Котёл, полный осени

       Лето с его тяжёлой жарой осталось позади. Поначалу сентябрь робко подкрался, но быстро начало холодать. А вскоре осень окончательно вступила в свои права: уже второй день шел непрекращающийся ливень. Капли дождя барабанили по крыше горного храма, что создавало приятную расслабляющую атмосферу. И навевало сон. Се Лянь дремал, завернувшись в теплое одеяло и прислушиваясь к происходящему на улице. Увы, ничего кроме звуков дождя он не слышал. Из-за ливня Се Лянь оказался заперт в горном храме: дорогу размыло, видимость на улице была практически нулевая, ещё и промозглый осенний холод… Даже во двор было не выйти, не говоря уже о спуске в деревушку у подножия горы. И заняться оказалось решительно нечем! В храме он уже прибрался, за новыми книгами Се Лянь давно не спускался в город, а проигрыватель не работал: из-за непогоды требовалось экономить электричество. В конце концов, неизвестно, насколько мог затянуться ливень. В прошлом году был период, когда он не прекращался почти неделю. Очень хотелось верить, что в этот раз всё закончится намного быстрее. Возможно, будь рядом Сань Лан, Се Лянь скучал бы не так сильно — в обществе лиса ему было уютно и спокойно. А за долгие месяцы совместного проживания Се Лянь привык, что горный дух постоянно находился подле него. Всегда можно было зарыться пальцами в тёплую рыжую шерсть, чмокнуть мохнатый лоб или ощутить тяжесть чужой головы у себя на коленях. Однако незадолго до начала ливня лис исчез. Нет, Сань Лан и раньше отлучался из храма по одному ему ведомым делам, но не дольше, чем на пару часов. — Ощущение, будто небо заволокло тучами, стоило лишь ему уйти, — вздохнул Се Лянь, натянув одеяло повыше, до самой макушки. Он совсем отвык от одиночества и уже не представлял, как провёл в храме один целый год. Год, на протяжении которого он практически не разговаривал людьми. И как только с ума не сошёл? — Сань Лан, где же ты? — с его губ невольно сорвался очередной тяжелый вздох. Если бы Се Лянь мог, он бы проспал до самого возвращения лиса. Однако сон всё не шёл. Периодически Се Лянь инстинктивно шарил рукой по покрывалу в надежде нащупать и погладить тёплый лисий бок. Однако всякий раз его рука натыкалась исключительно на пустоту. И это вызывало у Се Ляня очередной грустный вздох. Длительное проживание вдали от людей наглядно показало Се Ляню, как сильно ему не нравилось чувство одиночества. Достаточно было хотя бы одного близкого существа рядом, чтобы он почувствовал себя намного лучше. К сожалению, горный дух отсутствовал. Согласно ощущениям Се Ляня, лиса не было долго. Слишком долго. От этого внутри ощущался странный холод, несмотря на то, что само помещение прогрелось в достаточной степени, чтобы не ощущать дискомфорт. Се Лянь не помнил, как это произошло, но в какой-то момент он всё-таки задремал, убаюканный стуком дождевых капель по крыше…        Издревле драконья гора хранила множество секретов. Горный дух и небольшой храм в честь божества-дракона были лишь малой частью сокрытых в недрах горы тайн. Главной из них всегда оставалось сердце горы – пещера, в которой спал дракон. Иногда Лань Ванцзи проводил в ней год-два, порой десятилетие, в редких случаях он засыпал на целое столетие. Ступать в пещеру не дозволялось никому кроме самого дракона. Даже Хуа Чэну никогда не доводилось бывать в ней, хоть он и прожил на самой горе множество столетий, бережно охраняя её. Однако теперь, впервые за всё время её существования, пещера была полна голосов: Лань Ванцзи, Хуа Чэн и Ло Бинхэ сидели за чайным столом и обсуждали сложившуюся ситуацию. — Значит, проклятье действует даже спустя много столетий? – уточнил Хуа Чэн, задумчиво постукивая по столу. Он уже успел осмотреть пещеру и оказался не удивлён её строгостью и аскетичностью: ничего кроме огромного каменного ложа да чайного столика в ней не было. – Кто мог наложить проклятье такой силы? — Это важно? – хмуро поинтересовался Лань Ванцзи. Будучи небожителем, он толком не разбирался в проклятиях и немногое знал про запрещенные техники, призванные вредить другим. Ему они навредить не могли – дракон был слишком силён, а использовать грязные трюки он всегда считал ниже собственного достоинства. По этой причине он и обратился к старым приятелям за советом. — Конечно, важно! – фыркнул Ло Бинхэ, заваривая для собравшихся свежий чай с цветами лотоса. На правах младшего ему приходилось заботиться о старших товарищах. – Если узнать, кто это сделал, можно будет его найти и заставить снять проклятье. — А если наложивший проклятье уже мёртв? – спросил Лань Ванцзи. Он хорошо знал всех, кто жил в те далёкие годы. Немногие из них ещё не ступили на круг перерождения. Большинство небожителей и демонов его юности, практически все, давным-давно прошлись по мосту Найхэ и начали новую жизнь. А то и не одну. — Тем лучше! – широко ухмыльнулся Ло Бинхэ. Если бы он пребывал в волчьем обличье, то наверняка бы довольно вилял хвостом. – Если он ничего не помнит про то, что совершил в прошлой жизни, не так уж и трудно будет забрать его проклятье обратно. Но… кто бы это мог быть? Для чего-то настолько мощного и смертоносного требуются огромные запасы духовной энергии. — Насколько огромные? – задал очередной вопрос Лань Ванцзи. Мысленно он уже перебирал тех, кто мог бы подойти под данное описание. Благо, их насчитывалось не так уж много. Хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать всех. — Минимум, как у тебя, — уверенно заявил Ло Бинхэ. Он видел Вэй Ина лично, и сомневаться в его верной оценки ситуации не приходилось. — Мгм, — кивнул Лань Ванцзи, инстинктивно сжав руку на пиале с чаем. Раздался звук треснувшего фарфора, но никто не обратил на это внимание. А круг подозреваемых у дракона сузился до трёх небожителей. — Ты знаешь, кто это был? – мгновенно оценил чужую реакцию Хуа Чэн. — Небесный Император, Императрица или Третий принц.        От лёгкой дрёмы Се Лянь пробудился, ощутив прикосновение чего-то мокрого к руке. В первое мгновение ему показалось, что это лис наконец вернулся и теперь лизал его пальцы, как частенько делал вместо приветствия. — Сань Лан, — мягко улыбнулся Се Лянь, не открывая глаз. Что-то мокрое снова ткнулось ему в руку, но… разве лисий язык бывал липким и гладким на ощупь?       Когда дракон озвучил имена тех, кого подозревал в наложении проклятия на его возлюбленного, ни волк, ни лис совершенно не удивились. Ло Бинхэ не сомневался, что у холодного и отчужденного божества в прошлом могло быть немало врагов высокого ранга – не даром же Лань Ванцзи вёл практически уединённый образ жизни, редко контактировал с посторонними и отказывался жить в Небесной столице. Хуа Чэн же, основываясь на известных ему фактах о чужом прошлом, здраво рассудил, что никто другой и не осмелился бы причинить вред дракону или его возлюбленному. — Проблема в том, что они все давно вступили на круг перерождения. И наверняка не один раз… — задумчиво проговорил лис. Прошло так много времени, столько воды утекло с тех событий. — Мгм, — согласился Лань Ванцзи, небрежно промокнув кровь на быстро затягивающейся ране на правой руке. Он так сильно сжал собственную чашу, что сначала она раскололась на осколки, а после некоторые из них и вовсе обратились в пыль. — Не проблема! – со смешком возразил Ло Бинхэ. – Наоборот, это прекрасно! — Что ты имеешь в виду, волчонок? – удивился Хуа Чэн, он никак не мог выкинуть из головы картину с демоном, радостно виляющим хвостом, из-за чего не мог сдержать улыбку. Поскольку у лиса уже давно не было никакой возможности покинуть гору, Хуа Чэн мог ориентироваться исключительно на рассказы знакомых, разговоры людей в округе и книги, которые ему приносил дракон. А потому о проклятиях и их особенностях он знал не больше Лань Ванцзи. — Самый надёжный способ снять проклятье – заставить наложившего его отказаться от своих слов, — объяснил Ло Бинхэ, подав дракону новую чашу, наполненную ароматным чаем. – Обычно он же и самый сложный, ведь вряд ли тот, кто сделал это с тем странным заклинателем, согласился бы забрать свои слова обратно. А так… Если найти новое воплощение этого божества и хитростью убедить его отказаться от старых слов… кармическая связь должна сработать и проклятье будет разрушено. Правда, наложивший его умрёт… Но, думаю, это незначительная проблема? — Не проблема, — кивнул Лань Ванцзи. Если бы для снятия проклятия с возлюбленного ему пришлось бы обратить все три мира в пепел, он бы непременно сделал это. Без тени раздумий. Без толики сожалений. Без капли раскаяния. Его Вэй Ин стоил целого мира. Нет, всех трёх разом.        Осознание пришло довольно быстро. Ровно в ту секунду, когда нечто противное и склизкое, похожее на гусеницу или слизняка, проползло по ладони Се Ляня. Тот резко отдёрнул руку и сел на постели, настороженно уставившись на то место, где могло находиться нечто незнакомое и непонятное. Однако одеяло оказалось пустым. По крыше по-прежнему стучал дождь, а рядом никого не было. Се Лянь вздохнул. Он не испытывал страха из-за появления очередной мистической сущности, но… чужие прикосновения оказались противны. Да и кому будут не противны липкие слизняки? — Неужели сюда забрался какой-то мелкий дух? – пробормотал Се Лянь, потерев лоб. Он ещё раз оглянулся по сторонам, однако никого не обнаружил, а потому вновь забрался под одеяло с головой и прикрыл глаза. Если некто не желал показываться ему на глаза, нечисть стоило выманить и хорошенько проучить, дабы неповадно было приставать к людям. Стук дождя продолжал убаюкивать. Даже вой за окном не разрушал сонную атмосферу.        Дракон, лис и волк ещё долго обсуждали нюансы снятия проклятия и дальнейший план действий. За разговорами время летело совершенно незаметно. Они долго выясняли, как же отыскать современные перерождения старого Небесного Императора, Императрицы и Третьего принца, у каждого из которых был веский повод наложить проклятье на Вэй Ина, чтобы причинить боль ему и Лань Ванцзи. Сделать предстояло очень многое, а вот запас времени оказался ограничен. Впрочем, дракон знал, что обязан успеть. Как могло быть иначе? — Значит, твой человек уже знает правду о тебе? – вздохнул Хуа Чэн, когда Ло Бинхэ покинул их, чтобы отправиться на поиски Третьего принца. Единогласным решением было принято начать с него, как с главного кандидата. — Он всё ещё достаточно находчив и наблюдателен, — пожал плечами Лань Ванцзи. При воспоминании о Вэй Ине его взгляд потеплел, а на губах появилась тень улыбки. — Расскажешь? – улыбнулся Хуа Чэн, которому нечасто удавалось увидеть проявление эмоций на чужом лице. — В другой раз, — покачал головой Лань Ванцзи. – Сначала следует разрушить проклятье. Хуа Чэн снова улыбнулся, глядя вслед старому другу. Он хорошо понимал душевные терзания дракона, ведь и лису было о ком заботиться и за кем присматривать. И даже не хотелось представлять, как бы он сам отреагировал, если бы столкнулся с похожим несчастьем. Или если бы у горного духа отняли его Се Ляня после долгих веков ожидания. Наверное, он бы вырвал собственное сердце и обменял его на чужую жизнь…        К вечеру третьего дня ливень наконец закончился. Стук капель дождя по крыше прекратился ровно в тот момент, когда дверь маленького храма распахнулась, и на пороге показался лис. Да так и замер, удивлённо разглядывая открывшуюся ему картину: Се Лянь сидел в позе лотоса перед алтарём и зачитывал сутры, а рядом с ним сидели два мелких духа и с крайне унылым видом покорно повторяли за ним. Хуа Чэн знал духов: эта парочка любила пошалить и частенько запугивала случайных путников, однако обычно те, опасаясь гнева горного духа, не совались на территорию храма. Совсем распоясались! Лис тихо и недовольно зарычал, привлекая внимание духов, которые тут же испуганно запищали и попытались спрятаться за Се Ляня. — Сань Лан, ты вернулся, — широко улыбнулся Се Лянь, поднявшись на ноги. Подойдя к лису, он ласково погладил его по пушистой рыжей голове. Удивительно, но густая шерсть осталась сухой, хотя горный дух явно возвращался домой под дождём. – Твои приятели решили заглянуть в гости, пока тебя не было… — заметил он, проследив взглядом, как два мелких духа тихонько пробирались к выходу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Услышав повторное рычание, духи с криками скрылись за дверьми храма. – Не ревнуй, — рассмеялся Се Лянь, продолжив гладить зверя. А Хуа Чэн внезапно вывернулся из-под чужой руки и, ухватив Се Ляня за штанину тёмных спортивных штанов, потянул его за порог. — Хочешь мне что-то показать? – мягко спросил Се Лянь, не сопротивляясь и послушно следуя за лисом. – Или что-то про… — слова так и замерли, не сорвавшись с губ Се Ляня, когда он оказался на пороге храма и увидел, как над лесом поднимались сотни зажженных бумажных фонариков. – Сань Лан… это так… красиво… — прошептал он. И невольно охнул, когда на его талию уверенно легла сильная рука. — Рад, что тебе нравится, гэгэ, — прошептал ему на ухо глубокий бархатистый голос.