Сто дверей

Первая и вторая тренировки пролетели быстро. Славе приходилось работать больше, чем раньше. Голова пухла от событий. С утра была часть с махами-растяжкой. С растяжкой у Славы было хуже, чем ему бы хотелось, поэтому он сразу решил заниматься вместе с ребятнёй. Вперёд Мирон Янович, правда, Женю поставил — единственный полный шпагат на всю группу следует демонстрировать всем желающим. Потом они разделились аж на четыре группы с разным техническим уровнем. Женя и Саша занимались своим комплексом, и по очереди подходили к другое подгруппе, которая успела более или менее освоить свою программу в Питере, чтобы поправить ребятам ошибки. Славе досталась малочисленная, зато не очень управляемая компания. А Мирон занимался с детьми которые готовились сдавать на последний шаг — их было большинство. Лиза оказалась в Славиной подгруппе и всю тренировку не сводила с него нежного взора. Слава не обращал внимания. Занималась она хорошо — это было главное. Слава подумал что на второй тренировке ему будет проще. ОФП, туйшоу, дадзени, работа с подушками… Нет отдельных подгрупп и многочисленных комплексов и технических дорожек, которые ещё поди все упомни. Но было сложней! Мирон Янович уверенно сталкивал проведение отдельных блоков на Славу. А целая группа — это не три человека. Каждый раз когда Мирон оставлял его наедине с ребятами, Славе казалось, что его доверие не оправданно. Представлялось, как дети, под предводительством лихого ушастого Степана устраивают революцию и устанавливают новые политический режим… Разоблачение, разочарованный взгляд Фёдорова. Но не смотря на неуверенность, засевшую где-то глубоко внутри, у Славы получалось. Иногда он с удивлением замечал, что слушают его с интересом, что тишина стоит не хуже, чем когда Мирон Янович вещает. Что ученики вопросы задают и с проблемами со своими именно к нему обращаются. От этого Славе становилось страшно. Но останавливаться он не собирался. Вариантов не было. Когда шли на обед Слава уже предвкушал, как в тихий ча завалится спать в своей комнате… И не одна собака ему не помешает. Петя шёл по правую руку и многословно предъявлял Славе за то, что он не соблюдает распорядок дня — поздно вышел на обед. Слава не злился, потому что помнил, как в своё время он точно так же лез к Мирону Яновичу с претензиями, что вот, на зарядке то Фёдоров не был и вообще негодная деталь в построении коммунизма. Это он так симпатию проявлял. Тут сзади кто-то налетел и прихватил Машнова за шею. От неожиданности Слава дёрнулся и чуть не проматерился. Он был рад, что удалось вовремя прикусить язык, потому что уж кто-кто, а Петя точно это запомнит и будет до конца лагеря вспоминать. А то, может быть и в городе. Когда Слава развернулся перед ним предстал во всей красе Серёжа Стариков. Он возмужал, поднакачался и устроил себе на голове модную стрижку с выбритыми висками. В остальном не изменился. — Слава, здоров! — Привет, давно не виделись, — Слава благожелательно пожал протянутую руку. — Туристы тоже здесь? Фига. — Да, мы в последний момент подключились. Там, куда мы собирались ехать какие-то накладки с комнатами. — Понятно… — Вячеслав Валерьевич! — Позвал Петя. — Это у тебя ученик что-ли? — Ага. Петя это Серёжа, Серёжа это Петя… — Но-но! — перебил Серёжа. — Раз ты у них Вячеслав Валерьевич, я тоже хочу. Я Сергей Владимирович. — Очень приятно, Серёжа, — Вредно протянул Петя и побежал вперёд. Серёжа сделал вид, что собирается начать преследование, но сразу вернулся. — Слушай, пошли в тихий час с нами верёвки натягивать. Заодно будешь первоиспытателем. Ты ж, наверное, потяжелее меня будешь. Слава оценивающе глянул на Серёжу. Потом схватил его в охапку и приподнял: — Наверное потяжелее, — согласился он, попутно отбиваясь от попыток Серёжи поднять его. — Ну вот, пролезешь по маршруту, если захочешь. А если нет, то и ладно, потом Роман Вениаминович протестит. Так что? Они уже подходили к зданию столовой. По правую руку Слава заприметил котика и всё его внимание переключилось туда. Бежевый зверь очень эффектно смотрелся среди травы. Он был ярко освещён солнцем, смотрел гордо и сурово. Слава остановился и достал телефон: — Погоди, я должен сфотографировать этого котика. Серёжа только мельком глянул в сторону кошкера, упёр руки в бока и развернулся к Славе в профиль. Как будто пытался конкурировать с совершенным зверем. Потом любопытство всё-таки победило и Серёга тоже стал рассматривать кота. — Здоровский. Дикий совсем. — Ага, только на фотографии не оч получается, — Слава продемонстрировал экранного кота, светящегося дроблёными пикселями. — А кто там пойдёт? — Куда? — Верёвки ваши натягивать. — А, я и ещё Марина. У нас остальные все мелкие. А Роман Вениаминович в корпусе будет за дисциплиной следить! Я поэтому тебя и зову. Нам бы помощь не помешала. — Так бы и сказал! — Так ты пойдёшь? — Конечно. *** Славино место было за преподавательским столом. По правую руку во главе стола сидел Мирон Янович, по левую Иван Игоревич. Они вовсю переговаривались, но никто не спешил занять стул посередине. Слава предположил, что это всё потому что Иван Игоревич не хочет отсаживаться от Романа Вениаминовича, а Мирону жопу греет место во главе стола и широко ухмыльнулся. Он сел. Перед ним стояла тарелка со вторым. Суп надо было наливать из кастрюльки, которая стояла на противоположенном конце стола. Славе было лениво возиться с этим, поэтому он схватил вилку и стал замешивать мясо с подливкой в гречку. Мирон и Иван Игоревич продолжали разговор. Шутейки на двоих, да локальные мемы. Без поллитра не разберёшься. — Мирон… — Слава наколол на вилку кусок мяса. — Янович, я вам в тихий час нужен? — Да не особо, а что? — Ммм, — Слава уже жевал, поэтому повременил с ответом. — Да меня тут туристы позвали верёвки натягивать. Говорят без меня никак. — Кто говорит? — Вклинился Роман Вениаминович. — Серёга Стариков. — Врёт, подлец, — Худяков усмехнулся. — Иди, Слав, развейся, — Мирон странно улыбнулся. — А что два человека нормально верёвку натянут? — Я и один натягивал, — Роман пожал плечами. — Они тебя, наверное, за компанию позвали. — Ну понятно! Гейшей буду. В программе песни пляски и разговоры про коммунизм. - Мирон прыснул. Иван Игоревич предложил Славе свою гитару. А Роман Вениаминович, зевая сообщил, что ему жаль пропускать столь увлекательное представление. Слава понял, что он сам себя загнал в угол и теперь натягивать верёвки придётся в любом случае. Хотя, что говорить, он давно не видел Серёжу и был рад возможности пообщаться. *** Слава уселся в кресле на первом этаже. Он задумчиво созерцал учеников из других групп, которые тусили у работающего круглые сутки термопода и заваривали доширак. Прямо после обеда! Когда Серёжа явился в холл первого этажа, Слава кивнул головой в их сторону и спросил: — Это нормально? — Да трындец. Но всем по… Пофигу. В этом лагере как-то никто особо за дисциплиной не следит. — А… Интересно. — В тихий час не спит никто. Шебуршаться по комнатам. — Прелесть какая. Мне бы в детстве так… Хотя не, если не запрещено, то уже не приколько. Серёжа сложил на Славу несколько мотков тяжёлой верёвки, сам взял большой плотный пакет из икеи с какими-то звенящими прибамбасами и самый жирный моток. Слава думал, что они будут дожидаться ещё и Марину, которую он, честно говоря, помнил слабо, но Серёжа вышел из корпуса. Слава последовал за ним. Дойдя до четвёртого корпуса у которого проходила их вторая тренировка они Свернули в лес, что самое ироничное, как раз рядом с табличкой про обработанную территорию. — Туристам закон не писан? — Да мы от клещей опрыскиваемся. Бля, надо было тебя тоже… Погоди. Он поставил пакет на землю, извернулся и достал из мелкого рюкзачка баллончик отравы. — Руки расставь. Слава послушно расставил руки в стороны и на всякий случай зажмурился. Серёжа обработал его спереди и велел поворачиваться спиной. Напоследок он хлопнул Славу по заднице. — Идиот! Далеко идём то? — Не очень. Там опушка небольшая есть. Марина уже на месте наверное. Или нет… Если нет — догонит. Она знает, куда идти. — Я щя вспомнил, как на каком-то соревновании надо было верёвки натянуть. Так мы там впятером тянули и еле справились. — Тебе знакома такая полезная вещь, как полиспаст? А жумар? — Серёжа поглядела на Славино растерянное выражение и засмеялся. — Не боись, покажем! А вообще-то ты два года прозанимался. Неужели ничего не помнишь? — Помню! Проводник восьмёрку связать могу! А ещё схватывающий. — А булинь? — Блять, булинь… — Слава заржал. — Не, булинь не помню. — Эх ты! Пришли. Серёжа начал показывать на деревья и рассказывать, что и куда они сейчас будут натягивать. Слава не слушал. Слова Худякова убедили его в том, что он здесь так — настроение поддерживать. Через несколько минут Марина хмурая и рыжеволосая пришла на опушку и сильно пихнула Серёжу в плечо: — Я тебя в корпусе ждала, придурок! — Да я же сказал что здесь буду, — просипел Серёжа. — И вообще, что ты на меня при посторонних орёшь. Вот Вячеслав Валерьевич — тренер, между прочим! — Привет, Слав, — Марина нейтрально кивнула ему. Машнов улыбнулся. Когда он последний раз видел Марину она была ещё совсем мелкой — дело было в походе по пещерным городам Крыма. Марина часто уставала и Серёжа нёс её рюкзак на животе. Слава только поэтому смог её вспомнить. Он тогда с Серёжей плотно общался.