Начало после конца

7 сентября. Вечер.              В передней секции библиотеки не было никого: столы пустовали, все книги, обычно покоившиеся на тележках, оказались разложены по своим местам. В тишине казалось, будто это место было тайным и ей вовсе не стоило приходить сюда, чтобы не потревожить святость всего, что здесь хранилось.       Гермиона тихими шагами, почти на цыпочках, чтобы не издавать лишних звуков, продвигалась вперед. За столом, за котором обычно сидела мадам Пинс, никого не было, и гриффиндорка уже было расслабилась, радуясь, что ей не придется встретиться с пугающей женщиной. Однако до ушей девушки долетел звук храпа, исходящий сзади от рабочего места библиотекарши. Грейнджер прошла вперед, заглядывая туда, откуда доносился звук, и увидела, как на кожаном диване, подложив ладони под щеки, спала мадам Пинс.       Гермиона испуганно отпрыгнула, думая, что та проснется, почувствовав присутствие ученицы, но женщина продолжала мирно спать, посапывая. Никогда в жизни гриффиндорка не подумала бы, что заведующая библиотекой, которая постоянно внимательно следила за порядком на своем рабочем месте, могла так беззаботно отдыхать еще до комендантского часа.       Решив не играть с судьбой и не ждать, пока женщина все-таки проснется, Грейнджер отошла и направилась в сторону Запретной секции, отделенной от основной части библиотеки. Вход сюда ей был разрешен, ведь она была не только старостой факультета, но и старостой школы, что давало множество привилегий, в том числе и доступ к редким и опасным книгам. К тому же, как героине войны, ей было положено особое уважение, да и никто не мог подумать, что знания, хранящиеся за замком, могут быть использованы на зло Гермионой. Однако Тео, с другой стороны, доступа в Запретную секцию не имел, ведь старостой Слизерина была Пакринсон, так что вход в назначенное место встречи для него был «незаконным». Но вряд ли его это сильно волновало. К тому же, ходили слухи, которые, почти наверняка, были правдой, о том, что библиотеки в поместьях Малфоев и Ноттов отличались большими размерами и особым наполнением, так что маловероятно, что Теодор не мог бы найти то, что искал бы в Запретной секции. Если бы искал.       Подойдя к решетке, отделяющей ее от просто редких книг и фолиантов по Темной магии, Гермиона всмотрелась в другую сторону: свет не горел, так что все впереди было окутано тьмой, и она могла разглядеть лишь уходящие вдаль стеллажи. Ни единого звука не доносилось оттуда, так что в голове девушки пронеслась тревожная мысль о том, что слизеринец просто поиздевался над ней и не прошел на свою же встречу. Однако, девушка не бросала начатое, так что в последний раз взглянув на пространство за решеткой, она достала палочку и проговорила: «Алохомора». Замок со скрипом открылся, и железные прутья, образующие дверь, отодвинулись, пропуская Гермиону внутрь.       Мелкими шажками она вошла в Запретную секцию, осматриваясь по сторонам и не замечая ничего, кроме стоящих повсюду книг, от которых, в силу их темного наполнения, веяло легким холодком. Ничего не выдавало присутствия Нотта или даже намека о том, что он был здесь до этого. Гриффиндорка нахмурилась, останавливаясь возле второго от входа стеллажа. В голове она пыталась высчитать, сколько прошло времени с того момента, как слизеринец отправил ей патронус. Дорога заняла у нее не больше десяти минут, так что условленные двадцать если и истекли, то только сейчас. И ровно в тот момент, когда Гермиона уже было собиралась отправиться обратно, чья-то сильная ладонь зажала ей рот. Приступ паники оказался тут как тут, так что руки Грейнджер начали судорожно пытаться освободить ее от пальцев незнакомца, которые не давали крикам, вылетающим из ее рта, раздаться эхом по всей библиотеке. Спиной она почувствовала, как прижимается к чьей-то груди; до носа долетел аромат мужского парфюма.       — Тише, принцесса, — тихий голос раздался над ее правым ухом, слегка обжигая кожу своей теплотой. — Если не будешь визжать, то я уберу руку. Кивни, если согласна.       Гермиона чувствовала, как вторая рука обладателя голоса обвилась вокруг ее живота, прижимая ближе к торсу парня. Ее грудь опускалась и поднималась в тесной хватке, воздух поступал лишь через нос, ей еще так никогда не хотелось вдохнуть полной грудью. Не в силах больше терпеть этого, Грейнджер медленно кивнула, чувствуя, как пальцы на ее лице слегка ослабляют хватку, и уже через секунду, она оказалась свободна, а ее тело резко повернуто на сто восемьдесят градусов.       Затаившийся в темноте книжных полок стоял Теодор Нотт. Его плечо теперь оказалось прижато к стеллажу, и он всем телом налег на него. На его ногах все еще были надеты школьные брюки, идеально выглаженные и чистые, но школьная рубашка исчезла, оставляя на своем месте лишь темно-серую футболку. Рисунок на ткани был малоразличим в темноте, так что Гермиона, все еще глубоко дыша, уставилась на лицо Нотта. Губы парня были растянуты в заговорщической улыбке, а глаза сверкали даже в темноте.       — Не советую сильно ругаться на меня сейчас. В другом конце библиотеки сидит Голдстейн, корпя над книгами, — голос Тео звучал по-другому. Ели слышный, он казался очень низким, а не веселым, каким он звучал, когда парень говорил на всю громкость. На пару секунд замолчав, слизеринц окинул быстрым взглядом тело девушки, подмечая, что под мантией на ней была не школьная форма, — так что если не хочешь, чтобы он узнал твой секрет, то будешь угрожать расправой чуть позже.       Глаза девушки сузились, показывая Нотту все таившееся внутри нее недовольство и недоверие. Она сложила на груди руки, ожидая, пока парень наконец скажет, зачем они встретились здесь.       Ладонь Тео неожиданно обхватила запястье девушки, и парень двинулся вперед, быстро проходя между стеллажами. Ели поспевая за ним, Гермиона недовольно шептала его имя, пытаясь добиться хоть какой-то реакции, но слизеринец все так же продолжал двигаться в неизвестном направлении. Смотря на Нотта со спины, Грейнджер подметила интересную деталь: абсолютно все парни в слизеринской «банде» были очень высокими. Драко, Блейз и Тео — все были выше Гарри и, уж тем более, Рона. Это придавало зачастую надменными лицам «змей», полным осознания «собственного превосходства» еще больше уверенности, ведь они в буквальном смысле оказывались «выше» всех остальных.       Погруженная в размышления, девушка не заметила, как руки парня взяли ее за плечи и ввели в ярко освещенную комнату. Ее глаза закрылись из-за сильного света, доставляющего боль, но, уже через пару секунд, привыкая к освещению через веки, Гермиона открыла глаза и осмотрелась. Они оказались в чьей-то комнате, полностью заставленной книгами, стоящими порой даже просто на полу стопками. Немного пораскинув мозгами, гриффиндорка поняла, что это была комната мадам Пинс.       — Что… но как ты...?       На лице девушки виднелось недоумение. За ее спиной послышалось, как закрывается дверь. Развернувшись, она увидела, Тео, опиравшегося на дверь спиной. Его ладонь были сложены в замок спереди, а вся поза в целом выглядела расслабленной.       — Бедная женщина устала от изнуряющей работы и прилегла поспать на диване, щедро предложив мне ключи от своей комнаты.       Тео говорил с театральной интонацией, широко раскрыв глаза и кивая головой, словно соглашаясь с самим собой. Глаза Гермионы образовали две большие буквы «о». Она начала мотать головой, не веря.       — Только не говори, что ты усыпил заведующую библиотекой и украл ключи от ее спальни, — прошипела девушка, словно боялась, что кто-то услышит их сквозь закрытую дверь.       Слизеринец состроил удивленную гримасу, а потом сделал вид, что закрывает рот на замок, а ключ выбрасывает. Ну, раз уж она попросила, то он этого не скажет.       В отчаянии девушка зажмурилась и прикрыла лицо ладонями.       — В любом случае, она не узнает. Она выпила сыворотку в чае, который сама же и налила, так что просто подумает, что переутомилась. А в этой комнате, — Тео оглянул пространство вокруг без интереса, — ну, здесь мы не оставим и следа.       Понимая, что она уже никак не может изменить ситуацию, Гермиона открыла глаза, устало смотря на парня. Тео теперь отошел от двери и направился в сторону разложенного на ковре пледа. Повсюду валялись подушки, а по бокам были расставлены свечи, от которых доносился приятный запах корицы и ванили.       Сделав несколько шагов, парень подогнул колени и упал на одну из подушек, теперь оказавшись значительно ниже девушки. Гермиона же подошла чуть ближе, смотря на него сверху с нескрываемым подозрением. Заметив ее взгляд, Нотт похлопал по подушке, лежащей сбоку от него.       — И что это все? — она провела рукой в воздухе, показывая на обстановку вокруг.       — Кажется, наше второй свидание, — Тео пожал плечами, широко улыбаясь.       Гермиона сделала глубокий вздох и отвела взгляд, смотря в окно.       — У меня нет времени на то, чтобы участвовать в твоих спектаклях, Нотт, — она нервно перебирала пальцы, зацепляя ногти друг о друга, — мне нужно понять, как вернуть себе воспоминания.       Сказав это, она собралась уходить и уже развернулась, направляясь к двери, но парень остановил ее своими словами.       — Именно это я и пытаюсь сделать, — веселье, прежде отчетливо слышащееся в голосе слизеринца, теперь исчезло, — вернуть твои воспоминания.       Мантия девушки развилась в воздухе, когда Гермиона быстро обернулась, устремляя взор на Нотта. Тот сидел, опершись спиной о прикроватную тумбу, стоявшую сзади него.       — Я нашел способ, который должен сработать. Но тебе придется полностью довериться мне, — Нотт с полной серьезностью посмотрел ей в глаза, находя там сомнения, — полностью, Грейнджер. Без сопротивления и присущей гриффиндорцам строптивости.       Не найдя ни в его выражении лица, ни в тоне, которым он говорил, и капли насмешки, Гермиона кивнула. Если он действительно мог помочь, то она уж точно не собиралась отказываться. Не после того, как ей уже отказал в помощи человек, который точно мог помочь.       Медленно, она приблизилась к пледу, большую часть которого уже занял слизеринец, и села на него, попутно снимая с себя мантию. Лишь теперь она обратила внимание на принт футболки парня, на которой был изображен знак магловской рок-группы Guns N’ Roses.       — Откуда ты знаешь их? — она пальцем указала на грудь Тео, и тот взглядом проследил, чтобы понять, что она имеет ввиду. Когда его голова наклонилась, светлые легкие кудряшки, прежде зачесанные вверх, упали на лоб парня. Двумя пальцами, он отвел их в сторону, снова открывая девушке взгляд на свое лицо.       — Группу? — Нотт вздернул голову и вопросительно посмотрел на гриффиндорку. Та лишь быстро кивнула, не смотря ему в глаза. Тео вновь взглянул на футболку, а затем пожал плечами, доставая из кармана брюк палочку и взмахивая ей. — Мы с Драко ходили на их концерт, когда были подростками.       Лицо Гермионы, прежде просто заинтересованное, теперь приняло вид большой буквы «О», словно последовав за ртом, открывшимся от удивления. Нотт и Малфой ходили на магловский концерт. Наверное, она бы не стала так удивляться, будь в составе группы хоть один маг, пусть даже и полукровка, ведь тогда успех в их музыкальной карьере можно было описать магическим превосходством, а не простым человеческим талантом. Но все музыканты были маглами, даже те, кто приходили с течением времени.       — Прости, ты сказал, что ты и Малфой, ходили на концерт маглов? — Гермиона переспросила после того, как прочистила горло.       Тео непонимающе посмотрел на нее. Словно это она говорила что-то странное.       — Так точно. Мы звали Пэнси, но она была где-то в туре по Европе со своими родителями, в поиске «достойной магической партии», — последние слова Тео проговорил слегка повышенным голосом, явно пародируя свою черноволосую подругу.       Все еще не веря услышанному, Гермиона кивнула, смотря на парня озадаченным взглядом. Тео лишь поджал губы, явно не понимая этого «необоснованного» удивления такому простому, как заклинания первокурсников, факту.       — Да… — парень слегка протянул гласную, начиная говорить, смотря на девушку и наклонив голову, — лучше не говори Малфою, что об этом рассказал тебе я.       Тео потер двумя пальцами лоб, задумавшись.       — Нет, знаешь, лучше вообще не говори с ним об этом, — глаза слизеринца широко распахнулись, и он натянуто улыбнулся, смотря на девушку слегка с вопросом, будто пытаясь удостовериться, поняла ли она его. Грейнджер лишь медленно кивнула ему, чуть отклоняясь назад. — Отлично. А то он в последнее время стал пугающим…       Нотт оголил зубы в выражении лица, полном показной неловкости.       —… посмотрит на тебя этим своим пронзительным взглядом, — парень дернулся, издавая звук «брр», — хочется сквозь землю провалиться. Даже мне! А я преисполнен известной всем слизеринской храбростью…       Теодор вскинул голову и поднял руку, делая вид, что позирует для скульптора, намеревающегося запечатлеть все великолепии парня. Он напоминал статую Аполлона Бельведерского, культ которого был так популярен среди древних греков.       Поймав это необычное сравнение в своей голове, Гермиона улыбнулась, привлекая внимание Нотта. Прежде драматично устремленный вдаль взгляд парня теперь метнулся к ее лицу, и его губы растеклись в искренней улыбке.       — Срочно зовите Риту Скитер! Слизеринцу удалось заставить Гермиону Грейнджер улыбнуться!       Теодор выдвинул торс вперед, переведя вес тел на упертые в пол руки. Теперь его лицо было ближе.       — Кажется, мы умеем не только портить вам жизнь, да? — слизеринец перешел на шепот, словно решил поделиться с Гермионой секретом, который услышать другим было категорически запрещено.       Оказавшись так близко к Нотту, Гермиона чувствовала повисшую в воздухе опасность. Ничего не предвещало беды, но сам факт того, что она сидела в комнате заведующей библиотеки со слизеринцем, отец которого был сторонником Волдеморта, нагонял на девушку тревогу. Казалось, что-то вот-вот должно пойти не так и она будет вынуждена не только разгребать «погром» в одиночку, но и объясняться перед каждым волшебником, почему именно она оказалась здесь. А причина, по которой Грейнджер сидела в опасной близости от Теодора, точно не была предназначена для всеобщего обсуждения.       Пытаясь не привлекать внимания к факту того, как напряглось ее тело, Гермиона прочистила горло, поднимая взгляд от своих рук на лицо парня. Тот все так же смотрел на нее, опиравшись на свои кулаки, а на его лоб упала небольшая прядка волос, тут же завившаяся в короткую кудряшку. В голове девушки пронеслась мысль о том, что в первые годы Хогвартса волосы парня были абсолютно прямыми и почти такими же светлыми, какими теперь были волосы Малфоя. Однако, либо Теодор решил сменить имидж и теперь постоянно красил и завивал волосы, либо эта метаморфоза произошла сама собой, как это бывает обычно.       «Так ему гораздо лучше» — прозвучал в голове голос, почти не похожий на ее собственный, так что на секунду Гермиона решила, что Тео вполне мог обладать легилименцией, но уже через пару секунд по его безмятежно довольному лицу она поняла, что это вряд ли было правдой. С большой силой приходит и большая ответственность. А она не отражалась ни в одном подергивании его лица.       Отбросив в сторону размышления о том, как выглядел слизеринец, Гермиона решила нарушить тишину, которая с каждой секундой обволакивала все больше пространства вокруг них.       — Так что ты придумал?       Руки девушки сложились в замок и упали впереди нее, образуя перед парнем преграду. Его глаза, прежде неотрывно смотрящие на лицо девушки, теперь упали на ее скрещенные ладони, и парень, словно поняв, что перешел черту слишком рано, резко отодвинулся назад. Теперь его тело снова приняло позицию человека, пытающегося занять как можно больше места. Он поднял в воздух один палец.              — В этом загвоздка. Пока что я не могу сказать.              Гермиона моргнула глазами несколько раз, не веря в то, что услышала.              — Как это, не можешь?              — Если скажу, то часть способа просто может не сработать. Но я расскажу весь механизм работы этого ритуала сразу после того, как мы его проведем.              Брови девушки вопросительно поднялись.              — И как же я пойму, что ритуал кончился?              Парень улыбнулся, обнажая зубы.              — О, я думаю, это будет очевидно. Вот только для ритуала понадобятся, конечно же, дополнительные элементы, — за спиной девушки послышался хлопок, и уже через мгновение к ним подошел эльф, держащий в руке бутылку огневиски. — А вот и дополнительный элемент.              Тео забрал у эльфа алкоголь и протянул ему несколько монеток и, как только «помощник» получил плату, он сразу же исчез. Парень махнул палочкой, и на пледе появилась тарелка с фруктами и два тумблера.              Скептический взгляд Грейнджер упал на руки Тео, который уже разливал спиртное по стаканам, закинув в рот дольку порезанного яблока.       — Не помню, чтобы в каком-то зелье было нужно использование огневиски.       Голова, полная подпрыгивающих кудряшек, поднялась, и взгляд голубых глаз устремился на девушку. Тео подарил Грейнджер улыбку, спрятанную в уголке его губ.       — Это особый вид магии. Единственной подвластной даже маглам, — закончив своеобразную работу официанта, Тео взял оба стакана в руки, и протянул один из них Гермионе. — Магия открытия сердца и расширения сознания.       Принимая, из его рук тумблер с явно недовольным выражением лица, Гермиона случайно коснулась его пальцев своими, отчего по их телам прошлась легкая волна тока. Девушка, казалось, не предала этому значения, лишь тихо хмыкнув в ответ на реплику парня. В груди же Тео сердце немного ускорило свой ход.       — Знаешь, мне кажется, у маглов есть очень хорошее название для этой магии, — Гермиона слегка пошевелила руку со стаканом, замечая, как лед внутри звенит при столкновении со стеклом. Тео наклонил голову набок, ожидая продолжения. На лице девушки появилась едва заметная улыбка.       — Алкоголизм.       Тео закатил глаза и сделал небольшой глоток. Его ладонь обвивала тумблер почти по всему диаметру, и девушка невольно задумалась о том, насколько длиннее были его пальцы.              — В таком случае — за алкоголизм.       Парень взглядом указал на стакан девушки, который все так же был в ее руке. Гермиона медленно поднесла стекло к своим губам, а затем, непонятно почему, улыбнулась слизеринцу. Его лицо посетила ответная улыбка.       По горлу потекла обжигающая жидкость, и девушка невольно поморщилась. Хотелось перебить чем-то непривычно сильный вкус, но понимая, что Нотт наверняка добыл безумно дорогое огневиски, решила все же просто потерпеть. Когда Гермионе исполнилось семнадцать, отец рассказал, ей в их семейный поход в ресторан, о том, что качественные и дорогие сорта виски не стоит заедать, чтобы в полной мере распробовать вкус напитка.       Нотт провел рукой сквозь волосы, а затем, приняв более удобную сидячую позицию, начал говорить.       — Итак, для того, чтобы приступить к «ритуалу», нам нужно друг друга получше узнать. Поэтому, думаю, самым оптимальным вариантом будет какая-нибудь игра, — он приподнял голову, смотря в сторону, задумавшись. — Ну, скажем, модифицируем правду или действие. Абсолютно всё дублируется на второго игрока. Ты спрашиваешь меня, я отвечаю, но в конце концов на этот же вопрос придется ответить и тебе. Не можешь ответить или выполнить задание — пьешь.       — Правда или действие? Это смешно, Нотт.       — Отлично, пусть будет смешно. Главное — чтобы в конце никто не плакал.       Не видя никакого другого выхода, девушка кивнула.       — Отлично. В таком случае, я начну. Правда или действие, принцесса.       Гермиона поморщилась от слова, которым он ее назвал.       — Правда. И перестань называть меня принцессой.       Нотт пожал плечами, улыбаясь невинной улыбкой.       — Люблю называть вещи и людей их именами, — Тео поставил перед собой колени и облокотился на них, кладя лицо на левую ладонь. — Представь, что Уизел не повел себя, как последний кретин. Кого бы ты спасла, если бы могла спасти только одного: его или Поттера?       Вопрос поставил девушку в тупик. Она ожидала от Нотта чего угодно: мерзких слишком личных, двусмысленных и, может, похабных вопросов. Но точно не ситуации, в которой ей бы пришлось выбирать между двумя самым близкими ей людьми, пусть даже один из них теперь и не считался таковым.       — Я… что это вообще за вопрос? Такой ситуации бы просто не случилось, — возмущение на лице Гермионы было разбавлено легкими страхом и тоской, ведь где-то на задворках ее разума уже начинал появляться ответ на этот вопрос.       — По-моему, ситуация вполне реальная. На войне, наверняка, было много случаев, когда спасти обоих было бы просто невозможно.       Как это было ни странно, но Нотт был прав, и осознание этого не сделало решение девушки ни на долю проще. Она почувствовала легкую грусть, пробегающую под кожей и ударяющую в самое сердце. Ответ теперь был отчетливо виден в ее голове.       — Я бы пожертвовала собой, — голос девушки звучал тише, она говорила, смотря в пол. — Спасла бы обоих.       Тео поджал губы в неодобрении.       — И уже на следующий день их бы убили. Тело не может жить слишком долго без мозга.       Все еще смотря в пол, Гермиона прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку. Это был комплимент? В какой-то момент она перестала понимать, являлся ли ее ум бонусом или лишь раздражающей всех остальных частью девушки.       Подняв голову, она взглянула на парня. Тот держал в ладони стакан, водя по его краю указательным пальцем.       — А ты?— спросила она тихо. Тео оторвался от изучения виски и взглянул на девушку.       — Выбрал бы я Уизела или Поттера? Ну, Поттер повыше и погорячее, неплохо играет в квиддич. Отличное дополнение в виде популярности. Да, пожалуй, Поттер.       Грейнджер покачала головой, в который раз поражаясь тому, как умело слизеринец умел перевернуть любую вещь в шутку.       — Кого бы ты спас?Пэнси или… Малфоя?              Теодор замер. Его глаза, прежде сфокусировавшиеся на волосах девушки, теперь смотрели сквозь нее, а на лице ясно было видно, что парня здесь не было. На какое-то время он исчез из комнаты, помещая свое сознание куда-то еще, то ли стараясь убежать от вопроса, то ли пытаясь найти на него ответ. Прежде голубые глаза слизеринца теперь, казалось, потеряли свою яркость и были лишь дополнением к его холодному безжизненному взгляду, который был так не присущ Тео.              Но парень внезапно вернулся из глубин своего разума, хлопая глазами пару раз, а затем глядя куда-то вдаль.              — Я бы тоже спас их обоих.       Гермиона не ожидала этого. Полагала, что он спасет Пэнси, ведь они были так неразлучны, хотя и с Малфоем их дружба явно не была показной.       — Почему?       — Они бы сделали то же самое, — в снова голубых глазах парня плескалась легкая тоска. — А ты почему?       Девушка почувствовала, как из приоткрытого окна подул вечерний ветерок, проникая ей под легкую одежду. Она обняла себя руками, прижимая ткань пижамной футболки к телу. Заметив это, Тео взял в руки лежавшую неподалеку палочку и заклинанием сделал температуру в комнате чуть более комфортной. В благодарность, Гермиона кивнула головой.       — Думаю, они бы также сделали то же самое.       Тео нахмурился.       — Ты уверена? И Уизли тоже?       Она была не уверена.       — Да, —Гермиона подкрепила свой ответ кивком, пытаясь сделать его чуть более убедительным, —Рон бы сделал то же самое. Моя очередь. Что выбираешь?       Нотт пошевелил плечами, разминая спину.       — Действие.       — Не боишься, что я придумаю что-нибудь, что ты не сможешь сделать? — Гермиона хихикнула, словно маленькая девочка, стащившая со стола конфету, которую ей брать запретили.       — Я очень сильно удивлюсь, если ты придумаешь что-то, чего я не смогу сделать, —Нотт расплылся в улыбке, довольный собой.       Темноволосая лишь хмыкнула.       — Спародируй кого-нибудь, а я угадаю, —Гермиона прикусила нижнюю губу в предвкушении, в ее глазах светилась неподдельная детская радость.       Теодор поднялся на ноги, запуская свои пальцы в волосы. Он потряс ладонями, так что теперь его кудри оказались растрепаны, образуя пышное «облако» над головой. Правая рука парня согнулась в локте, словно он прижимал ею что-то к телу.       — Расступитесь все! Отойдите! — его голос намеренно повысился и теперь звучал ненатурально пискляво. — Если вы все сейчас не отправитесь на свои уроки, я сообщу об этом профессору Макгонагалл! Малфой, ты такой мерзкий и отвратительный, прямо как твои мамочка с папочкой, а еще все…       Гермиона взяла с фруктовой тарелки нетронутое яблоко и запустила его в парня. Оно стукнуло его по животу и тот перестал говорить, весело глядя на гриффиндорку.       — Ауч! Зрители бросаются едой… Неужели все было настолько плохо?       Он вновь уселся, следя за движениями девушки.       — Просто ужасно, — проговорила она сквозь широкую улыбку, протягивая последнее слово подольше.       — Уступаю сцену Вам, миледи, — он указал ладонью перед собой, в сторону воображаемой сцены.       Гермиона удивленно ахнула.       — Уже «миледи». Неужели я падаю в ранге?       — Предпочитаешь «моя королева»? — с лица парня медленно сошла улыбка и теперь тот смотрел на нее сосредоточенно. Его глаза, прежде широко раскрытые, сузились, а зрачки напротив — оказались настолько большими, что почти заняли всю голубизну его радужки. Тео облизнул губы, чувствуя на них остатки вкуса виски, а затем сложил руки на груди.       В воздухе повисло напряжение.       Заметив это, Гермиона медленно поднялась, неловко поправляя футболку, чуть съехавшую с плеча. Только сейчас она поняла, что Нотт на самом деле был очень привлекательным. Черты его лица напоминали что-то среднее между эльфом и человеком, делая его внешность магической и необычайно красивой, а кудри, спадавшие порой на лицо, превращали его в сошедшего с картины героя. Он не был слишком худым, но и не слишком мускулистым. Парень не особо интересовался квиддичем, но тем не менее был в хорошей форме, привлекая тем самым внимание девушек. И Гермиона невольно вспомнила, что она была одной из них.       — Готов?— произнесла она несмело, чтобы развеять повисшую тишину, в течение которой они нагло рассматривали друг друга.       Тео едва заметно кивнул.       — Мне понадобится твоя помощь в этом. Нужно, чтобы ты встал.       Парень послушно поднялся на ноги, оказываясь на голову выше Гермионы. Он смотрел на гриффиндорку, чуть склонив голову и в его взгляде девушка читала что-то, чего она еще не видела в его глазах.       Грейнджер подхватила Тео рукой под локоть и поднялась на носочки. Палец свободной ее руки оказался в собственных волосах, покручивая одну из прядей.       — Тео, ты слышал, с кем вчера нашли одну из Патил? — Гермиона повернулась к стоящему полубокомНотту, все еще держа его под локоть. — Не помню, какая из них это была, я их не различаю… Но, кажется, та, что постоянно делает дурацкую прическу.       Она сама не заметила, как прижалась грудью к плечу парня, поднимая лицо вверх, чтобы смотреть прямо на Тео. Ее глаза были широко открыты в поддельном удивлении, а рост чуть увеличился за счет того, что она изображала каблуки. Теперь ее лицо оказалось ближе, чем было с высоты ее собственного роста, и она вновь смогла почувствовать аромат парфюма, исходивший от него.       Вторая рука парня резко взяла ее за плечо, приближая к своему телу так, что теперь они стояли грудь к груди, дыша друг другу в лица. С плеча, пальцы Тео проскользили по ее спине, останавливаясь на талии и обхватывая ее. На секунду девушка замерла, опешив от прикосновений, но не отодвинулась. Она не понимала, нравится ей это или нет.       — Хм… не совсем уловил. Кто это? Продолжишь?       Рот Гермионы открылся, и она сделал глубокий вдох, не сводя взгляд с темно-синих глаз Тео. Он смотрел на нее с неподдельным интересом и предвкушением, еще не зная, что она сделает, но уже явно наслаждаясь ситуацией.       Руки девушки поднялись вверх, опускаясь на плечи по бокам от его шеи. Сквозь тонкую ткань футболки она чувствовала температуру его тела. От прикосновения мышцы на его груди дернулись, и Гермиона почувствовала это напряжение ладонью.       — Теодор, ты — мой лучший друг, поэтому я расскажу тебе все секреты Гермионы, даже если…       Она не смогла закончить. Руки парня резко повернули ее тело, прижимая спиной к его груди. Ее зрение оказалось отрезано от происходящего и теперь она могла лишь чувствовать. Ладони Тео легли на ее талию, чуть сжимая ее. В контрасте с разогретым телом девушки, пальцы парня были холодным, и Гермиона чувствовала это даже через футболку. По коже пошли мурашки, заставляя ее вздрогнуть. Тео сильнее прижал ее к себе.       Гриффиндорка открыла рот и шумно выдохнула, чувствуя, как сильно колотится ее сердце.       — Теодор…       — Ох, я уж было начал думать, что это Пэнси… — он остановился. Его дыхание оказалось совсем близко, прямо у ее уха, обжигая кожу. Девушка невольно наклонила голову, открывая участок шеи взору парня, —… но она называет меня иначе.       Его ладони двинулись чуть выше, останавливаясь под грудью, и пальцы прочертили линии к центру ее живота, который прогибался под прикосновениями.       — Ты… — голос девушки дрожал и прерывался из-за частого дыхания, — ты угадал, Тео.       Над ее ухом послышалась усмешка.       — Правда или действие, Грейнджер?       И прежде, чем она успела это осознать, с ее губ сорвалось:       — Действие.       И после того, как это слово повисло в воздухе, длинные пальцы Тео резко перестали сжимать тело девушки. Физический контакт прервался неожиданно, горячее дыхание, согревавшее ее тело, исчезло. Спиной она уже не чувствовала вздымающейся груди парня. От неожиданности Гермиона шумно выдохнула.       Развернувшись, она увидела, как Нотт, снова сложив руки в карманы брюк, стоит на расстоянии нескольких шагов от нее, смотря с интересом.       Гермиона выглядела глупо: в задравшейся футболке, с растрепанными волосами и потерянным взглядом. Она чувствовала, что у нее забрали леденец, которым сначала поманили. Но ведь она его и не просила.       Тео облизнул губ, проходясь взглядом по ее телу с ног до головы, останавливаясь на чуть оголившемся животе. Еще несколько секунд назад его пальцы грели кожу на этом месте, вызывая в груди девушки непривычное чувство волнения. Его взгляд был выжидающим, словно он специально сдерживал себя, чтобы подобрать момент, когда он сможет в полой мере насладиться чувствами, бушующими внутри. Девушка буквально чувствовала, как его глаза прожигают ее тело, отчего ей захотелось нервно оттянуть футболку вниз, закрывая ему доступ к «предпросмотру». Его взор тут же устремился на ее лицо, а губы украсила легкая ухмылка.       — Скажу по секрету, — зубы парня обнажились из-за проступившей широкой улыбки, — ты в роли Пэнси мне нравишься больше.       Гермиона растерялась. В один момент он сжимал ее в своих руках, блуждая пальцами по телу, в другой момент делал вид, что ничего не было, а затем снова отправлял намеки. В голове девушки появилась разрушительная мысль: а что, если он просто издевается над ней?       Он ведь слизеринец…       Или этот аргумент уже не работал? В последнее время даже «не слизеринцы» совершали поступки, которых никто от них не ожидал, и которые уж точно не назовешь хорошими. Конечно, все не делилось на черное и белое, Паркинсон была права. Но в ком-то черного все-таки было чуть больше.       Решив больше не вестись на провокации Нотта, Гермиона поправила футболку в плечах, завела волосы за ушли и, гордо вскинув подбородок, прошла мимо него, чуть задевая плечом.       — Так какое действие, Нотт? Я жду, — кинула она ему, усаживаясь на место, на котором прежде сидел он, явно давая понять нынешнюю расстановку позиций.       — Заняла мое место, — проговорила слизеринец, вскидывая брови.       Грейнджер кивнула, беря с тарелки ягоду клубники, и кладя ее в рот. Она неотрывно смотрела прямо в глаза парню, ожидая, пока тот усядется на место, ранее принадлежавшее ей.       — Уже не твое, — уголки губ девушки расползлись в противоположные стороны. Тео продолжал стоять на месте еще несколько секунд, сохраняя на лице подуставший, полудикий взгляд, а затем, улыбнувшись самому себе, сел на плед.       — Сними футболку, — голос парня прозвучал грубо, почти в приказном тоне.       Девушка, прежде откусывавшая кусочек клубники, остановилась, шокировано посмотрел на него.       — Что, прости?       — Это твое действие.       Она помотала головой, беря в руки стакан, почти до краев наполненные огневиски. Сделав несколько глотков, она взглянула на парня, выражение лица которого ничуть не поменялось. Он продолжал все так же угрожающе смотреть на гриффиндорку.       — Я отказываюсь.       Конечно, она отказывалась. Глупо было бы полагать, что он думал, что она согласится. В это и был его план.       — А я нет, — его руки скрестились спереди, хватаясь за края футболки и быстро стаскивая ее с себя, — как жаль, что все в этой игре дублируется.       Торс парня теперь не был прикрыт ничем, и Гермиона увидела небольшую татуировку ниже левой ключицы. Изображение двигалось, извиваясь, и девушка не могла разглядеть, что именно там было.       — Что там нарисовано?       Тео пожал плечами.       — Посмотри сама, — вызов отчетливо слышался в его словах.       Гриффиндорка поджала губы и покачала головой, делая вид, что ее это совсем не интересует.       — Пожалуй, смогу прожить и без этого знания.       — Как знаешь, — Нотт завел руки за спину, скрещивая ладони в замок и поднимая их, тем самым разминая заднюю часть спины. Мышцы мгновенно напряглись, привлекая к рельефу его торса внимание. Гермиона не удержалась и пробежалась взглядом по телу парня.       — Правда или действие, Нотт?       — Прошлое действие от тебя потребовало слишком много… — он остановился. Гермиона заметила, как он провел языком по зубам, — слишком много телодвижений. Так что, пусть будет правда.       Парень явно ощущал себя главой ситуации, каждый раз отпуская язвительные комментарии, находя способ повернуть все в шутку. Даже самая серьезная вещь выходила всего лишь насмешкой из уст Нотта. Он начал эту игру, ожидая, что Гермиона упадет в его руки при первом же прикосновении, и теперь извивался как мог, чтобы не дать ей уйти в другу сторону. Чтобы она могла думать только о том, как теперь оголенная грудь Нотта прикасался к ее спине пару минут назад. Но этот трюк работал не совсем исправно на гриффиндорке. Она решила пойти именно туда, куда Теодор явно не хотел, чтобы она шла.       — А теперь скажи мне, почему ты пытаешься помочь мне? Не красивые слова, «больше никто не поможет», а правду. — Лицо девушки приобрело серьезность и теперь она смотрела лишь в его глаза, внимательно наблюдая, как веселые искры исчезают из них. Парень прищурился, наклонив голову. Он принялся делать вид, что по-настоящему задумался, ища подлинную причину его поступков, однако его рука медленно потянулась за стаканом алкоголя. Посмотрев ей прямо в глаза, он остановил стакан у самых губ, еще не делая глоток, а просто всматриваясь в темную радужку девушки. Казалось, он хотел что-то сказать. Но по какой-то причине не мог.       Парень наконец приоткрыл рот, делая сначала один глоток, а потом допивая все содержимое тумблера. Когда же он убрал стекло от губ, девушка заметила, как по его подбородку стекала капля огневиски, сначала на шею, а затем медленно растворялась на груди.       — Ваша очередь, мисс Грейнджер. Почему ты принимаешь мою помощь?       Тео оперся ладонью о пол сбоку, переводя весь свой вес на одну руку. Гермиона глубоко вдохнула, мысленно пытаясь принять то, что собиралась сказать.       — Потому что она мне нужна.       Не ожидав настоящего ответа, Тео кивнул, одобряя правду. И на пару минут между ними повисла тишина. Смотря на парня, теперь уставившегося куда-то в пол, но видевшего сквозь него, Гермиона заметила в нем то, чего не замечала прежде.       Нотт не был слишком популярным ни среди слизеринцев, ни среди однокурсников вообще. Весь шум всегда поднимал Малфой, беря на себя роль самого гадкого и злого студента змеиного факультета, составляя естественную иерархию. Но Теодор всегда был рядом с ним. Он не был глупее блондина, не был менее привлекательным или менее остроумным. Во многом они были равны друг другу. Вот только образы, которые сами собой образовались вокруг них были совершенно разными: вечно мрачный и озлобленный Малфой и постоянно веселящийся Нотт. Инь и янь.       Но сейчас, глядя на этого закрывшегося в себе на какое-то время парня, она видела то, что Тео так пытался скрыть. Он постоянно думал. И нет, в его случае это не было чем-то положительным. Гермиона, как никто другой, понимала, что мысли, постоянно вертящиеся в голове, не дающие и секунды передохнуть, приводили к ужасным последствиям. У нее это выливалось в всплески стихийной магии, угрожающие и окружающим, и самой девушке, а у Нотта… она не знала. В этом он оставался темной лошадкой, пожалуй, как и все слизеринцы.       Гермиона заметила, как парень сжимал челюсть. Он был так напряжен, что она невольно задумалась, что именно вызвало в нем такую тревогу. Ей была нужна помощь. Но это не было криком или отчаянным воплем, а просто констатацией факта. Им всем была нужна помощь. Особенно после всего, что они пережили. И было ошибочно полагать, что в прошедшей войне пострадали только «добрые».       Им всем нужна была помощь.       И Гермиона поняла, что сегодняшний день можно было считать началом новой главы. Того момента в ее жизни, когда столько запретов и убеждений наконец рухнули. Ведь они были уже никому не нужны. Пустые условности, лишившие их всех доли человеколюбия. Ей стоило начать компенсировать это, прощать людей и просить у них прощения. И стоило начать с тех, к кому она все эти годы была несправедлива.       Девушка юрко переместилась на четвереньках к все еще прибывавшему в неком трансе Тео, оказываясь прямо напротив него. Глаза парня были устремлены в пол, казалось, слизеринец совсем не замечал ее присутствия.       Она отсчитала несколько секунд. На счет три… Ее тело наклонилось вперед, и она просунула свои руки подмышками парня, обхватывая тело того. Еще секунда и она крепко прижалась к нему, опуская голову на голое плечо.       С несколько мгновений Теодор не реагировал, продолжая сидеть как сидел. Но затем девушка почувствовала, как его тело выпрямляется, рука, которой он опирался о пол, теперь медленно проскользила по спине Гермионы. Но в этот раз это не было наглым, полным самодовольства движением. Он двигал ладонь с безопасной скоростью, едва прикасаясь к футболке девушки, словно спрашивая разрешения. Грейнджер двинулась навстречу и уже через секунду сильные руки парня приподняли ее и посадили к себе на колени. Ладони девушки переместились на плечи Тео. Она возвышалась над его телом, держась за него, словно боясь упасть, а их лица теперь оказались в ничтожных сантиметрах. Глаза встретились, и Гермиона поняла, что хочет сделать то, чего бы никогда раньше не сделала. Но мир изменился. И она поддалась вперед, прикасаясь своими губами к его.       Теодор медлил, не отвечая на поцелуй, но продолжая сжимать ее талию, будто в страхе, что она передумает и убежит. Губы девушки надавили чуть сильнее, настаивая на том, чтобы парень пустил ее внутрь. Открылся. И не выдержав напряжения, Тео поддался, с силой впиваясь в губы девушки. Она чуть приподняла таз, оказываясь еще выше его, теперь чуть нависая и вынуждая голову парня последовать за ней. Его волосы падали назад, и воспользовавшись идеальным случаем, Гермиона запустила пальцы в кудри парня, чуть оттягивая их назад. Словно слегка озверев от этого, Тео прикусил нижнюю губу Грейнджер, а затем быстро облизнул ее, будто извиняясь за боль. Но девушке явно понравилось. Она повторила то же самое, в конце проникая языком ему в рот, и из горла парня вырвался легкий стон. Теодор резко прервал поцелуй, секунд смотря в потерянные глаза девушки, которая искала его прикосновения, а затем проводя мокрую дорожку из поцелуев, перешел ниже, опускаясь к горлу гриффиндорки. Она рефлекторно наклонила голову, открывая парню больше кожи, и когда тот облизнул пульсирующую вену, она подпрыгнула, приземляясь прямо ему на пах. Под ее бедрами чувствовалось нарастающее напряжение, и она невольно дернулась еще раз, трясь ногой о выпирающую часть тела Нотта. Парень едва слышно выругнулся, а затем полез рукой в карман, доставая что—то. Пальцы свободной руки отодвинули ткань футболки с плеча Гермиона, и парень жадно впился губами в оголенную кожу, покусывая ее и облизывая. Он провел языком по ключице, и ветерок, встретившейся с влажной кожей девушки, заставил ее вздрогнуть. Парень просунул пальцы одной руки под футболку на спине, едва касаясь кончиками кожи девушки, отчего та начала выгибаться, прижимаясь грудью к шее Нотта. Он оторвался от поцелуев, которыми усеял ее шею и плечи, и тихо прошептал что-то. И через мгновение комната озарилась яркой белой вспышкой.       Гермиона мгновенно пришла в себя, замечая светлое сияние, исходящее откуда-то сбоку. Она оторвала взгляд от Тео и проследила за источником света: в левой руке парня лежал сверкающий белым цветом камень. Нотт поднял руку, приближая загадочный объект к глазам девушки, пока свечение плавно сходило на нет.       Взгляд девушки метнулся с камня на лицо парня, полный вопросов.       — Что это?       — Это, — парень кивнул головой в направлении объекта, о котором шла речь, — решение твоей проблемы.       — Что… я не понимаю, —Гермиона поерзала, понимая, что все еще сидит на парне, возвышаясь над ним. Взгляд Тео прошелся по ее телу, и на лице проступила улыбка.       — Я расскажу тебе все в мельчайших подробностях, но… — голубые глаза парня остановились на ее бедрах, — мне будет сложно это сделать, если ты так и продолжишь сидеть на мне в таком виде.       В таком виде.       Гермиона расширила глаза, и в ту же секунду к ней пришло осознание того, как именно она выглядела. Спущенная с плеча футболка, раскрасневшаяся от поцелуев и укусов кожа, учащенное дыхание и растрепанные волосы. В лучших традициях вечера понедельника?       Присущее ей обычно волнение обо всем на свете начинало возвращаться, пробуждая в девушке стыд за произошедшее. Она понимала, что это было ни к чему, они ведь оба совершеннолетние волшебники, пережившие войну в конце концов. Но она лишь вчера рассталась с Роном, так что вина ударила ее по голове и заявила, что теперь она правит этим телом.       Девушка аккуратно слезла с ног слизеринца, стараясь не задевать его лишний раз и уж точно не смотреть ему в глаза. И на себе она чувствовала жжение глаз Тео, который, очевидно, заметил перемену в настроении девушки. Даже алкоголь не смог избежать последствий.       Оказавшись в контроле над своим телом и уже не поддерживаемая руками парня, прикосновения которого она все еще ощущала на своем теле, Гермиона отодвинулась на расстояние шага, садясь на полу в позе йога. Нотт так и остался сидеть на своем месте, лишь дотянувшись до футболки, лежавшей неподалеку, чтобы натянуть ее на себя, стирая последний атрибут только что произошедшего «инцидента».       — Итак, ты когда-нибудь слышала про Анима Магию? — слово звучало знакомо, но девушка не могла понять, где именно она его слышала, так что Гермиона помотала головой. —Анима Магия — это особая, а главное очень редкая и тайная разновидность природной магии. Стихийная магия также относится к природной магии, то есть появившейся с так называемого «начала». Природная магия зародилась как чистая, подвластная только тем, кому она захочет подчиниться. Вот только стихийная магия была освоена магами, которые нашли способ как обходить определенные «условия», так что она стала загрязненной. По большей часть плохими намерениями и негативными эмоциями.       Тео покрутил в руке камень, рассматривая его.       — Так вот у всей остальной природной магии есть особенности, благодаря которым она остается чистой и защищенной от людей. Во-первых, о ней мало кто знает. В школах волшебства о ней обычно говорят либо вскользь, либо совсем не говорят. Но самое главное и, что, по моему мнению, самое великолепное, так это то, что если ты не знаешь о ней, то никогда и не столкнешься. И это то же не все. Этот пунктик тебе особенно понравится, — Теодор усмехнулся, — почти вся природная магия открывается и подчиняется только тем, кто располагает истинно добрыми намерениями.       Гермиона нахмурилась, понимая, что из этого всего, слышала только предысторию природной магии.       — Что же касаемо Анима Магии. Это магия души и разума, которые связаны особыми отношениями, так что у магии души есть много своих особенностей, некоторые из которых даже до сих пор не изучены. Это все очень сложно и понять, и объяснить, но, кажется, моя гипотеза оказалась верна, — парень протянул руку с камнем и положил его на пол перед девушкой. — Прежде я только слышал про Анима Камни, они очень редкие, открываются только тем, кто в них действительно нуждаются… бла-бла-бла. У них довольно много свойств, но одно из них — прямая связь с разумом. Расширение сознания и все прочее, а главное — воспоминания.       Голос Нотта начал повышаться, радостное возбуждение парня буквально лилось через край.       — С их помощью можно доставать из головы даже те воспоминания, которые были утеряны. Поняв это, я подумал, что если я смогу достать Анима Камень, то в теории смогу вернуть тебе воспоминания, — Тео выдохнул, расплываясь в довольной улыбке. — Правда только ту часть воспоминаний, о которой я либо знаю, либо в которой я принимал непосредственное участие. И, к моему удивлению, я действительно смог достать его. К сожалению, не могу сказать, где, ведь ты не одобришь, но главное, что достал.       Камень уже не светился, а лишь переливался бликами от стоявших вокруг свечей. Непонятно почему, но камень вызывал в ней чувство дежавю, будто она уже видела его и трогала, но все никак не могла понять, когда. Что-то в нем было очень знакомым.       — И вот я ищу информацию о том, как же именно достать из головы другого человека воспоминания, связанные с собой и заточить их в камне, — парень повернулся и направился к прикроватному столику, доставая оттуда увесистую старую книгу, обернутую в потертую коричневую кожу. — Я зачитаю тебе требования для ритуала: «Лишь тот, чья душа с душой их слиться хочет в добре и мире, сможет путь найти на тропе… бла-бла-бла… Лишь сквозь сильные положительные эмоции найдете вы дорогу в душе человека. Если же таковых нет, то твоя собственная душа, может застрять на каменной тропе…». В общем и целом, нужны хорошие намерения и всплеск эмоций. А потом лишь произнести заклинание. Та-дам!       На последних словах слизеринец потряс руками, окончательно вернувшись в свою привычную шутливую манеру поведения.       — То есть… — голос девушки прозвучал чуть охрипшим после долгого молчания. Она опустила глаза в пол, по-своему воспринимая последнюю часть монолога Тео, — то есть эта игра была для того, чтобы вызвать… сильный всплеск эмоций. Это…       Она сглотнула, не зная, как правильнее закончить предложение. Все, что произошло, было лишь частью способа, чтобы заставить работать Анима Магию. Прикосновения, объятия, поцелуи — она повелась как рыбка на наживку, делая именно то, что от нее требовалось. Было ли его участие хотя бы искренним? Судя, по его словам, должно было быть. Но Гермиона все же чувствовала неприятный груз, упавший на ее плечи. Понравилось ли ей это потому, что это был Тео, или потому, что это просто было? Всего лишь гормоны, ничего личного. Или была все же хотя бы маленькая доля интереса...?       Нет. Интерес — это последнее, что ей сейчас было нужно.       Теодор смотрел на опущенную в пол голову девушки, видя, как она бесцельно смотрит на плед, явно думая о чем-то своем. Вдруг она подняла голову, и на полпути, когда она еще не успела встретиться с ним взглядом, он заметил, как печаль в ее глазах сменяется сосредоточенностью и в конец растворяется в воздухе, словно ее и не было.       — Это просто отличная идея, Теодор! Ведь правда, возбуждение — самый эффективный и проверенный способ вызвать всплеск эмоций, — она натянула на лицо улыбку, пытаясь сделать вид, что действительно восхищается, но сквозь фальшивую игру Тео заметил, что ей было неприятно.       Но он не мог сказать ей всю правду. Пока не мог.       — Да, — ответил он, улыбаясь слегка криво и не слишком убедительно, но затем провел рукой по волосам и вспомнил, кем он был. Теодор Нотт, парень, который вечно шутит и просто не умеет грустить, — а самое главное, очень приятный способ.       Парень быстро подмигнул Грейнджер, поднимая один уголок губ. И она улыбалась в ответ. Наклонившись, она подняла с полу камень, крутя его в руке и разглядывая со всех сторон.       — И как говоришь он… — она не договорила, резко замолчав и замерев.       Ее взгляд сфокусировался на камне, словно она только что поняла что-то очень важное. Голова девушки поднялась, в глазах отчётливо читалась паника. Ее свободная ладонь метнулась к шее, пытаясь нащупать что-то, но ничего не нашла. Гермиона начала дышать часто и глубоко, явно впадая в истерику, так что Тео одним шагом преодолел расстояние между ними, беря ее за запястье.       Остановив собственноручно приступи гипервентиляции, девушка резко выдернула свою руку, подходя к тумбе, на которую Теодор уже успел положить книгу. Она была раскрыта на странице с рисунками разных видов камней.       — О, нет, нет, нет… Иди сюда, Нотт, быстро! — она ткнула трясущимся пальцем на синий камень, нарисованный в книге. Тео мгновенно оказался рядом с ней, вглядываясь в изображения, но не понимая, в чем заключалась проблема. — Я смотрела на этот белый камень и думала, уж слишком он мне что-то напоминает. Свечение, когда я прикасаюсь к нему, — она остановилась, заметив на лице слизеринца удивление. Никакого свечения он не видел, — форма, вибрация.       Ее ладони обхватили собственное лицо, спускаясь вниз по шее и останавливаясь чуть ниже, прямо на яремной впадине.       — Камень, который прислали нам домой, после чего родителям вернулась память. Как же я тогда не сложила два и два… Я носила его всегда с собой на шее. Вчера перед вечеринкой он все еще был у меня. Это значит…       Тео нахмурился, еще раз смотря на картинку синего камня, нарисованного в книге. Даже если бы камень прятал себя от чужих глаз, теперь о нем знали, и он просто обязан был проявиться. Но шея девушки была гола.       — Значит, кто-то знал про камень и украл твои воспоминания намеренно.