How Gerard Way Found His Way

30 октября, 2007

Прекрасное и по необыкновению солнечное утро октября в Нью-Джерси. Фрэнк потягивается в кровати и случайно роняет телефон на пол. Сегодня никуда не надо, как и завтра, и послезавтра; он сидит дома, слоняясь из комнаты в комнату в ожидании звонка от Джера. Неторопливо встав с кровати, он, закутавшись в плед, побрёл вниз на кухню, чтобы заварить кофе. Две чайные ложки свежемолотого кофе в турку, и через пару минут будет готово, но это не всё: половина кружки кофе, а вторая часть — для молока, и напоследок ложечка вишнёвого сиропа. Так любил пить кофе Джер, так он и научил Фрэнка готовить. Пройдясь по гостиной, он сел на ковёр у камина; поглаживая пальцами ворсинки, он вспоминал, как тут лежал Джер, слушая музыку в наушниках, дёргая ногой в такт и рисуя что-то, пока Айеро готовил ужин. Каждая деталь дома напоминала о нём, было тоскливо от мысли, что он встретит день рождения без Джи. Никто не разбудит с утра поцелуем и не пропоёт «Happy birthday to you, my dear Frankie...». Прошло двадцать дней с того момента, как Уэй поцеловал его в лоб поздно ночью на прощание, уезжая в аэропорт. Фрэнк проклинал работу, проклинал расстояние, проклинал предательски тянущееся время, а ещё безотказного Джи. Помимо рассказов о сюжете комикса и истории его написания, он, конечно же, раздавал автографы и фотографировался с фанатами. Комикс был успешным по большей части благодаря фанатам Mychem, которые хотели скупить всё, к чему имели дело парни, в особенности, Уэй старший. Фрэнк никогда его не ревновал, никогда до этого дня. Джерард давал много поводов и прежде, но всё, что происходит на сцене, это шоу, и Фрэнк помнил это, но взаимодействие с фанатами вне сцены — другое. Фрэнк тоже никогда не отказывал сделать пару фото, расписаться где-нибудь и обняться, но всё равно сохраняя дистанцию и не нарушая свои границы. А Джерард... Сев на постель с кружкой кофе, он поднял телефон с пола и увидел около двадцати сообщений от Рэя и столько же от Майки. «Я, конечно, не хочу лезть не в своё дело, но у вас всё хорошо с Джером? Просто я видел твиты, где какая-то девчонка, наверное, фанатка, обжимается с Джером, я, конечно, не знаю, но фотки с фанатами так не выглядят...» «Джерард-сучёныш-Уэй, у вас же всё хорошо было, что вытворяет мой чертов брат?! Он ещё и трубку не берёт, Фрэнк, ты как?» Небо вдруг затянуло тучами, и на улице полил дождь; ливень, который стучал не только в окно, но и будто в висках Фрэнка, дразня его, давя на больное. Он подумал, что это шутка или сон, но, блять, кто будет так шутить? Он не видел никаких странных фото, ничего такого, ведь каждый день просматривал новые с конференций, фотки с фанатами и все хорошо. Поставив кружку на тумбочку, он открыл ссылку от Рэя. Ебучая фотка была в плохом качестве, но и так было понятно, что на ней чертов Уэй. Какая-то блондинка, забросив руки ему на шею, целует его, а он держал её за талию (или отталкивал?), но больше этого, Фрэнка задели комментарии. «Оу, может именно ты заберёшь сердце ДжиУэя?» «Вы так мило смотритесь!» «И как этот парень может быть до сих пор один?» «А он также горяч в постели, как и на сцене?» Пролистав ещё кучу похожих, мерзких комментариев, он откинул телефон в сторону и лёг на спину. Он не знал, что и сказать, хотелось придушить Джера и ту девчонку. Он тут один страдает и ждёт его, как чёртов верный пёс, пока тот развлекается с фанаткой. «Он наигрался со мной и решил бросить, или как всё это, сука, понимать? Но… я не буду звонить ему и истерить, я сделаю по-другому: дождусь его, сделаю вид, что всё хорошо, и поговорим уже при встрече.» Фрэнк не притрагивался к телефону, боясь включить его и наткнуться на ещё более мерзкие подробности об интрижке Уэя. Он свернулся калачиком, обнимая себя за плечи. Это было больно, очень больно. Что он сделал не так? Он всё время был за него, он всё время с ним, даже когда тот далеко. Они прошли вместе долгий путь, от группы из бара до группы с мировой известностью, они делили одежду, спали в грязных мотелях, прячась ото всех, они вместе побороли зависимость Уэя, его страхи, они открылись друзьям, и сейчас, когда у них есть всё, к чему они стремились и чего хотели, Джерард ранил его, решив перечеркнуть всё, что было, одной чёртовой фотографией. Он не ответил ничего ни Рэю, ни Майки, а что писать? Ему нужно подумать, побыть одному. Бросив взгляд на подушку справа от себя, ту, на которой спит Джи, он притянул её к себе и обнял. Она так пахнет им, его чёртовыми вишнёвыми сигаретами, лосьоном после бритья и шампунем с запахом пионов. Закрыв глаза, Фрэнк заплакал, от мысли, что сейчас Джи лежит с кем-то в кровати и смотрит в чужие глаза. Его разрывало от ревности, он сгорал от чувства безпомощности в этой ситуации. «Это так больно...» Фрэнк всего лишь ритм-гитарист в его группе, а об их отношениях знает пара человек, и предъявить ему он ничего не может. Закатить сцену ревности, побить посуду, дать ему пощёчину и назвать всеми мерзкими словами — это слишком по-детски, слишком глупо. Фрэнку остаётся смирить свой гнев и ждать, чтобы поговорить, как нормальные люди. Голова трещала от сотни мыслей, что сейчас делает Джерард? Кто его касается? В чьих он объятиях? Не выдержав, он отключился и провалился в сон. Ему ничего не снилось, он просто видел темноту; весь день и ночь пролетели словно по щелчку пальцев. Разбудил его звонок.

«Входящий, Джи»

«Блять, голова… Сколько я спал? 31 октября, я спал почти… сутки?» — Алло? — С днём рождения, с днём рождения, мой милый Фрэнки! — пропев своим сладким голоском, Джерард похлопал в ладоши на другом конце трубки. — Спасибо... — Дорогой, мне так жаль, что я не могу обнять тебя, поцеловать и… — Я понял - понял, хватит, Джер... — Все в порядке? — Да, «Если не брать в расчёт вчерашние фотки, то всё просто ахуенно», Я просто приболел... — Оу... Это плохо. А что болит? Ты пил таблетки? А температура есть? — Ещё нет, я проснулся, и мне стало плохо. «Играешь в заботливого, да, Уэй?» — Не знаю, может, это немного поднимет тебе настроение: твой подарок в гардеробе, на верхней полке, где мои шапки. Я знал, что ты туда не полезешь и спрятал там. — Ага, спасибо... Милый... Я обязательно посмотрю. А как ты вообще? «Милый... Ты теперь не милый, но... Я ведь не подаю виду?» — Всё отлично, скоро вернусь домой, и всё будет ещё лучше. Была одна проблемка вчера, но Хоуп всё решила. «Проблемка...» — Ну хорошо, что все решилось, Хоуп отличный менеджер, она спасает твою задницу каждый раз. — Ахах, это точно... Дорогой, мне нужно идти. Я скучаю очень сильно. Выздоравливай поскорее. Целую... — Пока - пока... Бросив телефон куда-то за спину на кровать, Фрэнк потёр глаза и пошёл в гардероб. Встав на цыпочки, он еле как дотянулся до коробки с шапками. «И кто сделал их так высоко? Хотя... Джер всегда помогает достать что-то с верхних полок и это не казалось проблемой» Нащупав что-то похожее не на шапку, он вытянул это и сел на пол с тонкой вещью в руках. «Это очередная пластинка, ну да... » Развернув крафтовую упаковку, он увидел пластинку «Black Flag». Он давно хотел второй альбом «Damaged», но сейчас этот подарок не вызвал никаких эмоций. Повертев пластинку, её даже не хотелось слушать, как он делал обычно, получив новый подарок от Уэя. Заметив на обратной стороне приклеенный свёрток бумаги, какое-то послание, Фрэнк удивился. Развернув листик, он увидел косой почерк Уэя, который он старательно выводил. «Фрэнки, если ты это читаешь, значит, я не могу отдать тебе пластинку сам. Мне очень жаль, что работа отвлекает от тебя, от нас, но ты ведь всё понимаешь... Я давно гонялся за этой пластинкой, за первым изданием, ведь я помню, как это важно для тебя. Надеюсь, ты включишь ее и вспомнишь обо мне, будто я рядом, а не в сотнях километрах от дома. Дорогой, я очень рад, что 26 лет назад ты увидел свет, и сейчас ты озаряешь светом и мою жизнь. За четыре года наших отношений, я ни разу не говорил тебе этого, но я так тебя люблю, ты ведь знаешь? Люблю и жалею лишь об упущенных двух годах, ведь ты был тем самым с первого взгляда, ещё в 2002 году с теми дурацкими дредами. Любимый, мне ничего не нужно, ни слава, ни деньги, я могу желать лишь одного: просыпаться каждый день рядом с тобой в одной постели, встречая рассветы и закаты в твоих объятиях. Спасибо тебе за всё, за то, что ты рядом, за твою безграничную любовь, которая заставляет меня жить, и прости за то, что со мной бывает трудно, прости если я обижал тебя, прости, что не говорил, как люблю. Фрэнки, с днём рождения. Я люблю тебя...» Слезы стекали на бумагу, оставляя большие пятна и размывая чернила ручки. Прислонив письмо к груди Айеро, не мог ненавидить, ведь он любил, безумно любил. Но не понимал, как после того, что написал Джи, он обжимался с кем-то другим. Его слова ничего не значат? Кто-то постучал в дверь, и, накинув на себя первую попавшуюся футболку и джинсы , Фрэнк поспешил вниз. — Кто? — Сладость или гадость? «Блять, Хеллоуин, совсем забыл… Угораздило же родиться в этот чертов праздник, чтобы раздавать конфеты до конца жизни, в свой же праздник». — Фрэнк, это Майки и Рэй, открывай. Открыв дверь, перед ним стояли друзья с тортом и выпивкой. Это было куда лучше, чем дети, стучашие каждые 10 минут в надежде получить угощение. Впустив парней, он закрыл дверь и надеялся, что их больше не будут тревожить. — Ну что, именинник, доставай бокалы. — Усаживаясь за стол, Рэй втыкал в торт свечи, пока Майки пытался открыть вино. — Это так неожиданно, типа я думал весь день просплю, чего-то не очень себя чувствую с утра. — Неожиданно? Неожиданно было бы, если бы мы не пришли, точнее, было бы странно не придти поздравить друга, да, Рэй? — Да-да, дайте зажигалку. — Это клубничный? — Ага, Криста приготовила, похоже на покупной, а на вкус ещё лучше. Джер говорил, ты любишь клубничный… Майки пихнул Рэя в бок, говоря взглядом: «Не говори о нём», будто Джерард — чертов Волан-де-Морт, и его имя нельзя произносить. — Ну… загадывай желание, — подвинув торт к Фрэнку, парни светились в ожидании. «Хочу, чтобы Джерард поскорее вернулся домой, и эти фото были лишь недоразумением». Задув свечи, Фрэнк уткнулся в торт, откусывая уголок ртом, не дожидаясь, пока торт порежут. — Блять, ну и свинья… — Моя кухня, что хочу то и делаю, — смеясь с полным ртом, Фрэнк потянулся за тарелками и вилками. Бокал, второй, третий, и вот открылась вторая бутылка. Перед глазами была лёгкая вуаль, расслабляющая и развязывающая языки. Они обсуждали всё на свете. Смешные моменты из прошлого, планы на будущее, всё, кроме Уэя старшего, пока они не решили вспомнить про Хеллоуин в детстве. —... Ну хоть я и ходил в католическую школу, всё равно все праздновали Хеллоуин, и вообще это ахуенно родиться в этот день, типа не надо думать о том, как его праздновать, вокруг и так праздник. Все в костюмах, в общем, это круто. — Джер тоже просто обожал Хеллоуин в детстве, можно получить сотню конфет и растянуть их аж на неделю. Ну он сладкоежка, и это факт, ахах... Повисла гробовая тишина, такая, что аж в ушах был слышен стук сердца. В дверь постучали дети, но никто не собирался открывать — «извините, конфет нет», — но именно этот стук выдернул всех из раздумий, и Майки заговорил. — Фрэнк, послушай, я не хочу омрачать твой день рождения тем, что сделал мой засранец брат, но я думаю, стоит поговорить, потому что от этого не убежишь. Ты можешь выговориться нам, что ты вообще думаешь насчёт этого? — Я не знаю… Мне больно, но я не знаю, может, это всё неправда, мне хочется в это верить. — А ты звонил ему, или он тебе? — Рэй разлил остатки из бутылки по бокалам. — Он поздравил меня с днём рождения и всё… — А ты не спросил, что это за хуйня, что это за фотографии? Кстати, их удалили почти сразу, может он просто думает, что ты не видел? — Не знаю.. Но, я уж точно не собираюсь устраивать разборки по телефону, а смысл, звонок может оборваться, и так нормально не поговоришь. У меня ещё есть время подумать, пока он не вернулся домой. — Фрэнк, я в шоке, как ты можешь держать себя в руках и тупо ждать. Я бы нашел его и открутил ему яйца... Хотя это и правильно, что ты не поддаешься эмоциям… Переведя тему, парни ещё немного поболтали и около десяти уехали на такси домой. Фрэнк, забыв уже о том, что парни напомнили о Джере и забыв о нём самом, открыл третью бутылку вина из бара. Он включил телевизор, ища какой-нибудь ужастик, и остановился на «Сонной лощине». Легкая классика ужасов. Под конец бутылки и фильма он постепенно начал проваливаться в сон и, прежде чем окончательно не заснул на диване, поднял себя и пошёл в душ. Хорошенько попарившись, ноги еле как донесли его до кровати, и, упав в постель, он сразу выключился. За окном поливал дождь, размывая землю с газона, которая тонкими ручейками стекала по тротуару. А из-за тумана не было видно даже соседнего дома. Хеллоуинское, мрачное настроение перешло и на следующий день. После вчерашней выпивки Фрэнк спал так крепко, что его ничего не могло разбудить, ничего, кроме жажды, конечно. Потянувшись в постели, он резко почувствовал боль в руке — она онемела и покалывала при сжимании от неудобной позы сна. Оттолкнув от себя подушку Джера, он встал, натянув штаны и футболку. И слегка ежась от осеннего холода, Фрэнк вышел в коридор и почувствовал запах кофе... Спускаясь вниз, сердце сжалось и упало прямо в пятки. Это не грабитель, нет, это Джерард, но почему так рано? На диване лежал плед, а на полу валялись подушки. Войдя на кухню, его встретил Джи, звонко перемешивающий кофе чайной ложечкой. Расплывшись в улыбке, он склонил голову набок и подпёр её рукой. — Доброе утро, милый, — промурлыкав, он отпил кофе и поморщился от того, какое оно горячее, наверняка он обжег язык. — А как? — От удивления Фрэнк вскинул руки, не зная, что и сказать. — А ты не рад, что я вернулся раньше, м? — Рад… — присаживаясь напротив него, Фрэнк разглядывал родное лицо, которое за пару дней почему-то стало таким незнакомым. — У меня возникли некоторые проблемы... Как я и говорил тогда. Хоуп всё решила, но это оставило неприятный осадок, и я решил вернуться раньше домой, — он вытер губы от пенки и посмотрел на пальцы. — Проблема— это та девушка? — спокойно, но очень низким тоном сказал Фрэнк. — Ты… ты видел? — А ты думал, нет? — Надеялся, что нет... — Уэй, ты так спокойно обо всем говоришь, не хочешь хотя-бы извиниться?! Ты обжимался, и вероятнее всего трахался с той девчонкой, а теперь сидишь тут попиваешь кофе. Какого тебе, а? — Фрэнк, ты ебнулся? — отставляя кружку в сторону, Джерард оперся руками о лоб. — Нет, это ты ебнулся, ты, сука, развлекался там перед моим днём рождения. Я сижу дома, скучаю по тебе, а ты… — Успокойся, я всё объясню. — Уж постарайся. — Вечером 29 числа мы с Хоуп и организаторами выставки искали, где поужинать в центре Атланты. Мы ели просто ахуенную пиццу с колбасками и... — Давай ближе к делу. — Ладно - Ладно... Потом мы вышли из ресторана и наткнулись на фанаток. Ну, как бы я не против расписаться на бумажке и сделать пару фото, но всё пошло не по плану. Их было трое, подружки, вероятнее всего. Темненькая общалась с Хоуп, узнавая, будут ли ещё какие-то выступления, а она лишь отнекивалась, держа все в тайне. Вторая фоткала нас, а третья… ну, ты видел. По началу все было как обычно, мы просто обнялись, она поблагодарила меня, группу за музыку, и пока я растерялся от комплиментов в сторону нашего творчества, она бросилась мне на шею и поцеловала. Я сжал губы и отпихнул ее. Фрэнк, я отталкивал ее, все же видно на той сраной фотке... Оптихнув ее, парни втали передо мной и попросили девушек уйти, мне стало так мерзко, так противно от того, что случилось. Знаешь это глупо, но никто из группы в тот момент не подумал о том, что нас сфоткали и это куда-то выложат. Когда мы вернулись в отель я около часа тупо пялился в стенку, думая , что черт возьми это было? Как люди не понимают, что я не вещь, что я такой-же человек, что у меня есть личное пространство, чувства и так нельзя делать. Ну, а на утро ты и сам видел... Хоуп нашла этих девушек и разобралась с ними, пригрозив, что подаст в суд, если фото не удалят и они не объясняться. Они удалили фото и извинились в следующем посте, написав, что это не я, просто похожий парень и они решили похайпить на этом... Ты же видел тот пост? Фрэнк отрицательно помотал головой. — Фрэнки, у меня и в мыслях не было спать с кем-то другим, я работал, и мне никто не нужен, кроме тебя, — протянув руку к Фрэнку, он продолжил. — Если не веришь мне, то позвони Хоуп, ей то зачем врать? — А почему ты не рассказал, а умолчал об этом? Так не делается, Джерард, о таком нужно рассказывать, я твой парень вроде как? — Конечно... Просто я подумал, что мы успели всё удалить, пока ты не увидел, чтобы не тревожить тебя этим. — А увидел не только я, но и Рэй и Майки... — Ну с этим я разберусь позже... Фрэнки, прости меня. Я должен был рассказать, и мне никто не нужен, ты слышишь? Любимый?... — Подняв свои слезливые зелёные глаза, он убил Фрэнка, убил наповал. Конечно, он поверил ему, конечно простил, и, чёрт, желание на день рождения впервые сбылось. Джерард вернулся так скоро и это все оказалось недоразумением. Фрэнк с иронией вспомнил то чувство ревности распространяющееся по всему телу, то, как он сгорал от гнева, а все это оказалось лишь ошибкой. Было смешно, но все-же больно... Встав с места, Джер словно подплыл к Фрэнку так плавно и медленно. Он обнял Айеро, прижимаясь губами к уху и шепча: «Прости, прости меня, пожалуйста». Обиду заглушили его аромат, тепло тела, его сладкий голосок, и Фрэнк поддался, скрестив руки на его пояснице, обняв его в ответ, утыкаясь носом в волосы; он крепко прижимал его к себе, не собираясь никуда отпускать. — Я прощаю тебя... Повернувшись к лицу Фрэнка, Джерард прижался к его губам, сразу настойчиво, грубо, проталкивая язык в его рот. Пройдясь языком по небу, он прикусил Фрэнка за нижнюю губу, от чего тот тихо простанал ему в рот. Они кусали друг друга, так, что губы трескались и небольшой металлический привкус сопровождал поцелуй. — Джи, детка, на колени... Потянув на себя Фрэнка за горло футболки, Джер заставил его встать. Ведя ладонями от шеи вниз, задевая сквозь мешающуюся футболку соски, он опускался на колени. Оставновишсь перед пахом, он потерся щекой через ткань, об уже эрогированый член. Сжав ягодицы Айеро, он выдавил из него протяжный глубокий стон. Джерарда это забавляло, что он получил мнимое чувство главенства над Айеро, что он взял все в свои руки и дразнил парня. Он чувствовал, как подрагивает и его член, как сжимает его ткань домашних штанов, но притронуться к себе он не мог. Стянув с Фрэнка штаны и боксеры, Джер стал облизывать головку, сжимая бедра парня до побеления под его тонкими пальцами. Джерард знал, что Фрэнк любит его минет, что он делает его мастерски, что это то, чего он хочет, о чем мечтает, но Джер медлит, специально, пока его резко не берут за волосы, натягивая сразу наполовину. — Не играйся со мной, ты провинился и трахну твой грязный, мокрый рот. У Уэя прыснули слезы от напора, от грубых толчков, от того, что он отвык. Он задыхался и не мог расслабиться, ему нужно было откашляться. Все еще цепляясь за бедра Фрэнка, он пытался оттолкнуть его, чтобы просто перевести дыхание, но рука в волосах Джи сжималась в кулак не отпуская и продолжая рвано двигаться. Фрэнк любил минеты, он постоянно хотел их, но получал их так редко, даже реже чем сам делал их Джеру, ведь «блять, мне еще петь, вечером шоу» и бла-бла-бла... Фрэнк смотрел вниз, как губы Джера становятся красными и по его подбородку стекает слюна в перемешку с предэякулятом. Как растягиваются его губы и краснеют щеки, по которым текут слезы. Его рот такой горячий, такой влажный, но такой неподдатливый, он сопротивляется, хотя Фрэнк знает, на что способен его Джи. Понимая, что заканчивать одним отсосом он не хочет, Айеро выпустил член изо рта парня и пока тот откашливался вытирая слюну, размазывая по лицу, он поднял его за талию и прижал к столу, сведя руки за спину. — Мне... мне больно... Проигнорировав всхлипы парня, второй рукой, Фрэнк стянул с него штаны, под которыми, как всегда не было белья. — Неисправимый засранец, ходишь без трусов.,— легкий шлепок по правой ягодице. — Ходишь и виляешь своей задницей, соблазняешь меня... — второй более грубый шлепок, по тому же месту. Джи выгнулся, от удовольствия которое перетекло в болезненое ощущение в сильнее сжатых запястьях. Проведя пальцами от копчика между ягодицами, Фрэнк застыл прямо у входа, вызывая тихие всхлипы у Джера. Он ерзал и пытался вырвать руки, на что получил еще один шлепок. — Фрэнки... А смазка? — жалобливо протянул Уэй, пытаясь посмотреть на Фрэнка. На что Айеро лишь ухмыльнулся, да, смазка очень важна, но она наверху в спальне и тащиться туда нет времени. Плюнув на пальцы, он вошел сразу двумя. Внутри было так узко и пальцы тяжело проходили в Джи, явно делая ему больно. — Блять...а... Разводя пальцами внутри, словно это ножницы, он проворачивал их, ища простату и растягивая парня. Наконец найдя заветную точку, Джерарда будто пробило током и он вскрикнул. Отпустив руки парня, Фрэнк вытащил из него пальцы, глядя, как розовое колечно мышц сокращается. Помяв запястья, Джер хотел развернуться, но его снова вжали в столешницу. Прижавшись всем телом к Уэю, Фрэнк прощептал ему на ухо: — Детка, давай побудь хорошим мальчиком, покричи для меня... И знай, ты кончишь только тогда, когда я этого захочу, ты понял? — Мг... — проглотив стон, Джер закрыл глаза и подложил руки под голову. Фрэнк резко вошел в него наполовину, сжимая упругую ягодицу. — Блять, блять, блять, ты такой узкий... «Сука, как же больно, это так по другому и так...мне нравится?» Каждый новый толчок был быстрее и грубее, тишина в доме была нарушена шлепками плоти о плоти, трением мокрых тел и вскриками Джерарда. Перед глазами метались звезды, настолько сильно он жмурил глаза. — Какой же ты плохой мальчик, и ты заслужил это Уэй. Испытывал меня, дразнил, заставил ревновать, а теперь стонешь, как шлюшка. Кто шлюшка? — шлепок по левой ягодице. — Ааах... Я... — Что ты? — Я... Я твоя шлюшка... — Да... ты моя красивая, грязная шлюшка, только моя... Прикусив кожу между лопаток, Фрэнк переместил руки на талию и медленными грубыми толчками вбивался в зад Уэя. По виску стекал ручеек пота, перетекающий на шею и впитывающийся в футболку. Фрэнк был на грани и каждое движение сопровождалось тянушим чувством внизу живота. — Я...почти... — Нет, попроси, — сомкнув руку кольцом у основания члена Джи, Айеро сжал его, не давая ему кончить. — Пожалуйста...аах...Фрэнки, можно... — задыхаясь, он жалко простонал, попросил Фрэнка сделать хоть что-то. Начав медленно надрачивать Джеру, Фрэнк покусывал его спину, оставлял засосы и просто целовал, пока не кончил и с содроганием в коленях не вышел из него. — Я... Фрэнки... Запачкав руку Айеро и стол, Джерард скатился вниз на колени. Сидеть было больно, но стоять еще не выносимее. Пока Фрэнк помыл руки и протер стол, Джерард лег на пол, натянув на себя штаны. — Джи, давай руку, — сев на корточки рядом с парнем, Фрэнк погладил его по бедру и протянул руку. Потянув его за руку на себя, Фрэнк положил Джи на плечо головой вниз. — Ой... Тебе не тяжело? —прижавшись щекой к спине Фрэнка, он обхватил его за талию руками. — Нет, как мне может быть тяжело нести такую сладкую попку? — легонько ударив по ягодице, Фрэнк засмеялся. — Фу, ты такой мерзкий, — Джи тоже рассмеялся. Уложив Джера на постель, Фрэнк сложил вокруг него подушки, чтобы было мягче и сел рядом. Переминая пальцы, теперь он чувствовал себя виноватым, хотя ему пиздецки понравилось. Не то чтобы у них был плохой секс, нет, он всегда был активным и довольно разнообразным, в плане мест и поз, но такого он никогда не чувствовал. Это все от чувства ревности? — Ты как? — Фрэнки, это было ахуенно, знаешь, я хочу еще так... Типо... Ну жестко, аж до слез, побыть твоей провинившейся шлюшкой, которую наказывают... — Господи, Джерард, чего ты такой красный стал, все нормально. — поглаживая его по спине Фрэнк расплывался в улыбке. — Это нормально обсуждать желания в постели, у всех есть разные фетиши и я пойму все, ну там если хочешь попробовать ролевые игры... В общем я за. — Фрэнки... И всетаки я прощен? — Конечно, блять прощен, только впредь рассказывай о таком, и наконец научись выстраивать границы с фанатами, они не имеют права так с тобой обращаться. — Угу... — А ты во сколько вообще приехал домой? — Часа в три ночи, я не стал тебя будить, тем более, ты забрал мою подушку и обслюнявил ее всю... — закатив глаза, Джер отпихнул ее на край постели, — Я просто тихо покупался и пошел вниз. — А я ничего и не слышал... — Ты тот еще соня, это и понятно. Может в душ, а то я реально, как грязная шлюшка, в грязных штанах и весь в слюне. — рассмеявшись, Джи протянул руку Фрэнку чтобы тот помог встать. — Да, пойдём...