«Невидимые горизонты»

      В небольшом посёлке постепенно сгущаются сумерки, и температура воздуха опускается до отметки 5 °С. Слабый ветер слегка колышет голые ветви деревьев и высокие колосья пшеницы, которые кажутся бледными в вечернем свете. Некоторые жители решили прогуляться перед сном, и ветер, который гуляет вместе с ними, не вызывает у них особого беспокойства. А вот Василисе, что находится вообще за пределами посёлка, ветер чуть не снёс несчастный телескоп, что едва держится на своих трёх тонких ножках. Девушка сидит на раскладном стульчике на небольшой опушке возле обрыва. Внизу растут большие кусты облепихи, на некоторых ветках даже осталось немного ягод, дальше небольшой холм, также усеянный уже небольшими кустарниками, потом широкая дорога, по которой обычно проезжают КамАЗы и небольшие грузовые машины, ибо в пяти километрах от посёлка располагается металлургический завод; а дальше река, лес и на горизонте едва мелькают оранжевые огоньки небольшого города. Вид, конечно, красивый, но Василиса не за наземной красотой наблюдать пришла. Но из-за сильного ветра в этом прекрасном месте девушка надумала, что лучше подобрать другое время.       Медленно петляя по протоптанной тропинке через небольшой лес, Захарова, задрав голову, пыталась разглядеть через эти кривые щели голых веток звёзды. Но лишь разочарованно вздохнула, вслушиваясь в шум леса.              День и так сегодня не выдался. С самого утра Василису преследуют какие-то несчастья, заставляя её нервы самоуничтожаться с астрономической скоростью. Сначала утром на её ногу упала банка с маринованными огурцами, которую случайно рукой задела. А та чуть ли не на самом краю стояла. Зачем соседка по комнате её так поставила — неясно. Благо всё обошлось без травм, но дальше шло дело веселее. После случая с банкой Вася пошла помыть голову, но стоило ей намылить её, как горячая вода куда-то пропала и пришлось смывать шампунь под ледяной водой. Вместе с холодным душем пришлось ещё и холодный кофе пить, про который она благополучно забыла. Заваривать себе по новой уже не было смысла, ибо часики тикали и девушка вот-вот опоздает на пары. Несмотря на то, что техникум находится совсем рядом с общежитием, даже с такими удобствами Захарова умудрилась опоздать и попасть под горячую руку преподавателя климатологии. Вообще, Сергей Михайлович — душка, потому Василиса не так сильно торопилась, думая, что тот поймёт и простит. Но не сегодня. В итоге вся группа, в том числе и сама Василиса, прижав попы к стульям, старались даже лишний раз не дышать в сторону преподавателя.       «Видимо, его утро тоже было не радушным», — подумала девушка, вспоминая, с какой гримасой он вёл весь день лекции.       Дальше она завалила контрольный тест по синоптической метеорологии, что было шоком. Обычно по этому предмету не было никаких проблем, а тут этот низкий балл как гром среди ясного неба. Благо хоть Татьяна Олеговна, как луч, прорезающий эту тьму несчастного дня, пошла навстречу и разрешила Васе на следующей неделе пересдать тест.       Когда учебный день закончился, Вася поспешила в общежитие, чтобы, не дай бог, опять какое-нибудь несчастье не встретить. Благо соседок по комнате ещё не было, поэтому девушка в спокойной обстановке смогла нормально покушать. А когда легла на кровать, ненадолго задремала. Ей казалось, что ужасы этого дня закончились, но нет… Началась учебная пожарная тревога, которая полностью смела из головы все мысли о сне и спокойствии. Позже её две соседки поссорились, и каждая поплакалась Василисе в плечо. А по пути в местный маленький магазинчик ей собака чуть ногу не прокусила. И потом она купила себе любимый пирожок с творогом, чтобы хоть как-то себя порадовать, но творог оказался в пирожке испорченным.       Не имея больше идей, как доставить себе хоть какое-то удовольствие, Василиса вспомнила о своём любимом увлечении и бросилась к шкафу, чтобы достать свой любимый телескоп. Не обращая внимания на предупреждения соседок о сильном ветре, она взяла всё необходимое и, полная надежд, побежала к обрыву. Но и оттуда её прогнала мать-природа. Это стало последней каплей.              Явно измотанная этим днём, она всё ближе подходила к общежитию, по пути окидывая взглядом площадку с психометрическими будками. В первые дни, когда она с соседкой — Викой — решили прогуляться по маленькому студенческому городу, Вася шутливо про себя подумала, что это похоже на пасику с ульями. Уже стоя перед входом в общежитие, она ещё раз посмотрела наверх, где ей приветливо мигали первые звёзды. Девушка поправила вязаную шапку и убрала с глаз назойливую вьющуюся прядь светлых волос.       С ранних лет её привлекали космические просторы и звёзды. В возрасте пяти лет она однажды ночью покинула дом, чтобы насладиться ночным небом. Взобравшись на крышу, она увидела перед собой невероятное зрелище — небо, усыпанное сверкающими звёздами. Это было похоже на чудо, на нечто нереальное. В тот момент она почувствовала себя героиней сказки, где всё вокруг было прекрасно и наполнено волшебством.       С возрастом в её голове все больше возникало вопросов. А правда что космос бесконечен? Сколько существуют галактик? Возможно ли попасть живому человеку в дальние планеты? И в конце концов, существует ли другая жизнь? Такие же люди, но… С другим укладом мира? Например, здесь территории земли разделены на страны и у каждой страны есть свой правитель. А есть ли где-то такой мир, где все люди живут одним целым? Не рвущиеся за куском земли ради власти и статуса?       — Захарова! - внезапно услышала она громкий голос женщины и дернулась. Когда она непонимающе уставилась на вахтершу, та спросила: — Чего застыла, будто неземную жизнь увидела? Давай домой, поздно уже! И заждались тут тебя!       — Заждались?.. — уже про себя буркнула Вася и поспешила ко входу.       Войдя в главный холл, её тут же встретил мужчина средних лет, в мундире и фуражке, а в руках держит чёрный дипломат. Увидев Василису, мужчина выпрямился и пошёл навстречу.       — Василиса Харитоновна?       — Да.       Василиса не заметила как мужчина достал два конверта и ещё какую-то бумагу. Далее попросили её документы и подписать бумагу с подтверждением полученных писем. По началу Василиса не совсем понимала, к чему такие формальности, но вопросов задавать не стала, лишь перечитала ещё раз документ, который попросили её подписать. Мало ли что?       Когда почтальон попрощался и скрылся за дверями общежития, Василиса наконец-то взглянула на конверты. Первым делом заприметила интересные марки с изображением огромного здания и в нижнем углу крупные цифры «3826». А потом она прочитала имена отправителей и ей стало понятно, к чему была такая формальность со стороны почтальона. Письма были от Сеченова Дмитрия Сергеевича и Захарова Харитона Радеоновича.       — Папа…       Василисе вдруг стало не по себе. Предчувствие было нехорошее и открывать эти конверты не хотелось. Будто там не письмо, а какой нибудь вирус, от которого она моментально умрёт. В голове сразу вспыхнули воспоминания о тех тёмных днях, с этой Коричневой Чумой и как сильно она злилась на отца, который решил заразить себя.       Вася тряхнула головой, отгоняя мрачные воспоминания и пошла в комнату. Благо, соседок не было. Скорее всего пошли в общую комнату для развлечений, где они частенько бывают вместе с другими ребятами из общежития. Вася закрыла за собой дверь, скинула с себя коричневое пальто и шарф вместе с шапкой, сняла осенние кожаные сапожки и переобувшись в тапочки, подошла к своей кровати. Включенный ночник одарил тёплым тусклым светом небольшое пространство вокруг себя и девушка села на кровать, держа в руках конверты. Она мешкается и не знает какой ей открывать первым. В конце концов она это выяснила с помощью считалочки и выбор пал на письмо от отца. В груди аж сердце дрогнуло, но пока мысли не успели захватить голову, Вася поспешила открыть конверт и развернуть письмо.

Здравствуй, дочь.

      Прости, что так редко пишу. У меня много работы, ты и сама это знаешь. Надеюсь, у тебя все в порядке, и в учёбе и со здоровьем. Береги себя, пожалуйста.       На этой строке Василиса криво улыбнулась, но продолжила читать дальше.       У меня единственная просьба к тебе. Пожалуйста, ни в коем случае не иди по моим стопам. Я никогда тебя не держал, ты и сама знаешь, я позволял тебе заниматься тем, что тебе интересно. Ты все ещё любишь звёзды? Космос? Можешь не верить, но я буду безумно рад за тебя, если ты вдруг полетишь в космос или сделаешь свои первые открытия. Но, серьёзно прошу тебя, без глупых рисков для своей жизни. Люби свою жизнь. Такая работа не состоит из одних взлётов, происходят и резкие падения, которые невозможно предугадать заранее. Это большой стресс.       Я был не лучшим отцом, но я надеюсь, с возрастом ты поймёшь меня. Прости меня, что я иногда был слишком строг к тебе и не дал того, что должен был дать отец своей единственной дочери. Но знай, все риски были не напрасны.

Я люблю тебя.

      Какое-то время, Василиса пустым взглядом смотрела в листок и как-то в голове пазл вообще не складывался. Это точно её отец писал? Обычно его редкие письма всегда были сухими, без всех этих «люблю», «прости». А перечитав ещё раз, в голове зародилась тревожная мысль. А если это предсмертное письмо?       Захарова аккуратно положила письмо на тумбочку и тут же открыла конверт с письмом от Сеченова. Точно что-то случилось. Для неё не секрет, что Дмитрий Сергеевич совместно работает с её отцом. Более того, этого человека она видела лично. Ещё когда она была маленькой, мужчина баловал Василису, дарил конфеты, подарки, гуляли и играли вместе. Со стороны можно было подумать, что это Дмитрия Сергеевича дочь, а не этого хмурого дядьки что плелся где-то рядом, что-то бубня про время. А потому, отец и Дима не стали бы отправлять письма по отдельности.       Вася раскрыла письмо.

Здравствуй, Василиса.

      Мне тяжело это писать, но скрывать от тебя эту новость бессмысленно и ты должна знать сейчас. Твой отец — Харитон Радеонович, погиб.       Дальше Василиса не могла читать. Смысл написанных слов на бумаге она больше не разбирала. Мозг просто не хотел вникать. Лишь единственная строка бросалась ей на глаза. Она будто была написана более жирным почерком и перекрывала собой все остальное написанное. Лишь только эту строку мозг мог ярко понять.

«ОТЕЦ — ПОГИБ.»