Чай дохлебываем и уебываем

Солнечный свет неизбежно настигает слипшиеся веки и пробивается сквозь остатки сна. На ресницах застыла мерзкая корочка, а тело начало потихоньку просыпаться и требовать движения. Хотя бы сменить бок. Стайлз переворачивается и, не выйдя достаточно из сна, просит кого-нибудь, наделённого властью, чтобы под ним оказалась его общажная замусоренная кровать, а не темно-синий диван. Проводит пальцами по поверхности скраю. Чуда не случилось. Может, у него бы и вышло сделать выбор в пользу тихого вечера за тупым криминальным сериалом с ведром куриных крыльев под боком, но... Хейл. Все сводится к этому мамкиному выпендрежнику. Стайлз планировал, так отчаянно планировал остаться в общежитии, чтобы не видеть ничего, связанного с Дереком. Уж тем более не попадать в его дом в который раз. Но из-за непреходящей и до ужаса горькой обиды на, опять же, Дерека, Стилински пошёл и напился как дурак. Потому что оставаться в одиночестве в вечер пятницы показалось ему хуже, чем все остальное. Хуже, чем самые прямые напоминания о Хейле. Стайлз мычит и не торопится открывать глаза. Решает подождать, пока второй бок окончательно затечет, и уже потом встать. Но вдруг нечто прохладное и влажное начинает щекотать его лицо. Парень машинально машет рукой, чтобы убрать раздражение, но вместо того, чтобы исчезнуть, оно перемещается на подставленную ладонь. Он распахивает глаза, вмиг проснувшись, и обнаруживает огромного пса, изучающего чужака взглядом. – Блять! – кричит Стилински, а питомец отвечает ему зычным лаем. Ещё несколько долгих секунд Стайлз приходит в себя и осознаёт, что перед ним именно пёс. Настоящая, живая косматая псина с открытой пастью на расстоянии тридцати сантиметров от лица. Животному даже не нужно трудиться и забираться передними лапами на обивку – она и так значительно ниже его холки. Парню спросонья от собаки, размером с него самого, откровенно стремно. – Та-ак, дружок, – начинает хрипеть студент, потихоньку принимая сидячее положение, – Я не враг и не вор. Ничего такого, поверь. Всего лишь очень глупый Стайлз. Не угроза для твоего дома. Пёс продолжал неотрывно наблюдать за гостем, пока тот аккуратнее обычного совершал привычные ритуалы. Будто все вокруг внезапно сделалось хрустальным. Признаться, лишняя осмотрительность была более чем вынужденной, поскольку на небольшой кухне Дерека словно поставили ещё один диван – ни проехать, ни пройти. Стайлз старался не фонить нервозностью, – насколько это вообще возможно с его медкартой, – чтобы не давать крупногабаритному товарищу поводов заволноваться тоже. Волнующаяся собака – опасная собака. Протиснувшись к холодильнику, парень сорвал стикер. "Дверь закрыта, я ушёл. И ты уёбывай. P.S. Симба не кусается." От записки веет чем-то, похожим на заботу, и Стайлзу становится не по себе от своих же эмоций. Он поворачивается лицом к псу и смотрит тому в глаза. Ноль реакции. Тогда Стилински присаживается и протягивает животному ладонь на изучение запаха, но его попытку быть вежливым проигнорировали. Видимо, Симба уже вдоволь нанюхался его перегара, пока студент отлеживался на диване. Парень, потерявши всякий страх, сразу принимается чесать домашнего льва за ушами, что последнему до ужасного понравилось. Пёс развалился на полу, всячески подставляясь, и в конец разомлел, когда Стайлз перешёл на почесывания живота. Настолько счастливого от простых ласк четвероногого друга парень видит впервые. Собаки в отцовском участке содержатся в образцовых условиях, чтобы быть работоспособными, так что играют с ними настолько же часто, насколько кормят. Они принимали поглаживания и прочёсывания скорее как должное и не особо радовались. Множество разных собак было на работе у Скотта: дворняги, маленькие породы, помеси, генетику которых можно было лишь угадывать. Все они оживлялись с приходом улыбчивого парня с мешком корма в руках, крутились на месте, лаяли, махали хвостом. Однако в приюте не бывает полностью здоровых особей. Каждая понесла ущерб от человека, а потому не может до конца доверять ни одному вошедшему. Они рады обеду, но не рады прикосновениям. Похоже, совсем иначе обстоит дело с гигантскими породами. Проходит несколько долгих минут, прежде чем Симба переворачивается обратно и идёт к миске с кормом. Стайлз смотрит на это ужасное зрелище в углу кухни и решает немедленно высказать об этом Дереку. Парень готов придержать свою обиду ради собаки. Он прочитает этому мудиле целую лекцию, исключительно ради собаки. И даже готов стерпеть самый гневный спор. Ради собаки. – Как ты можешь держать Симбу в такой милипиздрической квартире? Столовая, обед и орущий с порога Стайлз. Привычная картина, неизменно интригующая случайных свидетелей. А уж тем более интригующая их сокурсников после целых четырёх спокойных дней. Стилински снова искал Хейла каждый перерыв почти целый день. У него, честно, нет моральных сил кричать, но он все равно подлетает к пустому столу Дерека и с мощным хлопком намеревается обрушить всё своё негодование. Потому что собака. Тот потрясено пялится в ответ, оторвавшись от конспектов, которые читал параллельно перекусу. Даже учитывая шум других голосов и звон посуды вокруг, Стилински говорит слишком громко. И, конечно, когда он орет на Хейла, несколько человек останавливаются на это посмотреть. – Он же маламут, ему нужна отдельная комната, а лучше вообще лужайка на заднем дворе в доме! Как часто ты с ним гуляешь? Спорю, что не особо, потому что пары у нас заканчиваются только вечером. Где он у тебя спит? Ты в курсе, что он сейчас будет линять из-за жары, что его вычесывать каждый день нужно? Дерек все ещё не мог подобрать слов для ответа, награждая Стайлза удивленным молчанием и круглыми глазами. Прямо как в последний раз. А у брюнета чуть ли пар из ноздрей не идёт. Ну как? Как этот болван может заставлять животное страдать, запирая на целый день в маленькой квартире в двадцать квадратных метров? Там нет места для отдельного матраса, миски с едой и водой стоят на полу, что, очевидно, слишком низко. Да и какая это еда! Огромная пачка сухого корма и какие-то ужасающего качества добавки. – Ты извини конечно, хотя нет, я не буду извиняться за то, что выкинул ебучий Спортмикс*, иначе твой пёс бы просто умер, – ставит точку Стайлз, с грохотом приземлившись на стул напротив. – Я... не знал, – только и отвечает Дерек, отводя взгляд. Слишком непривычное выражение застыло на его лице. – Нихуя себе, Дерек Хейл, умнейший из умнейших, чего-то не знает! – он не реагирует на издевку, и Стайлз продолжает, – Что, не додумался воспользоваться интернетом, прежде чем заводить собаку? Прикинь, там про уход можно много чего узнать. – Он не мой. – Не понял. – Симба – пёс моего дяди. Он приехал по делам, но в отелях нельзя держать настолько крупное животное. Так что он оставил его у меня. Повисла неловкая пауза. Горящую голову Стайлза будто резко окунули в ведро с ледяной водой. Он сел возле Дерека, неглядя взял его тарелку с половиной сендвича и стал задумчиво есть, пялясь в одну точку. Глупо обвинять Хейла в том, что его дядя, как непосредственный хозяин, совершенно безответственный. И наверняка такой же тупой и высокомерный. Но за питомца все равно обидно. Настолько, будто Симба ему родной. Парень доедает чужой обед, все ещё переваривая ситуацию, встаёт и молча идёт к автомату с кофе. Дерек идёт следом. Скоро начнётся пара. – Как долго он у тебя будет? Ну, пёс. – наконец заговаривает Стилински, отпив сахарной жижи. – Тебе какая разница? – На вопрос блять ответить не можешь нормально? – Недели две-три. – Понятно. А твой дядя не привозил какие-нибудь вещи? Хотя бы подставку под миски? – Нет, только поводок и шлейку. – Ну конечно... – вздохнул Стайлз и закатил глаза. – После пар обязательно погуляй с ним, два часа минимум. Дерек кивает, но его поганое отношение на лице написано. Стилински смотрит ещё строже. – В парке рядом с твоим домом есть специальная площадка для собак, где они могут нормально побегать и пообщаться. Отведи его туда. Дерек снова кивает. Стайлз решает на этом отстать, потому что Хейл не спорит. В кои то веки. Вернувшись домой, Дерек лишь кидает сумку в прихожей, сразу надевает Симбе омуницию для прогулки и направляется в парк. По правде сказать, прежде Хейл там никогда не был, а пса по утрам выводил на экскурсию вокруг кирпичной многоэтажки. Он действительно ничего не смыслил в уходе за собаками. Да и за домашними животными в принципе. У него их никогда не было. Брюнет с хомячком бы вряд ли справился, не то что с псиной человеческих размеров. Дерек лишь надеется, что не успел как-нибудь навредить Симбе за прошедшие три дня. Вечернее солнце освещало зелень в округе приятными оранжевыми лучами, а за высокими железными воротами становилось удивительно тихо. Не слышно никакого шума, кроме веселых разговоров и задорного лая в глубине парка. Дерек и представить не мог, насколько успокаивающей может быть атмосфера в таких местах. Обычно он не тратит время на бесцельные прогулки, а бегать предпочитает в тренажерном зале. Вскоре они выходят к просторной лужайке, огороженной сетчатым забором, на которой резвились собаки самых разных пород. Симба определенно был самым большим среди них. А ещё он был новеньким, так что сразу три хозяина побежали за своими питомцами, которые захотели познакомиться. Дерек неумело поддерживал разговор с другими собачниками. Вскоре они отошли с дружелюбными прощаниями. Хейл присел на бордюр, ненадолго выпустив поводок, и тихо сказал псу сидеть. На его плечо внезапно легла рука, заставляя обернуться и запрокинуть голову. Это был Стайлз. Сказать, что Хейл удивился – ничего не сказать. Одногруппник, конечно, любил резко вторгаться в его личное пространство в универе, но никогда не заявлялся в район его дома так внезапно. Тем более трезвым. Стилински поздоровался кивком и неуклюже присел рядом, гремя большим пакетом в своих руках. Ладно, огромным пакетом. – На. – он, не глядя, протягивает его Дереку, а тот машинально берет, все ещё не до конца понимая, что происходит. Внутри оказывается куча разных вещей: начиная со скрученного в рулон ватного матраса, заканчивая расческой для шерсти и специальным шампунем. Подставка, мячики, палочки для чистки зубов, тренировочные снаряды, щипчики для когтей... Там действительно было практически всё. – И для кого ты эту радость припер? – Ой закрой рот, Хейл, для Симбы очевидно. Ты пока сподобишься, тыща лет пройдёт. – Это лишнее, забирай. – Я уже купил. Куда я, по-твоему, это дену? – Вернёшь. – Не брал чек. – Тогда я отдам деньги. Сколько? – Я не помню, сколько потратил. – Дерек тяжело вздыхает в ответ и потирает пальцами глаза. – Стайлз, это много. – пытается он ещё раз, продавливая слова. В голосе раздражение и совсем немного неловкости. – Вот что меня больше всего в тебе бесит, так это твое упрямство. Но все равно придется взять, я тоже упрямый. Парень совершенно не думал, когда заходил в зоомагазин, намереваясь купить только подставку для мисок, а по итогу покинув его с кучей всякой «необходимой» приблуды, словно это у него внезапно завелась огромная псина. Что сказать, Стилински и правда слаб, когда дело касается собак. Ужасно слаб. Он был очарован Симбой с первого взгляда, сразу после того как прошло удивление. Словно ему снова десять и он упрашивает отца забрать к ним домой участковую овчарку, которая уже не может служить. Она ведь «такая добрая и с ней весело играть». Говорят, все дети страстно хотят иметь питомца, но как только получают его, быстро теряют интерес. Потому что уход за животным равносилен уходу за ребёнком. Один отказ, второй, третий... Немного знаний о грядущих обязанностях и вскорости детям уже не так рьяно хочется «того милого котёнка». Им хватает иногда встречать его на улице. Но Стайлза как будто не отговаривали ни разу за 20 лет, хотя, очевидно, Ноа немало трудился, чтобы его отказы не звучали белым шумом для сына. Стилински до сих пор имеет привычку носить в рюкзаке пакет свежих костей от куриных ножек на случай, если встретит дворняжку по дороге. Им и так нелегко живётся в мегаполисе с постоянными гонками за жизнь, так что парень просто хочет проявить немного заботы, раз уж не в его власти приютить каждую бездомную собаку. На обратном пути до квартиры Дерека Симба идёт со Стайлзом. Парень и раньше выгуливал чужих собак, на летней подработке в Бейкон-Хиллс, но никогда ему не доводилось держать поводок такого большого, и при этом спокойного пса. Большую часть дороги однокурсники молчали. Все лучше, чем поливать друг друга дерьмом. – Ладно, бывай. – сказал Стайлз, отдав поводок и засунув руки в карманы толстовки. – Подожди, – парень обернулся на Дерека, – Не хочешь... зайти? – Извини? – Поиграть с Симбой. – спешит оправдаться Хейл. Глаза у него предательски забегали. – С Симбой? Поиграть? Хейл ничего не отвечает, только отворачивается и чешет затылок. Стилински не понимает ничего. Дерек, который считает его низшей ступенью эволюции человечества, который грозно смотрит из-под чёрных бровей, который закатывает глаза после каждого его слова, который игнорирует его вне занятий. Этот Дерек приглашает его к себе в квартиру поиграть с собакой. – Ты угораешь? – усмехается Стайлз, глядя на однокурсника с высоко поднятыми бровями. – Нет, забудь, проваливай. – хмурится Хейл, возвращая своё привычное выражение лица, и спешит к подъезду. Дверь за брюнетом захлопывается, а Стилински остаётся только хлопать глазами и открывать рот.