Протагонист болен

Шэнь Цинцю продолжал в недоумении смотреть на значок набора текста в мессенджере, размышляя над тем, что за великое произведение литературной мысли Ло Бинхэ решил ему отправить. Не иначе, юноша снова собрался вещать о заклинателях — другого объяснения такой затяжной паузе мужчина придумать не мог. Он заварил себе ромашковый чай, успел его выпить, бесцельно пересмотрел несколько роликов на профессиональную тематику на ютубе на ускорении x2 — но Бинхэ так и продолжал печатать ему нечто глубокомысленное. Цинцю вздохнул, переводя дыхание. Ему очень хотелось спать — настолько, что, казалось, веки сами собой вот-вот слипнутся. В конце концов, это ведь был вечер пятницы, и мужчина пережил далеко не самую легкую рабочую неделю: вопреки расхожему мнению, работа психолога часто включала в себя не только профессиональные консультации пациентов, но и необходимость поддерживать их в переломные моменты жизни — никто ведь не обращается за помощью к специалисту, если все радужно. В итоге к концу рабочей недели Шэнь Цинцю частенько чувствовал себя тысячелетним стариком, взавлившим на себя непосильную ношу чужих проблем. Разумеется, он всячески избегал думать о своих пациентах в нерабочее время… однако «избегать» и «не думать» — разные вещи. Вот и сейчас, едва не засыпая над чашкой, он продолжал прокручивать в голове ситуацию с Ло Бинхэ. Юноша был перспективным — и невероятно умным. Если бы Цинцю не был знаком с его историей болезни, он бы не смог наверняка сказать, что парень хоть в чем-то ненормален. И, все же, в его возрасте у Ло практически не было друзей-одногодок, хоть и не было похоже, что тот испытывает какие-либо проблемы в социализации. Все это выглядело очень подозрительно: иногда казалось, что парень намеренно игнорирует советы своего психотерапевта, чтобы казаться нуждающимся в помощи. Цинцю потер переносицу кончиком веера, щурясь на окошко мессенджера. Бинхэ все же написал ему! «Я много думал о задании, которое вы дали мне, и кое-что понял. Я хотел бы потренироваться прежде чем позвать кое-кого интересного мне на настоящее свидание — скажите, вы могли бы помочь мне?» Шэнь Цинцю сонно моргнул, подвис на несколько секунд, а затем набрал короткое «Окей». Мог ли он предположить в тот момент, что только что, сам того не понимая, согласился отправиться на выходных на свидание со своим пациентом? Разумеется, нет. Его сонный мозг уловил в потоке иероглифов лишь «задание» и «помощь». Это ведь было частью его работы — помогать. В самой фразе на тот момент его больше ничего не смутило. Ло Бинхэ снова принялся что-то неистово набирать, и доктор Шэнь, решив не ждать продолжения — в конце концов, он и так уже засиделся до часу ночи — отправился спать. Что бы парень ни написал ему, это вполне могло потерпеть до утра. Только проснувшись и мельком бросив взгляд на пропущенные, Цинцю осознал, что натворил. С диким выражением лица он перечитал десяток сообщений от Бинхэ, каждое из которых становилось новым гвоздем в крышку воображаемого гроба, в котором док сейчас отчаянно мечтал похоронить себя. Парень забросал его предложениями локаций — а затем, не получая никакого ответа, просто в ультимативной форме остановился на походе в ролевой бар на заклинательскую тематику. Даже предложение сходить в кино, озвученное юношей ранее, не выглядело настолько угрожающим. Шэнь Цинцю несколько раз грубо выругался, не стесняясь в выражениях. Кажется, теперь он понимал, почему никто не соглашался идти на свидание с обаятельным Ло: если тот всякий раз звал сестричек в этот косплей-бар, едва ли хоть одна досиживала до конца свидания. Ударив себя несколько раз веером по лбу, доктор Шэнь наконец понял, что, возможно, если он сумеет донести до своего пациента необходимость выбора более удачных мест для дружеских и романтических встреч, возможно, большая часть проблемы будет решена. В конце концов, пусть сама ситуация казалась до невозможности неправильной, ведь нет ничего лучше, чем понаблюдать за поведением паренька в полевых условиях, чтобы понять его паттерны поведения и указать ему на ошибки? «Бинхэ просто нужна моя помощь. В этом нет ничего особенного. Мы ПРОСТО пойдем в этот бар и будем ПРОСТО общаться… это никакое не свидание!» — уговаривал себя Цинцю. И, все же, некоторые сомнения все равно закрались в его мысли. *** Ровно в восемь вечера доктор Шэнь припарковался в нескольких кварталах от косплей-бара, искренне надеясь, что такая предосторожность сохранит номера его машины в тайне от Ло Бинхэ. И, все же, выходить на улицу он не торопился. С каждой секундой уровень тревожности возрастал, а сам он чувствовал, что буквально своим ходом направляется в раскрытую ловушку — вот только разве не глупо было считать, будто Бинхэ может как-то навредить ему? В конце концов, парень был безвредным сумасшедшим художником, и не выказывал признаков агрессии уже несколько лет — практически все то время, что Шэнь Цинцю наблюдал его, он был примерным пациентом. Так почему же доктор Шэнь все никак не мог отделаться от мысли, будто упускает нечто важное? Он помнил историю болезни Ло едва не наизусть — причиной тому было то, что внешне парень выглядел иногда даже более нормальным, чем его доктор. Цинцю все никак не отпускало чувство, что Бинхэ его водит за нос — но в чем именно заключался обман, он не был уверен. «Что я творю?» — в который раз мысленно простонал он, выходя из машины, и его челюсть резко упала в район пола, стоило ему завидеть Бинхэ, вырядившегося как на парад в идиотское ханьфу, расшитое по нижнему краю серебряными и золотыми нитями… впрочем, стоило признать — парню удивительно шел черный цвет, и сам он выглядел в этом одеянии так, словно носил его всю свою жизнь… Да, его пациент был невероятно красив, и явно об этом знал. Он обошелся без париков, и его темные волосы были небрежно собраны в высокий хвост и перетянуты лентой, отблескивая в неоновом свете вывесок восточного квартала. Глубокие темные глаза сверкали любопытством по мере того, как он разглядывал доктора с ног до головы — под этим пристальным взглядом Цинцю вдруг отчаянно захотелось сесть в машину обратно и укатить к чертовой матери в закат. На нем самом были узкие светлые джинсы и безразмерная светлая футболка с надписью «Namaste, bitch», поверх которой он наспех набросил накидку в восточном стиле, украшенную абстрактными изображениями огурцов. Этот кардиган ему подарила его сестра-анимешница, однако все это время он валялся в шкафу доктора без дела. Лишь сейчас Цинцю, собираясь в последний момент, вдруг вспомнил, что у него нет ничего более подходящего для похода в место такого толка — а затем махнул рукой на глупый рисунок, решив, что даже в таком виде будет выглядеть более нормальным чем большая часть посетителей этого заведения. — Доктор Шэнь, — Бинхэ просиял дружелюбной улыбкой, — Я все думал, где же вы? Цинцю внутренне похолодел. И, действительно — он ведь припарковался в двух, мать его, кварталах от условленного места. Каким, спрашивается, образом Бинхэ удалось его найти?.. Вслед за этими мыслями пришло внезапное осознание, что парень может видеть номера его машины. «Это плохо. Очень плохо!» — Доктор Шэнь? — Бинхэ растерянно моргнул, на его красивом лице было написано беспокойство. — Рад… видеть тебя, Ло Бинхэ, — выдавил из себя Цинцю, а затем расправил веер и махнул рукой по направлению к бару, — Я, кажется, перепутал адрес и припарковался не там где следовало. Бинхэ понимающе закивал головой: — Идемте. Я покажу дорогу. — Благодарю. Цинцю изобразил подобие улыбки, но на самом деле в эту самую секунду ему хотелось провалиться сквозь землю. Бинхэ не был глуп — оставалось надеяться лишь на то, что уровень доверия юноши к нему не пошатнется окончательно после такого абсолютно безыскусного вранья. — Стоит ли мне брать за руку человека, которого я позвал на свидание? — вдруг спросил Бинхэ, останавливаясь и тем самым вырывая доктора Шэнь из мучительных размышлений. — Что?... А, да. Да, — Цинцю для порядка еще и несколько раз кивнул головой, хотя прослушал, о чем именно спросил его Ло. А затем неуверенно уставился на протянутую руку юноши, скользя взглядом по длинным изящным пальцам, аккуратным ладоням идеальной формы и размера — и покрытым черным гель-лаком ногтевым пластинам. «Это еще что за фокусы?!» — Вы возьмете меня за руку, доктор Шэнь? — неуверенно спросил Бинхэ, и его голос почему-то прозвучал до странного расстроено. Цинцю несколько раз моргнул, пытаясь изо всех сил не выдавать нервозность. «С какой стати он так хнычет?!» — Доктор Шэнь?.. — Бинхэ тихо вздохнул, а затем хотел, было, опустить руку — но Цинцю перехватил его пальцы, натянуто улыбаясь. — Всё в порядке. Я… просто растерялся. Бинхэ, когда ты позовешь на свидание человека, который тебе действительно нравится, тебе не стоит спрашивать о таких вещах. Просто бери эту девушку за руку, и смотри, как она реагирует. В том, чтобы держаться за руки, нет ничего такого — однако по реакции человека на этот жест ты сможешь увидеть, есть ли к тебе симпатия. — О, — Бинхэ озадаченно кивнул, а затем прищурился, — И как же я это увижу, доктор Шэнь? Цинцю, напустив на себя вид умудренного жизнью человека, пустился в разъяснения: — Во-первых, тебе об этом расскажут глаза. Если ты видишь, что девушка робеет, весьма вероятно, что ты ей симпатичен. Она может избегать смотреть на тебя напрямую, краснеть, и даже немного путаться в словах. Может даже попытаться убрать руку от смущения. Однако это не значит, что ты ей не симпатичен — скорее, наоборот. — Вот как. — Бинхэ, казалось, был не на шутку озадачен. Он покосился на доктора, как если бы пытался понять, не обманывает ли тот его. За это время они с Цинцю пришли к бару, у которого изначально и условились встретиться — это было небольшое заведение с несколькими залами, стилизованными под древний Китай, и караоке-комнатами. — Ло Бинхэ! — внезапно выкрикнул кто-то за их спинами, — Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть — да еще и не одного. — Мобэй Цзюнь, рад видеть. — парень обернулся к говорившему, и Цинцю отметил, что человек перед ними выглядел едва ли не выше самого Бинхэ, уступая юноше в росте лишь на несколько сантиметров. Широкоплечий, светлоглазый, бледнокожий — он выглядел так, словно сошел с обложки GQ. Вот только все его прекрасные модельные задатки разбивались вдребезги об абсолютно несуразный выбор одежды: на парне поверх изящного костюма заклинателя громоздилась накидка, подозрительно напоминающая искусственный мех киношной шубы сутенера. — А это?.. — Мобэй Цзюнь приблизился к Цинцю, меряя его заинтересованным взглядом с ног до головы, — Твой учитель, что ли? — Мой психотерапевт, — поправил его Бинхэ, однако его лицо оставалось все таким же серьезным, — Доктор Шэнь, это Мобэй Цзюнь. Мобэй Цзюнь — это Шэнь Цинцю, мой доктор. — Увлекаетесь косплеем? — поинтересовался Мобэй Цзюнь у Цинцю, на лице его появилось безмерное уважение. — Эээ… на самом деле, Ло Бинхэ попросил меня кое с чем ему помочь, — принялся пространно объясняться Цинцю, внезапно в глубине души понимая, что где-то уже слышал имя этого Мобэя от кого-то из знакомых — вот только от кого?.. Он до последнего надеялся, что его вылазка в косплей-бар в компании собственного пациента останется в тайне — однако, если Мобэй Цзюнь был знаком с кем-то из его друзей, и до них дойдут слухи, что в свой выходной Цинцю шатался вечером в компании Ло Бинхэ в подобных местах… Цинцю просто не оберется позора на всю жизнь. На серьезных клиентах можно будет смело ставить крест. — Ага, я так и понял. — кивнул Мобэй Цзюнь, однако на лице его было написано совсем другое. «Думай что тебе угодно — лишь бы язык за зубами держал!» — мысленно взмолился всем богам Цинцю. — Пойдемте, доктор, — Бинхэ потянул Цинцю за руку вперед, и мужчина лишь сейчас понял, что все это время они с юношей держались, мать его, за руки — на глазах у постороннего человека! Если вечер мог стать еще хуже, он официально только что таким стал. Он бессознательно попытался высвободить пальцы из хватки Бинхэ, чувствуя, как лицо полыхает от стыда — однако парень лишь крепче сжал его ладонь, а затем, странно улыбнувшись, сказал: — Все в порядке — я забронировал для нас двоих караоке-комнату, предположив, что доктор Шэнь не захочет находиться в общем зале на глазах у всех. Цинцю немного расслабился, и даже улыбнулся Ло Бинхэ в ответ. Все-таки его пациент хоть и был шизофреником, но в здравом смысле ему было не отказать. Однако в следующую же секунду он осознал, как сильно поспешил с выводами, потому что, стоило ему войти в ту самую уединенную комнату, о которой ему толковал юноша, как его горло сжалось от приступа паники. Он узнавал эту обстановку — он готов был поклясться, что она даже несколько раз снилась ему в кошмарных снах. Мягкая кушетка, увенчанная полупрозрачным балдахином, подушки цвета цинь, гладкий дощатый пол, аромат благовоний… это была та самая бамбуковая хижина, которую однажды он видел на одной из картин Бинхэ! Один лишь вид этого интерьера вызывал в Цинцю неконтролируемый ужас — потому что с каждой секундой нарастало ощущение, будто Ло Бинхэ пытается затянуть его в свои фантазии. Цинцю, едва понимая, что творит, резко развернулся в сторону двери — и тут же понял, что Бинхэ застыл прямо перед ним, преграждая ему путь.