My husband bought it for me

      Когда Фёдор приезжает в аэропорт спустя полтора часа и поднимается на борт своего самолёта с небольшой сумкой в руке, Дазай пьян.        Достаточно сильно пьян и разбит, судя по скулящему взгляду, который он поднимает вверх. На столе стоит открытая бутылка виски, нетронутые чистые стаканы и такая же, нетронутая еда. Неудивительно, учитывая, что тот кусочничает постоянно, а если и ест, то лишь раз в день. Можно не задавать глупый вопрос «что случилось?», потому что и это очевидно. Иначе бы он не позвонил. Что именно пошло не так — тоже ясно, как солнечный весенний день, но почему Дазаю сейчас настолько плохо?        Все его «отношения» были мимолётными вспышками и чаще длились не более нескольких дней, потому что ему слишком быстро становилось скучно. Пожалуй, Чуя был единственным, кто запал ему в душу так надолго, но разве можно успеть влюбиться за пару недель? Столько они были знакомы? И разве можно так сильно сокрушаться после расставания, если человек не отвечал на твои ухаживания и сохранял железобетонную стену между вами?  — Я помню, что ты не очень хотел куда-то ехать, — говорит Фёдор, стараясь звучать максимально спокойно, хоть беспокойство и нарастает внутри с каждой секундой всё сильнее. — Вернёмся домой?  — Вернёмся домой? — повторяет за ним Дазай, посмеиваясь. — Не-а! Мы полетим в свадебное путешествие!  — Уверен? — спрашивает Фёдор. — Никогда не был ни в чём настолько уверен, — отвечает Дазай, протягивая ему бутылку виски. — Скомандуй пилоту взлетать и давай напьёмся, как два одиноких и немного женатых человека!        Фёдор недолго смотрит на него и на бутылку с крепким алкоголем, а затем забирает её и послушно идёт говорить команде, что они всё-таки вылетают. Он возвращается с новым внутренним вопросом, с чего вдруг его муж решил, что они оба одинокие, но это тема для обсуждения немного позднее, поэтому: — Пристегнись.  — Да, папочка, — отвечает он, доставая из-за своей спины ремень и застёгивая его спереди. — Пять штрафных порции виски за опоздание!  — Договорились, но тебе придётся развлечь меня увлекательной историей, которая с тобой произошла, — кивает Фёдор, усаживаясь в кресло напротив. Он берёт один из чистых стаканов и наливает туда виски, а затем тоже пристёгивается.        Дазай снова удивляет, потому что он… спокоен? Либо у его мужа атрофировалась способность читать людей даже сквозь маски, либо что-то и правда щёлкнуло у того в голове, едва Фёдор приехал. Одно из негласных правил их отношений гласило, что они не притворяются в присутствии друг друга, так как в этом нет абсолютно никакого смысла — любая ложь будет очевидна. И да, любой интеллектуально развитый человек знает, что такое «защитные реакции» на сложные и стрессовые ситуации, но комок депрессии, сидящий рядом, явно рассказывает всё и в процессе смеётся вполне искренне.  — Ничего не понимаю, — озвучивает свои мысли вслух Фёдор, залпом выпивая первый стакан виски и слегка морщась, потому что это не совсем тот напиток, который можно пить именно так. — Ты сейчас расстроен или нет?  — Это с какой стороны посмотреть, — отвечает Дазай, закидывая себе в рот виноградину со стола. — Меня ещё никогда не бросали по причине «у тебя слишком много денег». Это так тупо, что даже забавно. Но при этом обидно, что я столько времени за ним бегал.  — Сколько? — посмеивается Фёдор, наливая себе ещё.  — Мы виделись целых семь раз, а это очень много, — отвечает он.  — Не каждый человек после нескольких часов диалога предложит тебе встречаться, а потом и пожениться, — говорит он, делая на этот раз небольшой глоток. — Знаешь, нормальные люди совсем по-другому строят отношения.  — Планочка-то всё равно уже имеется опеределённая. Даже если не брать в расчёт тебя, то остальные люди совсем по-другому на меня реагировали, — отвечает Дазай. — Вот какой смысл насильно заставлять кого-то встречаться, если человек не хочет? Я ему по-разному одно и то же объяснял, но он всё равно меня не слышит. Так ещё и заявил, что ты меня любишь, прикинь? Я так опешил с этого бреда, что ещё полчаса отходил.  — М-м, — протягивает Фёдор.  — Сказал, что просто так никто не будет дарить такие подарки… И что либо ты до безумия меня любишь, либо по нам плачет психиатрическая клиника, — смеётся он. — Проверимся?  — Боюсь, что тогда люди узнают, что я психопат, и я потеряю много клиентов, — смеётся он. — Или, не дай бог, поймут, что я не человек, а бессмертный демон. — Вроде же киборгом-убийцей был?  — Одно другому не мешает, — отвечает Фёдор, допивая второй бокал. — Ну хочешь, я с ним поговорю? Брачный договор ему покажем? Или ужин на четверых с Николаем устроим, чтобы у них обоих вопросов не было, м?  — С Николаем…? — зависает Дазай на пару секунд, вспоминая, что вроде как его муж планировал на выходных устроить себе домашнее свидание. — Подожди, ты же от него приехал?! Только не говори, что он закатил тебе скандал или что-то вроде того, потому что я совсем об этом не подумал, когда позвонил.  — Никто не будет устраивать скандал, если не знает, кто и зачем звонил, — ухмыляется Фёдор, сейчас очень походя на реального изменщика, который умудряется и правда сидеть на двух разных стульях. — Я сказал, что возникла проблема с одним из моих офшорных счетов, поэтому мне нужно срочно съездить и всё решить. — Ха-а, — растягивает Дазай. — Мне снова его жалко. — Ой, да что ты говоришь? Где ты, а где жалость, — отвечает Фёдор. — Если бы ты умел кому-то сочувствовать или ставить себя на место другого человека, то точно не стал бы меня выдёргивать из тёплой постели, чтобы я выпил с тобой и обсудил любовные драмы.  — А нечего по любовникам шататься, когда у тебя есть муж! — смеётся он.  — Муж, которого бросил его любовник, — смеётся Фёдор в ответ.  — Потому что у тебя слишком много денег! Нельзя быть более бедным, Федь?!  — Ладно, подарю тебе на Новый год коробку, чтобы ты мог жить в ней под мостом.  — Наконец-то нормальные подарки, — довольно отвечает Дазай.  — Ну да, это тебе не тапочки из отеля. Это кое-что более крупное, — говорит Фёдор и ещё пьёт, а затем возвращает бутылку ему. — Так что будешь делать? Пробовать снова или искать кого-то другого?  — Подожду, пока он сам объявится и извинится, потому что не я устроил истерику. Пусть подумает над своим поведением, — говорит он, забирая виски и тоже наливая себе напиток в стакан, ведь в таком королевском обществе пить с горла уже не комильфо. — Думаешь, идея с ужином хорошая?  — А почему нет? Я сказал Коле, что у тебя отдельная личная жизнь, которая меня не касается, но он почему-то всё равно смотрит на меня, как на врага народа. Не думаю, что он перестанет ревновать, если своими глазами не увидит, что я говорю правду, — отвечает Фёдор. — Вопрос лишь в том, как убедить твоего, если он психанул при виде джета.  — Ну дом не такой шикарный как самолёт, — смеётся Дазай, а его муж приподнимает вверх одну бровь. — Такой обычный, знаешь, дворец. Для настоящей принцессы, у которой аллергия на работу.  — Молодец, что исправился, а то я уж подумал, что пора тебя выселить. — Так и знал, что ты меня не любишь!  — Ты сам попросил, — пожимает плечами Фёдор. — Если вдруг передумаешь, то обязательно скажи, и мы поиграем в любовь.  — Мы слишком умны для таких глупых игр, — отвечает он, поднимая в воздух свой бокал.  — И то верно, — говорит Фёдор, чокаясь с ним. 

***

      Сонное утро на Мальдивах встречало яркими красками. Лёгкий бриз нежно обнимал Дазая и Фёдора, когда они выходили из частного самолета, и яркое солнце, освещало белоснежные пляжи и кристально чистую воду, переливающуюся всеми оттенками синего.        Вилла, в которую они направлялись, была настоящим произведением искусства. Она располагалась на краю острова, окруженная тропической растительностью и цветущими пальмами. Огромные окна, выходящие на океан, создавали эффект единства с природой — казалось, что море и небо сливаются в одно целое.       Когда они вошли внутрь, их встретила прохлада, а воздух был наполнен сладковатым ароматом кокосов и свежих фруктов. Просторные комнаты с белоснежными стенами и стильной мебелью создавали атмосферу уюта и роскоши. На террасе их ожидал бассейн с прозрачной водой, отражающей яркие лучи солнца, а рядом — удобные шезлонги, приглашавшие расслабиться и насладиться моментом.       Сквозь открытые двери доносился звук волн, мягко накатывающих на берег. Вокруг царила тишина, прерываемая лишь пением экзотических птиц и лёгким шорохом листвы. Это было идеальное место для того, чтобы забыть о заботах и просто насладиться каждым мгновением — здесь, на краю света, жизнь казалась особенно умиротворённой.       Фёдор не любил жару и плохо её переносил, поэтому мысль о пляжном отдыхе вызывала у него легкое беспокойство. Но Дазай, полный энергии и жажды приключений, не оставлял ему совершенно никакого выбора.       В первый же день трудоголик устроился в тени пальм с ноутбуком на коленях, надеясь, что сможет хоть немного поработать. Однако его сосредоточенность быстро рассеивалась под звуки волн и радостные вопли Дазая, бегающего туда-сюда по песку и забившего на солнцезащитный крем.  — Обгоришь же, — повторяет ему Фёдор уже в десятый раз.  — Не-а! Я не такая бледная поганка, как ты! Меня солнышко любит! — хохочет он, прыгая в воду.        Дазай пробыл в океане добрые несколько часов, пытаясь выяснить, сможет ли он утопится, если будет нырять достаточно глубоко, но инстинкт самосохранения делал своё дело, поэтому тёмное дно пугало, и он всплывал из раза в раз на поверхность.        За обедом ему пришла в голову идея начать прикармливать детёнышей акул, поэтому он набрал разной еды и раскидал её вдоль деревянного мостика, исполнявшего роль причала. Фёдор молча стоял и смотрел на кристально чистую воду без единого намёка на какую-либо живность, но было действительно интересно, приплывут ли полакомиться хитрые млекопитающие.        После еды сам бог велел поспать под кондиционером, а вечером прогуляться, чтобы поймать крабов на ужин.  — Никто не будет готовить тебе пляжных крабов, ты же это понимаешь? — спрашивает Фёдор, нехотя шагая по берегу за Дазаем, вооружившимся палкой, которую он нашёл в кустах. — Тогда мы заберём их домой и приготовим там, — смеётся он.  — Они не доживут… И я не уверен, что законно вывозить кого-то живого из другой страны, если честно. — Душнила.  — А ты вождь краснокожих, — отвечает он. Конечно, Дазай обгорел. Очевидно, что он обгорел. Кто не обгорит под палящим солнцем на небе без единого облачка? Но он в жизни не признается, что кожа неприятно щиплет, а одежда сверху ощущается, как невыносимая пытка.       Они вместе искали крабов, и Фёдор не смог удержаться от смеха, когда Дазай пытался поймать одного из них, который ловко ускользал, пока не заманил его в воду по колено. Хорошо, что его муж не из тех, кто быстрой сдаётся, поэтому спустя несколько минут он поднимает руку вверх с торжествующим видом: — Смотри! Ай-яй! — вопит Дазай, потому что у краба были совершенно другие планы, и он не собирался сдаваться без боя. Клешня впилась в палец, и он начал трясти рукой, чтобы стряхнуть его, но хватка становилась только крепче. — Помоги! Помоги! Я сейчас умру!  — Боже, — едва сдерживает смех Фёдор, скидывая тапочки и залезая к нему в воду, чтобы попробовать разжать клешню и вызволить кожу из плена. Это оказывается чуть сложнее, чем он предполагал, но как только он берёт Дазая за кисть и опускает её в воду, безжалостный краб всё же отцепляется.  — Мой геро-ой! — театрально кричит он, обхватывая мужа за шею и заваливая их обоих в океан. — Вот ты и искупался!  — Тц, — Фёдор проводит рукой по воде и брызгает его, чтобы полностью намочить. — И кто так благодарит за помощь, а?!  — А кто приезжает в отпуск и даже не купается?! — смеётся Дазай, начиная брызгаться в ответ в два раза сильнее. Из-за того, что они сидят на мелководье, песок забивается везде, поэтому в голову приходит ещё более гениальная идея: схватить Фёдора за руку и потащить дальше, хоть он и сопротивляется.  — Пусти! Я не умею плавать!  — Что?! — ахает он, оборачиваясь.  — Плохо я плаваю и не люблю открытые водоёмы, — фыркает Фёдор. — Волны, дно илистое, живность вот эта всякая когда касается, просто терпеть не могу.  — Тогда… бассейн? — спрашивает Дазай, не собираясь отказываться от своей идеи.  — Ладно, — вздыхает он, вылезая из воды. — Но завтра!  — Завтра и каждый день! — отвечает он, отправляя новую волну брызг ему в спину. — Дазай! — вопит Фёдор, мокрый уже с головы до ног и сам себе напоминающий несчастную крыску, подвергшуюся пыткам. Он убегает на берег и оттуда смотрит, как его муж продолжает плескаться. — Вылезай давай, ужин скоро!   — Но мы его не поймали! — смеётся он. — Или нарубим кокосов что ли?  — Обязательно этим займусь, как только переоденусь в сухое и чистое.       Фёдор предполагал, конечно, что отпуск с Дазаем — это «не соскучишься», мягко говоря, но и предположить не мог, что его ожидает ежеминутная шоу-программа, а впереди ещё почти две недели.        Хоть он и не соврал бы, если бы сказал, что такое поведение его удивляет и доставляет некий дискомфорт, но сама собой появляется улыбка на лице, а внутри что-то начинает расцветать, когда он видит, что муж чувствует себя гораздо лучше и больше не загоняется. Не говоря о том, что не придумаешь более идеальной компании для отдыха в настолько спокойном месте.        Позже они поплыли на яхте на другой остров, где поужинали в ресторане крабами, пойманными другими, более опытными людьми. Они были нормальных размеров, величиной примерно с голову, а не как мелкие головастики, что бегают по пляжу.  — Знаешь, вот этот отдых для богатых дико скучный, — говорил Дазай, начиная очередную философскую тираду на тему того, что разным людям нужно разное, и он бы с радостью съездил куда-то ещё, когда ему наскучит плескаться в воде и валяться на песке. — Сюда ездят заниматься сексом, дорогой. Поэтому ты и должен был поехать с Чуей, — посмеивается Фёдор. — А другие «богатые», как ты выразился, ценят тишину и покой.  — Ага, поспать полдня, а потом полдня на пляже с ноутбуком посидеть, — фыркает он.  — Неужели тебя смущает, что мой главный приоритет в жизни — это не наш счастливый брак? — смеётся он. — Прости, не хотел тебя разочаровать, но ты ведь понимаешь, что я стараюсь для нас… чтобы у тебя всё было…  — Свадебная фотосессия! — неожиданно громко говорит Дазай, поймав очередное озарение. — Я буду в белом платье, а ты в смокинге!  — Хм, а почему мы оба не можем быть в платьях?  — Боюсь, люди не поймут, — пожимает плечами он. — Сделаем мне грудь из половинок кокосов, я надену парик и пойдём вместе топиться, а?  — Считаешь, что двойное самоубийство будет выглядеть романтично? — посмеивается он.  — Да, а перед этим разыграем ссору, в которой я убегаю от тебя, потому что ты потерял свадебный букет!  — Я сделаю тебе его из травы, и ты меня простишь. — Конечно. Но в моей душе всё равно останется глубокая рана из-за предательства, поэтому нам придётся умереть, чтобы искупить свои грехи, — говорит Дазай. — Получится невероятно драматичная история любви!  — Самоубийство тоже считается грехом, как ты собираешься искупить один грех другим? — спрашивает Фёдор.  — С мужиками спать тоже очень по-христиански, отец Феодосий.  — А я с ними не сплю, — смеётся он. — Я с ними просто трахаюсь.  — Ужасно! Ужасно! Какие грязные слова! Извинись быстро!  — Простите, ваше высочество, — отвечает он. — И как я посмел осквернить святость нашего брака своей распущенностью. Век мне гореть в адском пламени теперь. — Я буду в соседнем котле, так что сильно не расстраивайся, — смеётся Дазай.