Она горела огнем

31 августа. Горящее огнем солнце припекало макушку, накаляло историческую кладку на старой Лондонской платформе 9 и 3/4, но наступающий осенний воздух уже пробегал мурашками по плечам, давая понять, что лето подошло к концу. Жаркий зной больше не утомлял, а назойливые букашки по-тихоньку переставали то и дело сновать под носом. Хогвартс-экспресс стоял, нетерпеливо пыхтя из трубы, будто вышел покурить, ожидая чего-то важного. Золотое трио скромно стояло в углу платформы, в этом году держа всего-лишь один потертый, громоздкий чемодан. Избранный тряс за плечо девушку с густыми волосами, она немного тоскливо улыбалась в ответ, а рыжий тактично молчал, делая вид, что его очень интересует пейзаж вдалеке. - Ты правда хочешь ехать? - Да, Гарри. - Он спрашивал это уже пятидесятый раз, но она стойко отвечала на этот вопрос, не показывая ни капли раздражения. - Разве Минерва не могла найти другого преподавателя трансфигурации? - Могла, Гарри, конечно могла. Но это меньшее, что я могла бы сделать для нее. К тому же, я правда хочу преподавать в Хогвартсе. Взгляд Гермионы скользнул по, как и всегда, всклокоченным черным волосам, хлопковой мантии, и метнулся в сторону долговязого, рыжего парня. Тот делал вид, что ему все равно - они вновь поругались и показывать свое неравнодушие через обиду было выше его сил. Гермиона и Рон постоянно, без устали ругались и скандалили. Сначала это были какие-то мелочи - что-то вроде той самой ссоры на первом курсе, где гриффиндорка разъясняла ему, что правильно говорить "Леви-О-са, а не Левиос-А". Но когда девушка переехала в Нору, это были уже полноценные скандалы - истерики, крики, и мат. Ей было тяжело ужиться с Роном в бытовом плане, да и к тому же, будучи людьми абсолютно разными, они плохо понимали друг друга. Она постоянно его ревновала. Еще бы - он работал в Министерстве со своей бывшей, Лавандой Браун. Постоянно задерживался до поздна, утром уходил пораньше. Как не начать думать что-то неладное? Рон, конечно, все отрицал, и в свою очередь постоянно критиковал Гермиону. "То не так и все не то". Та не была хорошей хозяйкой, она была рождена делать карьеру и вершить мир, а он хотел, чтобы она стирала его носки. А последняя их ссора случилась как-раз-таки из-за того, что Гермиона уезжает. Конечно - письмо пришло ей в первых числах июня, и она, не посоветовавшись с Уизли, согласилась ехать в Хогвартс. Когда он узнал об этом (а это произошло буквально на днях) - был в ярости, рвал и метал! Теперь ему было ясно, почему она не пошла работать в Министерство магии. Для Гермионы, помимо желания преподавать, Хогвартс был шансом проверить их отношения. Хотелось посмотреть на свои и его чувства, когда они не смогут видеться каждый день. Когда общаться придется только письмами, когда можно будет не ждать никаких объятий по утрам в постели, когда никто вечером по возвращению домой не спросит "как твои дела?". Гермиона считала, что Рон не выдержит - что угодно, измена, срыв, очередная ссора - но он не сможет целый год сохранять их отношения с помощью пергамента, оберегая в себе чувства к девушке. Она не была морально готова к тому, что Рональд ее бросит, хотя такое и могло случиться в нынешних обстоятельствах. Но ей было очень важно, чтобы парень был таким же сильным и стойким, как она; таким же волевым, верным и чутким. И Хогвартс был лучшим решением, чтобы это проверить. - Ты всегда можешь вернуться обратно. Мы тебя ждем. Правда же, Рон? - Гарри нежно улыбался, смотря в ставшие родными и сестринскими за долгие годы дружбы, глаза Гермионы. Теплая рука на плече заставляла слезы наворачиваться на глаза. Конопатый смущенно повернулся к друзьям и оглядел их взглядом. Уголки рта девушки потянулись вверх, когда та посмотрела на него. Пухлые губы рыжего сжались в тонкую ниточку, глаза сощурились, а плечи заметались вверх-вниз, в такт его тяжелому дыханию. Он все же расстаял. Подлетел к ней, обнял, крепко прижал к себе, зарывшись в волосы носом. От него, как и всегда, приятно пахло выпечкой Молли Уизли. В его объятиях было жарче, чем под солнцепеком. Гермиона посмотрела на рыжего, казалось бы, совсем не изменившегося с первого курса парня - такой же веснусчатый, такой же простой и искренний. Огромные руки Рона бродили по спине девушки, а ее горло обдавало горячим дыханием. Она взаимно обвела его своими руками. Это было их самое наполненное чувствами объятие за последние пару месяцев. Но, ничто не длится вечно - настало время загружать багаж и отправляться в путь. Она чмокнула залитую солнцем щеку Рона и троица с чемоданом поплелась в поезд. Экспресс загудел, нервно хлопнув дверьми, запуская в себя через окна яркие лучи золотого заката. Гермиона прильнула к окну, маша парням рукой. Поезд полетел по рельсам, набирая скорость и заставляя фигурки друзей исчезнуть вместе с платформой, растворяясь вдали. Бывшая гриффиндорка поплелась вдоль вагона, заглядывая в окна через стеклянные двери купе. Мимо проплывали огромные пшеничные поля, холмы и горы, выглядывающие, будто темные глазки земли, редкие домики. Артерии земель - всевозможные водоемы, ловили в свои владения опадающие осенние листья. Внезапно, в одном из купе, она заметила до боли знакомое и неприятное белесое пятно. Девушка опустила взгляд, и, святой Мерлин, увидела того, кого видеть в этот день не хотела и не ожидала. За дверью находился Драко Малфой в компании Блейза Забини. Итальянец ее не пугал, так как они никогда особо не ругались, да и в целом, тот был даже неплохой тип; а вот белобрысому фанатику голубой крови она рада не была. Быстро пройдя мимо, оставаясь незамеченной, в соседнем вагоне нашелся тот, счастья от встречи с которым у Гермионы было с головой. В купе сидел Невилл Лонгботтом. Он листал огромную (даже по меркам Гермионы) книгу по гербологии. Он, как и все те, кто сегодня ехал в Хогвартс, были преподавателями. Девушка постучала в стеклянную дверь и парень радостно заулыбался, приглашая ее войти. Лонгботтом весьма возмужал за это время. Из неуверенного в себе, нерасторопного мальчика, он вырос в худого мужчину, с крепким телосложением и устойчивой психикой. Наверное, стоит сказать спасибо его бабушке. Детские пухлые щеки превратились в скулы, на подбородке росла грубая борода, но глаза его, как и в детстве, светились наивностью и добротой. Вот, что Гермиона действительно ценила в людях. И то, чего не хватало ей самой. Не смотря на трудности и прошедшие беды, нельзя забывать о том, что жизнью нужно наслаждаться. Они ехали утомительно долго - мало того, что солнце больно било в глаза и жарило кожу, так еще Невилл всю дорогу распевал Гермионе серенады о Полумне, о том, какие у них сильные чувства друг к другу. И, как бы девушка не радовалась за своих друзей и их счастье - все же это было ее больной темой, так как ее личная жизнь как-то не складывалась. *** Верзила Рубеус Хагрид встречал подьезжающих преподавателей на платформе недалеко от Черного Озера. Гермиона была очень счастлива - впервые за долгое время. Она вернулась домой. Если для Рона и Гарри Хогвартс уже не казался таким родным, как прежде, то для Гермионы это было самое любимое и дорогое ей место. После того, как с помощью Обливиэйт она стерла родителям воспоминания о себе, их отношения были... натянутыми и холодными. Чисто формальными. Будто все их чувства к ней исчезли и остались просто обязательства перед дочерью. Поэтому теперь, когда дом родителей перестал держать свои ворота открытыми для нее - она вернулась сюда. Как только ноги очутились на каменных плитах замка, сердце застучало сильнее. Еще немного и она окажется в сокровищнице, сердцевине замка - в библиотеке! Ох, она бы отдала все, чтобы эти книги стали ее. Как она любила гладить пальцами ветхие корешки и нюхать пергамент... Наверное, никакие романтические чувства не сравнились бы с любовью Гермионы к книгам. Но прежде, чем попасть в библиотеку, нужно было идти к директору - ныне профессору МакГонагалл. Юный преподавательский состав был небольшим - на письмо нынешнего директора откликнулась положительно меньшая часть бывших студентов (среди них были Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Драко Малфой, Блейз Забини, и Ханна Аббот). В основном, бывшую гриффиндорку устраивало все, кроме одной ложки дегтя в бочке меда - Малфоя, но она пыталась абстрагироваться от этой мысли, уверяя себя, что они будут мало взаимодействовать. Кучка народу большим пятном двигалась по тесноватым, витиеватым коридорам замка, держа путь к кабинету директора. Наконец, они подошли к огромной каменной горгулье, яростно защищавшей вход. Гермиона достала из кармана плиссированной юбки маленькую заметку и назвала пароль: - Все во благо. Горгулья сощурилась и покорно открыла проход бывшим студентам. Молодые люди шумно, с топотом поднималась по винтовой лестнице, прямиком к круглому кабинету. Постучав, дверь распахнулась перед ними. В глаза Гермионе сразу же больно впился добродушный, знакомый взгляд старика из-под очков половинок. Девушка нервно сглотнула, расстроившись. Тот лишь с довольным видом оглядывал некогда своих студентов. "Жаль, что он только лишь на портрете..." - пронеслось у девушки в голове. Когда все стояли у громоздкого дубового стола, Гермиона взглянула на Минерву. Уставшая, постаревшая, выцвевшая, подобно цветку без влаги чахла над кипами бумаг. На нее так резко и стремительно обрушилась куча обязанностей, к которым, она, не факт, что была готова. Но конечно, никогда не признала бы этого. Она стянула с головы шляпу, облачив поседевшие черные волосы, отливающие фиолетовым цветом. Директор подняла голову, осматривая прибывших. С минуту та ничего не говорила, а оглядывала всех присутствующих в кабинете. Громко вздохнув, она начала говорить: - Молодые люди, хотелось бы начать с того, что... Мистер Лонгботтом! - Старинная ваза, ловко вывернувшись из ладоней Невилла, с грохотом разбилась о белый паркет кабинета. Минерва нахмурилась, не слушая извинений парня, починила вазу при помощи репаро и продолжила: - Вы все прибыли сюда преподавать, учить и показывать всем пример. Вы должны ответственно к этому отнестись - я не позволю в своей школе отлынивать и вести себя как вздумается людям, занимающим статус педагога. - Жесткий тон МакГонагалл немного пугал. Она прокашлялась и смягчилась: Я всех вас пригласила не просто так. Вы талантливые ученики и я сочла, что вы будете отличными преподавателями. В этом году, в связи, с сами понимаете какими обстоятельствами, - Гермиона поморщилась, понимая, что речь идет о разрухе в школе после войны, - на плечах некоторых из вас будет больше обязанностей, чем просто обучение. Прошу, возьмите списки литературы, и можете быть свободны. Комнаты у каждого будут личными. Все пятеро подошли к столу и взяли по огромному списку, выведенному угловатыми, узкими буквами МакГонагалл, с абсолютно вертикальным (т.е. отсутсвующим) наклоном. Гермиона на всякий случай взяла дополнительный лист. Собравшиеся по-тихоньку начали выходить, но директор остановила их: - Мистер Малфой. Мисс Грейнджер. Задержитесь пожалуйста. Гермиона нервно сглотнула. Что такое? Первый день, а у нее уже проблемы? Ее надежда о том, что когда двух друзей не будет рядом, все происшествия уйдут куда-то в прошлое, растворялась на глазах. Она стоит в кабинете с Малфоем, платина которого буквально бельмо на глазу. Она не стала к нему лучше относиться даже после того, как он перешел на их сторонуэ во время Войны. А с чего бы? Его семья была известна тем, что металась с одной стороны на другую. Он просто хотел сделать вид хорошего мальчика. - Как вы знаете, сейчас я не занимаюсь делами факультета Гриффиндор, а факультетом Слизерин заняться попусту некому, так как профессор Слизнорт ушел в отставку. Я хочу, чтобы вы стали деканами факультетов. От сердца сразу же отлегло волнение, и в груди девушки разлилось приятное теплое чувство. Такое же, как когда ее сделали старостой. Чувство признания, ведь ей доверяют и кладут на ее плечи столько ответственности... А вот блондин радостью не сиял. Его лицо исказилось, и заметно помрачнело: - Что, простите? - Вы будете деканом факультета Слизерин. - Полагаю, выбора у меня нет? - Вы понимаете меня с полуслова, мистер Малфой. В ваши обязанности входит следить за успеваемостями факультетов, за внутренними конфликтами и главное - переодический осмотр школы. Белобрысый устало поднял голову вверх, а затем как-то лукаво посмотрел на директора: - Может лучше вместо этой заучки сделаете деканом это привидение, у которого даже голова не до конца отрублена? Она же своим занудством сведет всех учеников в могилу. Несколько секунд все молча стояли. Гермиона вспыхнула. Щеки раскраснелись, волосы, подобно кошке, наэлектризовались, а прищуренные янтарные глаза метнулись в его сторону. - Заткнись, аристократ недоделанный. Не смей ни слова говорить про меня и сэра Николаса! Девушка опешила, поняв, что смотрит снизу вверх. С третьего курса, когда она смотрела ему в лицо, и могла врезать, не задирая руки, прошло много времени, и он вырос. Сейчас юноша был на полторы головы выше нее. Она дышала ему в грудь. - Грейнджер, это была всего-лишь шутка... - Малфой выставил вперед руки, держа дистанцию между рассвирепевшей девушкой и собой. - Между прочим, - прервала их директор, - в ваши обязанности так же входит урегулирование отношений между факутетами! Сейчас, после войны, слизеринцы; да и вообщем-то вся школа в довольно тяжелом положении. И мы совместными усилиями должны это исправить. Так что избавьтесь от своих разногласий во время учебного процесса! Вы все поняли? - Та поправила свои очки, села в кресло и стала перекладывать документы, будто волшебников тут и вовсе не стояло. Дамблдор подмигнул Гермионе с портрета, всем видом говоря, что все идет по плану(правда, совсем не по плану девушки), и стал поедать лимонные засахаренные дольки. *** Библиотека держала свои двери радостно распахнутыми для всех, кто сегодня заходил брать книги. Мадам Пинс сегодня была вся в делах - рассортировать, убрать, избавиться от каких-то книг - столько дел, а времени до первого учебного дня совсем не осталось. Гермиона, Ханна и Невилл бродили между книжных лабиринтов, ища литературу. Пальцы гриффиндорки водили по книжным корешкам, по золотым, рукописным, и подстертым названиям книг. Она могла торчать в библиотеке от заката до рассвета, и наоборот. Арочные витражные окна нежно смотрели на девушку и отбрасывали красивые цветастые рефлексы на холодный пол замка, читальные столики с деревянными рюшами по периметру манили ее засесть здесь на ближайшие несколько часов. Так она и поступила, когда ее приятели покинули библиотеку, и полностью подготовилась к урокам, которые наступят уже на следующей неделе. Мерлин, уже на следующей неделе нужно будет обучать сотни лиц. Румянец волнения пробежал по ее лицу. Она не была в себе уверена - а тут еще и Рон, который ныл, что ученики будут спать на ее лекциях, прямо как у мистера Бинса. Конечно, было ясно, что он просто всеми способами пытался ее отговорить от поездки, но все же эти слова больно отдавали куда-то в грудную клетку, будто заноза или старая мазоль дала о себе знать. Спасибо Гарри, уверявшему ее на пару с Джинни, что лучше нее преподавателя не сыскать. Мягко улыбнувшись, вспомнив о нежных улыбках друзей, девушка взглянула в окно. Уже было поздно. За полночь. "Вот же черт. Завтра нужно выглядеть презентабельно, а я с синяками и мешками под глазами...". Точно. Завтра первое сентября - значит, начало учебы, приедут студенты, первокурсники, которые, по распоряжению директора будут на плечах деканов. Больше всего, конечно, радовала мысль, что приедет Джинни, не успевшая закончить школу. Нужно было срочно отправляться спать. Перед входом на путь в ее комнату висел портрет жуткой медсестры, ожидавшей, пока она назовет пароль. Она вяло зевала, сидя в кресле-качалке и точно давая понять, что долго ждать не будет. - Гной бубонтюбера. Шаги девушки отдавались эхом по узкому коридору, освещенному лишь редко висящими факелами. В замке было довольно прохладно - вечера августа не были сильно теплыми, тем более, когда тебя окружает сплошной камень, да мрамор. Вскоре эхо стало двойным и Гермиона услышала до боли знакомый, неприятный низкий голос: - Куда-то спешишь, Грейнджер? Конечно, это был Малфой. От кого еще собственная фамилия будет звучать словно оскорбление? - Подальше от тебя. - Девушка продолжила идти так же, как и шла, всем видом показывая, что ей плевать на его существование. - Что ты преподаешь? Этот вопрос стал очень неожиданным, учитывая того, кто его задал. - Трансфигурацию. - Противную ухмылку блондина было видно сквозь тусклый свет в коридоре, а платина волос светилась белым даже в тени. - Скажи мне, как тебя, бывшего Пожирателя, вообще взяли на эту работу? - Гермиона выругалась про себя. Зачем она это сказала? Он пока не сделал ничего такого, за что можно было бы его тыкать носом в прошлое, словно нагадившего котенка в кучку. Дурацкая улыбка парня на одну сторону лица тут же превратилась в каменную ниточку губ. Он притормозил, и Гермиона, инстинктивно, так же остановилась. Сквозь темноту он посмотрел на нее. Показалось что-то грустное в его взгляде, но бывшая гриффиндорка мгновенно уверила себя в том, что ей почудилось. - Ты серьезно считаешь, что это клеймо должно определять всю мою жизнь? Я оставил это в прошлом. Пошел против своей родни. Против друзей и близких. Предал свое мировоззрение в каких-то планах. - Он глубоко вздохнул. Его вздох пролетел вдоль коридора и растворился, ударившись о стену впереди. Ему было грустно и печально. Гермиона одновременно и понимала, из-за чего, и одновременно утопала в неведении. Ей стало стыдно. Возможно, он не был так плох, как она о нем думала. В конце концов, он больше не был мальчиком с третьего курса. Он вырос, превратился в мужчину... Но вдруг, внезапно он перешел в оборону: - К тому же, профессор МакГонагалл доверилась мне, поэтому я здесь, и то, что ты насчет меня думаешь, значения не имеет! - Он резко поставил руку перед Гермионой, уперевшись о стену узкого коридора. - Тебе все ясно? - И почему у него так резко менялось настроение? Девушка сжала палочку, нащупав ее в кармане, сердце отдавало громкими ударами в шею и уши, но Малфой вместе со своим жутковатым оскалом испарились в глубине коридора, исчезнув за одной из трех дверей. Пытаясь усмирить бешеное сердцебиение, юная преподавательница подошла ближе. Здесь было три двери. Две таблички. "Профессор Д. Малфой" справа и "Профессор Г.Грейнджер" слева. Третья дверь посередине вела в общую ванную. Шок. Паника. Самый отвратительный кошмар сбылся наяву - жить по соседству с новоиспеченным коллегой Драко Малфоем. Девушка поматала головой, уперевшись внутренними частями ладоней о лоб. "Он будет моим коллегой, так еще и соседом, Господи... Лишь бы все было не так плохо, как мне кажется..." Гермиона открыла дверь потрепанным ключом и зашла в свой новый дом на этот учебный год. В комнате приятно пахло ванилью, и может, какими-то эфирными маслами. Эльфы-домовики уже принесли сюда ее вещи и все разложили - конечно, ей это не понравилось, но будто что-то можно было поделать - сейчас в замке и так не хватало рук. Дубовый стол одиноко стоял, придерживая чернильницу, несколько перьев на выбор, и стопку высококачественного пергамента. Ноги приятно щекотал теплый, красный ковер, в окно просачивались лунные лучи, а высокая огромная кровать манила в свои усыпляющие объятья. Девушка присела на нее и задумалась. Может, он не так уж и плох, каким я его помню? По крайней мере, если верить его словам "предал мировоззрение"... Нужно посмотреть, что из этого выльется... Гермиона не доверяла Малфою. С одной стороны - он правда мог измениться, стать другим. Но с другой - подумаем о его семье - например, Люциусе. В привычки этого мужчины входило менять сторону, как только что-то шло не по плану, подлизывать задницу всем, пытаться усидеть на двух стульях, чтобы в случае чего, его драгоценная головушка не пострадала. Он имел большое, просто огромное влияние на сына - так почему тот не мог поступать подобно ему и просто врать в глаза? Гермиона не знала, чему верить. Оставалось только наблюдать, наблюдать и смотреть за Малфоем. Пуховое одеяло нежно обняло Гермиону за плечи, а подушка аккуратно легла под щеку. Сон накрыл ее с головой.