My husband bought it for me

— У меня плохо с памятью или ты должен был вернуться ещё неделю назад? — спрашивает Дазай, как только дверь в дом открывается, и в неё входит Фёдор. Совсем немного удивлённый тем, что… его ждут?        Дазай сидит в полутёмном зале с одной включенной лампой на комоде около дивана. Он аккуратно подгибает страницу книги и захлопывает её, чтобы уложить на журнальный столик.  — Опять полуночничаешь? — спрашивает Достоевский, раздеваясь и вешая верхнюю одежду на вешалку. — Прости, возникли неожиданные дела. Нужно было тебя предупредить, чтобы ты не… — Не водил я сюда никого, не волнуйся, — посмеивается Дазай, понимая, какие именно неудобства подразумевает его муж. — У моего нового приятеля очень милая квартирка. Что за дела, которые нужно решать целую неделю в чужой стране? — Неужели ты наконец-то встретил кого-то настолько интересного, что даже ночевал не здесь? — удивляется Фёдор с искренним интересом, потому что не свойственно Дазаю зависать в каких-то других местах с того момента, как он переехал. Возможно, дело было в том, что ему слишком нравился этот дом. — Чем он занимается? Красивый?  — Да, очень красивый, — кивает он. — Реставрацией занимается, но ты тему не переводи, Фёдор-сан.  — Я не уверен, что ты хочешь знать такие подробности моей жизни, — отвечает он со своей фирменной улыбкой на лице, проходясь до кресла и усаживаясь в него.  — Какие? — спрашивает Дазай, прищуриваясь, будто это помогает думать. — Погоди-погоди… Да ладно?! Это он или она? — снова спрашивает он, вглядываясь в глаза Фёдора и видя там едва заметные искорки. — Вы там познакомились? — продолжает он, скользя взглядом вниз, и замечает несколько фиолетовых пятнышек на шее, выглядывающих из-под воротника рубашки. Так вот почему он был в шарфе? — И у вас… Было?! Федя, ну наконец-то! Я уже начал сомневаться в том, что ты — человек!  — А кто я, по-твоему? — приподнимает одну бровь Фёдор, слушая его довольный хохот.  — Демон?  — Как миленько.  — Расскажи? — улыбается Дазай, подползая ближе к креслу и скрещивая руки на подлокотнике, чтобы уложить на них голову и начать таращиться на него, как на чудо новогоднее. Нет, ну каков подлец! Хоть сообщение бы отправил с причиной своей задержки. Тогда его муж с удовольствием бы закатил вечеринку с конфетти по такого прекрасному поводу, как выход из «монастыря».  — Ты понимаешь, как неадекватно мы бы выглядели сейчас со стороны, если бы кто-то услышал этот диалог у женатой пары? — смеётся Фёдор.  — Да, — отвечает он. — И?        Достоевский начинает свой длинный рассказ с того момента, как они впервые познакомились, и как он сразу заметил необычный интерес Николая к своей персоне. Как они много лет работали и проводили вместе очень много времени, но тот даже не пытался перейти черту. За ним и правда было интересно наблюдать. Особенно в те моменты, когда только закрутились «отношения» с Дазаем.        Совершенно не понятно, почему Гоголь ждал настолько долго, что уже успел пройти год с того момента, как они поженились, но, судя по всему, у него просто сдали нервы вместе с терпением.  — Странный какой-то, — хмыкает Дазай. — Не понимаю, что сложного в том, чтобы сказать, что тебе кто-то нравится, ведь самое страшное — отошьют. — Да, я согласен, что причина «я не хочу мешать личное и рабочее» звучит неубедительно, учитывая, что он в итоге это сделал, — задумывается Фёдор. — Я так и не понял, он тебе тоже нравился? Зачем ты его на свиданку позвал?  — Это он меня позвал, — смеётся он. — А я подумал, что… почему бы и нет? Это всё твоё влияние, не иначе. Из нас двоих это было бы больше в твоём духе. — Не считаю, что есть что-то плохое в развлечениях. Так ведь жить гораздо интереснее, правда? Немного спонтанности ещё никого не убивало, — пожимает плечами Дазай. — Если это не опрометчивое решение совершить суицид, конечно. Или геноцид, в твоём случае.  — Запомнил наконец-то! — смеётся Фёдор.  — Хорошо, что теперь я знаю, что твой директор выбрал не вилку в глаз, — смеётся он. — То есть, он сказал, что ты ему нравишься, а ты после этого устроил постельное рандеву на неделю?  — Мы трижды поменяли билеты…  — Если бог и существует, то это видимо ты, потому что любой бы мечтал о таком парне!  — Не любой, — смеётся он.  — А ты и не относи меня к простым смертным, — фыркает Дазай, приподнимаясь. — Я с тобой только из-за денег.  — Дазай, у тебя тоже достаточно денег, учитывая, сколько твоя семья зарабатывает, — парирует Достоевский.  — Мне это не мешает. Может, я всю жизнь мечтал быть чьей-то содержанкой, а ты удачно под руку попался?  — А я видимо мечтал, чтобы со мной дома жил кто-то, разделяющий мои взгляды и любовь к интеллектуальным играм, — улыбается он.  — Пока тебя не было, я купил приставку и целую коллекцию тупых игр для разнообразия, — отвечает Дазай. — Особенно понравился симулятор работы в офисе! Я просто уржался с того, как ужасно быть чьим-то ассистентом! Ещё есть симулятор повара, блогера и… — Покажи?        Если бы можно было описать эмоцию, которую сейчас испытал Дазай после того, как заинтересовал своего душного мужа-трудоголика дурацкой игрой, то она звучала бы как «Гыг». Он ловко вскакивает с дивана к телевизору, хватает несколько пультов и начинает включать приставку. В руки Фёдора падает один из них, а на экране появляется меню с симулятором работы в офисе. Проходит какое-то время, пока он бегает за персонажа по кабинетам, разглядывая обстановку и случайно ломая мебель вокруг. Пока не оказывается в кабинете у босса, дающего ему самое простое поручение из всех возможных — принести кофе.        Дазай старается сохранять максимально невозмутимый вид и не подсказывать, пока Фёдор ищет что-то похожее на кофемашину по всем этажам и хмурится, а его персонаж начинает бить руками воздух рядом с ней: — Да как налить это грёбаный кофе?! Автомат работает вообще?  — А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — его наконец-то прорывает настолько громко, что стены буквально начинают звенеть от его смеха.  — Не смейся, а покажи! — ругается Фёдор, продолжая безуспешно тыкать на все кнопки.  — Нет, ты должен додуматься сам! — еле выдавливает из себя Дазай, не прекращая ржать, как конь в поле. Он немного успокаивается под серьёзным взглядом мужа и выдыхает. — Подсказка: тебе понадобится чашка. Если ты не собираешься налить его в ладошки, ха-ха-ха-ха!  — И где мне её взять? Может, у босса она есть? — задумывается он, снова побежав в кабинет, где получил задание, и по пути опять во что-то врезаясь.  — Зачем ты стол проломил?! А-ХА-ХА-ХА! — снова хохочет Дазай. — Теперь тебя точно уволят, Федя, ха-ха-ха! В первый же день! А-ХА-ХА-ХА-ХА!  — Меня могут уволить?! — ахает Фёдор, совершенно точно понимая, что он не в состоянии справиться с этой игрой.  — Да, — кивает Дазай. — Если ты не принесёшь боссу кофе, то тебя уволят. И у тебя уже время заканчивается!  — Чёрт, Дазай, скажи, где эта идиотская чашка?! — начинает серьёзно паниковать он, но в ответ слышит только новый приступ смеха от Дазая, уже сгибающегося на диване. — Да что ты ржёшь!  — Я… — хрипит он, не в силах сдержать хохот. — Я просто… — продолжает он. — Сам её не нашёл! А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!  — Адекватный? — приподнимает брови Фёдор, глядя на него и начиная смеяться следом. — А ты всё это время думал, что я адекватный? А-ХА-ХА! У меня для тебя крайне плохие новости, Федь!   — Я верну тебя обратно туда, откуда забрал, — шутит он.  — Нет, ты этого не сделаешь, потому что я — твой горячо любимый муж! — снова выдыхает Дазай, пытаясь прийти в себя и снова не засмеяться. — Дай пульт, я включу другую игру, про зайцев.       Суть следующей игры предельна проста: в кооперативе нужно пройти все препятствия, играя за двух разноцветных зайцев, которые умеют хвататься друг за друга лапами. Им предстоит преодолеть различные дырки, колючки, лаву и пропасти, чтобы собрать монетки и дойти до финиша за определённое время. Это всё, что успел понять Достоевский, потому что Дазай решил пролистать все вылетевшие картинки.  — Зачем ты пропускаешь обучение? — спрашивает он, наученный горьким опытом, полученным в предыдущей игре. Логично ведь, что если есть какие-то фишки и инструкции, то нужно с ними ознакомиться?  — Мы тупые что ли? — смеётся Дазай, даже не думая ничего смотреть. — Разберёмся! — он нажимает на старт и тут же летит своим оранжевым зайцем вперёд, делая тройное сальто по дороге.  — Блять, я сдох, — говорит Фёдор буквально через пару секунд.  — А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — в ответ.  — Держи меня за ноги, нам нужно перелететь пропасть с шипами! — командует он, когда его голубой заяц снова появляется на экране, но уже рядом с Дазаем. Несколько попыток перепрыгнуть вместе и…  — Я пытаюсь, но меня постоянно переворачивает! — хохочет Дазай, ловко нажимая на кнопочки и чудом перелетая опасный участок. — Ой, ты снова сдох!  — А ты чего такой живучий?!  — Слушай, сам этому иногда удивляюсь, — пожимает плечами он. — Думаю, если бы я попытался реально убить себя, то ни черта бы не получилось!  — Зато ты только что убил меня! — фыркает Фёдор.  — Но ты воскрес, так что всё нормально, и мы можем дальше играть!        И их обоих хватило ровно до конца первого уровня. Они даже не приблизились к тому времени, за которое должны были достигнуть финиша, поэтому не получили никаких наград. Дазай слегка расстроенно ставит игру на паузу, понимая, что приставка только что стала пылесборником, потому что их «пара» не создана для таких развлечений. Хотя можно поискать и другие игры… более… сложные.  В другом смысле этого слова, конечно. Просто потому что в такую легкотню любой дурак играть может. — Как прошла твоя командировка, если не считать плотских утех с директором? — спрашивает он, глядя на Фёдора, а тот молча встаёт и сваливает на кухню, вынуждая пойти следом. — Ладно-ладно, я запомнил, что тебя смущают разговоры о сексе и деньгах. Что же с тобой будет, если ты встретишь проститутку… сердце остановится, да?  — Нет, я же живу с тобой? — смеётся он.  — Тю-ю, — улыбается Дазай. — А куда делся воспитанный аристократ голубых кровей? Правильно говорят, что брак меняет людей!  — Голубых кровей? — переспрашивает Фёдор прежде, чем снова рассмеяться. — БЛЯТЬ! А-ХА-ХА-ХА-ХА! Я даже не подумал, когда это сказал! — отвечает Дазай, усаживаясь на стул. — Значит, Фёдор считает проститутками тех, кто занимается сексом чаще чем раз… в год?  — Почему раз в год? — То есть ты хочешь сказать, что парнишке досталось не из-за этого? — удивляется он, наблюдая за тем, как тот ставит чайник. — Стой… Мы за всё это время ещё ни разу не обсуждали твою личную жизнь?  — Верно, — кивает он, оборачиваясь и улыбаясь, как довольный кот, сохранивший очередной большой секрет. — Ты не спрашивал. — Ахренеть. И не спросил бы, если бы… — обескураженно отвечает Дазай, до которого только что дошло, что всё это время он постоянно рассказывал о своих «приключениях», а Фёдор лишь внимательно его слушал, при этом не рассказывая про себя совершенно ничего, если не было прямого вопроса. — Ну и что ты за человек? У тебя всё это время тоже… Реально?!  — Нет, я ебанутый, — невозмутимо отвечает он. — На самом деле, я — робот из далёкого будущего. И у меня нет никаких потребностей, Дазай. Я обладаю тайными знаниями о различных механизмах и технологиях, поэтому пошел в IT, чтобы влиться в общество людей и не вызывать подозрений.  — Типа… как секс-машина?  — БЛЯТЬ! А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — смеётся Фёдор с разрывной шутки, даже не замечая, как сзади кипит чайник, а Дазай продолжает пристально на него смотреть, всё ещё не веря, что мог попасть в настолько нелепую ситуацию.  — Нет, ты серьёзно?  — Отстань, — отвечает он, вспоминая про чайник. — Ты будешь?  — Нет, — отвечает Дазай. — Хотя стакан воды можно. И хрена с два ты уйдёшь от темы! По закону обязан всё рассказывать.  — Где это ты такой закон видел? — смеётся Фёдор, заваривая себе чай в кружке.  — Нет, погоди. Неделя?! Я ведь моложе тебя, и явно в лучшей физической форме! Хочу знать секрет! — продолжает он, встречаясь с его непонимающим взглядом. Конечно, Дазай был чуть более подкаченный и явно сильнее физически, но и Достоевский не жаловался ни на своё здоровье, ни на фигуру. Спасибо качественному питанию и тренировкам по утрам.  — Это магия. У меня есть особая способность, — отвечает он, наливая воду из кувшинчика и ставя перед ним стакан на стол.  — Тогда преврати воду в вино, если ты фокусник, а не лжец! — скрещивает руки на груди Дазай, продолжая «наркоманиться» и шутки шутить.  — Легко, — улыбается Фёдор, совершая тайное колдовство. И ему явно не хватает спецэффектов, поэтому со стороны это выглядит так, будто он просто проводит руками в воздухе над несчастным стаканом. Он протягивает его Дазаю, и тот делает пару глотков. — Ну как?  — Иисус, это ты?! — ахает он. — Реально вино! Попробуй сам!  — Дазай, скажи честно, ты тут беспробудно пил, пока меня не было?  — Нет, я просто поддерживаю весь бред, который говорит мой муж, чтобы он не чувствовал себя сумасшедшим и обязательно оформил на меня всё своё имущество прежде, чем соберётся умереть, — отвечает Дазай, мгновенно принимая самый серьёзный вид, который только у него был в запасе. На случай очень важных переговоров. И его муж никогда не перестанет искренне восхищаться тем, насколько он филигранно умеет это делать.  — Мне всего двадцать восемь… — хмыкает Фёдор.  — Ну вот, одной ногой в могиле! — сочувственно говорит он с ноткой издёвки и тут же добавляет, по классике. — Сам придурок!  — О, подарок тебе привёз кстати. — Умеешь тему перевести десять раз за минуту. Тапочки из отеля небось украл?   — Дазай, молю остановись, а-ха-ха-ха, — опять смеётся он, уходя обратно в зал к своему чемодану, а «хвостик» идёт следом. — Ты чего такой дикий сегодня?  — Может, я соскучился по любимому мужу, пока он там блядки устраивал? — продолжает издеваться Дазай.        Фёдор хлопает себя рукой по лицу, уже не в силах вывозить весь объём суеты, которую Дазай сегодня наводит. Он пытается вспомнить, было ли что-то подобное раньше, но как будто бы не в таких масштабах. Чемодан раскладывается на две половинки прямо на полу, и, немного порывшись в вещах, Достоевский достает пакет, раскрашенный под американский флаг.  — Лови, — говорит он прежде, чем запустить его через плечо назад, прекрасно зная, что Дазая о таком можно не предупреждать. Уж слишком у него была хорошая реакция.  — «Я люблю Нью-Йорк»? — вслух читает надпись на чёрной толстовке, достав её из пакета. И у него нет в шкафу целой коллекции таких же из разных городов. Это не особая традиция, которая зародилась сама по себе, когда он сказал, что хочет самый банальный сувенир, а Фёдор серьёзно его купил. — И ТЫ РЕАЛЬНО УКРАЛ… ТАПОЧКИ?! А-ХА-ХА-ХА-ХА! — он достаёт их из прозрачного пакетика и нацепляет на ноги вместо своих, следом надевая на домашнюю футболку новый подарок.  — Фактически я за них заплатил, но просто не воспользовался ими, — отвечает он.  — Великолепно! Теперь у меня есть краденые тапочки! — хохочет Дазай. — А любовнику своему что купил?  — Хм… — задумывается он, вспоминая, покупал ли что-то Николаю когда-либо, в принципе. Кроме его дня рождения раз в год. — Мазь для спины? — смеётся Фёдор, который ни разу не мудак, а очень воспитанный человек, который заботится о своём половом партнёре.  — Цветов ему подари хотя бы, а то мне почему-то становится его жаль.  — А мне кто цветов подарит? — в шутку спрашивает Фёдор, возвращаясь на кухню за своей чашкой с чаем.  — Для этого у тебя всё ещё есть муж, — отвечает Дазай. — Завтра нет важных дел? Может, фильм посмотрим?  — Только во второй половине дня, — говорит он. — Давай, только переоденусь.

***

      Фёдор просыпается позже, чем планировал, и только потому что ему звонит водитель, чтобы сообщить, что будет через час. И просыпается он почему-то на диване в гостиной. На мягкой подушке и укрытый одеялом. А на разложенном кресле рядом спит Дазай, свернувшись калачиком. Всё ещё в подаренной вчера толстовке.  — О? — удивляется он, вспоминая, что сюжет фильма оборвался где-то на середине, и не получилось узнать, кто же всё-таки был серийным убийцей. Скорее всего, самый добрый и милый герой.        Фёдор потягивается, всё ещё глядя на это кудрявое чудо, вчера потратившее все свои силы на искромётные шутки и смех. Он тихо встаёт и складывает одеяло, а потом тянется забрать свою чашку и находит на столе записку. 

«Лёг здесь, чтобы тебе было не так обидно, что королевская кровать осталась без твоего внимания. 

Не вздумай меня будить, я уснул в девять утра» 

«Как предусмотрительно» — смеётся про себя Фёдор, на цыпочках уходя на кухню. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от Дазая.        Отчасти он прав, что тот очень устал, потому что у него случайно сбился режим. Теперь ночами Дазаю приходилось как-то себя развлекать, а днём спать хоть и очень хотелось, но не особо получалось. Кажется, сегодня он сможет наконец-то спокойно выспаться за последние две недели.       И Дазай ни разу не удивился, когда Фёдор вырубился на самом интересном месте. Было даже странно, что он не ушёл отдыхать сразу, как прилетел. Вопрос был в том, что делать со спящим человеком, если в его спальне он никогда не был, а тащить в свою как-то… странно? Потому что личное пространство неприкосновенно для них обоих.  Именно так он и решил, что спать нужно здесь.  

***

      Сидя в своём кабинете, Фёдор думает о том, что задерживаться в командировке было непозволительно, потому что дедлайны крайне жёсткие. И не важно, что он поставил их сам — не может быть никаких сдвигов, когда лишняя секунда стоит слишком дорого. Ему приходится выпить кофе, что для него совершенно несвойственно, но так голова соображает почему-то лучше. Часы летят чересчур быстро, и за окном уже начинает темнеть, когда секретарь сообщает ему о доставке.  «Отличный повод, чтобы сделать перерыв» — думает он, потирая лоб руками и выходя в приёмную, где стоит курьер с большой коробкой нежно-розовых кустовых роз. Похожих на те, что у него растут в саду.  Понятно, от кого.        Фёдор забирает подарок и возвращается в свой кабинет под восхищённым взглядом своей секретарши, которая хоть и знает, что он замужем, но явно гадает, в чём секрет таких идеальных отношений, что спустя год совместной жизни есть место для приятных сюрпризов и романтики. Вероятнее всего, ей никогда не придёт в голову то, что является правдой.        Он отодвигает в сторону стопку документов и ставит букет посередине стола, наслаждаясь его запахом и красотой. Глубоко внутри спрятан небольшой конверт с запиской, содержание которой явно не для чужих глаз.  — Ха-а… — растягивает Фёдор, когда читает её. 

«Надеюсь, что не прервал эротическое восстание машин».

      Он усаживается в кресло и достаёт телефон, решая посвятить отдыху всё время, оставшееся до вечернего совещания. 

Папочка:

Ты дома? 

Принцесса: У любовника 

Папочка: 

Скинь адрес 

Принцесса:  НЕТ-НЕТ, ЭТО ШУТКА!  Шутка, понимаешь?  Не нужно приезжать и бить ему лицо!  То есть… Я имел в виду, что у меня никого нет!  Конечно, я дома. Жду любимого мужа с работы и ни о чём не подозреваю.  Задержишься сегодня, да?  Важное совещание?  Не торопись, ничего страшного.  Сейчас всё уберу, ужин приготовлю. Люблю тебя ~

Папочка:

Норм сам с собой поговорил? 

Принцесса: Да Цветы понравились? 

Папочка:

Как и всегда, ты очень внимателен

Спасибо

Принцесса: Отключите, пожалуйста, функцию душного Фёдора и верните моего психованного мужа со странными шутками про истребление человечества, как у главного злодея из аниме Плачу любые деньги! (С его карты) Могу привезти наличку! 

Папочка:

Я на работе стендап не устраиваю

Принцесса: Ну да, это тебе не смачное гейское порно от первого лица Случайно нашёл кстати идеальный подарок для твоего директора, думаю, повысит эффективность в разы        В дверь кабинета раздаётся стук, и Фёдор разрешает войти, открывая картинку ровно в тот момент, когда заходит Николай.  — Бля-я-ять, — смеётся он, видя, что именно ему прислал Дазай.        Шикарный, чёрный, кожаный стул для офиса с удобными подлокотниками, откидной спинкой, колёсиками и с одним большим… «но»? Нет.  Дилдо в центре сидения.  — Что? — удивляется Николай, хлопая ресницами и глядя на него. А потом на цветы. И снова на него.  «Что это за пиздец?» — хотел бы Гоголь продолжить фразу, но просто молча ждёт ответ, закрывая за собой дверь.   — Ой, нет, это я не тебе, — отмахивается Фёдор, блокируя телефон. — Хочешь кофе или ещё что-нибудь?  — Собрание через десять минут, ты же идёшь? Уже успел выпить кофе, спасибо.  — Да, — кивает он, укладывая голову на руку и глядя на него в ответ. — Как думаешь, что можно прикольного подарить человеку, у которого всё есть?  — Дазаю? — спрашивает Николай, кидая ещё один взгляд на букет.  — Нет. Тебе, но ты не собираешься дать мне возможность устроить сюрприз, да? — ухмыляется он, вставая с кресла и подходя к нему ближе. — Я понял, о чём ты теперь будешь постоянно думать. Ты ведь лучше меня знаешь, что этот брак ненастоящий.  — Уверен? — спрашивает Николай, обвивая руками его шею. — Тогда кто подарил тебе букет, если не он? Деловые партнёры такие цветы не дарят.   — Букет действительно от Дазая, — отвечает Фёдор, обнимая его за талию. — Хочешь знать, почему он подарил мне цветы? Потому что это я всегда покупаю всем подарки и в шутку спросил, кто купит что-то мне.  — Это правда, — кивает беловолосый.  — И ещё я рассказал ему о тебе, как только прилетел. И о том, как замечательно мы провели время вместе, а он не просто порадовался, но и помогает мне выбрать для тебя подарок, пока ты устраиваешь сцены беспочвенной ревности, — улыбается брюнет. — Сейчас меня интересует только один мужчина, и он прямо передо мной.  — Докажи, м? — закусывает губу Николай.  — Здесь? Мы не уложимся в десять минут, — отвечает Фёдор, глядя на часы на своей руке. — Уже… в семь.  — Мне будет достаточно поцелуя.  Фёдор чуть наклоняется и жадно впивается своими губами в его, прижимая к себе ближе и медленно спуская руки с талии на бёдра, пока Николай выдыхает и зарывается руками в чёрные волосы с явным желанием снять маленькую резиночку, держащую их сзади. Он отвечает на поцелуй, размыкая свои губы и проскальзывая языком в его рот. Нагло проходясь им по нижней губе и сталкиваясь с движением навстречу. Мгновенно становится плевать и на дурацкие цветы, и на дурацкого Дазая, потому что в эту секунду Достоевский принадлежит только ему и никому больше. И Николай позволяет себе маленькую наглость, прикусывая его губу. Фёдор тихо мычит в поцелуй, но не отстраняется, а становится ещё более напористым, делая шаг вперёд и прижимая ревнивого любовника к стене. Руки плавно двигаются вверх по его телу, забираясь под рубашку и поглаживая спину. Напряжение в брюках растёт, и Николаю хочется опуститься вниз, чтобы продолжить в более интересной позиции, но Фёдор отстраняется, оставляя последний, мимолётный поцелуй на его губах.  — Кажется, я немного обманщик, — смеётся Николай. — Иначе ты бы не забрался так высоко по карьерной лестнице, — одобрительно кивает Фёдор, улыбаясь. — Продолжим с того же места, когда освободимся?  — Мгм, — отвечает Гоголь, поправляя одежду и делая пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы переключиться на другую рабочую волну.        Фёдор заново завязывает волосы сзади и отходит к столу, чтобы забрать телефон.  — Хочешь рабочий стул с членом?  — Что? — опешил Николай второй раз за столь короткое время с того, что выкидывает его хладнокровный и сдержанный начальник. Обычно такой, но не сегодня. Бесы попутали?  — Ничего-ничего. Шучу, — отвечает он, проходя мимо него.  — Ты… что?! — ахает он. — ШУТИШЬ?!  — Тц.  Фёдор… умеет шутить?  …Шутки ниже пояса?  …В своём собственном кабинете? …Посреди рабочего дня? …Что?        Именно это занимает все мысли Николая, который увидел его с совершенно новой стороны. И нет, его ни капли не удивило то, что произошло между ними в Америке, потому что подобные сцены он прокручивал в своей голове примерно три миллиона раз. И изначально планировал оказаться в его постели. А если бы он плохо умел планировать, то у него не было бы хорошей должности с высокой зарплатой.        В просторной переговорной Фёдор сидит в центре с одной стороны, а его «правая рука» — справа от него. «Левая рука» у него тоже есть, но она чаще всего находится где-то в подвале, перебирая серверы и не особо горя желанием с кем-то общаться.        Он фоном слушает, что обсуждают сотрудники, уткнувшись в телефон и заканчивая диалог, который кажется не только гораздо интереснее, но и важнее. Почему-то. 

Папочка:

Николай идею не оценил, придётся что-то более адекватное придумать

Так ты правда дома? 

Принцесса: Да-да, встал недавно, но даже проснуться ещё не успел А что за мазь для спины? 

Папочка:

На массаж съезди 

И нехер больше в кресле спать 

Принцесса:  В следующий раз лягу на полу или в ноги к своему господину 

Папочка:

Собирайся, сейчас водителя за тобой отправлю 

      Он переходит в другой диалог и просит подать машину к дому, пока Николай его дёргает, намекая, что он тоже должен что-то сказать.   — Да, — приподнимает голову Фёдор, включаясь в беседу и укладывая телефон на стол рядом с собой. И лучше бы любопытные глаза Николая не видели новое уведомление, которое появилось на экране. Тогда, возможно, они бы не загорелись яростью, а его челюсти не сжались бы сильнее, искренне желая похоронить одного человека. 

«Принцесса: Да, папочка» 

***

      Дазай едет на заднем сидении белого Rolls-Royce, немного скрипя сердцем от того, что в гараже пылится его прекрасная ламборджини. Благо он заранее продумал, чем себя повеселить в дороге, именно поэтому он уже слушает гудки в ожидании ответа очень агрессивного парня, который ему нравится. — Да?  — Чем занимается самый прекрасный парень на земле?  — Понятия не имею, вы не туда попали, — язвит Чуя, вызывая умилительную улыбочку у Дазая на лице. — Работает, наверное. И не любит, когда его отвлекают.  — А я сейчас отдамся в сильные руки опытного мужчины, который сделает мне приятно, — отвечает Дазай, уже предвкушая эту великолепную реакцию, которую получит в ответ. И рыжий ни капли не разочаровывает, тяжело вздыхая на другом конце.  — Я же говорил, что не хочу знать никаких подробностей о твоём му… — На массаж еду, не кипятись, — смеётся он. — Встретиться не хочешь? Есть один красивой ресторан с живой музыкой. Любишь джаз?  — Терпеть не могу. — Какое удивительное совпадение, потому что я тоже! Хорошо, что там играют классику в современной аранжировке, да?  — А зачем ты тогда… Ладно, не важно, — зависает рыжий, отказываясь думать, что над ним откровенно издеваются. — Да, окей, позвони как освободишься. — До встречи, чиби! — отвечает Дазай, тут же бросая трубку, пока Чуя не успел крикнуть в ответ ничего оскорбительного.