My husband bought it for me

      Сидя в ресторане, куда Чуя отказался ехать, Дазай листает меню и думает о том, почему все люди не могут быть такими, как его муж. Умными, интересными, в меру хитрыми, с отличным чувством юмора. Знающими, когда нужно промолчать, а когда наоборот — продавить человека и убедить в своей позиции. Поддерживающими любые идеи и легко меняющие планы, потому что живут свободно и легко. И понимающими без каких-либо слов.        По необъяснимой причине Фёдор с самого начала стал для него своеобразным островком безопасности, и Дазай уже давно начал замечать, что в его присутствии ощущает себя гораздо спокойнее. И шума в голове лишнего нет, и в душе дзен, и жить даже немного хочется. Может, дело во взаимном уважении? Схожих интересах? Умении договориться?       Или в высоком интеллекте.        Каких-то существенных минусов, кроме работы, занимающей первое место, у него тоже не было. Да и кого не спроси — любой или любая с радостью поменялись бы с ним местами, чтобы быть за ним замужем. Почему Чуя не может быть таким? Почему ему нужно всё усложнять? Почему нужно соревноваться с ним за условную власть в их взаимоотношениях? Почему нельзя просто быть вместе и наслаждаться этим временем? Почему он постоянно…  — Ты ведь сейчас меня совсем не слушаешь, да? — прерывает его раздумья голос Фёдора. И это не звучит, как упрёк. Это что-то милое, улыбчивое, вроде: «я знаю, что ты ушёл в свои мысли, как обычно, поэтому подожду, пока вернёшься в реальный мир».  — Нет, — отвечает Дазай, поднимая взгляд. — Я слышал всё, что ты сказал. Нужен сеанс консультаций по счастливой жизни, значит? Приятно, что муж настолько высоко оценивает мои умственные способности, что просит у меня совета.  — А ещё твой муж считает, что в мире не существует других людей с таким складом ума, как у нас, — отвечает Фёдор, разглядывая его. — С убранными назад волосами ты выглядишь лучше.  — Ты тоже выглядишь лучше, когда собираешь их в хвостик, — говорит Дазай, делая то же самое. — Обмен любезностями завершён?  — Всегда было интересно, почему ты пресекаешь комплименты.  — Травмирующие воспоминания. А зачем ты их делаешь?  — Сложи публичное место и колечки на пальцах.  — Напомни тебя поцеловать на выходе, — отвечает Дазай, посмеиваясь и утыкаясь обратно в меню, будто ещё дома не определился, что планирует есть.        Официант приносит напитки, и принимает заказ, а Фёдор подозрительно молчит, не начиная рассказывать о сути своей проблемы, с которой ему нужен совет. Задумчиво пьёт своё вино и рассматривает интерьер, вслушиваясь в живую музыку на фоне. Опять весь из себя такой «да я не особо богатый и езжу на метро». Одним словом — эстет. — Так что? — спрашивает Дазай, делая пару глотков виски из своего стакана. — Я бы хотел узнать больше о травмирующих воспоминаниях, связанных с комплиментами. Неужели снова Мори постарался? — спрашивает он, возвращаясь вниманием к своему мужу. — Это было что-то из серии «молодец, но можешь лучше»?  — Да, — кивает он. — Либо это была форма критики. Комплимент в начале её смягчает, а дальше тебе рассказывают о косяках. Все управленцы так делают, будто дерьмо завёрнутое в красивую обёртку превратится в конфету.  — Но ты ведь достаточно проницателен, чтобы отследить, искренне человек с тобой разговаривает или нет?  — Вполне. — Тогда вот в чём суть моей ситуации, — отвечает Фёдор и рассказывает обо всём, что произошло с Николаем за последнее время.        Дазай слушает и почему-то стрелочка отношения к директору сдвигается в негативную сторону. Изначально он воспринимал его никак. Есть и есть.        Но сейчас, когда становится очевидным, что он представляет из себя больше вынос мозга, чем развлечение, внутренне появляются переживания о том, что Фёдор мог бы найти себе кого-то получше.  — Уволь его к чертям, — отвечает он, но звучит будто резко. По крайней мере, такие интонации от Дазая можно услышать очень редко. Вроде и рекомендация, но вроде и приказ, не подлежащий обсуждению.       Более того, он никогда ещё не влезал в бизнес своего мужа, потому что испытывает странные эмоции по отношению к любой работе. Особенно связанной с идиотами. Что же изменилось сейчас?  — Это самый неожиданный ответ, который я мог получить, — слегка улыбается Фёдор, а ситуация становится всё более интересной. — Почему?  — Скажи, что так ваши отношения выйдут за рамки офисной интрижки, и посмотри на его реакцию, — отвечает Дазай, и это звучит очень логично, хоть и чересчур жестоко. — Если ты действительно ему нравишься, то такой вариант вызовет облегчение. Уверен, его с радостью примут в любую другую компанию, если он настолько гениален, как ты рассказывал.  — Он точно так не отреагирует, — говорит Фёдор, качая головой из стороны в сторону. — Скандал будет.  — Тебе в любом случае придётся это сделать рано или поздно, потому что нельзя совмещать работу и личную жизнь. Так или иначе одно будет влиять на другое, и все границы сотрутся, — продолжает Дазай. — Но есть и второй вариант. Ты можешь уволить его и завершить отношения одновременно. Это будет ещё более интересная ситуация с более бурной эмоциональной реакцией. В ней точно сможешь увидеть правду.  — И почему мне кажется, что теперь и ты его недолюбливаешь в ответ?  — У меня никогда не вызывали восхищения люди, создающие проблемы на ровном месте, — пожимает плечами Дазай и опрокидывает в себя оставшийся виски. — В том числе и я сам.  — Если ты чувствуешь себя плохо, то всегда можешь поделиться этим со мной, ладно? — спрашивает Фёдор, убеждаясь в том, что был абсолютно прав насчёт его состояния. — Я не буду тебя осуждать и заставлять что-то с этим делать. Просто выслушаю и постараюсь поддержать.  — Я всегда чувствую себя плохо, — отвечает он, посмеиваясь. — Но не переживай, я не собираюсь ничего с собой делать, и твои дизайнерские ковры в ванной точно не пострадают.  — Дазай.  — М?  — Мне плевать на эти ковры, — отвечает Фёдор, вздыхая.  — Хочешь сказать, что не плевать на меня? — спрашивает Дазай и ставит в тупик, потому что… они не говорят о чувствах. Никак не называют свои отношения и не вешают какие-то ярлыки и обязательства друг на друга. Он смотрит на своего мужа и видит некое замешательство на его лице, — Хах.  Они были не готовы к такому диалогу.        И их обоих спас официант с тарелками в руках.  — Спасибо, — кивает ему Фёдор, когда блюда ставят на стол. Он снова смотрит на Дазая и говорит, — Приятного аппетита. — И тебе.   «А мне должно быть плевать на тебя?» — думает он про себя, пытаясь выстроить хоть какую-то логическую цепочку и понять, какой ответ Дазай ожидает от него услышать. Как вообще можно трактовать то, что между ними происходило всё это время? Они точно не чужие люди, но при этом и не близкие. Живут под одной крышей и иногда проводят вместе время. Даже дружбой это с натяжкой назвать можно, но Фёдор точно знает, что ему не всё равно.        И он связывает новый виток депрессии своего мужа именно с тем, что тот оказался заперт в золотой клетке, сменив одни ограничения на другие. Он каждый день вынужден притворяться, что между ними что-то есть, и это вполне похоже на причину для того, чтобы постепенно сходить с ума.        Нельзя появиться с кем-то в романтическом контексте в общественном месте. Нельзя пропускать официальные мероприятия. Нельзя быть собой, ведь нужно держать марку. Нельзя дать ни одного повода для сомнений другим людям.  — Может, нам стоит развестись? — спрашивает Фёдор напрямую, потому что нет смысла ходить вокруг да около и ковыряться в чужой душе. Возможно, Дазай думал об этом сам, но не озвучил по каким-то своим причинам. Но в жизни всё имеет свойство меняться, и в этом нет ничего страшного.        Сам же Дазай давится от настолько резкого поворота диалога. Он сделал что-то не то? И что-то не то сказал, да? Он не должен был переступать так осторожно установленную грань. Даже на эмоциях.        Он не хотел.       Не хотел услышать что-то конкретное, а выпалил первое, что приходит в голову в таких ситуациях, когда кто-то пытается проявить «заботу». Потому что знает, как именно она проявляется. Все люди лишь прикрываются благими намерениями, но на самом деле пытаются его исправить и превратить в другого человека. Удобного для манипуляций.        Ему казалось, что он нашёл лучший выход из своего личного ада, но и сейчас все иллюзии рушатся, потому что Фёдору… больше не интересно играть в эту игру?  — Я грубо тебе ответил, но не хотел обидеть, — отвечает Дазай. — Вырвалось само. Я не подумал, когда сказал, и мне жаль. Прости меня, пожалуйста. — Так проблема не в этом? — спрашивает он, хмурясь.  — Проблема? — удивляется он.  — Да, — вздыхает Фёдор. — Это ты прости, что лезу не в своё дело, но я предложил развестись не потому что меня что-то не устраивает. И не потому что ты мне не так ответил.  — Тогда я не понимаю, зачем ты это спросил, — вздыхает уже Дазай. Немного успокаиваясь внутренне, но всё равно чувствуя, как нарастает тревожность.  — Я хочу, чтобы ты знал, что такое решение тоже есть. Много думал об этом и понял, что вряд ли ты мечтал о такой жизни, как сейчас. Мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя за что-то обязанным или запертым в моём доме против воли, — отвечает Фёдор. — Это изначально была очень сомнительная идея, и я несу полную ответственность за всё, что получилось. Любые вытекающие проблемы я решу, об этом тоже можешь не беспокоиться.        Дазай нервно сглатывает, мгновенно обесценивая всё, что подумал до этого, потому что, чёрт, Фёдор и правда старается для него. Он не думает о своих выгодах, а действительно беспокоится о его желаниях, эмоциях и планах в жизни? Ещё и настолько сильно, что готов пожертвовать своей репутацией?        С этим осознанием он зависает и моргает, пытаясь понять, что ответить. — И раз я уже извинился за то, что влез не в своё дело, то надеюсь, что ты меня простишь и за это, — продолжает Фёдор и достаёт из кармана сложенный пополам конверт, чтобы положить на стол перед Дазаем. — Съезди с Чуей вместе и хорошо проведи время, договорились?  — Федь, ты… — «совсем ебанулся?» хочет спросить он, прокатившись за последние полчаса на самых ужасающих эмоциональных качелях в жизни. Дазай уже знает, что увидит внутри, но всё равно открывает конверт и читает содержание ваучера, — Очень странно себя ведёшь.  — А какие ты мне варианты оставил? — пожимает плечами Фёдор. — Мне и правда не плевать на тебя. Я вижу, что ты не в порядке, но понятия не имею, как тебе помочь, — продолжает он, но в ответ снова слышит лишь предательское молчание. — Боже, просто скажи мне, если что-то понадобится, тогда я не буду больше так делать.  — Я стал жертвой абьюзера, — отвечает Дазай, улыбаясь. — Ты собираешься и моего любовника подарками задаривать, чтобы мне жилось веселее?  — Да? — спрашивает он. — Если это работает.  «И что в голове у этого Достоевского происходит?» — задаётся внутренним вопросом Дазай, заказывая себе ещё виски. — Спасибо.  — Мелочи, — отвечает Фёдор. — Значит, всё хорошо?  — Ну разводиться я с тобой точно не хочу. Меня устраивает моя жизнь, и проблема точно не в тебе, — отвечает он. — И дом мне тоже нравится. Возможно, даже слишком, потому что оттуда можно и не выезжать никуда — всё есть, даже парк.  — Но если захочешь, то скажи. Мигом бумажки подпишем, и будешь свободен от своего неадекватного мужа, — смеётся он. — О, ты наконец-то запомнил, что сумасшедший. Не зря я старательно объяснял, — довольно отвечает Дазай.