Слуга сердца градоначальника

— Синь Се, я не понимаю! Объясните же мне! Его Высочество Инь Юй на службе у Хуа Чэна? — Ши Цинсюань замахал веером в своих руках, его лицо покрылось красными пятнами, и он нервозно закружил на месте. «Ох, если бы вы знали, что не одно Высочество является слугой Градоначальника, вам бы, наверное, стало еще дурнее.» — Подумалось принцу. — Постойте, кто такой Инь Юй, изначально? — Как же, вы что, не знаете? — Нет… — Бог войны Запада, там была такая история… Се Лянь подхватил Ши Циньсюаня под руку и повел за собой, слушая его историю. Принц старался вести их незаметно, хотя сейчас прятаться было не от кого. По городу все еще гулял ветер, а тучами было затянуто, прежде чистое, голубое небо. — Так уж вышло, что шисюн и шиди стали заведовать одной стороной света. Они вместе самосовершенствовались, но пути их были разными: Инь Юю пришлось много трудиться, чтобы достичь небес, а Цюань Ичжень получил свой талант от рождения и мог не прикладывать столько усилий. Так уж вышло, что изначально Циин был уличным мальчишкой, которого Инь Юй пожалел и подобрал, приведя в свой храм для обучения. Сразу же мальчик обошел всех в силе, соученики возненавидели его, но Его Высочество всегда защищал своего шиди. Циин питал к нему самые теплые чувства, вечно ходил за ним и слушался только Инь Юя. Даже после вознесения он преклонялся перед своим шисюном. Все могло идти как нельзя хорошо, но помощник Инь Юя, который с юного возраста соперничал с Циином строил против него козни. Двое быстро осмотрели опустевшие улицы Призрачного города и отправились в сторону резиденции князя. К счастью, они не встретили Посланника Убывающей Луны на своем пути. — А однажды, когда эти двое только вознеслись, Его Высочество Инь Юя спутали с Циином, он долго пытался вставить слово, но тот небожитель упрямо захваливал его и он промолчал, наверное, это стало толчком. Цюань Ичжэнь имел густую славу, за его таланты многие уважали его, но не сразу поняли, какой тот на самом деле. Ха-Ха. — А что с ним не так? — поинтересовался Се Лянь. — Ох, он достаточно своенравный молодой человек. Прост как ребенок, да и к тому же, игнорирует любые приказы, даже Владыки. — Указал пальцем в небо Ши Цинсюань. — Это не делает его плохим человеком, он всегда делает то, что чувствует, без прикрас, возможно, это даже вызовет уважение, у кого-то вроде нас с вами. — Это правильный вывод. — Вдумчиво ответил принц. — Вот и я об этом. — Но при чем здесь Инь Юй? — А вот при чем. У Его Высочества Циина был день рождения, и уж не знаю, что между ними тремя произошло. — Тремя? — Да, помощник Инь Юя тоже был в этом замешан. Вы когда-нибудь слышали про Божество Парчовых Одежд? — Какое? Ха-ха. — Посмеялся принц. — Да, что это я, вы же как из небытия свалились. Была одна легенда про молодого юношу, крепкого и сильного, но страдающего слабоумием. Но на поле боя не было ему равных и стал он впоследствии генералом государства Сюйли. А затем встретил девушку, единственную относившуюся к нему с добротой. В один день она решила преподнести юноше подарок, выставив так, что сшила ему одежду, но на самом деле это был обыкновенный мешок. Когда он надел его на себя, то понял, что девушка подарила ему одеяние без прорезей, и он, не в силах отказаться от подарка, чтобы надеть его, лишил себя рук, ног и, в конце концов, головы. — Какая ужасная смерть! — Опешив, воскликнул Се Лянь. — Он был слепо влюблен. — С тоской ответил Повелитель Ветров. — Но при чем тут Инь Юй? — Ах, да, точно! — Запутавшись в собственных словах, ответил Ши Цинсюань. Стоя посреди громадных, пышущих демонической роскошью, зданий, двое стали передвигаться еще более скрытнее. А говорить продолжили шёпотом: — Пропитавшись кровью генерала, холщовый мешок стал демоническим оружием, каждый, на кого оно будет одето, подчинится воле того, кем он был преподнесен. — Тогда почему оно называется божеством парчовых одежд, если это всего лишь мешок? — Ох, так его прозвали за силу, которой он обладает, но не только, владелец видит мешок как мешок, а тот, кому его отдают, как лучшее ханьфу из тончайшего шелка или как блестящие крепкие доспехи, или как новое платье. — Оно умеет менять облик… — Подытожил Се Лянь. — Да, все верно. Теперь вернемся к Инь Юю и Циину. В день рождения Цюань Ичжэня, Его Высочество Инь Юй преподнес ему подарок… — Не может быть! — Воскликнул чуть более громче положенного принц. — Тот самый мешок? — Да… Все думают, что виной тому стала зависть, но по мне так все это бред чистой воды. — Но что же произошло? — В нетерпении поинтересовался принц. — Инь Юй приказал Циину отрезать себе голову, а тот, подчинившись приказу, собирался свершить сказанное ему. Думаю, в предмете дарения был замешан тот помощник Инь Юя, складывалось ощущение, будто сам Его Высочество не понял, что именно произошло. Когда прибыл Владыка, он растерянно лепетал, Циин, конечно же, защищал своего шисюна, отказываясь от претензий. Но сам Инь Юй признал свою вину, после чего на него наложили проклятую кангу и низвергли. Конечно, Его Высочества были причины недолюбливать Цюань Ичжэня, но не настолько, чтобы казнить его у всех на глазах. Все это какая-то ошибка или случайность… — Да уж, нелегко им пришлось. — посочувствовал Се Лянь. — Это все дела минувших дней… — ответил Ши Цинсюань. Двое обошли Дом Блаженства, под нередкие восхищенные вздохи Повелителя Ветра, прошли по мостикам от постройки к постройки, завидев оружейную, Ши Цинсюань не смог сдержать нервного смешка, но когда ни Хуа Чэна, ни Повелителя Земли, двое так и не увидели, то заметно занервничали. — И все же, никак не могу понять, что Инь Юй забыл на службе у Непревзойденного? — Пытливо спросил Ши Цинсюань. — Скажите тоже, с небес его низвергли, куда ему идти только его выбор. За время, что я нахожусь здесь, не смог бы назвать Хуа Чэна плохим человеком. Поэтому служить Градоначальнику не так уж и плохо…- С улыбкой произнес принц. — Может вы и правы, но Хуа Чэн крайне опасен, я все равно ему не доверяю. Но при этом не заставляю вас думать также, к тому же, вы сами находитесь у него на службе и не можете плохо отзываться о своем Господине. Я понимаю вас. — Спасибо. Принц и Повелитель Ветра стояли у неказистого, по сравнению с остальными домами, строения. Ветер усилился, но потому, как нервно Ши Циньсюань тряс веер в своих руках, это не было удивительным. Се Лянь старался его успокоить, поглаживая по плечу, хотя сам волновался не меньше. В таком состоянии Хуа Чэну могло прийти в голову все что угодно, он мог давно быть за пределами города, но в душе принцу что-то подсказывало, что он еще здесь. — Мне кажется, мы зашли в тупик. — Не переживайте вы так, Ваше Превосходительство. Мы их найдем. — Да нет же, — указал Ши Циньсюань. — Дальше дороги нет. — Ах, вы об этом. Тогда обойдем город еще раз! — Немного отчаявшись, произнес принц. — Тихо! Слышите? Се Лянь притаился, вдалеке послышался отдаленно различимый звук серебряных цепочек, перезвякивающих при ходьбе. — Собиратель Цветов? — Шёпотом спросил Цинсюань. — Должно быть так. О нет, что же он подумает, когда увидит меня рядом с небожителем. — Боги, Синь Се, я совсем забыл о маскировке, так беспечно разгуливать в Призрачном городе… — Ши Цинсюань прикусил губу и прикрыл лицо ладонями. — Что же делать? Что делать? — Схватившись за плечи Се Ляня вопрошал он. — Тихо, не нервничайте. Вот, кусты, давайте спрячемся и проследим, что он будет делать дальше. Здесь тупик, наверняка, он идет в этот дом. Двое покатились в густой кустарник и затаились. Через некоторое время действительно показалась фигура в красном. В руках Хуа Чэн нес несколько кувшинов, по-видимому, с вином. — Это же «вино раскрывающее душу». Какое хорошее… Такое не всем подают. — Прошептал Повелитель Ветра над ухом Се Ляня. — Тс. — Повелел принц жестом. Градоначальник обернулся. Ветер завыл сильнее (Ши Цинсюань активно замахал веером). Хуа Чэн нервно хмыкнул и пошел дальше. Оказавшись у дверей, тот достал из-за пазухи красные кости и подбросил их на ладони. — Не видно, что он делает? — Не знаю, тише, не толкайтесь. Двое сидели на коленях, тесно прижатые друг другу, Ши Цинсюань подался вперед, чуть не выдав себя. Се Лянь схватился за его голубые одежды и оттянул назад. — Осторожно, вы позволите нас обнаружить. — Прошу прощения, Синь Се, я так волнуюсь, ну где же Мин-Сюн? Се Лянь оглядел Повелителя Ветра, теперь его образ не казался таким же безупречным, как это было ранее. Одежда была испачкана землей, лицо пылало от пожара, а прическа была растрепана, потому что Ши Цинсюань от нервов постоянно пытался поправить все свои золотые украшения на голове. Хуа Чэн взглянул на кости, горько усмехнулся и распахнул двери. Тайные наблюдатели увидели, как перед ним открылась непроглядная тьма, в которую он немедленно вошел. — Перемещение на тысячу ли? — Похоже на то. — Кто же вы такой, Синь Се? Даже это вам известно. — Об этом потом. Смотрите! Проход затягивается! — Вскрикнул принц. — ЗА НИМ! — А, что? Се Лянь выскочил из-за кустов, хватая Ши Цинсюаня за рукав. Он в несколько шагов оказался рядом с дверью и прыгнул во тьму, но рука соскользнула и Повелитель Ветра не успел. Прямо перед его глазами, оказалась обычная комната и никакого прохода. — Ну и как это понимать?! — Вспыхнул Ши Цинсюань. Принц оказался в абсолютно черном туннеле, судя по звуку, отражающемуся от стен, небольшого размера. Легкий звон цепочек Хуа Чэна, шел откуда-то спереди. Се Лянь побежал вперед, боясь упустить Князя Демонов, в один момент впереди показался яркий свет, слепящий глаза и силуэт фигуры в красном. Хуа Чэн вышел из пещеры наружу и солнечный свет окатил его волной, отчего он начал щуриться и прикрывать лицо ладонью. Принц держался за стену, находясь в нескольких шагах от Градоначальника. Демон держал в руках кувшин с вином, который, выйдя наружу, преподнес к губам и отпил содержимое. Се Лянь остался незамеченным. Когда Князь наконец пошел вперед и скрылся из виду, Принц решил показаться наружу. Перед глазами раскинулось белоснежное поле, которое из-за солнца слепило также, как только что выпавший снег, но присмотревшись наблюдатель мог понять, то был не снег, а бесконечное множество цветов. Белоснежные лепестки качались на ветру, распуская свой сладкий аромат по округе. Се Лянь опешил, глаза округлились и он даже отшатнулся назад, спиной касаясь пещеры. Хуа Чэн уже спрыгнул с обрыва вниз, прямо в объятия цветочного покрывала. Теперь сред нежной красоты белых бутонов, прогуливался Собиратель Цветов Под Кровавым Дождем, по обыкновению, в красном, в свете этой картины его образ казался еще более завораживающим, прекрасным, но и ужасающим. В таком состоянии он источал такую темную демоническую ци, отчего хотелось убежать и скрыться, но только не Се Ляню. Принцу было безмерно жаль Хуа Чэна, он был сейчас таким ранимым за этой маской грубости и отстраненности. В душе Се Ляня закралось знакомое чувство разбитости, которое он сам испытывал не раз в своей жизни. Хотелось как-то помочь, но он не представлял, что может сделать для своего Господина. Сейчас его присутствие может смутить или разозлить Князя, имел ли он право вмешиваться в жизнь едва знакомого человека, конечно нет, по мнению принца. Но в роли слуги не было и одного шанса достучаться до Хуа Чэна, это только усугубит ситуацию, а Градоначальник после такой попытки прогонит Се Ляня или даже убьет — такие мысли посетили голову Принца. … Хуа Чэн смотрел куда-то вдаль, солнце слепило единственный глаз, отчего проступила слеза, хотя, возможно, виной этому был не яркий свет. Демон отбросил пустой кувшин на землю и упал на колени. Бледными пальцами с длинными черными когтями он нежно провел по лепесткам, которые, казалось, могли рассыпаться от одного касания его ногтей. — Что же мне делать, Ваше Высочество? — На выдохе спросил он у пустоты перед ним. В сердце демона, холодном и мертвом, разлилась еще более сильная прохлада, а также страх. Он прокручивал в голове свое поведение, стыд не покидал, а лишь сильнее разрастался изнутри, сковывая каждое движение. Очень хотелось свернуться калачиком на земле и уснуть в аромате цветов и их мягких касаниях, щекочущих щеки, они были такими родными и напоминали Принца, а если хорошо постараться он мог даже показаться ему, а возможно, и заговорить. Именно это свое желание и осуществил Хуа Чэн, уткнувшись в колени, обхватив их посильнее, он лег на землю, которая, может, и марала его дорогие одежды, но все же грела душу, потому что из ее нутра прорастали цветы, напоминавшие ему о Се Ляне. Глядя на лепестки, перекатывающиеся на ветру, он вспоминал белоснежные одежды Его Высочества, которые также легко развевались по воздуху, когда он уходил от него. Больше всего на свете Хуа Чэн боялся, что не сможет отыскать Принца, но сейчас ему было страшно, что он не сможет видеть его даже в своих галлюцинациях. Хуа Чэн забыл, как давно он начал заливать алкоголем свою израненную душу, но он прекрасно помнил, как впервые для себя, в тяжелую ночь увидел Его Высочество. Сначала, чтобы видеть его, приходилось закрывать глаз и представлять облик, и это на самом было тяжело, ведь с годами образ в голове стирался все больше, оставляя лишь слегка уловимый отпечаток, он старался ежедневно думать о Принце большое количество времени, восстанавливая детали. Хуа Чэн рисовал портреты, ваял фигуры из глины, выбивал статуи из камня. Но все это казалось ему неподлинным, возможно, вживую принц выглядел совсем иначе и он попросту не помнил, это пугало его до глубины души, не узнать свою любовь среди других, бродя по улицам, в поисках, пройти мимо самого дорогого в жизни, потеряв навсегда. От этой мысли Хуа Чэн сжал зубы и жалобно взвыл, а слезы брызнули, дорожкой стекая к носу, капельками спускаясь к земле. Так часто слезы Непревзойденного удобряли почву цветочного поля, что, казалось, с каждым годом оно разрасталось все пышнее. Се Лянь не имел сил, чтобы также легко, как Князь Демонов спрыгнуть вниз, поэтому пришлось идти своим ходом. Спуск был достаточно крутым, пришлось держаться за острые камни, чтобы не упасть. Но удача Принца все еще была при нем, поэтому в один момент рука соскользнула, кончик камня резанул поперек ладони, отчего потекла багряная кровь. Второй рукой Се Лянь все же смог удержаться за камень, но и он предательски вырвался из плена своих собратьев. Его Высочество покатился по твердому спуску, очень быстро оказавшись у подножья, плюхнувшись с грохотом на землю. Хуа Чэн поднял голову. Голубое небо, ясное и по-летнему прекрасное, солнце пекло, но легкий ветерок не давал застаиваться духоте. Лепестки белоснежных цветов гуляли по воздуху, отчего поле казалось живым. Никого. Только он и его, терзающая душу, тоска. Склонив голову на, сложенные друг на друга, руки, он снова заплакал, теперь уже тихо, словно пищал от бессилия, хоть и был самым сильным в мире. Се Лянь убедился, что его грандиозное падение не было замечено, осторожно высунув голову над, казалось, бесконечным покрывалом цветов. Никого… — Где Хуа Чэн? — Подумал Принц. — АААААААААААА! — Раздался отчаянный крик, похожий на тот, что Его Высочество уже слышал утром. — Нашел. Демон лежал на сыроватой земле, стирая холодными ладонями слезы. Все вокруг казалось размытым, потому что новые и новые капли наполняли веко, напоминая Хуа Чэну, что внутри него еще осталось немного жизни. — Ваше Высочество, Ваше Высочество, Ваше Высочество, — лепетал он себе под нос. — Прошу вас, вернитесь ко мне, будьте со мной, я больше никогда… Я больше, я… — Захлебываясь слезами продолжал демон. Он жмурился до цветных пятен перед глазами, в надежде увидеть заветный лик, услышать такой дорогой сердцу голос, но ничего не получалось. Се Лянь бежал в сторону, откуда услышал доносившийся голос, но все вокруг было таким одинаковым, отчего он снова потерял свою цель. — Ваше Высочество, Ваше Высочество, придите ко мне, сжальтесь надо мной, прошу вас, молю вас. — взывал Хуа Чэн. Ветер окатил цветочное поле потоком свежего воздуха, отчего лепестки плавно покачались, перекатываясь друг от друга. — Сань Лан? … Хуа Чэн распахнул глаз и не веря самому себе, потер его рукой. Благоговейный облик его дорогого Бога стоял прямо перед ним. Белоснежные одежды, в тон цветам, украшенные золотом и камнями, развивающиеся каштановые волосы с заплетенными в них заколками и, такие родные добрые янтарные глаза. Фигура была окружена ореолом сияния, отчего глазу приходилось щуриться. — Ваше Высочество… Простите меня… — На душе у Хуа Чэна тяжелела тоска и такая глубокая вина. — Сань Лан, что ты устроил? Посмотри на себя… — Атмосфера доброжелательности сменилась на суровость, будто учитель желал отчитать провинившегося ученика. — Я… Я… — Хуа Чэн склонился в коленопреклоненной позе у ног Его Высочества, заглядывая снизу вверх второму в глаза. — Ты был не прав, зачем ты был так груб с тем слугой, разве он заслужил видеть твой гнев? Разве это правильное отношение к тому, кто хотел помочь? — Он… Он хотел помочь? — А ты не понял? Почему ты вынуждаешь всех бояться тебя? Это тешит твою душу? Ты еще не устал от этого? Разве ты такой человек? — Ваше Высочество… — Ты продолжаешь разочаровать меня… — Но я… Я… Я не хотел… — Сань Лан? — Да? — САНЬ ЛАН! — ДА! — Вскочив, встав прям, но все еще на коленях, вскрикнул демон, со слезами на щеках. — Господин! Хуа Чэн тряхнул лицом. Яркий облик Принца был все еще перед ним. — ГОСПОДИН! — А? Белая фигура начала мерцать, сменяясь на что-то серое и размытое. — Господин, Вы слышите меня? — Се Лянь тряс плечо Хуа Чэна, но тот как в трансе стоял на коленях и будто стеклянным глазом смотрел на него. — Что? Божественное сияние начало развеиваться сменяя одну картину на другую. Рука Его Высочества тянулась к Хуа Чэну, будто бы касаясь его, но проходя насквозь, но он почему-то чувствовал тяжесть на своем плече. — Это Вы, Ваше Высочество? — в немом вопросе, произнес пустыми от слов губами демон. — Господин? Господин, прошу вас услышьте! — Умолял принц. И вот фигура в белых одеждах мерцала все сильнее, становясь едва заметной, пока совсем не погасла. Перед Хуа Чэном стоял, очевидно, Синь Се — его слуга. — Это был ты? — Ох, Господин, конечно я. — Он исчез… — Совсем безжизненно произнес демон. Огонь в его глазу совсем исчез, превратив его вид в абсолютно мертвого человека. — Кто? Господин, вы в порядке? — Обеспокоено спросил Се Лянь. — Нет. Ничего не в порядке. Все плохо. Он исчез. — Хуа Чэн посмотрел на Синь Се, в его испуганные глаза, но напуган он был скорее от грусти, чем от угрозы демона, которую он мог принести. — Кто исчез? Господин? — Я люблю его, а он… Он покинул меня. Но разве я могу винить его в этом? — От отчаяния демон вцепился в рукава ханьфу принца, прижал его к себе и уткнулся лицом ему в живот, словно кукле, пропитывая грубую ткань слезами. Ему было так плохо и больно, что ему стало совсем все равно, кто сейчас был перед ним. Сочувствие любого человека могло помочь, ведь душа сейчас достигла пика своего разрушения, провалившись глубоко-глубоко, где сердце превращалось в лёд. — Ох, Господин, мне так жаль. — Прошептал принц, неосознанно касаясь макушки Хуа Чэна, поглаживая как ребенка, как когда-то его самого успокаивала мама. Демон сглотнул, сердце сделало кульбит, и он, сначала оторвавшись, посмотрел в глаза слуги, отчего образ наследного принца снова замельтешил перед глазами, а затем снова прижался к Синь Се. Принц гладил нагретую на солнце макушку, перебирая в пальцах жесткие черные волосы. Гладил и успокаивал, приговаривая: — Все будет хорошо, все обязательно наладится. Он вернется. Он обязательно вернется. — Принц не понял, почему сказал именно это, ведь человек, по которому горевал князь демонов, мог попросту умереть, но что-то в душе подсказывало ему сказать именно так. От этих слов Хуа Чэн вжался в живот Принца лишь сильнее, обхватывая его спину своими когтистыми руками. — Ты любил? — Что? — Ты когда-нибудь любил? — Я? Что? Думаю нет… Не знаю. — Это грустно. Это очень грустно. Се Лянь не понял, что именно имел в виду Хуа Чэн, что грустно любить или, грустно то, что он сам никогда не любил, но в любом случае поспешил согласиться с утопающим в горести. — Да, это и вправду грустно. Но, знаете, ведь если у вас есть такая причина чтобы жить, то нужно продолжать ради нее. Не нужно так убиваться. Любовь это прекрасно, у некоторых этого нет… Все всегда можно исправить. Сломанное починить, а потерянное отыскать. — С грустной улыбкой произнес принц. Сердце демона екнуло, он посмотрел на лицо слуги, стирая дорожку слез. — Ты правда так считаешь? — Я уверен. Ведь если такой человек, как вы, выбрали кого-то, то я уверен, что этот человек стоит того. Наверняка, он замечательный. Если он дает вам стимул продолжать свое существование, то вы должны приложить все усилия, встать и продолжить борьбу за него. — Ты прав. Да, ты прав, Синь Се. Я должен продолжить. Но, ты сказал «такой человек, как вы», что ты имел в виду? — Я совсем недолго знаком с градоначальником, но уже наслышан о ваших подвигах. — Подвигах, о чем ты, Синь Се? Меня ведь все боятся… — Поначалу я тоже так подумал, но все ваши подданные, народ в Призрачном городе, все они говорили о вас. Со временем я сложил о вас совсем другое мнение. Вы поистине мудрый правитель. Создали вокруг себя образ грозного демона, хотя на самом деле, конечно же таким не являетесь. На лице Хуа Чэна зависло немое непонимание. — Все горожане отзывались о вас с уважением, но это было не от страха, они искренне признают вас. Ведь, как я слышал, вы выручили многих из них, они все, конечно, демоны, но вполне себе безобидные. Почти каждый был в беде, под воздействием какого-нибудь тирана, от которого вы спасли его, поселив в своем городе. Здесь царит по-настоящему дружественная атмосфера, демоны защищают демонов, стоя друг за друга горой. Это ваш пример, ведь все начинается с головы. Может быть, их нельзя назвать абсолютными праведниками, а некоторые далеко не такие, но они стремятся жить в мире, построенном вами. Я не увидел в вашем городе злобы, бесконечного хаоса и тирании, наоборот, здесь царит довольно уютная обстановка. Тому, кто жил в мире людей, поначалу, будет непривычно, но тот, кто проживет тут, среди местных жителей, хоть несколько дней, поймет, что они такие же люди, по крайней мере, когда-то были ими. Демон стоял с открытым ртом, не зная, что сказать. — Поэтому, я уверен, что это ваш труд, это ваши усилия, это Вы сами, сделали это место таким, какое оно есть. А почему? Потому что вы сами когда-то были человеком и, я думаю, неплохим. — Продолжая поглаживать голову Хуа Чэна, с улыбкой произнес принц. — Ох, Синь Се, ты правда так думаешь? Ты пробыл здесь всего ничего и действительно сложил такое мнение обо мне? Но, что если я монстр? Тот, о ком и говорят… Ведь именно я разгромил 33 небожителей… — Стоя на своем, продолжал демон. — Наверняка, у вас были на это свои причины. Я не увидел в вас кровожадности. Думаю, вы бы не стали делать такое без причины. — Но что, если причиной это было лишь для меня? Для других это было бы лишь проявление жестокости… — Все совершают ошибки, главное не повторять их. Я тоже совершал непоправимое, поэтому не могу осудить Вас. — Синь Се… Сомневаюсь, что твой проступок мог бы сравниться с моим. «Ох, нет, не мог бы, он был намного хуже.» — Подумал принц, но не озвучил. Сказал лишь — Все возможно… Осознание Хуа Чэну вернулось не сразу. В какой-то момент, он оглядел Се Ляня, потом себя, свои руки, его руку на своей голове, а затем поменялся в лице. Осторожно он снял ладонь слуги со своих волос и молниеносно отнял собственные от спины, ставшей такой близкой за этот момент. Тяжело вздохнув, он поднялся с колен, отряхнув грязь. Посмотрев сверху вниз на Синь Се, Хуа Чэн, нахмурившись, спросил: — А где Эмин? Принц распахнул глаза, и вправду, где Эмин? — Ох, Господин, прошу прощения, я пошел за вами, а Эмин, видимо он не успел. Другого объяснения у меня нет. — Бесполезная железка… Хорошо, пойдем. Двое: один в ослепительно красном, бодро идущий впереди, перезванивая цепочками на идеально блестящих кожаных сапогах, и второй, следующий за ним, ничем непримечательный юноша в сером; шли по белоснежному полю цветов, шли и молчали, пока тишину не разбили слова: — Спасибо тебе, Синь Се, сегодня ты мне очень помог. Можешь просить меня о чем хочешь. — Что вы, что вы, ха-ха. — Отшутился Принц. Но Хуа Чэн остановился и бросил такой пронзительный взгляд в его сторону, что Се Ляню пришлось сделать шаг назад. — Я предельно серьезен. — строго ответил демон. — Подожди немного. Хуа Чэн склонился и сорвал один из цветков, спрятав его за пазухой. Наконец, они дошли к подножию горы. Видя крутой спуск и вид слуги, рука которого была поцарапана, волосы взъерошены, а одежда пыльной, Хуа Чэн пришел к выводу, что идти по этому же пути Синь Се не сможет. Не имея при себе сабли, чтобы вдвоем взлететь на ней, демону оставалось только одно. Се Лянь, кажется, смекнул, что к чему, но не успел сказать и слова, когда Хуа Чэн поднял его на руки и легко оттолкнулся от земли. У пещеры Хуа Чэн некоторое время смотрел на Синь Се, не понимая, почему именно этот человек заставляет облик Наследного Принца являться ему. Их взгляды переплелись между собой, пока Се Лянь не спросил: — Мы идем? — Да, идем. — Отпуская свою ношу на землю, произнес Хуа Чэн и подбросил кости, появившиеся из неоткуда.

Призрачный город.

Вечерело. Хуа Чэн вместе с Се Лянем шли от маленького домика, откуда некоторое время назад они отправились к цветнику. Демон вышагивал, закинув руки за спину, будто ничего и не произошло. Его внешний вид снова сиял безупречностью. Принц ступал следом, он уже успел стряхнуть с себя пыль и привести волосы в какой никакой порядок. — Где эта бестолочь? — Вы об Эмине? — Да. — Прыснул демон. — Почему вы так строги к нему? Он такой бойкий и добрый. — С улыбкой произнес принц. — Добрый? Пф… Только толку от него никакого… — И все же, не думаю, что так и есть на самом деле. Если, если я могу попросить за него, то прошу быть более внимательным к нему. Думаю, вы очень обижаете его таким отношением. — Хм, когда ты успел навязаться в мои советники? М? — Резко остановившись, спросил Хуа Чэн, глядя в глаза Синь Се. Но принца, казалось, это совсем не беспокоило, он лучезарными глазами посмотрел на демона и продолжил: — Не знаю, что произошло у вас за вашу долгую жизнь, но не стоит быть грубым ко всем, особенно к тем, кто не желает вам зла. — Произнеся это, Се Лянь пошел дальше немного вскинув голову, будто и не обеспокоенный такой сменой поведения Хуа Чэна, уверенный в своих словах. — Хм. — Демон догонял, теперь будто следуя за учителем. Когда они приблизились к Дому Блаженства, раздался гнусный вопль множества голосов. — Это что еще такое?! — Разъяренно спросил Хуа Чэн. Откуда не возьмись выскочил Инь Юй, по обыкновению, в белоснежной маске улыбающегося демона. — Градоначальник! Где вы были! На город совершили нападение! — Кто? — Зеленый фонарь, больше некому. — Опять эта тварь. — На этих словах по лицу Хуа Чэна пробежало раздражение вперемешку с отвращением. — Одно из бедствий? — Посмешище… — Градоначальник, Черный Господин помог разобраться с его слугами. — Кто? — С безразличием спросил Хуа Чэн, а затем осознав. — Он здесь? — Да, он… — Не успел продолжить Посланник, как из города показалась фигура в черном. Высокий, немного худощавый мужчина, с высоким длинным хвостом, заплетенным аккуратной золотой заколкой, в черном громоздком ханьфу, которое делало его больше, но лишь визуально. Он шел, но казалось, что шагами вот-вот раздавит землю под собой. На лице его играло холодное безразличие, но брови были нахмурены. Поравнявшись с остальными, он даже не удостоил присутствующих взглядом. — Где ты был, черт возьми? — Ты пришел… — Конечно, я пришел. — Отводя глаза в сторону ответил Хэ Сюань. Хуа Чэн в один шаг оказался рядом, руками обхватил за плечи, опешившего от такого действия, Хэ Сюаня и притянул его к себе, устроив свою голову на его плече. — Ты… Ты в порядке? Хуа Чэн закрутил головой. "Так вот о ком он говорил…" — Подумал Се Лянь. В этот момент Посланник Убывающей Луны повернул голову в его сторону и рукой отмахнулся, намекая, что им пора уходить. Двое слуг Градоначальника развернулись, чтобы уйти, но… — Мин-Сюн! Что здесь происходит?! — Выкатившийся из-за деревьев неподалеку, Повелитель Ветра, в неприлично грязном виде, с растрепанными волосами, к тому же красным разгоряченным лицом, наполненным гневом и непониманием, сейчас стоял напротив компании из Двух Бедствий и слуг одного из них. — Цинсюань? — Ши Цинсюань? — В один голос спросили оставшиеся трое. — Потрудитесь объясниться! — Нервно взмахнувши веером, отчеканил он.