Слуга сердца градоначальника

В темной ночи, среди корявых зарослей леса стояли двое: женщина с закутанным в руках ребенком и нервный мужчина. — Черт возьми, сколько можно?! Ты ведь сказал, что у тебя всё схвачено! — Теряя терпение, рявкнула Лань Чан. — Час крысы уже подходит. Подожди еще, стерва. Я отдал ему всё, что у меня было. — Почти в отчаянии прошипел демон. — Тебя надурили, идиот! — Собираясь уходить, дернула подолом ханьфу женщина в порыве гнева. — Нет… Мой жетон… НЕТ! — Какой ещё жетон? Неужели ты отдал жетон принадлежности императорскому роду? Ха-ха-ха. Ну каков дурак! — Что ты смеешься, подстилка! — Замахнувшись на демоницу, закричал Ци Жун. Его пыл тут же остудил уродливый комок, выскочивший из-под одеяльца. Ребенок зашипел, но демон, ни капли не смутившись, ответил таким же жестом. Вдруг, откуда ни возьмись, в темноте возник красный фонарь, подвешенный к палке. Лань Чан и Ци Жун переглянулись. Он будто воплотился из воздуха. Двое простояли в тишине, а затем их одернули. — Ну и чего вы ждете?! Заходите, пока не закрыл! От неожиданности, Лань Чан толкнула вперед Ци Жуна, чтобы проверить, не засада ли это. Женское чутье не подвело демоницу, за незримым проходом послышалось жалобное стенание. Она сама уже хотела было со всех ног побежать, но её схватили за шкирку и потащили следом за демоном. Открыв глаза, зажмуренные от страха, Лань Чан поняла, что в руках у неё больше нет ребёнка, но при этом в животе что-то затянуло. Цо цо редко проделывал такой трюк, что пугало мать не на шутку. Отойдя от шока, Лань Чан поняла, что вокруг неё неписанной красоты город, красный туман которого окутывал, но не пугал, а наоборот чарующе тянул за собой. Её, в отличии от Ци Жуна, никто не тронул, рядом с ней стоял демон, похожий на сторожевого пса, но он лишь охранял, чего-то ожидая. Ци Жуна же держали несколько тварей в масках, стараясь при этом как будто не навредить ему, но тот вопил, бранился и …кусался. Город, до этого выделяющийся своим шумом, непривычным для ночи, почему-то стих. Толпа, до этого заполнявшая улицу, начала расступаться. Один из демонов, держащих неугомонного Ци Жуна, произнес: — Сейчас Градоначальник разберется с тобой. …Ци Жун не ожидал такого «теплого приёма», когда он договаривался с демоном-стариком, то тот пообещал ему пропуск в Призрачный город, где каждый демон найдет своё. Ци Жун шёл за силой и властью, никак не ожидая, что за вратами ждет засада. Даже девка Лань Чан не заставила охрану сжалиться… — Это моя жена! Не троньте мою жену и меня не троньте! — В отчаянии заорал демон. Лицо Лань Чан переменилось, став то ли ещё бледнее, если это было возможно, то ли зеленее. Она хотела было отползти, скрываясь от стыда, которого в её жизни почему-то становилось всё больше, стоило кому-то упомянуть Сяньле, но демон, стоявший позади, придержал девушку за плечи. — Заткнись… — Шёпотом взмолилась она. Толпа стремительно расступалась. Ци Жун не выдержал тянущейся тишины, которая будто бы приближала расправу с каждой секундой. Он понимал, что репутация шла впереди него, возможно он успел насолить и местным демонам, а с врагами сталкиваться сейчас ой как не хотелось. К тому же Призрачный город стоял на землях Юнъани, его хозяин вполне мог оказаться, обозленным на Сяньле, юнъаньцем, а Ци Жун так легко преподнёс ему повод размолоть его в порошок. Конечно, его всё еще не могли убить, но на какие пытки способен демон, ставший Непревзойденным, явившийся в Небесную столицу как к себе домой? Страшно было представить. Ци Жун слышал о хозяине города, он даже завидовал ему, хоть и боялся признаться самому себе в этом. Встреча с главой должна была произойти при других обстоятельствах. Мелкий демон никак не мог ожидать, что такая мелочь, как проход в город нечисти, может дать такие серьезные последствия… Ци Жун не собирался сдаваться! Собрав все силы в кулак, демон зарычал, оттолкнув от себя, сдерживающих его охранников. Выпустив когти, он полоснул по лицу, сбив маску, одного из них, а затем ринулся в обратную от врат Призрачного города сторону. — Хорош муженёк, ничего не скажешь. — Усмехнувшись, сказал сторожевой пёс. Лань Чан захотелось провалиться под землю. Демоны, упустившие Ци Жуна, метнулись следом. Из толпы показались высокая фигура. Безумной красоты мужчина, одетый в усыпанную серебром красную тунику и, слепящие глаза своими заполированными носами, кожаные сапоги. Он бросил взгляд единственного глаза на девушку, растерянно сидящую на земле, а затем на разодранное лицо вопящего рядом демона, и наконец сторожевого пса, который продолжал стоять рядом с девушкой. Градоначальник приподнял бровь, глядя на своих слуг. — Глава, — склонившись, произнес пёс. — Это не он… Тот убежал. — А ты что здесь прохлаждаешься?! Затянув с ответом, слуга принял, теперь уже полностью, образ собаки и рванул следом за сбежавшим демоном. Хуа Чэн сверху вниз посмотрел на опешившую от страха демоницу, вцепившуюся когтями в землю. Он ступил ближе, тогда Лань Чан схватила комок земли и кинула в Непревзойденного. Демон нахмурил брови, лязгнув кольцами на пальцах, стряхнул с себя грязь, а затем протянул руку девушке. Лань Чан смотрела на мертвецки-бледные пальцы; хищность владельца подчеркивали длинные чёрные когти, которые одним своим видом разрезали плоть. Лицо демона было раздраженным, но не выражало плохих намерений. Девушка протянула руку в ответ.

Спустя несколько дней. Призрачный город.

В приемном зале на кушетке, обтянутой блестящим шёлком, сидел Хуа Чэн. Перед ним на поклоне стояли разномастные твари, он оглядывал их, в абсолютной тишине, мысленно готовясь к вопросу, ради которого он и собрал здесь всех. — Как вы… Отребье… Посмели ослушаться моего приказа. — Подняв свой тяжелый взгляд, произнёс Непревзойденный. — Но… Глава… — Попытался ответить кто-то особо смелый, но его тут же заткнула чья-то зелёная рука в горле. — У вас было одно поручение! Вы упустили единственную зацепку за много лет! Я никогда не требовал от вас ничего сверх того, что вы могли мне дать за мою доброту. Я запросто мог разогнать весь ваш балаган по миру, но вы и дня не продержитесь в нем по одиночке, перебьете друг друга уже к обеду. Найдите мне этого демона! Чего бы вам это не стоило! Так, весь Призрачный город бросился на поиски. Изначально ни одина живая или неживая сущность не знала о тайне Хуа Чэна. Но, со временем, демоны, доказавшие Градоначальнику свою преданность, допускались на праздники, а затем и на совет, который сложился благодаря стремительному росту местного населения. Непревзойденный не раскрывал истинных мотивов, он отнюдь не скрывал своей любви, просто не хотел делать Наследного принца своим слабым местом. Последнего, чего он хотел от демонов, это отмщения Се Ляню из собственных мотивов каждого из его подчиненных. Да, Хуа Чэн не верил никому. Никому, кроме Наследного принца. И, хоть он и воспользовался помощью обитателей своего города, он все еще не доверял им. Вот и теперь, найдя зацепку, он упустил её из-за оплошности слуг. Хочешь сделать хорошо, сделай это сам. Демон итак пускал все силы на поиск, и, по правде говоря, винить себя ему было не в чем. Но он винил… Продолжал накручивать себя мыслями о том, что делает недостаточно. Но… дурные мысли никак не способствовали исполнению заветного желания, а даже наоборот тянули его на дно. Хуа Чэн решил самостоятельно допросить Лань Чан, всё-таки она была важным звеном этой цепочки, по крайней мере так казалось. Градоначальник, подобрав женщину, дал указ служанкам позаботиться о ней, а затем привести к нему. Теперь, в пустом от демонического сброда зале, на привычном месте расположился Хуа Чэн, который сверлил взглядом новоприбывшую демоницу. Она, испуганная, прикрывала живот и грудь руками, как будто стояла голой. Непревзойдённый, заметив это, спросил: — Тебе есть чего бояться? — Нет, господин. — Тихо ответила девушка, опустив голову. — Тогда почему ты вся дрожишь? — Встав с места, продолжил он. — Я… Я… Ступив на покрытые бархатом ступени, Хуа Чэн добавил: — Тебе не стоит бояться меня. Каждый, кто приходит в этот город, может быть уверен, что я не трону его. Разве что… — Он подошёл совсем близко, возвысившись высоко над головой Лань Чан. — Разве что? — Достаточно смело, вскинув голову, спросила девушка, глядя в подбородок демона. — Разве что, никто из вас не собирается покушаться на МОЁ. — Будто сомкнув зубы на горле жертвы, закончил он. Лань Чан будто бы покрылась инеем прямо в этот момент. Никто из вас? Градоначальник всё понял? Но Хуа Чэн ничего не сказал ни про ребенка в чреве мертвой матери, ни про саму Лань Чан. Он ждал, когда она сама, в страхе, выпалит всё, что таила за своей душой. Но демоница продолжала молчать. Всё вокруг будто сгустилось, потемнело, а внутри прежде светлой и теплой комнаты, задуло тёмной ци. Украшения на стенах и потолке зашевелись и, как живые змеи и пауки, поползли к ногам девушки. Но и сейчас Лань Чан промолчала. Последнее, о чем ей бы хотелось заговорить с Непревзойденным неизвестного происхождения, это её прошлое. Женщина была отнюдь не дурой, поэтому смогла сопоставить расположение города и своего собственного происхождения. Солгать, смолчать, рассказать всё как есть? Времени не было, нужно было что-то решать. Не успела она открыть рот, как судьба всё решила за неё, когда Градоначальник заговорил сам. — Ты смелая, дева, но не думай, что в случае со мной это поможет тебе. Я не применю силу, но только если ты расскажешь всё сама. У меня нет дурной славы, свои обещания я держу всегда. Но если ты хочешь по плохому, я могу это устроить. — Услышав молчание в ответ, демон оскалил зубы, сверкнув взглядом. — Я ведь вижу, что ты из Сяньле. Твоя одежда не такая старая, но к ней приложила руку мастерица из столицы, это стиль присущий им. …Судя по твоему виду, ты работала в доме терпимости. А такими швами обычно шили одежду для высочайших особ. — Обойдя девушку со спины, Хуа Чэн коснулся рукава, не дотрагиваясь до тела девушки. — Но ткань дешевая… Сшила сама? Была служанкой во дворце правящей семьи? Нет, такая девушка, как ты, едва ли стала бы подражать старым хозяевам, подставляя себя под удар перед юнъаньцами. Скорее всего ты сама была из знатного рода. А сшила так, как умела. Не выдержав, девушка дернула рукав из руки Градоначальника. Такая реакция позабавила Хуа Чэна, он был прав. — Что вы хотите от меня услышать? Что я из Сяньле? Да! Оттуда! Меня, как и всех, хоть немного приближенных к правящему роду сослали, кого-то убили, кого-то забрали в рабство. А меня убили. Так я и оказалась здесь. — Меня совсем не интересует твоя история. — Безразлично бросил демон, разгоняя по местам темных тварей, окруживших их для запугивания. Лань Чан опешила, ответив: — Как это не интересует? — Ха-ха-ха. Да, девица, мне важен тот, кто отдал этот жетон за проход в Призрачный город. В воздухе лязгнула цепочка, повисшая на двух когтистых пальцах Градоначальника. Перед лицом Лань Чан качался квадратный жетон из нефрита. Лицо её не отобразило ни единой эмоции, но сама она узнала. Жетон Наследного Принца, с иероглифами его имени на ребре! Внутри неё почти всё задохнулось, но она смогла скрыть это. Ци Жун чёртов идиот, его брата разыскивают, наверное, сотни тысяч неуспокоенных душ, в желании отомстить. И хоть и сама она до глубины души ненавидела Принца за испорченную жизнь, всё же жалела его. Она не знала, какие именно счёты у Градоначальника с Се Лянем, но ей очень не хотелось, чтобы человек итак павший с небес два раза обрел такого сильного врага, как Непревзойденный Князь Демонов, о силе и власти которого она вдоволь наслушалась от служанок. Она считала, что жизнь достаточно покарала Принца, и пока что с него хватит. К тому же, она помнила с каким уважением к нему относился Фэн Синь. Помнила, что была одной из тех, кто мог стать женой Принца. На Ци Жуна было совершенно плевать, он так беспечно отнесся к судьбе собственного брата, отдав невесть кому его удостоверение. Идиот не понимал, на что еще обрекает того, за кем сам же бегал хвостом. К тому же Лань Чан припомнила, как он решил прикрыться ею самой, чтобы защититься от демонов. Рассчитывать на защиту такого подлого и мелкого существа, в случае его раскрытия истории Хуа Чэну, было довольно наивно, поэтому Лань Чан решила ответить так: — Господин, поверьте, я бы хотела назвать настоящее имя гнусной падали, подставившей меня, обозвав своей женой. Но, клянусь, я не знаю, кто он такой. Мы с демоном столкнулись у ручья, он рассказал мне о Призрачном городе и поведал свой план. Я должна была притвориться его женой, ведь он сказал старику, который рассказал ему о вратах, что мы убитая разбойниками пара. Так он мне рассказал, не знаю, как было на самом деле. Мне он представился как братец Су, это всё что я знаю. — Соединив ладони лодочкой, закончила Лань Чан. По мере рассказа лицо демона сменялось на более недовольное. Информация, как песок утекающий сквозь пальцы, ускользала от него вновь и вновь. Девушку нельзя было винить в том, что она попалась на уловку нечестной твари. Возможно, таким же обманным путем к нему и попал этот жетон. Или, как многие вещи Принца, которые Хуа Чэн собирал по всему миру, уже давно мог быть продан. Тоска снова хлынула прямо к сердцу. Казалось он был так близок к разгадке, но вот снова оказался так далёк… Лань Чан осталась жить в Призрачном городе, приняв свою долю, и принялась работать там, где и привыкла, хотя Градоначальник и предлагал ей остаться служить ему. Вот только, девушке очень не хотелось лишний раз попадаться в поле видимости Хуа Чэна, чтобы избежать случайно всплывшей правды, ведь в гневе Князь, по рассказам местных, был крайне опасен.

…История возвращает нас к моменту в лесу, когда Хуа Чэн всё-таки смог схватить Ци Жуна, правда спустя пару тройку столетий после его первого появления в Призрачном городе…

В мире обитало много разной нечисти. Как и люди, они делились на свои ранги, имели богатства или прозябали в бедности, жили местью или выбирали более спокойный путь. Даже с окончанием жизни, любое существо было наделено своей судьбой. Кто-то мог бы назвать это платой по заслугам, а кто-то воздаянием за ужасную жизнь. У каждого покойника был свой мотив, чтобы задержаться в этом мире. Кто-то с успехом добивался этого, развеивая по итогу тем самым себя по ветру. А кто-то намеренно оттягивал момент исполнения заветного желания, чтобы хоть немного продлить себе жизнь. Ци Жун… Он не был ни тем, ни другим, считая себя особенным, он по-настоящему верил, что даже исполнив свое желание, ни в коем случае не покинет мир. Его тяга к жизни была слишком велика, он, как таракан, был готов выжить при любых условиях. Возможно, это было семейной выдержкой и упорностью. Он был глубоко уверен, что эти черты помогут ему на пути к успеху. Вот только… Прошло уже много столетий, а ни один из планов Ци Жуна так и не привёл его к заветной власти. Он продолжал скитаться по миру как неприкаянный, мигрируя из одной шайки в другую, пожирая людей или тварей поменьше своего. Теперь он уже не был мелким демоном, достигнув ранга жестокого, Ци Жун надолго притормозил в своих амбициях. При жизни он отлынивал от самосовершенствования, а после смерти подавно отказался от этого. Самоуверенность губительна, а заклинатели, с годами обретшие новые способы борьбы с демонами, были ещё более губительными для Ци Жуна. Он ждал, что со временем власть сама приплывет в его руки, пройдет ещё несколько лет и тогда, тогда… Один из его планов точно получится воплотить. В тот месяц, яогуаи, которые, действительно непривычно, для своего вида, объединились в шайку. Вот только не для того, чтобы вместе с Ци Жуном пожирать людей, грабя их дома, обольщая жён и дочерей. Они давно выслеживали его, чтобы свершить свою месть. Когда-то, ещё будучи ребёнком, Ци Жун срывал свой гнев на ни в чем не повинных домашних животных, вытворяя с ними то, о чем было страшно подумать даже самому жестокому мяснику. Души умерших зверей воплотились в демонов, прошло не мало времени, пока они достигли достаточных рангов, чтобы отыскать своего обидчика для расплаты. Жаль, Хуа Чэн сразу не понял, кем оказался, с виду мелкий и безобидный, демон. Прохвост обмазался ци мелкой нечести, чтобы никто не смог признать в нем жестокого. Конечно, Непревзойденному было неприятно осознавать, что он казнил невиновных, но с другой стороны, демоны, достигшие их рангов, наверняка окропили руки человеческой кровью.

…

Кулак Хуа Чэна до звона в ушах окатил спину Ци Жуна, который изо всех сил старался высвободится. Сейчас Хуа Чэн тащил его за волосы в город. Демон вертелся, упирался ногами, но в какой-то момент попросту смирился. В конце концов не мог же Хуа Чэн знать, где его прах, а потерпеть немного (или много) пыток было не так сложно. У врат Призрачного города, в ночной тишине горел небольшой костерок. У него сидел мужчина в маске демона и палочкой мешал угольки, от чего те трещали, выпуская искры. Услышав звон цепочек, он вскочил, склонив голову в уважительном жесте. — Градоначальник. — Посланник убывающей луны. Ци Жун, не выдержав их формальных приветствий, снова забился в истерике. Хуа Чэн так крепко держал его за волосы, что демон едва ли не снял себе скальп в попытках выбраться. — Она готова? — Спросил непревзойденный, игнорируя выходки пленника. Ци Жун затаился, пытаясь о чем говорит Хуа Чэн. Посланник убывающей луны поднял руку в указывающем на врата Призрачного города жесте. И, так трое оказались на главной улице, где Ци Жун под радостный рёв публики и устремившиеся на него взгляды, словно он был на боевой арене, продолжал скулить и рычать попеременно. Грязный, похожий на избитую собаку, демон бросил взгляд на Хуа Чэна. Рука потянулась к подолу ханьфу градоначальника, но тут же была одернута ужасно пронзительным взглядом чёрного глаза непревзойденного. С такой ненавистью не смотрят на простого проходимца, Хуа Чэн явно точил зуб на жестокого. Вот только… Причина оставалась загадкой для демона. Он перекручивал в голове одну гипотезу: ненависть в связи с родством с Се Лянем. Как только он только позволил себя обнаружить? Неужели его игра была настолько никчемной или же сам Хуа Чэн оказался столь проницательным? В первом Ци Жун не сомневался, а потому сделал ставку на второе. Пока, ошеломленный таким развитием событий, демон, прижавшись виском к земле, лежал, в ужасе обдумывая пути отступления, градоначальник наворачивал круги вокруг него. — Градоначальник! На-а-аш господин! Глава! — Перебивая друг друга, выкрикивали демоны. — Что нам с ним сделать? Порубить на кусочки? Может быть избить? Пустить его на чучело! — Замолчите! — Грозно приказал Посланник убывающей луны и склонил голову перед Хуа Чэном. — Градоначальник. Князь демонов увидел, что Ци Жун тянется к кому-то в толпе, но по-видимому этот кто-то не спешил ему помогать, поэтому он снова отчаянно заревел, в попытке выбраться из такого унизительного положения. В демона летели какие-то ошметки, гнилые овощи и даже чей-то веер. Хуа Чэн ухмыльнулся, его кровь продолжала кипеть, затмевая разумные мысли. Всё внутри ураганом сносилось мыслями о скорой мести. Хуа Чэн безмерно любил Се Ляня, но не мог пройти против желания отвесить Ци Жуну кармическую оплеуху. К тому же… Демон ведь не умрет, а ЭТО послужит ему уроком. Хуа Чэн встал лицом к жителям своего города, всё больше теснящихся у, похожего на жухлую сливу, Ци Жуна. Градоначальник сложил руки за спиной, готовый говорить, тогда как все, зная этот жест, успели позакрывать рты. — Вы — жители и гости Призрачного города знаете, что я всегда умел расплатиться по счетам. — Ледяным голосом вещал Хуа Чэн. — В этой жизни я ищу каждого, кому остался должен. Сегодня вы станете свидетелями моей оплаты счетов этого господина. Ха-ха-ха. Толпа начала расступаться, а ухо Ци Жуна почуяло какую-то странную вибрацию. Все, кто стоял позади ахали и охали от удивления. Демон так сильно сжимал кулаки, что когти проткнули руки насквозь. Предчувствие было просто отвратительным. А когда он услышал топот копыт и звук характерный для колес телеги, ударяющихся по камню, то дух его испарился и взлетел где-то высоко над ним. Ему бы очень хотелось сейчас оказаться в другом теле, подменив себя подделкой, но он не умел пользоваться таким колдовством. Чем ближе был звук, тем шире раскрывались его глаза, выйдя из оцепенения он увидел, как ехидно смотрит на него непревзойденный. И тут… В голове всё сошлось. Лицо, сейчас мужское, с расшитой серебром повязкой поперёк него, а когда-то оно было детским, с грязными кровавыми бинтами, скрывающими его большую часть. Но он понял. Понял ВСЁ. Бойкий мальчишка, который кусался и сопротивлялся всей своей сущностью попыткам Ци Жуна запихнуть его в мешок. А когда не получилось, брат наследного принца попросту избил его ногами и подручными палками и камнями. В голове прозвучала оглушительная тишина, с которой тот мальчик выдерживал все истязания, ещё больше раздражая Ци Жуна, подначивая продолжить. И вот, последние ряды демонов расходятся, приближая расправу над Ци Жуном. Остается только взмолиться, упасть на колени и умолять Хуа Чэна не делать этого. Демон пытается подползти к градоначальнику, но тот своим широким шагом ускользает от его, жадно цепляющихся за состояние без боли, пальцев. Когда дорога наконец оказалось пуста, Ци Жун на секунду выдохнул, надеясь, что ему почудилось, но тут же в опровержении его мыслей на главную улицу выскочили три лошади… Хотя скорее три золотых скелета, когда-то бывшие лошадьми. Глаза их пылали красным светом, а вместо грив и хвостов горел демонический огонь. За ними катилась, хотя скорее подскакивала следом, не поспевая за темпом демонических созданий, золотая повозка. — Ты! — Успел отвесить Ци Жун, перед тем, как градоначальник велел демонам схватить его по рукам и ногам. — Ты!!! ЭТО БЫЛ ТЫ! Он кричал, глаза его налились кровью, тем самым подчеркивая глубинную лазурь радужки. Демон старался вырваться, кусал руки, когти и лапы, которые его держат. Все вокруг заливисто смеялись, а хохот градоначальника пересчитывал позвонки и ребра Ци Жуна. Вокруг всё закружилось, а пульс в мертвом теле сейчас перебивал шум призрачных отродий, утопающих в злорадстве.