First of Her Name

Рейнира просыпается в объятиях своего мужа. На мгновение она забывает, где находится. Только когда она сосредотачивает свой взгляд на комнате вокруг себя, то вспоминает, что они больше не на Драконьем камне. Солнечный свет просачивается сквозь занавешенные окна. Она крепче прижимается к мужу, желая, чтобы этот момент длился как можно дольше. Она знает, что должна сделать сегодня. Ей предстоит покарать противников своего правления, убийцу родственников, отнявшего отца у её сыновей, и её бывшего белого рыцаря, запятнавшего свой белый плащ кровью сира Джоффри. Она знает, что не дрогнет, драконья кровь внутри взывает к справедливости. И всё же она боится того, что ей предстоит сделать сейчас. Её сыновья почти не знали своего деда, учитывая, что они покинули столицу, когда были мальчиками. Джоффри и, особенно, двое её младших детей совсем его не запомнят. Но, тем не менее, она боится рассказывать своим детям о том, что произошло. Она сама ещё не смирилась с тем, что её отца больше нет. Хотя она знала, что он серьёзно болен, она не представляла себе ту боль, которую испытывает теперь, когда оба её родителя мертвы. Она ожидала, что у неё будет больше времени. Деймон шевелится рядом с ней. Рейнира чувствует, как он притягивает её ближе, а затем, как и каждое утро, прижимается своими губами к её губам. — Доброе утро, моя маленькая жена, — говорит он всё ещё хриплым со сна голосом. — Доброе утро, муж. Не следует ли нам пойти и рассказать нашим детям о смерти отца? Я не хочу, чтобы они услышали об этом из чьих-то чужих уст. Кто знает, какие слухи успели разлететься по замку, пока мы спали, — отвечает она на их родном языке. Её муж страдальчески стонет, но всё же поднимается с постели. Она наблюдает, как он умывается и достаёт из шкафа одежду для себя. Затем Деймон открывает дверь и зовёт служанок, чтобы те помогли ей одеться. Она выбирается из постели, чтобы смыть с лица остатки сна. Когда приходят её служанки, она приказывает им достать чёрное платье. Они кивают и приседают в реверансах. — Конечно, ваша милость. Мы выражаем наши соболезнования в связи с кончиной короля. — Благодарю вас. Мой муж коронует меня позже сегодня, но сперва я хочу увидеть своих детей и сообщить им о смерти их деда. Они заканчивают приводить её в порядок, уложив волосы в пучок. Элегантный, как и подобает её положению, и в то же время простой, демонстрирующий её траур по отцу и королю. Её муж стоит у двери и ждёт её. Когда она подходит к нему, он протягивает ей руку. Вместе они идут по коридорам к комнатам, отведённым их детям. Сначала они заходят в детскую, чтобы проведать Эйгона и Визериса. Её младшие сыновья ещё спят. Не желая нарушать их покой, она целует каждого в лоб и тихо выскальзывает обратно в коридор вместе со своим мужем. Деймон стучит в дверь её сыновей, прежде чем открыть её. Она входит и видит, что трое её мальчиков сидят вместе на одной кровати и переговариваются друг с другом. — Мы покажем тебе позже, Джофф, если мама нам позволит! — Говорит Люк Джоффри. — Позволю вам что, мой милый мальчик? — спрашивает она. Люк слезает с кровати, чтобы тепло обнять её. — Мама! Джейс и я рассказывали Джоффри о Железном троне. Он никогда его не видел. Мы подумали, не могли бы мы взять его с собой, когда дедушка снова сядет на трон при дворе. Она нежно убирает локоны своего сына с его улыбающегося лица. — Вы, безусловно, можете показать своему брату трон. Но, боюсь, мы с Деймоном пришли сообщить некоторые новости вам троим. Она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Джейс, должно быть, замечает, что что-то не так, потому что он тоже встаёт с кровати и подходит к ней. — Мама? Что-то случилось? — спрашивает он. — Ваш дедушка скончался, мои дорогие мальчики. Вчера вечером, после нашей трапезы. Он долгое время был очень болен, но теперь покинул нас, чтобы воссоединиться с моей матерью. Люк снова крепко обнимает её. Её милому мальчику всегда была ненавистна мысль о том, что его семья может покинуть его. Джейс переводит взгляд с неё на Деймона. — Что теперь с нами будет, мама? — спрашивает Джейс. — Сегодня ваша мать будет коронована. И все её дети будут рядом с ней. Но сначала мы должны разобраться с предателями среди нас, — говорит её муж. — Предателями? — переспрашивает Люк, всё ещё обнимая её за талию. — За исключением лорда Бисбери, члены Малого совета сговорились узурпировать мой трон в пользу вашего дяди, Эйгона. С ними нужно разобраться в первую очередь. Затем состоятся суды над лордом Ларисом Стронгом и сиром Кристоном Колем. За убийства сира Харвина и сира Джоффри Лонмаута, соответственно. Джейс и Люк переглядываются при упоминании об их настоящем отце. — Вам не обязательно присутствовать там, чтобы наблюдать это. Я хочу избавить вас от необходимости смотреть в лицо убийце вашего отца настолько, насколько это возможно. — Нет. — голос Джейса звучит как никогда твёрдо. — Мы хотим увидеть, как восторжествует справедливость за убийство нашего отца, мама, — добавляет Люк. Она протягивает руки к своим старшим сыновьям, прижимая каждого из них к себе. Когда она выпускает их, то видит, как Джейс снова смотрит на Деймона. Её муж кивает её старшему сыну и поднимает руку, чтобы слегка взъерошить ему волосы. — Ваш отец гордился бы вами, мальчики. И сир Харвин, и сир Лейнор. Они были бы рады узнать, что вы трое такие храбрые, — говорит Деймон, переводя взгляд с одного мальчика на другого. Джейс и Люк кивают в ответ в молчаливой благодарности. Джоффри не пострадал от потери обоих своих отцов так же сильно, как его старшие братья, но Рейнира и не думала, что подобное может произойти. Деймон — единственный отец, которого он когда-либо знал. В свои шесть лет он на самом деле не понимает, почему сир Харвин упоминается в разговоре об отце. — А теперь оденьтесь! — Она улыбается своим сыновьям. — Мы с Деймоном пойдём к девочкам. Я хочу видеть вас всех троих в наших покоях через полчаса за завтраком. Они прощаются, а затем продолжают свой путь, чтобы проведать Рейну и Бейлу. Обе девочки реагируют не так эмоционально, как её старшие сыновья, ведь они не знали своего дядю, проведя долгие годы вдали от двора. Но Девочки понимают, что они должны быть рядом со своими будущими мужьями, пока она не взойдёт на трон. Быть единым кланом Таргариенов. Они с Деймоном возвращаются в свои покои, чтобы попросить принести им утреннюю трапезу. Их дети прибывают как раз в тот момент, когда приносят еду. Как и каждое утро на Драконьем Камне в течение последних шести лет, все семеро, они завтракают и общаются всей семьёй.

***

Эймонд не знал, что и думать о слухах, распространяемых слугами. Они шептались, что его отец умер, а его сводная сестра теперь должна стать королевой. Конечно, если бы это было правдой, его дядя Деймон уже ворвался бы в его комнату и отрубил бы ему голову Тёмной Сестрой, как он поступил с лордом Веймондом накануне. В конце концов, разве не об этом твердили его мать и дед ему и его братьям и сестре на протяжении всего их детства? Что само их существование угрожало правлению Рейниры. Что прозвище, данное Деймону Таргариену, вовсе не являлось шуткой. Он ускоряется, направляясь к своей сестре. Если что-то пойдёт не так, он хочет быть рядом с ней, чтобы защитить её. Когда ему разрешают войти в её комнату, она сидит на стуле и вышивает паука на куске ткани. — Брат, подойди, посиди со мной, — говорит она, поднимая глаза и глядя на него. Он садится рядом с ней и недолго ждёт. — Ты слышала слухи, сестра? — О смерти нашего отца? Да, мои служанки шептались об этом, когда я проснулась. — Ты думаешь, это правда? — Я думаю, да. Сплетни слуг часто оказываются правдивыми. Ты можешь многое узнать, брат, слушая, их разговоры друг с другом. Эймонд что-то мычит, наблюдая, как пальцы его сестры двигаются взад-вперёд, когда она водит иглой по ткани. — Где твой муж, Хелейна? — спрашивает он. Хелейна пожимает плечами, выглядя безразличной к местонахождению их брата. — Ушёл к своим шлюхом, я полагаю. В стельку пьяный. Дедушка будет недоволен. — Нет, не будет. Без сомнения, он планирует провозгласить Эйгона королём. И мать не хотела бы, чтобы нам причинили вред, если Рейнире позволят занять трон. Хелейна резко поднимает на него взгляд, её брови сведены вместе. — нет! Эйгон не должен стать королём, — кричит она, затем отводит взгляд и смотрит в никуда. — Ткацкий станок. Зелёные нити, чёрные нити. Мой сын, мой сын! Он наклоняется ближе, но знает, что лучше не прикасаться к ней. Если Хелейна захочет утешительных объятий, она сама попросит. Тем не менее, он быстро успокаивает её, выдёргивая из глубин её сознания. — Хелейна! Сестра, твои дети в безопасности. Пока я здесь, с тобой ничего не случится. Взгляд Хелейны снова обретает осмысленность. Когда она заговаривает в следующий раз, её голос тихий и хриплый. — Я предвижу, брат. Ужасные вещи. Ты не должен позволять матери и дедушке короновать нашего брата. Поклянись мне! Эймонд не потрясён словами своей сестры. Он, прилежный ученик, изучил историю Таргариенов. Он знает, что Дейнис предвидела Рок и этим спасла их семью. Он знает, что его сестра говорит правду. Он единственный, кто не считает её сумасшедшей. — Я клянусь, сестра. Я буду защищать нашу семью. Я выполню свой долг. Внезапно открывается дверь, и входит их мать. При одном лишь взгляде на выражение её лица он понимает, что слухи правдивы. Его отец мёртв. Он совсем не чувствует горя, потому что этот человек не прилагал никаких усилий, чтобы узнать своих младших детей. Эймонд даже не уверен, что его отец помнил о существовании Дейрона, учитывая, что его брат много лет воспитывался в Староместе. — Мои дорогие дети. У меня есть новости. Его мать подходит к ним, чтобы положить руку на плечи ему и Хелейне. Он видит, как его сестра отшатывается от прикосновения их матери. Вспышка обиды пробегает по лицу его матери, прежде чем она снова берёт себя в руки. — Мы слышали, мама. Наш отец, король, испустил дух прошлым вечером. Что теперь будет? — спрашивает он. — Его похороны состоятся через несколько дней. Жрецам и септону нужно время, чтобы подготовить тело. Но примерно через час мы присоединимся к семье Рейниры при дворе, где она будет коронована. Однако я должна предупредить вас, что ваш дедушка будет обвинён в государственной измене. — В измене? — Эймонд не утруждает себя тем, чтобы скрыть своё удивление. Его мать кивает. — Что он сделал? — продолжает он, так как его мать не вдаётся в подробности. — Он сговорился с членами Малого совета убить Рейниру и всю её семью, чтобы посадить вашего брата на трон. Я сама рассказала об этом Рейнире и Деймону прошлой ночью, после того, как услышала об их планах. — Но я думал, что таков и был план. Как насчёт твоих предупреждений, мама? Твоих предупреждений о Рейнире и Деймоне, об опасности, которую они представляли для нас. — Я ошиблась. Твой дедушка сказал мне, что это произойдёт, если я позволю Рейнире стать преемницей вашего отца. Но ваша сестра поклялась мне, что вы все будете в безопасности. Что мы можем остаться здесь, в Красном замке, и жить вместе одной семьёй. Эймонд не знает, что и думать. Каждое слово, исходящее из уст его матери, расходится со всем, что она говорила, когда он рос. Он помнит все те случаи, когда она впивалась ногтями в лицо Эйгона, пытаясь заставить его понять. Ужас в её глазах, когда она кричала, что они все умрут, если Эйгон не станет королём. — И ты ей веришь? После спектакля, который Деймон устроил вчера перед всем двором? После того, как её сыновья выкололи мне глаз? — Да, или, по крайней мере, я хочу ей верить. Мы пришли к взаимопониманию, и она извинилась за то, что с тобой случилось. Эймонд усмехается. — Я не жду, что ты простишь их, — говорит его мать, глядя ему прямо в лицо. — Всё, о чём я прошу, — это прекратить драки и оскорбления. Это то, чего твой отец хотел больше всего. Рейнира дала мне слово, что мы будем в безопасности. Когда-то мы с ней были самыми близкими подругами. Было время, когда я никого не любила сильнее, чем её. Хотя те дни прошли, я верю, что она чувствует то же, что и я. Я надеюсь, ты понимаешь, почему я хотела бы жить дальше. Он чувствует себя так же, как тогда, когда его отец наклонился к нему и сердито спросил, кто сказал ему, что сыновья Рейниры были бастардами. Тогда он обвинил Эйгона, увидев выражение лица своей бедной матери. Сейчас он видит то же отчаяние. Он чувствует, что внутри него поднимается то же самое чувство долга — защитить её, облегчить её страдания. Итак, как хороший сын, каким он всегда и являлся, он кивает, признавая поражение. — Я буду вежлив с ними, мама, как ты желаешь. Хелейна уже давно перестала обращать внимание на них, глядя на паука, вплетённого ею в ткань в её руках. Его мать выпрямляется после того, как он согласился с её желанием мира. — Где твой брат? — спрашивает она. — Я полагаю, что напивается в городе, — говорит он, и его мать вздыхает. — Ты же его знаешь. — Тогда я пошлю кого-нибудь из королевской гвардии на его поиски. Позже ему нужно будет присутствовать на судебном разбирательстве. Эймонд встаёт и хватает её за руки. — Не волнуйся, мама. Я приведу его к тебе домой. Его мать качает головой. — Нет... Нет, я не отправлю сразу двух моих сыновей в город. Если что-то случится... — Всё будет в порядке, мама. Я думаю, что знаю о привычках своего брата больше, чем люди, носящие белые плащи. Прежде чем она успевает сказать что-либо ещё, чтобы убедить его остаться, он наклоняется и целует её в щеку. Эймонд смотрит на свою сестру, кивает на прощание, а затем выходит из комнаты. Выбраться из замка несложно. Никто не хочет вставать у него на пути. Он знает, что его уход тревожит их. Улицы Королевской гавани уже кишат простым людом. Они суетятся вокруг, но он не обращает на них внимания, направляясь на Шёлковую улицу, в бордель, который Эйгон когда-то часто посещал. Ранним утром здесь тихо. Все посетители спят от усталости, или от выпивки, или от того и другого, и женщины не обращают на него никакого внимания, пока он бродит в поисках своего брата. Хозяйка подходит к нему с блеском узнавания в глазах. — Давненько я вас не видела, мой принц, — говорит она со смехом. Он помнит, как Эйгон затащил его сюда, когда он был ещё зелёным юнцом, и сопротивляется желанию немедленно бежать прочь. Он не нуждается в играх, в которые играют в таких местах, как это. Но Эйгона нужно найти. Эймонд надеется, что Эйгон здесь. До него доходили слухи о том, что его брат любит наблюдать за подпольными боями, и у него нет никакого желания знакомиться с самым хучшим, что может предложить город. — Я кое-кого ищу, нашего общего друга. Он нужен своей матери. Наклон его подбородка не оставляет сомнений в том, о ком он говорит. Она многозначительно смотрит на коридор позади них, который, как он знает, ведёт в личные комнаты. — Да, наш друг приходил сюда вчера поздно вечером. Потратил немало золота на вино и женщин. Он всё ещё спит в одной из комнат. Он ещё раз оглядывает её, а затем идёт к комнатам, на которые она указала. Он медленно открывает каждую дверь, пока идёт по коридору. Когда он открывает предпоследнюю дверь справа, то обнаруживает своего непутёвого брата лицом вниз на простынях, а три пустых кувшина из-под вина стоят на полу у его ног. Раздражённо вздохнув, Эймонд подходит к кровати и с грохотом стаскивает брата с кровати на пол. Шлюха, с которой спал Эйгон, садится на кровати после того, как её толкнули. Когда она видит его, то подбирает своё платье и выходит из комнаты такая же голая, как в день своего рождения. Эйгон с ворчанием переворачивается на другой бок, но быстро приходит в себя, видя стоящего над ним Эймонда. Эйгон пытается сбежать, но Эймонд быстрее. Он оттаскивает Эйгона назад и поднимает его в воздух. Эйгон, как ребёнок, которым он и является, бьёт его кулаками и пинается. Эймонд на мгновение выпускает его, но снова хватает брата, когда тот плюётся в него. — Ты нужен в Замке, брат. Невежливо заставлять свою королеву-мать ждать. — Это правда, что наш отец умер? — да. — Тогда отпусти меня, брат, пожалуйста! Я не хочу быть королём. Я не подхожу для этого! — В голосе его брата звучит отчаяние. — Ты не услышишь от меня никаких возражений по этому поводу, Эйгон. — Тогда отпусти меня! — кричит его брат, снова извиваясь в его объятиях. Эймонд крепче сжимает Эйгона и вытаскивает его из комнаты в коридор. — К сожалению, я не могу этого сделать. Мать послала меня найти тебя. И ты должен быть благодарен, что это я, а не кто-то из Королевской гвардии. А теперь пойдём, тебе не о чем беспокоиться. — Не о чем беспокоиться?! Ха! Мои кошмары сбываются. Дедушка посадит меня на трон, несмотря на то, что я этого не желаю, а ты говоришь мне не беспокоиться! — Что ж, сегодня тебе повезло, брат, — говорит он, вытаскивая Эйгона из борделя на Шёлковую улицу. — Почему это? — Потому что тебя не заставят занять трон. Наша сестра уже заняла его. Мы должны присутствовать в тронном зале, чтобы стать свидетелями того, как Рейниру коронуют королевой Семи королевств. Эйгон хохочет как сумасшедший всю обратную дорогу до Красного замка.

***

Трон под ней слишком жёсток. Она всегда знала, что Завоеватель и его жены не хотели, чтобы сидеть на нём было удобно. Неудобства служили напоминанием о её священном долге защищать королевство. Двор перед ней неспокоен. Со вчерашнего вечера ходят слухи о кончине короля. Замешательство только усилилось, когда их призвали к Железному трону и они увидели её, сидящей на нём с Чёрным пламенем в руке. Она оглядывает зал. Её муж и дети стоят на ступеньках справа от неё, в то время как Алисента и её братья и сестра стоят напротив них слева от неё. Она видит принцессу Рейнис, стоящую где-то позади Деймона. Её муж слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё, сидящую на троне, и она едва заметно кивает. — Король Визерис, первый Его Имени, из дома Таргариенов умер. Голос Деймона эхом разносится по залу. Шепотки и ропот в толпе становятся громче. Она наблюдает, как её дядя продолжает говорить. — Мы, его семья, призываем вас предстать перед Железным троном, чтобы засвидетельствовать коронацию его дочери и наследницы королевой андалов, ройнаров и Первых людей. Но сначала нам нужно разобраться с изменой, о которой нам стало известно. Измена, которая не должна остаться безнаказанной. Мы призываем Десницу короля Отто Хайтауэра, лорда Джаспера Уайлда, лорда Тиланда Ланнистера и великого мейстера Орвиля предстать перед судом. Стражники идут к трону, ведя за собой членов Малого совета, замышлявших заговор против неё. Они останавливаются на ступенях перед троном. Отто Хайтауэр смотрит на свою дочь с едва скрываемой яростью. — Милорды, до моего сведения дошло, что вы не желаете следовать воле моего отца в отношении наследования трона. Мой отец назвал меня наследницей, когда мне было пятнадцать лет. Вы поклялись в верности мне вместе с другими лордами и леди королевства. Но теперь я слышу, что вы замышляли короновать моего младшего брата вместо меня. Что вы ответите на это? — ровным голосом произносит она, пристально глядя на каждого из обвиняемых по очереди. — Невиновен, ваша милость! — кричат лорды Ланнистер и Уайлд. Великий мейстер Орвиль также возмущается обвинением в государственной измене. — Я не участвовал ни в каких заговорах, ваша милость. Я тоже невиновен. — Вы хотите сказать, что королева Алисента солгала мне, когда пришла ко мне прошлой ночью, чтобы рассказать о произошедшем после того, как я покинула зал Малого совета? Сир Тиланд, у меня есть достоверные сведения о том, что вы и сир Отто говорили о разделении золота в королевской сокровищнице для сохранности. А вы, великий мейстер, ничего не сказали в защиту своей законной королевы, когда ваши собратья-члены Совета говорили об убийстве. И когда вам сказали разослать воронов, вместо того чтобы пойти ко мне, как вам следовало бы, вы отправился рассылать послания о предательстве. — Это ложь, ваша милость! Я никогда не рассылал никуда никаких воронов! Я преданный слуга короны, — говорит Орвиль. — Вы хотите сказать, что не писали писем с просьбами о помощи в начинаниях Десницы? — спрашивает она. Великий мейстер Орвиль качает головой. Она склоняет голову набок в притворном замешательстве. — Это очень тревожно, великий мейстер. Если не вы, то кто ещё мог иметь доступ к лежбищу? Кто написал вашей рукой, прося лорда Талли поддержать права Эйгона на трон? Кто написал, что лорд Хоберт Хайтауэр должен зажечь зелёный свет на маяке в Староместе? Лицо великого мейстера бледнеет, когда она достаёт послания, перехваченные её верными людьми. Она разворачивает то, что предназначалось лорду Хайтауэру, и начинает читать вслух. — Пришло время созвать знамёна, милорд. Король умер, и принц Эйгон должен занять его место. Королева неохотно предпринимает какие-либо действия, но ваш брат, лорд Десница, уверяет меня, что он сможет убедить её принять естественный порядок вещей. Наши давно вынашиваемые планы воплощаются в жизнь. — Она прекращает читать и смотрит вниз на мужчин, стоящих перед ней. — Интересно, какие ещё у вас есть оправдания? Эти изменнические слова написаны вашей рукой. — Ваша милость... — начинает Тиланд Ланнистер. — Может, мне теперь обратиться к вашим прегрешениям, сир Тиланд? — перебивает она. — Я не желаю слышать, как вы отрицаете свои попытки спрятать королевскую казну. У меня есть не только свидетельство вдовствующей королевы, но и слова верных мне людей из замковой стражи, пришедших ко мне сегодня утром, когда я завтракала со своей семьёй, чтобы рассказать мне о слугах, отправленных вами в сокровищницу. Тиланд Ланнистер выглядит потрясённым, когда смотрит на неё снизу вверх. — Неужели вы действительно думали, что мы с мужем дадим вам хоть малейшую возможность делать, что вам заблагорассудится? — произносит она насмешливо. — Что мы покинули зал заседаний совета и вернулись в свои покои прошлой ночью без каких-либо планов? Я не настолько наивна, чтобы полагать, что путь к моему восшествию на трон не будет преграждён вашими заговорами. Мы с мужем предприняли шаги, чтобы обеспечить нашу безопасность, как только оставили вас всех, сидящими за столом. Лорд Десница не единственный, у кого есть шпионы в этом городе. Достаточно было нескольких слов, сказанных в коридоре, и те, кто остался верен мне, были приведены в боевую готовность. Все мужчины, стоящие перед ней, за исключением Отто Хайтауэра, вздрагивают. Отто ничего не говорит, но смотрит на неё так, словно никогда по-настоящему не видел её раньше. Она задаётся вопросом, понимает ли он, что совершил ошибку, пойдя против неё. Она с удвоенной силой пользуется его молчанием. — Вам нечего сказать, лорд Десница? Конечно, как самый близкий друг моего отца, вы будете отрицать свою причастность к государственной измене? — Разве это измена — желать надлежащего исполнения закона? Традиция Вестероса такова, что сыновья наследуют прежде дочерей. Принц Эйгон по праву рождения должен быть королём. — Ах, но вы забываете, что мой отец, король, издавал законы. Он назвал меня своей наследницей. Отрицая этот факт, вы совершаете государственную измену. Вступив в сговор с целью убийства меня, моего мужа и наших детей, вы снова совершили государственную измену. Вы отрицаете это? Она знает, что Отто Хайтауэр умный человек. Она долгие годы наблюдала, как он подбирался к уху её отца. Однако она задаётся вопросом, что он будет делать теперь, когда его загнали в угол. Его дочь не выступила в его защиту, и преступления, которые он совершил, заслуживают смертной казни. Она ждёт, выжидающе глядя на него. — Ваша королева задала вам вопрос, Хайтауэр. Не заставляйте её повторять, — угрожающе говорит Деймон. Отто насмешливо глядит на её мужа, а затем снова смотрит на неё. — Я не отрицаю, что стремился передать своему внуку его право по рождению. Таков закон Вестероса. Великий Совет 101 года создал прецедент. Это не было изменой. — Король Джейхейрис предоставил лордам Вестероса право голоса в вопросе о том, кто должен стать его преемником. Мой отец этого не сделал. За ваши преступления против дома Таргариенов вы лишаетесь должности Десницы. Но за годы вашей службы короне я дарую вам возможность присоединиться к Ночному дозору вместо смертной казни. То же самое касается остальных обвиняемых членов Малого совета. Я не потерплю, чтобы совет был заполнен теми, кто за спиной своего короля планировал убийство его наследницы. Бормотание собравшихся перед троном становится громче при её словах. Это было неслыханно, чтобы почти весь Малый совет вступил в заговор против своего короля. Деймон приказывает стражникам отвести мужчин в темницу, где они будут ожидать своей отправки на Стену. Она требует, чтобы Ларис Стронг предстал перед ней. От его пристального взгляда в ней закипает ярость. Этот человек — пиявка, убийца родственников, человек без чести. Она чувствует, как Сиракс шевелится глубоко внутри. Её дракон, как всегда, разделяет её боль. — Лорд Ларис, вы обвиняетесь в убийстве. Вы обвиняетесь в убийстве родственников. Что вы ответите на это? Ларис выглядит удивлённым. Хорошо, думает она. — Ваша милость, я не понимаю, что вы имеете в виду... — говорит он, скользкий, как змея. — Вы взяли людей из подземелья Красного замка, снабдили их своей личной печатью и приказали им убить вашего лорда-отца и брата. Это убийство, лорд Ларис. — Я сделал это только по приказу моей королевы, ваша милость. Я всего лишь скромный лорд, кто осмелится перечить своему сюзерену? — Мой отец был вашим сюзереном! И вы знаете так же хорошо, как и я, что вдовствующая королева не желала убийства. Вы сделали это по собственной воле и рассказали ей уже, когда всё было кончено! — Ваша милость... — Достаточно! Вы виновны в убийстве, лорд Ларис. Королева Алисента рассказала мне всё. За ваши преступления я приговариваю вас к смерти. — Она поворачивается к своим стражникам и говорит, — Отведите его в темницу, завтра мой дядя отрубит ему голову. Рейнира откидывается на спинку трона, глубоко дыша. Она знает, что сказала Алисенте, что предоставит ему такой же выбор, как и остальным, но она обнаруживает, что вместо этого хочет его смерти. Она хочет, чтобы справедливость за смерть Харвина восторжествовала. Ещё один, думает она, ещё один изменник, и я стану королевой. Она вызывает сира Кристона. — Сир Кристон Коль. Я сама выбрала вас в Королевскую гвардию. Я сделала это, потому что вы были единственным среди претендентов, кто видел настоящее сражение. Я думала, вы благородный человек. Я осознаю ту роль, которую сыграла в том, что вы отказались от своей верности мне. Но убив верного меча моего покойного мужа на нашем свадебном пиру, вы зашли слишком далеко. Я признаю, что королева Алисента спасла вас от наказания. Однако я не верю, что вы будете верно служить мне. Вы будете лишены вашего белого плаща. Я планировала отправить и вас к Стене. Но я позволю вам вернуться домой, потому что я чувствую свою вину в том, что случилось. Сир Кристон зол, она это видит. — Ты хочешь лишить меня чести? Снова! Ты избалованный ребёнок, играющий в королеву. Ты говоришь о чести, но ты замужем за самым бесчестным человеком в королевстве! Ты приказала убить своего мужа после того, как родила бастардов от другого мужчины. Ты не достойна носить корону! — кричит сир Кристон. Стражники хватают его прежде, чем он успевает сделать хоть шаг к ней. Деймон достаёт Тёмную сестру и направляет её под подбородок сира Кристона. — Стой! — приказывает она размеренным голосом. Деймон опускает свой меч, но не убирает его в ножны. — Я думала оставить вам жизнь, сир Кристон. Но теперь я вижу, что вы не заслуживаете моего милосердия. — Мне не нужно твоё милосердие, ты, избалованная шлюха! — выплёвывает рыцарь. Деймон, проявляя удивительную сдержанность, приказывает стражникам вывести Кристона Коля из комнаты и отвести к остальным в темницу. Её муж поворачивается, чтобы посмотреть на неё, сидящую на троне, и она одобрительно кивает. Она позволит ему утолить жажду Тёмной Сестры завтра. Предателям пойдёт на пользу провести ночь в самой тёмной из камер Красного замка. Ей говорили, что это самое ужасное место в королевстве. Двор снова успокаивается, когда Деймон поворачивается, чтобы взять корону её отца. Она смотрит, как он поднимается по ступенькам с ней в руках. Его пальцы касаются её лба, когда он надевает корону ей на лоб, имитируя то, как он короновал её отца накануне. Он делает шаг назад и опускается перед ней на колени. — Моя королева... — произносит он, затаив дыхание. Собравшийся двор следует его примеру и преклоняет перед ней колени. Она оглядывает зал. Теперь она не сомневается в себе. Она знает, что была создана для этого. Из её крови родится обещанный принц из сна Эйгона. Она не боится. Деймон встаёт и поворачивается к коленопреклонённой толпе. — Все приветствуйте королеву Рейниру, первую её имени, из Дома Таргариенов. Королеву андалов, ройнаров и Первых людей, правительницу Семи королевств и защитницу Королевства. Да будет её правление долгим! Ответные возгласы толпы оглушительны. — Да здравствует королева! Она выдыхает, когда Деймон устремляет на неё пылающий взгляд.