Золушка из Рио

Ночь со среды на четверг прошла в бессвязной мути: я то засыпала, то просыпалась, простыня казалась жесткой, как дерюга, и неприятно горячей. Сквозь шторы просачивался свет уличного фонаря, ложась неровным отсветом на стык стены и потолка, и я лежала с открытыми глазами, пялясь на него, пока мне не начало казаться, что он то ли дрожит, то ли дышит, а стало быть, живой, и движется в мою сторону. Я зажмурилась от страха и… наконец заснула. Никогда не подозревала, что я такая трусиха. Я убеждала себя, что такой человек, как Горан, не бросает слов на ветер, но всё равно боялась того, что мне предстояло. Сегодня всё на работе казалось зловещим: то, как сухо поздоровался со мной охранник у входа, то, как бездушно блестели на солнце воздушные шары, как недобро прокричала где-то вдалеке птица, хотя я ее сто раз до этого слышала и уже перестала замечать, но сегодня всё ощущалось по-другому. Занимаясь обычными делами, я то и дело посматривала на строительные вагончики за павильоном, где не было заметно никакого движения. Неужели администрации зоопарка не кажется странным, что вот уже почти неделю там ничего не происходит? День тянулся невыносимо медленно. В двенадцать я, как обычно, пошла в кафетерий, но только расковыряла любимый гратен и бросила, не съев ни крошки. …До трех оставалось еще полчаса, когда по громкоговорителю объявили, что посетителей и персонал просят покинуть территорию, пообещав на выходе раздать флаеры, по которым в любой другой день можно будет бесплатно посетить зоопарк. Народ стайками потянулись на выход. Очень скоро площадка перед бассейном опустела. Телефон молчал. Я растерянно гипнотизировала экран, не зная, как поступить: уйти, как все, или остаться и ждать смс, звонка или еще какого-нибудь знака от де Морнэ. Или от Горана. — Линн, почему ты до сих пор здесь? — возмутился Феликс, запыхавшийся от быстрого шага. — Что вообще происходит?! — бросилась я к нему. — В полицию поступил сигнал, что на территории зоопарка заложена бомба. Они связались с администрацией. К тому времени, как появятся саперы с собаками, тут никого не должно быть. — А организованные школьные экскурсии как же? — Перенесут на другой день. Не бойся, это, скорее всего, ложный сигнал, — добавил он, посмотрев на мое лицо. — Администрация отпускает всех сотрудников до окончания полицейской операции, то есть до конца рабочего дня. — Но как же пятичасовое кормление? — Усатым придется потерпеть часок-другой. Я вечером заеду, покормлю их, а ты свободна до завтра. Идем же! Я в последний раз оглянулась на вагончики и пошла за ним. — Часто такое бывает, Феликс? — На моей памяти ни разу — здесь не Америка. За такие шуточки полагается два года исправительных работ. Так вот что имел в виду Горан, сообразила я. Сообщение о минировании наверняка их рук дело. Ну не может быть такого совпадения — теракт в день похищения. Разумеется, они не стали рисковать жизнью детей и придумали выход из ситуации. У меня гора упала с плеч. Всё закончилось, так и не начавшись. Больше не надо дергаться и ждать смс. Автобус Курта если и успел подъехать к зоопарку, то детей наверняка даже не выпустили наружу и сразу же увезли обратно. Обрадованная, я зашагала быстрей. — Я сейчас еду в университет и, к сожалению, не смогу подбросить тебя до дома, — сказал Феликс. — Не бери в голову, я прекрасно доеду на трамвае. Мы попрощались у выхода, он пошел в дальний конец парковки, а я направилась к остановке. — Линн! — окликнул меня смутно знакомый голос. Я обернулась и не поверила своим глазам: мне улыбался смуглый, с выгоревшими до белизны волосами Дарио Штайнер, мой фиктивный муж. — Привет! Откуда ты здесь? Ты же не хотел возвращаться? — По телефону маман намекнула, что отец, кажется, немного смягчился и готов пойти на уступки. Так что я кинул зубную щетку в рюкзак, сдал на ответственное хранение доску и прилетел сюда. Вот, решил с тобой заодно повидаться. Всё-таки жена, — он ухмыльнулся. — Но как ты узнал, что я здесь работаю? — От здоровенного парня из бара. Твой дружок? — он подвигал бровями. — Впечатляет. — От Оливера? — я решила проигнорировать его вопрос. — Ну да. Слуш, что у вас здесь творится? — он посмотрел на ворота зоопарка. — Я только подъехал, и тут народ косяком повалил. Вроде для закрытия еще рано? Питон сбежал из террариума, как в «Гарри Поттере»? — Еще круче! Эвакуация. В полицию сообщили, что в зоопарке заложена бомба. — Ничего себе! На чужбине я вспоминал Цюрих, как скучнейшее на свете место, где никогда ничего не происходит. А тут смотри-ка… Значит, до завтра ты свободна? Этим надо воспользоваться. Предлагаю поехать куда-нибудь, отметить встречу. Я на секунду задумалась. Возвращаться домой, в пустую квартиру, не хотелось. — Давай, — согласилась я, и он торжественно открыл мне дверь своей машины. Я украдкой еще раз взглянула на телефон. Никаких сообщений. Очень хотелось позвонить Гунтраму и убедиться, что с Куртом всё нормально, но момент был неподходящий. Мы выехали на шоссе, и я поняла, что Дарио выбрал не ту дорогу, которая ведет в центр города. — Куда мы едем? — спросила я у него. — Куда-то в пригород? — Ага. Я знаю одно шикарное место. Ты наверняка о нем и не слышала. Это не для туристов и приезжих. Только для своих. Хочу, чтобы ты заценила. — Так я ж и есть приезжая, — усмехнулась я. — Со мной ты не приезжая, — он повернулся ко мне и подмигнул. Некоторое время Дарио трепался про свои успехи в серфинге, про общих знакомых, я что-то отвечала, попутно пытаясь понять, откуда внутри снова заскреблось беспокойство — ведь всё вроде бы хорошо… Тем временем машина съехала с шоссе на второстепенную дорогу, Цюрихзее осталось позади, слева и справа замелькали стволы деревьев. И тут я вспомнила, что не говорила Оливеру, где работаю. В основном все наши с ним разговоры по телефону касались передачи маме денег. И если бы даже ему это сказала моя мама, то он не стал бы выкладывать информацию обо мне малознакомому человеку. У Оливера есть недостатки, но болтливость не из их числа. А ведь Дарио ни разу не позвонил мне с тех пор, как мы выпили шампанского на набережной в Рио. С чего он вдруг решил меня навестить, и именно сегодня? И не просто сегодня, а именно тогда, когда стало ясно, что похищение сорвалось? Кажется, мой муженек чего-то не договаривает… — Что это за ресторан такой в лесу? — весело спросила я. — Или ты собираешься устроить пикник на обочине? — Это не ресторан, но тебе понравится, — со смешком пообещал он, сворачивая с асфальтовой дороги на грунтовую. Что-то я очень сильно сомневаюсь… Сомневаюсь до противного холодного кома в желудке. — Дарио, надеюсь, ты помнишь, что брак у нас фиктивный? — попыталась пошутить я. — Прости, но ты не в моем вкусе. — Не бойся, я не сплю с женщинами старше себя, — парировал он. — Вот и славно. Раз у нас не романтическое свидание, я могу без обиняков признаться, что давно очень хочу в кустики. Ахтунг в зоопарке случился внезапно, и я не успела забежать в туалет. — Да мы уже почти приехали, — проворчал Дарио. — Если ты не высадишь меня сейчас же, случится катастрофа, — пригрозила я. — Ладно. Он остановился, но не заглушил мотор. — Если через пять минут не вернешься, я пойду искать, — проговорил он с раздражением, которого я никогда у него слышала. Похоже, маска веселого пофигиста постепенно начала сползать с него. И это задавало масштаб оставшегося мне времени, чертовски пугая. — Постараюсь уложиться. Я быстро зашагала между деревьями, углубляясь в лес. Убежать от него я не смогу, это я понимала четко — Дарио почти прямым текстом предупредил меня не пытаться сбежать. Сев за кустом, я быстро достала смартфон, в гуглкартах скопировала код с координатами и отправила его Горану, добавив “sos”. Надеюсь, он не заблокировал мой номер — тогда мне ничего не поможет. Подумав, я послала такое же сообщение Гунтраму — это немного повышало вероятность моего спасения. Перевела телефон в беззвучный режим. Потом быстро сделала то, для чего отпрашивалась, и медленно пошла обратно, запихнув телефон за пояс джинс и прикрыв рубашкой. Когда я вышла к машине, Дарио уже, кажется, собирался идти за мной. Я успела поймать тень озабоченности на его лице, прежде чем он стер ее и нацепил улыбку беспечного мажора. — Вот видишь, как я пунктуальна, — весело сказала я, молясь, чтобы он ничего не заподозрил и не отобрал у меня телефон прямо сейчас. — Умница. Садись в машину. Когда мы тронулись, у живота завибрировал телефон. Я притянула к груди сумку — чтобы Дарио не заметил. Может, это кто-то из них ответил, а, может, просто пришла рекламная смс или уведомление. Еще через десять минут мы выехали на небольшой безлесный участок, окруженный соснами, посередине которой стоял двухэтажный деревянный дом с крестообразной двускатной крышей и встроенным гаражом. По второму этажу он был опоясан верандой, опоры которой образовывали галерею вокруг первого этажа. Между почти незаметными металлическими струнами перил веранды виднелись кадки с цветущими растениями. — Красиво, — вздохнула я. — А там что? — я кивнула в дальний угол участка, где стояло пять или шесть маленьких домиков на ножках. — Ульи. — Можно, я посмотрю? — я решила, что это хороший предлог потянуть время и, не дожидаясь ответа Дарио, пошла в ту сторону. В том момент я почему-то не сообразила, что представляю собой удобную мишень и он спокойно может выстрелить мне в спину. Наверное, не верила до конца, что он привез меня сюда, чтобы уехать потом одному. Я присела на корточки перед летком. Пчелы с мирным жужжанием сновали туда-сюда через узкую щель. Мое появление не произвело на них никакого впечатления. Осторожно вытащив телефон из-за пояса джинс, я обнаружила, что пришло сообщение от Горана. «Продержись полчаса», — гласило оно. Мне захотелось расцеловать экран, но вместо этого я спрятала телефон в траве. Так, минут десять уже прошло. — Что ты там сидишь, заходи в дом, — нетерпеливо сказал Дарио. Я послушно встала с корточек, чтобы не раздражать его. Через обширный коридор мы прошли в гостиную с высокими потолками и простой, но качественной мебелью в деревенском стиле. Жестом он предложил мне располагаться. Я села в кресло, он достал из бара коньяк и налил нам обоим в бокалы. Может, ему требовалось выпить для храбрости? — Ты же за рулем, — удивилась я. — Ерунда, вызову водителя, — он пожал плечами. — Ну что, за встречу? Мы выпили. Кажется, коньяк был хороший — не то чтобы я его часто пила, хотя и работала в баре. — Как тебе Швейцария, нравится? — спросил Дарио. — Жизнь, конечно, покомфортней, но к твоим соотечественникам надо привыкнуть — какие-то они душные, — сказала я. — Как так получилось, что ты совершенно на них не похож? — Я всегда был белой вороной, — ухмыльнулся он и достал из ящика пистолет. — Слушай, Линн, ты мне симпатична. Если у тебя есть, чем мне заплатить, мы можем кинуть старикана. Хотя я и понимала, что все к тому шло, но все равно онемела, уставившись на пистолет. — Не знаю, чем ты провинилась перед де Морнэ, но он велел мне от тебя избавиться. Ничего личного, просто нужны деньги — папаша не желает делиться. Но если ты мне заплатишь, можем свалить из этой страны — мир большой. — Кончай прикалываться, Дарио, ну какой из тебя киллер, — хмыкнула я, стараясь скрыть, как мне страшно. — Всё очень серьезно, Линн. Если я сейчас отпущу тебя вопреки воле де Морнэ, без денег я не смогу замести за собой следы. Ну а между твоей жизнью и своей я, извини, выбираю свою, — он пожал плечами и выжидательно посмотрел на меня. — Трехсот тысяч будет достаточно. — Да, конечно, я раздобуду денеги! — горячо пообещала я, лихорадочно соображая, не откажет ли мне Гунтрам. Триста тысяч для него сейчас это мелочь. Хотя вернуть их потом мне будет трудновато, но об этом можно подумать потом. — Вот и отлично, — оживился Дарио. — Звони, договаривайся. Пусть переведут мне на счет онлайн, и я сразу отчалю. Могу и тебя захва… — он замолчал на полуслове, уставившись куда-то мне за плечо. — Мы решили тебя немного подстраховать, Штайнер. Оказывается, не зря. Я обернулась. В проеме двери стоял вчерашний человек в худи. — Не помню, чтобы я тебя сюда приглашал, — огрызнулся Дарио. — Так и знал, что на тебя, мажорчик, положиться нельзя, — сказал незнакомец, подходя к нам. Я заметила, что Дарио явно испугался, а это означало, что и мне жить осталось всего ничего. Если только не случится чудо. Человек в худи резко повернулся и грубо схватив меня за волосы, потянул вверх. Я взвизгнула от боли. — Решила, что самая умная? Позвонишь в полицию и соскочишь? — угрожающе проговорил он, вплотную приблизив свое лицо к моему. — Взялась за дело, так доделай! Он считает, что в полицию позвонила именно я? Пусть и дальше так считает. — Он не говорил, что собирается похитить ребенка! Я на такое не подписывалась! Я зажмурилась, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Не скули — раньше надо было думать, — он снова выкрутил мне волосы. — Пойдем на свежий воздух. Ни к чему здесь следы оставлять. Дарио выхватил пистолет, направил его на незнакомца и нажал на курок. Раздался щелчок. — Вы его не зарядили? — пробормотал Дарио. — Ты был нужен только для того, чтобы эта красотка спокойно села к тебе в машину. Поручать ответственную часть дела тебе никто не собирался, — ухмыльнулся человек в худи и направил на него свой пистолет. — Выходи через заднюю дверь первый, а ты, чика, — за ним. Если кто-то хоть немного рыпнется в сторону, пристрелю здесь. — Чика это по-испански, а я из Бразилии, — сказала я, все еще пытаясь тянуть время, хотя надежда на спасение очень быстро таяла и внутри рос ужас. — Тебе сейчас надо молиться, а не к словам цепляться, — ухмыльнулся человек в худи. — Живей, живей, мажорчик, а то яйца прострелю! — пообещал он Дарио. Собираясь пойти за моим незадачливым мужем, я механически взяла из кресла сумку, но человек в худи скомандовал: — Ну-ка дай мне свой мобильник. Не люблю сюрпризов. А сумку оставь здесь, она тебе больше не пригодится. Я вытряхнула содержимое сумки на кресло и сделала вид, что ищу телефон. Потом обернулась и сказала: — Кажется, в спешке я забыла его на работе. Человек в худи взглянул на мои пожитки и нахмурился. — Раздевайся. Я моргнула и вопросительно взглянула на него. — Давай-давай, я посмотрю, не прячешь ли ты его на теле. Не хочу неожиданностей. Снимая футболку через голову, я мельком, чтобы ублюдок не заметил, взглянула на настенные часы. По моим подсчетам, прошло минут двадцать. Если повезет, отвлеку их еще минут на пять. Медленней, Линн, медленней. — Поживее! — прикрикнул на меня человек в худи. Видимо, его все-таки насторожило отсутствие у меня телефона. Я разделась до трусов и лифчика. — Убедился? Можно теперь одеться? Человек в худи хмуро посмотрел на меня и кивнул. — У нее был телефон, когда она садилась в машину? — вдруг спросил он Дарио. Я вспомнила, что по дороге пару раз его доставала, проверяя, нет ли сообщений от де Морнэ, и Дарио наверняка это видел. Затаив дыхание, я ждала, что он скажет. — Не видел, чтобы она им пользовалась, — ответил тот. — Мы разговаривали, пока ехали. Я выдохнула. Не знаю, что его заставило соврать, но теперь он явно был на моей стороне. Хотя иллюзий я не питала: человек, который подрядился тебя «ликвидировать» — ненадежный союзник, который в любой момент переметнется обратно. — Что ты застыла?! Одевайся. Хотя, если хочешь покормить комаров, можешь идти голяком, мне без разницы. Я поспешно схватила одежду. Мы цепочкой вышли через заднюю дверь во двор — впереди Дарио, за ним я, замыкал наше шествие человек в худи с пистолетом в руке. — Куда мы идем? — громко спросила я у него. — Тут недалеко, — уклончиво ответил он. — Скажи-ка лучше, кто тебя надоумил сообщить в полицию, что в зоопарке заложена бомба? — Никто. Я в кино видела. Он хмыкнул, ничего не сказав. Мы вошли в лес по едва заметной тропинке. Предвечернее солнце случайно проникающими сквозь кроны елей лучами мягко прорезало тенистую чащу. Где-то неподалеку глухо ухнула птица, с другой стороны от нас ей ответила вторая. Как же обидно умирать в такой прекрасный день. Хотя… в любой день обидно. Ельник сменился смешанным лесом, и через некоторое время мы вышли к глубокому оврагу, нет, скорее, к ущелью — на крутых склонах, поросших сосенками, там и сям виднелись каменистые выступы. — Вот мы и пришли, — удовлетворенно сказал человек в худи и стряхнул с капюшона нападавшие по пути хвоинки. И в этот момент Дарио, который всю дорогу смиренно шел как агнец на заклание, прыгнул в сторону и рванул обратно в лес. Человек в худи среагировал мгновенно: вскинув руку, выстрелил ему в спину. Дарио вскрикнул и свалился в траву, больше не двигаясь. Вот так просто: только что был жив и вот уже нет… Я закрыла лицо руками. Похоже, за мной никто не придет, и я сейчас умру, как только что умер Дарио. Мама в Рио будет ждать от меня звонка, но так и не дождется… — А мог бы прожить еще пять минут, — осклабился человек в худи. — Ну что, твоя очередь. Иди туда, — он махнул стволом пистолета в сторону обрыва. От ощущения неотвратимости конца у меня словно парализовало остатки воли, и я послушно пошла куда велено. Приблизившись к краю и взглянув вниз, я поняла, зачем он привел нас сюда — чтобы наши тела трудно было найти. Я встала спиной к оврагу и припомнила молитвы, которым меня в детстве учила мама. — Готова? — спросил человек в худи. Будто к смерти можно быть готовой… Дальше все произошло так быстро, что я ничего не успела толком понять: один за другим прогремело два выстрела, человек в худи, вскрикнув, споткнулся и, падая, успел выстрелить в мою сторону. Что-то горячее обожгло ухо, от боли и надежды потемнело в глазах, и для меня всё перестало существовать. *** Моя голова лежала на чьи-то коленях, и, похоже, мы ехали в машине. Правое ухо сильно жгло, и не открывая глаз, я безотчетно потянулась проверить, что с ним такое. — Не трогай, лежи спокойно! — строго сказал голос Горана у меня над головой. — Мы отвезем тебя в клинику, там осмотрят. Оказывается, колени принадлежали ему. Как я могла их не узнать? — Ты всё-таки успел. Спасибо, — сказала я тихо. — Мирко поблагодаришь, это в основном его заслуга, — буркнул Горан. Мирко? Кто это? Я должна его знать? — С Куртом все в порядке? — Да. Он с братьями у принцессы Батистини. — В Цолликоне? Это же совсем рядом с Кюснахтом, где живет де Морнэ. — Он уже там не живет. Да, в общем-то, и не жил. Он снял виллу на чужое имя, буквально на два дня. Сейчас она снова сдается. — У этой вашей принцессы безопасно? — Да. Наша команда вполне компетентна, как ты могла бы сегодня заметить. Лучше объясни, зачем ты села в машину к этим людям? — К Дарио? Он сказал, что приехал меня повидать. Мне и в голову не пришло, что де Морнэ поручил ему от меня избавиться. — Так тот подстреленный парень — Дарио Штайнер, твой муж? А тот, старше, с пистолетом, кто? — Он появился позже, проверить, убьет ли меня Дарио. Хотя, скорее всего, он уже прятался где-то в доме, когда мы приехали. И это он подошел ко мне вчера в супермаркете с приветом от «дяди Шарля». Они… они оба мертвы? — Штайнер мертв. А вот тот, второй… Право на смерть надо еще заслужить, — мрачно сказал Горан. — Сначала мои ребята с ним побеседуют. Я всхлипнула. Все-таки мой фиктивный муж был не таким уж и плохим… — Дарио не собирался меня убивать, предлагал обмануть де Морнэ, но только если я ему заплачу, — я шмыгнула носом. — Хитрожопый засранец, — хмыкнул Горан. — Но в итоге нашлись дяди похитрее него. Все равно не понимаю твоей логики: сколько раз всего ты видела этого Штайнера? — Два, — угрюмо сказала я. — И зная, что ему заплатил за фиктивный брак де Морнэ — человек, который тебя, по твоим словам, шантажировал, ты все равно доверяла Штайнеру? Практически незнакомому человеку, к тому же неразборчивому в средствах. Как ты додумалась куда-то с ним ехать?! — Ну, Дарио такой… при первом знакомстве кажется просто безобидным обаятельным оболтусом. — В твоем возрасте пора бы уже хоть немного разбираться в людях… — не унимался Горан. — Веселый оболтус вызывает у тебя немотивированное доверие просто потому, что он обаятелен? Логика, достойная шестнадцатилетней дурочки. От обиды у меня навернулись слезы и я разревелась, уткнувшись носом в его колени. Горан замер и наконец замолчал. Через некоторое время я почувствовала, как он невесомо коснулся моих волос. Или мне это почудилось? *** В клинике меня, словно немощную, усадили в кресло-каталку и повезли на осмотр. Я оглянулась, остался ли Горан или уехал. Остался. Он сел в одно из пластиковых кресел в зале ожидания для посетителей. А дальше я не видела, потому что мы с моей каталкой завернули за угол. Может быть, у наших отношений все еще есть шанс? Ведь не станет же совершенно равнодушный человек ждать тебя в больнице? Никто не любит проводить время в таких местах без крайней необходимости. Сначала меня отвезли процедурный кабинет, тщательно осмотрели, подробно расспросили о самочувствии и обработали пострадавшее ухо. Затем мы поехали по коридору дальше, и санитарка, предварительно постучавшись, вкатила коляску в огромный, залитый закатным солнцем кабинет, где сидел представительный пожилой мужчина, как я узнала потом, главный врач клиники. Он представился, но его фамилия сразу вылетела у меня из головы, потому что я не совсем понимала, зачем я здесь. Меня собираются допрашивать, при каких обстоятельствах я получила огнестрельную рану? Проверив что-то у себя в компьютере, он сказал, что пулей мне срезало часть мочки, но когда рана заживет, мочку можно будет нарастить и никаких следов не останется. Но в остальном я, по его словам, дешево отделалась — ни ушибов, ни растяжений, ничего, кроме порванного уха. Он разговаривал со мной очень мягко, никуда не спешил, подробностями случившегося не интересовался и даже не спросил, есть ли у меня дополнительная медицинская страховка. Посмотрев на обстановку его кабинета с умиротворяющим видом на больничный парк, я поняла, что оказалась в очень дорогом месте, которое мне явно не по карману. Дойти обратно на собственных ногах мне тоже не позволили — снова усадили в коляску. Когда же я оказалась в фойе, то Горана там не застала. На его месте сидел тот молодой мужчина, который в субботу привез меня с вокзала к Горану в квартиру. Увидев меня, он встал и представился: — Мирко Брегович. Мне поручено отвезти вас домой. Вот так. Горан просто не стал ждать и свалил докучную обязанность на своего подчиненного. — Спасибо, что вы не дали меня застрелить, — тихо проговорила я. — Я перед вами в неоплатном долгу. — Это моя работа. Вы защищали интересы наших лидеров, мы защищаем вас, — пожал плечами мой спаситель. — Вы можете идти самостоятельно? — Да, вполне, — я встала с коляски. — Только вот ключи от квартиры лежали в сумке, а она осталась в том доме. — Мы забрали ее оттуда и нашли ваш телефон на участке. Всё это у меня в машине. Пойдемте. На улице совсем стемнело. Это был бесконечный день, но и он наконец заканчивался, подумала я, устраиваясь на заднем сидении черного мерседеса. Но что дальше? *** Вот уже два часа он сидел на диване в номере отеля и неотрывно смотрел на телефон. На улице уже стемнело, Крамер давно должен был отчитаться. В последний раз он звонил, когда Штайнер с девчонкой приехали в лесной дом. С тех пор он больше не выходил на связь. Шарль де Морнэ налил воды в стакан и запил две таблетки обезболивающего. В последнее время они практически перестали помогать — болезнь прогрессировала. На секунду у него возникло искушение самому позвонить Крамеру, но делать этого было ни в коем случае нельзя. Еще несколько часов назад он надеялся, что ситуацию можно стабилизировать, ликвидировав эту шлюху, которая додумалась позвонить в полицию и сорвала операцию. Чего от нее еще можно ждать после этого, он теперь не знал и проверять не собирался. Они с Крамером договорились, что если тот не выйдет на связь до восьми вечера, Шарлю следует как можно скорее покинуть страну и ждать звонка в безопасном месте. Крамер был его единственной опорой в этом деле, хотя порой допускал просчеты. Это он придумал нанять детектива для слежки за Гунтрамом, который в один прекрасный день просто исчез вместе со своей секретаршей. К счастью, Шарль предвидел такой вариант развития событий, и заказ на слежку был сделан и оплачен анонимно. Шарль вздохнул. Он переоценил свою способность провернуть это дело собственными силами, без помощи братьев из Ложи, но иного выхода у него не было. Та вещь нужна была ему самому, в безграничное обладание, поскольку время его стремительно уходило и ради того, чтобы продлить свою жизнь хотя бы на год, он был готов на все. Вообще на всё. Он панически боялся не столько самой смерти и предшествующей ей боли, сколько абсолютной неопределенности посмертия. Порой он жалел о том, что лишен наивности, которая позволила бы ему верить в благое сверхъестественное существо. Возможно, верующим людям не так страшно умирать… Он набрал номер жены. — Хочу попрощаться, Лара. Я уезжаю и, скорее всего, мы с тобой больше не увидимся. — Он услышал, как она всхлипнула в трубку. Между ними давно было всё оговорено, но подробностей она, конечно, не знала. — У меня больше не осталось надежды, но я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю. Мое завещание лежит у нотариуса ***, и когда придет время, он с тобой свяжется. Жена зарыдала в голос, и он повесил трубку: ему хватало своей боли. И своего страха.