Петрикор

      Энни осторожно постучала кольцом по раме. Ей не хотелось выбивать окно — это наверняка каралось намного хуже, чем опоздание к отбою. Не сказать, что девушку пугали местные наказания — но ей не стоило выделяться. Пусть этим занимается Райнер, хотя и его стоило приструнить. Они ещё не свыклись со способностями. Неизвестно до конца, какие важные детали жители Парадиза знают о титанах. Это был первый день, и им нужно было действовать тихо… Энни громче постучала по стеклу, осознавая, что проливной дождь глушит все её попытки.       На противоположной к окну кровати взлетело одеяло. Сквозь потёки и грязь на окне девушка не могла различить, кто к ней приближается. Он жестами попросил её опустить голову и убрать руки с рамы.       Это была Микаса. Она, схватив Энни за намокшие рукава, молча помогла той перелезть через окно. Порыв ветра с дождём взъерошил Микасе волосы и намочил сонное лицо.       — Отбой в одиннадцать. — Скучно произнесла она, захлопнув ставни.       — Тренировалась. — Так же скучно ответила Энни и сняла промокшую куртку.       Она долго возилась с ремнями, а после со страхом скинула промокшую футболку, незаметно пощупав кожу — нигде ли нет шрамов, полностью ли она человек. Когда Энни подняла глаза, то увидела, что на неё напряженно смотрит привставшая на кровати Криста, бледная и напуганная.       — Ты поранилась? У тебя есть теплая одежда? Давай вытру пол. — Наперебой прошептала она.       — Спи, сама разберётся. — Буркнула Имир сквозь дремоту.       Но Рэнц встала и начала рыться в шкафу. Подскакивала над полками, при этом размахивая широкими белыми рукавами, подобно голубю. Улыбнувшись, она поднесла уже раздетой Энни полотенце и льняную ночнушку.       «С Кристой… с Кристой надо быть осторожнее. Плохо, что мы в одном отряде. Криста докопается. Рано или поздно она заметит, что я — девушка особенная. Таких личностей стоило ожидать. Радует лишь, что у Кристы есть катализатор в виде равнодушной к прочим Имир. Пусть будут увлечены друг другом. Пусть хоть совокупляются на виду. Только бы не смотрели в мою сторону, не изучали меня».       Энни приняла вещи, неловко кивнув вместо благодарности. Этот жест заставил Кристу улыбнуться шире, но не найдя, что сказать, она ушла спать дальше.       — Энни. — Внезапно сказала Микаса. Она уже лежала в кровати, зарывшись по горло в одеяло. — Утром вытрем пол. Ложись со мной.       — Я могу отказаться? — Саркастично ответила Энни, отвернувшись и накинув на себя тёплую ткань.       — В корпусе холодно. На полу ты не согреешься. Лишней постели у нас нет.       — Я просто дойду до своей комнаты.       — С таким же успехом ты могла просто зайти во входную дверь. — Возмутилась Имир. — Уже всех перебудила. Ложись с Микасой и не выебывайся.       «Да и не помню я, где моя комната и постель. Я успела только закинуть вещи» подумала Энни. Да, ей нужно быть осторожной, но и не вызывать этой осторожностью подозрений.       Она выжала волосы над лужей возле окна. И, все ещё вздрагивая от холода, подошла к постели Микасы. Та, спустив голову с подушки и отодвинувшись к самому краю, накинула на Энни горячие руки.       — Никому не нужны заболевшие солдаты. — Напряжённо сказала она и закрыла глаза.       Не смотря на тесное положение, мыслями обе были порознь. Каждая хотела лежать одна, и в идеале — не здесь. Микасе хватило бы нахождения в соседней комнате, неподалеку от спокойного тела Эрена. Энни нужен был мир за морем — хотя бы самый маленький, неудобный и душный его участок. Сейчас она как никогда ощущала себя во вражеском логове — вялая и промерзшая, прижатая к чужому телу. Такому похожему и не похожему на неё одновременно.       С другой стороны Энни подумала, что никто кроме отца не обнимал её так. Женские объятья в целом ощущались иначе. В случае с отцом Энни чувствовала кожу и грубые закрученные волоски на ней. В случае с Микасой — разгоряченные вены, каждую кость, уставшие мышцы, и лишь потом — тонкое, едва осязаемое покрытие. От ощущения, что согревается, Энни вздохнула. Ей нужно прижиться, поверить самой, что это её дом, и военная полиция — её единственная цель. Но пока она чувствовала себя лишней. Боялась каждой царапины, гнева, одной только мысли, что её тело может быть больше и сильнее. Это слишком сводило с ума, пробуждало безумный круговорот страхов, желаний и идей.       Изначально Энни не хотела возвращаться в корпус до утра. Лишь среди промокшей под дождём природы она чувствовала себя свободной. Стекающая вода тянула её к земле, деревья шумели в такт смешанным мыслям, ветер приятно продувал уши. Природа приняла бы её в любом обличии, с любыми намерениями. Здесь не было даже Райнера с Бертольдом — не смотря на общие цели, их подход и мнения слишком отличались. Она вычерчивала в грязи лица отца и тренеров, оставшихся на родине. Обдумывала нечто слишком личное, чего до конца не понимала и сама, глядя в темноту, в направлении леса. Пока ощущение, что кадетский корпус смотрит ей в спину, не сморило её, и Энни вернулась через окно в свой новый дом.       Она сомневалась, что сможет сбегать так каждую ночь. Неизвестно, с кем ей придётся спать. В это окно она уже точно не полезет. И про то, как обнималась с врагом, обязательно забудет. Ей нужно будет вызвать Микасу на рукопашную, чтоб избавиться от чувства сегодняшнего стыда. Всё-таки нельзя быть с ними ровней. Энни не должна забывать, что удостоилась видеть мир за стенами, и должна соответствовать идеалам солдата Марлии.       Должна быть похожей на них… И не похожей.       Утром Энни выпуталась из объятий ещё спящей Микасы и, спрятавшись за дверцу шкафа, начала переодеваться в высохшую, но грязную униформу. Поправила складки, кое-как уложила взлохмаченные волосы и принялась вытирать курткой вчерашние лужи. За ней, сквозь полусон, наблюдала Криста.       — Ты так дёргалась во сне. Я уже думала встать разбудить тебя.       — Я не спала. — Буркнула после паузы девушка.       — Я хотела сказать, пока ты тут, что если ещё будет необходимость — можешь залазить в наше окно, когда тебе захочется. Можешь даже оставить в моём шкафу сменную одежду.       — О, боже. — Энни слегка улыбнулась. — Спасибо.       — И не надо вытирать полы. Я сама. Только проснусь…       — Спи ты. Подъем ещё не объявляли.       Энни держалась за ручку двери, когда Микаса открыла глаза. Они переглянулись — но не сказали ни слова. У обеих возникло чувство, словно спали они одним сном, но чего-то не до конца понимали.