Столовка 3 (возвращение к истокам)

В жизни бывают такие моменты, когда, чтобы исправить настоящее, нужно вновь пройти через прошлое. Вернуться к истокам, так сказать. Здравствуй, подзабытая, но такая любимая рампа. Встречай своих блудных детей. Давненько на твоих поддонах не сиживала задница синеволосого. И так же давно о твою забетонированную поверхность не тушил бычки один рэпер-философ. Но, как говорится, рано или поздно всё возвращается на круги своя. И снова ранее утро. Тэхён сидит на поддонах в новеньком белоснежном кителе (и, бля, вы не поверите), с выкрашенными в небесно-голубой волосами. Он привычно делает затяжку за затяжкой, с печальным видом глядя куда-то в даль. — Думаешь, это сработает? — с надеждой в голосе спрашивает он лучшего друга. — Очень хотелось, чтобы — да. — Хуй его знает! — отвечает рэпер, отхлебнув чёрную вязкую субстанцию из дешёвого бумажного стаканчика. (Давненько он не пивал этой гадости. Правильно, если уж погружаться в ностальгию, так по полной.). — Как по мне, всё это хуйня собачья. Зайка у тебя, конечно, сентиментальный и бла-бла-бла, но не полный же кретин. Хотя, если наш любимый шеф убеждён, что это сработает, то хуля не попробовать. Ну, хоть развлечёмся и молодость вспомним, — Юнги тоже делает затяжку, выпуская в воздух колечки, сердечки, человечки, огуречки, (в принципе, он теперь дохуя чего создавать может. Мастер, блядь, дымопреображения.). Сегодня на нём давно забытый трёхполосный костюм, брендовый пиджак и лакированные шузы с заострёнными носами. (Только барсетки и чёток из хлебного мякиша не хватает. Погрузился, так сказать, в забытый образ с головой). — Вы оба тут! Ничего другого и не ожидалось, — (конечно же, все ждали появления этого персонажа) Чимин вырулил на рампу, доставая из небольшого контейнера парную черешню и, как обычно, сексуально, по-блядски, за веточку, отправлял её в рот. (Сколько бы лет не прошло, но на эрекцию Мина это всегда действовало похлеще любой Виагры.) — Ну что, готовы к шоу? — Готовы, то готовы… — вздыхает синеволосый, -… но если не получится… Честно говоря, Тэхён вообще ни в чём уже не уверен. Особенно после вчерашнего так и не состоявшегося разговора с зайкой. Хотя он и пытался. Вечером, после того, как Намджун и правда загрузил Чонгука работой по самое не балуй, так что ни вздохнуть, ни пёрнуть, повесив на него сразу три факультатива и поход с первокурсниками в музей «Тульских самоваров и пряников», приехавший аж из самой России, и тот, естественно, ни на какое свидание не попал, потому что еле ноги домой приволок, синеволосый, выцыганив у Сокджина адрес съёмной квартиры, поскакал к мужу для очередной попытки уладить недоразумение. Цветочки и конфетки любимые чонгуковы прикупил, мелким пакет игрушек и сладостей. Побрился во всех нужных местах, причесался, одеколоном побрызгался, рубаху свою лучшую в мелкий синий цветочек надел, которая так его зайке нравится, (ну прям отец выходного дня) и на свой страх и риск позвонил в квартиру. Вот только и риск, и страх оправдались сразу же. Мало того, что слушать его никто не стал. Да что там, он даже рот открыть не успел, как букет из его рук был вырван и им же он по лицу и получил (а колючими розами по еблу получать не сильно приятно, знаете ли. Хорошо хоть не кактус в горшке притащил, идиотина, а то совсем катастрофа была бы). Правда, конфеты и пакет для мелких Чонгук всё же забрал. (Где это видано, чтобы он, самый сладкоежный сладкоежка в мире от сладкого отказывался). После чего захлопнул прямо перед отмудоханным мужем дверь и послал его в пешее эротическое до самой Италии, к пресловутому Пабло. В общем, попытка номер два провалилась, как крестоносцы под лёд. — Так, а ну не киснуть, — фыркнул Пак, тряхнув шевелюрой так, что у бывшего рэпера окончательно его боец в синих трениках проснулся и рвался на передовую. (всё-таки подсобка походу сегодня снова приобретёт статус пекарни на некоторое время). — Пошли, поработаем для разнообразия, заодно молодняк поднатягаем на стрессоустойчивость, пока их шеф совсем не затюкал. *** А шеф Джин сегодня был на удивление в прекраснейшем расположении духа. И на то было сразу три причины. Ну, во-первых: вчера после вливаний «за приезд» либидо повысилось до уровня «Яхонтовый мой, твой коричный бубличек хочет много секса и любви». Ну и, естественно, ректор Ким не смог отказать в такой маленькой прихоти (помним же, что коричным бубличкам отказывать — себе дороже). Во-вторых: Вваливать звезденцов нерадивым работникам, причём и новым, и старым, можно теперь в два раза больше, а значит, и впахивать они будут в два раза эффективней. (А как мы помним, Джин — гуру по раздаванию пизденцов, и это его маленький фетиш.). Ну, и в-третьих: сегодня, наконец, завелась злоебучая машина, и до работы он добрался без приключений и потрёпанных нервов. — Итак, придурки, идиоты, дегенераты, — весь поварской состав, включая липовый, выстроился в шеренгу и, как всегда, ждал указаний, надеясь, что шеф не придумал очередной гастрономический треш. И, как оказалось, зря надеялись. — С сегодняшнего дня академическая столовая переходит в режим жёсткой экономии. С этого года нам урезали финансирование, а значит, вместо риса — перловка, свинины — хлебные котлеты, а на десерт не круассаны, а тосты с вареньем. А значит, что? — шеф поправил свой неизменный колпак цвета хаки, глядя на недоумевающие лица своих поваров. — А значит, что русская кухня подходит для этого как нельзя лучше. Возвращаемся к истокам, детишки. Побыстренькому ознакомились с сегодняшним меню и за дело, как говорит один мой знакомый омега, — он подмигнул Паку. — Студенты сами себя не накормят. Рыбная запеканка сама себя не испечёт. Мажор, на тебе касса. Юнги, надеюсь, шваброй махать не разучился? — повернулся он к залипающему на зад своего мужа альфе. — Обижаешь! — цыкнул тот, перекатывая во рту зубочистку и мысленно уже поджаривая булки своей Булки. (Похотливая котяра). — Уборка, как секс. Главное начать, а дальше как по накатанной. (Кому-то всё-таки пора цитатник издавать). — Мальвина… — повернулся Джин к Тэхёну и тут же услышал двойное: — Слушаю, шеф! Он то и позабыл, что у него в штате теперь двое синеволосых имеется. — Да ни ты, Мальвина, которая новая Мальвина, а ты, Мальвина, которая старая Мальвина. Да, блядь, запутали. Короче, ты, Мальвина, которая новая, чтоб к завтра перекрасился, а то две синевласки на один квадратный метр — чересчур. А ты, Мальвина, которая старая, сжал яйца в кулак, вытер сопли и начал действовать по намеченному плану. Всё все усекли? — бедный аж вспотел от этого монолога. Тяжело всё же одновременно и кухней руководить, и наполеоновские планы по восстановлению ячейки общества осуществлять. (Великий полководец, Македонский, не иначе) — Так, всё, сдриснули по рабочим местам. Шоу начинается. *** И вот, казалось бы, что могло пойти не так? Да всё, блядь, пошло не так, причём с самого начала. Потом как ну не может в этой компашке всё идти гладко. (уж кто-кто, а мы-то с вами об этом хорошо знаем). А всё началось с грёбаного меню шефа. А конкретнее: с той самой рыбной запеканки, которую вдруг решил попробовать хозяин Академии, внезапно нарисовавшийся в столовой вместе с Чонгуком. Омега вообще-то конкретно так выпал в осадок и подумал, что его каким-то волшебным образом забросило в прошлое, когда за кассой сначала увидел Хосю, отпускающего дурацкие шутки из разряда: «В кассу денежки клади. Похомячил и идти». «Кушай кашу, как хомяк, чтобы лучше был стояк». Рядом с ним Юнги, опирающегося на деревянную швабру и следящего, как коршун, за тем, чтобы еда из голодных ртов не выпадала на пол, мотивируя тем, что если случится такая оплошность, следующий приём пищи будет осуществляться в больничке, внутривенно, через капельницу. Затем братца в блядском белоснежном колпаке и кителе, орущего на второкурсника-практиканта за то, что тот перепутал соль с разрыхлителем для чесночных булочек, и вместо них теперь на противне красовались пересоленные и пересушенные блинчики. А апофеозом стал муженёк-изменьщик с ярко-синей шевелюрой и дебильноватой улыбкой на всё лицо, явно довольный произведённым эффектом. Вот только улыбочка эта быстро сползла, когда Тэхён увидел рядом со своим зайкой какого-то хмыря в костюме от Гуччи, накачанного стероидами, как Халк, похотливой ухмылкой на идеальном лице и укладкой «я пафосный ублюдок». У синеволосого сжались кулаки, а зубной скрежет слышен был, наверно, даже на Мадагаскаре. Весь план нахуй из головы вытравился одним прикосновением к плечу его Гуки, оставляя лишь желание крошить ебальники. Вернее, один конкретный ебальник этого самого господина Ли. А рожа эта лощёная ещё стульчик его мальчику отодвинул, да салфеточку на его коленках разровнял, чуть ли не касаясь самого сокровенного. (Джентльмен хуев. Вот и спрашивается, как такому не вдарить?). Благо, Чимин его вовремя удержал от необдуманных действий, выписав хорошую такую затрещину для прихода в чувство. Хотя желание навернуть с вертухи этому говнюку, ошивающемуся возле пока ещё чужого омеги и по совместительству брата, у Пака тоже было чрезвычайно сильным. И вот тут и начался полный и неконтролируемый пиздец. Господин Ли уминал рыбную запеканку за обе щеки, когда неожиданно в ней ему попалась кость, ставшая поперёк горла. Бедный альфа пыхтел, краснел, а под конец и вовсе синеть начал, пытаясь её отхаркнуть, пока Юнги ему по хребтине шваброй не съездил, чтобы удалить, так сказать, инородный предмет из тела. Кость-то вышла, вот только неминуемо вместе со рвотой, и прямо на чонгуков невъебательный лук крутого и безбашенного омеги. (А не хуй было стоять рядом и по спинке хлопать. Каждому своя карма, так сказать). И вроде бы всё обошлось. Хозяин академии жив и все дела, но… Но тут выясняется, что фаршик на эту самую запеканку крутил именно Тэхён. (Ну не докрутил малёха. С кем не бывает?). И, как говорится, понеслась пизда по бездорожью. Мало того, что Ли обвинил его чуть ли не в покушении на свою перекачaнную тушку. А так же, что зря он лезет в чужую личную жизнь бывшего мужа, ведь они почти разведены, и детей, если надо, он усыновит. В общем, это стало последней каплей, и ряд белоснежных зубов Тэхён этому чеболю всё же подровнял. И если бы не прибежавший на шум ректор, то неизвестно, чем бы всё это закончилась. По итогу: Чонгук, разочарованно вздохнув, ушёл застирывать загаженные вещи, пообещав господину Ли компенсацию в виде ужина в ресторане, при этом бросив на Тэхёна такой испепеляющий взгляд, что тому, как страусу, захотелось засунуть голову в песок, ну или на крайняк, в фикус возле двери и не отсвечивать. Попытка номер три тоже, как и две предыдущие, нещадно провалилась, как двоечник на зачёте. А план ведь был верняк. Создать для Чонгука атмосферу их романтичного знакомства, (с какого шеф думал, что парень с этого поплывёт, неизвестно) заставляя вспомнить, как они любили друг друга, пока Бомгю выясняет все обстоятельства этой странной подставы. Но не проконало, не фартануло. — Не дрейфь, Мальвина, — потрепал его по шевелюре шеф, отпаивая коньяком в своём кабинете после разборок. — Мы проиграли только бой, но не войну. Завтра утвердим новый план. По крайней мере, твоё отцовство отстоим точно. — Спасибо вам, — расчувствовался синеволосый. — Вот только боюсь, что это бесполезно. Если зайке понравится этот упырь, все наши действия напрасны. — Не понравится, — раздался громогласный голос Намджуна, вошедшего в кабинет мужа. — Я кое-что выяснил про нашего хозяина по своим каналам. Главное, чтобы теперь Чонгук поверил в то, что я ему расскажу. А пока что, бубличек мой, наливай, — дыхнул он в стакан, взятый из бара, протерев его о свой пиджак. — Вас ждёт весьма захватывающая история…