Импринтинг миров - 6 (не все то золото...)

      – Знаешь, а мне после этого разговора даже жить захотелось, – увел я Старшего от Рахура и Лиэна, что выясняли подробности возможной защиты у Поглотителей. Свою работу я уже сделал. Исхат примет как данность то, что ему рассказали, и не будет бравировать этой информацией. – Уже почти смирился с тем, что сдохну, а тут вон оно как... Хороший у тебя эннэшше. Опытный.       – Я хотел бы тебя спросить, – осторожно начал Оддерамус. – Ты реально веришь в то, что можешь договориться с Ваэл Наром? И что можешь его пригласить к нам? Что он – адекватный, а не воплощенный хаос?       Теперь мне стала понятна та осторожность, с которой старший задал этот вопрос. Видимо, моя идея ему тоже казалось чистым безумием.       – Одди, ты же нас знаешь, – я присел на берегу, подставив ноги прохладным волнам. – Мы с тобой те еще неадекватные личности. Проблема не в том, «как», а «для чего». Лиэн прав. Он из нас создал равнодушных к жизни суицидников, которым смерть не кажется чем-то диким. У нас вместо желания жить – равнодушие. Для того чтобы хотеть жить, нам нужно иметь цель. Стремление. Если его нет, если интерес пропадает, то мы с тобой впадаем в анабиоз разума. Кстати, именно такой, по мнению Аралана, ты сейчас и испытываешь.       – О каком анабиозе речь, если Лиэн меня распотрошил... – начал Старший, но я отмахнулся.       – О самом обычном. Ну, или если говорить словами людей, то о простейшем депресняке. Да-да, такой бывает даже у таких личностей, как мы. И не пизди, что тебя вычистили. Когда меня закрыли в академии, запретив работать с конструктами и пространством, я, со скуки, решил просмотреть твою матрицу, чтобы знать, что подправить. Так вот, кроме настроения править нечего. Да, не могу сказать, что Лиэн тебя не пытался почистить, но он не рвал тебя на части, как я думал изначально, сканируя поверхностно. Он не забирал. Он вбивал твои умения в подсознание, делая их не столь явственными. Ну... как бы тебе объяснить... – я снова закурил. – Представь себе свою матрицу, как пакет с ватой, которую намочили и примяли в некоторых местах. Эти вмятины сохраняются только до тех пор, пока Лиэн напитывает тебя собой. Точнее, пока ты ему позволяешь это делать. Высохнет все, и расправится.       – И как дать ему высохнуть? – Оддерамус смотрел вдаль, на воду.       – Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты понял, но ты сейчас под его влиянием, как жертва под влиянием абьюзера. Ты под ним ломаешься, прогибаешься, и ждешь следующего удара. У тебя просто не хватает желания ощутить свою свободу.       – Все равно прибьет, как уже не раз было, – равнодушно произнес Оддерамус.       – Одди, можно тебе интимный вопрос? – попросил я об откровенности.       – Конечно.       – Помнишь то время, когда мы были на Урее? То, первое откровение между тобой и Рэйданом, на корабле, когда он нас, ну, тебя, лишенного хвоста и рук, после перерождения, внес на судно. То, как тебя прибило его похотью, притом настолько, что ты выломал свое тело, чтобы вернуться в человеческий облик, не желая выглядеть под ним огрызком яга? То, как он себя вел?       – Думаешь, я могу забыть ту ночь? – с теплой улыбкой произнес Оддерамус.       – Так вот, у меня всего один вопрос. Он тебя чуть на куски не порвал тогда. Это, если бы не наши эмоции, можно было бы назвать насилием. У нас даже клык левый шатался, после его удара кулаком в морду. И чем это для тебя было? Я не беру себя, спрашиваю тебя.       – Откровенным удовольствием, – почти промурлыкал Оддерамус.       – И это притом, что в тот день, и последующие, Рэйдан был сильнее тебя. Ты тогда не мог прийти в форму, помнишь?       – Помню, но причем здесь это?       – Блядь, да притом, что Лиэн слабее тебя! Пойми же это, наконец! И прими то, что Основа, даже если она офигенно высокого ранга, не имеет права прибивать свое создание. Это не Лиэн тебя унизил до состояния, когда ты ползать готов, а ты себя под него подстроил, позволяя ему это! То же происходит, как только ты натягиваешь на себя тело Иана! Начинаешь перед Рахуром ползать, и это притом, что даже этого дар-кэй, у которого дохрена веков за плечами, ты можешь перегрести одной левой, о чем прекрасно знаешь.       Старший только хмыкнул.       – Зря стараешься.       – Ладно, на что ты готов, если Лиэн обидит Рахура? – пошел я с козырей.       – Он не обижает моего эннэшше.       – Блядь, как все запущенно, – пробормотал я.       – Наверное, я просто перегорел за тот период ненависти и отчаяния, когда пытался вернуться в собственную жизнь. Там, в светлом мироздании, – пожал плечами Оддерамус. – Выгорел. Понимаешь... Я даже Рахура люблю не так, как мог бы делать это раньше. Мне с ним охрененно уютно, спокойно, приятно. Я расслабляюсь, когда он рядом... Хочется просто свернуться клубком, и позволить, чтобы он дальше просто нес меня на руках, как кота. Обычного, уютного, теплого кота, который мурчит и греет, и ни за что не отвечает...       – Не, ну я не спорю, что он твой ведущий, – хмыкнул я. – Рядом с Араланом мне тоже хочется быть этаким котиком. Я не об этом спрашивал. Что ты сделаешь, если его обидят? Ранят? Попытаются убить? Будешь и дальше котятничать, а потом жалобно мяукать на его могилке?       – Я не знаю, как это объяснить, – Оддерамус пожал плечами. – У меня такое ощущение, что пока он не отдаст команду «фас», я просто буду рядом...       – Депресняк и апатия, – согласился я с Араланом. – И это не лечится.       – Совсем? – усмехнулся Оддерамус.       – Совсем, – согласился я. – Проблема в переполнении личности ненужными эмоциями и требованиями. В том, что завалы, провалы, дерьма много, и все это разгребать просто не хочется, потому что его охеренно дофига. Кидаешь сверху еще и еще, понимая, что то, что внизу уже проще оставить на перегной, чем убрать. Такое бывает, когда разумный слишком много на себя берет ответственности, притом не по собственной воле.       – А у тебя такого не было, разве? – удивился Оддерамус.       – Одди, я похуист. Но знаешь... Я думаю, что мы с тобой были двойственной личностью еще когда на Урею ходили. Что я, по незнанию, или по дурости, все, что не мог решить, скидывал на твою личность. Как в подсознание. А ты все это собирал, не имея возможности решить или как-то помочь, потому что тебя, гневливое и яростное создание, я выпускал крайне редко. Можно сказать, что часть хлама ты тащишь еще с Земли.       – Если ты так поднаторел в психологии, может, расскажешь, как избавиться от этого дерьма?       – Сапожник без сапог? – расхохотался я. – Одди, ты же Палач!.. Ты прорабатываешь других. Ну, так, проработай себя!..       – А ты мне поможешь? – Оддерамус повернулся ко мне. – Для проработки себя, нужен помощник.       – Сомневаешься во мне, что ли? – взял я его руку в свою.       – Мало ли...       – Не городи чепухи, – фыркнул я. – Мы с тобой ближе, чем даже с эннэшше. Кстати, знаешь, я даже рад, что у меня есть ты, и что нас разделили. Теперь у меня есть вполне оправданный старший брат, – улыбка вышла грустной. Хотелось, чтобы старший мой, был жив, тогда было бы вообще заебись, но не судьба.       Одди как-то слишком осторожно подсел ближе. Я чуть не съязвил насчет того, что когда он меня трахал, такой фигней не заморачивался, но, видимо, за то время пока мы не виделись, то есть за эти шесть лет, что-то произошло еще. А может, найдя Рахура, он так изменился?.. Эх, как не хватало Аралана с его эмпатией и психологией... но тот, как ни странно, старался избегать Оддерамуса.       Понимая, что Старшему нужна поддержка, я приобнял его за плечи, а после и вовсе выпростал крылья урров, прикрыв его спину своим шерстяным крылом.       – Хочешь сказать, что берешь меня под крыло? – Оддерамус кривовато улыбнулся.       – Если тебе это сейчас надо, то да, – согласился я, ощутив, как Оддерамус обмяк в моих руках, напомнив своим состоянием Ррокса, когда я того прикрыл от проблем, давая восстановиться.       – Спасибо, – тихо произнес он. – Наверное, я сейчас кажусь размазней, но мне не хватало чего-то подобного. Заботы, сочувствия, понимания... Знаешь, я бы с Рахуром пошел таким, какой есть. Если можно. В своем теле, не в том, что Иану принадлежит... Если можно.       Так хотелось сказать, что «без проблем», но, к сожалению, проблемы были. Адарн не зря давал свои советы, и просил его слушаться. Дракон времени отлично чувствовал, как лучше идти по пространству, чтобы правильно задеть максимальное количество нитей судеб, и насчет тела Иана он высказался вполне конкретно. Минимум год.       – Прости, нельзя, – вздохнув, произнес я, – ты нужен там именно в теле альда. Не знаю почему, но Адарну я доверяю. Он не будет фигней заниматься, только для того, чтобы помучить.       – Знаешь, наверное, я даже понимаю почему, – согласился Оддерамус, перестав обниматься, сев ровно. – Это из-за того, как я веду себя с Рахуром, в матрице. Я меняюсь. Иан, хоть и был крысой, но как боец он был отменной единицей. Сейчас, в своем состоянии, если Рахур не будет мне давать пиздюлин вовремя, я окончательно расслаблюсь. В теле Иана – нет.       – Боюсь, все куда прозаичнее, – хмыкнул я. – Конечно, наша внешность не уродлива, но альд... Я бы сказал, что это квинтэссенция красоты. К тому же, один из прошлых спутников первого феникса, с которым тот был долгое время, альд. Думаю, здесь сыграет роль ассоциативное мышление, и феникс подгребется именно на личину альда.       – Знаешь, что я ненавижу больше всего? – вздохнул Оддерамус. – Двойное или даже тройное дно всего того, что приходится делать. Эти долбанные, непонятные интриги, в которых все вроде и действуют во благо одной цели, но при этом у каждого свое понимание оной. Лиэн, например, хочет просто не влететь в дерьмо, что устроил своим исчезновением. Ты хочешь себе поглотителя в наше мироздание, и первым делом, будешь договариваться, а не думать о разрыве. Феникс, что б его, будет течь от внешности альда. Рахур – печься о Мурани, так как это его друг, если я правильно понял. Получается, что только мне отдали внятное и понятное распоряжение – встать у воронки портала.       Я вздохнул. Старший был прав. Это двойное, тройное, пятерное дно, раздражало меня тоже. Если бы этой операцией руководил я, то пришел бы к фениксу, заманил его какой-нибудь фигней, отправил бы нафиг. Дал бы по голове Мурани, психологически, а может даже физически. Ухватил бы за шкиряк его пасынка, отправив его Поглотителям, узнал бы про контрибуцию за то, что задержали доставку, выплатил бы ее, и послал бы всех нахрен. Все! Ширить проблему там, где ее можно решить за пару дней, ну, может недель, я не видел смысла. Поглотители, может и долбанутые на всю голову, психи какие-то, но осознание того, что слияние мирозданий разрушит вселенную в их маковках было. Более чем уверен, что при желании Владыки, два мироздания давно бы спаялись. Но нет, дергает за ниточки, затемняет, опускает попавшееся ему на крючок мироздание до своего уровня, делая его кормовой базой, но не дает слиться. Садист, одним словом, а не убийца. Будь у меня такие возможности, как у Владыки темных, и не будь у меня стопора, что слияние уничтожит вселенную, давно бы сожрал все. Именно поэтому я и верил в его адекватность.       Поэтому меня жутко бесило все то, что приходится делать. Какая-то, блядь, холодная война со шпиёнами, разведками, происками и поисками, и, мать его, спецназом, который придет и спасет всех! Словно дар-кэй и без своего героизма нуждались в представлении. При всем том, что я знал о схематическом строении мирозданий, которое мне пытался втолковать Фил, я понял одно: потеря центрального мира не разрушит то, что было создано. Ну... это как в бассейн кинуть гранату. Вода всплеснется, осколками посечет, конечно, будет хреново, но сама структура останется живой, и заполнить ее не составит труда. Это не пирамида из домино, которая рушится, стоит качнуть одну из деталей. Так что, в крайнем случае, если все пойдет по пизде, то можно просто распылить Нерею, или перебросить ее в другое скопление миров, и это разорвет структуру портала, измучившего оба мироздания. Есть минимум сотня способов убрать слияние, но, блядь, нет, Лиэну хочется именно так.       Кстати, я ему пытался объяснить, что эпическая битва с пафосным разрывом портала обречена на провал. Слишком много минусов в том, что он задумал. Но, к сожалению, переубедить не удалось. У меня даже создалось впечатление, что он, как молодой творец, ищет не простой путь в своих действиях, а «красивый». Это как комнату для ритуала готовить, разрисовывая ее кабалистическими знаками, выставляя свечи, чтобы на обед курицу зарубить. Пиздец, короче. Эпос героический, а не работа.       Поэтому, делая вид, что полностью с ним согласен в том действии, что придумал он, я одновременно прорабатывал свои варианты, готовый в любой момент их задействовать, сломав всю картину, что придумал себе Лиэн. Надо будет, отвечу. Притом, так отвечу, что претензий ко мне не останется. Ну, а если решит спросить не только словами, то вот тут как раз, мне и сдохнуть было не жалко, давая понять, что детский долбоебизм не имеет ничего общего с настоящей работой.       Этим мне и дар-кэй, кстати, нравились. Не пафосные рыцари в белом, не поборники справедливости, а адекватные разумные, которые знают, в какую сторону нужно качнуть весы, чтобы вселенная развивалась гармонично. И вот так, подыхать, в момент, когда нашел себе нишу, цель, к которой приятно будет идти по жизни, распасться от тлена только потому, что Лиэн, мать его в пупок, и Абсолюта в жопу, придумал, невероятную теорию полярности, которую хочет проверить с нашей помощью?! Да ебал я в рот все эти проверки! Хочет, пусть сам становится противовесом.       – Ты злишься, – взглянул на меня Старший.       – Скажи, ты бы стал брить жопу, чтобы сходить в магазин за сигаретами? – Оддерамус вопросительно изогнул бровь.       – Как я понял, это аналогия?       – Именно, – согласился я. – Потому что мы этим и занимаемся. Разъять мироздания, по большому счету, если не брать во внимание идею Лиэна, довольно просто. И я не думаю, что первым дошел до этой идеи. Но у него свой собственный путь, по которому должны идти мы, рискуя жизнями как своими, так и теперь дар-кэй, раз они решили нам помогать.       – Может, ты расскажешь Лиэну свой способ?       – Мы уже беседовали. Он не согласен. Понимаешь, – пустился я в объяснения. – У каждой работы, где существует риск погибнуть, есть свой алгоритм действий. Вот скажи, как бы ты отреагировал на то, если бы Максимыч предложил тебе лезть в пекло, без защиты, без инструментов, и приказал бы заливать горящее здание водой, когда ты еще там.       – Ну, минимум бы подумал, что тот охуел, или пизданулся.       – Считай, что как раз это нам и предлагают. Я просто создал несколько возможных схем действия при слиянии мирозданий, проработав их. Есть варианты, даже сейчас, в которых риск минимальный. Но нет, Лиэн хочет сделать все на грани, с невероятным риском для всех. Это меня и злит. Это не героизм, понимаешь? Это – долбоебизм. Но он уцепился за свою идею, и его не удается переубедить.       – Будем работать по твоим алгоритмам?       – Нет. Просто внесем некоторые изменения, которые снизят опасность. Переделать уже ничего не получится. Считай, что мы в горящей хибаре, где некого спасать. Остается только растащить по бревнышку, и затушить. Но мы-то уже там. Так что, до того, как все пизданется нахер, надо успеть вылезти, и не обгореть. Я просто... – хотелось рвать и метать, но пришлось успокоиться. – Я слишком поздно понял, как можно работать. Поэтому и тебя втянул, и всех остальных. Но ничего, пока еще балки крепко держат потолок. И сигануть в окошко не сложно, – я улыбнулся. – Главное, не быть отрезанным от выходов.       – Дерех, а ты собираешься дар-кэй посвятить в свои планы и возможности?       – Конечно, – я встал. – Тебя устрою на Нерее, и займусь этим. Сейчас моя помощь больше не нужна. Хоть Лиэн и говорит, что Рахур диковатый, и может данную информацию разгласить, но я не согласен с его мнением, так что... – я хмыкнул. – Короче, я сделал так, что бездумно это никому не скажешь, запрет довольно серьезный, но обсудить эту информацию с Фирке или с тем, кто знает больше, он сможет.       – Благодарю, – Оддерамус тоже поднялся. И протянул мне руку.       – Не стоит. Кстати, Рахур, скорее всего, будет мною одарен портальным браслетом, вроде того, что преподнес мне ты, – напомнил я ему о подарке. – Чтобы мог сигать по мирам, не тратя время на перелеты. Тебе, по понятным причинам, я такой предлагать не буду. Если что, в твоем домике будет стоять стационарный портал, а уж как войти в свой домик, я тебе расскажу.       – Конечно.       – А, и да, – я подмигнул. – Шли Лиэна к лешему. Можно сказать, что у вас, на данный момент, не в теле Иана, два дня, когда вы сможете адекватно отдохнуть. А этот жук, как я понимаю, постарается здесь задержаться.       – А чего не в твоем мире?       – Пока занимаюсь переселением народов, он мне там не нужен. А скрываться ему где-то надо, так что может напроситься. Предложи ему пока перебраться в наше мироздание. Оно открыто только для тех, кто приходит по приглашению.       – Только лишь? – нахмурился Оддерамус. – А так можно сделать только с нашим, или с любым мирозданием?       – Ты насчет перекрытия доступа и в то, где окопался опальный охренитель? – Одди кивнул. – Ну, так, чем ты слушал? Я же тебе сказал, что возможно изъятие мира с его заменой. Я над этим долго и упорно думал, притом, не касательно Нереи, а касательно тех миров, что принадлежат нам. Варры, Адарона, Олькиной Земли, если малая все же соблазнится тем, чтобы перебраться. Ну и Уреей, если Шанасс, взвесив все за и против, решит к нам.       – Блин, Дерех, ты реально собрался каким-то образом тянуть через пол вселенной миры?! А закон сохранения массы и энергии тебе известен? И то, что это будет длиться дофига лет?!       – Старший, ну реально, кем ты меня считаешь? Пиздаболом? Идиотом?       – Нет, но...       – Короче, технически это возможно. Время перемещения составит не больше месяца для одного мира. А для сохранения закона, на опустевшее пространство швырну что-нибудь нежилое такого же размера. Кстати, я на твое мироздание согласился только потому, что загорелся идеей всех своих перетащить в него. Чтобы ты знал, я и переделкой оного занялся только по этой причине. Все, не грузи меня проблемами, мне и своих достаточно.       Махнув на прощание, я ушел через портал на Эссару, где Лёва уже должен был завершить свое преобразование конструкта нового биоскафа, и воплотить его. На Нерею без данного скафа было просто опасно соваться. Уже пробовал. Не понравилось.       Когда я ступил на Эссару, то буквально тут же утонул в броуновском движении, даже не удивляясь тому, что постоянно открываются и закрываются порталы, а мои ребятки, как и дар-кэй, которых я не ожидал здесь увидеть, шастают по понтонному городу, как у себя дома.       – И чего они здесь шлются? – увидев неподалеку Гэсса, подошел я к нему.       – А, это ты, – Гэссер улыбнулся, толкнув меня плечом. – Так, грузимся. Фирке озадачил нас тем, что полное перевоплощение всем, кто будет задействован на Нерее, лучше проводить здесь. Ну, лишние глаза и уши, и все такое... А еще, сказал, что ты дал добро приводить всех, кого он порекомендует.       – Гэсс, я еще не принял окончательное решение.       – А их в биоскафы еще никто и не запихивает. Сейчас складируем все, что он принес, в пространственные керры наших ребят. Мы же тоже не лыком шиты. Так что проверки, и еще раз проверки. Альт поставил на вход к замку свою арку, и сканирует всех и все. Да особо, никто и не рвется вниз из дар-кэй. Разве что кошак этот рыжий туда-сюда бегает. Аралан сказал, что вполне разумно будет устроить лежбище дар-кэй у нас, а не у них. То есть, что уходить будем отсюда. Кстати, Фирке сгрузил тебе десять тонн эрстлита, сказал, что ты знаешь, что с ним делать.       – Охренеть теперь... – согласился я, опустив взгляд на серебристый браслет. – Кстати, да, знаю. И даже есть пожелание по его применению. Правда, сугубо добровольное.       – Опасно?       – Скорее необыкновенно, – я оперся подбородком на плечо Гэсса, приобняв его за пояс сзади. – Эрстлит, что принес Фирке, это ни что иное, как подобие нанитов, только разумных. Дар-кэй использовали это... не знаю, создание что ли, или множество созданий, в укреплении своей брони, как для скафов, так и для кораблей. Но как по мне, чистый эрстлит вместо скафа куда как лучше. Но я должен все понять сам, поэкспериментировать. И, если он так хорош, как говорят, то я бы порекомендовал всем обзавестись подобной броней. Но, как и сказал, на добровольных началах, так как это живое существо. Примерно, как тот симбионт, что где-то внизу шкерится. Кстати, разобрались, что это такое, и с чем его едят?       – Как бы все эти живые организмы, что ты в нас понатыкать собираешься, не вошли бы в конфронтацию. Саанхарский туман, эрстлит, биоискин альверсов... Скажи, как этим всем управляться, если не каждый с собой управиться может?       – Да просто все, на самом деле. Биоискин должен войти в контакт с зародышами искина Сая, саанхарский туман – не более чем умный регенерин, который готов лечить все, что касается повреждений тела, а эрстлит – наружный симбионт, который, взамен на симбиоз дарит телу защиту. Они даже пересекаться не будут. Но да, ты прав, все это надо примерить на себя, и понять, как оно будет взаимодействовать. Так что, пошел-ка я к Леве, примерку делать.       – Иди, а то он уже бурчит, что нет подопытных кроликов, на которых можно все проверить.       – Иду, – чмокнул я Гэсса в щеку. – Кстати, дорогой мой, не хотел бы ты, перед тем как я впрягусь в это дело окончательно, хорошенько расслабиться?       – Мог бы и не спрашивать, – фыркнул Гэсс. – Кстати, так как Фирке нам и дрова охапками таскает, то устроить колыбель можно будет и здесь.       – Нет, мы это сделаем в мире Оддерамуса, когда тот оттуда уйдет. – Там и не нужно будет скромничать, и древесина та мне больше нравится. Да и торопить никто не будет.       – Отлично. Тогда, думаю, дней через пять, устроим праздник душ. Кстати, ты не будешь против, если к нам Седой присоединится? Я ему уже давно колыбель обещал, да и ему интересно, как его амулет, который ты ему подарил, работать будет.       – О, так мой любимый братишка мечтает о групповушке? – расхохотался я, хлопнув его по плечу. – Хорошо, устрою тебе общую колыбель.       – Знаешь... – я еще отстраниться не успел, как Гэсс ухватил меня за руку. – Я хочу тебя поблагодарить за все то, что ты для меня сделал.       – Эй, ты чего? – я насторожился.       – Да так, раньше все никак времени не находил, – ярдан тепло улыбнулся. – Но понял, что чем дольше молчу, тем сложнее сказать такие простые слова.       – Ты меня больше так не пугай, – пригрозил я ему. – Когда начинают говорить «спасибо за все», так и ожидаешь, что будет продолжение вроде «но».       – Мне одна птичка на хвосте принесла, что ты собираешься в суицидальный поход... – Гэсс помрачнел. – А я слышал, говорят, что иногда тепло тех, кто рядом с тобой, и кому ты нужен, позволяет собраться с силами и выжить. Я хочу, чтобы мое тепло было с тобой, Дерех.       – Вот это уже лучше, – я приобнял его за плечи. – Я буду помнить твои слова, если меня прихватят за филей. Но больше так не пугай. Все, пошел я к Лёве.       – Иди, – Гэсс проводил меня взглядом до самого портала в замок, на что я только головой покачал, понимая, что интуиция Гэсса пока еще ни разу не подводила.       – О, хорошо, что ты здесь, – встретил меня взъерошенный и морально уставший Фирке. – Я как раз собирался уходить. Ты когда своих к нам отправлять начнешь?       – Ты мне объясни, что ты здесь творишь? – я провел его к своей замковой лаборатории, заставив присесть на стул. – Решил устроить у нас филиал своего воинства?       – Ты сам говорил, что надо снарядить керры. Я видел размеры складов, так что сейчас переношу все то, что вместится в те керры, с которыми пойдете вы. Дар-кэй я снаряжу потом, уже у нас в академии. Видишь ли... меня неправильно поймут, если вы, новички, получите ровно столько же, сколько и умелые воины. А то, что я куда-то ношу снаряжение порталами, это уже мое дело.       – Дар-кэй не поймут? – нахмурился я.       – Совет. Я сюда привел и Берани. Это глава клана лекарей. Он ждет аудиенции у твоего лекаря.       – Если бы я не пришел, то ждал бы он до второго пришествия, – хмыкнул я. – Фирке, ну неужели ты думал, что что-то здесь делается без моего одобрения? Все же, та система, которую я вам даю, довольно... необычна. И опыты Лёвы не совсем обычны. Получить обвинение от дар-кэй, или кого из основ, за биологические эксперименты мне совсем не хочется. Так что, пока я твоего Берани не прочту, он может даже не рваться к Лёве.       – А ты сможешь это сделать сейчас?       – Чего такая спешка? – не понял я.       – Только для понимания того, как к нему относиться. А еще, потому что у него больше двадцати тонн чистого эрстлита. Так что, нужно знать, стоит ли его, как это говорится у вас, вербовать.       – Ты его не смотрел?       – Смотрел. Но я уже понял, что у тебя другая система работы с сознанием. Ты смотришь не действия, как я, не принятые решения, а стремления.       – Ладно. Каков твой вердикт по этому лекарю?       – Я бы его с собой взял. А он не против того, чтобы пойти со мной. Берани второй из тех сорока изначальных, с кем я поддерживаю дружбу до сих пор.       – Еще есть кто?       – Нет. Только он и Рахур. Но есть и те из более поздних дар-кэй, кого бы я посоветовал тебе не кланом брать, а единично. Но, пока не завершим нашу работу и переселение, если наш договор в силе, я ничего говорить им не буду.       – Правильно мыслишь, – согласился я. – Позовешь его сюда?       – Попрошу привести, – согласился Фирке.       И мне пришлось накрывать столик, куда я выставил рейгольскую амбру, которую предпочитали пить дар-кэй. А так же, чтобы кувшинчик не стоял нищенски, добавил пару блюд из своих запасов. Притом натуральных, сделанных на Ваарре, не земных. С микрофлорой Земли, и тем, как она действует на представителей других рас, я пока не разобрался. А вот мясо с Ваарры было девственно чистым от патогенной флоры.       Стоило только завершить, как от замка к лаборатории направились двое. Первый – высокий и довольно массивный, с каменной мордой лица, а второй – мальчишка: тонкий, звонкий, и чем-то похожий на инопланетянина, из тех, что рисовали у нас на Земле. Треугольное личико, и огромные чуть выпуклые, но красивые глаза. Его-то я и счел лекарем Берани.       – Эйрэ, – мальчишка отступил на шаг. – Я выполнил приказ.       – Долгого пути, эйре Дерех, – густым баритоном поздоровался со мной высокий. – Я – мастер Берани. Старший Советник кланов дар-кэй.       – Простите... – я предложил ему присаживаться, удивленно взглянув на Фирке. – А кто этот мальчик?       – Эйрэ Кармилл, – представил нас друг другу Фирке. – Подобный расе эмпанов. Ну, или как я услышал здесь, вампир.       – О, вот как... – с любопытством посмотрел я на мальчишку. – А кровь каких существ ему подходит?       – Не переживай, эйрэ Дерех, я держу себя в руках, – отозвался вампиреныш.       – И мысли не было переживать, если только за тебя, – улыбнулся я. – Просто, если ты питаешься кровью подобных нам существ, то вот тебе мой подарок, – выставил я флягу, с которыми бегали все мои эмпаны. – Здесь биологически активный коктейль, идентичный крови, немного сдобренный моей силой.       Фирке глянул на меня, а после обернулся к вампирчику.       – Карми, попробуй.       – Кстати, да, – согласился я. – Попробуй. Если что-то не понравится, то смогу сразу и изменить формулу, – я выставил пустую стопку, и Кармилл плеснул моего коктейля на донышко, пригубив, как-то странно вздохнув, порозовев лицом.       – Невероятной силы нектар, – справившись с собой, произнес он, после чего, закрыв флягу, привесил ее к поясу. – Было бы жаль ее потерять при...       – При возрождении? – спросил я, понимая, о чем тот. – Не беспокойся. Я научу ее привязывать к себе.       – Фирке? – вампир обернулся к шерстяному товарищу, притом не с просьбой, а скорее со скрытой рекомендацией. – Одного глотка этого нектара мне хватит для ста дней жизни. Эйрэ Дерех, мне пока нечем отдариться, но я обещаю, что я, и мой клан будет стоять на вашей защите...       – Если только твой клан получит то же самое, – расхохотался я, разгадав этот безмолвный разговор. – Ладно, так уж и быть. Подойди к моему эмпану, Конннету. Он где-то здесь, внизу бегает. Просто спроси по имени, и тебя к нему направят. И скажи, что эйрэ Дерех приказал снабдить вас переносным пайком.       – Дерех, это два миллиона... – предупредил меня Фирке.       – И что? – не понял я. – На складе достаточно фляг.       – Ты пригласишь клан Кармилла присоединиться к нам и в переселении?       – Твой совет?       – Я не просил за них только потому, что они – пьющие кровь, и им обязательно нужно питание. У нас в мирах налажен сбор крови антропоморфных разумных, так что они не нуждаются в еде. Но, если ты эту проблему давно решил, то я хотел бы видеть не только Кармилла, но и весь его клан, как в будущей битве, так и в мирах.       – Если он так же силен, как мои эмпаны, то я буду благодарен их присутствию, – согласился я. – Потом, при переселении, можно будет дать фениксам рекомендации по обустройству миров для них.       Я кивнул, давая понять, что сказал все, что хотел, и Кармилл, уловив это, сложив пальцы рук в какую-то фигуру, послав мне метальную благодарность, оставил нас.       – Как быстро ты все решаешь, эйрэ Дерех, – спокойно произнес Берани.       – Приходится, – я налил себе виски, а дар-кэй пригласил наливать амбры. – Мы, из мира коротко живущих, стремимся успеть все. Некоторые из нас доживают лишь до ста лет, так что, приходится спешить.       – Но тебе уже больше ста, и я бы не сказал, что ты умираешь.       – Потому что я там родился и вырос, а живу здесь и сейчас. Я выходец из тех миров, выросший за пределы смертности своей расы.       – Что ж, тогда понятно, – Берани разлил амбру по стаканам себе и Фирке. – Мой друг дал понять, что ваш клан обладает полиморфизмом.       – Есть такое, – осторожно подключился я к его сознанию, а тот и не скрывался. Наоборот, ощутив мой щуп, раскрылся, давая себя узнать. – По некоторым причинам, я долго жил в мире, где морфизм был обычной практикой, и где меня научили работать с собственной плотью, меняя ее в пределах форм рас того мира. С этими возможностями я пошел дальше, и осознал, что ограничений нет, нужно всего лишь вливать в себя геном созданий, под которых меняешься, чтобы иметь возможность перестраиваться не только внешне, но и физиологически. Лёва, мой мастер плоти, одновременно с морфизмом, придумал вариант не полной, а частичной смены формы, за счет возможности держать клетки тела в недоразвитом состоянии зародыша. Внешне – форма идентичная расе, с которой общаешься, внутри – зачатки органов. При потребности мгновенной смены формы, это является большим плюсом. Естественно, питание в такой форме твердой пищей невозможно, и был придуман другой способ поглощения энергии. И, только если мы, морфы, собирались долгое время прожить в теле другого существа, то создавали тот набор органов и систем, который соответствовал их расе. Но, думаю, мой любимый доктор Менгеле, расскажет это все куда как лучше, чем я, – показал я на Лёву, что хмурясь, чуть горбясь, явно собираясь высказать мне все, что думает, шел к нашему столу.       – И как это понимать, котлетка? – возмущенно вышипелся он на меня. – Я там ночами не ем, днями не сплю, все думаю, какой биоскаф лучше делать, а ты меня с работы срываешь?!       – Это мой любимый некрофил, – представил я Льва дар-кэй. – Мой мастер плоти. Лёва, это – Берани. Мастер плоти дар-кэй, и глава клана лекарей.       – А, коллега, – Лёва ухватил Берани за руку, и потряс. – Приятно. Так чего ты хотел, жареный?       – Хотел я, – вмешался в нашу дружескую перепалку Фирке. – У нас, дар-кэй, есть некоторые принципы работы с генами и физическими оболочками. Какие принципы работы у вас?       – Пока в плоти нет души, можно творить все, что угодно. Тестировать биоскаф можно, и не вселяя в него душу. После прогона данного биоскафа по всем параметрам теста, приглашается кто-то из тестеров, кто примеряет на себя этот скаф, и проверяет все его возможности, как ментальные, так и физические, – Лева понюхал содержимое кувшина, плеснув в стакан и себе. – Так же измеряется уровень агрессии, если создается что-то принципиально новое. После создания и теста биоскафа, тот консервируется для возможности использования, или уничтожается.       – А тестер? – задал вопрос Берани.       – А что он? – не понял Лев.       – Возвращается к своим делам, – осознал я, что хотел спросить мастер. – Для нас биоскафы, или тела, не более чем оболочки для личности. Скафандры. Экзоскелеты. Притом, подобные можно создавать как для тех, кто не имеет тела, так и для тех, кто в биологической форме. Ее просто можно научиться снимать так же, как биоскаф. Этому я тоже буду учить.       – Есть ли границы создания подобных... биоскафов? – начал задавать вопросы Берани.       – Адекватность восприятия, умеренная агрессия, что не направлена на отряд, в котором работаешь, устойчивость как физическая так и моральная, возможность задействовать все возможности, предоставленные данным биоскафом, – буркнул Лёва. – Так что, нет смысла создавать сухопутного осьминога для разумного, который имеет четыре конечности и будет путаться в восьми. Или, если надо создать именно такое, то и обучать работе придется. То же касается и всего остального.       – Мастер Лёва...       – Лев, Берани, меня зовут Лев. Лёвой меня называет только эта котлетка.       – Кстати, а почему котлетка? – поинтересовался Фирке. – Если я правильно понял, то это название блюда, из перемолотой и прожаренной белковой массы с добавками?       – Да все не может забыть, как собирал меня из подобного состояния, – хмыкнул я. – С добавками из угля, земли и древесной щепы. Именно поэтому я и решил сбросить физическую оболочку полностью. Уметь морфировать только за счет разума и духа.       – Мастер Лев, мне интересна технология создания подобных биоскафов.       – Ну, что я могу сказать, – Лев уставился на стол, а после свел руки. – Берется сочетание нужных нам белков, и строится первая клетка, которая делится митозом, создавая зародыш, что помещается в среду, в которой растет определенное количество времени. За это время вводятся в зародыш все требуемые изменения, а сам зародыш охраняется от внедрения в него души. Если ты, мастер Берани, когда-нибудь видел, как создают искусственное мясо, то это оно и есть. Потом из этого мяса практически без вмешательства мастера плоти, формируется тело, которое нужно. Идет работа с железами секреции и внутренними органами, и получаем в итоге вот такое вот создание, – развел он руки, показав маленького, с ладонь длиной яжонка. – Это один из подвидов формы, которую я создаю, – он повел пальцем, и тельце шевельнулось, начав ползать кругами, даже попытавшись глотнуть амбры из стакана. – Если процессы идут так, как это требуется, то рост продолжается во взрослую особь. Все, – стер он яжонка, что растекся мокрым пятном по столу. – Простейшая работа на клеточном уровне.       – И сколько форм, мастер Лев, тебе доступно?       – Двести семь, – скривился Лёва, словно съел что-то кислое. – Это если не брать соединения данных форм и их сплетение. Тогда – три тысячи.       – Лёва, откуда? – знатно прифигев, удивился я. – У нас же было только двенадцать...       – Двенадцать было у тебя, а я уже успел здесь насобирать. Трансгенезис в темных мирах, как я уже успел заметить, очень развит. Для тупых поясню: имею в виду – смешение генов разных рас и видов.       – Спасибо, – обиделся я.       – Как ты лечишь, мастер Лев? – деловито спросил Берани. – Все же я больше лекарь, а не мастер плоти.       – Этих гавриков лечить не надо, разве что ментально, правя съехавшие мозги, но у нас для этого есть мастера душ.       – Ты о ком? – полюбопытствовал я.       – Об Аралане, и Толяне с Евгешей. Пока ты дрых, Ар их обучал читать и править души и разум. Я же правлю только мозг. Точнее, вещество, из которого он состоит. Но, при потребности в лечении, я поступаю одинаково. В месте отсутствия органа, или его болезни, создаю аналог стволовых клеток, которые построены на личностной ДНК данного разумного, и ращу их до тех пор, пока разумный не исцеляется, после прекращаю рост и изымаю избыток клеток.       – Не ускоряешь рост имеющихся, а создаешь заново? – удивился Берани.       – При ускорении роста клеток, для регенерации, организм истощается. А так, истощаюсь я, – пожал плечами Лев. – Если оболочка временная, из тех, которые вы создаете при клонировании, то да, можно и ускорить. Им старение не грозит. Не успеют. Но я говорю о тех, кто в одном теле живет до старости. Еще, я бы хотел получить для изучения ваш саанхарский туман.       – Бери, – Фирке протянул руку, а Лёва тут же достал колбу, собираясь собрать кровь, но я заметил, как от когтей Фирке отделилось туманное белесое облачко, послушно скользнув в подставленную тару. – К сожалению, без тела эта субстанция долго не живет. Нужно хоть пару клеток для поддержания жизни. Но они, за считанные часы вырастут в особь, которой принадлежат эти клетки. Так что, я бы посоветовал влить эту субстанцию в существо, состоящее из плоти.       – А, была, ни была! – махнул рукой Лёва, прижав колбу к своей руке.       – Ты в конструкте?       – В скафе, – буркнул тот. – Я же его тестирую.       – Могу ли я предложить показать мне эти тесты, мастер Лев? – попросил Берани.       – Дрюх, ты как?       – Показывай все, что хочешь, – я улыбнулся. – Берани – наш человек.       – Я могу его пригласить идти в нове миры с собой? – переспросил меня Фирке.       – Я думаю, он тебя придушит, если ты не пригласишь его. Правда, нужно будет обучить мастера Берани защите плоти от вселения души. Но думаю, что если такое и случится, о чем меня, или же тех, кто переносит души, уведомят, при подобной случайности, ее можно будет безболезненно изъять и переселить в нормальный биоскаф, не экспериментальный.       – Кстати да, – согласился Лёва, снова налив себе амбры. – Офигенная штука. Дрюх, мне надо такое для себя. Хорошо снимает стресс.       – На, лови, – я кинул ему конструкт.       – Так вот, в первые годы подобной работы сложно будет уследить за тем, как вливаются в экспериментальные образцы души. Это факт. Поэтому, все лаборатории по созданию образцов будут курироваться нашими ребятами.       – Стражи? – неприятно удивился Берани.       – Нет. Тестеры. Если созданный биоскаф, который готов для вселения души, посетит тестировщик, хотя бы на пару минут, то новой душе будет в это тело путь закрыт. Образцы, мастер Берани, категорично должны быть бездушными. Запрещаю проводить эксперименты с вселением неподготовленных душ. Это вместилище тестеров, не более, – тяжело и жестко произнес Лёва. – И только тогда, когда образец будет удачным, тесты окажутся положительными, а биоскафы будут пущены на поток, их можно будет наделять душами. Нам претит нанесение вреда невинным душам, а смерть, даже самая легкая, отражается на любой неподготовленной душе. Я требую чтить этот закон нашего клана.       – А ваши тестеры подготовлены к смертям? – прищурился Берани.       – Для тестов смертности образцов, вам будет предоставлено несколько особей, которые к этому будут готовы, – согласился я. – Нам же нужно знать не только параметры жизни, но и смерти. Так что, надо лишь подать заявку, и вам пришлют такого тестера.       – И сколько смертей может выдержать ваш тестер, прежде чем сойдет с ума? – обеспокоился Берани.       – Да мы как-то и не считали... – задумчиво уставился на меня Лев.       – Я думаю, мастер Берани спрашивает, сколько предельно жестких смертей может выдержать разумный, – пояснил я.       – Да, это я и хотел спросить, – согласился тот.       – Много. Думаю, два десятка таких ребят найдем. Лично я буду только рад сам тестировать биоскаф на неуязвимость.       – Кстати, я тоже, – согласился с ним. – И Одди будет не против. Так что, думаю, найдем потенциальных суицидников, которые будут получать от этого удовольствие, а после вполне внятно описывать то, что происходит. Единственный минус данного теста будет в том, что болевых ощущений они вам поведать не смогут. Одно дело, тестировать скаф, а другое дело – свою душу, на ломкость. Так что, болевые рецепторы будут полностью отключены.       – А жаль, – вздохнул Берани.       – Вот! И это ты меня называешь доктором Менгеле! – фыркнул Лёва, а после обратился к Берани. – Это условие тоже придется соблюсти.       – Берани сейчас пошутил, – объяснил нам Фирке. – К своим экспериментам он относится предельно внимательно, и без надобности не убивает.       – Не думаю, что при возможности промышленных масштабов работы с биоскафами, это было шуткой, – не согласился я. – Но, если я кое с кем заключу контракт, то будут и те, кто не сможет или не захочет отключаться при смерти скафа, при этом, не теряя личности.       – Не дури, – попросил меня Лев. – Наше мироздание, не должно быть построено на пытках.       – Ваше? – удивился Берани.       – Я тебе не сказал, – чуть смутился Фирке, – но мы сейчас говорим с Владыкой нового мироздания, куда я тебя хочу пригласить. С Основой, которая будет им повелевать. С тем, от кого зависит все.       – Ты меня подставил, Фирке, – внутренне возмутился Берани. – А если бы Владыка Дерех был иного мнения насчет экспериментов с плотью?       – Предварительно мы выяснили с твоим сыном Зараном, что для него приемлемо, а что нет. Я ему показал тебя. Дерех, что ты скажешь?       – Если озвученные правила не будут переступать, а я, как Основа, буду ощущать даже шевеление души в эту сторону, то мы вполне сработаемся.       – Повтори правила, для усвоения, – попросил Фирке.       – Защита образцов от вселения неподготовленных душ, и сообщение о том, что такая вселилась, если подобное происходит. Никаких экспериментов с неподготовленными душами внутри образцов. Узнаю – убью. Притом не фигурально. Запрещено воздействовать на тестеров любым способом, для выявления проблемных зон в сознании образцов, запрещено заставлять тестеров испытывать смерть в полной мере, с возможностью воздействия на их души, если это не заранее заключенный контракт, который включает в себя эмоциональный и физический контакт с плотью во время ее испытания и умирания. При несоблюдении этого правила, будет следовать наказание и отстранение от научной деятельности. Далее. Предоставление опытных образцов на смотр, для одобрения последующего серийного производства. Сообщение о внезапном заражении лаборатории вирусом, если тот вырвался из-под контроля.       – А в этом случае что? – поинтересовался Берани.       – Очистим, приведем в порядок, как лабораторию, так и персонал, и работайте дальше. Если очистка невозможна, то переселение в клон, вместе с матрицей, без перезаписи оной. Так же запрещено передавать сторонним лицам, без одобрения и согласования со мной или теми, кого я отряжу на эту работу, любых данных по проведенным экспериментам. Как получивший, так и передавший, а так же все те, кому известно о передаче этих данных, будут умерщвлены как предатели. Не обсуждается. Но я более чем уверен, что почти половину ваших экспериментов можно будет передать в миры, если вы пожелаете ими поделиться.       – А если не пожелаем?       – Берани, – я откинулся на спинку стула. – Ты будешь жить в моем мире, есть мою еду, пить мою воду, жить в моем доме, пользоваться моими умениями и технологиями, а так же инструментами. Неужели за это я не смогу тебя попросить прислушиваться к моим желаниям? Я не сатрап. Если у тебя будут доводы, почему этот эксперимент должен быть передан мирам, а я почему-то буду не согласен, ты всегда можешь меня переубедить. Не настоять на своем, потому что ты так сказал, а переубедить. Это же касается и того, что ты отказываешься передавать. Доказательства, почему нет. Или же почему да.       – Что мы получим в свои лаборатории?       – Я так понимаю, что это уже торг, – я улыбнулся. – Что ж. Все, на что ты укажешь пальцем. Мы пройдемся по всем мирам, которые ты знаешь, и где можно найти то, что желаешь. И тебе достаточно будет указать пальцем на то, что ты хочешь, начиная от вирусов и бактерий, и заканчивая лабораторным оборудованием. Но, хочу предупредить сразу. Ваши лаборатории не будут разбросаны по мирам. Я отдам вам одну планету, а вход и выход будет проверять искин. Внести туда, или что-то вынести без моего согласия не получится, даже в пространственном кармане. Будет идти очистка на клеточном уровне. Любое несоответствие тела на атомарном уровне, будет перекрывать проход.       – Можно будет улететь...       – Щит. Я знаю, что такое защита, Берани. Каждая лаборатория будет в щите, а так же сама планета будет им накрыта.       – Можно вынести не вирус и бактерии, а знания о них, – дал мне понять Берани ошибку, которую я допустил, но быстро исправился, улыбнувшись.       – Как же ты ошибаешься, мастер. Вынести можно то, о чем помнишь. А помнить о том, чем вы занимаетесь, если это знание не будет согласовано со мной, выходя за периметр этого мира, вы не будете. А все ваши знания и эксперименты будут складироваться в памяти моего искина, что поможет им не потеряться, если вдруг вашу планету придется уничтожить при какой-то массовой проблеме. Естественно, даже в моей защите могут быть пробелы, и не надо мне ментально ехидно улыбаться. Я понимаю это, как никто другой. Сам контрабанду из мира в мир проносил. Другое дело, что я не допущу распространения никакой заразы, или знаний, которые не обговорены. Да, я вам предлагаю работать под колпаком, но мое предложение достаточно щедрое. Просто не нужно нарушать правила, которые я огласил. Потом, чуть позже, мой друг составит контракт, где будет обговорено все. Если то, как будет обставлена ваша работа, тебя устраивает, то я не вижу причин, почему ты не можешь жить в моих мирах.       – Скажу честно, – Берани протянул руку, и я ее пожал. – Я испытывал тебя. Мне нужно было знать те границы, в которых ты свободен. Не я буду свободен, а те, что принимаешь ты. Фирке мне рассказал о том, что я получу доступ ко всему, что ограничивать меня не будет никто. Ты понимаешь, что ученый, не имея границ, особенно внутренних, может убить мироздание?       – Мне бы это не понимать, – согласился я. – В одном из миров я столкнулся с последствиями свободомыслия ученого, не ограниченного рамками. Моя сестренка с супругом, до сих пор приводят этот мир в порядок.       – Продолжим. Ты забыл, о чем тебе с самого начала сказал Фирке. Я – лекарь. Для меня жизнь души и тела – превыше всего. Смерть и распад – не то, чем интересуется клан лекарей. У нас могут быть ошибки, мы можем не уследить за тем, что создаем. Но ломать то, что нам, созидателям плоти и разума, дано хранить... – он прикрыл глаза. – Ты совершенно прав, говоря, что закроешь мир от проникновения, и что никто не сможет вынести ничего из знаний, или предметов. Так и должно быть. Мы встанем охраной ваших миров от болезней и смертей. Даю тебе слово. Мой клан будет доволен тем, что получит.       – Слава яйцам, – буркнул Лёва. – А теперь мы можем идти, примерять твой костюмчик?       – Погоди, – попросил я, а после взял Берани за руку, сжав его запястье. – Я верю словам, но доверяю только делам. Я даю право селиться в своих мирах, работать в них, жить в них. Оправдай мое доверие, Берани, и я дам тебе даже больше, чем ты заслуживаешь.       Встав, я поклонился дар-кэй, после чего последовал за Львом.       – Какой он... скользкий, – проворчал Лёва.       – Жизнь долгая, – согласился я. – Такому пальчиком погрози, а он и голову откусит, просто потому что может. Так что, все будет зависеть от того, хочет ли. Но я, как ты заметил, гайки не затягивал.       – Если бы это было колесо машины, с теми гайками, что ты затянул, то на первом бы повороте она бы в кювет ушла.       – Лёва, вот не начинай. Помнишь, как тебя осадили боги Уреи?       – Еще бы...       – Я просто понял, что они сделали. Они тебе не мешали, но когда твой эксперимент зашел слишком далеко, изъяли его. Поэтому, придется мне дать кому-то из искинов приказ следить за миром, где будут чудачить эти лекари. Притом, постоянно следить. И желательно, очень ненавязчиво, но за каждым движением.       – И тебе нужна эта чепухня?       – Ну, давай скажем так, – я вздохнул. – Именно подобные ему помогают мирам выживать. Умирать, правда, тоже, но по большей части именно выживать. Так что, получить свою научную лабораторию, размером в мир, совсем не лишнее.       – А как по мне, так очень даже, – буркнул Лев.       – Это ты сейчас так думаешь, имея под рукой два миллиона подопечных, у которых и тел-то нет. А представь триллионы? Сотни заселенных планет, притом еще и расслоенных? Хорошо, если взять твою возможность лечить, помноженную на мою силу, ты за раз сможешь излечить одну планету? И сколько времени ты будешь восстанавливаться?       – Дохрена.       – Именно.       – Да знаю я... но когда он начал тебя пробовать... мне захотелось послать его нахер.       – Мне тоже. Если слушать только его слова. Но я смотрел его душу. Ему было противно говорить подобное, и вызывали неодобрения многие мои слова. Он куда как более ограничен собственными рамками, чем те, что установил ему я. Он, я бы сказал, даже опасается, как бы я с него не стребовал то, что провозглашал. Убийства, испытания пытками, разработки вирусов...       – Ты? – скептично хмыкнул Лёва. – Нахера оно тебе, если ты щелчком пальцев можешь мир уничтожить? Побаловаться? Поиздеваться?       – То-то же. Я это понимаю. Эррианнэр это понимает. Сай. Филлис. Адарн. Может быть, Лиэн осознает. Серкасс, думаю, согласится с тем, что я та еще бомба замедленного действия. Ну... ты еще.       – А почему еще? – возмутился Лёва. – Уж кто-кто, а я тебя знаю! Только и делал, что правил. И не физически! Последний раз, чтобы ты знал, в академии.       – В смысле, правил? – удивился я.       – Ох, Дрюха... – Лев пригласил зайти в лабораторию, и я тут же прошел к капсуле стазиса. – У тебя же мозги плывут, как у сучки в течку. Тебя, если не править вовремя, перенаправляя, ты же загоняешься, как шизик в стадии обострения. Вспомни, как тебя твои дышать учили. Вспомни, как в сексуальный запой уходил. Думаешь, у тебя стержень появился, и ты сейчас плотнее стал, что не бесишься? Хера! Я просто за тобой следить начал. Еще с миров сайнаров.       – Вот оно, где собака порылась, – пробормотал я. – И как, сложно?       – Да не очень. Просто я тебя мониторю, – вывесил он конструкт, на котором виднелись несколько шкал. – Когда вот эта падает, а вот эта выходит за грань, я просто заставляю твой конструкт впрыснуть тебе успокоительное моего личного производства. Мы с Мрисом его вместе создавали. И вместо разъяренного тигра проявляется смешливый кошак.       – И как часто ты это делал? – напрягся я.       – Раз пять. Твои естественные загоны даже не трогал. Только когда совсем швах, вмешивался. Вот эта шкала, которая падает, это твое сопротивление миру. Если растет агрессия, а шкала сопротивления остается на уровне, то нет смысла мешать вздрючивать вселенную. А вот если ты одновременно и жить перестаешь хотеть, то твоя агрессия – это как попытка огрызаться, в то время как издыхаешь. Притом не физически. Физика, точнее, количество энергии, вот эта, – указал он на еще одну шкалу.       – Получается, не я себя тащил все это время, а ты меня?       – Ну, получается, что так. Просто, пиздец как страшно, когда ты с колеи сходишь.       – А то ты видел, как я это реально делаю! – начал злиться я.       – Дрюха, – Лёва присел на возвышение, похлопал рукой рядом с собой, и я заставил себя не беситься, а присесть. – Я та, единственная тварь из всех твоих обормотов, которая с Оддерамусом через его ад прошла, и жива осталась.       – Что?! – я дернулся.       – Я попросил Вэра не стирать себе эти годы, чтобы помнить, каким пизданутым ты можешь быть. Я херел. Так я в жизни никогда не боялся. Вот, по залетам Оддерамуса, в пик его бесячества, я эту шкалу и создал. И по ней меряю тебя. Так что, прости дорогой мой, но если я рядом с твоим Старшим выжил, и ему по ушам давал, когда тот зарывался, то с тобой и подавно выживу. Не хочется, правда, но нужно. И вытаскивал я тебя только тогда, когда ты срывался. Практически бесповоротно. Блядь, ну что тебе объяснять, если ты чуть мир своей девчонки не разнес, когда тебя немного за ниточки самодовольства подергали! Твои ребятки были перенасыщены, щит вот-вот лопнуть должен был. Излейся все это, и каюк бедному миру! Помнишь, что ты сделал?!       – Понял, что пиздец котенку, и попросил Лельку отвести меня на сброс.       – А после того, как миры сайнаров сожрал?! Помнишь, что хотел?! Душу из Эррианнэра выбить! Ну, и где он сейчас?!       – Тусуется где-то здесь, – начал я понимать.       – То-то же, – проворчал Лёва. – Ты как был пизданутым, так им и остался.       – Но, получается, если ты уйдешь, как и собирался, я слечу с катушек.       – А вот и нет, – не согласился Лев. – Мастер плоти, это не только слова. Я тебе такой скаф приготовил, что ты закачаешься.       – Этот что ли? – кивнул я на тело, что плавало в белесой жиже.       – Сдурел?! Ты его за сутки убьешь! Нет, это – скафы для остальных. Реплицируешь потом. А мой тебе дар чуть дальше. И да, не хорони меня сейчас. Я с тобой минимум как еще лет сто побуду. А если не скурвишься, то и дольше. Идем, покажу, что я для тебя сделал.       – Не для себя даже? – скептично хмыкнул я.       – А нафига мне этот бронескаф? Я и в этом выживу, и проживу неплохо, до тех пор, пока не устану. Твой же... Это даже не бронескаф, а бронешкаф. Кстати, с возможностью репликации. Шоб було, как говорится.       – Ну, хвастайся, – согласился я, идя за Лёвой по коридору. – Кстати, а что я творил? Ну, до того, как Вэр стер это время. Одди молчит, я не знаю...       – Ты думаешь, звание Палача дают за красивые глазки? – буркнул Лёва. – Одди твой, чтобы ты знал, за любую провинность наказывал так, что блевал я дальше, чем видел. Я тебе просто один случай расскажу, чтобы ты понял. Мы тогда тусовались в одном из миров, – Лёва остановился перед дверью, опершись на стену, и там твой Старший увидел, как мать наказывает ребенка. Как ты думаешь, что он сделал?       – Убил мать? – предположил я самое жесткое.       – Нет. Хуже. Он прошелся по всему миру, увидел отношение к детям, а после порвал к чертям всех матерей и отцов, без разбора. Всех, кто был виновен даже в минимально грубом отношении к детям, приказав малолеткам, что остались, воспитывать юное поколение. Ему было насрать, что он уничтожил общество. Он зациклился на помощи детям, потому что ему так захотелось. В будущем, как мне объяснил Эррианнэр, мир, с его блядской помощью, скатился в средневековье. Техногенный мир, на уровне готовности выхода в космос. Крови было столько, что реально, текли красные реки. Из двадцати миллиардов, после его поебического поступка, выжило шесть миллионов. На тот момент – шесть.       – И ты это не остановил?!       – Тогда – не знал как, – выдохнул Лёва. – Сейчас – знаю. И не хочу, чтобы ты так же сорвался. Поэтому тебя и держу милым и плюшевым. И потому и хочу, чтобы ты этот биошкаф гребаный, надел и не снимал, – он открыл дверь, впустив меня в затемненную комнату, где стояла капсула стазиса, раза в три больше, чем те, к которым я привык. И в ней плавало тело... Титана.       – Лёва, ты охерел? – я посмотрел на своего мастера плоти.       – Нет. Хорошо подумал, – не согласился тот. – Титаны, какие бы о них не ходили легенды, были невероятно мирными. Огромные, напоминающие собой куски скал, по массивности, они были неуклюжи, но добры. Я создал тело, на основе ДНК титана. Оно, как ты видишь, хоть и массивно, но не уродливо, пропорции сохранены, как и твоя внешность. Подача гормонов твоего человеческого «я», нормализована до его уровня. Морфизм присутствует, а так как Яна тебя учила скрывать массу с пространственном кармане, то можешь спокойно выглядеть и быть по весу как человек. Только процессы будут идти, как в теле титана. Еще нюанс. Это – пространственный конструкт, воплощенный в реальность, а точнее, у него три формы. Физическая, конструктивная, пространственная. При полном сворачивании тела и освобождения души от оболочки, его воздействие на твой разум не прекращается. Скажем так, ты с собой носишь вечную дофаминовую помпу, которая при пересечении твоим сознанием указанных мной параметров, точнее, снижение жизнестойкости и повышения агрессии выше означенного уровня, что для вас, Сервалов гребаных, означает неконтролируемый геноцид ради самого геноцида, впрыскивает дозу. Не релаксант, не подавитель, просто немного поднимает настроение, позволяя посмотреть на это дерьмо, с которым столкнулся, чуть менее жестко.       – Чувствительность?       – Твоя. Без изменений.       – Я не буду двигаться как увалень, у которого полторы извилины?       – Ах да, прости, я забыл, что ты с титанами не знаком, – Лёва повесил экран, где титан сражался с какой-то большой тварью. Сначала лениво махал мечом, только отодвигая, но когда та стала нападать, за считанные минуты порубил ее на колбасу. – Как я и говорил, титаны мирные. Но пиздец, какие обидчивые.       – В чем подвох? – смотрел я на тело, что было минимум как пять метров в длину, и два с половиной в ширину, это притом, что не было ни ягом ни яргеном.       – Подвох? – Лёва задумался. – Знаешь, я даже не скажу в чем. Но помнишь, ты Берани говорил за образцы? О том, что вселить в образец душу, если в ней покопошился тестер, невозможно?       – Ну?       – Давай я покопошусь в этом теле, а потом ты его возьмешь себе как скаф, для работы на Нерее. А если он тебя устроит, то я дам тебе такое же, но не опробованное никем. Потому что единственный подвох того, что я для тебя создал, это то, что снять ты его не сможешь. Прилипнет, как матрица.       – Да не, ну нафиг, – отступил на полшага я. – Приклеишь это, и все, пиздец.       – Андрюх, ты идиот? – посмотрел на меня Лёва. – Это совмещенное ДНК. Этот полутитан – охрененный маг, с доступом ко всем видам энергии, как ты. Он обладает мозгом в полтора раза больше и продуктивнее, чем человеческий, как твой, с зародышем искина. Масса, сила, скорость, выносливость... и самое главное – обидчивость. Объясни мне, старому придурку, куда я, блядь, от тебя денусь, такого всего охеренного, если заставлю в это тело влипнуть, без твоего согласия?!       – Лучше бы я с Берани не общался перед твоим показом, – проворчал я.       – Мрис меня за яйца подвесит, если я тебя обману, – произнес Лёва, и это стало самым весомым аргументом.       – Лады. Примерю. Но, как ты и сказал, только после завершения задачи, с разделением мирозданий, решу, носить ли мне его.       – Точно? Просто если я его испорчу, то мне потом следующий тоже год создавать придется. Нет всех материалов, что нужны. Я и это по крупицам собирал.       – А чем это будет отличаться от постоянного?       – Сбросить сможешь, да и сообщать будет, что ты превысил допустимую границу личностных параметров, и готов перейти в шизоидную форму.       – Слушай, а если то, что ты создашь вторым, будет тоже сообщать о превышении границы?       – Хочешь предупреждение?       – Ага.       – Ну, сделаю. Так будешь примерять, или пусть лежит, и ждет, пока тебе не сорвет крышечку, и ты сам в него не заползешь?       – А Основа в таких телесах не будет казаться... ущербной?       – У своего папани духовного спросишь, – проворчал Лёва. – Слушай, ну есть у вас, Основ, что-то вроде кристалла правды, или еще что? Где я мог бы сказать то же, что тебе сейчас, и если совру хоть словом, то меня порвет нахрен?!       – Есть, – согласился я. – А ты пойдешь?       – Пошли.       – Не, Лёв, я серьезно. Пойдешь и скажешь?       – Ебическую и субтропическую, мать его, силу, – выдохнул тот. – Я похож на того, кто себя в грудь пяткой бьет, а когда прижали, хвост поджимает?!       – Лёвочка, – я вздохнул. – Не хочу просто потратить несколько лет жизни, избавляясь от этой дряни, если ты нагло собираешься меня в нее засунуть, не по моей воле. И не хочу тебя по всей вселенной искать, чтобы медленно тебе яйца коптить, за то, что ты сделал.       – А ведь знаешь, если бы я не расписал бы тебе все про это тело, влез бы и не рыпался, – хохотнул Лев. – Идем, придурок ты, недоверчивый.       Переместиться на Весс не составило труда, как и найти дорогу к храму. У меня даже создалось впечатление, что здесь «все дороги ведут в Рим». Так что, через пять минут я стоял перед Стражами.       – Ваше желание, смертные? – тихо вопросил один из них.       – Услышать правду, подтвержденную таллами и миром Весс.       – Иди, – камень, закрывающий проход, открылся, и мы оказались в небольшой комнатушке, с чашей, что стояла в середине комнаты.       В чаше, когда подошел, я увидел жидкость, напоминающую воду, только с опаловым отсветом, и в этой воде плавал небольшой, сантиметра два в диаметре, продолговатый камень.       – Тебе понравился наш мир, Дерех Свер? – раздался голос, и я повернул голову, увидев талла, закутанного в плащ с глубоким капюшоном.       – Понравился, – согласился я. – Но в этот раз я пришел по своей воле, так что должен оплатить. Что возьмешь?       – Веру, – произнес талл. – Прежде чем твой друг опустит руку в чашу и, возможно, умрет, испытав не боль тела, а духа, дай мне свою веру. И идите.       – Талл, ты понимаешь, что уже одно то, что он пришел со мной, согласный на ритуал, говорит о том, что он не лгал? – удивился я.       – Веру, Дерех Свер. Я ее требую.       Я посмотрел на Лёву. Мы прошли вместе хуеву тучу лет. Он меня поддерживал, и только из-за того, что Берани начал играть моими мыслями, я начал его подозревать, осознав, как глупо поступил.       – Прости, это было глупо, идти сюда, – повинился я, осознавая, что Лев просто не смог бы меня обмануть. Притом, только из-за своей порядочности.       – Ты даешь мне свою веру, Дерех Свер?       – Да, я даю тебе свою веру, – согласился я, готовый уйти, но талл повел рукой, лишая нас подвижности, левитацией достав из кармана Лёвы, куда тот, словно невзначай, опустил руку, два предмета. Первый – портал. Стоило его сжать, и он оказался бы там, куда настроен выход. А второй я даже не понял, что это.       – Свертка тела, в которое он хотел облачить тебя, как в ловушку, – произнес талл. – Ты дал мне веру, Дерех Свер. Ты ее лишился. Иди.       – А если я задам вопрос, чем я могу расплатиться?       – Любовью, – спокойно произнес талл, и я осознал, что не готов потерять это чувство. Так что, развернувшись, подтолкнув вперед, перед собой Льва, я вернулся на Эссару.       – Это была ложь, Дерех, – очнулся от сковывающего заклятия тот. – Я могу всем чем угодно поклясться, что он лгал! И то, что оказалось в его руках, он достал из воздуха!       – Хочешь сказать, что таллы лгут?! – взбесился я, долбанув рукой в стену, чтобы не ударить в его лживую морду.       – Таллы не лгут, – проявился, как из тумана, Адарн, в человеческом облике. – Таллы говорят правду, которую видят в мыслях разумных. Ты безоговорочно поверил таллу, а не тому, кто прошел с тобой большую часть жизни. Ты поддался обману собственной веры в непогрешимость данной расы. Лев мечтал иметь такой портал, потому что осознает, что ты становишься таким, каким был Оддерамус, и он хотел заставить тебя надеть этот конструкт, потому что понимает, что без него ты сойдешь с ума. Лев боится твоей, пока скрытой, но безудержной ярости, но готов был находиться с тобой, чтобы бороться с ней. Ты лишил его своей веры, и он решил уйти окончательно. Ты отдал таллам не свою веру, а веру в того, кого привел к ним.       – Спасибо за разъяснение, – язвительно усмехнулся Лев.       – А с телом что?! – взбеленился я.       – А ты поверишь мне, если я скажу, что получив его себе, ты не станешь иным? – усмехнулся Адарн. – Или пойдешь к таллам, просить ответа и на этот вопрос? Я же уже не твой фамильяр, я дракон времени.       – Блядь! – я сжал волосы в кулаки, пытаясь справиться с горечью разочарования в собственной ошибке.       – Я уже и не удивляюсь твоей дурости, – хмыкнул Лев, направившись по коридору. – Идешь, или нет?       – Иду, – согласился я.       – Для тебя едва ли не закономерность, верить кому-то новому, в надежде, что тебя не кинут. Если бы был жив Мавроди с его МММ, мне кажется, ты бы вложился. По причине своей ебнутой веры всем и вся.       – Адарн меня сам к ним привел первый раз, – буркнул я       – Ну, по большому счету, они и в этот раз не солгали... Просто я понял, что проявленная и не проявленная реальность для них идентична. Если бы я прошел ритуал, ты бы услышал мои слова и мысли, а так ты получил с помощью талла мои воплощенные мечты. Знаешь, и мне, вот реально не понятно. Ты сказал, что от тела, что я тебе навязываю, в случае чего, избавляться будешь несколько лет. Ну, пусть даже десяток. Это стоило того, чтобы заподозрить меня в предательстве? Того, кто был с тобой более семи десятков лет? Дрюх, ты дурак?.. Или прикалываешься?       – Ну хочешь, я в это тело прямо сейчас и заселюсь? Окончательно? – попытался я сгладить свою глупость. – Без пробы.       – Очень хочу, но ну его нафиг. Мне еще только проклятий основы своей душонке не хватало.       – Ну, извини, – попытался я наладить контакт. – Ну, дурак.       – Не отделаешься.       – Хорошо, чем отделаюсь?       – Двенадцатью девственницами и горой золота! – расхохотался Лёва, а после махнул рукой, давая понять, что прикалывается. – Есть у меня просьба, и я думаю, она тебя не затруднит.       – Если не лишать тебя матрицы, то не затруднит.       – Хочу работать с Берани, – повернувшись, Лёва взглянул на меня с вызовом.       – Ты че, долблеб? – не выдержал я.       – Это – твое извинение, и мое желание.       – Да похуй! Ты чего меня спрашиваешь?! Захотел – иди! Я тебе что, хозяин, что ли?!       – Ну, да, в этом вы с Оддерамусом отличаетесь, – тихо произнес Лёва.       – Его попустило сейчас, притом жестко.       – Ага, последние шесть лет, пока ты спал. Могу даже намекнуть, что некто, на букву «Б», хорошо его отпиздил, а некто, на букву «А», поимел его мозги, заставив думать. Я удивляюсь, чего с тобой такие лояльные все? Блин, как с роженицей. «Дыши, вдох-выдох, не воспринимай реальность как то, что хочет тебя убить»... – передразнил он. – Я бы тебя отпиздил, зарядил бы в грызло хером, и под хвост всадил, давая понять, что ты – подстилка, а не Основа. Попустило бы, как и братца твоего.       – А здесь ошибочка, – хмыкнул я. – Наша разница в сознании.       – Знаешь, в чем между вами разница? – повернулся ко мне Лёва. – Только в том, что Оддерамус бы получал это молча, а ты – подхекивая! А так – оба пидорасы! И морально – тоже!       – Лева, обижусь, – предупредил я.       – А мне не впервой, – буркнул тот, – обидки ваши на себе терпеть. Твой старший, однажды, так обиделся, что руки мне сжег. И только потому, что я одного из его ублюдков, что ребенка изнасиловал, и за это получил почти смертельный удар от защитников, лечить отказался!       – Не, ну ты не сравнивай дерьмо с сарделькой, – озадачился я, понимая, что не могу воспринимать Оддерамуса как гребаного идиота, который бы это допустил.       – Знаешь, что твой Старший делал? У него была игра, которую он называл «к ложу Владыки». Выбирал по касте, полу или возрасту, любую часть населения на любой из планет, что были населены, и заставлял их проходить полосу препятствий. Притом такую, которую только половина из твоего клана пройдут. Можно было выбрать смерть сразу, или на полосе. Те единицы, которые проходили, пополняли его гарем. Мужчины, женщины, старухи, старики, дети... Я не берусь судить, сколько не антропоморфных ксеносов он перетрахал! Ему было похрену. На все и на всех! Нужна была дырка или подобие хера!       – Лёва, я не верю. Одди не мог так поступать, – я присел у стены, понимая, что охреневаю с услышанного.       – У Эррианнэра спроси. Тот с нами был все, то время, пока Одди бесятничал. Я заебался быть рядом, понимая, что он превращается в тварь. Я хотел уйти. Хотел... Блядь! После суток пыток, перемежающихся насилием, я уже ничего не хотел, только чтобы он меня не трогал. И самое обидное, что те, кто это делал, почти половина из тех, чьи лица я помню, они здесь! Среди твоего клана! Я испытываю ни с чем несравнимый стресс, видя их рожи, и помня, что они со мной делали! И я больше всего не хочу, Дерех, чтобы ты стал подобным своему Старшему. Потому и хочу уйти! Потому что один вид Оддерамуса приводит меня в состояние дичайшей паники! Потому и хочу оградить тебя от всего этого, чтобы ты знал, что до такого не дойдешь, даже если стараться будешь!       – Расскажи поподробнее, что это за тело, – попросил я, понимая, что в голове не укладывается то, что творил Одди. И с ужасом понимая, что если мне создадут ту же ситуацию, что ему, меня может сорвать так же.       – Титаны, чтобы ты знал, это полуосновы, только в физическом воплощении. Ты сам являешься полуосновой, так что, не упадешь ниже. Я специально ходил по мирам, ища нужный мне вид подобного существа. По меркам титанов, это тело не является предельно сильным. Скорее, у него развит мозг. Я принимал во внимание, что ты себя строил как умное создание, и хотел, чтобы твой разум не ощущал скудости ментальных возможностей вместилища. Силой ты и так не обижен, но в этом теле станешь еще немного сильнее. Но... Адекватнее. Ты же помнишь, что Шанасс тебе, точнее вам, Сервалам, скинула тело своего хамелеона? – я кивнул. – Потом она призналась, что зачатки матрицы все еще находились в теле, и что, возможно, ты, точнее вы, их на себя взяли. Я, когда вернулся после жизни с Оддерамусом, с ней говорил, так что знал, о чем спрашивать. Это тело не получено в ходе экспериментов, а... излечено, так что в нем тоже есть зачатки матрицы. Но спокойной и равновесной. Как у Олега, твоего бывшего эннэшше. У Ассура. По всем параметрам, которые я проверял, и не единожды, а так же по тестам Аралана, ты не почувствуешь сильных изменений. Тебе оно понравится. Ты станешь более вдумчивым, твои исследования конструктов и пространственной магии будут нравиться тебе еще больше, но и размяться ты будешь не против. Как и поучаствовать в битве. Просто... С ним тебе не будет сносить крышу. А если ты будешь делать что-то неординарное, то изначально хорошо продумав все то, чем это завершится. Они, по своему стремлению заботиться и защищать, очень схожи с дар-кэй. Не знаю предысторию, но мне кажется, что воины дар-кэй приняли их структуру защиты, как правило для своей деятельности. Да, им может сносить крышу, и они ведут себя не всегда так, как от них ожидают, но знаешь, с любым из дар-кэй я бы мирно сошелся в жизни, в отличие от Одди. Потому что у них есть правило, которое они не нарушают. Не убивают только ради убийства и поглощения сути. Они – наемники. Да, им не чуждо насилие, попытки прогнуть мир под себя, или выпендриться так, что у Основ волосы дыбом встают, фигурально выражаясь. Но они нормальные. Вот это тело, этот конструкт, такой же нормальный.       – Тогда я не вижу причин отказывать тебе, – я все еще ощущал вину, усугубленную таллами, за то, что не поверил. – Но Лёва...       – Вот давай без «но», приятель, – нахмурился Лев. – В моем мозгу, или точнее в душе, стоит зародыш искина Сая. Ты сам его туда поставил. Это, если ты помнишь, гарантия того, что мы тебя не предадим. Ты все еще думаешь, что Сай не сказал бы тебе о моем предательстве, если бы я его задумал? И все еще опасаешься, что если что-то такое случится, то ты меня не сможешь найти?.. Тебе будет достаточно активировать зародыш, и он приведет меня к тебе, как зомбяка. Не тупи, Дерех. просто не тупи. Я понимаю, что у тебя сейчас куча проблем, но это же ты помнить должен...       – Дело не в том, что помню я, а в том, что это помнишь ты.       – Такое не забыть никогда, – хмыкнул Лев.       – Черт с тобой, – я махнул рукой. – Когда в него можно будет вселяться? И не надо проб.       – Открывай крышку капсулы и вселяйся, – буркнул Лев. – А я пойду, наверное, выпью, и поговорю с Адарном. Потому что ты меня расстроил.       – Хорошо, иди, – согласился я, после чего направился к капсуле анабиоза, начав пробуждение. Амниотическая, или подобная ей, жидкость ушла, и передо мной предстал образец работы моего некроманта, который, стоило жидкости освободить его легкие, начал дышать. Капсула занялась приведением мышц тела в порядок, заставляя их работать под небольшими разрядами тока, и я, понимая, что Лёва прав, скользнул душой в это тело, почти сразу увидев перед собой интерфейс, осознав, что это биороид.        «Желаете произвести слияние души и оболочки? – увидел я надпись, и дал ментальное согласие. – Провести предварительную проверку всех органов и систем?» – и я снова согласился, осознав, что запустилось сканирование.       Пока лежал, ощущая, как подергиваются конечности при стимуляции их током, в разуме проносились, не задевая, какие-то эпизоды жизни титана. Чаще всего – за панелью какого-то агрегата, напоминающего мощный компьютер, куда тот вводил текст. Реже – с книгой, или переносным накопителем информации. Несколько раз тот дрался, именно не бился, так как ему ничего не угрожало, а дрался, раздавая затрещины. Личностной информации, вроде той, что за данные он вносил, или с кем дрался, я не получал, но понимал, что при желании могу влезть глубже, став частью его прошлой жизни.        «Обнаружена ошибка слияния, – я нахмурился. – Найдена изломанная матрица сознания предыдущего владельца. Сохранить в архивном состоянии? Слить? Уничтожить?»       – Архивно, – прохрипел я, не узнав свой голос.        «Принято, – укол в плечо иглы, и разум очистился от видений. – Обнаружено несоответствие органов и систем новой матрицы и тела. Возможны сбои в работе. Подстроить тело под матрицу? Матрицу под тело?»       – Подстроить матрицу под новое тело, с возможностью изменения параметров с помощью морфизма.        «Процесс запущен. Ожидайте. Обнаружена проблема ментального слияния. Найдены возможности тела, не соответствующие возможностям матрицы. Расширенный поиск. Запустить. Да? Нет?»       – Да.        «Ошибка. Полное слияние невозможно. Знания и умения матрицы противоречат знаниям и умениям тела. Совместить. Да? Нет? Удалить знания матрицы/тела.»       – Совместить, – согласился я, получив данные о том, что титан был стихийным магом, с приятным удивлением приняв это.        «Адаптация завершена, – через полчаса высветилась табличка. – Завершить слияние. Да? Нет? Не сейчас? – я согласился с «не сейчас». – Приятного пользования, тоос Дерех. Мы поздравляем вас с приобретением нашего изделия. Будем рады услышать ваши отзывы и предложения по совершенствованию данного бионического приложения. Без отсутствия активации некоторые возможности заблокированы. Урезанная версия требует оплаты энергией в размере трех энергоединиц за отчетный период. Приобретите полную копию за пятьдесят тысяч энергоединиц для полной активации».       – Ага, – согласился я, попытавшись поднять руку, осознав, что она работает, но словно я нахожусь в экзоскелете, которым управляю.        «Списано три энергоединицы» – тут же отозвался искин, но я этого «списания» не ощутил.       Мне было интересно, как быстро я адаптируюсь к данному телу. Эрстлит, как я увидел по чуть более тонким браслетам, перетек в эту форму. Сай пока молчал, то ли занимаясь чем-то другим, то ли не желая вступать в полемику с искином данного биороида. А я медленно, понимая, что придется учиться двигать этим телом, выбирался из капсулы, грохнувшись на пол. Притом мордой вниз. Поднимаясь, я осознал, что в этом случае требуется ручное управление. То есть, заставлять свое тело двигаться так, как нужно мне. Благо, все органы и системы работали сами. Не нужно было себя заставлять дышать. А с телом я справлюсь. Ну, пока, хотя бы.       Так, по стеночке, заставляя свои ноги двигаться, поддерживая равновесие, я прошел в лабораторию Лёвы.       – Андрюх? – тот оказался пьян, но стоило ему заметить меня, как согнал весь свой хмель. – Ты чего так двигаешься?       – Это биороид, – отозвался Адарн. – Дерех отказался от полного слияния. То есть, это урезанная версия. Сай работает над взломом системы, так что, через пару дней он будет полностью адекватен в работе.       – В смысле, биороид? – удивился Лёва. – Это же тело! Я его сам проверял!       – Как мог, – согласился я, упав на диван, что хрустнул подо мной, и Льву пришлось укреплять сидение. – Это самый, что ни на есть экзоскелет на биологическом уровне. Мне предложили купить лицензию на его использование, но я пока отказался. Потому и двигаюсь так.       – А если купишь?       – То все мои данные будут идти в фирму производителя. И это не ты, – я хохотнул. – Считай, что ты оживил древний комп, программу работы которого нужно обновить. Мне предложили купить права на владение данной версией за пятьдесят тысяч энергоединиц. Кстати, Адарн, это как? Или точнее, что?       – Нехило, пятьдесят тысяч, – хмыкнул дракон времени. – Одна энергоединица равна году жизни разумного. То есть, тебе предложили подарить производителю пятьдесят тысяч лет.       – А какой у них отчетный период? – поинтересовался я.       – Сутки, – расхохотался Адарн. – Сколько с тебя запросили?       – Три единицы... Для пользования, – пробормотал я, задумавшись. – Лева, ты говорил, что можешь создать такое же, через год?       – Да, по своим параметрам, если найду все то, что мне нужно, – согласился тот, хмурясь.       – Вот и ищи. А Сай попытается взломать эту систему. Посмотрим. Я все равно пока не буду участвовать в работе. Так, как наблюдатель буду присутствовать. Свертывание... – я посмотрел на серую неактивную табличку, – невозможно. Только скинуть, или же купить.       – Твою мать... А я думал, чего мне так просто все удалось... – сморщился он. – Скидывай его нахер!       – Не вздумай! – проявился в лаборатории Сай, плюхнувшись на кресло. – Я работаю над этим. Если скинешь, то считай, я зря все это затевал. Если через сутки я тебе его не подчиню, тогда сбросишь. Кстати, проблема только на физическом плане. Ментальный работает как надо.       – Да ты что? – хмыкнул я, попробовав перед ним создать конструкт.        «Ошибка, недостаточно данных», – отозвался искин биороида.       – Вот, видишь?.. – я направил на творение пространственную магию.        «Ошибка, недостаточно данных».       – Ошибка за ошибкой, – проворчал я.       – Не переживай, я этих разработчиков поимею, – прищурился Сай. – Твой биороид будет работать как часики. Если нет, то... – он задумался. – Куплю его на себя. Для меня это плевое дело.       – Да не стоит, – махнул рукой я, чувствуя себя больным ДЦП, у которого конечности не слушаются. – Я же его к себе не привязал...       – Знаешь, чтобы и не привязать случайно, скинь-ка ты его, – попросил Лёва. – Я думал, это тело. Я бы тебя в такое не вселил бы никогда. Блин, и предлагал же опробовать...       – Да, лучше скинь, – чуть заторможено согласился Сайлас. – Не хочу навесить на тебя ошибок, – он телепортировал капсулу тела титана в общую лабораторию, чуть расширив ее, чтобы не мешалась, и я, сопровождаемый Лёвой и Саем, прошел к капсуле, улегшись туда, нажав кнопку «сброс».        «Удалить данные синхронизации? Архивировать? Приостановить?»       Я нажал «приостановить», и меня тут же выкинуло из тела, дав почувствовать себя нормально.       – Пиздец, Лёва, где ты его нашел?! – вызверился я.       – Он... в своей крепости лежал. В саркофаге, – Лев пожал плечами. – Да я даже представить не мог, что это биороид!       – Я тысячи раз говорил, что нужно пользоваться знаниями и умениями всех, кто у нас есть! – обвинил я его в глупости. – Нахуя у нас дракон времени в друзьях и соратниках, если нельзя его спросить о будущем?! А ты! – обратился я к Адарну. – Хули, не вмешался?!       – Он... вмешивался... – буркнул Лёва. – Сказал, что у меня есть недочеты, но добавил, что ты их выявишь, и ничего непоправимого не случится.       – Какие вопросы ко мне? – Адарн изогнул изящную бровь своей оболочки антропоморфа. – Если бы эта ошибка стоила кому-то жизни или свободы, я бы вмешался. У вас фениксы есть, которых вы могли припрячь к такой работе, но вы их нафиг послали, создавать ваше мироздание.       – Но ты же появился. Почему? – пытливо уставился на него я.       – Из-за того, что ты пошел к таллам. Только по этой причине.       – Я бы разобрался сам.       – Нет, Андрей, – Адарн покачал головой. – Сам ты пока в подобных играх разбираться не умеешь. Ты ошибаешься в доверии и правильности работы, довольно часто. Этому я тебя хочу обучить. Не ошибаться, не внедряясь в разум других. Была бы возможность, ты бы считал Льва, и узнал то, о чем он думает, что хочет, и насколько ты ему нужен. Но жизнь с Оддерамусом заставила его закрыться, так как тот тоже считывал.       – Хорошо, – согласился я. – Что бы случилось, если бы я принял этого биороида, слившись с ним? Помимо того, что информация о моих действиях шла бы наверх?       – Ничего, – улыбнулся Адарн. – И даже при подаче информации, ничего не случилось бы. Максимум, ты оказался бы опустошен наполовину. То, что делаешь ты, не является чем-то невероятным, на что создатели этих биороидов обратили бы внимание.       – Получается, что я могу его принять, и проблем не будет?       – Да, именно так, – кивнул дракон времени. – Но Сай взломает систему, и это определено. Тебе не придется тратить энергию на оплату. Если бы не сумел, ты бы оплатил этого биороида, и получил бы его точно так же.       – Без серии обновлений? – Хмыкнул я. – За определенное количество энергоединиц?       – Не без этого, но тебе это бы ничего не стоило. Я смотрел. Все варианты. По большому счету, вы хотите украсть то, что вполне можете купить.       – Давай, я скажу так, – я нахмурился. – Если этот биороид будет так хорош, как его прорекламировал мне Лёва...       – Он лучше. Лева многое не уловил, – улыбнулся Адарн.       – Я не об этом. Я о том, что если он будет хорош, то я оплачу все то, что должен. Я не крохобор. И ты должен это знать.       – Не оплатишь, – не согласился со мной Адарн, а после расплылся в улыбке. – Ведь тех, кто создавал Титанов, больше нет. При попытке оплаты вылезла бы ошибка.       – С чего бы?! – охренел я. – С меня только что сняли три единицы... За активацию.       – Не могли. Доступа к оплате нет.       – Но сняли же! – возмутился я.       Адарн ушел сам в себя, а после скрылся за рябью мерцания, через пару минут вернувшись в реальность задумчивым.       – Те, кто берет оплату – есть, создателей – нет. Титанов больше не производят. Это устаревшая версия.       – Ломай, Сай, все ломай, – согласился я, а после повернулся к Лёве. – А теперь ты мне объясни, как бы ты создал подобие?       – Ну... – тот поежился. – Проблема не в получении ДНК. Его можно изъять с любого объекта данного вида. Но для создания титана, нужны определенные химические вещества. Их в темных мирах очень мало. Надо по крупицам собирать. Я их покупал. Можно, конечно, было бы уйти в светлые миры, но я не знал как. Там этих элементов дофига... Но, как я понял, титан это не тело, а его искин биороида?..       – Именно, – согласился Адарн. – Титаны – защитники Основ, это их предназначение. Их создали, запрограммировали, и выставили, как крепостную стену. То, что вы хотите сделать с данным биороидом, используя для собственных нужд, происходит впервые. И это будет интересно.       – Хочешь сказать, что система будет мне повиноваться?       – Душе, что осознает себя? Естественно! Это ее задача. Следовать приказам. Или принимать собственное решение, если личность слаба.       – Йессс! – рявкнул Сай, откинувшись назад. – Я его сделал!       – Кого? – удивился я.       – Искина Титанов, естественно, – не понял Сай. – Если я захочу, то все Титаны, что еще живы, придут к нам на помощь, потому что теперь я руковожу ими.       – А сколько их? – полюбопытствовал я.       – Триста тысяч, или около того. Но все они разбросаны по вселенной. Я могу их призвать, или даже открыть порталы, если нужно будет...       – Пока не нужно, – улыбнулся Адарн, – но, дать понять, что они здесь не лишние – стоит. Если, а точнее когда, придет время их призвать, каждый должен быть готов. Дерех, – обратился он ко мне. – Ты примешь в свои миры титанов?       – Нахуя ты спрашиваешь, – буркнул я.       – Ну... Чтобы спросить? – хохотнул Адарн. – Фениксы и я, как дракон времени, ничего не решаем. Мы видим то, что решаете вы, и последствия. Мы можем корректировать события, но стараемся быть вне их. Мы можем советовать, просить, требовать... Но менять мироздание под свое понимание, не имеем права.       – Ты же знаешь, что приму.       – Я знаю даже больше. То, как они вам помогут. Когда сольются с дар-кэй и вашими ребятами.       – Вот тем более интересно, чего ты задаешь вопросы? – удивился я. – Знаешь же, что не откажу...       – Вариант свободы личности, – буркнул Лёва. – Известно, что все равно будет так, как они решили, но готовы получить согласие, просто, ради согласия.       – Ну, может и так, – согласился я, переглянувшись с Адарном и Саем, осознавая, что Льву то, что мы делаем, знать не нужно.