My husband bought it for me

      Следующим утром Фёдор сидит на кухне и пьёт чай, листая ленту новостей, когда в дверном проёме показывается Дазай, чем-то напоминающий зомби. Кажется, тёмные круги под его глазами становятся всё больше с каждым новым днём, а кожа сегодня выглядит бледнее, чем обычно. — Опять не спал? — спрашивает он, отвлекаясь от своего занятия. — Рано встать что ли не могу? — фыркает Дазай, проходя мимо и подходя к холодильнику, чтобы пошариться там в поисках какой-то еды. Есть ему не хотелось в последнее время от слова «совсем», но нарушать излюбленный ритуал просмотра продуктов он не собирался. В этом и был секрет его худобы — наедаться одним взглядом, а потом игнорировать существование приёмов пищи.  — А ты рано встал? — удивляется Фёдор, оборачиваясь. — Блинчики возьми, вкусные. И ягод вчера купил.  — Тц. Не хочу, — отвечает он, скучающе закрывая дверцу и шагая до кувшина с водой. — Нет, я не спал, голова трещит со вчерашнего дня, — он наливает себе попить в стакан и разглядывает его красочную шею. — На тебя вчера напал вампир?  — Да, сородич твой, — смеётся он, глядя в ответ на его, не менее яркую шею со следами от укусов. Тоже вампир напал видимо. Или дикое животное.   — И как можно так долго искать сонную артерию… — вздыхает Дазай и делает несколько глотков. — Скажи ему, что у тебя и так слишком мало крови, поэтому её нужно экономить.  — Заботишься обо мне, чтобы я не помер?  — Да, будет не очень, если ты умрёшь раньше меня, — отвечает он, а Фёдор начинает в голове складывать всё происходящее с его мужем в последнее время: странно себя ведёт, плохо спит, всё чаще торчит дома, явно меньше ест, потому что будто бы схуднул, а теперь… незатейливая шутка про смерть?        Нет, он не собирается влезать в чужие личные проблемы и заставлять рассказывать обо всех душевных терзаниях. Достаточно того, что раньше у Дазая уже были проблемы, и сейчас они могут повториться. Только на почве чего произошло обострение, если в жизни особо ничего не менялось? Деньги есть, свобода тоже, развлекушки на любой вкус и цвет были по графику, да и никаких серьёзных эмоциональных потрясений не было. Комфортная, стабильная и до ужаса скучная жизнь. Поэтому?   — Ты чего завис? Не можешь придумать шутку в ответ? — улыбается Дазай, глядя на него.  — Не хочешь… съездить куда-нибудь? На море, например? Устроить что-то вроде небольшого отпуска, — предлагает Фёдор.        Это кажется отличной идеей — сменить обстановку и подарить Дазаю каких-то новых поводов для приятных эмоций, а то всё их совместное времяпрепровождение связано либо с рабочими делами, либо с общим бытом.  — Отпуск? Не смеши меня. Где ты, а где отпуск, — посмеивается он. — Если нужно взять меня с собой в какую-то поездку, чтобы познакомить с партнёрами или инвесторами, то так и скажи, — продолжает Дазай, но по его взгляду в ответ понимает, что это не тот случай. — А, тебе пустой дом нужен? Я могу в гостинице потусить. Или внаглую приехать к Чуе и сказать, что теперь буду жить у него… Ха, он точно будет в восторге.  — Да нет же. Я предлагаю нам вдвоём куда-нибудь съездить и отдохнуть, — отвечает Фёдор. — Можем в Вегас сгонять и кучу денег потратить или в подводный отель на Фиджи.  — И ещё скажем, что у нас медовый месяц, чтобы подарки подарили?  — Да?  — Не хочу, мне и здесь хорошо. Итак целыми днями отдыхаю, — отвечает Дазай. — Возьми с собой своего директора и с кайфом проведи время. Думаю, он тоже заслужил отпуск.  — Ладно, — соглашается Фёдор, пытаясь представить, как мог бы выглядеть отпуск с Николаем, который не просто неугомонный, но ещё и на мозги капает, как только они выходят за порог офиса.        Чёрт знает, что у того на уме: то ли нормальных отношений хочет, то ли просто нервы кому-то потрепать, то ли реально сместить Дазая и стать его новым мужем, будто это великое достижение в жизни. Действительно комфортно и спокойно Фёдор чувствует себя рядом с ним, но сейчас вынужден вспомнить, что этот брак ненастоящий и ни о какой взаимности речи быть не может. Если бы они друг другу понравились изначально, то всё могло бы сложиться по-другому. А если за столько времени чувства не появились, то уже и не появятся. Получается, что Дазай — просто его родственная душа, и на этом всё? Или они хорошое знакомые? Может, друзья? В любом случае он может и даже должен проявлять заботу.        Дазай тем временем собирается отправиться восвояси, пожелав хорошего рабочего дня.  — Может, тебе к врачу съездить? — спрашивает Фёдор вслед.  — Ага. К Мори, — посмеивается он, пропадая с кухни.        Дазаю было интересно, конечно, появлялся ли Фёдор дома со вчерашнего дня, ведь когда он приехал была полная тишина. Как всегда, в общем-то, потому что персонал занимается своей работой либо в дневное время, либо когда их нет. Чаще — второе. Так он и пролежал до утра, переваливаясь с одного бока на другой и оставшись в неведении. Теперь с чистой совестью можно улечься спать. Или хотя бы попробовать, потому что чувствует он себя и правда плохо, но слишком гордый, чтобы в этом признаться. Впервые столкнувшись с депрессивными состояниями ещё в подростковом возрасте, он понял, что рано или поздно всё пройдёт само. Нужно просто немного подождать. Тем более, что голодовки позитивно влияют на здоровье, но вот недосып, странным образом появившийся в тот момент, когда Фёдор впервые задержался в командировке… всё же стоит полечить снотворным, наверное. И где-то завалялась у Дазая пачка таблеток.        Достоевский же допивает свой чай и собирается на работу, выбирая из одежды водолазку с высоким горлом, чтобы больше никого не шокировать своим видом. И он чувствует себя немного обеспокоенным состоянием своего мужа, поэтому решает, что нужно будет выделить время и почитать об этом подробнее, иначе закончиться всё может очень плачевно.        Водитель привычно встречает его у входа и открывает дверь автомобиля. Дорога до офиса сопровождается чтением всё того же Маяковского, и не мудрено, почему ему в голову полезли цитаты из стихотворений, хоть облаком точно нельзя назвать то, что у него в штанах.        Внутренне до сих пор немного тревожно, когда он поднимается на лифте и идёт к своему кабинету, чтобы заняться рабочими задачами. Особенно дико сегодня раздражает Николай, будто специально приехавший пораньше, чтобы подождать его в приёмной со стопкой важных документов в руках.  Якобы важных документов.  — Доброе утро. Спасибо, — говорит Фёдор, забирая их и проходя мимо него к двери. Едва помощник успевает что-то сказать, как кабинет захлопывается прямо перед его лицом. Теперь Гоголь узнаёт своего руководителя, которого давно не видел в истинном обличии полного мудака. И он даже немного рад, что всё наконец-то вернулось на круги своя, а то в последнее время он был чересчур общительным, улыбчивым и… боже, даже шутки шутил. Отвратительно.  «Почему он не хочет съездить со мной в отпуск, если выглядит так, будто по ночам вагоны разгружает?» — думает про себя Фёдор. Он точно знает, что Мори тоже часто путешествует, поэтому быть такого не может, чтобы Дазай никуда не ездил. Может, у него кошмарные воспоминания связаны с поездками куда-либо? Почему-то так сложилось, что он всегда остаётся в Японии и собирает коллекцию сувениров, да и дальше Токио куда-то выбираться не хочет. Странно. — «Может, подарить им отпуск с Чуей?»        Да, именно этим ему нужно заниматься в офисе. Сидеть и смотреть путёвки в разные страны с рабочего компьютера, прокручивая в голове, как забавно будет выглядеть диалог с Дазаем: — Держи.  — О, новый подарок для меня?  — Нет, для Чуи. — Но это путёвка на двоих… — Ты уж постарайся, чтобы он захотел взять тебя с собой.        Или… — Федя, тебе совсем нехер делать, что ты и моего любовника решил обеспечивать?  — Да, давай позовём его жить с нами. Всегда мечтал о шведской семье.       Или… — Слушай, а ты никогда не думал о том, как было бы здорово устроить групповушку на Мальдивах?  — Каждый день об этом думаю! На троих или на четверых?        Да, это определённо было бы очень весёлым способом провести отпуск.        Забронировав тур через неделю, чтобы они оба точно успели сдвинуть свои планы, Фёдор с чистой совестью закрывает вкладки и обращает своё внимание на документы, принесённые директором, но теперь его начинает беспокоить, не делает ли он чего-то неправильного, решая за другого человека, что ему делать? И как ему тогда нужно поступить? Открыто спросить Дазая, не хочет ли он выйти в окно от семейной жизни? А что, если именно это его и беспокоит? Сменил одну золотую клетку на другую, и неожиданно осознал, что несчастен? Как быть в этом случае? Точно развестись. Насильно он держать около себя никого не будет, особенно если это приносит боль. Или боль приносит кто-то другой?  — Да бля-я-ять… — вздыхает Фёдор, вставая с кресла. — Вот и зачем я вечно пытаюсь угадать, что у него в голове творится? — спрашивает он сам у себя, шагая к двери. — Впрочем, он делает то же самое, так что… — Простите, вы что-то мне сказали? — спрашивает секретарша в приёмной, когда видит своего руководителя.  — Да, вызови Николая сюда, — отвечает он. — Нет, не надо, — мгновенно передумывает, предвосхищая, что будет дальше после недавнего диалога. — Сигму. И завари чай, пожалуйста.  — Хорошо, поняла вас, — улыбается девушка.  «Или всё-таки Николая?» — думает Фёдор, возвращаясь в свой кабинет. Секс ведь снижает уровень стресса, да? Или секс на рабочем месте наоборот повышает его? Или не на рабочем?  — Всё же лучше Николая, — говорит он, снова выглядывая в приёмную и получает кивок в ответ.        Спустя некоторое время операционный директор объявляется в кабинете, предварительно постучав и получив разрешение. Следом зашла секретарша с подносом и оставила на столе чайник чая, две чашки и конфеты из тёмного шоколада.   — Стоит рассмотреть внедрение DevOps-практик для улучшения взаимодействия между командами. Это может дополнительно повысить эффективность, — говорит Фёдор, не поднимая взгляда от отчётов по деятельности всех отделов перед собой.   — Да, я уже думал об этом, — отвечает Николай, усаживаясь на диван, стоящий перпендикулярно к столу. — Ещё мы можем внедрить CI/CD для автоматизации процессов развертывания и тестирования, что снизит время на релизы и повысит качество кода. — Окей, делай, — отвечает он слишком сухо, и всё ещё не смотрит на него.        Да, Достоевский за работой — сама серьёзность, но между ними всегда были достаточно тёплые отношения. Даже до того, как они случайно переспали в первый раз. Николай хмурится, делая про себя вывод, что тот не просто вернулся в своё стандартное агрегатное состояние, а что-то случилось.  — Маркетологи ждут решение по новым европейским рынкам, — говорит Николай. — Я подготовил предварительные идеи по адаптации контента и ценовым стратегиям. Сводка у тебя на почте.  — Ещё думаю.  — И в Дубае нужно будет провести несколько итераций тестирования и собрать фидбек от пользователей на стадии бета-тестирования.  — Что? — спрашивает Фёдор, наконец-то обращая на него внимание. Способ был выбран не самый лучший, но теперь в фиолетовых глазах можно рассмотреть не только удивление, но и что-то ещё, чего раньше там не было. Какая-то новая эмоция, совершенно неестественная для него.  — У них ужесточились законы, поэтому мы вносим изменения в ПО и всю документацию, — отвечает он, предчувствуя, как сейчас может знатно отхватить за то, что принял такое решение без предварительного согласования. Или же премию. За то же самое, в общем-то. Зависит от результата.        Фёдор прикладывает голову к руке и потирает лоб, тяжело вздыхая.  — Прошу прощения, я хотел сказать по факту, когда всё будет уже сделано, но ты так на меня посмотрел, что я даже… — продолжает Николай, но решает, что лучше всё-таки перевести тему, пока тот не вскочил и не побежал в отдел разработок, чтобы всё переделать самому. — Слушай, ты злишься на меня, да? Это из-за того, что я вчера сказал?  «Что он вчера сказал?» — думает про себя Фёдор, пытаясь за долю секунды прокрутить в голове весь диалог, но на ум почему-то приходят только стоны вперемешку с просьбами дать ему побыстрее кончить. И прежде, чем он успеет дойти до финала воспоминаний, Николай спасает ситуацию второй раз:  — Извини, что я вчера не остался и так грубо тебе ответил по поводу выходного. Я знаю, насколько для тебя важна компания, поэтому не хочу ставить её под удар из-за сиюминутных желаний.  «А, боже» — улыбается Фёдор, который вчера просто проголодался и, к слову, ни капли не чувствовал себя ущемлённым, устроив себе ужин на одного в шикарном ресторане с новостями фондового рынка. Если бы Дазай не написал ему за несколько часов до этого, что собирается на свидание, то он бы поел дома в его компании, но что поделать, когда у обоих такая насыщенная личная жизнь. Интересно, а во сколько приехал Дазай? Наверняка сильно позже его самого.  — Всё хорошо, не переживай, — отвечает он.  — А если я хочу об этом переживать? — спрашивает Николай. — Мне кажется, что мы немного по-разному смотрим на наши «отношения», поэтому было бы здорово, если бы мы открыто всё обсудили.  — Мне нравятся твои волосы, — говорит Фёдор, а уголки его губ скользят вверх. — И то, как филигранно ты умеешь подделывать мою подпись, даже не боясь попасть под статью.  — А ещё у тебя есть муж, и ты прекрасно понимаешь сейчас, что услышать я хотел не это, — отвечает он, отзеркаливая его ухмылку.   — Ненастоящий муж, — пожимает плечами он. — Так ты хочешь ограничиться сексом? — Вчера ваша сторона выдвинула более интересное предложение, включающее совместное времяпрепровождение и за пределами постели.  — А у нас бизнес-переговоры? Тогда вы были невнимательны, потому что полное предложение звучало бы как «ужин в постели», — посмеивается Фёдор.  — Мне не нравятся сопутствующие риски в виде крошек на матрасе, — отвечает Николай. — Ещё варианты? — Суп.  — Слишком горячий, а для холодного сейчас уже не сезон.  — Думаю, что новые условия должна выставлять именно ваша сторона, так как отклонила предыдущие, — отвечает Фёдор, наливая себе чай. — Подготовите коммерческое предложение к концу недели?  — Да, можем назначить встречу на вечер пятницы. Скажем, в кино?  — Не досмотрим фильм.  — Тогда приглашаю к себе в гости на все выходные. Вдруг наши переговоры затянутся, — говорит Николай, поднимаясь с дивана.  — Даже так? — удивляется Фёдор. — Что мне купить к чаю?  — Задействуйте свою фантазию, — подмигивает он, уходя из кабинета и оставляя его в полном замешательстве двусмысленностью итога диалога. Кажется, здесь нужна помощь настоящего эксперта. 

***

— О, Дазай, ты здесь?! — чересчур эмоционально говорит Фёдор, возвращаясь домой тем же вечером и наблюдая его на кухне за приготовлением сэндвичей.  — Э-э… — зависает Дазай с кусочком ветчины в руках. — Мне казалось, что деменция проявляется в более взрослом возрасте… Ладно, — кивает он. — Федя, дорогой, я тут уже давно живу, и мы даже женаты. Показать тебе фотографии, чтобы ты об этом вспомнил?  — Нет, ну какой же ты…  — «Придурок» или «псих». Обычно ты так меня называл. — Да помню я!  — Молодец, это первый шаг к выздоровлению, — смеётся он. — Сделать тебе бутербродик?  — Да, — отвечает Фёдор, усаживаясь на стул и наблюдая, как Дазай достаёт ещё пару ломтиков хлеба из упаковки и лезет в холодильник за помидоркой. — У тебя есть какие-то планы сегодня?  — Буду ухаживать за своим старым и больным мужем, а что? — спрашивает он, возвращаясь к столешнице.  — Дазай!  — Федечка, не нужно кричать на человека с ножом в руке. Это может быть небезопасно.  — Ты такой весёлый, потому что выспался или потому что уже мозг отказывается нормально функционировать из-за недосыпа?  — Ни то, ни другое, — отвечает Дазай. — Я бахнул вискаря, и все печали ушли!  — А повод какой? — спрашивает он, пытаясь взглядом отыскать стакан.  — Круглая дата наших отношений! Один год, два месяца, четырнадцать дней и… — говорит он, глядя на часы. — Сорок три минуты.  — Шикарный повод выпить, — смеётся Фёдор и уходит до холодильника с вином. Бутылочка итальянского пино гриджио идеально подойдёт к сэндвичам. Он возвращается на кухню и достаёт с полки бокал, а затем наливает туда бледно-золотистый напиток, раздумывая над тем, есть ли у них что-то вкусное на закуску.  — Хочется креветок на гриле и фондю, да? — спрашивает Дазай, совершенно точно угадывая. Даже предвосхищая его собственные идеи. — Я нашёл недавно классный ресторан, но так туда и не сходил.  — Наберу водителя, пока далеко не уехал.