Selfharm

      Чуя откровенно запарился ждать, пока его друг придумает самый первый ответ и покачается на своих эмоциональных качелях между продолжением игры в гляделки и началом хоть какого-то взаимодействия. Он пал смертью храбрых в битве с сонливостью, поэтому взял с него обещание, что Дазай расскажет ему всё по дороге в университет, если решит написать своему предмету не симпатии, а чего угодно другого. И отчасти на его плечах лежит ответственность за то, что они не смогли нормально всё обсудить, ведь Дазаю очень пригодились бы советы и разъяснения Чуи, имевшего опыт в отношениях.       Ему всё уже удалось узнать, почему рыжий изменил своё мнение. Во-первых, нужно пожать руку Тачихаре и ещё одной тёмненькой девочке, которая довольно часто ходит с ним. Дазай не уверен в её имени, потому что она удивительно молчаливая, как и её брат-близнец. Во-вторых, Чуя согласен с ним, что у них вряд ли получатся адекватные отношения, а неадекватные заставят потратить деньги на психолога вместо чего-то более приятное. В-третьих, тот почти признался, что считает своего друга объектом для интересного социального исследования, но подобрал немного другие слова для этого объяснения, сказав, что Дазай «Немного отличается от других, поэтому и прикольный». В-четвёртых... Вкус.       Чуе кажется, что на этого парнишку без слёз не взглянешь, а друг выдал такую мощную литературную тираду восхищений в его адрес, что выводы напрашиваются сами собой — вряд ли бы ему мог понравиться кто-то нормальный, когда он сам ненормальный. А рыжий нормальный, поэтому комфортнее будет дружить с шизиком с целью вечного поиска себя. И да, у него появилось новое прозвище после того, как он поделился своей идеей о галлюцинациях.

***

      Фёдор чистит зубы в ванной общежития, параллельно читая учебник, лежащий на раковине. Он перелистывает страницу, не ожидая от Дазая никакого ответа — его загнали в угол, спалив со всеми потрохами, и вряд ли кто-то после такого агрессивного подхода к началу общения захочет разговаривать.  Но на телефон приходит сообщение.        Он ответил «Да» и вызвал смешок. Чисто гипотетически, у него могут быть не только красивые бёдра, но это покажет время.        А сейчас учебник захлопывается и прячется подальше от капель воды, потому что нужно закончить умываться и готовиться ко сну. Или к интересной переписке, что будоражит чуть больше.        Он обдумывает своё следующее сообщение, пока не выходит в комнату и не шикает на своих соседей, чтобы прекратили болтать. «Интуиция и математика» в толстом переплёте отправляется под подушку, как некий ритуал для лучшего усвоения информации, и Фёдор укладывается в кровать, набирая в ответ «И как она?», открывая портал в ад, где будут зачитывать их переписки грешникам в качестве наказания.  Дазай: Не знаю Передать, что ты интересуешься? 

Фёдор:

Меня интересует природа твоего взгляда

Дазай: Это к химбио 

Фёдор:

Прискорбно

Дазай: И не говори

Фёдор:

Что делаешь?

Дазай: Серьёзно? 

Фёдор:

Как дела?

Дазай: Ещё про погоду спроси 

Фёдор:

Как тебе погода?

Дазай: …

Фёдор:

Красноречиво для литературного факультета

Дазай: Обыденно токсично для технического 

Фёдор:

Мне пришлось перевести первое слово

Спасибо за пополнение моего словарного запаса

Дазай:  Обращайся 

Фёдор:

Обязательно

Так чем занимаешься?

Дазай: Лежу

Фёдор:

И я

Дазай:  И как? 

Фёдор:

Обыденно

Дазай: Молодец

Фёдор:

Ты тоже ничего

Дазай: Понравился? 

Фёдор:

А я тебе?

Дазай: Я первый спросил 

Фёдор:

Первый и ответь, зачем прерывать линию побед?

Дазай: А у нас соревнования? 

Фёдор:

Если ты хочешь

Дазай: Тогда мой ответ всё ещё «нет» Ты выглядишь очень пугающе

Фёдор:

Настолько, что ты боишься даже моё имя спросить?

Дазай: Разве мне нужно его знать, чтобы заблокировать тебя?

Фёдор:

Чтобы потом грустно на меня смотреть в университете?

Дазай: Я не был грустным 

Фёдор:

А каким ты был?

Дазай: Задумчивым

Фёдор:

Прям как я

Дазай: Сомневаюсь, что мы думаем об одном и том же 

Фёдор:

Есть только один способ это узнать

Дазай: Сразу нет

Фёдор:

Ну а я не позволю вскрывать мой череп для исследований

Дазай: Жаль

      Он отвечает это и сразу правда начинает жалеть, потому что переписка на этом заканчивается. Дазай лежит в кровати с телефоном в руках и не видит даже это чёртово «Печатает...». У его собеседника скрыто, когда он находится в сети, и он уже успевает подумать, что мог бы быть не таким резким в диалоге, но на экране появляется новый текст, и он выдыхает, сам не понимая, почему.

Фёдор:

Ладно, спокойной ночи

Дазай: Уже? 

Фёдор:

Мне к нулевой паре

Дазай: А такие есть? 

Фёдор:

У меня да

Не люблю шум

Дазай: Ты сидел в клубе рядом с колонкой

Фёдор:

И это было ужасно

Всё, я ушёл

Дазай: Ага, всех благ 

***

      Ничто не предвещает беды следующим утром, когда Дазай с Чуей едут к третьей паре, совместными усилиями анализирую короткую переписку длиной в полчаса. Рыжий снова называет своего друга «сучкой», и тот снова пытается объяснить, что он просто не уверен ни в намерениях второго человека, ни в своих собственных. Для него это всё началось слишком странно и так не похоже на попытки подружиться, поэтому он продолжает пугаться от каждого нового их взаимодействия.       Ещё у Дазая есть некое ощущение, что этот парень будет стремиться заполнить собой всё пространство, если дать ему такую возможность. А ему очень дорого его личное пространство. Он хочет взять паузу на раздумья, вооружившись стаканчиком дрянного кофе из жалкого подобия кофейни, поэтому они поднимаются на третий этаж.       Двери лифта открываются с тихим звоночком, оповещающим о прибытии, и Чуя выходит первым, пока его друг застревает внутри, мысленно повторяя про себя: «Нет-нет-нет». Он готов сделать вид, что они перепутали этаж и проехаться обратно на первый вместе с другими студентами. Рыжий не понимает, в чём проблема, поэтому удивлённо смотрит на него, пока Дазай тыкает на все кнопки рядом с собой, глядя сквозь него вперёд. «Оке-ей» — растягивает про себя Чуя, видя, как ему-таки удаётся уехать. Он разворачивается в сторону кофейни и мгновенно понимает причину паники, если его поведение можно так назвать, конечно.       На него заинтересованно таращится святая троица великих-хрен-знает-кого, стоя в очереди за тем же самым кофе, за которым собирались прийти и они. Убегать вслед за другом кажется невероятно глупым, да и Чуя не из тех, кого можно напугать. Ему, в отличие от Дазая, никто из них не нравится, поэтому он подходит и встаёт позади с очень милым: — Чё вылупились опять?        Николай хочет ему врезать за то, что он такой мелкий и дерзкий. Как будто запрещено смотреть, поэтому разворачивается к Чуе, ни секунды не раздумывая: — Да что ты о себе возомнил? — саркастический смешок срывается с его губ, и он очень доволен собой, скрещивая руки на груди.  — В очереди особо нечем заняться, поэтому мы спорим на количество людей, приезжающих на лифте, — говорит Сигма. — У них, кажется, сломалась кофемашина, поэтому мы ждём уже почти двадцать минут.  — О, спасибо, тогда я добуду кофе где-нибудь ещё, — отвечает Чуя ему, приписывая его в своей голове к категории более адекватных людей и игнорируя новую попытку унижения от его друга с косой до пояса, как у красной девицы из русской сказки. Он подрывается уйти, но «блондиночка» хватает его за запястье, намереваясь продолжить диалог. Чуе приходится остановиться с усталым, — Да чего тебе?  — Твой друг оскорбил меня в клубе, а сегодня зассал и убежал, поэтому ты должен ответить за его слова и действия, — говорит он.  — Нихрена я не должен, — отвечает Чуя, сбрасывая его руку со своей и посмеиваясь с того, какую гениальную причину тот придумал, даже близко не догадываясь о правде.  — Коля, угомонись, — говорит Сигма из-за его плеча, потому что точно знает — Фёдор не собирается влезать и как-то помогать в решении ситуации. Он любит хлеб и зрелища.  И чужую кровь.        Он молча наблюдает за новой перепалкой, снова делая в голове ставку на Чую и очень надеясь, что в этот раз Николай всё же попытается его ударить. Но пока прилетает только Сигме.  — Почему я должен кому-то позволять находиться на моей территории и так себя вести, а? — Николай почти выплёвывает эти слова, делая акцент на слове «моей», будто он самопровозгласил себя королём корпуса в эту самую секунду, а несчастный бродяжка решил нарушить процесс коронации. Он переводит внимание обратно к Чуе и снова пытается донести до него, что он виноват, — Я готов принять извинения. Можешь начинать.  — Пф, — рыжий отмахивается от него сваливает восвояси, пока по очереди проносятся смешки других студентов.  Нет, Николай это так не оставит. Он подрывается следом, и они оба резко переходят на бег, пропадая где-то в коридоре.  — Федя… — беспокойно начинает Сигма, обращаясь к самому умному звену в их компании, но того больше интересует его телефон, в котором он набирает кому-то сообщение.