Не возвращай меня

      Утро, конечно, выдалось разбитым, прям как тот самый стакан. По ощущениям Игорь восстал, а не проснулся. Он потянулся с хриплым стоном, зажмурился от совершенно отвратительного дневного света, а потом еще пару минут соображал, было ли всё вчерашнее, или это какой-то кошмар, сгенерированный мозгом. Но реальность слишком жестоко, словно удар ведром по голове, напомнила: всё взаправду. Гром снова что-то неразборчиво прокряхтел, закрыв лицо ладонями; выставленные вверх локти добавляли драматизма всему его страдальческому виду. Как бы там ни было, пора начинать этот день, от него уже не скрыться. Он протянул свои обманчиво светлые лапы через окно, тыкая в глаза: давай, мой хороший, вставай, я уже готов настучать тебе по голове. Телефон подсказал, что через пять минут уже будет полдень, и где-то в центре туристы вздрогнут от пушечного залпа. Вот это его вырубило, конечно… Мужчина поднялся и хмуро глянул в сторону своего вынужденного соседа. И аж сам чуть не вздрогнул. Разумовский сидел на своей кровати, подогнув под себя одну ногу. Он уже оделся, его растрепанные волосы разметались по плечам и падали на глаза. — Доб-рое утро… Игорь… — неуверенно поздоровался Сергей. По лицу майора не было понятно, стоит ли вообще его сейчас трогать. — Мгм… доброе… — пробасил он себе под нос и тоже неспешно принялся одеваться. — Давно не спишь? — Не уверен… может часа четыре? — Разумовский пожал плечами. — Сколько?! И что ты четыре часа делал? — Ничего… сидел… думал… — Пошел бы поел хотя бы. — Не хотел разбудить… тебе нужно было выспаться. Да и… — он неопределено посмотрел на свои перебинтованные руки. — Ааа… ты ж у нас с клешнями, — наконец Игорь убрал постельное белье и собрал диван. — Потом посмотрим, как там зажило, может поудачнее повязку можно будет сделать.

***

      Завтрак проходил в неловком молчании. Разговор сегодня не клеился. У Игоря болела голова, Серёжа то и дело пытался заправить за ухо мешающиеся пряди и совладать с вилкой, которой он ковырял яичницу. Почему-то Игорь напрочь игнорировал существование столовых ножей, предпочитая пилить еду ребром вилки. Но это, конечно, не проблема, просто с забинтованными руками такое задание давалось сложнее. Зато сами руки, стянутые бинтами, не так сильно дрожали. — Чё опять дергаешься? — невзначай спросил Игорь, глядя на прыгающую коленку Разумовского. — А… просто… привычка… — он тут же прекратил дергать ногой и опустил взгляд в тарелку. — Игорь, а ты мог бы… Но на полуслове его прервал звонок в дверь. Сергей тревожным взглядом проследил за Громом, который тут же пошел открывать. Кто там? А вдруг это за ним? А что если сейчас приедет бригада и его заберут обратно? Но, вопреки этим страхам, из прихожей раздался смутно знакомый голос. В нём слышались какие-то неунывающие нотки оптимизма. И в то же время, почему-то было тревожно… Пока Разумовский пытался вычислить гостя по звукам из прихожей, он и сам предстал перед ним. В гостиную зашел светловолосый молодой человек в очках, синей ветровке и потёртых джинсах. Он тут же заприметил Рыжего и, в своей суетливой манере, двинулся прямо к нему. Тот самый парень, который был с Игорем, когда он… когда они… они вместе… Разумовский инстинктивно вжался в стул, мечась взглядом от одного к другому. Резко протянутая рука и вовсе заставила его коротко вздрогнуть. Сергей опасливо перевёл взгляд с неё на лицо блондина. Оказалось, что тот ему широко улыбается. Всем своим видом он смахивал на доброго пса. Вообще, это добродушие напоминало реальное, вроде бы парень даже не прикидывался. Как бы там ни было, Сергей робко протянул руку в ответ. Улыбка тут же немного сползла с лица блондина, когда он увидел внушительную повязку, скрывающую всю ладонь. Поэтому рукопожатие было чисто формальным, едва ли касаясь взаправду. — Сергей… Разумовский… — вежливо представился он, хотя вряд ли в этом был смысл. Молодой человек явно был напарником Игоря, причем настолько близким, что даже пришел к нему домой. И уж конечно он уже знал, кто сидит у него на кухне. — Так я знаю, — беззлобно хохотнул гость. — Как-никак уже третий раз видимся! — …третий? — Сергей нахмурился, силясь понять, о чем он говорит. — Ну да, — светлые ресницы удивлённо захлопали за стеклами очков. — В прошлый раз, когда… ну, когда приходили с Игорем к тебе… вам?… — М-можно на «ты», — быстро вставил Разумовский. — Ну вот, когда мы приходили в клинику, чтобы задать пару вопросов, — он чуть укоризненно оглянулся на Грома. — Кстати, мне очень жаль, что так вышло, моя вина в этом тоже есть, я должен был вмешаться раньше… Это последнее, о чем сейчас хотелось говорить, но он просто не мог перебить блондина, который смотрел на него с щенячьей искренностью. — Всё… всё в порядке. Мы с Игорем уже обсудили этот вопрос, — губы коротко растянулись в линию, изображая улыбку. — Но кроме этого… мы… мы разве пересекались когда-либо? Блондин снова удивлённо на него уставился, на сей раз беспомощно глянув на майора. — Дима, он ничего этого не помнит, потому что тогда над ним взяла верх вторая личность, — со вздохом монотонно пояснил мужчина, скрестив руки на груди. — Не помню? Я вам… тебе сделал что-то? — сердце ухнуло в пятки. Было жутко встречаться с последствиями своего расстройства. И каково было людям видеть его? Для них он тот же самый человек, с тем же лицом… — Ну, пытался поджарить огнемётом пару раз во время задержания в башне «Вместе», а так ничего такого, — в своей обычной манере пояснил Гром, заставив Разумовского сделаться мертвенно бледным. — Игорь! — «Дима» осуждающе на него зыркнул, но потом вернулся к затравленному взгляду Рыжего. — Это всё в прошлом. Предлагаю познакомиться по-нормальному. Меня зовут Дима, Дима Дубин. Я друг и напарник Игоря. Так сказать, часть стаи! — Стаи?… — Сергей изо всех сил надеялся, что про «добродушного пса» он не ляпнул вслух. — Ну да! — всё так же оптимистично продолжал Дубин. — Игорь, Юля и я — мы стая! Потому что держимся вместе… как собаки, знаешь? — На этом моменте Игорь уже вздохнул, закатил глаза и пошел куда-то в сторону шкафа. А его напарник продолжил мысль: — Ну и, наверное, ты тоже собака! Так что ты теперь в стае! У Разумовского начал медленно вскипать мозг. Может в этом стоило винить год на таблетках, но сейчас у него было стойкое ощущение, что этот разговор он ментально не может переварить, либо он ему вовсе кажется. — О… это большая честь… — сомневавшимся голосом, наконец, ответит Сергей. — С-спасибо. Дубил ему солнечно улыбнулся и слегка похлопал по плечу. Разумовский неуверенно улыбнулся в ответ. — Вижу вы поладили, ну вот и славно! — Гром снова вернулся в кухню, уже одетый. — Поболтайте тогда пока с полчасика, а я скоро вернусь, лады? — Игорь! — Получилось громче и тревожнее, чем хотелось. Но Серёжу и правда на мгновение прошила паника. — Ты… А что «ты»? Он и сам не знал, что именно хотел спросить. «Ты вернешься?» — конечно вернётся, это же его квартира! «Ты надолго?» — так ведь сказал же, что на полчаса. «Куда ты?» — разве Игорь обязан отчитываться куда идёт?… — Да не боись, Серёга, — косо ухмыльнулся майор. — Димка тебя не обидит, а мне в магазин надо. Судя по лицу, для Димы тоже стало сюрпризом, что его оставили в качестве надзирателя, но в целом он был не против. И когда за Громом закрылась дверь, между ними повисло недолгое молчание.

***

      У Грома даже плечи, казалось, расслабились, как только он оказался в одиночестве на улице. Храни Господь Дубина! Как он вовремя пришел! Безумно хотелось просто пройтись хоть немного и побыть одному. Он прогулялся до супермаркета, потом зашел в один из магазинов, чтобы купить ещё одни домашние штаны, ну и закончил свою прогулку у любимого ларька с шавермой. Вот теперь и дышится легче, и стресс отпустил, можно было и домой возвращаться. Тем более прошёл уже, как минимум, час.       Майор зашел в квартиру, поставил на пол тёмной прихожей пакеты, и прислушался к странным звукам. Помимо голосов было что-то еще… музыка? Он прошёл в гостиную, застав буквально идиллию: Разумовский и Дубин сидели рядом на диване, оба улыбались (один едва заметно, а другой со всей широтой своей души), что-то увлеченно листали, а рядом вещал что-то весёлое включенный телевизор. — О, Игорь! — Дубин встрепенулся, а с лица Серёжи улыбка немного сползла, уступая настороженности. — А я тут Серёже показываю свой скетчбук! Ты, кстати, знал, что он тоже круто рисует? — Ага, видел пару рисунков, птиц он точно рисовать умеет. Игорь и сам не мог объяснить, что именно его сейчас раздражало. То ли что он снова вернулся домой, то ли что Дубин в принципе иногда мог раздражать, то ли сменившееся резко выражение лица Разумовского, то ли что с ним он поладил намного быстрее и проще… да чёрт его знает! Разумовский обиженно поджал губы и потупился, теребя кончиками пальцев завязку на штанах. — Ну, Игорь, — расстроенно начал Дима. — Что «Игорь»? Кто разрешал телевизор включать? — он пошел и щелкнул по кнопке пульта. — А что такого?… — Хочешь, чтобы он наткнулся на интервью или сводки, которые весь месяц гоняют? Чтобы совсем фляга засвистела? — Глубокий голос Игоря звучал мрачновато. — Мне кажется, ты драматизируешь, Игорь, — вежливо заметил Дубин. — Мы включили музыкальный канал, там просто крутятся клипы, да и… — Всё в порядке, Игорь прав, — тихо перебил Разумовский. — Ну вот, даже Рыжий это понимает, — кивнул Гром и пошел на кухню разгружать пакеты. Правда Дубин тут же последовал за ним. — Игорь, послушай, — он говорил тихо, едва ли не шёпотом, нервно поправив очки и откашлявшись. — Он ведь не может днями сидеть, смотря в стену… ну, то есть, на транквилизаторах, может, это и возможно, но… он же у тебя дома теперь! Представь, какой у него живой ум! Он ведь очень умный и одаренный! Его называли гением! — И чё теперь предлагаешь делать? — Гром убийственно на него покосился. — Его психиатричка тоже предупреждала, что телек и сотик исключаются пока. По телеку хреновости, по сотику он может и Пентагон взломать, если потребуется. — Есть безопасные каналы ведь! — не унимался Дубин. — Да и… не будет он ничего взламывать, я уверен. Ты же сам говорил, что второй личности больше нет. — Доверяй, но проверяй, — мудро добавил Гром, доставая из пакета сгущенку. — Короче, дело твоё, но… если решил помочь и вытащить, то не делай здесь для него филиал клиники и… — Дубин! Хорош уже, а? Может к себе его заберешь, раз такой умный? — рявкнул Гром. И только потом заметил Сергея у кирпичного проёма в кухню. Чёрт его знает, когда успел подойти. — И-игорь, прос-сти… я не… не буду больше, — он смотрел на него так виновато из-под своей рваной чёлки, словно побитый щенок. Вцепился пальцами в запястье до белых костяшек. — Н-не возвращай меня… п-пожалуйста… Ну вот… теперь Игорь почувствовал себя какой-то жестокой мразью. Да что ж такое?! Он ведь ради этого дурня и старается! Как же тяжело, вашу мать… Пришлось подойти к напряженному, как натянутая струна, Разумовскому и положить руку на плечо. — Эй, — он заставил парня посмотреть себе в глаза. — Никто тебя никуда не возвращает, усёк?… Погорячился, извини. Ночь сложная была. Не выспался. А ты успокойся… воды надо? Сергей отрицательно покачал головой. Тогда Игорь взял со стола небольшой пакет, другой рукой взял Разумовского за предплечье и повел обратно к дивану. — Дубин, ты тоже сюда иди, я покушать принёс, — пытаясь загладить вину, Игорь сменил тон. Залез в пакет и достал три горячих свёртка. — Вооо… шавруха! На всех взял, налетай! На этом Дима расслабился, потому что этот жест со стороны Грома всегда означал перемирие и принятие. А вот Разумовский не спешил вгрызаться в запашистый завертон. — А ты чё не ешь? — откусив смачный кусок спросил майор, глядя на застопорившегося Рыжего. — Да я… давно не ел шаверму, — издалека начал он. — Послелний опыт был неудачный. — В плане? — Лет пять назад решил ночью пройтись, поблизости не было поздних ресторанов или баров… н-ну и я купил… — Бля, только не говори, что в круглосуточной брал шаву, — почти с ужасом спросил Гром, продолжая жевать. Но по лицу парня стало понятно, что догадка была верной. — Ты гонишь? Кто берет шаву в круглосуточной? Наверно потом срал дальше, чем видел? Разумовский смутился от такой прямолинейности. — Я действительно отравился и больше не экспериментировал, — уклончиво отвел он. — Короче, горе-едок, послушай деда! Я знаю, где можно брать, а где нет. Шаверма — это тебе не просто еда, это почти религия, понял? Ешь, гарантирую качество. Видишь же — я и сам хаваю. Отказываться от угощений Игоря было бы невежливо, да ещё и после столь пламенной речи, и Сергей осторожно откусил. Это было… действительно очень вкусно. Настолько насыщенно, что мозг даже отвык от такого количества разнообразия: и чеснок, и остринка, и кислинка, и сочное мясо, и овощи… Даже если потом ему будет плохо, это явно того стоило. — Очень вкусно, спасибо, Игорь, — улыбнулся Сергей. — Ну вот! Гром херни не посоветует!       Далее разговор пошел в более расслабленной манере. Все немного выдохнули и успокоились. На этой ноте Дима понял, что может оставить этих двоих со спокойной душой. Напоследок он оставил Разумовскому свой практически новый скетчбук и карандаши. Тот долго отказывался, но Дубин настоял. Пусть хоть как-то себя проявляет, а заодно занимает себя чем-то. В голубых глазах плескалась тихая, но такая безграничная благодарность, что Дубин мгновенно понял — он сделал правильно. Уже после его ухода, Гром невзначай упомянул, что телек он будет сам включать, на нужные каналы. Этот компромисс устроил обоих.