My husband bought it for me

      Прошёл месяц с момента их первой встречи. И за время их «отношений» они встретились целый один раз ради нескольких партий в шахматы. Дазай представлял, конечно, что Достоевский живёт в каком-то шикарном месте, но масштабы поражали до глубины души: его дом был похож на усадьбу российских императоров как внутри, так и снаружи. Несмотря на обилие архитектурных украшений и «официальность» пространства, было достаточно уютно. Особенно в саду с идеально ухоженными деревьями. И как органично выглядел сам Фёдор на фоне цветочных кустов, одетый в кардиган из кашемира поверх футболки и попивающий чай из фарфоровой кружки с орнаментами, похожими на гжель. Рядом на блюдце лежали маленькие, свежеиспечённые печеньки в форме звёздочек.         На метро ездит? Серьёзно?  — Дазай, твой ход, — говорит он, и улыбка чувствуется в голосе.  — Да, — отвечает Дазай, интуитивно переставляя белую фигуру на доске с места на место. Фёдор играл чёрными в этот раз, дав ему возможность начать игру. И они соврут, если скажут, что это не более выигрышная и удобная позиция. Вылезая из своих мыслей и возвращая внимание оппоненту, он спрашивает, чтобы подтвердить очередную свою догадку, — Скучаешь по дому?  — Я смотрю, тебе очень нравится наблюдать за окружающими людьми, — отвечает Фёдор, делая свой ход. Ему нравилось, что между ними было достаточно общего. Это можно было уловить, даже не общаясь друг с другом, — Могу предположить, что я всё больше похож в твоих глазах на «старпёра».  — Любовь к восемнадцатому веку не делает тебя старым, — посмеивается Дазай, «съедая» одну из вражеских фигур своей. — Возможно, немного странно, что ты живёшь в таком месте, но у богатых свои причуды: кто-то машины коллекционирует, кто-то — антиквариат, а кто-то посреди Японии строит русский островок, чтобы отделить себя от всего мира, — говорит Дазай, окончательно забивая на игру и снова начиная разглядывать обстановку вокруг. Вкус у хозяина поместья явно был неплох. Он будто даже немного издевался в очередной раз над тем, что принято делать у богатых. Например, его отец бы точно не смог жить в таком месте, потому что это «слишком». Роскошно? Вычурно? Устарело? «Дорого» — улыбается про себя он, подобрав нужное слово. Мори в жизни бы не стал тратить столько денег на простое жильё и прислугу к нему, но вот его жена явно была бы в восторге.        И это даже немного забавно, что Дазай неосознанно постоянно сравнивает Фёдора со своим отцом. Решил сменить одного опекуна на другого? Ну «папочка» точно лучше.  — Занятные рассуждения, — говорит Фёдор, завершая игру своим ходом. — Шах и мат. На что ты отвлёкся?  — Итого, на четыре партии у нас снова ничья, — потягивается он на стуле, глубоко вдыхая свежий воздух вперемешку с цветочным ароматом. — Мама хочет, чтобы ты приехал на семейный обед и познакомился с ней.  — Вот как, — отвечает он, аккуратно убирая фигуры с доски и укладывая их в коробочку. Лёгкий смешок игриво переливается в его голосе, когда он продолжает, — Это действительно важный повод для раздумий. Когда?  — М? — немного удивляется Дазай, который ляпнул это больше просто так, нежели для того, чтобы реально попросить об этом. — Ты правда приедешь?  — Почему нет? Как минимум, интересно посмотреть на женщину, которая повлияла на успех твоего отца. У неё ведь тоже свой бизнес? — спрашивает он и получает в ответ кивок. — Какие цветы ей нравятся? — Ей нравятся деньги, — смеётся Дазай. — Универсально, — кивает Фёдор и предлагает вернуться в дом, потому что на улице становится прохладно.        Дазай идёт по каменной дорожке следом за ним и снова восхищается красотой места, в котором оказался. Если бы здесь были экскурсоводы с туристами, то он бы ни капли не удивился. Они поднимаются по небольшой лестнице, проходят под балконом, нависающим над входом с мраморными колоннами и оказываются в просторном, светлом холле с диванами, небольшим журнальным столиком и парой картин на стенах.   — Ужинать будешь? Могу что-то приготовить, — спрашивает Фёдор, меняя кроссовки на тёплые тапочки и подавая такие же ему.  — Ты готовишь? — удивляется Дазай, который совершенно точно понял, что на участке есть гостевой дом и дом для помощников по хозяйству.  — Да? — улыбается он, проходя сквозь зал и оставляя клетчатую коробочку с шахматами на тумбочке. — Уже позднее время, поэтому не хочу никого беспокоить, тем более, что завтра начинаются выходные. Любые ресурсы нужно уметь эффективно использовать, а если речь идёт о людях, то проявлять к ним должное уважение.  — Спасибо, я не голоден, — отвечает Дазай. — А обед с родителями… когда у тебя будет время? На следующей неделе есть пара свободных часов?  — Мгм, — кивает Фёдор, усаживаясь в кресло и буквально утопая в нём, настолько оно мягкое. Он наблюдает за своим гостем, пытаясь понять о нём немного больше, и Дазай не разочаровывает, держась абсолютно свободно, ведь он давно привык к роскоши. — Мне нужно что-то узнать о тебе, чтобы не ударить в грязь лицом?  — Нет, — говорит Дазай, всё ещё стоя посередине зала и пытаясь понять, куда себя пристроить в этом пространстве. Выбор наконец-то падает на второе кресло, стоящее напротив первого. — Моя мама очень любит поговорить, поэтому её нужно просто слушать. И считает крайне несправедливым, что отец давно с тобой знаком, а она осталась где-то с краю. Достаточно улыбаться и отвесить пару комплиментов дизайну интерьера в нашем доме, ей будет приятно, — говорит Дазай и задумывается на несколько секунд. — Я никогда не знакомил свою семью с кем-то, кроме ситуаций, где они невольно оказывались свидетелями моей личной жизни.  — И кому больше было неловко? — Точно не мне, — смеётся он. — А чем ты обычно занимаешься на выходных?  — В основном, работаю, но на этой неделе собираюсь съездить куда-нибудь отдохнуть. Думаю, это будет яхт-клуб, — отвечает Фёдор. — Хочешь съездить со мной?  — О? Как удивительно кстати у тебя появилось свободное время именно в тот момент, когда я предложил встретиться, — говорит Дазай. — Скажешь прямо, что ты хочешь, или мне нужно сначала согласиться и дождаться окончания выходных?  — Мори многое потеряет, если ты так и не захочешь управлять клиниками, — смеётся он.  — Я слишком хорошо знаком с неписаными законами, которые управляют миром бизнеса. И я не настолько глуп, чтобы решить, что ты помог мне по доброте сердечной, Фёдор.  — Не правда, я действительно очень добр по отношению к тебе, но ещё глупее будет не воспользоваться возможностью, понимаешь? Ничего страшного, если ты откажешься, тогда я придумаю что-то ещё, — говорит он. — Мне нужен серьёзный повод, чтобы привлечь внимание к новому продукту, помимо классического маркетинга, но так, чтобы это выглядело максимально красиво, — продолжает Фёдор. — Очень утомительно, что СМИ обсуждают отсутствие моей личной жизни вместо того, чтобы публиковать новые рекорды, а какие-то «инсайдеры» снова и снова сводят меня с теми, с кем я даже близко не хочу иметь ничего общего.  — Хочешь, чтобы я принял этот удар на себя? — посмеивается он, приподнимая одну бровь вверх. Нет, он не ожидал, что сейчас Фёдор предложит что-то непристойное. Он не такой человек, который будет пользоваться чужим безвыходным положением для удовлетворения своих потребностей. — И как каминг-аут поможет тебе закрыть эту тему? Думаю, что это наоборот заставит людей говорить ещё больше.  — Ты прав. И для Мори, скорее всего, будет ударом, если его единственный сын не только заберёт себе все лавры, но и окажется в центре осуждения, поэтому я предлагаю не просто сходить куда-нибудь вместе, а пожениться, — отвечает он.  — Да, это звучит неплохо, но… месяц? — задумывается Дазай. — Это будет выглядеть слегка странно, что мы едва успели познакомиться, а уже расписываемся. Мне, наверное, нужно сейчас порадоваться, да? Сколько людей мечтают оказаться на моём месте?  — Достаточно, — улыбается Фёдор. — Но никто из них даже близко не сможет создать нужное впечатление и умело сыграть на публику, когда это нужно.  — Мы бы интересно смотрелись вместе, это правда. Значит, я получу полную свободу, а ты — хорошее прикрытие? Нужно всё продумать, чтобы ни у кого не возникло подозрений.  — Как насчёт того, чтобы «повстречаться» ещё где-то полгода? Презентация нового продукта осенью. Хватит этого времени, чтобы убедить твоих родителей, что у нас всё серьёзно? И, если нужно, составим брачный договор.  — Ты ведь прекрасно понимаешь, что и сам брак, и контракт — это просто бесполезные бумажки, — фыркает Дазай. — Никогда не понимал, зачем придавать столько значения узакониванию отношений. Кто-то ведь даже делает свадьбу целью всей жизни…  — Как и отношения, в целом, — поддерживает Фёдор. — Будто не существует чего-то ещё, что может нравиться и к чему можно стремиться. — Мечтаешь покорить весь мир? — Устроить геноцид, я ведь уже говорил, — смеётся он.  — Шутка не станет смешнее, если её повторить дважды, Фёдор, — улыбается Дазай.  — А кто шутит? О серьёзных вещах говорим!  — Да, мой будущий муж абсолютно серьёзно хочет устроить геноцид… Что ж, я постараюсь с этим смириться как-нибудь. Думаю, твоя идея может сработать. И очень хорошо, — отвечает он. — Мори нужны инвестиции, а не я в компании. Это я уже давно понял, потому что он отстаёт ровно в те моменты, когда обзаводится новыми партнёрами, приносящими пользу.  — Тогда всё будет ещё проще: подкуплю дракона и вытащу принцессу из башни, — смеётся Фёдор. — Вроде я был принцем, когда просыпался… Но любой каприз за ваши деньги, уважаемый спаситель!  — Боже, не говори так, это звучит странно, — отвечает он.  — Не думал, что тебя может что-то смутить, — ухмыляется Дазай. — Покажешь, где будет моя новая башня?  — Да. И даже дам ключи, чтобы создать иллюзию, что ты можешь выходить, когда захочешь.  — Кажется, так начинаются все триллеры с плохим концом. Хорошо, что я не похож на того самого второстепенного героя, который умирает в самом начале.  — Дазай, ты похож на убийцу, — смеётся Фёдор, вставая с кресла, чтобы устроить ему экскурсию.  — И то верно. 

***

— Да, вот так обхватывай его. И следи за пальцами, — говорит Дазай, глядя на него сверху вниз. — Хорошо. А теперь засовывай в рот целиком.        Ролл со свежей рыбой вываливается из палочек и падает прямо в мисочку с соусом, разбрызгивая его вокруг. Фёдор выглядит разочарованным, а Дазай над ним хохочет. — Вилка удобнее. — Боже, сколько лет ты уже живёшь в Японии? Ты просто обязан уметь пользоваться палочками! Это неуважение к нашей культуре, — издевается он. — Никто не ест роллы вилкой, понимаешь?  — Я не горел желанием есть их, в принципе, — оправдывается Фёдор. — И не думай, что я не отомщу тебе, заставив попробовать окрошку.  — А фто это? — спрашивает Дазай, ловко закинув себе в рот очередной ролл.  — Это салат, залитый хлебным… лимонадом, — улыбается он. — Очень популярное летнее блюдо в России. Ещё есть вариант с кефиром, тут как больше нравится. Для богатых — с просекко.  — Фу-у.  — У тебя есть месяц до следующей «даты», чтобы успеть морально подготовиться, — смеётся Фёдор, отодвигая от себя тарелку и подзывая официанта, чтобы заказать себе что-то другое. — Ты купил себе подарок кстати?  — Да. Ты подарил мне ахренительный покерный набор на заказ. Кейс сделан из крокодиловой кожи, а внутри золотые фишки, инкрустированные бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами. И ещё четыре колоды с платиновым напылением, — отвечает Дазай. — Скоро должны доставить из Лондона.  — Сыграем?  — Думал, не спросишь, — смеётся он. — А я подарил тебе три тома «Войны и мира». Первое отдельное издание романа в конце девятнадцатого века. И свою очаровательную ухмылку, конечно, потому что оба подарка были оплачены тобой.  — Я в тебе не сомневался, — с улыбкой кивает Фёдор. — Спасибо за три месяца прекрасных «отношений», — говорит Дазай, поднимая вверх аккуратный стаканчик с саке. — О, это тебе спасибо. Даже не представляю, как я жил без тебя раньше, — отвечает он, поднимая свой. 

***

Папочка: Уезжаю в Дубай на неделю, дом полностью в твоём распоряжении. Что-нибудь привезти? 

Принцесса:

Шейха мне привези

Папочка: Куда тебе ещё один? 

Принцесса:

Вдруг твои деньги закончатся? 

Папочка: Тогда будешь горько плакать на моих похоронах, потому что иначе я не могу представить такую ситуацию

Принцесса:

Матовую Ламбу. Чёрную!

Папочка: Разве у тебя есть права?

Принцесса:

Нет

      Ровно через семь дней в дом Дазая звонит курьер, который вручает ему небольшую подарочную коробку. Внутри — игрушечная Ламборджини, с хромированными дисками и маленьким сердечком на двери. А ещё сертификат… на обучение в автошколе.        В ответ он заказывает Фёдору доставку роллов и букет из двух гвоздик с запиской: «Помним. Любим. Скорбим». 

***

— Как мне это сделать? — спрашивает Достоевский, когда они прогуливаются по берегу океана, подходя к яхт-клубу, куда Дазая пригласили ещё полгода назад, но он так и не согласился. — Ты фильмы не смотрел никогда что ли? Нужно встать на одно колено, достать кольцо и спросить, хочу ли я выйти за тебя замуж, — смеётся он и сталкивается с грозным взглядом фиолетовых глаз. — Сам придурок!   — Я этого не говорил, — ухмыляется Фёдор, отворачиваясь.  — Но я уверен, что ты так подумал. — Возможно, — отвечает он. — Так как обстановка с родителями?  — Ну я уже два месяца невзначай рассказываю о том, что мы планируем съехаться и всё чаще говорю, что ночую у тебя. Что в принципе, является правдой. Маме ты очень нравишься, поэтому она постоянно спрашивает, какие у нас планы на будущее, а Мори… — Нужно с ним встретиться, — кивает Фёдор.  — Он мне недавно в порыве гнева сказал: «А чем ты собираешься заниматься?! Замуж выскочить удачно и на чужой шее сидеть до конца жизни?», — говорит Дазай. — Я ответил, что сидеть собираюсь на кое-чём другом, и наш диалог закончился ничем. — Как ты жесток, — смеётся Федор. — Теперь он будет это представлять у себя в голове.  — Надеюсь, что не просто представлять, а мучаться от ночных кошмаров, — фыркает Дазай. — Мне казалось, что он будет хоть немного рад за меня, но по факту только больше с катушек слетел. У меня иногда ощущение, что он считает меня своей собственностью.  — Я не знаю всех деталей ваших отношений, но и у тебя характер далеко не идеальный. Впрочем, есть в кого, — говорит Фёдор. — Хочешь переехать ко мне уже с концами? А с предложением что-нибудь придумаем в ближайшее время.  — Нет, если я сначала перееду, то они точно захотят свадьбу, а так можно будет ограничиться ужином в ресторане, в узком семейном кругу, — отвечает Дазай. — Я уже двадцать три года терплю Мори, так что ещё пара недель не будет проблемой, зато потом напьюсь на радостях! 

***

      Прошло чуть меньше года с того момента, как из большой любви друг к другу они расписались и съехались.        Фёдор с Дазаем стабильно появлялись вместе на мероприятиях, поражая не только красотой пары, но и идеальным взаимодействием друг с другом. Будто понимали всё без слов, общаясь на ментальном уровне. Мори получил инвестиции для реализации своих новых идей и полюбил мужа своего сына ещё больше, позволив немного скорректировать все планы. Теперь Фёдор мог жить и реализовываться так, как он хочет, не переживая за свой имидж в глазах клиентов и деловых партнёров, а Дазай получил долгожданную свободу и шикарные условия жизни за то, что притворяется его парой.        И все были в огромном плюсе, кроме одного человека…  — Фёдор, а можно задать тебе личный вопрос? — неожиданно спрашивает Николай в одной из командировок, когда они обедают в перерыве между встречами. Гоголь — его правая рука уже много лет, вносящая огромный вклад в развитие компании не только своим трудолюбием, но и интересными идеями. Он был на несколько лет старше своего начальника, но никогда не показывал неуважения, скорее даже наоборот: прислушивался к нему с огромным интересом, постоянно узнавая для себя что-то новое. Они прошли вместе все стадии развития бизнеса с минусовых показателей и кризисов всех видов до молниеносного взлёта. Сейчас он владел частью акций компании и занимал должность операционного директора. Единственное, что отличало его от остальных сотрудников — длинные волосы, которые тот напрочь отказывался стричь. И плевать ему было на то, как это выглядит, потому что встречать и провожать должны по уму, а внешний вид — пыль, пущенная в глаза. — Задай, — отвечает Фёдор, наливая себе чай в кружку. — Почему ты выбрал именно его?  — В плане, что были и более достойные кандидаты? Тоже думал об этом, но у нас как-то с момента знакомства сложилось хорошее взаимопонимание, а потом и обстоятельства следом тоже стали очень удобны для этого решения. Вариантов было действительно много, но я не жалею о своем выборе. Дазай превзошёл все ожидания. И не только мои, но и всего бизнес-сообщества. Его мнение теперь имеет даже больший вес, чем его отца.        Николай сжимает зубы крепче, потому что какого хрена вообще он сейчас должен слушать, какой распрекрасный муж Феди единственный человек, который ни раз доказывал свою преданность и эффективность — это он. И если кто-то и достоин притворяться парой Фёдора Достоевского, то это должен быть не чей-то сынок, а человек, который бок о бок идёт с ним к его целям, пробивая все потолки на пути.  — Если бы ты попросил об этом, скажем, меня, то я бы согласился, — всё, что отвечает он, ни на что не намекая. А если и намекая, то совсем чуть-чуть.  — У тебя и так достаточно работы, чтобы дополнительно нагружать решением таких вопросов, — невозмутимо отвечает Фёдор, искренне ненавидящий, когда его решения ставят под сомнения. Кто бы это ни делал. — Разве что, есть и другие причины?        Не Достоевский начал этот диалог, но он прямо сейчас прижимает беловолосого к стенке своим вопросом. Кажется, что это Николай был только что вооружён, имея в запасе огромное количество аргументов в пользу их отношений (пусть и ненастоящих), но сейчас он понимает, что общается далеко не с наивным и бесчувственным глупцом, а с человеком, который всё видит и знает лучше других. Конечно, он не мог не заметить эти мимолётные взгляды на себе, излишнее внимание и заботу, а ещё то, как слегка смущается помощник, когда Фёдор улыбается одними уголками губ. И раз он решил обсудить свои чувства спустя столько времени, то нужно же дать ему такую возможность?  — Я знаю, что не в твоих правилах влезать в чужую жизнь, но ты и правда мне очень нравишься. И если бы ты сказал, что тебе нужна помощь, то я бы согласился, даже несмотря на то, что мешать личное и рабочее — худшая идея, — отвечает Николай. — И я до конца не понимаю, как тебя могут устраивать отношения без чувств. Это просто большая игра для вас двоих?  — Да. И ты об этом знаешь, — кивает Фёдор, ставя локоть на стол и укладывая голову на руку. — Меня полностью устраивает жить с человеком в официальном браке и при этом иметь возможность заниматься всем, чем я захочу. Мы полностью свободны, и это прекрасно. Если бы все отношения были такие, то мир явно был бы лучше.  — А хочешь ты заниматься работой… — хмыкает он. — И больше тебя ничего не волнует?  — Почему же? Меня немного волнуют пробки и погода, — посмеивается он и видит, как его собеседник закатывает глаза. — Ты хочешь услышать сейчас, что я тоже хочу любви и счастья, как все «нормальные» люди?  — Как минимум. — Возможно, когда я буду постарше, я бы хотел завести семью. Лет через пять, а то и через десять, поэтому нет смысла тратить на эти мысли время в настоящем.  — Мы можем как-нибудь выпить вместе? Просто пообщаться вне работы и приятно провести время, — спрашивает Николай. — Один раз. В качестве, например, благодарности лично мне за совместную работу.  — Хочешь попытаться разрушить мой поддельный брак, потому что тебе не нравится Дазай? — смеётся Фёдор.  — Если ты говоришь так, значит, сомневаешься в нём, — улыбается Николай.  — Нет. Но я думаю, что ты и правда заслужил свидание, даже если это и не выльется ни во что, — отвечает он. — Некрасиво с моей стороны будет отвергать твои чувства, не узнав тебя поближе, как человека. Можем задержаться здесь на один день, если хочешь.  — Поменяю билеты. 

***

      Вечера в конце недели проходят для Дазая примерно одинаково — он едет в центр Токио, чтобы выпить дорогущего виски и склеить кого-нибудь (желательно, но не обязательно). Правда сегодня — это что-то вроде небольшого исключения из устоявшихся правил, потому что когда Фёдор уезжает, становится невыносимо скучно. Хоть они и редко разговаривают, а ещё реже — проводят вместе какое-то время, но без него становится как-то пусто. Друзей Дазаю заводить не особо нравилось, поэтому он оставался предоставлен сам себе в решимости это изменить и расширить круг знакомых не только до тех, с кем он может иногда переспать.        Сегодня ему хотелось познакомиться с кем-то, с кем можно было бы не просто выпить и погулять, но и поделиться своими бесконечными мыслями, иначе нет-нет, да и загоняться начнёт снова ненароком от чересчур спокойной жизни.       Именно поэтому он идет в самый обычный бар, где усаживается за барную стойку и заказывает себе напиток. По привычке пишет Достоевскому, куда уехал и во сколько вернётся, забывая, что тот не дома. У них просто было такое негласное правило, чтобы не нарушить планы друг друга, не создавая лишних неловких ситуаций, потому что в отелях стоят камеры, и это могло бы выйти боком для них обоих.  — Привет, могу тебя угостить чем-нибудь? — раздаётся приятный голос сзади, и Дазай оборачивается.  «Маршрут перестроен» — говорит его разум, увидев того, кто именно к нему обращается. С таким красивым парнем не хочется дружить, с ним хочется попробовать самые непристойные позы и содрать зубами чёрный чокер на шее, потом подарив новый в качестве извинений и повода для второй встречи. Так он и сделает. Однозначно.  — Привет, — отвечает Дазай, улыбаясь. — Или я тебя, м?        Голубые глаза также пристально сканируют его, оценивания, и парень хмурится, когда его взгляд опускается на руку со стаканом виски:  — Прошу прощения, я не увидел кольцо. Хорошего вечера, — говорит он, разворачиваясь и вынуждая схватить себя за запястье, чтобы остановить.  — Мне его снять? — спрашивает Дазай, вставая и избавляясь от него. Платиновое украшение мгновенно слетает с его пальца, и он убирает его в карман.  — Слушай, ты можешь делать в своей жизни всё, что хочешь, — дерзко отвечает рыжий. — Я не одобряю измены и не хочу попасть под горячую руку твоей пары, если ты пришёл сюда не один.  — Мой брак ничего не значит, — отвечает он, усаживаясь обратно и продолжая смотреть на него снизу вверх.  — Вы все это говорите, — фыркает рыж. — «У нас пропала страсть», «мы уже в шаге от развода», «спим в разных кроватях» или «давно живём отдельно», а потом… — Бери выше. Мы не любим друг друга, никогда не любили и не будем. Поженились по расчёту с условием полной свободы для нас обоих, — говорит Дазай. — Могу познакомить тебя с мужем, если не веришь. Он сам тебе это расскажет и даже купит пару подарков за красивые глаза.  — Значит, вы — те самые, конченные извращенцы, которые тащат в свою постель третьего, чтобы повеселиться?! — ахает он с полнейшим ужасом на лице. Нет, на такую херню Чуя больше не согласиться. Хватило ему уже приключений на задницу в прямом и переносном смысле. Не для этого он сегодня красиво одевался и купил новую модную шляпку.  — Да нет же! — смеётся Дазай, снова хватая его за запястье, чтобы остановить и зафиксировать у барной стойки хоть на минутку. — Мы вообще никогда не спали. Даже не обнимались. Рукопожатие — максимум, понимаешь? Чисто деловые отношения.  — Допустим, но… Ну же, Дазай! Ты умеешь вести переговоры! — Если тебе уже повезло быть третьим лишним, то попробуй искать любовь всей своей жизни не в баре, — отвечает он, ясно понимая, в чём проблема его нового знакомого, который шарахается от одного вида кольца. — В пятницу вечером сюда приходят, чтобы найти развлечения на одну ночь.  Не на одну, но это потом.  — Да, я в курсе, — соглашается он, и это уже маленькая победа.  — Так мы выпьем или ты пойдёшь искать кого-то ещё? Я бы послушал пару-тройку увлекательных историй о твоих женатых бывших, — заканчивает Дазай.  — Вино, — кивает он, наконец-то усаживаясь рядом.