Close your eyes and watch

Тэхен лишь чувствует жгучую ненависть. Конечно, мало кому понравится провести почти половину дня в четырёх серых стенах, в которых душно и сыро. Это зачахлое место разрывает его на части, он готов выть от того, как связано он себя ощущает. Он не знает, сколько точно прошло времени и сколько ещё придётся тут просидеть, потому что тип, что обнаружил его с бессознательным Хоупом на руках прямо у входа музея в момент их неудачного побега, молчит как партизан уже который час. Тэхен понимает, что ввязался в огромные проблемы и что, скорее всего, из них ему не выбраться. Он кричал, что случайно оказался тут с друзьями (которые благополучно бросили его и даже глазом не моргнули). Хоуп рядом храпел как ни в чем не бывало, ещё не зная весь тот ужас, что ему придётся испытать, когда он проснётся. С одной стороны Ким завидовал такому беспечному и дрыхнущему другу, который не переживает весь происходящий кошмар. Но с другой стороны он тихо злорадствовал, уже ожидая какие огромные глаза будут у Хосока, когда он откроет их. Несмотря на угрюмый вид, у Тэхена было доброе сердце, и он просто не позволил себе потревожить сон парня, а просто наслаждался его храпами. Тот тип, что нашёл их в музее и без лишних слов надел наручники, был довольно груб, когда впихивал парней в полицейскую машину с мигающими фонарями. Слава Богу у него хватило ума выключить эту дурацкую сигнализацию, от которой он уверен, проснулся весь район, готовый убивать. Но Тэхену на самом деле некогда было думать о спокойном сне других людей, ему стоило позаботиться о своём благополучии. Он все ещё был удивлён, как Чонгук профессионально сбежал вместе с Сехуном, оставляя его в одном помещении с разбитой горе-вазой. То, что Гук не так-то прост, Тэхен понял с первой секунды пересечения их взглядов. Чон лишь притворялся белой пушистой овечкой, а в момент надвигающейся беды просто сбежал как трус. Да, Тэхен не спорит. Все, кто был с ним в тот вечер сделали то же самое, но Гук... Чёрт возьми, на какую-то секунду Ким захотел поверить в его искренность и человечность. Они же были вместе в ту ночь, Гук даже показал ему свои уязвленные места. Неужели это ничего не значило? Неужели Тэхен всё это напридумывал себе и не было никакого настоящего момента? Гук просто повёл себя как истеричка под действием алкоголя. Вот и всё. — Ким Тэхен, пройдёмте, пожалуйста, с нами. Парень медленно поднял голову. За решёткой стоял уже другой человек, не тот, что молчал как рыба и караулил их, а другой. Полицейский достал ключи из кармана темно-синих объемных штанов и вставил их в замочную скважину. Звякнув, решетчатая дверь отворилась. Тэхен без лишних возражений встал и повернулся задом перед, судя по звездам на груди,  сержантом. Коп надел на него холодные неприятные наручники и приказал идти за ним. Киму запоздало пришла мысль, что Хоби никто не тронул: друг как и остался там дрыхнущим, так и спит. Касаемо всей это дурацкой заварухи, юноша решил не выпендриваться и терпеливо ждать возможности объясниться перед полицейским. В конце концов он ничего такого криминального не совершал, разве что тайно не пробрался в музей ночью. Но это мелочи. За это он готов понести наказание. Важнее было то, стоит ли говорить, что он был не один в ту ночь? Хотя Ким почти на сто процентов уверен, что камеры всё и так запечатлели, и копы в курсе всех событий, а именно кто был причастен к той ночи. Тэхена ведут по странным мрачным коридорам, что заставляет его удивиться, потому как внутренние часы юноши говорят ему о раннем утре, но никак не ночи. — Не подскажите, который час? Сержант, не оборачиваясь, бросает: — Без пяти восемь. Тэхен мысленно гладит себя по головке за смекалистость и продолжает идти за мужчиной. Наконец тот останавливается перед одной из многочисленных одинаковых дверей. Он стучит два раза по серой металлической поверхности и только после громогласного "Войдите!", открывает дверь и в ожидании смотрит на Кима. Комната встречает парня ярким светом, что как нимб светился сквозь белые прозрачные тюли. Единственное что не давало утонуть всей комнате в этом свете, была огромная тень мужчины, грозно восседающим на своём рабочем кожаном кресле. Только бросив взгляд на мужчину, по телу Тэхена пробежал холодок, и он поспешил отвернуться. Киму сняли наручники и предложили сесть за стул, находящийся рядом со столом. Все это время юноша молчал и пытался поднять взгляд. Какого черта он вообще боится? Люди делали вещи намного хуже чем он, так какого лешего? Он не должен давать слабину. Убеждая себя этим, Тэхен сразу же выпрямил осанку и чуть-чуть подбородок. Чуть-чуть, а то вдруг они подумают, что он зазнаётся. — Здравствуйте, господин Ким Тэхен. Я капитан сеульской полиции, — начал этот грозный мужчина, которому судя по морщинам на лице и лёгкой седине на волосах, было под сорок. — Обычно я не занимаюсь такими мелконаказуемыми преступлениями, однако здесь проступок немного иного характера, поэтому вы и я здесь. Тэхен молчал, недоуменно нахмурив брови и пытаясь понять, что именно хочет донести до него этот капитан. — Вчера в ночь второго по третье октября вы со своим одногруппником, господином Чон Хосоком, незаконно проникли в национальный исторический музей, — невозмутимо продолжал этот мужчина, пока Тэхен то и дело открывал и закрывал рот в попытке сказать что-то в оправдание, — навели там серьёзный беспорядок, а именно: разбитая ваза третьего императора эпохи Чосон. — Что?! — не долго думая, вскочил Ким, блеснув глазами. Он бы и дальше продолжал сидеть и терпеливо ожидать возможности высказаться, если бы не эта наглая ложь. — Господин капитан... — Можно "господин Ли", — оборвал его пламенную речь мужчина. — Господин Ли, я могу рассказать всё как было! Вазу разбивал не я! — Значит ли это, что это господин Чон Хосок? — Нет! — возразил Тэ и судорожно размышлял, стоит ли раскрывать все имена, спасая свою шкуру и Хоби, или же отвечать перед законом за всех? Конечно же, эти засранцы не стоили того. — Однако свежие отпечатки ваших пальцев на вазе говорят об обратном, — капитан встаёт с места и глядит на юношу сверху вниз, качая головой. — Господин Ким, я вынужден задержать вас и вашего друга на некоторые сутки за причинение физического вреда исторической ценности. Вам повезло, что Вы сын Ким Джисона. Такое преступление карается до трех лет лишения свободы. — Что?.. Тэхен растерян. Впервые в жизни он попадает в такую ситуацию, когда он действительно не виновен и пытается это доказать. Ему не верят. Парня обвиняют в том, чего он не совершал и собираются лишить его свободы на несколько суток! — Постойте, — восклицает он отчаянно. — А как же камеры? Я повторяю сотый раз, помимо меня и Хоби было ещё несколько человек! Я даже могу назвать их поимённо. Мне плевать! Просто проверьте чёртовы камеры. — Камеры не были включены, — долетелает до него безразлично, и весь мир Тэхена разбивается вдребезги. Мужчина обходит деревянный стол и встаёт прямо перед растерянным Кимом. Он окидывает его взглядом и в презрении закатывает глаза. Как же повезло этому богатенькому отпрыску. За то, что он совершил, действительно сажают в тюрьму на пару тройку лет, а он благодаря возможностям и влиянию его отца, отделывается лишь тремя сутками. Да ещё смеет отрицать свою причастность. — Как это? Как это были не включены?! — парень всеми силами пытается сохранить самообладание, однако несправедливость душит его оскорбленное эго. — Это же национальный музей, черт возьми! Как камеры могли не работать?! Значит ли это, что все доказательства его невиновности были просто стерты в прах? Едкий страх охватил его, заставив кончики пальцев задрожать, а глаза судорожно искали пути спасения. Неужели его правда посадят? — Послушайте, — тяжело сглотнув, прохрипел Тэхен. Он в отчаянии глядел на капитана. — Послушайте,  я не виноват. Я понимаю, что вероятно доказательств моей непричастности нет, но не я разбивал вазу. Я лишь проник в музей. И всё. Больше я ничего не делал. В душе Кима всё ещё трепетно хранилась надежда на понимание офицером его положения. Он уже догадывался, почему камеры в ту ночь не работали. Всё-таки если Пак Чимин и был пьян вдребезги, однако чётко осознавал, чем может обернуться им это вылазка, попадись они в объективы камер. И смело было бы предположить, что никто из ребят, сбежавших оттуда, ни за что не признают своё присутствие вместе с Тэхеном. Однако Чонгук оказался наихитрейшим из всех. Как он умудрился разбить бесценную вазу, при этом не прикасаясь к ней? Так ещё и пребывая в нетрезвом состоянии? Тэхена не покидало смутное сомнение, что всё от и до было подстроено для Тэхёна. Актёрская игра этого парня зашкаливала. Все эти его ужимки, девственная краснота чуть припухлых щек, влажные розовые губы, взгляды, что тот бросал на Тэхена, когда думал, что он не видит. Всё это сплошная игра, на которую как миленький повёлся Тэхен. Чонгук чёртова шлюшка. И с многими он так обходится? Или Тэхен его первая жертва? Вопрос "с какой целью" Тэхен даже не рассматривал серьёзно. Для чего бы ещё такому как Чон это делать? Эти богатые наглые детишки хотят развлекаться, уже перепробовав всё. Так почему бы не поиграть с жизнями других людей, хоть на миг ощутить власть над людьми и их судьбами. Мерзкие отродья. Тэхену с самого начала не следовало связываться с этими ребятами. Он даже готов был проклясть Хосока за его чрезмерную настойчивость в просьбе пойти с ним на эту тупую вечеринку Чимина, который небось попивает лёгкий коктейльчик  на лежаке около бассейна в своём пентхаусе. Конечно, не его же хотят посадить. — Я хочу позвонить, — решительно встал с места парень, без страха встречая взгляд холодных карих глаз мужчины напротив. Спорить и что-то доказывать было бессмысленно. Этот человек настроен против него, а значит никакие доводы и искренние глаза не заставят пошатнуть его непоколебимую веру в его виновность. — Что? — нахмурился тот, на миг теряясь от таких ужесточившихся глаз. — Я хочу позвонить, — снова чётко отчеканил Ким, и как только заметив назревающий протест во взгляде, поспешил оборвать капитана. — У меня есть на это право по закону. Поджав тонкие бледные губы, мужчина отступил на шаг и, достав из выдвижного ящика простой чёрный смартфон, передал его Тэхену в руки. — Только на минуту и в моем присутствии. Тэхен лишь кивнул. Он не собирался звонить отцу ни при каких обстоятельствах, хотя происходящая сейчас ситуация как никогда требовала вмешательства Ким Джисона. Однако младшему Киму никогда ничего не было нужно от отца: ни его дурацких подачек в виде личной двухэтажной квартиры в центре Каннама, ни дорогих машин люксового класса и уж тем более ни его влияния, благодаря которому любые проблемы решались щелчком пальцев. Тем более что отец и палец о палец не ударит, прежде чем парень не начнёт просить у него помощи сам и просить прощения за все то, что он делал раньше. За все то, что не могла принять натура Джисона, а именно: нежелание сына продолжать дело отца. Тэхен не собирался упрашивать его помочь. Он не был виноват. Ему не за что просить помощи. — Алло. — Привет, солнце, — на лице Тэхена расцветает яркая улыбка, только услышав голос его любимой малышки. — Как ты? В трубке молчат пару секунд, а потом раздаётся неуверенное: — Оппа?.. —  Хён Би, перестань придуряться, — надулся тот. — Конечно, это я. У меня мало времени, поэтому слушай внимательно. — Я тебя поняла, оппа, — голос маленькой девочки звучал слишком уж воинственно, заставив Кима снова нацепить улыбку от умиления. — Плохие дяденьки схватили твоего оппу и посадили в комнату без окон, потому что думают, что твой оппа виноват и должен понести за это наказание, — начал было юноша, немного боязливо кидая взгляд на капитана, и ожидаемо получил убийственный взгляд из под густых бровей. — Они не хотят верить в то, что я не при чем. — Как же так, оппа? — взволнованно прошептала девочка своим ещё тоненьким детским голосом. — Почему эти дяди не верят? Ты же никогда не врешь. — Хен Би, эти дяди ещё и глупые, поэтому не верят. Не будьте как они, солнце. — Не буду! — горячо отвечает она. — Прощайся, — сухо приказал мужчина, бесцеремонно протянув руку за телефоном. Тэхен запаниковал, готовый пожалеть о таких необдуманно брошенных словах в сторону сурового господина Ли. Наверное, все же не стоило тратить драгоценное время на глупости. — Хен Би, я не смогу вернуться домой в ближайшее время, поэтому тебе придётся позаботиться о себе самой, — шепчет Тэхен в самую трубку. — Не забудь выпить таблетки, солнце. В следующую секунду у него отбирают из рук аппарат, и он с жалостью провожает его взглядом. — Вы использовали возможность позвонить, — холодно отчеканивает мужчина, ни капли нетронутый таким тёплым разговором подсудимого с сестренкой. — Теперь же я вынужден поместить Вас в камеру на трое суток.                       *** — Мин! Где Чонгук? — Какого черта у тебя хватило наглости мне звонить? — шипит Юнги, бросая встревоженный взгляд на недавно уснувшего мелкого. Они решили остаться в квартире. Юнги допрашивал Гука, был ли Хоуп и Ким на вечеринке Чимина, заранее догадываясь об ответе. Всё, что волновало Мина, это проблема с памятью парня, который не мог вспомнить, был ли он вообще с ними и что тогда произошло, раз двое из них попали за решетку. Чонгук слёзно говорил, что не может ничего вспомнить. Он опасался, что действительно мог быть причастен ко всему, что случилось на вечеринке, учитывая его нетрезвое состояние. Однако Юнги стойко успокаивал его и уверял, что Чонгук просто устал от громкой музыки и большого количества людей, поэтому и покинул дом Чимина, чтобы подышать свежим воздухом. Чонгук плакал и говорил, что не уверен, что так все оно и было. Мину пришлось приготовить ему ромашковый чай и уложить того снова спать. Судя по звукам раздавшимся после, трубку Хосока отбирают и теперь Юнги слышит голос, смутно кого-то напоминающий. — Юнги? — Господин Ли?.. — Мин всё ещё не может поверить, что действительно слышит голос этого человека. Отец Юнги работал в полиции достаточно долгое время, пока не получил серьёзное ранение на особо опасном задании, из-за чего ему после пришлось уйти с поста. Однако честность и храбрость отца все ещё слагалась в кругах стражей порядка. Господин Ли и господин Мин в свое время были товарищами по службе. Ли считался другом семьи и потому знал Юнги с самого рождения. Юноша питал к нему тёплые чувства, особенно после ситуации со своей семьёй, Ли был единственным, кто поддерживал его, и Юн правда за это был ему благодарен. — Дядя, — снова обратился к нему парень, заметно потрясенный услышать голос родного человека из телефона бывшего родного человека. — Что происходит? — Не думал, что ты имеешь дело с... — после образовавшейся паузы, мужчина будто пытался найти более менее подходящие слова для описания Хосока и Тэхена. — ...такими людьми. — Вы что, знакомы?! — прозвучал голос удивлённого Чона, абсолютно не смущённого таким высказыванием в свою сторону. — Послушай, Мин, ради всего того, что я сделал хорошее для тебя, спаси нас. Послышалось раздосадованное шипение, судя по всему со стороны капитана. — Юнги, — встрял резкий голос мужчины. — Ты знаком с Чон Чонгуком? Мин снова переводит напряжённый взгляд на мирно посапывающего парня. Это уже не казалось никакой игрой. — Да. — Что он делал вчера ночью, Юнги? Где он был? Господин Ли действительно доверял Юнги всем сердцем и услышать от него какой-либо обман было для него невозможным. — Он всю ночь делал курсовую по филологии и пошёл спать только недавно, — без запинки отвечает юноша, следя за тем, как Чон причмокивает губами во сне, совсем не подозревая, как буквально избавился от возможного наказания. — А по какому поводу, собственно, вопрос? — Хорошо, — медленно произносит капитан. В его голосе слышалось полное доверие и вера в правдивость слов парня. — Хорошо, Юнги. Прости за беспокойство. — Не волнуйся об этом, дядя, — спокойно произносит Юнги. — До скорого. Слышатся гудки и с такой же частотой они отбиваются в сердце Мина. Он буквально являлся прямым свидетелем причастности Чонгука. Постепенно картинка в голове начала выстраиваться. Слова Чонгука о том, что он сотворил что-то ужасное, не было бредом его пьяного сознания. Мелкий действительно что-то совершил. Что-то, что противоречит устоявшимся законам и сохранениям порядка. Только вот, что же произошло? В любом случае, Чону нельзя портить свою репутацию, а его богатые дружки слишком трусливы, чтобы пойти в полицию и сдать его, а заодно и себя. Юнги больше не переживал за возможные ответные действия Хосока и Тэхена. Теперь, чтобы они не говорили против Чонгука, им никто не поверит. Безграничное доверие господина Ли спасло Гука от всего, что могло бы ожидать его после. — Что же ты наделал, Чонгук? Мин несомненно испытывает вину за свои лживые показания в защиту Гука. Являясь ярым борцом за справедливость, он оказался слишком слаб перед осознанием надвигающейся беды, которая могла бы настигнуть Чона. Которая могла бы обернуться ему катастрофой. "А как же Ким Тэхен и Чон Хосок? — кричало его сознание, что так искусно ковыряло что-то, что называют совестью. — Разве твои слова не обернутся катастрофой для них тоже?" Юнги соврал, потому что судьба Гука волновала его больше чем судьба Чон Хосока. Его бывшего парня.