Игра в любовь

Кира мучала себя мыслями. Пыталась понять, что с ней, с ними, дальше будет. Неужели после ночной вылазки лёд тронется и всё станет на свои места? Хотя внутри она понимала, что ничего хорошего из их взаимоотношений не выйдет. Пора бы уже снять розовые очки и взять себя в руки. От чувств одни проблемы. Потому лучше не ощущать ничего, чем постоянно бояться боли и разочарований. Проще оградить себя от парней, не доводить дело дальше флирта, избегая ответственности. Быть опытным кукловодом, не подпуская никого на пушечный выстрел. Встретившись с Даней в коридоре Кира понимает, что нужно бежать. Нужно поскорее убираться подальше, иначе опять не сможет собрать себя в кучу. Не сможет противостоять нарастающему притяжению. Но так и правда продолжатся больше не должно — всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И это тоже закончится. К сожалению, очевидным провалом. Наверное, глупо даже надеяться, что их отношения могут привести к чему-то хорошему. Моральные увечия, которые человек наносил тебе многие годы, трудно будет исправить парочкой поцелуев. Но ведь всегда тянет к запретному. Всегда тянет нарушать правила и слушать сердце, хотя головой можно прекрасно понимать, что ничего хорошо из авантюр не получится. И они наверняка закончатся чем-то плохим. Не получится применить фразу «молодость для глупостей». В её жизни глупостей было придостаточно. И, тем более, от Даниила Воронцова. Кира прикасается к Дане. Делает это совершенно спокойно, как хотела раньше, как мечтала по ночам, лежа под тёплым одеялом. Она всегда желала этого, так почему же сейчас не получает ожидаемого удовольствия? Его тёмные волосы как тогда, такие же мягкие, но в глазах всё более разрастается знакомый задорный огонёк. Он остался всё тем же, не так ли? Просто сменил свою модель поведения, просто решил побаловаться от скуки с экзотической игрушкой, которая многие годы не давалась в руки. Даня наверняка вновь причинит боль, а пока Кира может наслаждаться минутами спокойствия рядом. Мнимого спокойствия? Внушаемого самой себе спокойствия? От взгляда Болконской не укрывается мгновенное смятение, которое он не смог скрыть, хотя очень старался. Интересно, о чём думает Даня? Интересно, что он замышляет? Что его волнует и тревожит? Пожалуй, они ещё не на той стадии, когда Воронцов готов делится чем-то сокровенным. И готова ли она это услышать? И не знает ли она заранее, что он может сделать?

***

День тянулся неумолимо медленно. Уроки проходили как-то скучно и непримечательно. Ощущение такое, будто ты жуёшь невкусную жвачку и не можешь перестать. После занятий Кира хотела найти Воронцова и прогуляться, но нигде не могла с ним пересечься. Он как сквозь землю провалился. Либо нарочито избегал её компанию. — Нет, не видела. — Таня нервно оглядывалась по сторонам, будто бы искала кого-то. Она даже не посмотрела в сторону Болконской, что было совсем на неё не похоже. — Прости, мне нужно бежать. — и, чмокнув Киру в щеку на прощание, удалилась. Болконская наблюдала за удаляющейся фигуркой девушки, что таила в себе многое. Но главным вопросом было, как она может дружить с Воронцовым? Как она терпит его и принимает? Что-то в нервозности Тани было подозрительное, что-то в её поведении казалось неестественным. Да и Воронцова поблизости не наблюдалось, потому Кира пришла к выводу, что произошло что-то, о чём она не знает. Девушка направилась вслед за Таней, пытаясь выяснить, что происходит. Звук голосов, который отчетливо слышались в пустых коридорах, насторожил Болконскую. Она прекрасно понимала, кому они принадлежат. Заглянув за угол, Кира увидела трое друзей. Даня казался напряжённым, о чём говорила его поза. Скрестил руки на груди, грозно поглядывая в сторону друга. А вот Дима выглядел высокомерно, впрочем, как и всегда. Этого у него было не отнять. Между двумя парнями остановилась Таня, но Кира так и не поняла, о чём идёт речь. Девушка пыталась утихомирить нарастающее между друзьями напряжение. Это было ясно невооружённым взглядом. Так нельзя! Нужно было уйти и не подслушивать, но Дима произнёс что-то про «очередную бабу» Дани. Это что, о ней? Болконская постаралась прислушаться ещё раз, но ответа не последовало. Складывалось впечатление, будто бы она стала невольным свидетелем чего-то, что не предназначалось для её ушей. Но любопытство взяло верх на принципами и здравым смыслом. Троица скрылась в кабинете, Кира медленно последовала в их сторону. Остановилась около двери, нервно глядя на дверную ручку. Что она делает? Она не часть их компании, она ровным счётом никто. Подслушивать — это кощунство. Но нельзя было скрыться от собственного любопытства. Кира ощутила неясную тревогу, нарастающую в груди. Интуиция озвалась? Таня была очень зла. Это чувствовалось по её гневным речам и по ответам окружающих на её реплики. Сначала Кира плохо улавливала суть их высказываний, пыталась ухватиться за нить разговора, пока окончательно не осознала, что речь точно идёт о ней. Таня сказала, что Воронцов поступил неправильно и он обязан в чём-то признаться. Только вот в чём, и почему Кире? «Я ничего к ней не чувствую». Мир будто бы кто-то поставил на кнопку паузы. Болконская пришла в себя, когда ощутила, как гулко бьется сердце и как больно ногти впились в нежную кожу ладоней. «Я пыталась вывести её на чистую воду по поводу ваших отношений, чтобы Кире не было так больно». Ах, она пыталась! Мозг как будто блокировал намёки на вполне очевидные вещи. Будто бы не хотел принимать услышанное. Вполне объяснимая реакция в виде отрицания — её разум защищался от пришедшей боли. «Просто не вмешивайтесь в наши с ней отношения». О каких отношениях может идти речь? Неужели она и правда была так слепа, что не увидела подвоха? Воронцов не мог быть к ней добр просто так, без видимых на то причин. Почему, стоит ей только перестать обороняться и довериться человеку, как он бьет в самое незащищенное место? Делает это с садистским удовольствием? Не хотелось осознавать, что Кира стала предметом спора. Чувствовала себя использованной, раздосадованной, растерянной. Будто почву из-под ног выбили. Причём специально. В очередной раз. Возвращалась она домой, спасаясь бегством. Неслась по коридорам, пытаясь сдержать слёзы, прожогом вылетела со школы. Оказалась в парке, откуда всё и началось. Она шла вперёд, стараясь отложить нарастающую истерику и приберечь её для дома. Знакомые тропинки, лавочка, где она писала в своём дневнике признания в любви Дане казались очередным издевательством и солью на рану. Обозлилась на себя за то, что ищет глупый символизм. Это такая же лавочка, как и тысячи других лавочек. Ничего особенного. Мама как всегда будет на работе и вернётся поздно вечером, уставшая и тихая. На обычное «Милая, как дела в школе?» Болконская ответит, что все как всегда хорошо, она учится и старается из всех сил. А сейчас Кира останется в тишине, пока есть время, чтобы побыть наедине со своими мыслями, путающимися в голове. Разум кричал, что пора взять себя в руки и взглянуть на ситуацию под другим углом. У неё есть факт спора. Она стала предметом пари между Даней, который отличился своей особой нетерпимостью ещё тогда, и Димой, с которым лично Кира даже не знакома. Под влиянием неясного импульса совершил дурацкую ошибку. Разве можно так безрассудно играть с чувствами других людей? Но самым жестоким фактом стало то, что Воронцов хотел влюбить её в себя. Чтобы Болконская смотрела на него с нескрываемым обожанием, чтобы наивно хлопала глазами и была рядом, подобно верной собачонке. Интересно, сколько на неё поставил Даня? Чего она стоит по его мнению? Неужели после всего того зла, что он ей причинил, Воронцову всё ещё мало её страданий и он хотел больше? «А чем ты лучше, Болконская? Вы ведь стоите друг друга. Тоже затеяла влюбить его в себя. Ты думала о его чувствах?» — предательские мысли возникли из неоткуда. Ведь есть что-то в этом. Кира зарылась лицом в подушку, пытаясь отогнать от себя правдивые суждения. И тогда в груди закипала злость, обжигающая и сбивающая с толку. Она была в настоящем бешенстве от спора. Не менее обидным казалось участие Тани в глупом пари. Девушка не остановила их. Не сказала, что это глупо и так по-детски. Она поддержала эту изначально проигрышную затею и втерлась в доверие к Болконской, наверняка втайне потешаясь. Она была молчаливым наблюдателем со стороны, бездействуя и позволяя Дане вновь издеваться над Кирой. Чем она отличалась от всех «зрителей» их перепалок ещё несколько лет назад? Если он решил, что настолько всевластен, то Болконская это быстро исправит. Месть — это блюдо, которое, как всем известно, подают холодным. И она отомстит: раз и навсегда, чтобы никакие более Воронцовы, Димы и Тани не смели причинять ей боль, обижать её и втаптывать гордость Киры в грязь. Они не хотели по хорошему, потому получат ответ, который будет исполнен их же методами. Получат то, что заслуживают.

***

В пятничный вечер Болконская приняла предложение встретиться с Даней. В школе она держалась крайне отстранённо, ссылаясь на проблемы с домашним заданием и ссоры с мамой. С Таней она старалась вообще не контактировать, так как Кире казалось, что ещё чуть-чуть и она не сдержится, выскажет её всё прямо на глазах у любопытных до сплетен раззяв. Находится рядом с Даней было физически больно, потому она отстранилось ненадолго, но уже вызвала подозрение собственными поступками среди новых «друзей». С отвращением смотрела на еду, почти не спала, взгляд был отрешённым, не выражающим ни одной эмоции. Бледная, уставшая, как тогда, несколькими годами ранее. Воронцов не признавался, куда он ее везёт. Хотел сделать сюрприз, но Кира уже не без иронии отметила, что с каждым разом становится всё хуже и хуже. Его желание сделать что-то хорошо точно заканчивалось катастрофами. Болконская понимала, что находится в полной растерянности и что не понимает, как себя вести. Как поступать дальше? Как не выдать себя? Она изредка поглядывала на сосредоточенного Даню, который уверенно вёл машину. Однажды их взгляды пересеклись и Кире показалось, будто бы он уже понял причину такого её поведения, в глубине души так точно. Почувствовал неладное сразу, потому и не пытался узнать, что же тревожит Болконскую, не лез понапрасну ей в душу. Но она быстро перевела взгляд к окну и всю оставшуюся дорогу ехала молча, не проронив ни слова в ответ даже на его комментарии. Он давно намеревался посетить эту квартиру вместе с ней. Кира сначала не обратила должного внимания на невинную фразу, ответила дежурной улыбкой. Болконская теребила кольцо, подаренное ей на какой-то из дней рождений, и старалась не выдать себя раньше времени. От близкого возмездия чуть ли не коленки дрожали, внутренности скручивало в тугой узел, но сейчас важно было не утратить самообладание. Она так близка к возмездию. Закрывает своими ладонями глаза Киры. Она инстинктивно ощущает опасность. Теряет контроль над ситуацией, потому просит убрать руки и дать ей самой посмотреть. Болконская не ожидала, что открывшаяся картинка будет такой романтичной. Интересно, как бы она отреагировала на ужин при свечах, не знай обо всех злодеяниях Воронцова, не зная о глупом споре? Кира наверняка бы уже рассыпалась в благодарностях, но сейчас оставалось лишь вести себя сдержанно. Обнимает его, уткнувшись носом в грудь, как обычно это делала. Даже запах Дани приносил отвращение, не говоря уже о длительном телесном контакте. Она выбрала то поведение, которое порицает в остальных. Простое человеческое притворство. Игра не на своём месте. Игра не своей роли. Защитная маска, которую ты надеваешь, чтобы скрыть психологические увечья. Продуманные до деталей движения и искусственные улыбки. Нужно действовать его же методами. Обманом и манипуляциями. Возможно, о том что она совершит сейчас нужно будет жалеть позже, но пока такие поступки кажутся единственными правильными. Дразнит его и ощущает, как напрягаются мышцы под пальчиками. «Я хочу тебя» и Кира наблюдает за эффектом от своих слов, как он напрягается и как возбуждает Воронцова эта фраза. Он уже готов взять всё, что ему нужно. Он наверняка думал об этом с того самого момента на кухне, когда Кира была так близко. Когда желание овладеть ею на той столешнице превозмогало здравый смысл и рамки, ограничения. Садит Даню на матрас и повинуется интуиции — сейчас только она подскажет верный путь, сердце уже не советчик. Пора пользоваться очарованием, которое долгое время Кира комплексовала показывать из-за Воронцова, из-за его издевательств. Снимает с себя лёгкую шифоновую блузу, оставаясь в одном кружевном бюстгальтере, который подчеркивает небольшую грудь. Наслаждается его реакцией на своё тело. Смотрит, как он хватается за каждую деталь, пытаясь запомнить это мгновение. Красиво, правда? А раньше она не могла даже в зеркало на себя смотреть из-за его слов. Носила мешковатую одежду и плакала из-за «толстых» по его мнению ног, которые никогда не станут такими, как у моделей с обложки известного женского журнала. Её глаза казались ей уродливыми, как и «мышиный» цвет волос. Каждое невольно брошенное слово может посеять в человеке миллион комплексов, не говоря уже о частых унижениях с его стороны. Вспоминает события, от которых её спас Воронцов. Помнит, как едва ли не стала жертвой чего-то ужасного, чего-то грязного и постыдного. И это тоже в некоторой степени случилось из-за Дани, из-за желания доказать ему, что она независима и сама вольна решать, что ей делать. Отгоняет от себя мысли о накатившем отвращении и о том, как неправильно всё это. Чувствует неясный страх, будто руки того парня всё ещё на её теле, всё ещё сжимают кожу до боли. Сложно смириться с тем состоянием и недавними событиями, но она должна. Пересиливает себя с каждым следующим шагом. Очерчивает изгибы, не ощущая ни малейшего стыда, только отвращение. Интересно, что было бы, если бы там её касался Даня? Как бы кожа реагировала на его прикосновения? Как бы он снимал с неё бельё, как бы оставлял невесомые поцелуи? Она направляется в его сторону. Чувствует, что Воронцов уже быстрее хочет оказаться рядом, но Кира дразнит. Сегодня всё будет идти по её установкам. Сегодня она вполне отплатит за всё пережитое. Болконская укладывает его на жёсткий матрас и садится сверху, бесцеремонно и так жёстко. Его руки моментально оказываются на бёдрах и норовят уже снять белье, но Кира не позволяет. Останавливает его и смотрит прямо в глаза. Глаза, которые ей уже никогда не забыть. Интересно, он до сих пор считает, что поступает правильно? Обманывает и пользуется, всё в Данином стиле. Но план мести состоял из нескольких важных шагов. Шаг первый: ошарашить своей догадливостью. Оно стоило того, чтобы видеть растерянность на лице Воронцова. Почему все считают, что ее так легко обвести вокруг пальца? Почему Даня держал её за дуру? Неужели после всего пережитого у него хватает наглости так поступать? Неужели в нём нет ни капли человечности и ни капли милосердия? Если бы были, то он бы даже не подошёл к Кире и относился бы к ней как к очередной девчонке из толпы. От простого уважения. Шаг второй: предыстория. Нужно было заболтать ему зубы. Чтобы в очередной раз напомнить себе, в какой паршивой ситуации оказалась Кира, что она допустила и поощрила подобное. Какая она дура, раз повелась на это. Давай, съязви посильнее, чтобы он не нашёл слов. Желательно о покойной матери, очень больной теме для него. Будь тем человеком, качества которого ты осуждаешь. Ну же, что тебя останавливает? Шаг третий: обвинение. Стоит дать ему понять, что она не будет защищаться, а нападет в открытую. Довольно молчать и подставлять вторую щеку, если верить библейским мотивам — Кире всегда казалось это чушью. Напади когда он не будет этого ожидать, что сейчас, собственно, и произошло. Упоминает о споре и осознаёт, как же это всё глупо, как же фальшиво и как же противно. Как он глуп. Даня ведёт себя как обиженный жизнью ребёнок, несмотря на цифры в паспорте. Он не задумывается о том, что постоянно ранит чужие чувства и утверждается ценой чьей-то гордости. Внутри Киры что-то ёкнуло от внезапной перемены в его настроении: на лице Воронцова отчётливо читалось сожаление. Шаг четвёртый: надавить на раздутое эго. В очередной раз стоит напомнить себе, что всё это не зря. Что так нужно было поступить сразу же, а не подпускать Даню так близко. В сложившейся ситуации есть большая доля её вины и глупости. Винить нужно себя за собственную неосмотрительность. За то, что дала себя обидеть. Не предусмотрела и не надела «броню» в виде иронии и сарказма. Признаться честно, в глубине души она всегда мечтала стать Даниной девушкой. Но сейчас Болконская осознавала, как же странно это всё. Как нездоровы её желания и её болезненная к нему привязанность. Шаг пятый: последний. Выйти победительницей. Она давно затеяла себе месть, просто это желание притупилось, стоило Воронцову поцеловать её, стоило окружить мнимой заботой и любовью. Да так, что коленки подкашивались. И Кира готова была всё забыть и простить, если бы он был искренен в своих чувствах и намерениях. Но он не умеет любить. Его любовь изощрённая, ужасная, она отравляет всё вокруг, это даже любовью не назовёшь. Такие люди как Воронцов просто не созданы для этого. Кира металась между жалостью и порицанием самой себя. Надо было тихо-мирно разойтись, но гнев и обида застилали глаза. Это будто бы была не она. Это было то, что он с ней сотворил. Продукт его поступков и намерений. Девушка, что могла стать искуплением, но осталась болью в груди, где мирно бьётся сердце. Как грустно смотреть на то, как душа, что казалась тебе настолько близкой, стала твоим же наказанием. Вряд-ли можно починить то, что сломано. То, что не подлежит исправлению. Ты наивно думаешь, что сможешь его спасти и исправить. Ты думаешь, что спасёшь вас двоих, но не ощущаешь, как теряешь всё, пропуская сквозь пальцы. «Твоё место всегда будет подо мной.» Но так ли это, Даня? Действительно ли так будет всегда или ты стал проигравшим в своих же хитросплетениях и интригах?