесло результата.
Пролежав в своей постели около четверти часа, Гермиона, наконец, потёрла лицо ладонями и поднялась на ноги. Она не могла себе позволить долго пребывать в блаженной лени, поджав губы, ещё раз пересмотрела записи в своём ежедневнике, осознавая, что использовала
все доступные методы исследования Обливиэйта, хранящиеся в Хогвартсе и даже библиотеке Министерства магии, куда её отпускали несколько раз благодаря разрешению директора.
Гриффиндорка в задумчивости пожевала губу, стараясь припомнить, у кого могут храниться самые редкие магические издания?
На ум, как ни странно, пришло воспоминание о том, что преподавателями в начале года бурно обсуждалась библиотека Малфоев, как якобы самая огромная в Британии, к тому же, наполненная исключительно редкими книгами.
Запрещёнными книгами. И даже Министерство не смогло ничего вынести из поместья, находившегося под защитой рода и кровной магии. Кто-то из профессоров пошутил, что Авроры скорее всего просто ничего не нашли, иначе Министерство уж точно не упустило бы шанса.
***
Драко Малфой нахмурился, он никак не мог сосредоточиться на очередном параграфе по ЗОТИ, сидя в самом дальнем углу школьной библиотеки, нервно постукивая кончиками пальцев по столешнице из тёмного дерева. Он почесал своё клеймёное предплечье, с ненавистью упершись взглядом в чёрную ткань мантии, будто мог видеть, что именно находится под слоями одежды. Метка будто бы снова жгла. Хотя, это всего лишь самовнушение, ведь с момента смерти Тома Риддла она с каждым днём теряла свои угольно-чёрные очертания, испаряясь с кожи.
Эта отдаленная секция относилась к гербологии, отчего и не пользовалась спросом у студентов, зато тут никто не смотрел косо и не отвлекал.
Мысли то и дело возвращались к войне. Он размышлял о том, что было
бы, если
бы он применил то или иное заклинание? Смог бы кого-то спасти? Например, эльфа матери, которого до смерти запытала Беллатрикс, когда учила шестнадцатилетнего Драко применять Круциатус. Или того магла, которому не посчастливилось попасть в Мэнор поздней ночью, ведь Нагайна проголодалась… Или, может быть, тех
грязнокровок и магглов девушек, что неистово молили о смерти
из третьей и восьмой темницы откуда-то из подземелий древнего поместья, когда Сивый спускался вниз…
Возможно, будь он, Драко, смелее, то непременно кого-то спас бы… Но здравый смысл подсказывал, что это очень маловероятно, скорее всего наследник рода Малфоев был бы уже давно мёртв…
Ещё хуже было то, что сейчас вспомнилась та самая сцена, когда Гермиона Грейнджер надрывала голосовые связки от Круциатуса на полу большой гостиной восточного крыла под безумный смех его не менее безумной тётки…
Драко честно признался себе, что если бы не Ступефай матери, то их обоих бы убили. Это был первый раз, когда рука трусливого подростка не дрогнула. Когда Белла пытала Грейнджер, он ещё сдерживал себя, но после фразы о том, что эту игрушку отдадут Фенриру, всё изменилось. Он хотел оглушить тётку, но даже не представлял, что сделал бы дальше. Драко уже стал поднимать свою палочку из шиповника, как Нарцисса каким-то мистическим образом остановила его Ступефаем. Они с матерью так и не поговорили о том дне после.
И будто продолжая страшное воспоминание, голос Грейнджер, уже вживую, раздался за его спиной, но сейчас был абсолютно спокойным, отчего Малфой широко распахнул глаза, но даже не пошевелился, хотя его сердце зашлось от пережитой эмоции.
— Привет, Малфой.
Драко уже почти обернулся, когда Грейнджер обогнула стол и нерешительно уселась напротив него, неуклюже ёрзая на скрипучем стуле.
Он сжал крепче свои челюсти, ожидая того, что его снова вызовут к директору и обвинят в том, что студенты массово жалуются, мол бывший пожиратель угрожает… Хотя угрожали только ему самому. И хорошо, если только угрожали. Но об этом никто не узнает, ведь остатки гордости не позволят даже просто проговориться кому-либо. Он перестал жаловаться после того, как эта самая девушка сломала ему нос на третьем курсе.
Он нехотя отложил книгу и без особого энтузиазма встретился с золотисто-карими глазами Гермионы.
— Привет, Грейнджер.
Однако, что-то в её виде настораживало, она не выглядела как человек, который пришёл сопроводить его в кабинет директора. Драко тут же применил окклюменцию, страшась выдать собственные эмоции, не зная, радуют они его самого или пугают. Если она поймёт, что это он отправил ей те чёртовы цветы на прошлой неделе, наверняка не обрадуется.
Гермиона тем временем нервно кусала губу и ёрзала на стуле, поймав взгляд Малфоя она всё-таки на мгновение замерла, а затем взяла себя в руки и затараторила:
— Помнишь, ты после суда сказал мне, что если сможешь как-то искупить свою вину, — поняв, что его взгляд упал на её предплечье с отвратительного вида шрамом под мантией, о котором слишком хорошо помнили оба, она быстро поправила себя, — за то, что плохо относился ко мне столько лет, то будешь рад…
Драко прочистил горло и напрягся, прерывая её лепет.
— Ближе к делу.
В его голове тоже всплыли подробности того дня, когда он пытался извиниться за события в Мэноре, а Гермиона грустно улыбнулась и сказала, что он сделал самое главное —
не выдал Гарри. А ещё, что совсем не винит его за тот день. Тогда Драко извинился за все нанесённые ей обиды и оскорбления, и сказал, что если сможет когда-нибудь искупить свою вину, то всегда готов… Конечно, он не ожидал, что такой день настанет, но это было интригующе. Глупое сердце восприняло это как добрый знак, едва не выбивая рёбра из грудной клетки, и лишь окклюменция спасала его от того, чтобы не выдать настоящих эмоций.
Гермиона сдвинула брови, отчего её лоб прочертила вертикальная морщинка, а губы сжались в тонкую линию, затем она выпалила:
— Мне нужна твоя библиотека! — вздохнув, будто только что пробежала стометровку, она уже спокойнее добавила: — Вернее, я хотела бы одолжить некоторые книги, на время, разумеется… — ещё щёки тут же залил очаровательный румянец.
Драко кивнул, побуждая продолжить, и она не заставила себя ждать.
— Меня интересует всё, что как-либо связано с чарами памяти. Зелья… Всё что угодно…
Драко слышал, что во время финальной битвы Гермиона пострадала, но теперь он действительно забеспокоился, по его спине прошёлся холодок.
— У тебя что-то с памятью? Грейнджер, лучше обратиться в Мунго, или я могу пригласить нашего семейного целителя… Ты…
Девушка нетерпеливо фыркнула.
— К чему такая забота? И проблема вовсе не у меня….
Драко прикусил язык, покорно проглатывая её замечание.
— Думаю, у меня найдётся огромное количество подходящей литературы… Когда ты бы хотела отправиться в Мэнор?
— Нет! — вышло слишком быстро, на грани паники. И Драко осознал свою ошибку, тут же исправляясь.
— Извини. Я не подумал… — его взгляд снова упал на её предплечье, за которое Гермиона схватилась своей рукой, будто чувствовала, как и Драко, фантомные боли. Конечно же, она не захочет вернуться туда, где её пытали.
Какой же ты кретин. Просри свой единственный шанс на нормальное общение с ней —Тогда расскажи, что именно тебя интересует, и я попытаюсь придумать способ передать тебе книги.
Гермиона не задумываясь выпалила:
— Всё. Меня интересует абсолютно всё, что связано с памятью.
Драко снисходительно улыбнулся и уже мягче объяснил:
— Дело в том, что библиотека Мэнора насчитывает более девятисот пятидесяти тысяч свитков. И более двух миллионов книг на разных языках, включая руны. Она больше, чем министерская, а потому, я не смогу принести тебе
все книги за один раз. И мне ещё предстоит подумать, как их вообще возможно вынести из Мэнора… Поэтому расскажи, что нужно искать…
Глаза Гермионы расширились в удивлении. Нет, она конечно понимала, что фонд Британской библиотеки более ста семидесяти миллионов книг. Но.
Это же частная библиотека. Откуда у волшебников вообще столько книг?! Осознав, что придётся всё-таки уточнить информацию, дабы конкретизировать поиски… Возможно, даже составить список из уже прочитанных ею книг. Гермиона наконец заговорила, вернее выпалила нечленораздельно:
— Я… Я… Ястерлапамятьродителямпередначаломвойны.
Её щеки раскраснелись ещё сильнее, дыхание сбилось, а уголки глаз очевидно защипало, потому что она быстро заморгала, отводя взгляд на стол и ногтями ковыряя его угол. Но гриффиндорка стоически сдержалась, вдохнув побольше воздуха, а затем плавно выдохнув и повторив процедуру несколько раз.
Драко, который немного расслабился после её фразы о том, что помощь нужна не ей, даже с облегчением подумал, что её интересует данная информация просто потому что это Гермиона Грейнджер. Но теперь не знал как реагировать, признание ведьмы оглушило его. Он впал в ступор, глядя на то, как девушка сдерживает подступающую истерику. Даже не допуская мысли, что может действительно понять её чувства, блондин осознал насколько происходящее несправедливо по отношению к ней. Наверное, именно в этот момент Малфой и восхитился, и был напуган силой этой ведьмы. Он не умел успокаивать таких как Гермиона Грейнджер. Сильных и независимых. Рациональных и гениальных. Бесспорно, у неё была непреклонная воля.
Гермиона, сама не зная почему, продолжила, шмыгнув носом.
— Они магглы, и поэтому целители не берутся за восстановление памяти, слишком высоки риски… Они... — она быстрым глубоким вздохом втолкнула порцию воздуха в лёгкие и снова отрывисто заговорила: — Они пробовали давать им зелья, но всё безуспешно. Они... они не говорят напрямую, но я ведь не дура, знаешь ли… — девушка выразительно всплеснула рукой, — они
не хотят отказывать героине войны и просто тянут время… А чем дольше… Тем меньше шансов… — Драко слушал её молча. И Гермиона с облегчением отметила, что он не жалел, как семья Уизли, и не осуждал такое самонадеянное решение, как колдомедики…
Не обещал, что всё будет хорошо, как Гарри… Он просто слушал, не прерывая её вопросами, как Джинни, и впервые за последние полгода стало совсем немного, но легче…
А когда между ними молчание слишком уж затянулось, Драко, наконец, шумно вздохнул и совершенно спокойно произнёс:
— Я
обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Найду или куплю любые книги, которые ты посчитаешь нужным, зелья... Если будут нужны деньги…
— У меня есть свои. Я не нуждаюсь… — вспылила Гермиона. Но Драко её перебил более серьёзным тоном, конечно, он понял, что она защищалась. Сам поступал точно так же:
— И всё же, я оплачу любых целителей, Грейнджер. Это не из-за чувства вины, искупления. Или желания показать, что я богат.
Послушай, не перебивай. Я
искренне хочу тебе помочь исправить это. Ты заслуживаешь того, чтобы наконец обрести счастье.
Из глаз Гермионы впервые за несколько месяцев скатились несколько слезинок, которые она тут же смахнула рукавом мантии. Судорожно вздохнув, волшебница произнесла:
— Спасибо, Малфой.
Впервые за все эти долгие месяцы ей кто-то действительно предложил
реальную помощь.
Гарри с Роном денно и нощно пропадали в аврорате, стремясь как можно скорее поймать оставшихся последователей безумного маньяка. Джинни, как и вся семья Уизли, была подавлена после смерти Фреда. Полумна и Невилл при всём желании поддержать делали только хуже. Кингсли ещё в мае распорядился выделить ей нескольких целителей разума, а также разрешил брать всё необходимое для исследований. Каждый, кто слышал эту историю, сочувствовал ей, либо осуждал. Но никто не помог в итоге. Нервы Гермионы сдавали. И сейчас она почувствовала облегчение, оттого что перед ней сидел такой же обычный человек, совершивший даже больше ошибок, чем она сама. Эгоистично? Да. Но дышать стало легче.
Да, они с Малфоем нашли общий язык с самых первых дней на этом последнем курсе, поэтому она решила обратиться именно к нему.
Наверное, переломный момент случился даже раньше, во время битвы за Хогвартс, когда они спасли друг друга и остались в расчете.
После войны Драко Малфой действительно изменился. И не давал ни единого повода думать о том, что чистота крови его по-прежнему волнует. Напротив, он был прекрасным напарником на зельях. Также бегло, как и она сама, читал древние руны. Интересовался нумерологией… В общем, каким-то образом он оказался её лучшим партнёром по учебе, когда их ставили в пару.
Гермиона никогда раньше не придавала значения тому, что его успеваемость не сильно отличается от её собственной, и это стало приятным сюрпризом. А профессора, которые специально ставили в пары студентов с разных факультетов дабы объединить, чаще всего выделяли именно этих двоих. И Гермиона не могла с ними не согласиться, ведь кто как не они,
героиня грязнокровка и пожиратель смерти покажут своим примером, что мир действительно наступил. Что предрассудки остались в прошлом.
Их чувство юмора было слишком схожим, поэтому иногда хватало лишь переглянуться, чтобы понять, о чём была непроизнесённая шутка.
***
Оглядев себя в зеркале, Гермиона хмыкнула, оставшись вполне довольной. Она больше не выглядела как маглянка. В последнее время девушка стремилась подчеркнуть даже одеждой, что является полноправной частью этого мира. После того как случайно услышала несколько раз издевательские обсуждения за своей спиной в Министерстве и Мунго. И раз внешний вид способен помочь ей утвердить своё положение, что ж, пусть будет так. Ещё раз поправив капюшон новой зимней мантии, молодая ведьма опустила в свою бисерную сумочку облегчённую осеннюю мантию, на всякий случай. Ещё раз взглянув в зеркало и поправив уложенные кудри, она обернулась к открывшейся двери в их с Уизли комнату. На пороге появилась Джинни, как всегда весёлая и заряжающая окружающих энергией, она с любопытством оглядела подругу.
— Ты выглядишь весьма необычно, — увидев, как напряглась Грейнджер, она тут же исправилась, — но тебе очень идёт, Гермиона! Тебя можно прямо сейчас на обложку «Ведьмополитена»!
Гермиона немного нервно улыбнулась, теребя замочек своей сумочки.
— Думаешь, перебор?
Джинни обошла её вокруг и лёгким движением палочки поправила капюшон, а затем локоны, которые теперь выглядели очень ухоженно.
— Нет. Ты выглядишь великолепно! Пусть все эти отвратительные… Пусть они знают, что перед ними не просто магглорождённая героиня войны, а могущественная ведьма, способная их заколдовать!
Гермиона рассмеялась, немного смущаясь.
— На самом деле я не уверена, что эта поездка принесёт большую пользу. Но, я надеюсь, что во Франции колдомедики мне помогут…
— Может нужно было попросить Билла или Гарри тебя сопровождать? Билл ведь разрушитель проклятий. А Гарри… Ему готовы поклоняться… Возможно…
Гермиона фыркнула.
— У Билла полно работы, к тому же Обливиэйт — это не проклятье… А если взять с собой Гарри, то вот именно, что они будут поклоняться ему, а не заниматься моим вопросом. К тому же он занят поимкой оставшихся пожирателей…
Девушки замолчали, подумав об одном и том же. Даже после победы Гарри не перестал рисковать собой… Гермиона, заметив как моментально посерело лицо лучшей подруги, обняла её.
— Ох, какая же я дура, прости меня, Джин.
Рыжая девушка обняла подругу в ответ и, попытавшись улыбнуться, ответила:
— Всё в порядке, Гермиона. Мы обе прекрасно знаем, что чем быстрее поймают всех, тем скорее Гарри сам окажется в безопасности. К тому же переубедить его мы с тобой пытались вдвоём. Отправляйся во Францию и не думай ни о чём! Я надеюсь, что там тебе, наконец, помогут. Удачи!
Молча кивнув, Гермиона разорвала объятия и поспешила выйти за пределы замка. Она так и не набралась смелости рассказать правду своим друзьям. Ведь отправлялась она совершенно не к целителям и уж точно не одна.
Спустя несколько долгих минут Гермиона уже ждала Малфоя в условленном месте, на поляне за опушкой Запретного леса. Она дико нервничала, понимая, что их портключ сработает всего через пару минут, а его всё нет. Даже пронизывающий ноябрьский ветер не заставил ее поёжиться от холода. Она так волновалась, что не чувствовала совершенно никакого дискомфорта. Гермиона оглядывалась по сторонам, опасаясь встретить оборотней или кентавров, да и вообще, этот лес по праву можно было считать опасным.
Юноша быстрым шагом пересёк небольшую поляну и, не успев ничего сказать о причинах опоздания, моментально получил гневную тираду:
— Ну что ты так долго?! Я уже думала, что перемещусь без тебя! Это просто неприлично так….
Под тенью деревьев освещение было не лучшим, и, когда Драко всё также молча уже протянул руку к кружке со сколом из какого-то дешёвого фаянса, от которой прямо-таки физически ощущал магию портключа, Гермиона нахмурилась.
Заметив, наконец, кровь на его скуле, девушка осеклась, и протянула руку к его лицу. Опомнившись, блондин тут же отпрянул от неё и непонятно откуда вытащил платок, словно фокусник в маггловском цирке, которым протёр то место, куда так пристально вглядывалась Грейнджер.
Гермиона не только видела, но и чувствовала кожей, как Малфой ощетинился, он ей сейчас напоминал ёжика, который свернулся в клубок и выставил иголки. Но ёжики не нападают таким образом, а защищаются, напомнила себе девушка. Кружка в её руках завибрировала и засветилась, оповещая о скорой активации портключа.
Ведьма вытянула руку вперёд и добавила взволнованно:
— Хватайся скорее же!
И вот знакомое ощущение перемещения подцепило её, будто крючок, в районе пупка, а затем сжало и выплюнуло в другой части света.
Гермиона не устояла бы на ногах, если бы не Драко. Он приземлился куда изящнее и подхватил девушку за локоть, не дав её пятой точке встретиться с землёй. Оба волшебника осмотрелись по сторонам, после чего Драко недовольно поджал губы, а ведьма продолжила непонимающе озираться. Он ведь раскрыл ей местоположение замка, так почему чары Фиделиуса не дают возможности увидеть издалека его очертания?
Малфой нахмурился, после чего раздражённо выдохнул и уже спокойно произнёс:
— В Министерстве специально сделали такой портключ? Или ты перепутала локацию?
Гермиона прикусила щёку изнутри и виновато подняла взгляд на Малфоя.
— Мне сказали, что это ближайшая точка… — на неё наваливалось осознание, что волшебники в Министерстве, узнав для кого и с кем планируется перемещение, назло поступили именно так. Гермиона поклялась себе, что поставит на место каждого из тех, кто смотрит на неё косо, кто насмехается за глаза. Но это будет позже.
Драко почувствовал себя одураченным. Как же его ненавидели в Министерстве, если даже героиню войны не пожалели? Юноша в это мгновение пообещал себе, что приложит любые усилия, но вернёт уважение общественности.
— Чушь. Приготовься Грейнджер, нам предстоит аппарировать ещё дважды, а потом идти пешком около полутора часов.
Гермиона уставилась на Драко.
— А почему дважды?
Он недовольно пнул камень, валявшийся под ногами, и его взгляд заскользил по открытой местности. Они стояли посреди какого-то поля, с которого убрали уже весь урожай, а вдалеке можно было различить очертания чего-то похожего на магловскую деревню или небольшой городок.
— Законы аппарации не читала? Мы только что переместились на материк. Дальняя аппарация нам противопоказана ещё сорок восемь часов, если мы не хотим расщепиться. Бери меня под руку, я перенесу нас как можно ближе к замку.
Спустя полчаса они шли рука об руку по руслу реки, а Гермиона искренне радовалась, что Малфой так хорошо ориентируется в этих окрестностях. Она совершенно не злилась на его колкости, ведь сама испытывала точно такое же раздражение. Не давало покоя и то, что он где-то получил травму, и мысли по этому поводу её совершенно не радовали.
Места действительно были живописными, и её подмывало спросить у него столько всего. И, видимо не выдержав, Драко усмехнулся.
— Как же громко ты думаешь, Грейнджер. Спрашивай уже…
У него захватывало дух от того, что девушка, идущая рядом, не испытывает по отношению к нему ненависти. Он изо всех сил старался не влезать в её голову, но это становилось сложнее с каждой минутой, ведь в её голове роилось столько мыслей, которые он не мог игнорировать…
Она украдкой подняла на него глаза и робко улыбнулась.
— Я не знала, что у вас есть недвижимость на севере Франции.
Тот уголок губ, что она видела боковым зрением, пополз вверх, и блондин ответил, немного расслабившись от столь простого вопроса.
— Мои предки родом из Франции. Замок, куда мы направляемся, принадлежал именно основателю рода. Никто в нашей семье не любит тут бывать.
Гермиона никогда не отличалась повышенной тактичностью в подобных вопросах.
— Твои родители, если узнают,
кого ты привёл в ваш замок, точно меня не убьют? — в довершение она нервно хихикнула и потёрла своё правое предплечье рукой.
Малфой, заметив это всё, обошёл девушку и положил ей руки на плечи, встав напротив.
— Грейнджер, мне очень жаль, что раньше я вёл себя
как папенькин сынок, подражая во всём и даже не понимая отвратительности брошенных фраз придурок, я обещаю, что больше никто и никогда не причинит тебе зла в моём доме. И я не стану скрывать от своих родителей или кого угодно, что общаюсь с тобой, если ты сама этого не захочешь скрыть. Из нас двоих стыдиться должна ты моей компании.
Гермиона переминалась с ноги на ногу, не решаясь заговорить.
— Правда? — в её голосе звучало столько надежды и она так искренне смотрела в его глаза, что у Малфоя снова перехватывало дыхание. Его взгляд упал на её губы, и, испугавшись своих мыслей юноша тут же отступил на шаг, опуская свои руки. Девушка восприняла этот жест по-своему. — Я не стыжусь общения с тобой, Малфой, — улыбнувшись, она добавила: — Так что в следующий раз можешь пригласить меня в локацию поближе. Наверняка у вас ещё с десяток замков в этой стране.
Драко рассмеялся.
— На самом деле всего три. Дворец один. Остальное — поместья и есть одно шале.
Теперь они, оба посмеиваясь, вновь вернулись к непринуждённости в общении.
Спустя пару минут Гермиона поинтересовалась:
— Почему, кстати, ты выбрал именно этот замок?
Драко спокойно начал рассказ.
— Это единственное место, куда можно перенести Книги из Мэнора. Арманд Малфой, как раз тот самый предок, родом из Франции. Он прибыл в Британию во время завоевания Англии Норманским вторжением. И был первым Малфоем в Британии, а соответственно, основателем Поместья Малфоев в Уилтшире. Естественно, дружил с Вильгельмом Завоевателем. В 1066 году после победы Вильгельма, ставшего королём, Арманду, как другу, было дозволено взять желаемую часть земли. Как ты догадалась, он не был дураком. Поэтому, если бы что-то пошло не так, то все имущество должно было переместиться обратно на родину, а именно в его замок. — Гермиона, которая уже изучила повадки слизеринца, кивнула, побуждая продолжить рассказ. И Малфой не разочаровал. — Во время войны Мэнор каким-то непостижимым образом именно меня признал как наследника, хотя отец ещё жив, такого никогда не случалось, мы проверяли. Мать предположила, что это магия крови, ведь род может прерваться на мне. Но это не столь важно, главное — нас не потревожит никто.
Разговор, хоть и немного, но коснулся темы войны, которую оба избегали, поэтому Гермиона поспешила перевести её.
— А что это за река и куда именно мы всё-таки направляемся, я имею в виду местность?
Осознав только сейчас,
насколько богат Малфой, она почувствовала себя нищенкой, хотя до этого дня подобного не случалось ни разу. Её родители были дантистами, и Гермиона привыкла к достаточно высокому уровню жизни. Уж точно, ей никогда не приходилось в чём-либо нуждаться.
Но теперь ведьма, наконец, осознала, почему Драко подначивал семью Рона. Естественно, это было омерзительно, и он не имел никакого права так поступать! Но в глубине души девушка сознавалась себе самой, что не стала бы рожать семерых детей, не будучи способной их материально обеспечить.
Окружавший их лес не был похож на Дин, в котором во время войны так много времени провели гриффиндорцы. Она восторгалась открывающимися видами и пейзажем.
Драко чувствовал себя как рыба в воде, ведь историю собственного рода он знал наизусть.
— Это река Куэнон. Мы с тобой находимся на северо-западном побережье Франции. Возможно, ты слышала о таком месте как Мон-Сен-Мишель?
Гермиона с готовностью кивнула.
— Разумеется! Мы с родителями бывали в этих местах! Я знаю, что остров, о котором ты говоришь, является единственным обитаемым из трёх гранитных образований бухты, если я не ошибаюсь, Монт Сен-Мишель, Томблен и Монт Доль.
Драко рассмеялся и восторженно заключил:
— Гермиона Грейнджер не ошибается, пора с этим смириться. Всё верно, — они неловко отвернулись друг от друга, устремляя взор за горизонт, где уже виднелись очертания замка. И Драко продолжил: — Сам город на острове существует с 709 года, у магглов это популярное место для путешествий, насколько мне известно. С 1879 года остров связан дамбой с материком. До этого место являлось неприступной крепостью. Для Европы тут уникальные приливы и отливы. Раньше попасть в замок можно было лишь во время отлива.
Гермиона кивнула.
— Нам гид рассказывал, что этот природно-исторический комплекс является одним из наиболее известных туристических объектов. Уже в 1874 году он стал признанным историческим памятником, а в 1979 году ЮНЕСКО причислило его к всемирному наследию человечества. — На недоумённый взгляд Драко она добавила: — Это маггловские... эммм... министерства, не знаю с чем сравнить. В общем, это место считается достоянием истории всего человечества. Но лучше расскажи мне, как к этому относятся волшебники? Или этот замок, как Дырявый котёл, является проходом куда-то ещё?
Драко лишь улыбнулся, осознавая, что Грейнджер чертовски догадлива! Но пока не знает самого главного, того, что доступно лишь его семье.
— Видишь вот эту гору? Так вот, изначально она находилась на суше, окружённая лесами, и была местом обитания племён кельтов, на которой друиды совершали свои обряды. Затем, с течением времени и при помощи рек, море наступило на сушу. По данным друидов, Мон-Сен-Мишель стоит там, где когда-то находилось друидское подземное «Святилище Дракона», ныне скрытое под первой каролингской базиликой.
Гермиона ахнула.
— Так Архангел Михаил был волшебником?! Ведь именно здесь происходила его битва с драконом?
Драко почувствовал, что гордится её познаниями, магглорождённая девочка знает куда больше его однокурсников.
— Не знаю был ли архангел, но один из моих предков действительно сражался с драконом, когда тот посмел напасть на его дочь. Знаю, что он использовал посох вместо волшебной палочки.
Гермиона закусила нижнюю губу, воодушевлённо ожидая продолжения истории. И Драко самому захотелось рассказать ей больше! Впервые в жизни ему пригодились знания, вбиваемые в него с самых ранних лет жизни.
— Как ты уже наверняка догадалась, проход к замку будет через ту самую подземную церковь. Томбелен — это маленький приливный остров для всех, кто не является Малфоем, он входит в коммуну Жене и лежит к северу от Мон-Сен-Мишель. Мы действительно пройдём через проход, почти как в Дырявом котле.
Гермиона пребывала в восторге! Ещё никогда она не бывала в настолько древних волшебных замках, не считая Хогвартса, естественно. Это путешествие того стоило, даже несмотря на исход.
Она хоть и побывала здесь однажды с родителями, сейчас ощущала себя совершенно иначе. А когда они спустились в церковь, и Драко взял её за руку, после чего коснулся палочкой стены в одной из ниш, перед ними действительно открылся проход. И миновав его, волшебники очутились перед воротами гигантского древнего замка. Мон-Сен-Мишель на его фоне уже не казался Гермионе таким уж величественным. Оба строения были выполнены в одном стиле. Но замок Малфоев определённо строился при помощи волшебства. Ведь не могло же такое древнее строение выглядеть так, будто возвели его вчера. Слишком белый замок, слишком ухоженная территория. Чего стоили огромные, наверняка больше двадцати футов в высоту кованые ворота перед ними?! Дракон, выкованный из золота лениво моргнул, как только они подошли ближе, и, стоило Малфою взмахнуть палочкой, чтобы вычертить замысловатую руну, как чешуйчатая тварь встрепенулась, шевельнув хвостом, отчего в кованых чёрных воротах появилась арка, через которую Драко за руку провёл за собой ведьму. Дракон тем временем послушно вернулся на своё место.
Гермиона шла, словно проглотив язык. Если её первое впечатление о Хогвартсе заставляло без устали делиться фактами, которые она прочла в истории, с такими же первогодками как и сама... То тут слов не было. Замок в прямом смысле оживал. Стоило Малфою сделать шаг, как в идеально зелёном газоне, несмотря на суровое время года, проступила каменная тропа, похожая на римскую дорогу. Драко обернулся к своей спутнице:
— Лучше возьми меня за руку. Я ещё никогда не приводил сюда никого, поэтому, будет лучше, если ты будешь держаться за меня. Пусть замок почувствует, что ты не представляешь угрозы, и что привёл тебя сюда я.
Гермиона молча кивнула, переплетая пальцы рук с Драко. Она даже не задумалась, прежде чем это сделать. А Малфой почувствовал, как его сердце сделало очередной кульбит.
Парадные двери замка встречали своего хозяина, приветливо распахнувшись. Древняя мебель и маленькие окошки выдавали то, что здесь никто не жил на протяжении многих веков. Как только волшебники переступили порог, двери послушно затворились за ними, а свечи, парящие в воздухе, тускло осветили зал, прихожей это назвать никак не поворачивался язык.
Драко оглянулся на Гермиону, которая забыла отпустить его руку и вертела головой во все стороны, стараясь впитать в себя всю возможную информацию. Он сам непроизвольно огладил её тыльную сторону ладони своим большим пальцем, привлекая внимание. Грейнджер мигом обернулась к нему и заулыбалась.
— Это просто невероятно! Ты только посмотри, Малфой! — она вновь подняла взгляд к потолку, и Драко проследил за этим жестом. Он едва не стукнул себя по лбу, сразу же произнося заклинание, и ночное небо сменилось утренним, а в зале сразу же стало светло. Гермиона ахнула. — Научи меня этому заклинанию! Я не думала, что оно известно! Ни в одной книге я не нашла…
Драко искренне улыбнулся.
— Обязательно, но позже. А пока, Грейнджер, нам предстоит огромное количество работы. Сегодня суббота, и половину дня мы добирались сюда. В понедельник мы должны вернуться обратно в школу…
Гермиона посерьёзнела и кивнула.
— Ты прав, просто это невероятное место, и я не удержалась. Куда идти? — она, наконец, разжала свои пальцы и отпустила его.
Драко почувствовал пустоту, но решил отодвинуть все свои эмоции на задний план. Ведь они здесь по очень важному делу. Когда пара вошла в библиотеку, Гермиона прикусила щёку изнутри и нервно хихикнула.
— Это
всё нам предстоит изучить за полтора дня?
Драко сам тяжело сглотнул, увидев количество фолиантов, которые по его приказу сюда перетащила Мэнси. Он не позволил себе стушеваться.
— Мэнси, — перед ними материализовалась крохотная эльфийка в нежно-сиреневой наволочке, так сильно подходившей к её глазам-блюдцам, благоговейно взирая на Драко, она пролепетала, кланяясь:
— Хозяин звал Мэнси?
Малфой сразу заметил, как Грейнджер поджала губы и решил её удивить.
— Мы же договорились с тобой, что никакой я не хозяин больше!
Эльфийка виновато поджала уши и стала заламывать пальцы, в то время как Гермиона робко улыбнулась, глядя на них обоих.
Драко тем временем продолжал.
— Это все книги, связанные с чарами памяти, которые есть в Мэноре?
Эльфийка с готовностью закивала, глядя на высокие башни из книг на огромном столе, а также стопки со свитками. Там лежало около тысячи фолиантов. Количество свитков даже приблизительно сосчитать было невозможно.
— Да, сэр! Все, кроме тех, которые хозяин сказал не приносить.
— Спасибо, Мэнси. А теперь познакомься с мисс Грейнджер.
Гермиона тут же присела, чтобы оказаться на одном уровне с эльфом, и протянула руку маленькому существу. Эльфийка растерялась на мгновение, а затем посмотрела на Малфоя, ожидая одобрения, тот, очевидно, кивнул, и рукопожатие состоялось.
После знакомства Мэнси объяснила молодым волшебниками в каком порядке разложила фолианты и свитки, и работа закипела. Спустя некоторое время, на столике у окна появился ранний ужин. Гермиона даже не знала когда Малфой успел позаботиться об этом, но была не только удивлена, но и благодарна. Потому что за день не съела ни крошки от волнения.
За прошедшие часы Драко с Гермионой едва осилили первые двадцать фолиантов, начиная с тех, что были переведены на английский. Источники в руническом варианте решено было отложить, так как читать их сложнее. И возможно, если повезёт, даже не потребуется.
Гермиона чувствовала себя не в своей тарелке. Обычно, принимая пищу с Гарри или Роном, она не испытывала дискомфорта. Но с Малфоем, родившимся с серебряной ложечкой во рту, всё было иначе. Он действительно безукоризненно следовал правилами этикета, кажется, даже не замечая этого. Конечно, Гермиона владела всеми столовыми приборами, но всё равно чувствовала себя немного неуклюжей. Это ощущение развеялось ровно в тот момент, когда она поинтересовалась у Драко:
— А что мы будем делать дальше? Ведь явно не осилим столько информации за выходные…
Малфой улыбнулся, грациозно отложив приборы, Гермиона почему-то сразу последовала его примеру.
— А я уж думал, что ты сейчас решишь завести светскую беседу, — увидев, как напряглась девушка, он хотел накрыть её руку своей, но осёкся, и вежливо добавил: — Будь самой собой, такой ты мне нравишься куда больше. — Гермиона раскраснелась, а Драко, будто не замечая этого, продолжил. — Нам придётся вернуться сюда ещё не раз. Если захочешь, мы можем привлечь твоих друзей…
Гермиона благодарно улыбнулась.
— Спасибо,
Драко, — оба замерли. Ведь впервые она назвала его по имени. Найдя в себе силы продолжить мысль, её голос снова зазвучал в огромном пространстве библиотеки. — Но, я не думаю, что это хорошая идея, они заняты. И откровенно говоря, мне ужасно стыдно, что я трачу и твоё время тоже.
То что Малфой услышал, ему явно не понравилось. Чем могут быть заняты эти идиоты? Грейнджер пожертвовала всем, ради спасения их шкур. А они заняты? Серьёзно? Тогда, когда шанс вернуть память её родителям ничтожно мал. Но вслух он сказал совершенно иные слова.
— Меня ты не обременяешь. Мне приятно твоё общество,
Гермиона, — оба улыбнулись друг другу, поняв, что перешли небольшой рубеж, и теперь будут использовать имена, а не фамилии. — К тому же, никому не повредят новые знания. Это лучше, чем бесцельно слоняться по школе в выходные.
Уикенд пролетел несправедливо быстро. Разумеется, они нашли пару зацепок и теперь понимали куда двигаться дальше в своих исследованиях. Но пришло время возвращаться. Портключ сработал без всяких проблем и ребята перенеслись в Хогсмид. Гермиона сообщила Драко, что её ждут друзья с новостями в Трёх мётлах, а он ни на что особо и не рассчитывал, поэтому улыбнулся на прощание и вальяжно отправился к замку.
Рон, Джинни и Гарри с нетерпением ждали новостей, судя по количеству свалившихся на Гермиону вопросов. Но Гермиона так и не набралась храбрости рассказать им о том, где и с кем провела почти двое суток.
***
Дни шли. Портключи без лишних вопросов доставлялись без перебоев Гермионе каждую неделю. После разговора с Кингсли точность перемещения улучшилась и теперь не приходилось тратить так много драгоценного времени на то, чтобы попасть в Мон-Сен-Мишель. Отношения между Драко и Гермионой развивались стремительно. Они оба понимали насколько схоже смотрели на мир, насколько схожие травмы получили за время войны. И конечно же, они не подбирали слов, споря между собой, не боялись показаться странным или вспыльчивыми.
Драко обожал едкие замечания Гермионы, то, как она в жарком споре отстаивает свою позицию. Как небрежно сдувает прядь со лба, вечно теряет палочку, которая так или иначе оказывается в её волосах вместо заколки. Как строчит что-то без устали. В Гермионе не было этих выверенных движений, как у всего его окружения, она была такой, какая есть. Она не переживала о том, что будет выглядеть неженственно, если заберётся с ногами в кресло или на стул. И уж тем более её не волновал небрежный пучок на голове.
В одно из воскресений Гермиона спустилась к завтраку из выделенной ей спальни в маггловской одежде. На ней был надет объёмный белый свитер с широкой горловиной и джинсы с высокими ботинками. Малфой понял, что она волновалась, ожидая его замечаний. И к концу завтрака, когда с обсуждением предстоящих исследований и распределением обязанностей было покончено, он спросил:
— Эта одежда удобнее, чем мантии?
Гермиона напряглась, но тут же расслабилась.
— Если честно, да. В штанах или джинсах я чувствую себя гораздо комфортнее.
Драко беззвучно отставил на блюдце чашечку с чаем и улыбнувшись задал следующий вопрос:
— Тогда почему ты раньше ходила тут исключительно в мантиях?
Гермиона рассмеялась, понимая, что он абсолютно не против её выбора гардероба.
— Наверное, я боялась, что ты меня выгонишь со словами о том, что я осквернила стены этого замка.
Драко подавил улыбку.
— Не смешно вообще-то. И, скорее, я тебя выставлю за такие слова в адрес гостеприимного хозяина, — они оба отпили ещё немного чая, прежде чем Драко продолжил, — тебе очень идёт такой стиль. И если это вправду удобно, как ты говоришь, то я бы хотел, чтобы Гермиона Грейнджер как-нибудь отвела меня туда, где продаётся маггловская одежда.
Гермиона притворно шокировано распахнулась глаза.
— Сам Драко Малфой снизойдёт до того, чтобы осмотреть маггловский мир? — безуспешно борясь с расплывающейся улыбкой.
Драко закатил глаза и отрицательно помотал головой, все ещё улыбаясь.
— Такая язва, Грейнджер.
— Кто бы говорил, — посмеиваясь, выдала она в ответ, — что ж, тогда давай обозначим, что ты бы хотел узнать о мире магглов?
Драко задумчиво провёл кончиком пальца по краю фарфоровой чашки из императорского сервиза и ответил:
— Чем интересуются наши сверстники? Во что принято одеваться? Какие развлечения есть у магглов? Ну и, конечно же, эта их электроника. Как говорит Тео, почти совершенная беспалочковая магия.
Гермиона хитро прищурилась.
— Ах ты обманщик! Ты уже там бывал! Расскажи! — она укоризненно указывала на него чайной ложкой с противоположной стороны стола.
Драко загадочно улыбнулся, но потом не сдержал смешок.
— Ладно. Этим летом мы с Тео и Блейзом
достаточно часто несколько раз выбирались в маггловский мир. У Блейза один из отчимов был магглорожденным, поэтому он хоть как-то там ориентируется. По тому,
как на нас в первый раз смотрели магглы, мы с Тео поняли, что Блейз над нами издевается.
Гермиона, заинтригованная подробностями уточнила:
— Во что он вас переодел?
Драко вздохнул и провёл рукой по лицу в стыдливом жесте.
— Он заставил Тео напялить женские гольфы в сеточку с шортами, а сверху розовую блестящую куртку. А я расхаживал в женском шёлковом ярко-малиновом халате. Как ты понимаешь, нам с Тео не потребовалось много времени, чтобы осознать произошедшее. Хватит так смеяться, Грейнджер. Малиновый халат, это же отвратительно!
Теперь смеялись уже оба. И оба одновременно произнесли:
— Ты наверняка бы понравился Амбридж!
— Я чувствовал себя Амбридж.
Когда они успокоилось, Драко поведал, что, спустя двадцать минут, каждый из них был одет приемлемо и не привлекал внимания, ну кроме Блейза, который прихрамывал из-за количества жалящих заклятий, обрушившихся на его филейную часть. Выяснилось, что Малфой посетил матч по футболу, сходил в кино на «Карты, деньги, два ствола», где мало понял сюжет, но был явно заинтересован оружием простецов, а также их транспортом и многими другими вещами. Когда Гермиона покраснела при его рассказе о посещении стрипклуба в Лондоне, Драко почувствовал себя некомфортно. Он просто так увлёкся своим рассказом, что даже не подумал о том, как это прозвучит. Он попытался извиниться за свою бестактность, но Гермиона лишь махнула рукой и сказала, что однажды тоже была в таком клубе из любопытства. В конце своего рассказа Малфой всё-таки объяснил ей своё желание побывать в Лондоне именно с ней:
— Понимаешь, ты выросла в маггловском мире и знаешь обо всём. Ты точно сможешь мне объяснить многочисленные правила, и я не буду чувствовать, что магглы смотрят на меня как на сумасшедшего. К тому же, твоя компания мне действительно приятна. Ты очень интересно рассказываешь обо всём. Не говоря уже о том, что не станешь так жестоко шутить. Хотя, я уже в этом не так уверен, — Драко улыбнулся лишь уголками губ, отпивая чай.
Гермиона неожиданно протянула ему руку через стол для рукопожатия.
— Идёт. Но тогда ты научишь меня разбираться во всех традициях этого мира, чтобы я не чувствовала себя аналогично.
Губы обоих расплылись в заговорщических улыбках. И теперь, они во время каждого приёма пищи делились друг с другом особенностями устройства обоих миров.
Так, их общение с каждым уикендом становилось всё доверительнее. Гермиона уже без стеснения могла по-дружески ткнуть Драко в плечо или он в неё мог запустить декоративной подушкой шестнадцатого века.
Они переводили огромные тексты, периодически помогая друг другу. Но дальше зацепок, тех, что уже имелись, пока не зашли.
Поворотный момент случился, когда Малфой в конце ноября нашёл дневник одной из своих прародительниц, где описывались эксперименты с памятью магглов. Он начал бегло переводить с французского прямо вслух, и оба поняли, что они
нашли. Гермиона с восторгом бросилась ему на шею, когда Драко перевёл предложение о том, как магглам возвращали память. А потом, как-то само вышло, что она робко поцеловала его в губы.
Не позволив ей испугаться собственной смелости, Драко лишь ухмыльнулся и притянул её ближе, не выпуская из объятий.
Он целовал её впервые, но уже сейчас понимал, что это
то самое. Её вкус, мягкость губ и податливость пленяли. Углубляя поцелуй и встречаясь с её языком, его будто пронзило Баубиллиусом, и он понял, что искрила их магия, встречаясь и переплетаясь между собой. Он зарывался пальцами в её пышные и такие неожиданно мягкие кудри, путая их ещё сильнее, ещё сильнее прижимая к себе ведьму второй рукой, так, что её ноги даже не касались пола. Он сделал насколько шагов вперёд и усадил стройную девушку на длинный стол в своей библиотеке. Малфой не переходил границ, искренне наслаждаясь первым поцелуем с ней. И когда обоим перестало хватать воздуха, он отстранился.
Гермиона совершенно точно не чувствовала бабочек в животе, о которых столько читала, ни разу до этого поцелуя, да и он не стал исключением. Она давно поняла, что не всё написанное в книгах является правдой.
Но её сердце буквально выскакивало из груди от прикосновений Малфоя. Она не ощущала подобного горячего и одновременно тянущего внизу живота возбуждения никогда. Как и не могла не почувствовать как их магия приветствовала друг друга. На душе стало так хорошо, спокойно. Впервые за долгое время ей удалось расслабиться, отпустить себя. Она нехотя приоткрыла глаза и подняла лицо вверх, встречаясь своими карими с чёрными зрачками Малфоя, которые поглотили серо-голубую радужку. Конечно, она понимала, что он её хотел, не меньше, чем она его в данную минуту. И Гермиона была благодарна, что он остановился, но всё ещё придерживал её за талию, продлевая этот интимный момент.
Она с удивлением осознала, что сидит на столешнице, но совершенно не могла вспомнить как он её туда посадил. В памяти остались лишь его губы, встречающиеся с её, и руки, которые плавили её кожу. Драко же нежно коснулся её скул и провёл кончиками пальцев к её подбородку, отчего Гермиона шире распахнула глаза, но ни слова не произнесла. Ведь этого совершенно точно не могло быть! Ведь не могло?!
Не мог же Малфой и вправду пахнуть её Амортенцией?!
Его голос звучал чуть более хрипло и гораздо ниже, чем обычно.
— Ты потрясающая, Гермиона! — Ей показалось, что он тоже чуть сильнее вдохнул аромат её кожи.
Гермиона попыталась улыбнуться, но заметила, что он снова приближается своим лицом к её. Она не могла заставить себя оттолкнуть его, ей хотелось продолжения ровно настолько же, насколько и не хотелось. И Малфою удалось окончательно сбить её с толку, когда он всего лишь невесомо коснулся своими губами уголка её губ и, проскользнув чуть дальше по касательной, прошептал на ухо:
— Ты невероятная, — она поняла, что он улыбался сейчас, сама не знала как, но поняла, — но, нам нужно вернуться к исследованиям.
Гермиона согласно кивнула и промычала что-то невразумительное в ответ, хотя такого за ней уж точно никогда не водилось.
Спустя ещё несколько часов, Драко поднял свои глаза, оторвавшись от перевода рун из свитка тринадцатого века, той же прародительницы. Её дневник на французском взяла на себя Грейнджер, которая прямо сейчас прикусила губу и бросила очередной взгляд из-под своих пушистых ресниц. Поняв, что её раскусили, она решилась.
— Какие у тебя планы на Рождество?
Драко почувствовал себя очень счастливым в этот момент, но боясь обмануться и выдать это, небрежно бросил:
— Ежегодный бал в Мэноре не состоится. Нарцисса Малфой в этом году перестраивает поместье, — едко ухмыльнувшись в привычной манере, он продолжил: — Сомневаюсь, что кто-то рискнёт пригласить нашу семью хоть куда-то в ближайшие пару лет. Так что, ничего грандиозного не намечается.
Гермиона пожевала свою губу, явно на что-то решаясь и не замечая пристального взгляда волшебника. Спустя пару минут, отложив дневник и нервно заправив за ухо выбившийся локон, она всё же решилась попросить о том, что не выходило из головы последние пару недель.
— Возможно, это прозвучит слишком нагло или самонадеянно, но мне бы очень хотелось, чтобы ты разрешил мне все праздники провести в этой библиотеке.
Драко, который сначала обрадовался, вдруг осознал, что она совершенно не имела в виду его компанию при этом всём. Это больно отозвалось где-то в районе солнечного сплетения. И если в любых жизненных ситуациях он не мог называть себя храбрецом, то сейчас происходило совершенно иное событие в его жизни. И как он знал, с этим бесполезно что-либо пытаться делать. Ген вейл уже не проявлял себя активно последние двести лет, однако, осев рецессивно, награждал всех Малфоев ангельской внешностью и привязанностью.
Одной на всю жизнь.
Поэтому, он хотел знать её отношение к их поцелую, да и к
ним вообще. Имело ли вообще право на существование это
мы в понятии Грейнджер? Любой ответ бы его устроил сейчас, потому что дал бы чёткое понятие о том, куда двигаться дальше. Смелости придавало ещё и то, что Грейнджер сама поцеловала его.
Пауза очевидно слишком сильно затянулась, а Драко всё так же безэмоционально смотрел в глаза Гермионы, прячась за щитом окклюменции, отчего та залилась краской и поспешила оправдаться.
— Только пожалуйста не думай, что я поэтому тебя поцеловала… Я… Я просто…
Драко, поняв, что уже, по сути, получил своей ответ, решил убедиться в этом.
— Грейнджер, — он тут же исправил себя, — Гермиона, всё в порядке. Слышишь? Я никогда так о тебе не подумаю. Понимаешь? — он отложил свиток и обошёл стол, присев на соседний от неё стул. — Мне бы очень хотелось большего, и
я влюблён в тебя почти что с нашего знакомства, а ещё я уверен в том, что уже не смогу разлюбить ты мне действительно небезразлична. Но только тебе решать, готова ли к отношениям с бывшим ПСом. — Он помолчал, замечая её решительность во взгляде и продолжил: — И я с удовольствием дам тебе возможность провести все выходные дни в этой библиотеке, только при выполнении нескольких условий, — Гермиона приподняла вопросительно брови, желая услышать их, — во-первых, ты будешь выходить на улицу и достаточно часов спать, а во-вторых, позволишь мне составить тебе компанию.
Грейнджер заливисто рассмеялась, отчего её небрежный и огромный пучок на голове ожил, отвлекая внимание Драко. Даже не раздумывая, ведьма произнесла, теша его самолюбие:
— Слишком много условий, но… Я согласна, Малфой, — и, к ещё большей неожиданности, снова поцеловала его. На этот раз просто выражая благодарность. Она отстранилась, глядя в его выразительные глаза и добавила: — Но у меня тоже есть условие.
Драко ожидал, что услышит о том, что Грейнджер не хочет торопить события, и был к этому готов. Или, что ему предстоит подружиться с рыжим семейством и героем магического мира. Но она снова его удивила.
— Я хочу пока оставить наши отношения в тайне. В конце года мы решим, готовы ли к чему-то большему. Готов ли ты испортить отношения с родителями? Я не хочу давить и принимать поспешных решений. Что скажешь?
Как он мог не согласиться? Это было разумно! Ведь если в собственных чувствах он сомневаться не мог, то Гермиона не имела в своей крови вейловских генов. Пусть сама всё для себя решит, он подождёт. Знает кто-нибудь об их отношениях или нет — неважно, главное, что ему дали шанс. Поэтому Драко просто улыбнулся и подтвердил своё согласие.
***
Гермиона проснулась, чувствуя себя отдохнувшей, и к своему огромному удивлению поняла, что проспала всего шесть часов. Утро было настолько ранним, что солнце ещё не осветило даже линию горизонта. Девушка с удовольствием потянулась в огромной кровати с балдахином и улыбнулась. Малфой рассказал ей в прошлый их визит, что мебель для них перенесла Мэнси, потому что здешняя являлась совсем древней рухлядью, от которой давно пора было избавиться. Гермиона приняла душ и выудила из своей сумочки тот самый белый свитер, который понравился Драко, и тёплые белые брюки, в которых можно было спокойно выйти на улицу и не замёрзнуть. В самом замке, несмотря на согревающие чары и многочисленные камины, было холодно, как и в Хогвартсе. Поэтому, быстро одевшись, она встала напротив огромного зеркала, где отражалась в полный рост, и взмахом палочки приручила непослушные кудри. Драко в прошлый их визит вручил ей небольшую книгу, где было описано огромное количество косметических и бытовых чар. И Гермиона, которая раньше не интересовалась подобным, сочла для себя полезным знать универсальные очищающие чары для одежды, отпаривающие чары, а также чары гламура и укладки волос. Они обязательно пригодятся ей в будущем, когда Гермиона Грейнджер пойдёт работать в Министерство и докажет всем, что способна на большее.
Уже собранная девушка выудила из своей нелегально магически расширенной сумочки подарок для Драко. Она ласково провела рукой по серебристой обёртке и улыбнулась. В библиотеке было светло, и Гермиона с радостью плюхнулась на софу, которую в конце ноября Мэнси тоже перенесла в этот замок. А Гермиона шутила о том, что в Мэноре скоро не останется мебели. Разумеется, Драко, в свойственной ему манере, ухмыльнулся и сообщил, что доставленные вещи не из Мэнора, а из хранилища.
Она снова перечитывала дневник одной из рода Малфой, боясь что-то упустить. Хотя зелье, которое они ещё вчера начали варить, абсолютно соответствовало описанию. Гермиона даже не подозревала, что им так быстро удастся найти ответ, и в груди разливалась нежность к Драко за его помощь, затапливающая всё её существо.
Дело оставалось за малым. А именно: сварить зелье, дать ему настояться, а затем разыскать родителей, попросить выпить его и после этого произнести контрзаклинание.
Гермиона повернула голову к огромной массивной двери в библиотеку и увидела Малфоя, который в излюбленной манере скрестил руки на груди и облокотился на дверной косяк. Её губы растянулись в улыбке и слова слетели с губ сами:
— С Рождеством, Драко!
Он улыбнулся ей в ответ и с помощью Акцио призвал подарок для неё, отлевитировав через всю комнату. Гермиона, которая и не думала менять положения, удобно растянувшись на софе, чуть не промахнувшись, всё-таки поймала маленькую коробочку. Девушка села по-турецки, начав переживать о том, что обычно магглы в таких футлярах хранят украшения, а именно — кольца. Она разволновалась и даже не заметила, как Драко присел рядом с ней и перехватил её руку, не позволяя открыть подарок.
— Ты как-то сказала, что в Министерстве над тобой
издевались шутили из-за отсутствия ячейки в Гринготс. Так вот, я хочу, чтобы ты всегда знала о том, что больше чем кто-либо достойна находиться в этом мире.
Он убрал свою руку, и когда Гермиона раскрыла коробочку, то увидела двухдюймовый ключик искусной, наверняка гоблинской работы. Её рот забавно приоткрылся и она даже моргнула пару раз, прежде чем хоть что-то сказать.
Драко пальцем прикрыл её слегка приоткрытый рот и поцеловал, едва касаясь губами. Отстраняясь, он почти шёпотом произнёс прямо в её губы:
— С Рождеством, Гермиона…
Придя в себя, ведьма вытащила ключик и, повертев его в руках, прищурила глаза, с подозрением глядя на Драко.
— Только не говори мне, что это белое золото с бриллиантами.
Малфой рассмеялся, поняв, что она не отказывается от подарка.
— Вообще-то платина, Грейнджер.
Она не оценила его юмора на этот раз и забавно нахмурилась.
— Ты понимаешь, что это неприлично дорого — дарить на Рождество ячейку в Гринготс и ключ, который стоит едва ли дешевле, чем сама ячейка… Я не могу это принять. Разумеется, я хотела приобрести ячейку, когда устроюсь работать в Министерство… Но… Это правда слишком.
Драко обречённо вздохнул.
— Грейнджер, я очень тебя прошу, прекращай. Она на твоё имя и отказаться уже нельзя. По глупым устаревшим правилам, магглорожденным требуется поручитель, который подтвердит, что они в состоянии приобрести и оплачивать содержание ячейки. И в случае чего, именно поручитель берёт на себя любые расходы. При всём уважении, Поттер не сможет быть поручителем, не являясь чистокровным. А у Уизли галеонов не хватит. Я хочу, чтобы ты никогда не чувствовала себя чужой
здесь. Мы ведь договорились, помнишь?
Гермиона прикусила щёку изнутри и недовольно проговорила:
— Понятно. И на сколько лет вперёд ты оплатил это «обслуживание»?
Драко прокашлялся, пряча улыбку. Он знал, что ведьма сейчас будет в бешенстве.
— Скажем так: тебе не придётся об этом беспокоиться никогда.
Гермиона скрестила руки на груди и откинулась на спинку софы.
— Пообещай, что больше не станешь дарить мне столь дорогих подарков.
Они спорили достаточно долго. Но когда Драко получил свой подарок, то уже сам упрекнул Грейнджер в расточительности. Она его уверяла, что если сравнить затраты, то полученный им подарок можно считать бесплатно купленным. Ведь пусть и золотая перьевая ручка PARKER, а также несколько комплектов маггловской одежды явно не сравнятся в цене.
Весь день они чередовали отдых с варкой зелья. Умудрились прийти к компромиссу и нарядить ёлку, а позже Драко уговорил Гермиону полетать на мётлах. Грейнджер сначала сопротивлялась, но когда он пересадил её на свою метлу всё-таки перестала возражать. Они играли в снежки, дурачились и целовались. Это было лучшее Рождество для обоих за последние несколько лет.
Ближе к вечеру они вернулись в замок, замёрзшие, но счастливые. Малфой высушил их обоих взмахом палочки и спросил у неё, какие есть традиции у магглов? И Гермиона рассказала об уютных свитерах и семейном праздновании рождества, а потом предложила ему почитать Шекспира «Двенадцатую ночь», которая, разумеется, была в её бисерной сумочке.
Таким образом, после изысканного ужина, приготовленного Мэнси, они и оказались в одной из малых гостиных на пушистом ковре перед весело потрескивающем в камине огнём, с бутылкой эльфийской вина. Именно в этом зале они ранее нарядили ёлку.
Гермиона, впервые попробовав вино эльфийского производства, поняла, что теперь это её любимый алкогольный напиток. Кроваво-красное, насыщенное и изысканное одновременно. Оно не слишком сильно пьянило, но приносило умиротворение и отлично расслабляло. Приготовившись читать вслух, она всё-таки не сдержалась и поинтересовалась у Драко, сколько стоит бутылка такого вина?
Малфой закатил глаза, укладываясь на ковёр и, подкладывая согнутые в локтях руки под голову, проговорил:
— Это неприлично, Грейнджер, — он снова подшучивал над её неумением вести себя как леди.
Гермиона в ответ фыркнула:
— Мне просто стало любопытно! Ладно. Я сделаю вид, что ты не придирался ко мне снова, и начну читать.
Конечно же они прерывались на обсуждение многих моментов и не дочитали комедию до наступления полуночи. Драко целовал Гермиону, в очередной раз поздравляя с Рождеством, а над ними снова распускалась Омела.
Он рассчитывал на то, что возможно, они сегодня зайдут немного дальше поцелуев. И дойдут, возможно, до прелюдии, ему удастся увидеть её в белье и довести до оргазма при помощи своих рук или губ. Если она, конечно, позволит. Они никогда не обсуждали наличия опыта в этом вопросе, и он не хотел, чтобы Гермиона чувствовала себя неловко.
Наличие или отсутствие какого-либо опыта у Грейнджер для Малфоя не имело никакого значения. Он думал совершенно о другом — возможно, они уснут в одной кровати сегодня и просто будут обниматься. Ему отчаянно хотелось её близости, чтобы она находилась рядом и он мог её касаться.
Драко действительно не торопил события, прекрасно осознавая, что это всё равно произойдёт. Ведь частица вейлы в нём не может ошибаться, и их ждёт прекрасное совместное будущее. Перед ним была Гермиона, девушка, простившая его за все совершённые ошибки, принявшая его таким, какой он есть.
Которая в этот раз сама проявила инициативу, неожиданно перевернув его на спину и оседлав его бёдра, как и всегда — удивила. Ведь Малфой по-прежнему не переступал черты, не позволяя себе зайти дальше поцелуев.
Гермиона же решила, что хочет большего. Это осознание пришло к ней даже не вчера, а намного раньше. Просто хотелось, чтобы
их первый раз стал особенным. Она не представляла,
что почувствует с ним, ведь невинные поцелуи раньше, с другими парнями, не заставляли её терять контроль, а Малфой ещё даже не касался её в каких-то интимных местах, но она готова была раствориться в нём. Поэтому, полная предвкушения и решительности, она сама оседлала его бёдра, немного поёрзав, и с её губ сорвался первый едва слышный стон удовольствия, когда она почувствовала его эрекцию сквозь маггловские джинсы, в которых сегодня был Драко. Он, осмелев от её прикосновений, уверенно взял девушку за бёдра и притянул ближе, толкаясь сквозь разделявшие их слои ткани.
Ему нравились её тихие стоны, когда его руки и губы блуждали по её телу. Гермиона сама сняла с себя свой объёмный свитер, оставшись в мягких белых штанах и кружевном бра цвета шампань. Его губы блуждали по её шее, оставляя розовые следы от поцелуев, и вызывали мурашки после нежных прикосновений.
Её руки скользили по его торсу, исследуя подкаченное благодаря квиддичу тело. Гермиона потянула его толстовку вверх, оставляя Драко таким же полураздетым, как и она сама.
Её грудь идеально помещалась в его ладонь, а твёрдые маленькие соски, когда он их ласкал губами или сжимал пальцами через кружево, заставляли её издавать очередной потрясающий стон, разгоняя кровь по его венам.
Магия между ними искрила тем сильнее, чем они продвигались дальше. Драко ловко снял с неё бра, и теперь в полной мере наслаждался мягкими полушариями и острыми ключицами, повалив девушку на пушистую шкуру. Он любовался тем, как каштановые локоны Гермионы разметались по белоснежной шкуре полярного медведя, а в её глазах отражалось пламя огня камина. Момент сам по себе был каким-то сюрреалистически-идеальным. Их магия потрескивала, соприкасаясь, будто пробуя друг друга на вкус.
Гермиона заворожённо наблюдала, как под её пальцами потрескивали золотистые искры, когда она касалась торса Драко. И только собиралась спросить, когда они встретились взглядами, как он улыбнулся, отвечая на незаданный вопрос:
— У нас обоих очень высокий магический потенциал, наша магия приветствует друг друга, знакомится.
Она благодарно улыбнулась за пояснение, обхватила его талию своими бёдрами и попыталась притянуть ближе, стремясь получить хоть какое-то трение. Драко, поняв её нетерпение, ухмыльнулся, явно не собираясь быстро заканчивать это.
Разумеется, он заставит её выгибаться и сходить с ума в его руках, но не так быстро. Ему хотелось посмотреть, насколько неистовой Гермиона может быть и как далеко готова зайти сегодня. Он отстранился и потянул вниз её штаны, стараясь не упустить в её взгляде протест, если он появится. Но она сама помогла ему стянуть с себя предмет гардероба, оставшись в милых кружевных шортиках этого же комплекта. Малфой замер на мгновение, прежде чем снова начать ласкать её тело. Он хотел запечатлеть в своей памяти Гермиону именно такой. С растрёпанными волосами, окружающими её пышным ореолом вокруг, со сбитым дыханием от переполняющего желания, потрескивающую магию между ними, всю такую
его.
— Ты не представляешь, какая красивая…
Гермиона ничего не ответила, позволяя Драко продвинуться дальше в их игре. Она целовала его ключицы, касалась каждого участка тела, до которого только могла дотянуться, выгибалась от его поцелуев, граничащих между нежностью и сладкой болью. Он, наконец, коснулся кружева своими идеально длинными пальцами там, где она больше всего нуждалась. Заставляя её распалённое тело потеряться в ощущениях и пространстве, заставляя выгнуться дугой и умолять о большем. Он попытался сдвинуть кружево, и тут же послушно отстранился, когда Гермиона положила свою руку на его.
Они оба замерли, но её рука, ласкавшая член Драко через джинсы, расстегнула пуговицу и потянула бегунок молнии вниз. Она определённо чувствовала, что Малфой достаточно твёрд, что он тоже плавится от желания, равно как и она сама.
Гермиона же ощутила, что её бельё уже полностью влажное, что неудовлетворённое желание внизу живота даже ей уже причиняет дискомфорт, если не боль.
Она резко оттолкнула Малфоя, и он непонимающе отстранился, начав извиняться:
— Гермиона, я не…
Она толкнула ещё сильнее, заставляя его лечь на спину, а сама быстрым движением избавилась от последнего элемента одежды. Снова оседлав его сверху, она подрагивающими от нетерпения руками стянула его джинсы и проговорила:
— Я не могу больше ждать, пока ты наиграешься.
Она не без его помощи избавилась от последних слоев ткани, разделявших их, высвобождая его твёрдый член, с капелькой предъэякулята. И не могла сомкнуть пальцы на его толщине, возбуждаясь от этого ещё сильнее. Обхватив достаточно большой член двумя руками она провела по всей его длине от основания. Малфой одобрительно застонал, возвращая свои руки на её грудь. Гермиона провела головкой по своей истекающей желанием промежности, наблюдая за его реакцией. Драко же сейчас смотрел только в её глаза, и они видели чистое отражение эмоций друг друга в это мгновение. Также синхронно оба опустили их вниз, туда, где прямо сейчас соединялись их тела.
Гермионе нравилось не только ощущать, но и видеть, как она сама опускается на его идеальный член.
Возможно, знай она, что природа его и тут так наградила, не смогла бы удержаться до рождества. Это была последняя её связная мысль, прежде чем она опустилась до основания, резко двинув бёдрами и вырывая из них обоих одинаково низкий стон. Она задала достаточно быстрый темп, упираясь локтями по обе стороны от его головы. Драко уже подстроился под её ритм и толкался навстречу, целуя её шею, скулы, лаская руками и шепча о том, как ему с ней и в ней хорошо.
Наконец, он не выдержал, явно желая большего и прошептал:
— Обними меня за шею, милая.
Гермиона послушно выполнила его просьбу, путаясь в шелковистых прядях светлых волос и легонько царапая кожу на затылке. Он обхватил её бёдра руками в достаточно жёсткой хватке и уже не сдерживая себя сам задал бешеный ритм.
Гермиона даже не могла больше стонать, из её горла вырывались бессвязные всхлипы, а перед глазами возникла нечёткая белая пелена, по которой будто бы рассыпались звёзды. Она даже не пыталась подстроиться под него, позволяя Драко взять на себя весь процесс. Она почувствовала, как её мышцы сжали его ещё сильнее, отчего Малфой громко простонал и укусил её куда-то в районе ключицы, заставляя прийти к разрядке.
Гермиона вскрикнула ещё раз и будто замерла, находясь в блаженстве, после обмякнув в его руках. По её телу прокатилась волна оргазма, заставляющая пальцы ног поджаться и словно рассыпаться на мириады осколков. Вместе с этим ведьма впервые отчётливо ощутила, как по ней в этот же момент прокатилась волна магии, заставляя на несколько секунд потеряться в пространстве. Не иначе.
Малфой тем временем вновь уложил её безвольное тело на мягкую шкуру и продолжил вбиваться в уже более медленном темпе. Он улыбнулся, когда она распахнула свои большие золотисто-карие глаза и встретилась с его обжигающим взглядом.
— Ты так красиво кончаешь, Гермиона… Хочу ещё раз это увидеть.
Он снова целовал её, ласкал, прижимая к себе, и управлял её телом по своему усмотрению, ведьма лишь успевала подстраиваться под его темп. Его низкие стоны и её всхлипы, вперемешку с влажным шлепками заполняли всё пространство древнего зала.
Через некоторое время она снова оказалась под ним и, теперь лёжа на животе, приподнимала бёдра навстречу его неистовым, глубоким толчкам, изо всех сил впиваясь пальцами в белоснежную шкуру, которая не позволяла ей сдвинуться с места.
Драко слегка потянул её за волосы, отчего Гермиона легла на правую щёку и теперь снова могла видеть эти огромные чёрные зрачки, заполнившие светло-голубую радужку.
Ощущая под собой её податливое тело, он готов был кончить уже от одного выражения её лица и слетающих с пухлых губ умоляющих стонов. Его взгляд снова опустился ниже, и Драко опёрся на локти. Его зубы сомкнулись на её мочке, отчего девушка сильнее всхлипнула и двинула своими бёдрами навстречу ему.
Малфой резко приподнял её бёдра и просунул руку под девушку, нежно оглаживая её плоский животик и спускаясь ниже. Он прикусывал и целовал её шею, втягивая тонкую кожу и срывая всё новые всхлипы.
Его пальцы коснулись её клитора, подстраиваясь под темп размеренных глубоких толчков в её податливое и такое отзывчивое тело.
— Тебе так больше нравится, да, милая? — он снова улыбался куда-то ей в шею, обдавая своим горячим дыханием и заставляя теряться в ощущениях. Вдыхая потрясающий аромат, исходивший от её тела и волос, он вновь заставил себя сдерживаться и встретиться взглядами. К удивлению Драко, Гермиона бросала ему вызов даже сейчас, когда почти жалобно стонала под ним, прося большего. Она ещё выше приподняла бёдра, упершись коленками в мягкую шкуру, и снова двигалась с ним в унисон, насаживаясь до основания на его такой идеальный член.
Драко отстранился, приняв вертикальное положение, теперь практически стоя на коленях, его большой палец кружил по её клитору, подводя к краю. Он закусил губу, чувствуя, как Гермиона начинает сокращаться внутри, обхватывая его ещё плотнее.
Когда она в последний раз всхлипнула, выгибаясь дугой словно кошка, сжимая его внутри так сильно, что Драко зашипел, прикрывая глаза, ему потребовалось всего несколько особенно резких и глубоких толчков, чтобы последовать за ней.
Они оба ещё несколько минут просто молчали, восстанавливая сбитое дыхание. Драко уже вышел из неё и применил очищающее. Гермиона лежала на его груди и водила своими пальчиками по линиям шрамов от Сектумсемпры.
Малфой поцеловал ведьму в висок и, наконец, отстранился. Он запоздало понял, что поступил безответственно. Поэтому, налив обоим вина, решил исправить всё прямо сейчас.
— Гермиона, у меня есть немного несвоевременный вопрос…
Гермиона прикусила губу, глядя на такого непривычно растрёпанного и довольного Драко. Однако, она кажется знала о чём он сейчас спросит, и решила не доставлять им обоим лишнего дискомфорта.
— Да, я не девственница. И я не считаю это чем-то зазорным…
Малфой скривился, всё-таки проглатывая вино, которое успел отпить.
— Грейнджер, я меньше всего хотел бы знать об этих подробностях прямо сейчас. Это нормально, и я вообще не об этом, чёрт. Ты пьёшь противозачаточные зелья? Я просто не ожидал, что мы с тобой сегодня займёмся сексом.
Гермиона расслабилась и улыбнулась.
— Маггловские таблетки. Не переживай. Они работают точно так же.
Драко с помощью Акцио призвал несколько подушек из другой комнаты и снова притянул Гермиону в свои объятия.
— А они так же безопасны?
Она рассмеялась.
— Если честно, я не поэтому их пью. Из-за сильного стресса у меня произошёл небольшой сбой. Я была у маггловского врача, который и прописал их. Так что в любом случае не осчастливлю тебя отцовством в ближайшее время.
— А почему ты не сходишь к целителю? Война это — не просто стресс…
Гермиона ущипнула его за бок.
— Потому что на следующий же день вся информация будет на первой странице «Пророка». Во время последней битвы, мне показалось, что в меня попало проклятие. Я не почувствовала после каких-то изменений, но решила обратиться в Мунго, на всякий случай. Меня успокоили, сказали, что, раз я до сих пор жива и чувствую себя прекрасно, значит причин для беспокойства нет. Но. Это ещё месяц мусолил «Пророк». Так что, всё точно в порядке.
Драко расслабился, снова начав покрывать поцелуями её тело. Он спускался поцелуями по ее рёбрам к животу, заставляя девушку извиваться. Она охнула, когда его язык раздвинул ее складочки и мягко коснулся комочка нервных окончаний. Парень сильнее развёл ее ноги и добавил пальцы, наблюдая за ее реакцией. Ему нравилось когда Гермиона краснела и вот так тяжело дышала, умоляя своим взглядом о большем. Ее упругое идеальное тело буквально плавилось в его руках. Она оказалась очень отзывчивой и чувствительной, и Драко с удовольствием проверял до какой грани она способна дойти в его руках. Ему хотелось довести ее до того состояния, когда Гермиона не сможет даже пошевелиться от приятной усталости и удовлетворения.
Он обязательно отнесёт ее в свою постель, и с этого дня эта ведьма будет спать именно там. Рядом с ним. На положенном именно ей месте.
***
Гермиона уже несколько дней подряд просыпалась от того, что её тошнит. Её раздражали любые запахи, не говоря уже о том, что большой зал, откуда доносилась какофония всевозможных ароматов, до обеда она обходила стороной.
Сейчас она стояла в заброшенном туалете и умывалась холодной водой. Стараясь сдержаться, и не побежать ещё раз в кабинку. Опорожнить желудок всё равно было нечем, но её продолжало мутить.
Дверь резко отворилась и тут же захлопнулась, пропустив Малфоя. Который сразу же наложил заглушающие, заперев их в помещении. Он спокойно стоял, не подходя ближе, лишь встретился взглядом с ее глазами в отражении зеркала.
— Грейнджер, почти неделю тебя выворачивает. Ты не можешь видеть еду раньше обеда и не переносишь любые запахи. Может мы всё-таки признаем очевидное?
Гермиона отбросила непослушные волосы назад, развернулась лицом к Малфою и упёрлась руками о бортики раковины позади себя. Блондин невозмутимо облокотился на дверь, ведущую в туалет, и теперь спокойно смотрел на неё, склонив голову слегка вправо. Его руки покоились в карманах.
Гермиона почти простонала:
— Я не беременна! И точка.
Драко закатил глаза.
— Почему ты не хочешь сходить к целителю?
Гермиона от злости топнула ногой.
— Я делала тест на беременность. Я была на прошлой неделе у магловского врача.
Со мной всё в порядке!
Малфой нахмурился, критически оглядев девушку перед собой. Он подошёл к ней совсем близко, ласково провёл пальцами по скулам, обхватив её исхудавшее лицо руками.
— Я тебя очень сильно люблю и безумно переживаю. Слышишь? Грейнджер, пообещай мне, что если это не пройдёт к понедельнику, мы вместе отправимся к нашему семейному целителю.
Она нервно отвела взгляд, снова кусая губу. И Драко не надо было спрашивать, о чём она думает.
— Грейнджер, даже если ты беременна, я буду рад. Слышишь? Я люблю тебя и у нас в любом случае когда-либо появятся дети. Поэтому нет разницы, сейчас или через десять лет. И это обстоятельство уж точно никак не помешает нам навестить твоих родителей. Мы на следующих выходных с тобой уже отправляемся в Австралию. И будь уверена, всё получится. Если только ты не будешь в таком ужасном состоянии. Это единственное, что может помешать.
— Я просто переживаю, что ничего не выйдет и из-за этого мне так плохо…
Драко тоже облокотился о край раковины, прекрасно осознавая, что сейчас произойдёт.
— Иди сюда, — он притянул её к себе на грудь, позволяя уткнуться в шею, — поплачь, любимая, станет легче, — он нежно гладил её по спине и волосам. А когда она стала успокаиваться, поцеловал в макушку.
Гермиона снова умылась холодной водой и пробормотала чары гламура, приводя себя в порядок.
— Ты знаешь, что я плачу только с тобой?!
— Это упрёк? — Малфой усмехнулся от её претензии.
— Нет, это вопрос. Что ты делаешь со мной?
Драко улыбался, глядя на то, как её волосы, ещё не прирученные магией, живут собственной жизнью.
— Просто ты не можешь устоять передо мной. Плавишься, как карамель, во всех смыслах. Ай. Грейнджер, не смей щипаться.
***
Малфой чувствовал, как плавится его кожа под лучами австралийского солнца, несмотря на охлаждающие чары. Несмотря на то, что уже был вечер, столбик термометра ещё не опускался сегодня ниже 30 градусов Цельсия. Они с Гермионой стояли под тенью дерева, которое тени-то особо и не давало, на территории коттеджного городка. Кажется, ведьма достигла апогея своей нервозности. Она переминалась с ноги на ногу, наблюдая за мужчиной, который в данный момент что-то поливал. Они стояли совсем недалеко от дома её родителей.
Гермиона впервые с лета шестого курса видела своего отца. Сейчас был март. Прошло почти два года с того дня, как она лишила их воспоминаний о дочери. Драко видел, что она не просто кусала, нет, она практически съела все губы, которые теперь кровили. Он не выдержал, разворачивая её лицом к себе:
— Послушай, Гермиона, ты не можешь так появиться перед ними. Что они подумают, если увидят не свою дочь, а сбежавшую пациентку с пятого этажа Мунго?
Гермиона позволила ему отвлечь себя. Им в любом случае необходимо было дождаться темноты, даже несмотря на применение магглоотталкивающих чар. Спустя пару минут она спросила:
— Расскажи тогда, что произошло между тобой и родителями на самом деле?
Драко скривился, явно не радуясь выбору темы своей ведьмой, но зная, что её это отвлечёт, всё-таки рассказал.
— Отец решил, что надо меня женить на подходящей
ему ведьме. Чистокровной, разумеется. Ведь надо же уже задуматься о будущем нашего знатного рода и вернуть ему былую славу! В общем, я не сдержался.
Гермиона обеспокоенно оглядела его и в ужасе переспросила:
— И ты после мощнейшего выброса магии отправился со мной сюда?!
Малфой лишь отмахнулся.
— Это опасно не для меня, а для окружающих. Родители не пострадали. Люциус, возможно, если только ментально… Вся его коллекция огневиски в кабинете уничтожена. Как и сам кабинет. Зато ему больше никогда не придёт в голову настолько бредовая идея. Решать за меня, с кем мне произвести на свет наследника.
Гермиона хмыкнула.
— Тебе всего восемнадцать, зачем так рано? Почему твой отец так торопится?
— Потому что он хочет забыть о войне и Азкабане. А дети отвлекают от любых мыслей, не дают заскучать. Времени просто не остаётся ни на что, — Драко невольно улыбнулся.
Гермиона рассмеялась.
— То есть ты хочешь ребёнка?
Драко абсолютно серьёзно ей ответил:
— Совершенно верно. И я не вижу в этом ничего плохого. Только не начинай сейчас мне говорить о карьере. Это никак не связано, в волшебном мире уж точно. Спустя пару месяцев волшебницы уже полностью отходят от беременности. Эльфы — лучшие няньки. Посмотри на Мэнси, я думаю, будь её воля, она бы до сих пор кормила меня с ложечки, купала и переодевала.
— То есть, если я действительно забеременею, ты не впадёшь в истерику? — Гермиона ухмыльнулась, подражая Малфою.
Он тут же подхватил её одной рукой, приподнимая, притянул к себе.
— Если ты вдруг уже беременна, я буду самым счастливым на свете. Только пообещай мне, что ни при каких обстоятельствах мы не будем жить в стране, где в марте солнце просто плавит кожу! Я боюсь даже представить какое тут лето!
Гермиона рассмеялась.
— Признайся, на самом деле ты не хочешь жить в стране, где у тебя нет дворца или поместья!
***
Они применили друг к другу дезилюминационные чары. Драко даже получал извращенное удовольствие от того, что на его раскалённую солнцем за долгий день голову будто бы вылили сырое яйцо.
Они ночью прокрались в дом родителей Гермионы, решив, что пока те спят, дать им зелье проще всего. Они стояли напротив двери родительской спальни на втором этаже уютного коттеджа, подсвечивая себе дорогу при помощи Люмусов, как откуда-то раздался детский плач.
Драко едва успел дернуть на себя Гермиону, когда дверь распахнулась, и из спальни торопливо вышла заспанная женщина средних лет, на её сорочку был накинут лёгкий халатик.
Гермиона так сильно вцепилась в руку Малфоя, что едва не сломала ему пальцы. Но, осознавая всю ситуацию, он даже не пытался их разжать.
Что должен чувствовать ребёнок, пусть и взрослый, если ему так быстро нашли замену? Драко всё же подтолкнул Гермиону к детской, надеясь, что там будет соседский ребёнок, за которым согласились приглядеть родители Грейнджер.
Но нет. Её мать стояла с годовалым малышом на руках и с непередаваемой нежностью ворковала:
— Сынок, ну что же ты опять нам с папой спать не даёшь? Зубки уже прорезались ведь у нас.
Женщина ласково погладила задремавшего на её руках ребёнка и уложила в кроватку, поцеловав в лобик.
Когда где-то дальше по коридору хлопнула дверь, и раздался низкий мужской бас, Гермиона спросила:
— Есть ли какой-то способ узнать магический потенциал ребёнка?
Малфой нахмурился, но всё же кивнул, зная наверняка, что если соврёт, то Грейнджер всё равно узнает об этом и только после проверки будет принимать решение. Ему не было нужды спрашивать, что же она задумала. Он был уверен наверняка. И если бы был верующим, то молился бы, чтобы этот кроха каким-то образом тоже родился волшебником в этой семье.
Гермиона легонько толкнула Драко в плечо, безмолвно прося о том, чтобы проверить. И он подошёл к кроватке, прочертив над маленьким мальчиком руну. Которую обычно применяли даже на ранних сроках беременности, чтобы избежать рождения в семье сквиба. Но руна погасла, не найдя отклика магии в ребёнке.
Драко повернулся к Гермионе, по лицу которой катились молчаливые слёзы, он выругался про себя, а вслух произнёс шепотом, больше похожим на шипение:
— Это ничего не меняет. Слышишь?! Они тебя любят не меньше!
Гермиона отрицательно качала головой, зажав себе рот рукой. Малфой протянул руку, с желанием привлечь её к себе, но девушка сорвалась на бег, покидая дом. Она выбежала на улицу и, добежав до того самого дерева, где они прятались днём, осела прямо на землю в своём белом сарафане.
Драко, который следовал за ней, уселся рядом, даже не раздумывая, и притянул к себе, снова предоставляя возможность поплакать в его объятиях.
— Ты приняла окончательное решение? Может быть, мы всё-таки останемся здесь чуть дольше, всё равно нас уже не отчислят. И ты неделю или две понаблюдаешь, и только потом примешь окончательное…
— Нет. — Гермиона отстранилась от Драко, серьёзно глядя ему в глаза. — Нет. Я не отниму у них шанса на нормальную жизнь. Зачем им я? Переезд обратно в Англию? Они ведь счастливы. Любят друг друга. По сути, у них новая семья.
Драко встряхнул её, не сдержавшись.
— Грейнджер, ты не имеешь никакого права решать за них! Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но это неправильно! Слышишь?!
Гермиона оттолкнула его и вскочила на ноги.
— Неправильно быть волшебницей в семье магглов! Неправильно стирать память родителям, которые вряд ли смогут меня простить, если вспомнят! Неправильно отнимать у них шанс на нормальную жизнь с небракованным ребёнком! Пусть они проживут спокойную, счастливую жизнь! Ты представляешь, как они отреагируют на меня?! Да они же меня станут бояться!
Она снова разрыдалась, на последней фразе. Драко спокойно встал и подошёл к ней, снова успокаивая.
— Ты
не знаешь, Гермиона, как они на самом деле отреагируют. Ты
не можешь принимать такие решения за них.
Она вновь всхлипнула, ударив его кулаком в грудь.
— Но я уже приняла! Уже! Понимаешь?! Почти два года назад! — теперь она била его двумя руками, не причиняя никакого вреда. Малфой просто прижал её крепче, убаюкивая в кольце собственных рук.
— Хорошо. Это твои родители, и решения принимаешь только ты. Но знай, что я все равно считаю это
пиздец каким хреновым решением. Только пообещай мне две вещи. Ладно?
Гермиона затихла, ожидая его слов.
— Во-первых, если ты вдруг засомневаешься в правильности принятого сейчас тобою решения, мы сразу же сюда вернёмся. И во-вторых, пообещай мне никогда не принимать решений за нас двоих.
Гермиона обняла его крепче и прошептала:
— Обещаю, Драко. Никогда не предполагала, что ты такой…
Малфой положил ей подбородок на макушку, все ещё раскачиваясь с ней в подобии медленного маггловского танца.
— Продолжай.
— Не знаю. Любящий, заботливый, надежный… Я люблю тебя, Малфой.
***
Майское солнце согревало землю. В воздухе витал аромат самой весны, наполняя лёгкие этим чудесным шлейфом цветения.
Блейз с Тео прогулочным шагом направлялись в Хогсмид. Забини усмехнулся на ворчание Нотта:
— Нет ничего невозможного, друг мой. И по-моему ты рано сдаёшься.
Тео недовольно взглянул на мулата.
— Расскажи мне. Да она в упор меня не видит! Дафне вообще всё равно, есть я или нет…
— Слушай, если Малфой смог приручить Грейнджер…
Нотт его сразу же перебил:
— Во-первых мы с тобой не знаем наверняка, что там между ними. А во-вторых, между ними и раньше было что угодно, но не безразличие.
Оба замолчали, задумавшись о своём, но не успели пройти и сорока футов, когда заметили, как им навстречу пронеслась взволнованная и слишком растрепанная даже для самой себя Грейнджер. Ведьма даже не обратила внимания на идущих однокурсников, хотя обычно даже здоровалась.
Волшебники уже пришли в Три метлы, куда должен был прийти Драко, который ещё вчера отправился навестить родителей во Францию, а точнее, поздравить мать с днём рождения.
Драко Малфой благодаря портключу вернулся в Хогсмид. Он достал карманные часы из мантии, зная наверняка, что друзья его ждут уже около четверти часа. Зная, что сейчас услышит очень много «хорошего» о себе, он ухмыльнулся, направившись в Три метлы.
Друзья действительно ждали его в условленном месте. Блондин уселся на свободный стул за столиком в отдалении глаз посетителей и недоумённо приподнял брови:
— Что, даже поздороваться со мной не соизволите? В министерстве «случайно» напутали время. Я переместился, как только срабо…
Блейз перебил друга:
— Драко, это всё подождёт.
Малфой тут же напрягся, и с его лица испарилась беззаботная улыбка.
— Что случилось?
Тео кивнул Забини, и тот продолжил:
— Мы не знаем, что именно между тобой и Грейнджер. Но ты должен знать, что когда мы шли сюда, она бежала в сторону Хогвартса и выглядела примерно так же, как во время битвы за Хогвартс.
Драко замер, осмысливая услышанное, а затем произнёс лишь «Блять», прежде чем покинуть питейное заведение.
Спустя два часа он нашёл Грейнджер, вернее явился к ней в башню Гриффиндора. А ещё спустя час она разбила ему сердце.
***
